Зарисовки Иккстрид II

***

      Сморкала, божественное воплощение мужской красоты, как-то узнал, что у его сородича по крови есть секрет, благодаря которому тот куёт прекрасное оружие, что практически не портится и не ломается в боях. Прелестный молодой бог хочет вызнать этот секрет разными способами, но всё никак не выходит.       Проблема в том, что этого сородича уже взяли в оборот другие божества, которым тоже нужен секрет. Казалось бы — попробуйте сами пойти в кузницу (благо их несколько), отсортировать металлы, смешать и выплавить слитки или лезвия… Но боги не были бы богами, если бы не поручали такую работу кому-то из родственников или приближённых за какие-нибудь малодоступные блага. Амброзию или подношения, например.       Ближе всех в своё время к приоткрытию тайны за семью печатями подобралась богиня справедливой войны Атропа, что взяла юного бога в качестве оруженосца и напрямую наблюдала за процессом ковки оружия с его руки. На прямой вопрос юноша отвечал, что секрета нет. Но при этом бог кузнечного дела Плевака сам признаётся, что малец превзошёл его венцы творения…       Когда стало ясно, что напрямую юного кузнеца не взять, в дело пошли хитрости разных уровней. Бог жестокой войны Дюллахан жаждал узнать секрет сильнее всех остальных, и его третья жена, богиня вожделения Аркодина, стала плести интриги.       Аркодина держит несколько потешных местечек (как это принято говорить на Целисиуме, священном небе). Туда ходят все: и низшие твари, и высшие по иерархии божества. В одном из таких мест Аркодина ловит самого Сморкалу и уговаривает его работать с ней сообща, чтобы вместе вызнать секрет.       Позже богиня вожделения подбивает работать на Сморкалу всех его друзей и товарищей, обещая взамен всё, что они попросят: бога-хранителя знаний Рыбьенога; близнецов раздора Забияку и Задираку; дочь Дюллахана от первого брака с богиней семейного очага Норабеллой — Хезер; сына Дюллахана от второго брака с богиней ночи Аюштой — Дагура; и напоследок Аркодина упросила помочь Сморкале юную богиню Астрид через её родную мать Лахезис — богиню охоты.       Все эти юные боги знают друг друга хорошо, даже дружат. Но есть одна проблема: они мало общаются со своим божественным ровесником, у которого есть вожделенный всеми секрет. Даже порой имя юнца забывают — так редко его видно на горизонте. Вечно где-то скитается и прячется от глаз своего строгого отца — бога северного ветра Стоика. «Я приду к Стоику сама, — сообщает Аркодина, собрав молодых богов вокруг себя в своей приёмной комнате одного из потешных домов, — Спрошу, где его сын. И тогда составим план работы».       Стоик, глава крепости Розы Ветров, сильно недоумевает, когда в его обитель заявляется сама богиня вожделения Аркодина, но всё же принимает её с почтением и радушием. Устраивается небольшой пир и обсуждение дел.       — А где твой сын? Опять в кузнице? — Аркодина, эта роковая брюнетка с красными глазами, в эротичном платье с глубокими вырезами (где только можно себе это позволить), красиво попивает из стеклянного бокала медовуху, пока сам Стоик, в серебряных доспехах и шлеме с рогами, пьёт напиток из деревянной кружки.       — Да. Инструменты готовит. Завтра посылаю его чинить трубы у брата в жилище.       — Ой, а мне ведь тоже нужна помощь сантехника! Стоик, не откажешь мне в такой милости: пришли сына в мой главный потешник, а?.. Я заплачу, если надо!       — Платить не надо, но можешь взамен потешить его. Я переживаю, — кривит рот Стоик, — что он не умеет обходиться с женщинами должным образом. А пора бы.       — У него совсем не было девушек?.. — Аркодина выглядит ошарашенной, невольно прикладывает пальцы к своим губам. — Это очень опрометчиво с твоей стороны.       — Знаю, — суровый бог закатывает глаза, — Мне стоило подкладывать под него девок…       — Ну, ты драконов под него подкладывал, — комментирует Плевака, сидящий за одним столом с гостями. Все задорно хохочут, явно думая о чём-то изощрённо-пошлом. — Слава тебе, Аркодина, Иккинг додумался не трахать их, но нянькой был, да.       — Он не знал женской ласки почти с рождения, — серьёзно говорит Стоик, тяжело при этом вздыхая.       — Валка сделала свой выбор ещё давно, брат. Нечего прошлое тормошить, его уже не изменишь, — говорит Плевака, тут же отпивая медовухи, — А сын твой ещё не потерян как мужчина. Вон, специалистка пришла. Она всё устроит.       — Да, Стоик. Можешь не беспокоиться, — с придыханием приговаривает Аркодина, сверкая алыми глазами, — Под моим заботливым крылом Иккинг станет настоящим мужчиной.       — Буду надеяться на это… За светлое будущее моего сына, — бог северного ветра поднимает кружку с медовухой высоко к небу, и все делают тост аналогичным образом.

***

      Тем временем в одном из потешных домов Аркодины юные боги наслаждаются плодами вожделения и страсти. Дружба с привилегиями уже давно является нормой на Целисиуме. Будущая команда по выяснению секрета лежит на полу: кто на подушках, кто просто на голом мраморе (остывает) или на матрасе.       — Интересно, что придумает Арка? — спрашивает Дагур у друзей, имея в виду мачеху. Рядом с ним лежит одна из близких служанок Аркодины, милая блондинка по имени Мала. Она тихо дремлет рядом с ним. Отпрыск Дюллахана периодически гладит её бёдра.       — У неё одни совращения на уме, — заявляет Хезер, лёжа рядом с Рыбьеногом и поглаживая его рукой по коротким волосам. Она на подушках, он на голом мраморе; весь красный, потный, но довольный собой. Он обожает, когда очередь в обмене партнёрами доходит именно до Хезер.       — Не вижу в этом ничего плохого, — тяжело дышит Сморкала, широко улыбаясь. Рядом с ним вертит косами обнажённая Забияка, корча рожицы всем, кто взглянет на неё. Недалеко лежит храпящий лицом в подушку Задирака; около него: служанка Аркодины, но её имени никто не знает. — Перед вами, девочки, он не устоит точно! Сразу как на духу всё выдаст!       — Особенно перед Астрид, — комментирует Дагур, ухмыляясь. Он глядит на подругу в уголке комнаты, что не стала в этот раз выбирать партнёра, а просто воспользовалась подручными средствами. — Тебе точно не нужен партнёр? Я готов на ещё один заплыв.       — Нет уж. От тебя воняет. — чеканит прелестная голубоглазая дева с золотыми волосами; она прикрылась простынёй снизу; чем-то похожа на русалку.       — Так пахнет настоящий секс, подруга, — красиво произносит Сморкала. — Ты просто забыла каково это.       — У меня хорошая память, Сморкала. — Астрид приподнимается и золотые локоны тут же стыдливо прикрывают соски, — Я давала лично тебе неделю назад. До этого Дагуру, Задираке и Рыбьеногу… Вы все одинаково отвратительно пахнете после секса.       Молодые боги охнули как от боли, даже Задирака очнулся. Произошёл сильный удар по мужскому самолюбию. Подруги и служанки Аркодины многозначительно переглянулись… И вдруг молча согласились с Астрид. А ведь действительно… Каждая их интимная тусовка начинается спонтанно, в разное время дня или ночи. Все ублажают друг друга как могут, для разнообразия меняются местами… А про гигиену не вспоминают под слепой страстью или алкогольным дымком.       — А без этого тебе кто-нибудь из нас нравится?.. — чуть ли не плача спрашивает Сморкала, особенно сильно задетый честной правдой подруги; воплощение мужской красоты же, в конце концов. — В сексуальном плане?..       — Нет, — тут же отвечает Астрид, даже не задумываясь, — Потому что вы о себе сначала думаете, а потом уже о нас. Сунули-вынули и лежите подыхаете.       — Ну так мы мужчины. Конечно нам наше удовольствие важнее, — спокойно говорит Дагур, — Кто начал всё это? — И вертит пальцем, указывая на всю комнату, — Я и Сморкала. Нам нужны были партнёрши, вы согласились.       — Потому что с вами весело! — Забияка поднимается и вальяжно прохаживается мимо подушек и матрасов к стойке с разноцветными напитками.       — Было до тех пор, пока вам не стали нужны новые тела. — Хезер тоже встаёт и подходит к сестре раздора, чтобы взять газировку.       — Вы ещё и недовольны! Заебись номер! — всплескивает руками Дагур.       — Нам надо просто хоть раз сойтись нормально, — вдруг говорит до этого долго молчащий Рыбьеног, — Наши тусовки должны быть запланированы, чтобы все могли подготовиться.       — Вот! Хоть у кого-то мозги есть, а не только хуй между ног! — громогласно восклицает Хезер. Дагур закатывает глаза на это и со всей дури шлёпает Малу по ягодицам, и девушка с силой пихает молодого бога ногой и он приземляется на ледяной мрамор лицом вниз. Звенит задорный девичий смех.       — Надо будет попросить у Аркодины новых девочек, — бурчит Сморкала скорее для себя, почёсывая макушку пальцами. Золотые перстни с камнями стучат друг о дружку как жалкие стекляшки.

