Волколаки

      Алина очнулась на поляне посреди леса. Вокруг неё в свете костра кружили людские силуэты, напевая какие-то древние песни. Она протёрла глаза и поднялась на шаткие ноги. Женские, мужские и даже детские фигуры в волчьих масках замерли и пристально посмотрели на неё. Гул стих. Затем люди расступились, и к ней в центр круга вышел высокий юноша с посохом в чёрных одеяниях. Как и все остальные он носил маску волка.       — Ч-что происходит? — спросила Алина.       — Я вместе с моими братьями и сёстрами приветствуем тебя, Алина, — ответил юноша. Она признала во властном баритоне голос Александра.       — Где я? — она оглянулась вокруг, не узнавая места, в котором очутилась.       — Дома, Алина. Ты наконец-то дома, — Александр коснулся её плеча в жесте поддержки.       Алина почувствовала, как в её груди потеплело от этих слов. Дом. У неё никогда не было дома. Даже до того, как она попала в Керамзин, всё, что она могла вспомнить о своей жизни было постоянное бегство. Вероятно, её родители были кочевниками, чужаками, которых нигде не ждали, и никто не любил. И хотя Алина перестала кочевать, она всё ещё оставалась никому не нужной чужачкой, гонимой всеми. Но теперь, похоже, это время прошло, её наконец-то принимали хоть где-то. Она всё же нашла свой дом.       Александр взял её за руку.       — Пойдём, Алина, — поманил он её за собой.       — Куда? — девушка нахмурилась.       — В царство Велеса. В наш дом.       Другие начали перепрыгивать через костёр и растворяться в лесной чаще. Сердце Алины ушло в пятки. Они хотели, чтобы она зашла в лес с ними.       — Я не могу, — начала пятиться назад девушка. — В лес ходить нельзя, разве вы не знаете?       Александр лишь рассмеялся.       — Это людям нельзя ходить в лес. Тебе же нечего бояться, — заверил он и подвёл её к костру. — Прыгай, Алина, иди к нам.       Алина посмотрела на него с недоверием.       — Ну же, прыгай, Алина, — подтолкнул её Александр.       Девушка посмотрела в пламя, оно возвышалось, казалось, на многие аршины, её обдавало неистовым жаром, дышать рядом с ним казалось мукой. Она не смогла бы прыгнуть сквозь него и не сгореть.       — Прыгай! Прыгай! Прыгай! — подбадривали её окружающие. Сам лес, таящийся за пламенем, казалось, звал её.       — М-мне, нужно вернуться в Керамзин, — Алина попятилась назад, прочь от костра.       — Тебе не место там, — Александр резко схватил её за руку, его глаза вспыхнули алым.       — Отпусти меня, мне нужно вернуться назад! — воскликнула девушка, пытаясь вырваться из хватки.       — Твоё место с нами! — сказал Александр нечеловеческим голосом. Она моргнула и на месте парня стояла неведомая тварь с чёрной шерстью, когтистыми лапами и волчьей мордой. Она оглянулась и поняла, что её окружают не люди в масках, а такие же твари.       — Иди к нам, — звали её волколаки, их голоса постепенно превращались из людских голосов в волчий вой.       Алина закричала, что было мочи.

