Зарисовки Иккстрид II

***

      … Астрид ещё со школы входила в тусовку онейронавтов — ребят, путешествующих по снам. Сама она этим не увлекалась и не особо желала, но всё равно тянулась к этим озорникам и заводилам. Было в них что-то притягательное, харизматичное. Они не давили авторитетом, не понтовались. Это была просто кучка интересных личностей, с которыми приятно находиться рядом, хочется говорить обо всём на свете.       Потом эти юные онейронавты, уже студенты (а некоторые даже и магистрантами к тому моменту стали), организовали свою контору, маленький бизнес: сервис экстренной помощи тем, кто страдает от бессонниц, кошмаров и прочих напастей, кроящихся во снах… Астрид уже несколько лет как потеряла контакт с тусовкой из-за уезда в Берфорд.       Вернуться в Лондон заставили обстоятельства: смерть дяди, любимого младшего брата отца. Девушка решила остаться в городе до тех пор, пока отец не оправиться от потери близкого человека: написала заявление на работе, объяснила ситуацию; начальник всё понял и не стал особо возражать.       Похороны и помины прошли в спокойной обстановке. Астрид уже давно осознала, что смерть — такое же обычное явление, как ливень. Она всегда близко и может коснуться любого человека. Но именно после этого события, связанного со смертью, такого обычного и естественного в понимании Астрид, ей стали сниться странные сны…       Сначала она не придавала им значения. Ей чудится, что она бежит по тёмному лабиринту с ловушками; она буквально летит над землёй, облетая преграды, но в конце её всегда ждёт один и тот же исход — тупик. И в этом тупике её ловит тёмная бестелесная сущность. После прикосновения с ней по коже бегут мурашки, а в шею что-то больно втыкается: то ли зубы, то ли игла. И так происходит изо дня в день, на протяжении уже двух недель.       Спустя ещё неделю этих кошмаров (это были уже не сны, нет) Астрид рискнула написать Мериде Данброх, с которой давно не общалась. Девушка-онейронавтка ответила быстро и как ни в чём не бывало; будто не было лет тишины. Вчиталась в проблему приятельницы и пообещала помочь. Отправила по почте книги и сонники. Но в них Астрид не обнаружила ничего толкового для себя: они не давали ответа на вопрос «почему», а ходили вокруг да около. Такое Хофферсоны на дух не переносят: либо чёткий тезис, либо с глаз долой.       Тогда Мерида пригласила Астрид прийти к ним в контору на консультацию. Абсолютно бесплатно: свои же люди. «Адрес тот же, только вывеску поменяли, — усмехнулась в трубку Данброх, — Теперь там не ловец снов, а бабочка». Хофферсон приняла это к сведению, но чисто из уважения. Лишь бы помогли избавиться от этих жутких сновидений!       — Джек сейчас на курсах повышения квалификации, а Хедер в отпуске, — сообщает уже при личной встрече Мерида, — поэтому мы принимаем по предварительной записи.       — Много клиентов?       — Предостаточно, — гордая улыбка окрасила лицо онейронавтки, — поэтому люди записываются на месяцы вперёд.       — И в чём же экстренность тогда? — недоумевает Астрид, вскидывая бровями.       — У нас есть экстренная служба, не беспокойся. Выездная, между прочим. Если кому-то из клиентов уж совсем прямо плохо станет, то мы отправляем к ним кого-нибудь из наших внештатников. Четверо парней. Сейчас чаще отправляем новичка, он всем нравится. Зовём его Ёжиком, — Мерида решила не скрывать своих симпатий, — Специфический молодой человек, но на него можно положиться. Да и вообще: он спас жизни пяти наших клиентов. Так что если вдруг, — Данброх недоговаривает, держит небольшую паузу, — он тебя вытащит.       — «Вытащит» в плане?..       — С того света, — спокойно отвечает онейронавтка. Астрид почувствовала, что по её спине пробежал холодок.       — Я не собираюсь умирать, но спасибо, что обнадёжила, — пытается отшутиться Хофферсон; кровь хлынула к лицу.       — Наши клиенты довольно часто путают панические атаки со смертью, — поясняет Мерида, — и всё же это опасное состояние. Особенно посреди ночи, когда близких нет рядом…       — Не спорю. Но можно же выпить таблетки, дыхательную гимнастику сделать.       — Да, это-то всё хорошо. Но вдруг страх так тебя затормозит, что даже пискнуть не сможешь? А уж вспомнить, что надо выпить какую-то жёлтую таблетку… Или красную, — размышляет Данброх, разглядывая огромный белый ловец снов, висящий на нежно-бирюзовой стене, — Или что дышать надо по квадрату, а не по треугольнику… Пока не столкнёшься — не поймёшь.       — Буду надеяться, что не столкнусь с этим.       Консультация прошла быстро и тем не менее продуктивно. Астрид попросила прописать ей какие-нибудь таблетки, что и было сделано. И записалась на повторный приём через месяц. Отцу заметно полегчало, поэтому Хофферсон-младшая решила уехать обратно в Берфорд; да и работа не ждёт.       Неделю спалось хорошо, даже слишком. Снов не было, а кошмаров тем более. Она была бодра, весела, продуктивна как никогда. Потом таблетки закончились, и Астрид решила, что можно прекратить лечение. Ей же полегчало.       Но в тот же день, как курс препаратов был окончен, в ту же ночь девушку одолел всё тот же злополучный кошмар с лабиринтом. Только теперь она не летала, нет. Она ползла на одних руках, ибо не чувствовала своих ног. В конце пути её ждала уже не сущность, но свинцовая стена, в которой видела своё отражение. И огромные чёрные иглы, протыкающие её ноги. По пробуждении Астрид звонит Мериде и сообщает о новом витке болезни. Данброх выслушала знакомую и сообщила, что перешлёт по почте экстренную кнопку.       — Если будет совсем худо — нажмёшь её, кто-нибудь из наших придёт. А так… Продолжай пить таблетки, которые прописали. Скорее всего тебя накрыл синдром отмены.       — Поняла… А как ко мне придут из Лондона?.. Я же в Берфорде, — недоумевает Астрид.       — Тайна конторы, — посмеивается добродушно Мерида, — не беспокойся, мы тебя в беде не оставим.       Астрид продолжила пить таблетки, но кошмары от этого не прекратились. Более того: теперь она просыпается посреди ночи и не может заснуть по несколько часов. Временами бывает бессонница. Послеобеденная дрёма тоже не помогает набраться сил. Но Хофферсон не рискнула раньше приезда обратно в Лондон нажимать экстренную кнопку. «Не умираю же», — считает она.       По приезде в контору Астрид встретила не Мерида, но её коллега Джексон. Он отрастил волосы до плеч и сделал пирсинг на бровях как и мечтал. Это был всё тот же заводила-весельчак Джек, но теперь он и высоко квалифицированный онейронавт, и психолог Оверланд Фрост. Пожал Хофферсон руку, потом и обнял, вспомнив в ней хорошую знакомую.       — Помнишь Кёрзон Бар?       — О да, — Астрид впервые за столь долгое время широко улыбается. Как же они отрывались там на тусовках!..       — Он ещё работает, кстати. Надо будет сходить туда как-нибудь. Правда, времени нет… Да и Ёжик не любит шума.       — Новичок?       — О, ты уже с ним знакома? — Джек даже покраснел, что несколько смутило Астрид.       — Нет, просто Мерида о нём как-то сказала…       — Ну, мы все Ёжика любим, — и усмехается, — хоть он и непознанный объект.       — Может неопознанный? — в свойственной себе манере уточняет Астрид.       — Если бы он был неопознанный, — принимается размышлять Фрост, — то его бы здесь не было. Он нами опознан, но не изучен как следует. Вот такая игра слов, подруга.       