***

      Богиня вожделения Аркодина предупредила всех работниц и работников своего главного потешного дома об особом госте, которого она ждёт. Описала его внешность, дала подробную характеристику от его соседей, да и пояснила как его, в конце концов, зовут.       — Судя по Стоику и его разговорам, Иккинг даже грудей женских ни разу не видел, так что действуем аккуратно, без напора! — предупреждает Аркодина, грозя пальцем, — Наша задача: дать ему понять, что здесь безопасно и комфортно. Всё сообщайте напрямую мне. Девочки, любимые мои, я надеюсь на вас. А теперь давайте работать!       — Будет сделано, наша госпожа! — воркуют в унисон девицы, разбегаясь кто куда.       Спустя пару часов на входе в потешный дом показывается высокий юноша в красиво расшитой красной рубашке, свободных зелёных штанах и крепких сандалиях. За спиной у него кожаная сумка с ремешками, из которой торчат разные инструменты. Его встречают прелестнейшие девицы в нежно-розовых полупрозрачных тогах, с тиарами в блестящих золотой пылью волосах; в руках у них подносы со сладостями и прохладительные напитки.       — Здравствуйте, девочки! Меня прислал мой отец, э-э-э, починить тут водопровод. Вот, хэ-хэ…       — А мы только тебя и ждём! Проходи скорее! — одна из более смелых девочек тянет особого гостя за руку, — Ты, наверное, устал в дороге?       — Да не особо. Я только от дяди пришёл… Вы знаете Саллейна? — юноша старается смотреть на лица девушек.       — Наш любимый постоянный клиент!       — Его сын тоже к нам часто заходит.       — Не сомневаюсь в этом. Ваше заведение очень популярно, хех… Так, вы покажете мне круг работ?.. Вы же круглосуточно работаете…       — Да, да, пойдём!       Юношу водят по комнатам, где нужно использовать его умения инженера и сантехника. Основные задания: поменять трубы в некоторых местах, прочистить насадки для душа, установить кучу биде. Работает молодой бог достаточно быстро и молча, но на выполнение всех работ уходит несколько часов.       За это время особый гость успел стать невольным свидетелем прихода постоянного клиента в лице родного дяди и его оргии с девицами, что недавно показывали его племяннику где надо трубы менять и биде ставить. Это не было спланировано, но Аркодина смеялась, довольная таким исходом. «Должно быть, сын Стоика испытал настоящий шок», — думает она.       После успешной работы юноша поднимается к начальнице всего заведения — самой богине вожделения. Аркодина надела платье поскромнее и даже обернулась в платок, на котором была изображена золотая роза.       — А вот и наш герой! Здравствуй, мой хороший, — Аркодина приобнимает сына Стоика за плечи и чуть прижимает к себе. Они почти одного роста.       — Здравствуйте, Аркодина. Спасибо, что пригласили поработать. Я редко выбираюсь в ваши края.       — Твой отец говорил, да… Вечно занят какими-то проектами. — мило улыбается богиня, грациозно проходя к своему столу.       — На нашей земле расплодилось много драконов, начинается сезон миграций, — оправдывается юноша, — Но пока что всё спокойно.       — Не хочешь чаю?.. Ты садись, Иккинг, не стесняйся. У меня есть прекрасный розовый чай.       — Не откажусь, — молодой бог садится в мягкое красное кресло перед столом богини. Аркодина тут же ставит белую чашечку с позолоченной каёмочкой и наливает в неё из такого же стиля чайничка розовый кипяток.       — Ириски, пряники, леденцы?       — Не, спасибо, — Иккинг отмахивается и сразу отпивает чаю, чуть смакует вкус на губах, — М-м-м, вкусно!       — Это чай из особого сорта розы, называется аллотрия. — мурлычет Аркодина.       — В честь вашей дочери?.. — аккуратно спрашивает юноша, чуть краснея.       — О-о-о, ты знаешь мою любимую кровинку? — богиня вожделения приятно тронута тем фактом, что сын Стоика хоть что-то знает о её семье.       — Она приходила ко мне с подругой и просила заточить ножницы. Кажется, ей нравится рукоделие…       — Да, Аллотрия у меня мастерица на все руки, — Аркодина чуть натягивает улыбку, ибо она вспомнила, что сама посылала родную дочь допытать у этого чудо-кузнеца секрет для отца. — Как она тебе? Такая милашка, не правда ли?       — Все ваши дочки милы. — Иккинг рассматривает своё отражение в розовой воде чашки, — Просили гостить у вас чаще, но у меня столько дел…       — Мы не настаиваем. — чуть усмехается Аркодина, при этом буквально поедая юношу своими глазами. — Просто Стоик беспокоится о том, что ты мало общаешься со свертсниками.       — Аркодина, меня не выпускали дальше ворот крепости до обряда инициации, — самоуничижительно посмеивается Иккинг, поднимая глаза на богиню, — Как себя ведёт существо, которое всю жизнь жило в клетке, а потом его вдруг выпускают в поле?..       — Смотря какое ты существо, милый. — богиня хитро щурит глаза и подкладывает ладонь под голову, — Ты боишься заводить новые знакомства?       — Есть немного, да… Но я уже привыкаю. Просто у вас другая культура общения, другой климат, хех, — Иккинг явно хочет сказать: «Вы все тут бездельничаете, пока я работаю в поте лица», но выбирает иную тактику.       — Да, есть такое… Мы все по-своему хороши… Иккинг, если ты не против, то я порекомендую твои умелые и сильные руки, — Аркодина специально выделяет эпитеты томным придыханием, чем сильно смущает молодого бога, — своим родным и друзьям. Заодно познакомишься с кем-нибудь.       — С-спасибо, Аркодина, — Иккинг глупо улыбается и слегка краснеет. Допивает чай и встаёт с места, — С вашего позволения я пойду?..       — Да-да, конечно! — Аркодина тоже встаёт; она хочет проводить юношу до дверей, — Отдохни хорошенько, ты поработал на славу! Ещё раз спасибо тебе!       Перед самым уходом богиня вожделения целует Иккинга в левую щёку, как бы закрепляя благодарность, и оставляет на веснушчатой смугловатой коже ярко-красный след поцелуя, чего юный бог сначала не заметил. Пока он шёл по улицам обширных владений бога Дюллахана, многие небожители, в том числе и ровесники, оглядывались на него с открытым уважением и пиитетом; некоторые даже с завистью. Мало кто выходит из главного потешного дома Аркодины с благословением на щеке: надо быть либо счастливчиком, либо самоубийцей… Либо всем сразу. Тем более учитывая положение Иккинга…

***

      Аркодина собирает всю компанию друзей и обсуждает дальнейшие планы. Она, как истинная божественная дева, объясняет слабые стороны восприятия Иккинга после общения с ним напрямую, и исходя из этого предлагает разные стратегии поведения.       — Сморкала, он же твой родственник, так? Значит зовёшь его погулять куда-нибудь. Сначала не в людное место, — Аркодина постоянно двигает указательным пальцем правой руки, точно диктует что-то; ходит перед сидящими на креслах молодыми богами из стороны в сторону походкой от бедра, точно гипнотизируя (особенно юношей), — Потом ты случайно встречаешься с Дагуром и близнецами, затем вы уже вчетвером ведёте Иккинга куда-нибудь на поляну вожделений… Можете напоить… Желательно побольше. Он северянин всё-таки, наша амброзия его просто так не возьмёт… Как вам идея?       — Мы где должны быть? — холодно спрашивает Астрид, показывая большим пальцем на Хезер и Рыбьенога.       — На поляне вожделений.       — Вы всё-таки планируете совратить его? — аккуратно уточняет Рыбьеног, глядя на то, что Хезер не решается задать вопрос.       — Не я, — красиво улыбается Аркодина, сверкая глазами, — А наши дорогие девочки. Забияка, Хезер, Астрид, вы прекрасно подойдёте каждая. У кого-то из вас точно да получится выпытать у этого маленького карасика секрет. Дюллахан уже не может ждать…       — То есть, всего-то надо провести атаку в лоб сразу тремя девками?.. Я в деле, — Сморкала широко улыбается, — с удовольствием погляжу на это!       — Девочки, вы согласны?..       — Самое главное, чтобы вы исполнили наши желания, — Забияка громко хрустит яблоком.       — У нас есть опыт соблазнения, — игриво ухмыляется Хезер, поглядывая на Рыбьенога. Тот подмигивает ей со спокойным лицом, не выражающим эмоций. Юноша слишком серьёзно настроен на предстоящее дело и он не совсем доверяет Аркодине.       — Прекрасно. Можете начинать прямо с завтрашнего дня. Надеюсь на вас, ребятки. Сладостной ночи вам.       Девочки остались обсуждать с Аркодиной стратегии поведения, мальчики же вышли на улицу и стали болтать о том о сём. В итоге они решили поспорить на крупную сумму золотых монет: кто в итоге из девочек первой ляжет под Иккинга. Задирака поставил на Забияку, Рыбьеног и Дагур на Хезер, а Сморкала на Астрид. Так и порешили. Половину суммы монет отдадут подруге-победительнице за тяжкий труд в совращении не самого прекрасного внешне бога-северянина.

***

      Иккинг был несказанно рад погулять и пообщаться с двоюродным братом спустя столько лет молчания. Сморкала и Саллейн давно уехали из крепости Розы Ветров из-за разногласий второго со Стоиком, но в последние годы взрослые боги вроде как даже помирились. Пишут друг другу письма…       Сморкала, главный болтун Братства Секрета (так назвала своих приспешников сама Аркодина), практически не затыкался, а Иккинг слушал его с интересом и поглощал много информации за раз. Например: «Вон там ебейшие давалки, вот тут пиздатая амброзия, а вон там, далеко-далеко за холмом, охуенная парилка. Обязательно загляни туда!». Северянин теперь знает куда ходить, чтобы быстрее сблизиться с ровесниками. И даже найти девушку! Это же так важно в землях Целисиума: молодому мужчине общаться с девами.       Ближе к закату солнца Сморкала встречает на одной из улиц сначала Дагура, с которым знакомит своего кровного брата, потом удачно находит близнецов раздора Забияку и Задираку. И вот уже небольшая компания рассказывает Иккингу о бытии молодых богов во владениях Дюллахана. Забияка строит северянину глазки и старается быть к нему ближе, а он лишь извиняется, что врезается в неё пока идёт.       — Скоро все потянутся на поляну вожделений… Тебе обязательно нужно сходить туда с нами! — Сморкала хватает Иккинга под руку и буквально тащит за тобой.       — А обязательно сегодня? — неловко смеётся юноша; пот льётся по вискам.       — Пока мы в такой компании — да! Тебе же хорошо с моими друзьями? — заискивающе спрашивает двоюродный брат, невольно щуря левый глаз. Вся компания многозначительно смотрит на Иккинга.       — Ну да, вы классные, хе-хе, — широко улыбается северянин. Ему верят: его глаза действительно улыбаются. Аркодина обучила Братство Секрета некоторым приёмам чтения лица собеседника.       — Ну вот и всё! Погнали быстрее!       — С меня амброзия, — поднимает руку Дагур.       — А с меня стриптиз, — заявляет Забияка, положив руки на бёдра и слегка покачав ими. Юноши компании хохочут и переглядываются между собой. Иккинг прикинулся, что не расслышал этот комментарий.       Поляна вожделений — огромный рукотворный комплекс с разными укромными уголками и открытыми пространствами. Молодые боги могут одни, или в компании друзей, расположиться у лазурного пруда, в горячих источниках, в цветущем саду или на холмах. Братство Секрета уже где только не было. До всего мероприятия было решено встретиться сначала у пруда, а потом пойти на какой-нибудь холмик, где есть хороший вид на поселение.       У пруда компания встретила ещё трёх друзей Сморкалы («Вау, у него столько друзей!» — думает Иккинг про себя): Рыбьенога, Хезер и Астрид. Все расселись кружком около воды и стали распивать амброзию. В этот раз полилогом руководил Дагур, что рассказывал Иккингу, по его же просьбе, о завоеваниях бога жестокой войны Дюллахана и этих землях, на которых они и живут.       — Иккинг, не сочти мой вопрос тупым, но… Нахуя тебе наша история вообще? — чуть посмеивается Сморкала. — Это же такая скукотища!       — Мне просто хочется понять… — Иккинг загадочно улыбается, — Как такая процветающая часть Целисиума вдруг превратилась в главный центр содомии и безделия.       Компания вдруг напряглась и даже невольно ощетинилась на Иккинга. Это они бездельники?! Это они содомиты?! Они пашут каждый день на своих уделах, выслушивают выговоры взрослых богов, активно развивают общество и знакомят новоприбывших с местной культурой!       — Мы очень много работаем, Иккинг, — серьёзно заявляет Рыбьеног после долгой минуты молчания.       — Ну, лично вы, может, и да… У вас есть выходные?       — Ну да, суббота и воскресение. А у тебя нету что ли, в ебенях твоих? — недоумевает Задирака. Забияка хрюкает со смеху: близнец смешит её своей странной рожей.       — Как не странно, хех, — северянин натягивает правый уголок рта и показывает ряд белых зубов, — Сморкала не даст соврать.       — Я уже и забыл, — признаётся бог мужской красоты, поморщившись и невольно скрестив руки на груди.       — В крепости Розы Ветров всего два дня в году, когда мы не работаем: день победы над Гилоцерусом и… мой день рождения, — Иккинг чуть посмеивается на этот комментарий. — В остальные дни мы работаем.       — Ебануться, — заключает Дагур, искренне ошарашенный такой откровенностью Иккинга, — И так всю жизнь?       — О да.       — А когда с друзьями общаться?.. Деву Сердца искать?.. — аккуратно спрашивает Рыбьеног.       — На работе, когда ещё. Был один друг, да сбежал, — Иккинг показывает пальцем на Сморкалу и всё улыбается, — Но он сделал правильный выбор… У него есть вы, — и красиво показывает руками на каждого в компании, глядит каждому в глаза, — А я что… У меня есть драконы, хех.       — Драконы? — переспрашивает вдруг Астрид.       — Ну да. Мно-о-о-ого драконов, от мелких до гигантов.       — Расскажи нам о драконах! Пожалуйста, пожалуйста! — просит Забияка, прижимаясь к Иккингу почти вплотную.       — Ну, раз вы так просите…       Братство Секрета тихо слушает рассказ ровесника-северянина о разных драконах, за которыми он ухаживает, о их повадках и способах приручения. Больше всех преисполнились Рыбьеног и Астрид, остальные же под конец долгой часовой лекции уже слушали вполуха и просто пили амброзию. Никто не забыл о миссии и наставлениях Аркодины. Общение общением, но все собрались здесь за одним — узнать секрет Иккинга. Но увы: амброзия его не брала, сколько не пытались поить; не сработали ни уговоры, ни хитрости, ни даже угрозы.       В итоге вся компания, изрядно выпившая, осталась на холме и домогалась друг до друга, а Иккинг под шумок смылся с поляны вожделений. Северянина как раз искал один из его ручных драконов — ночная фурия по кличке Беззубик. Он учуял присутствие товарища и потому прилетел. «Ты всегда выручаешь меня, братец… Полетели домой», — и оба были таковы.       Первой пропажу заметила, как не странно, Астрид. Она удивилась тому факту, что Иккингу удалось сбежать под пристальным вниманием Рыбьенога и Хезер. Или они просто предпочли смотреть друг на друга… В любом случае, Аркодина будет недовольна. Но не всегда всё должно получаться с первого раза.       Богиня вожделения не была зла, но пригрозила своим подручным, что если в ближайшие дни миссия не продвинется совсем, то она сама со всем разберётся и не станет исполнять обещания молодых богов. Но никто не хочет такого исхода.       Рыбьеногу пообещали подарить священную книгу Дюллахана, полную тайн, полезных советов, жизненно необходимых юному хранителю, чтобы обойти по знаниям собственного отца и стать на его место; Хезер — церемониальный кинжал бога войны, о возвращении которого мечтает её мать Норабелла; близнецам Забияке и Задираке пообещали отдать по две таинственных пушки с особенно взрывоопасными снарядами, чтобы было веселее громить земли смертных; Дагуру мачеха пообещала выпросить доспехи Дюллахана периода его первой компании против Гилоцеруса, чтобы старший отпрыск бога войны мог спокойно пойти служить в армию и не сгинуть в бойнях; Сморкале — пожизненный бесплатный вход во все потешные дома, потому что с его красоты берут втридорога, а денег много не бывает; Астрид же уверили, что если всё удачно сложится и секрет раскроют, то её мать-затворница Лахезис будет прощена и ей разрешат вернуться домой из вечной ссылки.       Таким образом, у каждого в Братстве Секрета есть своя цель, которой непременно нужно достичь любой ценой.