***

      Девушка проснулась в своей постели в холодном поту. Она оглянулась, а затем выдохнула, когда поняла, что находится в доме Аны Куи. Всё произошедшее, включая разговор с Малом было всего лишь сном. Конечно, Мал, которого она знала, никогда бы её не бросил. Рядом с ней скрипнули старые, не закрывающиеся полностью ставни, с улицы послышался волчий вой.       «Иди к нам», — вновь всплыли в памяти искажённые голоса и нечеловеческие фигуры. Она вздрогнула.       Девушка встала и вышла из своей ветхой комнатушки, что по сути являлась не комнатой вовсе, а чердаком, куда Ана Куя скидывала разный ненужный хлам. Спустившись вниз по скрипучим ступенькам, она вошла в кухню, где недовольная старуха в данный момент вынимала горшки с едой из печи.       — А, очнулась всё-таки, бездельница, — Ана Куя кинула на неё презрительный взгляд. — Принимайся за работу. И да, сегодня вместо обеда ты должна будешь молить Господа о прощении.       — За что я должна буду просить прощения у Господа в этот раз? — стараясь не выдавать своего гнева, спокойно спросила Алина.       — Она ещё смеет спрашивать, совсем страх потеряла, наглая девчонка! — разозлилась старуха, взмахнув тростью. — За то, что бросила корзину с продуктами и убежала к окраине леса, где тебя спящей без задних ног и нашли соседи! Хоть немного головой своей пустой подумала бы, прежде чем приближаться к лесу, знаешь же прекрасно, что о тебе местные бают! Господи, что обо мне теперь будут думать? — Ана Куя схватилась за голову. — Приютила на свою голову какую-то дикарку, которая только и делает, что на запретный лес глазеет целыми днями.       Девушка не обращала внимания на причитания опекунши, все её мысли были о том, что её встреча с Малом и побег от него не были сном, а значит… Алина побежала в главную комнату, в которой стояло большое старое зеркало. Сердце её бешено колотилось. Нет, это не может быть правдой! Она не могла взаправду так глупо нарушить правила их селения и ступить в запретный лес. Или всё же могла? Она замерла напротив зеркала, стянула с плеча поношенную заплатанную в нескольких местах сорочку и ахнула. На её плече красовался шрам от укуса. Плоть в месте укуса была почерневшей и неровной, но казалась зажившей. Девушка нерешительно дотронулась до шрама. Он не болел.       — Куда ты побежала, глупая девчонка?! — крикнула из соседней комнаты старуха. Деревянная трость глухо стучала по полу при ходьбе.       Алина тут же потуже натянула сорочку на плечо.       — Вот ты где, непослушная девчонка. С чего вдруг ты сорвалась с места и понеслась как дикая лань? Вот же, как принести два ведра воды, так силы у неё, видите ли, нет, а как носиться по моему дому, как угорелая, так пожалуйста. Всё, сегодня будешь молить Господа о прощении, стоя коленями на горохе. И только попробуй пискнуть! Поняла?       — Да, Ана Куя, — девушка покорно склонила голову.       — А теперь иди на кухню и займись своей работой, — опекунша на прощание наградила её болезненным ударом по голени, а затем скрылась в сенях.       Алина сжимала кулаки, чувствуя, как ногти болезненно впиваются в нежную плоть. В этот самый момент ей не хотелось ничего больше, чем ударить старуху её чёртовой тростью, но она должна оставаться хорошей, иначе её выгонят на улицу.       Так и прошёл очередной день: сначала бесконечные дела по дому, затем молитвы во имя единого Господа вместо обеда, а затем ещё больше обязанностей.       После долгого и мучительного дня Алина свалилась на кровать без сил. Её колени болели от долгого стояния на горохе и метких ударов трости опекунши, а пустой желудок требовал еды, которой её лишили за плохое поведение. Ещё вчера бы она закончила день долгой молитвой Господу о скорейшем возвращении Мала. Теперь она знала, что это бессмысленно Бог её не слышал, она была одна в этом мире и никто её не станет её спасать. Девушка закрыла глаза, в тайне надеясь больше никогда их не открывать…