В коридор вдруг выплывает высокая фигура в чёрном плаще и капюшоне с пушистым мехом, полностью прикрывающем голову. Из всего чёрного в этой загадочной сущности выделяются огромные розовые тапки в виде аксолотлей.       Существо подходит ближе. Астрид приглядывается: худые ноги и руки, полуприщуренные зелёные глаза (либо дальнозоркий, либо особая мимическая привычка) и серые пятна вокруг глаз, явно нарисованные блестящими тенями. Из-под капюшона выглядывают непослушные каштаново-рыжие волосы. Девушка в открытую разглядывает тапки молодого человека со странной кличкой Ёжик.       — Их зовут Эмили и Энн. Шарлотта дома осталась, — голос слегка гнусавый и тем не менее приятный, с напевным акцентом, который Астрид давно не слышала, — и да, я Ёжик из Уэльса.       — Я Астрид. Из Берфорда, — представляется девушка, поднимая глаза. Он не отводит взгляда и смотрит прямо в её голубые глаза. Так и стоят, играют в гляделки, пока Джек смотрит на обоих и улыбается.       — Я видел тебя в своих снах, нимфа Уиндраша, — с придыханием говорит молодой человек, и Астрид тут же моргает и хмурится. Это был один из тех грязных приёмов в гляделках, к которым она никогда не была готова.       — Ёжик, имей совесть. Может у неё молодой человек есть, — Фрост невольно кашляет, — а ты такими словечками разбрасываешься.       — О, неужто Ёжик решил порадовать нас своим присутствием? — послышался голос Мериды, что вышла из своего кабинета. Онейронавтка спешит крепко обнять новичка (хотя тот не отвечает на объятье), а затем тихо обращается к знакомой, — пойдём скорее, тебя уже ждут.       Астрид прописали новые таблетки и посоветовали не прерывать курс, чтобы не было синдрома отмены. Девушка уезжает из Лондона с надеждой, что всё будет в порядке и кошмарные сновидения сойдут на нет.       И чудо медицины действительно произошло. Кошмары перестали мучить мозг Хофферсон. Снова вернулась работоспособность. Даже сны стали разнообразнее и ярче. Одна загвоздка: в них часто стал мелькать Ёжик.       Сначала Астрид его не замечала. Просто бродила по улицам Лондона, ездила на велосипеде по долинам. Но потом стала видеть его фигуру в толпе людей, за окнами домов, на пастбищах среди овечек, на опушках лесов. В одном из недавних сновидений Ёжик вовсе прошёл мимо неё и скрылся за дверью, ведущей в магазин игрушек. Всё можно объяснить банальностью: красивый молодой человек (хоть и странный) просто понравился глазу. Подобное бывает у всех. Просто надо забыть или отвлечься на что-то более насущное.       В итоге Астрид так отвлеклась, что как-то перед сном её накрыла бессонница. А потом неожиданно появилась дрожь в теле, а дышать стало тяжело. Сердце бешено колотится в груди, ноги и руки холодеют, в глазах летают жёлтые круги. Девушке стало ужасно страшно за свою жизнь в этот миг. Дрожащей рукой находит под подушкой кнопку экстренной помощи и слабо нажимает на неё… И тут же засыпает, как по команде.       Снова проклятый лабиринт с ловушками, чёртовы иглы в ногах не позволяют двигаться в полную силу. Летающих по воздуху топоров становится больше, в воздухе всё сильнее пахнет гнилью и пылью. Света стало заметно меньше… Где-то впереди, во мраке, кто-то старательно бьёт тяжёлым предметом по стали — Астрид понимает это по ломанному звону металла. Должно быть, к ней действительно идут на помощь.       Девушка борется со слабостью в теле, ползёт на звук, превозмогая усиливающуюся в ногах боль. Как только силы иссякают, Астрид замирает и прикрывает глаза. Наступает тишина, постепенно сменяющаяся звоном в ушах. Боль проходит. «Неужто это… Смерть?» — мелькает какой-то детский голос в её голове. «Лишь репетиция, — отвечает ласковый мужской голос с явным акцентом, — вскрой ложь, сестра, и пусть восстанет обманутая мраком душа».       