***

      В крепость Розы Ветров Иккингу стали часто приходить письма от Сморкалы, Рыбьенога и Задираки с приглашениями потусоваться где-нибудь или помочь с разными делами в поселении. Стоик, тщательно читающий всю корреспонденцию до передачи бумажек сыну, мрачнеет и щетинится.       Бог северного ветра допрашивает сына, мол, «Чем ты занимался в день своего отсутствия (когда подрабатывал сантехником)?». На что юноша просто отвечает: «Гулял с братом и его друзьями, ты же этого от меня хотел, не так ли, отец?» И Стоик не знает, что ответить. У его сына наконец-то появились знакомые из числа ровесников! Потому суровый бог лишь вздыхает и машет рукой: «Иди куда хочешь, но не забывай о доме».       Сначала Иккинг отвечает Рыбьеногу, потому что при первой встрече он показался северянину умным и благовоспитанным парнем, к тому же с интересом слушал о драконах. А умение слышать и слушать очень ценится в крепости Розы Ветров. «Я с удовольствием помогу тебе в хранилище, Рыбьеног, только приметы здания пришли, пожалуйста (вдруг перепутаю хранилище с ещё одним потешным домом Аркодины). Буду завтра, ожидай!».       Затем дело доходит до ответа Задираке, что пригласил Иккинга посетить новый развлекательный дом его отца — бога-трикстера Флоки. «Я очень рад персональному приглашению, Задирака! Обязательно буду, только адрес скажи. Буду через пару дней, дела!»       Ну и письмо кровного брата под конец. Сморкала, как истинный джентльмен, хочет красиво поздравить какую-то деву из потешного дома Аркодины с днём рождения, но ему просто не хватает рабочих рук, да и нужен зоркий, трезвый взгляд. «Ну, раз все остальные тебе отказали, то почему бы и нет?.. Буду через недельку! Не скучай, брат!»       Сморкала взбесился до такой степени, что в итоге на следующий же день, с утра пораньше (после получения ответного письма) взял лошадь до самой крепости Розы Ветров и завалился в конюшню, где работал Иккинг. Сначала северянин был шокирован видеть кровного брата фактически у него дома, тем более без приглашения, но потом даже обрадовался.       — Не собираюсь я тебя неделю ждать! — топает ногами Сморкала, точно маленький. Иккинг гогочет, окружённый жуткими жутями разных цветов. Один из дракончиков сидит у него на голове и тоже будто смеётся, разглядывая божество красоты.       — Ну, если упросишь отца… Тогда хорошо. Только смотри аккуратней, он с будуна.       — Не беспокойся, Иккинг, я и не с такими богами договаривался.       Сморкалу мягко послали на все стороны света и сказали убираться прочь, пока за ним не выслали весь военный контингент крепости. «Я тебя лично не прощал и не разрешал возвращаться. Чтобы ноги тут твоей больше не было, ебливый щенок!» — это последнее, что сказал Стоик перед тем, как выгнать Сморкалу из своего кабинета пинком под зад как провинившуюся малолетку.       — А знаешь что, брат?.. Поехали. — Иккинг кладёт руку на плечо Сморкалы и мило улыбается, — Отец теперь точно не выйдет из кабинета до конца дня… Улизну и к вечеру вернусь.       — Ты не мог просто, блять, согласиться?! — орёт божество мужской красоты, пытаясь ударить северянина, но тот вовремя уворачивается, — Обязательно было заставлять меня идти очко твоему отцу лизать?!       — Зато какой ценный половой опыт, — ехидно ухмыляется Иккинг, следом уходя, — Жди у ворот, буду через пару минут.

