Колесо

Она выглядела для него — тогдашнего — как мечта. Высокая, прекрасно сложенная улыбчивая девушка-когтевранка в синем, под цвет хитро прищуренных глаз, галстуке, с копной рыжих, как у него и Фреда, волос. Наверное, она выглядела как мечта для многих первокурсников, но тогда Джордж о них не думал. Ещё чего. Он, признаться, и сейчас-то о них если и задумывается, то на секунды две от силы. Думал о себе, пораженном и восхищённом, прокручивал в памяти, как одним прекрасным зимним днём, когда ещё с утра шёл снежище как раз для огромных снеговиков и саночных гонок заместо унылого зельеварения, вместо макушки профессора Флитвика они увидели её — улыбчивую, цветущую морозным румянцем на щеках и снежными хлопьями в огне прямых волос. Сказавшую с дружелюбием «сегодня занятие проведу я. С вашего позволения». Джордж прекрасно помнил, что высказал всеобщее позволение вслух. И она взглянула на него синими глазами-озёрами.

***

Как смотрела сейчас на всех, пропавшая на несколько лет, но появившаяся снова. Всё такая же улыбчивая, всё такая же прекрасная и цветущая морозным румянцем на щеках. — Говорят, она будет преподавателем. Шепчет заведённый, почти как сам Джордж, Ли Джордан. Не удивительно: два года назад она поставила ему пять и посмеялась над его шуткой. Сделала то, что отличило её от всех преподавателей и навечно расположило к себе. — Хорошо бы. Отзывается Фред, замечая завороженный взгляд брата.

***

Так действительно и происходит — на первом же пире в честь начала учебного года Дамблдор с привычной ухмылкой, выдающей в нём бывшего проказника, объявляет о специальной (для первокурсников, увы и ах, Фордж) практике: основы магии, первые осознанные в их жизни, будет показывать Линдси Паркер, юный, но уже подающий надежды кандидат на должность профессора. Который лишь кротко улыбается в ответ на аплодисменты и громкие — в большинстве своём — радостные выкрики. То, что хлопают по большей части ученики старше второго курса, в том числе близнецы и Ли Джордан, абсолютно не важно.

***

Первый же урок, если судить по светящимся (вообще буквально от всего, если говорить прямо) лицам первокурсников с новым профессором проходит блестяще: Джорджу не нужно даже спрашивать — охотно рассказывают сами. Ли Джордан после, в спальне глубокой ночью, говорит, что завидует: Флитвик в последнее время требовательный, как профессор Макгонаголл. А она, в свою очередь, почти что похожа в этом вопросе на Снейпа. На этом моменте содрогаются все трое, потому что новость весьма пугающая. И все соглашаются, что не против провести хотя бы один урок у нового преподавателя.

***

Линдси Паркер для младшекурсников (и Рона в том числе) загорается сияющей звездой и зажигает их, светящихся огоньками самых ярких заклинаний. Джордж, конечно, абсолютно, им не завидует, просто ему и многим другим хочется хотя бы раз побывать на уроке весёлого, понимающего преподавателя, улавливающего настроения учеников и, может быть, даже разделяющего его. Ну, и пожалуй конкретно ему хочется побывать на «основах магии» именно из-за Линдси Паркер. Весьма симпатичной и миловидной, рыжей и с широкой лучезарной улыбкой на лице-без-веснушек-хотя-они-должны-быть. Джордж и сам не знает, почему игнорирует девчонок со своего курса и с любых других. Почему смотрит только в сторону преподавательского стола и вот-вот спалится, ведь Фред на пару с Ли косятся, и взгляд первого уж точно обещает разборку с особым пристрастием. Но как факт принимает: Линдси очаровательна и больше походит на семикурсницу, чем на преподавателя, из-за чего на неё переодически, с явным неодобрением, поглядывает Снейп, особенно, если мисс Паркер начинает оживленную беседу с кем-то из коллег. И также — только с благосклонностью — на неё посматривают Дамблдор и Флитвик. Во взгляде последнего — теплота и нечто, похожее на гордость, и это льстит уже самому Джорджу. Он списывает это на то, что с таким отношением новый преподаватель останется надолго, и угадывает.