***

      Она вновь стояла на той же самой поляне, свет костра слабо освещал танцующие фигуры вокруг. На этот раз она знала, что то были не люди, а волколаки — чудовища, терроризирующие земли Керамзина.       — Алина, — позвал её из тьмы знакомый голос.       Девушка больно ущипнула себя в надежде, что проснётся. Безуспешно. Она сделала то, чего никогда не делала вслух раньше — громко чертыхнулась.       — Почему я здесь, Александр? Зачем ты мучаешь меня этими видениями? Тебе нравится смотреть, как я страдаю?       — Напротив, Алиночка, я хочу тебя освободить, — Александр склонил голову.       — Освободить? — нахмурилась Алина в недоумении. — От чего?       Он не ответил, а вместо этого спросил:       — Ты голодна?       — Ты не ответил на мой вопрос.       — Ты поймёшь ответ, очень скоро, а пока пойдём, — Александр поманил её за собой.       — Я никуда с тобой не пойду, и я вовсе не голодна.       — Не ври, я за версту слышу, как урчит твой желудок, — он нахмурился, отчитывая её как маленького ребёнка. — Пойдём, я устроил для тебя пир.       На эти слова возражений у неё не нашлось. В конце концов Алина неохотно двинулась вслед за ним. Какое-то время они шли через бесконечную поляну, пока наконец не остановились на самом краю, у леса.       На окраине леса стояли покрытые белой скатертью столы, вокруг которых уже столпились безликие фигуры, выбирая себе места. Она не поверила своим глазам, когда присмотрелась получше. На ломящихся от яств столах было всё: от ароматной ухи и щей и различных каш, до целого жаренного поросёнка. Девушка чувствовала, как её желудок скручивается узлами от аромата мяса, бульонов и мёда. У неё потекли слюни. Волколаки тем временем расселись по местам и начали трапезу под весёлый смех и звон бокалов.       — Чего же ты ждёшь, Алиночка? — спросил севший во главе стола Александр. — Садись, я занял тебе место, — он указал на пустующий стул подле себя.       Она знала, что нельзя поддаваться соблазну, знала, что нельзя делать то, что велел ей сам Чёрный Еретик, но она была так голодна. Казалось, Алина нормально не ела годами, а все эти блюда выглядели так аппетитно…       — Только один кусочек, — сказала она, всё же сев за стол.       — Вот, — Александр отрезал ей сочный кусок свинины, — это специально для тебя, милая.       Алина откусила маленький кусочек. Мясо было идеально прожарено, с хрустящей корочкой и буквально таяло во рту. В следующий миг она отбросила вилку и, взяв кусок в руки, жадно вцепилась зубами в мясо, впервые за годы чувствуя сытость.       Александр улыбался, приговаривая:       — Кушай, Алиночка, кушай.

***

      Алина проснулась на следующее утро и поняла, что впервые за долгие годы она не чувствовала мучавший её голод. Её желудок был приятно наполнен. Девушка удивилась, неужели один лишь сон способен наполнить её вечно пустой желудок? Но у неё не было времени размышлять над этим, ведь за окном алел рассвет, а это означало, что её ждал долгий день, наполненный заботами по дому. Она встала с постели и, выйдя из комнаты, быстро спустилась по лестнице. Девушка собиралась двинуться на кухню и начать готовить завтрак, когда в дверь раздался стук. Она удивилась, кто мог тарабанить в дверь в такую рань? Алина открыла дверь и обомлела.       — Мал? — её сердце подпрыгнуло. Мальчик, по которому она тосковала годами стоял на её пороге. Затем, однако, девушка вспомнила их последний разговор, и её радость поутихла.       — Привет, Лина, — нерешительно поздоровался Мал, переминаясь с ноги на ногу.       — Что ты здесь делаешь? — Алина нахмурилась.       — Я что уже не могу навестить старую подругу? — попытался отшутиться парень.       — Я занята, Мал, — девушка вздохнула и собиралась закрыть дверь, как Мал поставил ногу в проход, не давая ей уйти.       — Да ладно тебе, Лина, — начало он, выглядя обиженным. — Я знаю, что ты злишься на меня за то глупое обещание, но ты ведь не могла всерьёз верить, будто я женюсь на тебе, это же глупо. Ты же мне как сестра.       Его слова были болезненными. Мал назвал её сестрой, но если бы он действительно в это верил, то разве бы не попытался вырвать её из лап жестокой опекунши? Разве он бы вот так просто оставил её одну? Ответ напрашивался сам, и это было больнее любой затрещины Аны Куи.       — Зачем ты пришёл? — Алина опустила плечи.       — Это касается того обещания, что я дал тебе по глупости. Слушай, можешь не говорить об этом Руби, ладно? — парень потёр затылок, выглядя неловко. — Она не поймёт.       — Это всё, что ты хотел мне сказать? — она со всей силы сжала ручку двери.       Он выглядел искренне удивлённым, будто не понимал о чём она говорит, а затем, как будто что-то вспомнив воскликнул:       — Ах да! Ты не видела ничего подозрительного этой ночью?       — Нет, — ответила она резче, чем рассчитывала, но Мала это кажется ничуть не смутило.       — Волколаки нанесли удар: загрызли свинью на ферме старого Кузьмы, — продолжал он, его голубые глаза сверкали от гнева, не обращая ни малейшего внимания на её собственный гнев. — А ведь я предупреждал, одного жертвоприношения в месяц им мало, скоро они начнут и на людей нападать! Нужно как можно скорее искоренить эту нечисть с наших земель!       — Уходи, Мал, — Алина вытолкнула его за порог.       — Что? Лина, постой…       Она не стала дальше слушать этот бред и захлопнула дверь прямо перед носом бывшего друга. Девушка сжала дверную металлическую ручку так сильно, что она погнулась, но Алина этого даже не заметила. Она была в ярости. Мальчишка так небрежно общался с ней, как будто не он всего пару дней назад разбил ей сердце, вынудив бежать в запретный лес на собственную погибель. Подонок, как же она его… ненавидела!

