Пустые страницы дневника

Ньют был убеждён, что изучение брачных привычек лунных тельцов – задача довольно важная, а главное неотложная. И дело было вовсе не в том, что он прятался в своем волшебном чемодане, избегая встречи с молодой девушкой, которая посещала Отдел регулирования магических существ вот уже который день подряд. – Чисто профессиональный интерес, – пробормотал он Пикетту, который одарил его откровенно скептическим взглядом со своего насеста на пустом ведре для корма. – То, как они танцуют в лунном свете, просто поразительно… с сугубо научной точки зрения. Лечурка издал чирикающий звук, каким-то образом сумевший передать полное недоверие. Девушкой, о которой шла речь, была Тина Голдштейн, временно переведённая из МАКУСА для помощи в совместном расследовании торговли магическими существами. Та самая Тина, которая помогала ему в Нью-Йорке. Та самая Тина, чьи письма он бережно хранил месяцами. Та самая Тина, которая вчера улыбнулась ему так лучезарно, что он уронил целую стопку исследовательских бумаг в поилку фвупера. Мягкая трель раздалась позади него, и Ньют обернулся, обнаружив Дугала, своего демимаску, наблюдающего за ним большими, всезнающими глазами. Существо держало что-то в лапке – маленький, мерцающий предмет, который, казалось, менял цвет с каждым движением. – Что у тебя там? – спросил Ньют, радуясь, что есть, на что отвлечься от назойливых мыслей. Дугал протянул лапу, показывая нечто похожее на крошечную, переливающуюся колибри, сделанную из живого кристалла. Она неподвижно сидела на ладони демимаски, а её изящные крылья преломляли свет, словно призмы. – О, Мерлин! – выдохнул Ньют, немедленно потянувшись за блокнотом. – Где ты нашёл это удивительное создание? Кристальная птица внезапно ожила, промчавшись вокруг головы Ньюта в потоке радужных искр, прежде чем метнуться к выходу из чемодана. – Подожди! – Ньют бросился за ней, его природное любопытство пересилило желание держаться подальше от коридоров Министерства. Он выбрался из чемодана как раз вовремя, чтобы увидеть, как существо исчезает за углом. Погоня вела его через Отдел регулирования магических существ, мимо удивлённых министерских работников и парящих служебных записок. Кристальная птица двигалась с невозможной грацией, оставляя за собой след из мягко светящихся искр. Ньют был так сосредоточен на преследовании, что не заметил человека, появившегося из-за угла, пока... – Уф! Он столкнулся с Тиной Голдштейн, отчего они оба пошатнулись. Действуя инстинктивно, Ньют обхватил её за талию, чтобы удержать равновесие, а затем мгновенно забыл, как дышать, осознав, насколько близко они оказались друг к другу. – О! Мистер Саламандер, – произнесла Тина, лёгкий румянец окрасил её щёки. – Я как раз искала Вас. – Правда? – выдавил Ньют, внезапно находя узоры напольной плитки невероятно увлекательными. – То есть, да, конечно. Чем могу помочь? Профессионально помочь, естественно. Касательно существ. Магических. Что является нашей общей сферой... профессиональных... интересов. Он нёс чушь. Почему он нёс чушь? И почему до сих пор не отпустил её талию? Кристальная колибри выбрала именно этот момент, чтобы появиться вновь, зависнув между ними в потоке переливающихся искр. К изумлению Ньюта, глаза Тины загорелись знающим огоньком. – Сердцекрист! – воскликнула она. – Я только читала о них в старых бестиариях. Они считаются вымершими! – Вы знаете, что это такое? – спросил Ньют, на мгновение забыв о своей неловкости в порыве воодушевления. – О них упоминается в магических преданиях коренных американцев, – объяснила Тина, наблюдая, как существо кружит вокруг них. – Говорили, что они появляются перед людьми, чьи сердца находятся... – она замолчала, и прелестный румянец вновь окрасил её щёки. – Находятся? – тихо спросил Ньют, наконец встретившись с ней взглядом. – В гармонии, – так же тихо закончила она. Сердцекрист издал трель, которая, казалось, мерцала в воздухе, словно осязаемая музыка. Они наблюдали, как он начал оставлять за собой след из кристальных цветов, каждый из которых ловил свет и преломлял его в сердцевидные узоры на стенах. – Поразительно, – прошептал