Астрид резко открывает глаза и глядит в потолок. Когда она поднимается, то видит около себя Ёжика и девочку, ужасно на него похожую: с такими же зелёными глазами и каштаново-рыжими волосами. Они сидят по разные стороны кровати.       — Вы точно не могли телепортироваться, — тут же заявляет Астрид.       — Нет, мы на такси приехали, — улыбается миленько девочка, — правда, братик?       — Да, так и было. Но ещё раньше мы приехали на автобусе. — поясняет Ёжик, — Мы в Берфорде уже с неделю.       — Так вы следили за мной, — заключает Хофферсон, тяжело вздыхая. Так вот какова она, тайна конторы…       — Только во снах!.. Меня зовут Икквин, — девочка протягивает Астрид руку для рукопожатия, — а это мой брат Иккинг!       — Какие у вас забавные имена, — невольно улыбается болеющая, пожимая такую маленькую, но горячую ручку сестры Ёжика.       — Спасибо маме. Она у нас такая выдумщица, — посмеивается Икквин, затем обращается к брату, — Икк, а ты чего молчишь?       — Я рад, что ты пришла в себя. Тебе лучше?       — Да, намного… Так вы работаете вместе?       — Нет, я просто напросилась. Но я тоже онейронавтка!       — У нас это семейное, — с расстановкой поясняет Ёжик, загадочно ухмыляясь. — Сестра, пойдём домой.       — Надеюсь, что мы ещё увидимся!.. Приятных снов и меньше кошмаров! — лепечет Икквин, ловко спрыгивая с кровати и убегая в прихожую, где всё это время горит свет. Ёжик вальяжно встаёт с кровати, поправляет простыню и молча двигается за сестрой.       — Иккинг! — окликает молодого человека Астрид. Тот оборачивается и дёргает бровями, мол, «что такое?» — А почему именно «Ёжик»?..       — Расскажу, если согласишься сходить со мной на свидание. — Икквин тихо ахает за стенкой, — Выбирай место, дату, время…       Астрид молчит, не зная, как реагировать. Просто пялится на него, изрядно краснея при этом. Ёжик подмигивает с ухмылкой и уходит. Она знает, где его найти и так. Лондон, контора «Бабочка снов». Либо же через сновидения. Теперь она сама его найдёт и скажет ему.       Так и происходит через пару дней, в одном из снов. Ёжик в задумчивости стоит около Кёрзон Бара, куда его так подбивали пойти коллеги и начальство. Он не решается зайти туда. Астрид подходит сбоку, трогает за плечо и громко, почти по слогам говорит: «Только ты и я, в Кёрзон Баре». «И чем он вам так нравится?» — только и задаёт вопрос Иккинг, всё же соглашаясь. Вся его поза говорит о том, что он не против. «Хорошая музыка, отличные напитки», — перечисляет Астрид, пытаясь углядеть в огромных окнах бара хоть какой-нибудь свет, но за стеклом расстилается мрак. «Я предпочитаю спать по ночам… Но слово леди для меня закон. Как будешь в Лондоне, сообщи через Мериду», — просит Ёжик, и тут же испаряется как по щелчку пальца.       Астрид возвращается в Лондон на время отпуска. Сразу по приезде она пишет Мериде эсэмэс, в котором просит сообщить Ёжику о назначенном ещё три месяца назад свидании. Через минут семь приходит эсэмэс с незнакомого номера: «В эту пятницу, в шесть вечера. Ёжик».       Перед походом на свидание Астрид ещё раз побывала в конторе «Бабочка снов», чтобы сказать спасибо за помощь и заплатить за три приёма, что ей оказали. А то как-то некрасиво за бесплатно приходить.       — О, я помню эту рубашку, — вспоминает Джек, разглядывая шерстяную голубую рубашку Хофферсон, — ты была в ней на нашу последнюю сходку в Кёрзон Баре.       — Да, было дело… Я собираюсь туда как раз.       — Это дельно, — широко улыбается Джексон, затем хитро щурится, — Мерида сказала, что ты сумела заманить туда наш непознанный объект.       — Он сам предложил сходить на свидание… Круче нашего бара я не знаю других мест.       — Ты права как никогда, Астрид… Ну, отдохните там хорошенько. За всю нашу тусовку.       — Непременно. Бывайте.       Астрид заходит в самое любимое место Лондона с великим трепетом и воодушевлением. Ничего здесь не изменилось: чёрные стены, красные занавески, головы животных на стенах с завязанными глазами, огромная стена бара из стеклянных бутылок разных форм… Разве что форма барменов и официантов поменялась: коричневые фартуки сменились чёрными, но так даже лучше. Людей по-прежнему много, но никто никому не мешает и места хватает всем. Девушка садится в уголок, у окна, чтобы заметить Ёжика при первой же возможности и если что помахать рукой.       Ёжик заходит в Кёрзон Бар в пятьдесят девять минут, и Астрид его сначала не узнаёт. Он пришёл в красной футболке; зато с чёрными митенками до локтей. Вместо чёрного трико и мохнатых тапочек надел обыкновенные джинсы и чёрные берцы. На голове по-прежнему чёрти что, а на губах блестит гигиеническая помада. Находит Астрид глазами и салютует ей с милой улыбкой. Идёт к бару и что-то говорит персоналу (уже сделал заказ заранее?), затем как ни в чём не бывало садится напротив девицы.       — Долго же тебя не было в наших краях, — начинает Ёжик первым, попутно роется в заднем кармане джинс, словно ищет в нём что-то.       — Да вот, работы много… Хорошо отпуск большой.       — Сколько дней?       — Тридцать два.       — Да, неплохо.       — У тебя тоже отпуск?       — У нас их нет, — Астрид тут же хмурится от недоумения, — Есть, но на них могут вызвать.       — Тоже такое бывало, но сейчас реже… Так, почему «Ёжик»?       Иккинг коротко усмехается и чуть откидывается на спинку стула. Затем кладёт на стол маленькую фарфоровую фигурку ёжика и кончиками пальцев двигает её в сторону Астрид — оригинальный подарок-сувенир на первое свидание. Девушка принимает подарок, мило улыбаясь.       — Девичья фамилия моей матери — Хирюссон. Она очень созвучна с французским названием «ежа». С тех пор и пошло. Я сам так представляюсь другим. Лучше быть Ёжиком, чем Иккингом.       — Твоя сестра, должно быть, тоже ёжик.       — Икквин — Ежонок. Папа Ёж, мама Ежиха. Такая вот ежовая семья.       — А как ты познакомился с Джеком и Меридой?       — Во сне. — коротко отвечает Иккинг.       — Я была единственной, кого они не встретили сначала во снах, — вспоминает Астрид, с ностальгией рассматривая интерьер бара, — Мы были соседями в реальности.       — Я сразу понял, что ты далека от онейронавтики.       — И как же именно ты это понял? — чуть ухмыляется Астрид и клонится к столу.       — По глазам. Они выглядят здоровыми.       — У тебя тоже.       — Не в плане медицинском… Трудно объяснить. Я просто знаю «своих». — подходит девушка-официант и просит сделать заказ. — Только клюквенный морс. Ты что будешь?       — Тёмное нефильтрованное и чесночные гренки… Ты совсем не пьёшь?       — Больная тема, — натягивает левый уголок губы Ёжик.       — Прости.       — Я выпил лишь однажды, и то немного. Не понравилось. Да и на сны влияет… Джек рассказывал, как он пьяным потерялся в собственном сне и не мог проснуться двое суток.       — Слышала, да… Страшно.       — Сны под алкоголем ещё хуже кошмаров от антидепрессантов. Можно запросто свихнуться, — делится Иккинг. — Я так вытащил одного клиента из делириума… Потом самому это снилось несколько суток.       — А какой самый страшный сон ты видел у других людей?       — Один клиент видел постоянно сон… Он гнался с топором за ребёнком и в конце концов срубал ему голову. Это был его собственный сын.       — Бывает и хуже… — вставляет комментарий в паузу девушка.       — Он зарубил его в реальности, — чуть улыбается Иккинг, — а потом признался, что ему это даже понравилось, и повторил бы ещё раз, будь возможность.       — Еба-а-а-ть, — тихо тянет Астрид и заметно вздрагивает, — он хоть сидел?..       — Угу, вышел досрочно… Я с ним подрался. За это меня уволили с прошлой работы… Потом встретился с Джеком и меня приняли в «Бабочку снов».       — И много контор онейронавтов в нашем королевстве?       — Четыре.       — Неплохо… И прибыльно, должно быть.       — Само собой.       Ещё добрых два часа они говорили обо всём на свете. О детстве, юности… Астрид рассказывала по большей части о своих тусовках с Джеком и Меридой, когда они ещё учились в колледже. Иккинг же говорил о том, как пришёл к тому, чтобы стать онейронавтом. Если коротко: всё началось с мамы, которая никак не могла найти идею для своего нового романа, и потому обратилась к другу, что как раз путешествовал по снам. Иккингу тоже очень понравилась эта идея, так что всё семейство, кроме отца, вовлеклось в онейронавтику. Больше всех преуспел, конечно же, Ёжик. Но Икквин тоже не отстаёт. Когда сестричка хорошо себя ведёт и когда у старшего брата есть свободное время, они вместе путешествуют по снам и помогают болеющим.       Выходя из Кёрзон Бара, Астрид смело берёт Ёжика на абордаж, предлагая продолжить их свидание у неё дома. Но если он не хочет, то не против и расстаться прямо здесь. «Просто я не знаю, когда мы ещё встретимся… Ты мне очень понравился», — объясняет девушка, пытаясь уловить хоть какую-то эмоцию в глазах онейронавта. Но в них нельзя ничего прочитать. Спокойное лицо, слабая улыбка, полусонный взгляд…       — Я не против, но у меня сегодня запланирована вылазка в «общий поток». Предлагаю продолжить наше общение ещё и во сне.       — Пытаешься затянуть меня в своё болото? — усмехается Астрид.       — Это намного круче, чем секс, — с чувством говорит Иккинг, — Ты затащила меня в бар. Так что теперь моя очередь затащить тебя в мою стихию.       — Хорошо, я согласна. Пойдём.       — Мерида говорила, что ты специфический человек, но не могу понять в чём именно, — невзначай говорит Астрид, открывая дверь в свою квартиру.       — Она называет так всех, кто не дал ей.       — А, то есть…       — Да, ты правильно думаешь. Я был не против пообщаться плотнее, но у неё был молодой человек тогда… Да и она моя начальница…       — Да, в этом вся Мерида, — соглашается Хофферсон, — но между вами нет обид, надеюсь?       — Только у неё на меня. Что такой красивый и не её, — глумится Ёжик, затем шепчет в предвкушении: — Веди в спальню. Научу тебя нашей магии!       В итоге Астрид не могла уснуть полчаса, потому что то нога зачешется, то в волосах что-то закопошится, то за окном машина зашумит и собьёт дрёму. Ёжик уже сопел и, видимо, ждал её в «общем потоке». Но после шумного чертыхания девушки себе под нос он как ни в чём не бывало открывает глаза и поднимается с пола. «У меня затычки есть с собой», — говорит онейронавт и достаёт из кармана джинс коробочку с берушами. Спустя ещё минут пятнадцать Астрид наконец засыпает.       Открывая глаза, девушка видит перед собой огромный коридор с кучей дверей разных цветов и форм: круглые, овальные, перевёрнутые, косые… Ёжик стоит рядом с ней и глядит в телефон, где ярким пятном мигает фотография какого-то странного места.       — Давай сначала прогуляемся по окрестностям.       — Если ты не хочешь… секса со мной, — чуть тише произносит Астрид, — то я не настаиваю.       — Астрид, я хочу. Правда. — широко улыбаясь говорит Ёжик, — Но у меня такая привычка: сначала я всегда гуляю. Пожалуйста, потерпи ещё немного… Хоть увидишь изнанку…       Иккинг показал Астрид изумрудные сады, огромное зеркальное озеро, по которому они плыли на итальянской гондоле; затем пара посетила стеклянный замок, потом небоскрёб изо льда. Прогулка закончилась у дверей дома с окнами, в которых виднелись красные фонари.       — Это?..       — Публичный дом, да. Хочешь зайти?       — Почему нет, — усмехается Астрид, смело дёргая чёрную дверь. Но перед ней открывается пустая комната с большой постелью; девушка в замешательстве, но тем не менее улыбается. — Так и должно быть?       — Ну да. Так работает «общий поток». Будь мы по отдельности, ты бы увидела других постояльцев… Но так как мы вдвоём, — Ёжик специально не договаривает. И так всё ясно.       — Это призыв к действию, — заключает Хофферсон, — секса во сне у меня ещё не было… Наверное, так даже безопаснее.       — Джек называет это «астральным чпоком». Не по-настоящему же.       — А я это запомню вообще?..       — Не знаю. — честно признаётся Ёжик, начиная стягивать с рук митенки, — Я сам никогда не помню, что именно делаю в публичных домах.       — И часто ты в них ходишь? — Астрид косо поглядывает на онейронавта, невольно останавливая пальцы на воротнике рубашки; явно думает: «А может всё-таки не стоит?..»       — Это мой пятый раз за год… Не смотри так на меня! — с гоготом просит Ёжик, — Хоть где-то то я должен учиться! Раз в реальности мне не до этого…       — Все вы, лунатики, такие чудные, — с особой интонацией говорит Астрид, всё же принимаясь расстёгивать рубашку. Помолчав с минуту добавляет не без усмешки, — Но чудики меня особенно возбуждают.       — Ах вот значит ты какая, сладкоречивая нимфа Уиндраша, — тоже посмеивается Иккинг, даже краснеет от довольства; рискует и приобнимает подружку со спины за живот, — У меня даже мурашки по коже побежали.       — Сделай так, чтобы я ничего не забыла, — еле слышным шёпотом говорит Астрид Иккингу, накрывая горячие ладони онейронавта своими, — иначе я стану языкастой демоницей Уиндраша.       — Хорошо, Ёжик постарается. Но ничего не обещает.       — Ну как?.. Помнишь что-нибудь? — интересуется Иккинг, когда он и Астрид уже проснулись в реальности.       — Только твою задницу, когда ты уже одевался. — изображает отчасти недовольное лицо она. Лежит и смотрит в потолок.       — Хех, надо просто почаще путешествовать по снам…       — Нет, надо было просто переспать как нормальные люди — в реальности. А не заниматься вот этой всей хернёй. — вертит руками в воздухе девушка, затем поворачивается лицом к лежащему рядом Ёжику. Тот пожимает плечами и лишь улыбается милой улыбочкой. Он и не давал ей гарантий, что всё запомнится.       — Я понял, понял. Прости. — извиняется под давлением онейронавт, — Испортил тебе хорошую ночь…       — Ничего страшного. В следующий раз будет по-другому.       — О, так ты готова дать мне второй шанс? — он по-особенному ухмыляется. Астрид борется с желанием придушить этого Ёжика… в своих крепких, убийственных объятьях.       — Лишь потому, что твоя задница всё-таки хороша.       Ёжик заливисто хохочет в потолок; слёзы невольно проступают на глазах. Он совсем не ожидал подобного исхода свидания. Второй шанс!.. Потому успокоившись, тянется обнять подружку покрепче, а та и не против.       Так они и засыпают снова, в обнимку. Без вылазок во сны. Кто знает, может в недалёком будущем они будут путешествовать по снам вместе?..