Волколаки

      Алина почувствовала, как из неё рвётся неистовая мощь. Она не горела в огне, она была огнём, самим солнцем воплоти. Её тело вспыхнуло и засияло обжигающим светом, заставив державших её мужиков отпустить её, крича от боли. Крестик на её шее и удерживающие её верёвки сгорели в неистовом пламени. Жители отпрянули в ужасе.       — Ведьма! — кричал кто-то из местных, но она их не слышала.       Девушка уставилась на свои руки. Они горели светом, но этот свет не обжигал её. Что с ней происходит? Она теперь ведьма? Неужели Александр сделал это с ней?       — Хватайте её! — крикнула Ана Куя, кидая в неё факел. Огонь коснулся её обнажённой кожи, но не обжёг.       Действие старухи мгновенно привели её в чувства. Некогда думать, Алина была свободна, свободна бежать в лес, подальше от жителей из Керамзина, бежать от подобия жизни к нему, к её Александру.       — Не дайте ей уйти! Схватить ведьму! — кричал священник ей вслед.       Она бежала так быстро, как только позволяло её измученное тело. Камни больно впивались в босые пятки, а лёгкие горели от нехватки воздуха, но ей было всё равно. Страх подстёгивал её продолжать двигаться. Быстрее! Прямо в лес! К Александру! Внезапно что-то обвилось вокруг её ног, и она упала на землю. Она потянулась к обвившим её ноги верёвкам и попыталась сжечь их своим новообретённым светом, но это не сработало.       — Эта верёвка освещена, тебе её не спалить своей магией, — сказал подошедший к ней Мал.       — Мал, — умоляла Алина.       Юноша лишь скривился в отвращении.       — Я не хотел верить, — он покачал головой. — Когда о тебе шептались в селении, я не верил. Даже когда твоя опекунша сказала, что это ты привела к нам нечисть, я до последнего защищал тебя. Но теперь я вижу твою истинную сущность, — Мал подцепил пальцами её побелевшие волосы. Он с силой натянул их, заставив её вскинуть голову. — Ведьма!       — Пожалуйста, отпусти меня. Я не сделала ничего плохого, — на её глазах выступили слёзы.       — Даже не думай пытаться разжалобить меня, прислуга нечисти, — юноша связал её руки за спиной. Её свет погас, и она осталась во тьме, в окружении разъярённой толпы.       Мал взял её за шкирку и потащил за собой.       — Убей эту тварь, чего ты ждёшь, мальчик? — выйдя из толпы вопросила Ана Куя. Другие жители дружно поддержали её.       Алина стиснула зубы.       — У этой твари есть имя! Я Алина, Алина, которую вы вырастили! — воскликнула девушка с приступом праведной ярости.       — Молчи, паскуда! — гаркнула на неё старуха.       — Она предстанет перед судом Божьим, — сказал Мал. — Не так ли, батюшка?       — Безусловно, — старый священник потёр седую бороду. — Только Господу решать, что станется с этой душой. Она была крещена, быть может, её ещё удастся отмолить, изгнать из неё бесовскую силу.       Алина вздрогнула. Она не знала, что за силу обрела, когда присягнула языческим Богам, однако по какой-то причине была уверена, что это колдовство нельзя вырвать из её естества. Свет теперь часть её, и она не сможет отказаться от него. Попытка избавить её от этой силы наверняка убьёт её.       — А заодно мы можем выудить из неё всё, что она знает о волкалаках. Возможно, нам наконец-таки удастся узнать их слабое место, — юноша оскалил зубы.       В конце концов её оттащили в подвал церкви и заперли в старой ржавой клетке. Алина тихо всхлипывала в одиночестве своей тюрьмы. Она вновь осталась одна. Её все бросили, и если предательство Мала и Аны Куи её не удивило, то предательство её прошлой и настоящей веры жалило больнее, чем рой пчёл. Александр обещал, что новая вера её спасёт, но по итогу она лишь усугубила её положение. За что? За что ей всё это? Александр… О, Александр, где же он, когда так нужен?       