***

      Она кружилась в резвом танце вместе с Александром, свет костра отбрасывал мягкое сияние на них. В отличие от прошлого раза, в это раз они были на поляне одни. Она не понимала почему, но она совершенно не чувствовала страха при виде того, кого за чёрное сердце и тёмные силы прозвали Чёрным Еретиком. Напротив, девушка чувствовала себя под защитой его крепких рук, ей нравилось прижиматься к его твёрдому торсу, чувствовать мягкость его чёрных одежд. Алина ощущала себя заворожённым им.       — Скажи, почему ты так цепляешься за жизнь в Керамзине? — спросил Александр, кружась с ней вокруг костра. — Разве то, что я тебе предлагаю не желательней для тебя?       — Я не могу просто бросить свою жизнь в Керамзине, — она отвела от него взгляд.       — Разве это жизнь? — с печалью в голосе спросил её он.       — Это всё, что я знаю, — Алина опустила голову, чувствуя, как в глазах скапливаются слёзы. Слёзы одинокой сироты, не знающей в жизни ничего, кроме страданий. Она не могла оставить свою жизнь в Керамзине. То, что предлагал ей Александр казалось заманчивым, но не была ли это очередная ловушка?       — Тогда мне придётся показать тебе другую жизнь, — он бережно стёр дорожки слёз с её щек. — Бежим.       — Куда? — спросила она с непониманием.       — Я покажу тебе как прекрасен мир, который от тебя все эти годы прятали, — Александр протянул ей руку.       Алина какое-то время сомневалась, но всё же решила принять его руку.       — Предупреждаю, я ужасно бегаю, моё тело слишком слабое, — девушка пыталась перевести эту фразу в шутку, но правда была в том, что она действительно была ужасно слаба и с каждым днём становилась только слабее. Неизвестная хворь вытягивала из неё все жизненные силы.       — Не волнуйся, ты поправишься под светом луны и звёзд, — Александр улыбнулся ей и поцеловал её ладонь.       — Откуда такая уверенность? — сомнение пересекло её измождённые черты. Никто в селении не знал, что за хворь её терзала, откуда он мог знать, что лунный свет ей поможет?       — Я прожил долгую жизнь, Алиночка, и я знаю, о чём говорю, верь мне, — он пристально смотрел в её карие глаза, и ей хотелось ему верить. — А теперь, бежим, — и они побежали.       Как и обещал Александр, ночь, казалось исцелила все её дневные недуги, она чувствовала себя здоровой, живой. Свободной. Ночные пейзажи поляны сменились картинами маленького селения. Они стремительно проносились мимо изб, в окнах не горел свет, но это её не беспокоило. Ветер хлестал её растрёпанные каштановые волосы, она вдохнула полной грудью, чувствуя, что её душе хочется петь и кричать от радости. Затем они вернулись на поляну. Алина рассмеялась, когда покрытая росой трава коснулась её обнажённых ступней, она никогда не чувствовала себя лучше. Вскоре показался запретный лес, но ни один из них не сбавлял темпа. Ею на мгновение овладели сомнения, Алина уже нарушила правило однажды, ступив в запретный лес, что будет, если она осмелится повторить нарушение? Не настигнет ли её жестокая кара?       — Не бойся, этот лес принадлежит только нам сегодня, — словно почувствовав её страхи, заверил её Александр.       