*****

Линдси Паркер преподаёт основы магии уже почти четыре года, и Джордж Уизли всё чаще ловит себя на мысли, что она бы прекрасно смотрелась в роли его девушки. Мысли странной, но ему пятнадцать, он подросток, и признаётся, опустив голову, Фреду, что влюблен, как последний… подросток. Ловит на мысли весьма соблазнительной и милой, ведь Линдси Паркер часто забавно морщит нос, от чего ещё и щурится, как самый настоящий крот. Джордж настолько убеждён в этом, что подговаривает нынешних первокурсников рассказать ему все-все об уроках основ магии за «помощь в домашке и пару блевательных батончиков», узнавая, что мисс Паркер имеет привычку заговариваться, тем самым отвлекаясь от темы, но сама же себя одергивает и даже извиняется — небывалое у маглорожденных первокурсников явление, которое буквально влюбляет их в неё и вызывает косые взгляды у прочих, в основном выходцев из чистокровных семей. Так же они говорят, что она постоянно смеётся, и это немного странно, чем располагающе, и что на руках у неё часто плетенные браслеты или браслеты с крохотными шармами. Джордж впитывает информацию так, как, кажется, не впитывал ничего до этого, и кажется сам себе (не)много дураком, который напрасно тратит время, диктуя первокурсникам выученные наизусть основы всех основ и параллельно анализируя возможные варианты сближения с вечно смеющейся мисс Паркер. Потому что, отчасти, она мисс, а не миссис. И кажется немногим старше него, пусть Фред в шутливой перепалке с Ли и называл её «мамочкой», вызвав не самые приятные ассоциации и поклявшись больше не использовать это слово в подобном контексте никогда. — Как думаешь, наша мисс Паучок встречается с кем-то? Спрашивает как-то раз всё тот же Ли, и сперва со всей честностью отвечает, что существуют комиксы про супергероя «человека-паука» по фамилии «Паркер». Потом и Фред и Джордж расспрашивают его про эти самые комиксы, взяв обещание притащить стопку этих самых комиксов после рождественских каникул, и уже после возвращаются к теме. — Думаю, да. Прикладывает руку к подбородку с видом умника Фред, рискуя заработать себе косоглазие, потому что красноречиво косится на лежащего по правую руку от него Джорджа, пока что в дискуссию не вступающего. — Молодая, симпатичная, фигурка ничего. По-любому с кем-то встречается. Джордж молчит, мысленно соглашаясь с братом. Такие улыбчивые девчонки (пусть и разменявшие второй десяток) не могут быть одни. На них так же много обращают внимания, как и на крутых, типа Анжелины Джонсон. Как на красивых, в принципе, тоже, хоть он и не мог навскидку назвать такую уж чтобы прям вау, на которую все засматриваются, головы сворачивая. — С кем-то в Хогвартсе? В Хогсмите? — Ага, с Квиррелом. — Я скорее поверю, что она со Снейпом встречается. Или с этим, Дерканом, из Когтеврана. Он пару раз говорил, что был бы не против встречаться с ней. — Но она же старая. — Она старше, но не такая уж и старая. Вот профессор Макгонаголл… — Можете перестанете уже, а? Нашли, что обсуждать. Доносится с самой дальней кровати, и все они поворачиваются к Роджерсу, поднявшему голову с подушки. — Не нравится — не слушай. Говорит Фред и вновь переводит внимание на упаковку лакричных палочек. Джордж, кажется, был бы только рад не слушать, потому что внутри отчего-то неприятное чувство упущенной возможности и злость на этого Деркана.