***

      Стоило Сморкале с Иккингом заявиться в поселение, как их случайно встретили в центре Рыбьеног с Хезер и близнецы раздора. Они тоже получили письма от северянина и собирались отправить свои ответы, а тут сам адресат явился! Неслыханная удача, однако!       Иккинг решил сначала пойти помочь Рыбьеногу, хотя Сморкала чуть ли не в истерике бился, над чем вся компания очень долго и задорно смеялась; но не северянин. Он начинает подозревать неладное, но виду не показывает.       В хранилище Рыбьеног рассказывает всякие интересности, пока Иккинг и Хезер вместе перебирают каталоги и складывают книги по нужным стопкам. Северянину девушка сразу приглянулась. Зелёные глаза (а зеленоглазых очень мало среди богов), милый голос и особый взгляд на мир.       Когда бог-хранитель наконец замолк и ушёл в соседнюю комнату, Иккинг спрашивает у молодой богини о её жизни в поселении, о семье и близких. Хезер не стала ничего выдумывать и сказала как есть: Дюллахан строгий, но любящий отец, родная мама Норабелла ей дороже всех на свете, и часто, когда нет работы, ухаживает за ней. Аркодина как мачеха очень даже неплоха, с почтением и любовью относится к падчерицам и пасынкам, но всё же ей дороже родные дочери — Аллотрия и Траумэа. Ради них она готова буквально на всё.       — А где сейчас твоя родная мама? — аккуратно спрашивает Иккинг, — Может, тебе нужно к ней?       — Она с моей тётей сейчас, в Саду блаженств… А твоя?       — Моя?.. Не знаю. — пожимает плечами северянин.       — Как это? — Хезер ошарашенно таращится на Иккинга.       — Ну, она покинула крепость, когда я был младенцем. С тех пор от неё ни слуху ни духу.       — А ты пытался её искать?       — Отец отправляет экспедиции, но безуспешно… Думаю, она где-то за Туманом Сна. А туда ходу нет.       — Значит у тебя нету мамы… Мне очень жаль, Иккинг. — молодая богиня слегка поглаживает юношу по плечу, и тот с мягкостью во взгляде кивает Хезер, чуть краснея.       — Спасибо за сочувствие… Рыбьеног куда-то пропал. Пойду найду его что ли.       А Рыбьеног чай пьёт с булками. Иккинг заливисто смеётся и зовёт Хезер поглядеть на отдыхающего в кресле бога-хранителя. «Сразу видно, кто тут главный», — весело комментирует северянин. Троица чаёвничает и обсуждает какие-то свежие сплетни про старших богов.       Ближе к обеду Иккинг уходит из хранилища, перед этим получив приглашение от Хезер погулять как-нибудь вместе, вдвоём. Рыбьеног тогда отвернулся и нервно закусал губы. Ему не хочется делить подругу ещё с кем-то помимо своих давних друзей. Ведь Иккинга фактически насильно запихивают в компанию. И всё из-за секрета…       Проходясь по центральным улицам, Иккинг заприметил яркое здание с вывеской: «Флоки-Токи-Лока». Это — новый развлекательный центр, куда так настоятельно звал юношу Задирака. «Сморкала может и подождать», — думает Иккинг, заходя внутрь здания.       На входе в креслах как раз дремали близнецы раздора. Услышав чьи-то шаги, они сразу просыпаются и кидаются душить северянина в своих объятьях; особенно Забияка, что успела вдобавок пощупать Иккинга за пятую точку, что его совершенно обескуражило.       Задирака проводит экскурсию по всему зданию, пока Забияка влюблёнными глазами поедает Иккинга и идёт с ним под руку вслед за братом-близнецом. Северянин не знает, куда себя девать. Он уже сильно пожалел о своём выборе. Но пути назад нет, потому терпит.       — Предлагаю зайти в «Слепой лабиринт». Заходишь и ищешь выход в полной темноте, — широко улыбается Задирака, — Как тебе, чувак? Хочешь попробовать?       — Да можно, почему нет, хех?.. — Иккинг готов на что угодно, лишь бы Забияка прекратила прижиматься к нему и нагло тереться об него как кошка во время течки.       — Тогда вперёд! Не боишься потеряться?       — Я хорошо ориентируюсь, — натянуто улыбается северянин, с некоторым раздражением отпихивая руки Забияка со своей талии. Но близняшка не обижается, а лишь вожделеет сильнее.       — Только там есть таймер. Надо быстро идти. Удачи, чувак!       Лабиринт в темноте… Иккинг достаточно быстро доходит до середины комнаты, хотя уже набил шишку на лбу — так уверенно он ходит и усердно ищет выход наружу.       Ближе к концу он вдруг спотыкается о какую-то ступеньку, а потом что-то сваливается на него сверху: то ли коробка, то ли полка. Северянин от страха вопит и падает на спину и больно ударяется затылком. Проходит может минута, может больше, и на него сверху вдруг кто-то садится. «Попался, красавчик», — томно воркует Забияка, облизываясь. У неё на глазах специальные очки, в которых она может видеть лежащего под ней Иккинга, что даже не может голову поднять: так его оглушило собственное падение. Шаловливые ручки близняшки раздора проходятся по рубашке то вверх, то вниз, потом и вовсе тянутся к ремню штанов…       Но Иккинг вдруг ловко хватает левой рукой очки на лице Забияки, с силой оттягивает наверх, больше не церемонясь с хитрой и вожделеющей богиней, спихивает её с себя куда-то в бок (она оказывается с силой отброшенной в мягкую часть стены лабиринта), резко подскакивает, надевая при этом очки на глаза, и бежит по оставшейся части лабиринта.       Свет в конце туннеля… И вот свобода. Задирака сначала радуется, что Иккинг сумел выбраться до окончания минут, но после сильно напрягается и даже нервничает. Забияка должна была хорошо так задержать испытателя, чтобы в итоге лабиринт сам захлопнулся и оставил её с Иккингом наедине… Но у северянина явно в планах было одно — победа и скорейший побег от похотливой девицы.       — Задирака, я боюсь, что Забияка немного не в себе… Я, пожалуй, пойду, — Иккинг стягивает очки ночного видения и отдаёт их брату раздора, — Было весело и интересно. Это — прекрасный аттракцион для извращенцев вроде Сморкалы, — показывает большим пальцем северянин назад, имея в виду лабиринт, — До встречи!       — Ну ладно… Покеда, чувак! — машет рукой Задирака, чуть усмехаясь. Иккинг быстро скрывается из виду. Забияка выходит из лабиринта и задорно хохочет.       — А он мне по вкусу! С ним не соскучишься!       — Он обосрался?! — ржёт Задирака, — Во ссыкло, ха-ха-ха!.. Успела хоть потискать?       — О да! Мне понравилось, — Забияка облизывает губы и хихикает.       — Самое главное! — близнецы дают друг другу пять, — Пойдём Аркодине расскажем!       «Я проклят Дюллаханом, не иначе», — думает Иккинг, проходя мимо ряда потешных домов Аркодины, из окошек которых на него выглядывали девицы в полупрозрачных платьицах.       В конце улицы наконец-то показывается жилище Сморкалы. Иккинг заходит без стука, потому что слышит во дворе какие-то отчаянные женские вопли, потому спешит на помощь.       На заднем дворе голубой змеевик играет с вопящим как девка Сморкалой в перетягивание каната (провода) с розово-белыми лампочками, пока верхом на драконе сидит Астрид и потешно смеётся. Дракон вдруг замирает и пялится одним из своих жёлтых глаз на вошедшего чужака. Иккинг явно не ожидал увидеть драконов на землях Дюллахана, потому таращится с открытым ртом то на рептилию, то на восседающую ней Астрид.       — Иккинг, хули столбом стоишь, помоги, блять! — вопит Сморкала, краснея от гнева, — Заставь эту тварь отпустить провод!       — Ну ладно, девочка, наигралась и хватит, — Астрид хлопает дракона по шее и существо послушно выпускает изо рта жёсткую верёвку.       — Ты приручила её сама? — Иккинг обращается к подруге Сморкалы, при этом ближе подходя к драконихе и внимательно оглядывая её.       — Ну да. Ты же рассказал как приручать змеевиков. — Астрид ловко спрыгивает со своей питомицы, — Вот и решила проверить твои советы. Вдруг наврал.       — А где же она была?.. — Иккинг всё ещё не может поверить, что видит рептилий вне крепости Розы Ветров. Тем более не диких. Молодой приручатель драконов полностью очарован природным талантом новой знакомой.       — Около Пограничной рощи полно змеевиков. Утром там была и приручила Громгильду… Пока вот Сморкала к себе не позвал.       — Красивое имя, хех.       — Ребята, ну помогите, ёбаный рот! Время-то идёт! — топает ногами Сморкала, — Быстро всё сделаем и разойдёмся, я и так тут весь день торчу!       — Ну да, тебе бы в потешный дом поскорее попасть, — глумится Астрид.       — Потому что там, в отличие от некоторых, меня за бога принимают!       — Мой отец послал его, — весело шепчет Иккинг Астрид на ухо, и богиня заметно дрогнула всем телом от неожиданного проникновения в своё личное пространство.       — Посмотрела бы я на это, — мило улыбается дева, скрещивая руки на груди, а затем громче обращается к Сморкале: — Скажи что делать, красавчик, руководи нами!       — Давайте хоть лампочки повесим, а там видно будет, — чуть тише говорит божество красоты.       — У него нет плана, — догадывается Иккинг, всё не прекращая улыбаться. Ему нравится наблюдать за вышедшим из себя Сморкалой.       — У него никогда нет плана, — выделяет Астрид, беря в руки часть провода, — Надо помочь ему, а то потом мозги проест, что подарок не удался.       Проходит два часа простого обсуждения: что вообще нужно сделать на дворе, как его украсить. Сморкала бесится от собственного бессилия, потому что плохо знает вкус именинницы (зато знает какие позы ей нравятся). Иккинг как бесконечный генератор накидывает идеи одну за другой, чем приятно удивляет Астрид.       В итоге было решено устроить вечеринку в стиле легенды о Сектилионе и Пальгрене: чаепитие, розы и ландыши, море книг. Хоть Сморкала и противился, он не смог устоять перед серьёзным взглядом Астрид, которой очень понравилась эта идея Иккинга. Товарищи приступают к развешиванию лампочек и флажков (Громгильда тоже активно помогает), намечают заранее где будут стоять столы, кресла, барные стойки.       — Смею сказать, что у тебя невероятная фантазия, Иккинг, — говорит вскользь Астрид, помечая белым листом на траве расположение очередного стола.       — Спасибо за комплимент, Астрид. — мило улыбается северянин, его зелёные глаза блестят, — А у тебя хорошая хватка на таких, как Сморкала. Он без помощи совсем теряется… А вы давно дружите?       — Как появился здесь, так с тех пор и дружим… Мы тут все недалеко живём друг от друга.       — Круто!.. И вы прямо каждый день ходите всей компанией гулять?       — Ну да, почти всегда, — легко, без утайки говорит Астрид.       — И вам не скучно?       — С такими, как он, не скучно, — девушка показывает на Сморкалу и чуть ухмыляется, — Всегда шило в жопе.       — Поэтому он и его отец здесь. Они не могут сидеть на попе ровно, — кивает Иккинг, внимательно разглядывая Сморкалу, что сидит в кресле и пьёт с горла ледяное пиво; устал, — Если только не устанут от беготни.       — Ты потом домой?       — Ну да. У меня тут жилья нет, хех.       — Если что, у нас есть отель. — сообщает Астрид, — Как от хранилища Рыбьенога повернуть налево и до конца улицы. Не пропустишь.       — О-о-о, буду иметь в виду! Но пока нет надобности. Сезон миграции драконов в самом разгаре… — Иккинг сильно призадумался и смотрит под себя как вкопанный, — А где находится Пограничная роща?       — От поляны вожделений на запад километров десять, наверное, — молодая богиня ближе подходит к северянину, что точно переключил у себя какую-то кнопку. — Что-то не так?       — Ты говорила, что около этой рощи много змеевиков, и я подумал… Нет, это бред. Я же был там и всё было нормально, — Иккинг отворачивается и начинает размышлять вслух, то поднимая, то опуская руки. — Судя по учётному дневнику Плеваки, змеевики не меняли поток миграции пятьсот лет, а тут вдруг заявились на земли Дюллахана, причём так близко к центру поселения!.. Это совсем не к добру. — Астрид не знает, как реагировать. Она догадывалась, что Иккинг немного странный товарищ, но чтобы настолько?.. — Надо будет проследить их передвижение, пометить всё на карте, потом осмотреть остров гнездования ещё раз, вдруг Вопль смерти очнулся… Нет, он не мог очнуться сам… Если его кто-то не разбудил, конечно…       — Ты случаем не бог драконов? — Астрид касается плеча Иккинга своей рукой, как бы пытаясь вернуть его из дум к реальности. Тот дёргается и хлопает глазами, глядя в синие глаза богини и не понимая, где он находится и что происходит вокруг.       — Я что-то среднее между кузнецом и нянькой для драконов. Но больше сантехник, — и глупо посмеивается, — Прости за это.       — Да ладно… Мне даже интересно стало, — искренне признаётся Астрид. Хоть у кого-то есть дела поинтереснее того же обмена половыми партнёрами.       — Правда? — Иккинг буквально расцвёл от этих слов. Лицо начинает краснеть, а зелёные глаза искрятся от воодушевления, — Ох, я так… А может ты… Мы… Отправимся как-нибудь полетать на драконах вместе? — предлагает он, — Один я буду долго всё отслеживать, а так мы хоть управимся быстрее. Как тебе идея?       — Я не против. Но ты не думаешь, что будет ещё лучше, если ты и я научим всю компанию приручать драконов? — аккуратно предлагает богиня, показывая рукой на Сморкалу, — Мы часто бездельничаем, а так хоть и тебе поможем, и отвлечёмся заодно.       — Да… Да, это прекрасная идея, — быстро соглашается несколько нервный, восхищённый Иккинг. Он хватает Астрид за руки и жмёт их, — У тебя блестящая голова, Астрид. Завтра же собираемся и едем к Розе Ветров.       Так и порешили. Сморкала, слушавший весь разговор вполуха, согласился тут же. Вдруг именно благодаря таким вот совместным вылазкам всей компанией секрет Иккинга можно будет выудить в три раза быстрее.       Иккинг возвращается домой на терпеливо ожидавшей его весь день лошади (Астрид с Громгильдой высадили его у выхода из поселения), и сообщает своему отцу о планах на последующие дни. Суровый бог северного ветра лишь отмахивается: «Делай что хочешь, но чтобы духа Сморкалы не было внутри крепости».