Девушка решила, что не так и важно нарушит ли она запрет вновь, в конце концов кара настигнет лишь её, а её жизнь не так уж и ценна. К тому же это всё нереально. С этими мыслями Алина смело перешагнула невидимую границу, отделяющую селение от леса. Какое-то время они вместе бежали сквозь лес, берёзы, ели и дубы проносились мимо них, а мох приятно щекотал её ступни. Затем Александр замер посреди леса. Она остановилась, её лёгкие горели, но на удивление девушка не чувствовала ни капли усталости. Парень повернулся к ней и спросил:       — Оглянись вокруг, Алина, что ты видишь?       Алина оглянулась и ахнула. Лес был наполнен разными невиданными ей ранее растениями и животными: по стволу дерева пробежала белка, под ногами копошились муравьи, мимо них прошёл лось, а на земле спелыми ягодами манили дикая малина и земляника и цвёл — действительно цвёл прекрасными цветами! — папоротник. Казалось, лес жил своей яркой, наполненной красками жизнью, не обращая внимание на убогое подобие жизни в селении.       — Это… прекрасно, — вымолвила она.       — Закрой глаза, — сказал Александр.       — Зачем? — усмехнулась девушка. Это место было так красиво, ей хотелось рассмотреть каждую деталь.       — Доверься мне, — парень заботливо убрал выбившуюся прядь ей за ухо.       — Хорошо, — Алина закрыла глаза.       — Что ты слышишь?       Девушка прислушалась. Вдали отдавалось уханье совы, шелест потревоженных проходящим мимо лосем травы и треск сверчков. Она и не знала, что у неё такой хороший слух.       — Что ты чувствуешь? — тем временем продолжил задавать вопросы Александр, прислонившись к её спине взяв её за плечи.       Алина прислушалась к своим чувствам. Она чувствовала по запаху, что приближался дождь, мокрый мох щекотал её обнажённые ступни и она ощущала, как по земле проходят вибрации от скачущего в кустах зайца. Девушка понятия не имела, что способна на это.       — Это всё может стать твоим, тебе лишь нужно освободиться, — прошептал ей на ухо парень.       — Как мне это сделать? — спросила она.       — Посмотри на небо.       Алина открыла глаза и взглянула на небеса. Ночное полотно устилали тысячи звёзд, укрываемые редкими серыми тучами.       — Видишь луну? — Александр положил голову ей на плечо.       — Да, — девушка кивнула. Блёклый полумесяц отбрасывал свет на них.       — Когда она станет полной ты обретешь свою свободу, — сладко прошептал ей на ухо парень, зарываясь в её волосы. — Тебе лишь нужно позволить этому случиться.       — Как? — она прикрыла глаза от охвативших её ощущений, что дарил ей Александр. Её щёки побагровели от румянца, никогда прежде ни один мужчина не касался её так.       — Ты знаешь как, милая. Тебе нужно перестать себя сдерживать, — он поцеловал её в щёку, а затем обошёл, взял за руки и, посмотрев в глаза, спросил. — Что ты хочешь сделать сейчас?       — Я… — Алина прислушалась к своим ощущениям. — Я хочу петь.       Ей хотелось петь, кричать во всё горло, что она — жалкая сиротка из Керамзина по имени Алина Старкова — наконец-то счастлива.       — Пой, Алиночка, пой со мной, — с улыбкой подбадривал её Александр.       Она моргнула, и перед Алиной вновь стоял не человек, а зверь. Он задрал морду к небу, и его грозный вой разнёсся по лесу, но девушка не испугалась. В ту ночь она пела вместе с ним.