***

— Фред Уизли… Правильно? Лидси Паркер дружелюбно улыбается Джорджу, прижимая к себе небольшую горсточку свитков, с переносом которой он и предложил помочь. Трогательная и милая, в темно-коричневом большом платке на плечах, она вызывает необычно тёплые чувства, и Джорджу с каждой секундой все больше хочется пригласить её в Хогсмит посидеть за кружками сливочного пива и поговорить о чём угодно. И для него это немного странно, ведь всегда думал, что предпочтение будет отдавать крутым девчонкам, с которыми, если и пить сливочное пиво, то после активной тренировки по Квиддичу. — Нет, мэм. Я — Джордж. — Ох, прости. Вас с братом, наверное, очень часто путают? — Да, но мы уже привыкли. Иногда даже друг друга путаем. Линдси Паркер смеётся, и Джордж буквально чувствует гордость за то, что рассмешил такого прекрасного преподавателя. — Давайте я всё-таки вам помогу. Выглядит чертовки тяжело. Вновь предлагает он, отчасти потому что свитки и правда выглядят грамоздко, отчасти из-за того, что не хочется идти рядом с ней со свободными руками. Но, конечно же, больше всего Джорджу хочется попасть в её кабинет. Увидеть, как всё обставленно в просторном классе, чем украшены стены и какое там царит… настроение. О да, настроение одна из самых важных вещей. Хоть Джордж и не сомневается, что до Снейповой безысходной мрачности Линдси Паркер ещё очень далеко. Особенно, если учитывать её должность «помощника», специализирующегося на двух первых курсах. — Вы чего-то добиваетесь, мистер Уизли? Спрашивает девушка с подозрением, слегка приподняв брови. Её тон серьёзный, но полууулыбка на губах лёгкая. — Всего лишь помочь самому лучшему по словам первокурсников преподавателю. Но Линдси Паркер только смотрит на него и качает головой. Соглашаясь, впрочем, на предложение помощи. Это и большинство последующих, всё больше подстрекающих Джорджа к...