***

      Аркодина рано утром собирает компанию (перед их отъездом в крепость Розы Ветров) и просит сообщать ей о каждой мелочи в письмах. Но самое главное — надо отправлять весточки через птиц, а не почтой крепости, ведь Стоик сам читает всю корреспонденцию. Если бог северного ветра узнает хоть что-нибудь, то вся операция пойдёт дракону под хвост.       — Стоик очень мнительный, особенно если это касается Иккинга. Так что работайте аккуратно. Станьте ему близкими друзьями, слушайте его и потакайте всем прихотям. Но помните, ради чего вы всё это делаете. Не подведите, ребята… Амос! — Аркодина возносит руки к небу.       — Амос! — вторят ей молодые боги и уходят из обители богини вожделения.       — У меня хорошее предчувствие, ребята, — признаётся Рыбьеног, аж дрожа от воодушевления.       — Это прекрасно, — Хезер идёт с ним под руку и мило улыбается.       — Надеюсь, ты не врёшь, — угрюмо бурчит Сморкала, — Потому что я не хочу совсем разориться на девках.       — У тебя есть как минимум три постоянных девки, — гогочет Дагур.       — Иногда хочется разнообразия…       — Соврати дракониху. Сейчас как раз брачный период, — ухмыляется Астрид. Вся компания взрывается хохотом. А ведь действительно.       — Ха-ха, очень смешно! Пошли вы все! — вскрикивает Сморкала, топая ногами и тряся кулаками в воздухе.       — Мы же любя, чувак! — оправдывается Задирака, хватая его за руку, — Но если ты вдруг решишься… Я тоже непрочь попробовать.       — Я тоже! — поддакивает брату Забияка.       — Я не настолько отчаялся, как вы думаете… Эх, видно будет, — заключает Сморкала, тяжело вздыхая.       Мужская часть компании пребывает к воротам крепости Розы Ветров на лошадях, Астрид же сажает Хезер и Забияку на сёдла позади себя (мама Лахезис такая рукодельница) и долетает до места назначения на Громгильде.       Иккинг выходит навстречу ребятам пешком, каждому протягивает по красной ленточке: «Завяжите на руке. Это значит, что вы гости, а не вторженцы». Сморкала тоже получил свою ленточку, шёпотом спросил брата с надеждой в глазах: «Ты упросил отца?» Северянин лишь кивнул с милой улыбочкой. Он не упрашивал. Просто сказал как есть, а Стоик сдался.       Мужики внутри крепости с подозрением и недоверием зыркают на компанию с земель Дюллахана. Иккинг просит своих товарищей не беспокоиться об этом и просто не обращать внимания. Проходят к конюшням, а затем — в огромное открытое пространство, где высоко на небе мигает серебристая полупрозрачная сетка. Некоторые драконы резвятся в высокой траве, кто-то спит у кормушек, другие прячутся в кустарниках или на деревьях, иные просто летают кругами и играются между собой в воздухе.       Иккинг достаёт из кармана своих штанов позолоченный свисток, дует в него, и все драконы как по команде обращают внимание на своего приручителя и спешат подойти ближе.       — Выбирайте любого понравившегося, я помогу установить контакт, — северянин красиво показывает рукой на рептилий, что с интересом зыркают на новые лица в своей обители. — Или они сами вас выберут. Да, Беззубик? — к Иккингу подходит один чёрный дракон из всей цветастой братии крылатых существ.       — А у тебя есть такой же? — спрашивает Дагур, пальцем показывая на Беззубика.       — Нет, увы. Многих Ночных фурий истребили во время войны с Гилоцерусом… Моя мать спасла его ещё до моего рождения, — Иккинг гладит своего питомца по голове, подбородку, а тот довольно прикрывает глаза и открывает свой беззубый рот, — А потом он спас меня, когда я был маленьким. С тех пор я и занимаюсь драконами.       — Твоя мать ухаживала за драконами?.. Она была их богиней? — аккуратно спрашивает Рыбьеног, подходя ближе к Иккингу.       — Можно и так сказать, да… Когда я с ними, то чувствую свою связь с ней.       — То есть ты всё-таки бог драконов? — Астрид задаёт северянину тот же вопрос, что и вчера.       — Скорее… Бог-приручатель. Я не знаю, жива моя мать или нет. А в пантеоне о её статусе так и не говорят, так что, — Иккинг закатывает глаза, но с улыбкой, — вопрос вечности.       — Хватит нюни распускать! Говори что делать надо! — громко просит Сморкала, — Поговорить можно и во время обеда!       — Ладно, ладно! Сначала походите, присмотритесь… Я тут постою.       Рядом с Иккингом остаётся Астрид. Она с улыбкой наблюдает за друзьями, что бродят вокруг драконов и рассматривают их внимательнее; точно товар выбирают на рынке. Беззубик не сводит своих любопытных зелёных глаз с чужаков.       Спустя каких-то два часа каждый член компании определяется с драконом и приручает его при поддержке Иккинга. Близнецы раздора почти сразу выбирают двухголового Кошмарного Пристеголова у выгребной ямы; правую голову Забияка называет Барсом, левую голову Задирака называет Вепрем. Дракон тоже остался в восторге от своих наездников.       Рыбьенога выбрала самка Громмеля: она сама подошла к нему, обнюхала и лизнула в пухлое лицо. Имя ей бог-хранитель дал звучное — Сарделька («Я люблю сардельки», — оправдался он, и никто не посмел осудить, а наоборот — поддержали).       Сморкала, как один из самых привиредливых богов, в итоге оказывается под когтями красного Ужасного Чудовища, которого он разозлил своим злобным криком о том, что устал и хочет есть («Клыки такие кривые… Будешь Кривоклыком», — тут же говорит божество красоты, смиряясь; ведь его выбрали самого).       Дагур выбирал между зелёным Громмелем и злобным одиночкой Скриллом, но в итоге Иккинг убеждает его обратить внимание на ещё более экзотичную рептилию — Тройной Удар. Сын Дюллахана в итоге соглашается попробовать приручить последнего; и получается удачно, хоть и не с первой попытки.       — Я не знаю, как его назвать… Чем он ещё уникален, кроме яда?       — Ну-у-у-у, у него хороший нюх, — размышляет Иккинг.       — Ищейка! — вдруг вопит Задирака, подбегая к Тройному удару и разглядывая его внимательнее.       — Ищейка?.. — недоумённо переспрашивает Дагур.       — Прикольная кличка, разве нет?       — Хм, почему бы и нет, — Дагур пожимает плечами и улыбается, — Рад, что мы нашли друг друга, Ищейка. — и трогает рептилию за крупный жёлтый рог.       Хезер одной из последних в компании приручает самку Шипореза, которая пряталась в тёмной яме; молодая богиня услышала какой-то шум со стороны конюшни и решила пойти узнать откуда он идёт… Сам Иккинг даже и забыл о существовании драконихи этого редкого вида, давно решив, что она сбежала (могла порезать хвостом сетку). Хезер называет питомицу Розой Ветров, в честь крепости, потому что название показалось ей очень красивым.       Затем компания новоиспечённых наездников идёт обедать. За трапезой ребята снова допрашивают Иккинга о драконах и в целом о доступных занятиях в крепости. Северянин ничего не утаивает и рассказывает как есть: в основном он возится с драконами и занимается ремонтом разных вещей: от клёпок на одежде до сложных механизмов с шестерёнками. Хорошо обучился сборке и починке всего, что касается водоснабжения и водоотведения, часто работает в кузнице и собирает всякие штуки по ночам. Ещё Иккинг умеет вышивать и вязать крючком; оказалось, что сетку над огромным вольером драконов он сплёл из серебряных нитей сам за каких-то двести лет.       Девочки компании не перестают пытаться обольстить Иккинга: то поближе сядут, то зададут вопрос, на который бог с удовольствием ответит (может и мило покраснеет), или просто обращают на себя внимание своей внешней красотой. Молодые боги стараются поддерживать разговор как ни в чём не бывало.       За разговорами и уходом за драконами проходит лишь один долгий день. Иккинг провожает друзей до выхода из крепости уже глубоко за полночь. Они улетают на своих драконах, а лошадей дарят воинам. Народ тут же потеплел к чужакам и расхвалил молодняк Стоику. Бог северного ветра послушал это и принял к сведению с улыбкой на лице. Может, действительно хорошие ребята попались?.. Мнительность потихоньку спадает.