***

      Алина проснулась, чувствуя себя бодрой и полной сил, как никогда. Её сны были так прекрасны. Девушка вздохнула, чувствуя горечь. Жаль, что это всего лишь сны… Она пошевелила ногами, чувствуя что-то странное, ей казалось, что её ноги были покрыты грязью, хотя она только вчера ходила в баню. Девушка откинула одеяло и лишилась дара речи: её ноги действительно были покрыты толстым слоем грязи. Она взглянула на пол — по нему тянулся след, ведущий прямиком к её кровати. Ужас овладел ею. Алина действительно прошлой ночью ходила босиком по земле. Но… но это ведь был сон, не так ли?       Девушка быстро поднялась на ноги. У неё не было времени думать об этом, нужно срочно убрать все следы её ночных похождений, пока Ана Куя не увидела. Девушка вздрогнула от одной мысли, что опекунша узнает об этом инциденте. Она была фанатично предана вере, если узнает про то, что Алина связалась с нечистью, то тотчас же сдаст её церкви как бесноватую. Она не могла этого допустить.       Алине пришлось отдраять всю комнату и сени, так как следы тянулись до самой входной двери, а затем долго и упорно отстирывать белые простыни от грязи, но в конце концов она справилась. Оставалась лишь одна проблема: попросить у опекунши новый комплект постельного белья. В конце концов девушка всё же сделала это. Старуха была ей недовольна и лишила её ужина, заставив вместо этого молить Господа о прощении. В итоге девушка вновь легла в постель голодной, но это не страшно, ведь она всегда может попросить Александра накормить её, а заодно она расспросит его о сути её видений. С этими мыслями, Алина закрыла глаза.

***

      Она вновь стояла посреди знакомого поля, позади неё пылал костёр, через который с весёлым смехом прыгали волколаки, зовя её к себе, но она не обращала на них внимания. Девушка искала Александра. Наконец, среди толпы она углядела знакомые чёрные одеяния. Алина вздохнула с облегчением, вот и он, она наконец-то сможет задать интересующие вопросы.       — Александр, — воскликнула девушка, протискиваясь сквозь толпу.       — Алина, — Александр повернулся к ней лицом и улыбнулся. — Рад тебя видеть. Ты сегодня рано. Пойдём к столу, я слышу, как урчит твой желудок.       — Александр, постой. Нам надо поговорить об этих снах.       — Мы поговорим после того, как ты поешь, Алиночка.       — Но… — хотело было возразить Алина.       И тут произошло внезапное — он поцеловал её. Это было так неожиданно, что у неё едва хватило времени среагировать. Только что девушка смотрела в его сланцевые очи, а в следующую секунду его губы были прижаты к её. Алина ощутила знакомое чувство уверенности, которое она всегда ощущала рядом с ним, растекающееся по телу, запевшему от внезапного жара; её сердце заплясало в быстром танце. Затем, так же внезапно, Александр отпрянул. На мгновение он выглядел таким же удивлённым, как и она. Затем парень прочистил горло и, взяв себя в руки, пробормотал:       — Не заморачивайся на ерунде, — он протянул руку. — Пойдём, нас ждёт пир.       Алина нерешительно приняла его руку и позволила ему вести её к столу. Она чувствовала, как щёки обдаёт жаром. Александр только что поцеловал её? Её — жалкую сиротку! Почему? Мысли путались, у неё никак в голове не укладывалось произошедшее. Зачем такому как Александр целовать её? Да ещё и так внезапно. Она не знала, радоваться ли ей, что её впервые поцеловали или негодовать из-за того, как неожиданно это произошло. Алина не была готова к такому повороту событий между ней и Александром! Господи, они же едва знакомы! Но в то же время девушка была рада такому развитию их отношений, ведь Александр заставлял её чувствовать то, чего она никогда раньше не ведала — счастье.       