*****

— Я вас люблю. Сказать это оказалось куда проще, чем думалось. Как и большинство вещей, признание стоило лишь начать произносить вслух, и оно вырвалось само, одним слегка спешным предложением без каких-либо заминок. Джордж замолчал, взглянул на Линдси сверху-вниз из-за разницы в росте, пытаясь уловить все её эмоции. Ему было важно увидеть, понять, был ли у него шанс, о котором он столько думал и — порой — грезил наяву. — О… я… если честно, не знаю, как на это реагировать. Линдси улыбнулась, хотя внутри похолодела от сковавшего тела волнения. Старшекурсник признался ей в чувствах. И факт этого был ужасен. Она прекрасно знала, как это бывает у многих школьников, отчасти потому, что сама пережила подобное относительно недавно: подросток путает любовь и влюблённость с восхищением и привязанностью, переводит в любовный интерес тепло, что испытывает при взаимодействии с объектом своей симпатии. Подросток пока что постигает себя и на себе же фокусируется, возводя многое в абсолют, придавая случающемуся с ним сокральное значение. Да, это может быть влюблённость, но лёгкая, несерьёзная, пусть и не для самого подростка. — Ты… эм… уверен в этом? — Считаете, я могу пошутить на эту тему? — Зная тебя и твоего брата… — Поверьте, я говорю абсолютно серьёзно. Я люблю вас. — Ты понимаешь, в какое неловкое положение меня загоняешь, Джордж? Линдси качает головой, неверяще смотря в сторону. На самом деле это сложная ситуация, и следует в первую очередь быть взрослым педагогом, а не обычным человеком. Так… легче, так… правильнее. — Отчасти, мисс Паркер. Но я готов к тому, что вы пошлёте меня к директору. — Продуманы все варианты?.. И какой реакции ты ждёшь от меня? Принятия? Ответного признания? Я…не могу тебе этого дать, потому что для меня ты, прости, ещё ребенок. — Ребёнок, рядом с которым у тебя сбивается дыхание? В его тоне нет ни издёвки, ни злости — грустная улыбка, показывающая понимание ситуации, эмоциональную зрелость. Линдси должно быть от этого легче, но она неосознанно пропускает рекошет от своих же слов. Джордж Уизли — не ребёнок, да, он подросток, стремительно превращающийся в молодого и — будет ошибкой не признать очевидное — привлекательного парня. И Линдси стоило бы сперва заняться самоконтролем, не давая телу реагировать на близость приятного ей человека, прежде чем стараться взвешанно объяснить всё и решить ситуацию. — Да, ты прав. Мне не стоило называть тебя ребёнком. И вообще так формулировать свои мысли. Но тебе нужно знать… — Что ты не воспринимаешь меня, как парня. И проблема только в этом? Джордж улыбается, догадываясь какой-то частью сознания, что ошибся, но разговор оборачивается таким образом, что не подначить Линдси Паркер, смятённую и задумчивую, он бы счёл преступлением против самого себя. Особенно сейчас, когда они одни в кабинете и все точки постепенно встают над «i». — Хочешь услышать от меня очевидное, да? Что мне нравится твоя компания и то, как ты рассуждаешь? Что ж, это так. Я действительно считаю тебя хорошим человеком и нахожу забавными шутки, отчего и… Линдси замирает, переводя на него взгляд, нахмурив брови, ругая себя за то, что не спросила этого раньше. Что даже не подумала об этом, заняшись нелепыми попытками оборвать неприятную тему разговора на корню. — А как давно ты… любишь меня? — Почти шесть лет. С тех пор, как увидел ещё старшекурсницей. — И за всё это время ты ни в кого больше не влюблялся? — Да. — Скажу по правде — поверить очень сложно. Да и кроме того… Если бы я не вернулась в Хогвартс, что бы ты делал? — Продолжал помнить твою улыбку и голубые глаза. — А потом всё это померкло бы в памяти, и ты полюбил другую. Так всегда и бывает. Исключения очень редкие. — И я бы наверняка был одним из них. — Прости, я… не могу вопринимать это всьерьёз, потому что уверена, что достаточно лишь подождать несколько лет, чтобы ты понял, что это было не более, чем иллюзией. Повисает молчание, некомфортное, неловкое молчание обсуждающих неудобные и даже болезненные темы людей. Волосы Джорджа ярко-рыжие, и Линдси не может перевести внимание на привычную обстановку кабинета, не может до конца успокоиться. — Хорошо… Я понял, что ты хочешь сказать. В чём хочешь меня убедить, наверное, понял тоже, но подумай сама: разве стал бы я так часто проситься к тебе в помощники, если бы был иллюзорно-влюблённым? Одного-двух вечеров было бы достаточно, чтобы понять что к чему и перестать, ведь так? — Если только ты не придумывал себе то, чего нет. Не воспринимал случайно брошенный взгляд или прикосновение чем-то особенным. — А я на такое способен? — Нет. Линдси сжимает край стола, опуская голову. Мыслей в голове много, и не все, надо признаться, цензурные. Она откровенно не знает, что делать дальше. Не знает, хоть и понимает, что Джордж не станет преследовать её или злиться, агресивно вымещая злость на себе и окружающих. Слышит шаги, но не придаёт им значения, и лишь от ощущения чужих пальцев, приподнимающих лицо за подбородок, Линдси реагирует, пусть и не успевая отстраниться. Джордж целует её легко, касаясь едва-едва, хотя хочет насладиться вкусом её губ и теплом в собственной груди как можно сильнее и дольше. Подходит вплотную, почти касаясь телом, едва сдерживая себя от того, чтобы не опереться на стол по обе стороны от женского тела, заключив в своеобразную клетку. Будь Линдси Паркер студенткой, было бы куда проще: над ней, над ними не нависали бы рамки морали и нормы приличия, и существовал бы всего лишь вопрос схожести характером и взаимной симпатии, разрешенный уже сейчас, при крайне несправедливых и чертовски раздражающих обстоятельствах. Была бы она школьницей, Джордж наверняка бы повторил поступок отца, сделавшего предложение матери сразу после выпуска. Но Линдси Паркер — преподаватель у младшекурников, девушка, которая в скорости станет молодой женщиной и которая точно не будет начинать отношения с несовершеннолетним старшекурсником. — Джордж Уизли! Я прошу вас держать себя в руках, иначе мне придётся сообщить обо всём профессору Дамблдору. Её вид фантастически прекрасен: растрепанные рыжие волосы, покрасневшее лицо и приоткрытые губы, но тон необычно серьёзен и даже холоден. — Прошу прощения, мисс.

*****

«Что ж, очевидно, она была права: ты влюблённый неудачник» То и дело подначивает его Фред даже спустя почти четыре года после той унизительно, болезненной истории, оставившей отпечаток на сердце, но Джордж уже привык не обращать внимание или отвечать в похожем стиле: у брата с Гермионой Грейнджер зачастую тоже было не всё в порядке. Внезапный роман, ставший неожиданностью даже для непосредственных участников, привёл к двухлетней годовщине и теме совместного проживания, на почве которого и возникали конфликты. Так что жизнь текла своим чередом, довольствуясь изобретаемыми ими чудесами и не подкидывая собственные. Разумеется, до определённого момента.