***

      За какую-то неделю вся компания сильно преисполнилась в своих жизненных познаниях: ночёвка в палатках на открытом пространстве, экстренный курс обучения картографии от Иккинга, слежка за дикими драконами… А ещё Иккинг привёл своих подопечных в кузницу и предложил каждому выбрать то оружие, которые они только попросят, и он сам его скуёт. Вот и тот самый момент истины!       Дагур попросил хороший одноручный меч, Хезер — копьё. Рыбьеногу нужен нож для вскрытия писем. Забияка с Задиракой, помнящие об обещании Аркодины с особенными пушками, попросили лишь две булавы. Сморкала сказал, что ему ничего не требуется из оружия совсем. Астрид же долго думала и наконец решила запросить у Иккинга секиру облегчённого варианта.       Компания стоит снаружи кузницы, но имеет возможность смотреть за действиями товарища-кузнеца через широкие окна без стёкол. Чёрный дым валит из печки, где плавится огромная куча разного металла. Иккинг тем временем готовит формы для литья, протирает от пыли шлифовальный камень (всего три дня не использовал — уже пыль!), тщательно моет руки по локоть в холодной воде из крупной деревянной бочки. «Это какая-то магия», — шепчет почти неслышно Рыбьеног. Иккинг умудряется услышать этот комментарий и лишь ухмыляется.       Сначала хранитель секрета делает нож для Рыбьенога — небольшой объём работы, много материала не требует; самое главное, чтобы был острым. Затем по нарастающей: меч, секира, копьё и булавы. Особенно интересно было наблюдать за тем, как расплавленный металл вытягивался щипцами и вскоре мягкие отростки превращались в острейшие иглы. После долгих часов работы над оружием Иккинг тщательно протирает каждое творение тряпкой, повторно шлифует и затем отдаёт на руки новым владельцам.       Никаких подозрительных вещей компания не заметила, ибо совсем не сводила глаз с Иккинга, да и он никуда не отлучался. Это была прямая демонстрация всего процесса от начала и до конца, без разговоров — одна работа. И где же тут секрет?.. Ребята совещаются между собой уже будучи в потешном доме, на долгожданных выходных.       — Скорее всего дело в температуре печи, — думает Рыбьеног вслух, лёжа рядом с корчащей рожи Забиякой; и снова перетасовка партнёров, — Разные металлы плавятся под разной температурой, а их смесь — сумма всех температур.       — Я тоже об этом думал, но разве обычная каменная печка выдержит тысячу градусов?..       — И в этом несостоятельность моего предположения, — поджимает губы бог-хранитель, мельком глядя на лежащую около Сморкалы Хезер; скучает.       — Может вода в бочке особенная была, — предполагает Задирака, — со спермой дракона. — компания хрюкает со смеху на его комментарий, даже лежащая рядом с ним Астрид. Спустя две недели отсутствия партнёра всё-таки решилась вновь влиться в компанию… И в этот раз хоть все чистые и опрятные.       — Отец недавно был у Атропы, — серьёзно говорит Сморкала, скрещивая руки на груди; ему не понравился секс с подругой, — Она сказала, что если нет секрета, то значит это и есть секрет. Иккинг просто делает свою работу и всё.       — Охуенная логика, я ей похлопаю, — Дагур демонстративно хлопает в ладони, — Но Арка не примет это.       — Почему? — спрашивает девушка Дагура, Мала; она подтачивает ногти пилочкой.       — Потому что тугодумная, особенно после сташтеха… А даже если и поймёт, то попросит выдумать что-то для отца.       — Почему они просто не примут Иккинга на работу? — Рыбьеног приподнимается с мраморного пола.       — Арка не любит расставаться с деньгами. И отец ненавидит северян… По Иккингу видно и слышно, что он оттуда. Его просто грохнут.       — М-да, ебанутая у вас семейка, — заключает Сморкала, глядя то на Хезер, то на Дагура. Оба лениво пожимают плечами.       — Просто скажем как есть. Подозрительного ничего не заметили, секрета нет. — после долгого молчания говорит друзьям Хезер, вставая с подушек; она обёрнута в бархатную простыню.       — Кто тогда сообщит эту прекрасную новость Аркодине? — интересуется Сморкала, обращаясь ко всем своим друзьям.       — Я и скажу. — серьёзно заявляет падчерица богини вожделения, — Она мне мачеха, может не так бурно среагирует.       — Сомневаюсь, — поджимает губы Дагур. — Но посмотрим.       — Я долго молчал, ребята, — Рыбьеног наконец встаёт в полный рост и ставит руки на бока, — Но больше не могу. Я этой… проститутке не верю. Даже если мы соврём, что секрет Иккинга заключается в температуре выплавки металла, какова вероятность, что она поверит и исполнит все наши желания?       — Близкая к нулю, но попытаться стоило. Она жена правителя этих земель. — размышляет Астрид, обёрнутая в белую простыню, точно злак в шёлковую ткань.       — Мы все пошли на эту херню из-за Сморкалы. Он же всё это начал, — Задирака показывает пальцем на божество красоты.       — Да-да, валите всё на меня! Я главный пидарас и из-за меня всё накрылось! — восклицает Сморкала, вскидывая руками, — Мы же сами договаривались: если находишь что-то — поделись с другом!       — Всё, пиздец, — Астрид закатывает глаза и скрещивает руки на груди. — Открыли ящик Гамбины.       — Давайте сворачиваться. Завтра всё расскажем Аркодине и будем от её слов плясать. — Дагур встаёт с матраса и ерошит ладонью свои огненно-рыжие волосы, — Хезер всё расскажет, мы поддержим в любом случае. Никто не сливается, ясно?       — Конечно, капитан, — бурчит Сморкала, оставаясь лежать на месте. Друзья уходят из потешного дома без него.       В итоге в последний момент Хезер, под давлением взглядя Аркодины, выдаёт, что секрет Иккинга заключается в высокой температуре выплавки металла. Друзья поддакивают и описывают весь процесс ковки оружия. Богиня вожделения внимательно слушает Братство Секрета, кивает и мило улыбается.       — Я так рада, что вы сумели пробить броню нашего карасика. Девочки, признавайтесь, кто из вас первой выудил информацию?       — Вообще вопрос задал Рыбьеног, — Задирака показывает большим пальцем на рядом стоящего бога-хранителя, — А Иккинг просто ответил, что да.       — Оу, — Аркодина тут же кривит лицом, — А я-то думала…       — А что вам не нравится? — недоумевает Сморкала.       — Что никто под него не лёг. Вот что именно мне не нравится, Сморкала, — довольно холодно говорит богиня вожделения, высоко поднимая голову и вставая с места. — Мы делали акцент именно на этой части плана… Хотя, моя вина тоже есть… Вас слишком много, и мне нужно было просто вести дело именно с девочками.       — Что же ты сначала так не сделала, мам? — скаля зубы выделяет последнее слово Дагур, — Мы неделю как бомжи жили в полях, чтобы на блюдечке принести тебе этот секрет! А ты стоишь с пиздопротивной рожей и говоришь, что девочкам обязательно надо было ложиться под Иккинга? Ты в своём уме?! — старший отпрыск Дюллахана в бешенстве.       — Ты не всё понимаешь, мой мальчик… Дело в том, что когда мы, богини, используем своё природное очарование и спим с понравившимся мужчиной, его сознание немножко меняется и ему становиться труднее врать на ходу. Вы же выудили этот секрет, когда Иккинг был в обычном своём состоянии, так? — размышляет Аркодина, чуть улыбнувшись, — А вот если бы он вкусил плод вожделения, то выдал бы всё как на духу… Поэтому я и жалею о том, что впрягла всю вашу компанию…       — Хочешь сказать, что тебя этот секрет не удовлетворяет?..       — Конечно нет! — Аркодина хохочет, — Надо узнать наверняка, Дагур!       Рыбьеног вскакивает со своего стула, весь потный и красный, и тут же убегает прочь, буквально прошибая дверь с ноги. За ним следом выбегает перепуганная Хезер. Чуть погодя уходят и близнецы, которым интересно посмотреть на взбешённого бога-хранителя. Дагур говорит ещё пару ласковых своей мачехе и тоже уходит. Остаются мечущийся от нервов Сморкала и остолбеневшая Астрид.       — Остались самые стойкие, — ухмыляется Аркодина, — Передайте остальным, что я с ними больше не сотрудничаю и желаний их не исполню. А вы, мои дорогие, о-о-о… Астрид, дорогая, — богиня вожделений гладит молодую богиню по талии, — Ты мой главный козырь. Я чувствую, что именно тебе суждено подобраться к истоку… Сморкала, ты будешь запасным планом. Продолжай общаться с Иккингом как ни в чём не бывало и скажи, что у остальных твоих приятелей появились неотложные дела. Можешь идти.       — Угу, — трясущийся всем телом бог мужественной красоты кое-как уходит из кабинета Аркодины.       — Астрид, милая… Я видела твои глаза… Неужто Иккинг и правда тебе нравится?.. Прямо по-настоящему?       — Ну, может немного, — Астрид натянуто улыбается и старается не смотреть Аркодине в глаза. Богиня вожделения прикладывает пальцы к подбородку девы и старается установить зрительный контакт, чтобы точно убедиться.       — Это прекрасно! — томно шепчет Аркодина, — Так даже лучше! Сразу несколько зайцев убьёшь: и карасик, и секрет, и желание… Это ли не то, чего ты хочешь?.. Всё будет хорошо, я верю в тебя, Астрид. Просто помни, ради чего ты всё это делаешь.       Молодая богиня лишь кивает с улыбочкой и выходит из кабинета Аркодины, еле сдерживая плач… Всю эту неделю она была около Иккинга и общалась с ним, потому что про него и его секрет в одно мгновение забыли из-за работы. Она спала с ним в одной палатке (Иккинг сам предложил, узнав, что Астрид мёрзнет в своей), совсем рядом, без всяких интимностей. Пока друзья веселились, пели песни и старались отлынивать от работы, она трудилась в поте лица наравне с этим чудиком… И в итоге он ей даже понравился.       И это больно. Астрид старалась откреститься от чувств с самого начала, но у Иккинга похоже, помимо секрета ковки оружия, есть ещё один, более значимый — секрет обольщения. Сначала он казался Астрид обычным молодым парнем со своими странностями, но, проведя с ним много часов, просто обсуждая всякую всячину или слушая его размышления о драконах, изобретениях и прочем, она в итоге пришла к выводу, что Иккинг — тот самый типаж мужчин, о которых её предупреждала мама Лахезис: «Около них сразу чувствуешь себя маленькой деточкой. Сердце сразу мягчеет. Берегись, милая… Ведь твой отец тоже из них, и где мы в итоге теперь?..»       Астрид пишет письмо всей компании: «Улетаю к Иккингу. Надеюсь, Сморкала передал вам всю информацию. Можете не навещать, но если захотите — пишите заранее когда. Люблю вас, ребят. До скорого». После собирает вещи и улетает на Громгильде в крепость Розы Ветров.

      ***

             Иккинг был рад видеть Астрид. Но когда узнал, что у остальных появились неотложные дела, несколько поник. У него были большие, прямо грандиозные планы. Слежка за Шёпотами смерти, поиск нового острова гнездования для редких драконов, лечение больных рептилий…       — Может нас и двое, но мы хорошая команда, — Астрид подбадривает Иккинга милой улыбкой и дружеским хлопком по плечу. Северянин лучезарно улыбается. И вдруг крепко обнимает девушку, чем невольно смущает её.       — Я рад, что ты здесь, Астрид. Спасибо тебе. — Иккинг отстраняется, — Давай составим план на неделю.       Стоик радуется от всей души, поглядывая на Астрид, когда она в стенах крепости вместе с его сыном. Мягкость во взгляде бога северного ветра заметили даже его соратники, потому и потешаются: «Должно быть, дочка его непутёвая явилась».       — Астрид, можно тебя на минутку? — как-то после ужина Стоик просит молодую богиню подойти к нему ближе, когда никого уже нет в зале. — Тебе нравится у нас в крепости?..       — Да. Здесь комфортно и есть порядок. Спасибо за ваше гостеприимтво, Стоик, — Астрид почтенно клонится по пояс.       — Я тоже хочу поблагодарить тебя, Астрид… Мне известно о положении твоей матери, и мне как отцу очень больно порой видеть молодых богов и богинь без поддержки в чужих краях, — Стоик говорит чуть тише, приложив руку к своему сердцу, — И я рад, что ты пришла к нам… Посмею сказать, что где-то в глубине души ты стала для меня дочкой.       — Ой, да что вы, — Астрид сильно смущается.       — Я говорю совершенно серьёзно… Я с Валкой мечтал о дочке, но Хаос распорядился иначе… Прости, что смутил. Я просто старый, одинокий старик… Ну, ладно. Тебе, наверное, пора спать. Ещё раз прошу прощения. Доброй тебе ночи.       — Спокойной ночи, — Астрид снова клонится перед главой крепости и уходит из зала. Закрыв дверь, она слышит позади себя скулёж. И нервно кусает губы.       Астрид собирается ложиться спать, когда в её комнату неожиданно входит Иккинг с букетом васильков в руках. Заикаясь благодарит за помощь в делах с драконами и приглашает на свидание «как-нибудь вечерком, после работы, конечно же». Богиня принимает букет и целует Иккинга в левую щёку, от чего он млеет и довольным уходит еле волоча при этом ногами (от волнения потяжелели).

***

      После тяжёлого рабочего дня Иккинг и Астрид улетают подальше от крепости Розы Ветров и просто наслаждаются красотами на одном из летающих островов. Золотая колесница Солеуса спешит к границе горизонта, чтобы скрыться, и Солнце в ней алеет с каждым мгновением всё сильнее. Белые облачка становятся розовыми. Голубое небо темнеет и постепенно натягивает на себя серебристую сетку маленьких звёзд, ожидая, когда Солеус совсем скроется из виду.       В тишине проходит час, второй. Иккинг мягко трогает Астрид за руку и лишь взглядом спрашивает: «Тебе нравится? Всё хорошо?» Богиня в ответ кивает с милой улыбкой. Они под куполом неба наблюдают за сменой власти… Ещё немного, и над их головами пронесётся колесница Аюшты. Луна лежит в тёплых руках богини Ночи… И как только она умудрилась выйти замуж за Дюллахана, даже родить ему Дагура?.. Луны не было не небе много столетий; смертные думали, что скоро настанет Смертный час, но его так и не случилось…       — Дагур не похож на мать, — Иккинг первым нарушает долгую тишину, глядя вслед богине Ночи, что помахала ему и Астрид рукой, а они ей.       — Он больше на Дюллахана похож… Рыжий и озлобленный, — тихо говорит Астрид, глядя под себя.       — Не замечал за ним злобы.       — Ты просто мало его знаешь… Раньше он часто впадал в ярость, но потом подуспокоился.       — Взрослеем, — соглашается Иккинг. Недолго молчит, — Ребята тебе не пишут?..       — Не-а. Много работы, наверное.       — Ну да… Неделю не было дома, теперь их в оборот взяли, — молодой бог коротко посмеивается.       — Наверное…       — А когда ты в последний раз была дома?.. Ну, у мамы?..       — На выходных. Мне нельзя часто навещать её.       — Потому что в изгнании?..       — Ага. Мы уже привыкли. Да и я не маленькая.       — Я думаю, что всё это какая-то шутка Хаоса… В смысле: ты с мамой, и то вас насильно разлучили… Я с отцом живу на отшибе…       — Значит так надо, — спокойно говорит Астрид, накрывая своей ладонью руку Иккинга, которую он убрал после приветствия Аюшты. — Не зацикливайся на этом…       — Стараюсь. Отец думает так же… Он говорит: «Самое необходимое тебя и так найдёт». Готов поспорить, но не буду, хех, — он явно имеет в виду, что если бы его насилу в город не послали, то не встретил бы он товарищей, да и подругу, которую пригласил на вечернее свидание. А ведь отпирался, не хотел уезжать! Там другая земля, другие нравы!..       — Всегда есть место случайностям и удачным совпадениям.       — Тут я полностью согласен! — Иккинг тихо посмеивается, подсаживаясь чуть ближе к Астрид. Она и не против: прижимается плотнее к нему. Воздух заметно холодеет; пахнет влажностью. — Замёрзла?..       — Нет. Ты достаточно горячий.       — Хех, мы же теплокровные создания, — северянин решается положить руку на талию подруги и пригреть бок (вдруг всё-таки мёрзнет), — Рыбьеног же рассказывал, что в лютые холода смертные согревались теплом своих тел…       — Он же говорил, что мужчины холоднее женщин, но ладно, — слегка усмехается Астрид. — Да и от огня греться эффективнее.       — Это да…       И замолчали. Звёзды, дочки Хаоса, водят хороводы на иссиня-чёрном полотне неба и тихо поют, сверкая серебром своих юбочек. Беззубик и Громгильда играются друг с другом где-то позади, но затем прерываются и тоже глядят ввысь, завороженные ночным откровением. Иккинг мельком поглядывает на Астрид; в её улыбающихся глазах отражаются звёзды. Он видел танец небесных созданий много-много раз…       Звёзды даже как-то заметили его вместе с Беззубиком, когда братья возвращались с экспедиции, и придумали танец, который назвали «Бестолковая рептилия» (потому что Беззубик зубами вцепился за платье одной из звёздочек и испортил его). С тех пор Иккинг старается наблюдать за дочерьми Хаоса издалека и возвращаться домой до их прихода на небо.       — Как же я раньше не видела… — тихо шепчет Астрид, не отрывая взглядя от звёзд.       — Они избегают неба над землями Дюллахана. Недавно заметил.       — Поссорился с Хаосом, наверное… В его духе, — говорит чуть громче богиня.       — Может, будем закругляться?.. Нам рано вставать, — мягко напоминает Иккинг.       — Как скажешь.       Они улетают верхом на разных драконах, спят в разных комнатах; хотя Иккинг в душе ужасно хочет снова побыть с Астрид в одной постели. Просто обнять сзади, уткнувшись в её золотые волосы, и крепко уснуть до самого утра. И всё же осознаёт, что нужно ещё время для развития его отношений с Астрид. Две недели — ну такое… Хотя Дюллахан женил на себе Аркодину за три дня (буквально со дня их знакомства), и с тех пор прошло десять тысяч лет, и они всё ещё вместе; даже по-крупному не ссорились!