В конце концов он усадил её за стол и отрезал ей ароматный кусок запечённого ягнёнка.       — Кушай, Алиночка, — Александр придвинул к ней тарелку с мясом и погладил по голове, приговаривая. — Бедняжка, жалкие людишки из Керамзина морили тебя голодом годами, но это позади. Скоро, милая, совсем скоро, ты будешь с нами навсегда. Тебе лишь осталось избавиться от этого, — он подцепил пальцами верёвочку, на котором висел её нательный крест. Парень скривился при виде него, как будто это было чем-то мерзким.       — Что? — спросила девушка между укусами.       — Сними это, милая, — повторил Александр, продолжая смотреть на крестик ненавистным взглядом.       — Но зачем? — не понимала она.       — Эта… вещь, — проронил он с явной неприязнью, — мешает тебе перевоплотиться. Ты должна отказаться от веры в единого Бога и принять нашу веру.       Алина помотала головой.       — Нет, я не буду этого делать. Вера — это единственное, что поддерживало во мне жизнь годами.       — А на деле медленно убивало тебя, — произнёс Александр, опустив голову, его пальцы скользнули с верёвочки и опустили крестик из его хватки.       — Что? — девушка нахмурилась.       — Что дала тебе вера в Господа Бога, кроме страданий, Алиночка? Эта вера не для тебя, милая. Твоё место среди нас — язычников, — сказал он, а затем добавил, — таких же, какими были твои родители.       — М-мои родители?.. Они… они были язычниками? — она оторопела. Её родители… язычники? Этого не может быть!       — Да, — Александр кивнул.       — Откуда тебе это знать? — Алина отпрянула. Он лгал, Александр не мог говорить правду! Она почувствовала вспышку гнева, он лгал, чтобы выгородить свой народ! — Моих родителей погубили волколаки, так мне сказали местные, они не могли быть язычниками! Ты лжешь!       — Алина, послушай… — Александр встал из-за стола вслед за ней и попытался сократить расстояние между ними.       — Нет, не подходи ко мне, — девушка незаметно для себя сжала крестик в руке, и внезапно картина перед ней изменилась.       Вместо прекрасного темноволосого юноши она увидела человекоподобного чёрного волка, поляна размылась, костёр погас и фигуры других людей исчезли, а заместо стола с различными аппетитными блюдами на земле лежала выпотрошенная туша ягнёнка. Её руки были измазаны в крови, а во рту ярко чувствовался вкус железа. Алина с ужасом осознала, что она только что ела. На неё накатила волна тошноты, и девушка выблевала на землю пережёванную сырую плоть.       Зверь, минуту назад бывший Александром издал звук, напоминающий что-то среднее между лаем и рыком. Алина отпрянула, а затем без оглядки побежала прочь от туши ягнёнка и ужасного чудовища. Она бежала, босые ноги то и дело натыкались на острые камни, но ей было всё равно. Ей срочно нужно вернуться в свою комнату, пока её никто не заметил. Вдали послышались людские голоса и виднелся свет свечей. Кто-то обыскивал местность, вероятно, в поисках пропавшего ягнёнка. Девушка ускорила бег, вдали уже показалась изба Аны Куи. Голоса стремительно приближались. Алина в последний момент взбежала на крыльцо, отворила, к счастью, не запертую дверь и моментально захлопнула её за собой. Пронесло. С этими мыслями она как можно скорее двинулась в свою комнату, не замечая, что в сенях горит одинокая свеча.