***

Магазин процветает: пестрящие на ветринах яркие новинки привлекают всё больше покупателей, высокие стеллажи, практически упирающиеся в сводчатый потолок, с товаром ежедневно пустеют в некоторых местах, обнажая светлое лакированное дерево, полным ходом идут переговоры с арендой второго филлиала и поставками в другие страны, колокольчик на входной двери давно уже снят по причине постоянного звучания. Джордж как раз заканчивает обслуживать покупателя, давший молодому Катерсу — перспективному малому — заслуженный перерыв на обед, когда замечает крохотную девочку лет двух у прилавка с бодрящими леденцами в нескольких крупных стеклянных коробках. Они разноцветные и вызывающе-яркие, так что причины интереса Джорджу становятся понятны сразу, и он спешит перенаправить его на что-нибудь другое, не такое мелкое и травмоопасное. Всё равно самый ближний к кассе покупатель все ещё в глубокой задумчивости осматривает многочисленные полки. — Привет, малышка! Говорит Джордж, обаятельно улыбаясь ребёнку. Садится на корточки, чтобы быть с маленьким покупателем на одном уровне. — Реббека, Великий Мерлин, я уже успела тебя потерять! Не уходи от меня больше, хо?.. Молодая женщина обрывает фразу, смотря на него, услышавшего смутно-знакомый голос и поднявшего голову, в ответ. — Здравствуйте, мисс Паркер. Ваша дочь? Только теперь он замечает яркие голубые глаза и похожесть лицевых черт, отмечая, что волосы у девочки на несколько тонов темнее огненной рыжины матери. — Здравствуй, Джордж. Да. И я теперь миссис Гарфилд. — Ох, поздравляю. Улыбается Джордж искренне, хоть внутри и болезненно разрывается что-то от закономерного развития событий, над которым он думал не один раз за эти годы. — А вы с братом открыли магазин, как и планировали. Поздравляю и вас! Выглядит просто потрясающе. Линдси поднимает дочь на руки, чтобы уж точно не думала тянуться к чему-нибудь, пока взрослые разговаривают и не обращают внимания. Смотрит на Джорджа Уизли, отмечая выглаженный светлый костюм, деловой вид и приобретенную предпринимательскую твердость, выраженную в прямом развороте плеч и выражении зелёных глаз. Чувствует себя немного неловко, вспоминая, на какой неудобной ноте они расстались, но спешит скрыть эмоции за ответной улыбкой. В конце концов, прошло несколько лет, за которые успело измениться многое, в том числе — они сами, и ни к чему возвращаться к прошлому и оглядываться назад. — Вы здесь в первый раз? — Второй. Досадное упущение. Здесь столько всего, глаза разбегаются! — Могу я поинтересоваться, что вы покупали в прошлый раз? Чтобы посоветовать что-то в роде или совсем наоборот. Джорджу совсем не обидно и не волнительно, но он обещает сам себе выяснить, кто пробивал миссис Гарфилд товары, и, в случае, если это был Фред, знающий ситуацию, устроить серьёзный разговор. — О, мисс Грейнджер уже посоветовала мне в прошлый раз…ммм… «съедобные снитчи» (не припомню точно название) и «вечные леденцы», но, увы, я не успела их взять. Так что в этот раз пришла наверстать упущенное. Джордж задумывается всего лишь на краткое мгновение. — Пойдёмте, я покажу, где это находится. Довольно ходовые сладости, особенно у маленьких детей и первокурсников.

*****

Линдси Гарфилд находит в пакете с покупками записку и теряется всего лишь на краткое мгновение. — Что-то случилось? Обеспокоенно спрашивает Эндрю, отрываясь от ручной, магловской, нарезки овощей. — Нет, ничего. Говорит Линдси и убирает записку в карман домашних штанов, поджимая губы. «Я ждал, что это окажется иллюзией, как ты и говорила. Но увы»