***

      Аркодина считает дни. Первый, второй, седьмой… От Астрид ни слуху ни духу. Решается отправить письмо через почтового голубя с расспросом, в котором пишет роковое: «Ну как там карасик? Ещё не выдал секретик?.. Ты поторопись, милая! С любовью, Аркодина».       Но голубь прилетает не к Астрид. Прямиком Иккингу в руки… Пока молодая богиня завтракает со всеми в крепости, северянин в поле косит траву… Раскрывает письмо, читает… В голове нет мыслей, на лице нет эмоций. Беззубик тоже невольно заинтересовался и решил подойти поближе: нюхает письмо и затем сильно чихает в сторону.       — Будь здоров, братец, — на автомате отвечает Иккинг, наконец отмирая. Он смотрит то под себя, то на небо, где за облаками уже скрылся почтовый голубь цвета пыли. Ответ на весточку явно не подразумевался. Это было напоминание о миссии.       — Ур-р-р-р? — недоумевает Ночная фурия, головой толкая Иккинга в бок.       — Всё в порядке, Беззубик. — северянин рвёт записку на мелкие-мелкие кусочки, затем показывает пальцем на кучку, — Подожги вот это. — и рептилия послушно поджигает бумагу. Иккинг притаптывает её ногами.       Он идёт в крепость как ни в чём не бывало и присоединяется к завтраку. Спрашивает как Астрид спалось, готова ли она к новой экспедиции по поиску острова гнездования, и дева соглашается с удовольствием. Они практически не разговаривают весь день. Лишь под вечер Иккинг снова предложит посетить летающий остров и понаблюдать за звёздами, и Астрид не откажется. Обнимая друг друга за бока, они наблюдают за новым танцем звёзд под названием «Похищение Луны»: как Дюллахан похитил Аюшту, насилу влюбил в себя, зачал ей ребёнка, а потом бросил.       — Ты спрашивала, почему я молчу весь день, — начинает Иккинг. — Я скажу. Голубь прилетал, письмо передал… От Аркодины. — Астрид тут же отскакивает от северянина, как кипятком ошпаренная.       — И что она написала?.. — лишь спрашивает дева; руки и ноги начинают дрожать, но в темноте ночи это не особо заметно.       — Обо мне и выдал ли я секрет… И ещё она попросила тебя поторопиться.       — Иккинг, я…       — Всё в порядке, — спокойно говорит Иккинг, показывая свои ладони, — Я догадывался с самого начала… Сморкала не стал бы так просто снова общаться со мной без какой-то выгоды для себя… Тем более Аркодина была у нас и обещала отцу сделать из меня настоящего мужчину, — последнюю фразу северянин точно пародирует томным придыханием богини вожделения.       — Раз догадывался, то почему потакал?.. — не понимает Астрид, мотая головой.       — Потому что ужасно хотел общения… Даже такого. Да и потом как-то мы с тобой ближе общаться стали…       — Ты нам с ребятами и правда понравился. Мы даже соврали про секрет, но Аркодина не поверила и распустила нас, — тихо говорит богиня, пытаясь уловить во взгляде Иккинга хоть каплю злости, но не видит её вовсе. Зелёные глаза стеклянные и открытые.       — Ты со мной не из-за секрета, — это не вопрос, а утверждение. Астрид с силой кусает губы и клонит голову, жмурясь при этом. — Ты боялась сказать мне напрямую из-за Аркодины?..       — Я уже пожалела, что связалась с ней. Я всего лишь хочу вернуть маму из изгнания, — дрожащим голосом признаётся она. Иккинг хочет обнять Астрид, но богиня ставит руку перед собой, — Не надо!..       — Пожалуйста, Астрид… Не отталкивай меня. — в шёпоте его слышится мольба.       И она опускает руку, хоть и не сразу. Думает, что не достойна его жалости и нежности. Считает, что должна понести заслуженное наказание. А если Стоик узнает правду?.. Отец-одиночка признался, что считает её дочкой, а эта «дочка» пыталась выяснить мнимый секрет его сына; и не абы как — через близость!       И всё-таки хорошо, что ничего не вышло… Забияка бы уже сто процентов легла под Иккинга, не будь она бесшабашной сестрой раздора. Да и Хезер тоже справилась бы лучше и быстрее… Но ей помешал ранимый до глубины души Рыбьеног. Словом, Аркодина проиграла ставку полностью.       Иккинг крепко обнимает Астрид за талию; невесомо целует золотую макушку, пытаясь хоть как-то успокоить, утешить. Богиня плачет, но не дёргаясь и не задыхаясь. Она думает, что делать дальше.       Они сидят так полчаса, час… Уже звёзды на небе устали танцевать, поэтому дочки Хаоса остановились и просто стали петь на своём таинственном наречии. Иккинг наконец прерывает тишину и шепчет Астрид на ухо: «Утром мы вместе продумаем план действий, хорошо?» Она соглашается кивком. Наконец отстраняются и встают; ноги сильно затекли.       Летят вместе верхом на Беззубике, потому что Громгильда решила улететь домой, чтобы лечь спать. Иккинг безумно радуется внутри, когда Астрид крепко обнимает его со спины и кладёт свою голову ему на плечо. Сердце бьётся чаще, а в горле невольно пересыхает. «Нет, она точно со мной не из-за секрета. Я верю в неё. Я чувствую её», — на лице сияет тихая улыбка счастья.       Желают друг другу добрых снов и расходятся по своим комнатам… Иккинг беспокойно ворочается с бока на бок. Глаза не закрываются, в голове ворох мыслей. Он уверен, что Астрид не спит; чутьё. Выходит в общий коридор, крадётся на носочках… Приоткрывает дверь в комнату подруги и видит её полуприставшей со спины; не спит, как и ожидалось.       Несколько уверенных шагов, и вот Иккинг садится на край кровати и вновь крепко обнимает Астрид. Она немного отстраняется, чтобы наконец подарить ему поцелуй, о котором он так мечтает все эти недели. Астрид улыбается, чувствуя жар его лица. Иккингу ужасно хочется большего, но здравая часть сознания осекает его, напоминая: «Вообще-то Аркодина этого и ждёт от нас, чтобы сцапать».       И тут в голову северянина приходит гениальная идея, которую он спешит озвучить подруге томным шёпотом: «Мы должны прикинуться, что переспали друг с другом. Сейчас напишешь письмо Аркодине и отправишь его голубем, что всё получилось, но секрета я не выдал». Астрид мрачнеет с каждой секундой, смотрит то в глаза Иккингу, то в окно, откуда им подмигивает луна.       — Эта сука может сделать что угодно, — тяжело вздыхает Астрид.       — Если ей так нужен этот секрет, то пусть придёт и заберёт его у меня, — Иккинг хитро улыбается, нежно поглаживая ладонью щёку подруги, — Я тебя в обиду не дам.       — Если твой отец узнает, то это будет война.       — Не война, но скандал будет точно. Весь пантеон на уши поднимем.       — Из-за какой-то херни… Прости.       — Согласен… Знаешь, в чём настоящий секрет, Астрид?.. В том, что Плевака просто устал. Я делаю точно то же самое, что и он.       — Я так и думала, — молодая богиня широко улыбается и мотает головой в неверии, — Правду мама говорила: если хочешь спрятать — клади на самое видное место.       — Вот видишь, хех, — Иккинг снова обнимает Астрид. Недолго молчат. — Так?..       — Попробуем. Иного выхода нет… Тащи бумагу и голубя.       