***

      Остаток ночи Алина лежала без сна как из-за страха, что её всё-таки увидели, так и из-за ужаса от того, что ещё она может натворить во сне. И всё из-за проклятого укуса. Девушка проклинала себя, ну зачем она в тот злополучный день убежала в запретный лес? Дура! Теперь не только её жалкое существование под угрозой, но и жизни других жителей. Александр ни перед чем не остановится, пока не завладеет ею. Может, ей просто стоит собрать скромные пожитки и самой уйти в лес? Алина помотала головой. Нет, нельзя поддаваться уговорам Нечистого, Бог обязательно защитит её и других жителей. Она сжала в руках крестик. Бог обязан им помочь, ведь больше некому. Она могла бы попросить помощи у Мала, но боялась, что он не только не поможет ей, но и скорее всего убьёт собственными руками, посчитав ведьмой. Ей придётся справляться самой, как и всегда.       Девушка посмотрела в окно. Рассвет окрасил небо красно-оранжевыми красками. Ей пора приниматься за повседневную работу. Она медленно поднялась на шаткие ноги, отворила скрипучую дверь и спустилась по лестнице. Внизу её уже поджидала опекунша, крепко сжимая трость в дряблых руках.       — Пойдём, девочка, — поманила её за собой старуха.       — Куда? — с недоумением спросила Алина. Куда они могли направляться в такую рань? Неужели Ана Куя нашла для неё ещё какую-то работу?       Старуха отворила входную дверь.       — Пошли.       Девушка с настороженностью вышла за порог и её кровь тут же похолодела. На улице стояли местные, вооружённые вилами, ножами, кто-то даже принёс факелы. Впереди них стояли священник и Мал.       — Это она, — сказала Ана Куя. — Она одержимая, что привела в наш дом нечисть! Я видела это собственными глазами!       Ком встал в горле Алины. Она не питала иллюзий, знала, что опекунша никогда не любила её, но эти жестокие слова всё равно прозвучали, как предательство. На глаза навернулись слёзы обиды и гнева.       — Я столько лет прожила под вашей крышей, вы вырастили меня, и теперь вот так просто сдаёте на милость толпы? Неужели вы абсолютно ничего ко мне не чувствуйте, Ана Куя? — спросила она, подавляя всхлипы. Эти люди не заслуживали её слёз.       — Я знала, что не следовало брать тебя под свою опеку. Видит Бог, я изо всех сил старалась привить тебе учение Единого Господа, но такой дикарке, как ты, неведомо понятие веры! — старуха замахнулась тростью, чтобы сбить Алину с ног.       В этот момент девушка почувствовала, как её кровь закипает от ярости. Она схватила трость и с небывалой ранее силой голыми руками сломала её пополам. Местные ахнули.       — Вы годами мучали меня, били, оскорбляли, лишали еды называя эти акты жестокости справедливыми наказаниями, уроками! Вы учили меня быть хорошей, говорили, что скромность и покорность — это благодетель, называли меня плохой, когда я не слушалась, но правда в том, что плохой была не я! Вы скрывайте за верой, за благими делами жестокость и истинное зло! — прокричала она нечеловеческим голосом.       Местные отпрянули в ужасе.       — Алина… — не веря своим глазам прошептал Мал.       — Она одержимая! — воскликнул священник. — Хватайте её!       На неё тут же накинулись несколько здоровых мужиков, повалили на землю, скрутили руки и крепко связали их верёвками. Связав её, они подняли её и потащили за собой.       — Дикая лесная тварь навсегда таковой и останется, точно, как и твои родители, — она услышала, как с ненавистью выплюнула Ана Куя ей вслед.       — М-мои родители?.. — и тут её осенило. Александр сказал ей правду, её родители были язычниками. Но, если их погубили не волколаки, то кто тогда?       Александр. Ох, если бы только она его послушала. Вера, что ей внушали не спасёт её от участи одержимой нечистыми силами. Что с ней сделают местные? Будут изгонять из неё бесов, как это по-видимому пыталась все эти годы делать Ана Куя или просто сожгут на костре, как ведьму? Она не была уверена, что хочет знать ответ. Больше всего на свете ей хотелось сейчас оказаться в объятьях Александра, пускай его и величали самим Нечистым воплоти. Местные были намного хуже, вот уж кто настоящие монстры.       Внезапно её окружение изменилось, и она вновь оказалась на той самой злополучной поляне, только на этот раз вместо ночной мглы, ярко светило рассветное солнце. Александр стоял к ней спиной, выглядя растерянным и дезориентированным.       Ей казалось, что она одновременно была в двух местах одновременно: на поляне с Александром и в руках жителей Керамзина. Всё, что она знала наверняка, так это то, что ей нужна его помощь.       — Александр! — в отчаянии воскликнула она.       — Алина? Почему ты позвала меня? Что случилось? — спросил он, выглядя обеспокоенным.       — Местные, они думают, что я одержимая, они схватили меня, помоги мне, пожалуйста, мне так страшно, — сбивчивым голосом проговорила девушка, на грани плача.       — Успокойся и послушай меня, Алина, — он сжал её лицо в своих руках и заставил посмотреть на него. — Я не смогу тебе помочь, — её сковало страхом при этих словах, однако парень продолжил, — но ты можешь помочь себе.       — К-как? — дрожащим голосом вопросила Алина. Она была готова на что угодно, лишь бы спастись.       — Тебе нужно принять наших Богов, милая, — он пристально посмотрел ей в глаза и сжал её руки в своих.       — Как мне это сделать? — спросила она с решимостью, подпитываемую отчаяньем.       — Избавься от символа чужой тебе веры и прыгни через огонь, — спокойно ответил он и подвёл её к возвышающемуся на многие аршины костром.       Алина мгновение смотрела на пламя с сомнением, а затем сорвала с себя крестик и, отбросив страх, прыгнула через костёр. Её тело моментально объяли языки пламени, она одновременно ощущала адскую агонию и божественную эйфорию, чувствуя, как пламя поглощает её. Затем её тело вспыхнуло собственным внутренним светом, осветив всю поляну. Она больше не была в огне, она сама являлась огнём. И с этим осознанием весь её мир исчез во жгучей вспышке света.