Ньют, хотя он не был совершенно уверен, говорит ли о существе или о том, как искрятся глаза Тины, пока она за ним наблюдает. – Не хотели бы Вы... то есть... не хотели бы помочь мне задокументировать его? В исследовательских целях, конечно. – Конечно, – согласилась Тина, пытаясь сдержать улыбку, но безуспешно. – Из профессионального интереса. – Желаете начать прямо сейчас? – предложил Ньют, внезапно осмелев. – Возможно, за чаем? Чтобы детально обсудить наши наблюдения? – Почему бы и нет? – мягко сказала Тина. Сердцекрист издал звук, подозрительно похожий на удовлетворённое чириканье, и устроился на плече Ньюта, его кристальная форма согревала. Когда они вместе направились к министерскому кафе, Ньют мог поклясться, что видел Дугала, наблюдающего из-за угла с чрезвычайно довольным видом. Следующие несколько часов пролетели в водовороте обмена наблюдениями, тихого смеха и разговоров, имевших очень мало общего с профессиональным интересом. Сердцекрист порхал между ними, периодически создавая крошечные хрустальные цветы, которые Ньют бережно собирал и предлагал Тине, каждый из них преломлял свет, как миниатюрная радуга. Наступил вечер. – Знаете, – сказала девушка, поднимая один из кристальных цветков к свету, – согласно некоторым легендам, Сердцекрист появляется не просто перед людьми, чьи сердца в гармонии. Говорят, он появляется перед теми, кому нужна небольшая помощь в признании своих чувств. Уши Ньюта горели огнём. – Правда? – Мхм, – улыбнулась Тина, глядя на него своими яркими глазами, которые делали связные мысли довольно затруднительными. – Кристаллы, которые он создаёт, просуществуют до тех пор, пока правда не будет произнесена. Ньют посмотрел на коллекцию кристальных цветов на их столике, каждый из которых поблескивал в угасающем свете. Он глубоко вздохнул, собирая в кучу всю свою пуффендуйскую храбрость. – Тина, – начал он, затем вынужден был прочистить горло и попробовать снова. – Тина, я думаю... ну в смысле... я очень надеюсь, что эти вот кристаллы... может, они скоро исчезнут? Её улыбка стала шире. – Это был вопрос, мистер Саламандер? – Нет, – сказал он, наконец-то по-настоящему встретившись с ней взглядом. – Нет, это не был вопрос. Что я хочу сказать... Вы мне очень нравитесь. На самом деле, чрезвычайно нравитесь. И это не профессиональный интерес. Кристальные цветы начали светиться ярче. – Вы мне тоже очень нравитесь, – тихо ответила Тина. – Чрезвычайно. Цветы взорвались градом радужного света и растворились в искрящейся дымке. Сердцекрист издал восторженную трель и сделал мёртвую петлю над их головами, прежде чем приземлиться между ними на стол. – Что ж, – сказал Ньют, чувствуя себя легче воздуха, – полагаю, это подтверждает легенды о кристаллах. – Полагаю, что так, – согласилась Тина, протянувшись через стол, чтобы взять его за руку. Сердцекрист создал последний, невероятно красивый кристальный цветок, прежде чем исчезнуть в потоке искр. Этот, в отличие от других, не растворился. Ньют осторожно поднял его и предложил Тине. – Не хотели бы Вы... то есть... может быть, Вы хотели бы поужинать? Со мной? Сегодня? Или в другой вечер, если сегодня неудобно. В любой вечер, на самом деле. Или день. Как Вам больше нравится. Я довольно гибок в плане времени суток, когда дело касается обеда с Вами. Тина рассмеялась, и этот звук, как решил Ньют, был волшебнее всех существ, когда-либо им изученных. – Сегодня было бы прекрасно. Тем же вечером, когда они шли по Лондону вместе, Ньют заметил что-то серебристое в витрине магазина. Дугал, показал ему большой палец вверх, прежде чем исчезнуть из виду. Демимаска, очевидно, спланировал всю эту историю с Сердцекристом. – Мои существа, – пробормотал Ньют с нежностью, – похоже, лучше меня разбираются в сердечных делах. – Не знаю, – сказала Тина, сжимая его руку. – По-моему, у Вас отлично получается. Кристальный цветок от Сердцекриста стоял на столе Ньюта годы спустя, его радужный свет становился ярче, когда Тина была рядом. И если кто-то замечал, что определённый демимаска выглядел особенно самодовольным всякий раз, когда видел его, что ж, это было чистым совпадением.