***

      Уснуть с осознанием, что совсем рядом лежит полунагая Астрид, Иккинг так и не смог. Он уже видел много всякого (спасибо потешным местечкам и сезонам спаривания драконов), но с девушкой, которая ему нравится, ощущается всё совсем по-другому. Тем более когда лежишь тело к телу, кожа к коже… Астрид тоже долго не могла уснуть, но лишь потому, что хихикала над стояком Иккинга, который не хотел уходить. Поворот на другой бок не особо помог.       Утром Астрид осталась ждать ответа богини вожделения в своей комнате, пока Иккинг пошёл в свою… Он увидел на письменном столе свои чертежи, что были порваны на мелкие кусочки. Подходит ближе… И вдруг из-под темноты кровати молниеностно выползает огромная змея и обвивает всё тело северянина за долю секунд. Шумно падает на пол и начинает бороться с тварью, что стала говорить: «Раз-с-с-с она не с-с-справилас-с-сь, то я с-с-сама это с-с-сделаю!»       Астрид услышала шум за стеной и прибежала в комнату, до этого успев накинуть на себя рубашку Иккинга. Молодая богиня поняла в чём дело сразу, как увидела змею, кинулась к ней. Хватает руками за шею и голову, не давая себя укусить, крепко сжимает и перекрывает твари кислород. Иккинг, чувствуя, что тварь слабеет, руками раздвигает жгуты склизкого тела и выползает.       «Зови отца, я задержу её!» — Астрид не просит, а приказывает. Иккинг кивает и спешит сообщить о нападении на него не абы кого, а самой богини вожделения Аркодины. Стоик как раз завтракает, но увидев сына полуголым сразу подозревает неладное. Иккингу даже не пришлось ничего говорить: отец подорвался с места и тут же пробил несколько брешей ловким броском молота до самой комнаты сына (хорошо она недалеко от столовой).       Астрид стоически держит своими дрожащими ладонями голову Аркодины, сидя верхом на её ледяном вьющемся теле. Стоик насылает поток лёгкого ветра, что приподнимает молодую богиню над полом и безопасно переносит в сторону. Аркодина в облике змеи тяжело дышит и меняет положение головы, чтобы узреть одним красным глазом стоящего перед ней бога северного ветра.       — Хотела совратить моего сына, Аркодина? — спокойно спрашивает Стоик, покручивая в руках рукоятку своего молота. Иккинг и Астрид приобнимают друг друга и уходят в столовую, откуда уже все выбежали наружу, чтобы сообщить о чрезвычайной ситуации посредством гудения в рог. — Отвечай как есть.       — Не я, но Ас-с-стрид, — коротко отвечает богиня, поднимая голову. Стоик тут же хватается за её шею и душит; тварь хрипит и начинает дрожать.       — Я тебя раскусил, как и твоих приспешников. Иккинг мне всё рассказал. — Бог северного ветра внешне холоден, но в глазах его пляшут черти гнева. Этого Аркодина и боится.       — Это вс-с-с-сё Дюллахан! — из последних сил хрипит богиня вожделения. Стоик чуть ослабляет хватку, но не настолько, чтобы Аркодина могла чувствовать себя в безопасности.       — Ну конечно, куда же без него… Обратись, Аркодина… — Богиня вожделения послушно снимает с себя чары, и Стоик отпускает руку с её шеи; орёт в сторону неистовым голосом, — Плевака! — бог-кузнец тут как тут с кандалами.       — Заключишь меня под стражу? — чуть усмехается Аркодина, когда на её кистях замыкаются браслеты.       — В подвал. — коротко поясняет Стоик для своего друга и соратника. «Будет сделано», — салютует Плевака, пихая Аркодину вперёд, — Без насилия. Допрос проведу позже.       Стоик возвращается в столовую и по совместительству в тронный зал. Иккинг и Астрид сидят вместе и завтракают овсяной кашей с маслом и мёдом. Глава крепости Розы Ветров садится напротив и кладёт молот перед собой.       — Лучше бы ты рассказал мне обо всём вслух, а не в мыслях, сын, — начинает Стоик.       — Прости, отец. Не получалось по-другому.       — Теперь надо послать весточку Дюллахану.       — Чтобы забрал Аркодину?..       — Да. К тому же, надо сообщить о случившемся Хаосу. Но после допроса Аркодины. Мне нужно узнать правду как она есть.       — Стоик, простите меня, — Астрид складывает руки на груди.       — Я верю своему сыну, Астрид, и я верю тебе, — перебивает Стоик молодую богиню, — Да, ты оступилась… Но взамен спасла жизнь моему сыну. Я не держу на тебя зла… Ты же мне как дочь. Да и вам, молодым, свойственно ломать дрова.       — Пап, — лишь вздыхает Иккинг, не зная, что сказать. Стоик мягко улыбается и кладёт свои огромные ладони на руки сына и Астрид.       — Оденьтесь подобающе и займитесь пока чем-нибудь полезным, пожалуйста. Остальное я сделаю сам… — Стоик клонится к столу и спрашивает чуть тише, — Вы же пользовались контрацептивами?..       — Пап, я же тебе сказал: мы не спали! — Иккинг от волнения восклицает слишком громко, и отец с Астрид смеются; как и вернувшиеся с улицы мужики.       — Так это прекрасно!.. Ладно, идите давайте. Если нужны будете — позову.

***

      Сначала Аркодина увиливает от конкретного ответа, но после того, как Стоик надевает на шею богини вожделения Плеть откровения, она рассказывает всё как есть. Дюллахан хотел узнать секрет ковки оружия без личного вмешательства в дела северян, потому что понимал: всё может обернуться войной. И всё же долго молчал… Но от любимой женщины ничего не скроешь. Своими методами Аркодина узнала о мыслях мужа и решила помочь ему.       Стоик внимательно выслушал богиню и освободил её, но с условием: «Дюллахан должен явиться сюда собственной персоной. Время поговорить по-мужски». И Аркодина покидает стены крепости Розы Ветров: её снарядили в путь лучшим скакуном, с собой дали красиво украшенный кинжал (как напоминание о случившемся) и одноручный меч с рунами в подарок лично Дюллахану (скованный Иккингом).       Когда Аркодина пребывает в поселение, а потом во дворец, её встречает лично Дюллахан, который обнаружил пропажу жены только к обеду. Двухметровый, неписанный красавец с длинной рыжей шевелюрой и золотыми глазами, он напуган… И зол. В его мнительном сознании плодятся страшные думы.       — Стоик хочет видеть тебя в крепости. Одного. — совсем тихо говорит Аркодина, глядя под себя, точно провинившаяся маленькая деточка.       — Ты была там? — Дюллахан спрашивает вполголоса, но последнее слово звучит громко и отскакивает от мраморных стен дворца.       — Потому что карасик оказался очень твердолобым. Прямо как его отец… Милый, я…       — Ни слова, Дина… Я разберусь, — Дюллахан перебивает жену и аккуратно поглаживает ладонью её лицо. — Отдохни. — Аркодина слабо кивает и натянуто улыбается; хочет плакать.       — Я хотела как лучше, — кое-как говорит она.       — Знаю.       — Прости меня, родной.       — Всё в порядке. Прошу, иди отдохни. Я всё сделаю, — тихо просит Дюллахан, наклоняясь к жене и целуя её в лоб.       Вскоре поселение узнало, что Дюллахан самолично выехал в сторону крепости Розы Ветров, чтобы о чём-то поговорить со Стоиком. Дагур и Хезер выясняют у прислуги дворца, что Стоик узнал о происках Аркодины от неё самой, и что Иккинг обо всём знал почти с самого начала. Сморкала долго молчал, но потом констатировал, скрестив руки на груди и признав таким образом поражение: «Ну конечно. Это же Иккинг. Он всегда всё знает и всегда прав. Иначе и быть не могло».       Дюллахана встретили с почётом, как полагается. Вёл себя бог жестокой войны сдержанно, даже хладнокровно. Накрыли на стол, в тронный зал даже запустили маленьких дракончиков раскраски цвета рыже-красных волос обоих правителей. Стоик знает слабость Дюллахана — его одержимость золотом и кровью. Не будь он богом войны, так был бы богом богатства. Но это место уже давно занято.       — Проведём переговоры в частном порядке, брат, — предлагает Дюллахан, подняв бокал с медовухой. Мужики сразу притихли и стали расходиться. Вождям нужно побыть одним. — Иккинг… Можешь остаться.       — Так точно, — сын Стоика остаётся сидеть. Астрид перед самым уходом глядит с надеждой и нежностью в глаза Иккинга. Он целует её взором в ответ.       — Мне, честно признаться, неловко, — чуть ухмыляется божество войны, — Я не думал, что Аркодина… Так потеряет голову.       — Когда в последний раз ты говорил, что любишь её? — Стоик немного отпивает медовухи. Иккинг сидит по правую руку от отца и смотрит в стол.       — За слова говорят мои действия. Нигде нет столько потешных домов, как у нас. Смертные больше всех поклоняются именно ей… Она моё всё.       — Женщины — очень сложный народ, Дюллахан. — Стоик внимательно смотрит в искристые глаза Дюллахана; такого молодого, сильного, — У них особый склад мышления… Ты можешь горы свернуть ради неё, но в итоге она уйдёт невесть куда, чтобы найти что-то важное лично для себя… Ты положишь весь мир к её ногам, но ей нужно будет лишь одно слово от тебя, и больше ничего. Догадываешься какое?       — Люблю, — вместо Дюллахана отвечает Иккинг.       — Правильно, сын… Да, девы бывают разные. Воительницы, хозяюшки, или всё сразу… И к каждой есть свой ключик. Тебя Аркодина полюбила за красоту. Ты её тоже. Потом чувства обрасли новым свойством… Вы не ссоритесь лишь потому, Дюллахан, что скрываете друг от друга проблемы. Дома вы идеальная семья, вне стен дома…       — Да, ты прав, Стоик. Мы любим друг друга без меры, но боимся раскрыться друг другу полностью, — признаётся Дюллахан.       — Аркодина была так рада узнать о чём-то сокровенном от тебя, что решила пойти на такую авантюру, — мягко поясняет Стоик, — Теперь ты понимаешь, в чём дело?..       — У тебя была всего лишь одна женщина, брат, — чуть смеётся Дюллахан, — Поделишься секретом счастливой жизни?..       — У каждой семьи он свой, — глаза Стоика чисты и холодны, а улыбка грустна, — Но даже он не спас меня от краха…       — Я понял, Стоик… Спасибо. Я приму твои мудрые слова к сведению.       — Сэр, позвольте обратиться, — Иккинг обращает на себя внимание Дюллахана. Бог жестокой войны дёргает бровями, мол, «Слушаю». — Ваша жена обещала моим друзьям исполнение желаний за секрет, что я храню… Я хочу, чтобы она их исполнила. Взамен я готов предоставить вашим кузнецам инструкции по изготовлению лучшего снаряжения.       — Я поговорю с ней и с твоими друзьями. А по поводу последнего… Мне не нужен секрет, — признаётся Дюллахан, — Это было просто брошенное на ветер слово… Скорее всего, кто-то с верхов пантеона запустил слух, чтобы развязать войну между нами.       — Да, похоже на них, — кивает Стоик. — Да и Плевака просто устал… Кстати, тебе понравился меч, что я передал?       — О да, он мне по нраву, — Дюллахан широко улыбается, — Острый и тяжёлый, как я.       — Ну и отлично. Если нужно будет что-то, обратишься прямо к Иккингу.       — Я не хочу отвлекать вас от дел. Сами как-нибудь перебьёмся, — отмахивается божество войны.       — Как знаешь, брат… Значит, войне не бывать?       — Нет, ни за что. Не в этом тысячелетии точно.

***

      Проходит месяц с переговоров глав двух поселений. Дюллахан исполняет просьбу Иккинга (и Астрид), и Аркодина в итоге смиряется со своей участью исполнительницы желаний. Больше всех обрадовались исполнению желаний близнецы и Сморкала. Смертоностные пушки! Бесплатный пожизненный вход в потешные дома!       Лахезис, маме Астрид, разрешают вернуться из изгнания в свои родные края, но в конечном счёте она выбирает жить в крепости Розы Ветров. Она не может жить на одной земле с теми, кто не защитил её и не внял её мольбам, хотя неоднократно обещали помочь. Таким образом, мать с дочерью наконец-то воссоединились.       На одном из ежедневных вечерних свиданий Астрид просит Иккинга отправиться вместе в экспедицию на неизведанные земли, чтобы найти там отца. И он сразу соглашается: вдруг получится и его маму отыскать. Утром следующего дня они оставляют записки родным и улетают восвояси… На долгие, долгие столетия.

***

      — Ну раз ты здесь, значит они тебя нашли, бабуль?       — Да, как видите, ха-ха!       — А папу мамы?..       — И его нашли. Ваши родители очень твердолобые божества!       — Ясненько… Бабуль, а почему наша крепость называется «Братство Секрета»?       — Ой, Зефир, вам с Наффинком не надоело слушать бабушку?.. Уже поздно, спать надо ложиться!       — Долго рассказывать?.. Прости, ба.       — Давайте я вам завтра перед сном расскажу, хорошо?.. А теперь марш спать.       — Будем ждать, бабуль!.. Фух, ушла… Давай почитаем папин дневник!       — Я устал, Зефа…       — Ну, ложись. Я сама прочитаю и потом тебе перескажу.       — Хрюшо…       — Хо-ро-шо. Повтори.       — Хо-ро-шо…       — Молодец. Добрых снов, брат.       — И тебе, сестрёнка…