Внезапно её зрение размылось, и она вновь оказалась на той самой злополучной поляне. Александр повернулся к ней лицом.       — Алина? Алина, где ты? — спросил он, выглядя встревоженным. — Я не могу учуять твой запах.       — Ты обещал, — прошептала она, опустив глаза.       — Что? — Александр подошёл к ней и взял за плечи.       — Ублюдок, ты обещал! — воскликнула девушка, отвесив ему пощёчину. — Обещал, что, если я приму языческую веру, это меня спасёт! А по итогу это сделало лишь хуже!       — Успокойся, милая, и объясни, что случилось? — он потёр раскрасневшуюся щёку.       — Не успокаивай меня! — Алина оттолкнула его. — Это ты виноват, что меня запрели в клетке!       — Алина, послушай, — парень вновь подошёл к ней.       Но она не слушала, продолжая тараторить:       — Если бы ты не преследовал меня, если бы сказал мне прыгнуть через пламя я бы не стала ведьмой! Жители Керамзина теперь на части меня разорвут из-за тебя! — девушка била его кулаками по груди, слёзы безудержно текли из её глаз.       — Значит они всё же схватили тебя, — Александр нахмурился. — Проклятье! Ты знаешь, где они тебя держат?       — В подвале церкви, — пробормотала девушка между всхлипами.       — Это плохо, — он стиснул зубы. — Я не смогу вызволить тебя оттуда, мне нельзя ступать на священную землю.       — Почему ты не пришёл за мной? Я так нуждалась в тебе, — она зарылась головой в его грудь.       Парень сжал её в своих объятиях.       — Прости меня, милая, но я не мог.       — Почему? — Алина заглянула в его серые глаза.       — Волколаки не могут ступать на земли за пределами леса при свете дня. Это наше проклятие, — объяснил он, водя круги по её спине. — Но ты можешь снять его.       — Как?       Александр открыл рот, чтобы ответить, но тут внезапно их связь разорвалась.

***

      — Просыпайся, ведьма, — Мал окатил её ушатом воды, пробуждая ото сна. — Ты мне всё расскажешь.       Алина задохнулась от столь внезапного пробуждения, ледяная вода пропитала её сорочку. Она дрожала, зубы стучали от пробирающего до костей леденящего холода.       — Поднимайся, — юноша схватил её за шкирку, как котёнка, и потянул за собой.       — К-куда т-ты меня тащишь, Мал? — пробормотала она, продолжая дрожать от холода. — Отпусти, пожалуйста.       — Не пытайся разжалобить меня. Это бесполезно. Мои наставники предупреждали, что такие отродья, как ты, могут использовать сладкоречивую ложь, чтобы спастись. Ты может и выглядишь как хрупкая девушка, но внутри ты мерзкая тварь.       — Я Алина! — воскликнула девушка, чувствуя подступающую ярость. — Алина, с которой ты играл в детстве, с которой мечтал исследовать лес, девушка, к которой ты поклялся вернуться, когда уходил на обучение, девушка, которой ты соврал!       — Ты лгала мне! — он усилил хватку на её воротнике. — Ты притворялась моей подругой, а на деле пыталась оградить меня от моей судьбы, от того, чтобы я искоренил нечисть из этих мест, нечисть, с которой ты в сговоре!       — Я не лгала тебе, — обижено всхлипнула Алина. — У меня не было этой силы раньше, и я не общалась с нечистью! Я не хотела, чтобы ты уходил, потому что не могла вынести одиночества, как ты не поймёшь?!       — Ложь! — юноша отвесил её оплеуху.       Девушка зажмурилась от боли. Это был не первый раз, когда её били, но у Мала рука была тяжелее, чем у Аны Куи. Алина сплюнула кровь от прокушенного языка.       — Твои родители были язычниками, прислужниками Нечистого! Ты одна из них, ты всегда была одной из них! Ты лгала мне, водила меня за нос всё это время! — Мал швырнул её в какое-то сырое тёмное помещение.       — Я не знала, — девушка пыталась встать, но её руки и ноги всё ещё были крепко связаны.       — Всё ты знала. Больше ты меня не обманешь, ведьма, — сказал он и на его мальчишечьем лице отразилась жуткая гримаса. Это был не тот мальчик, которого она знала. Знала ли Алина его вообще?       Мал подошёл к тускло освещённому столу в углу комнаты, взял оттуда плеть и подошёл к ней, приговаривая:       — Теперь ты мне всё расскажешь.       — Ч-что ты собираешься делать? — с растущим ужасом спросила Алина. По её спине пробежали мурашки, когда в ответ на её вопрос юноша ехидно ухмыльнулся.       — Я собираюсь высечь тебя. Однако, я сжалюсь над тобой, если ты расскажешь мне всё, что знаешь о волколаках.       — Я ничего не знаю, отпусти меня! — девушка стиснула зубы. Её трясло от страха, холода и, неожиданно, гнева. Она обнаружила, что ей хочется разорвать свои оковы только для того, чтобы самолично выцарапать бывшему другу глаза. Это было неправильно, она не должна чувствовать гнев.       — Значит, ты предпочитаешь молчать? Отлично, как хочешь, — Мал освободил её руки, только для того, чтобы привязать их к верёвке, которую подвесил над потолком. Он натянул верёвку и Алина повисла, как высушенная рыба. В таком положении ей было тяжело дышать, а верёвки на запястьях туго натянулись и жгли при малейшем движении.       — Мал, это безумие! Отпусти меня! — умоляла она.       Ответом ей стал первый удар хлыста. Девушка закричала от резкой вспышки боли, она чувствовала, как хлыст одним ударом рассёк нежную плоть спины. Горячая кровь хлынула из раны. На глазах моментально выступили слёзы.       — Говори, — юноша замахнулся снова.       — Я ничего не знаю! — воскликнула Алина от боли, когда хлыст вновь коснулся её спины. Всё её тело сжалось от силы удара.       — Я буду продолжать, пока ты не заговоришь! — плеть вновь засвистела в воздухе. Девушка вздрогнула, с каждым ударом боль становилась всё сильнее. Мал бил её, не ведая пощады.       Она не знала, сколько это продолжалось. Минуты? Часы? Дни? По её спине текла липкая кровь, раны саднило нещадно, запястья покрылись мозолями и кровоточили, но юноша не прекращал своё нападение. Он бил и бил всё сильнее. В какой-то момент её мучитель, видимо, понял, что этого недостаточно и начал втирать в кровоточащие раны соль. Алина взвыла и начала биться в судорогах. Её голос охрип от криков.       — Ну что? Ты будешь говорить, ведьма? — спросил Мал, схватив её за волосы.       — Я скажу. Я всё расскажу, только прекрати меня мучать! — и девушка рассказала всё, что знала. Рассказала о встрече с Чёрным Еретиком в лесу, о пирах, на которые её приглашали волколаки, о прогулках по ночному лесу. Единственное, о чём она умолчала, так это о том, что волколаки не могли ходить при свете дня и что Алина была ключом к решению этой проблемы. Она знала, что этими словами подпишет себе смертный приговор.       — И это всё? — возмутился её мучитель. — Ты мне недоговариваешь, ведьма! — он в очередной раз замахнулся на неё. — Говори!       — Я больше ничего не знаю, клянусь Богом!       — Кем ты клянёшься, ведьма?! Быть может, это заставит тебя говорить? — Мал подошёл к столу и взял оттуда ведро.       — Ч-что это? — охрипшим от крика голосом спросила девушка.       Юноша злорадно улыбнулся и ответил:       — Святая вода. На таких тварей, как ты, действует безотказно. А теперь говори! — он вылил на неё содержимое ведра.       Алина почувствовала, как её кожа плавится. Вода была будто сделана из огня, боль была невыносимой, но Мал на этом не остановился, продолжив истязать её плетью. Части её хотелось, чтобы он просто убил её, в то время как другая жаждала отмщенья. Постепенно девушка впала в коматозное состояние, её разум блуждал между явью и сном, и только короткие вспышки боли не давали ей окончательно погрузиться в забытье.       На краю сознания девушка видела пару, что бежала от кого-то. От кого? Они что-то говорили, но она их не слышала. Алина не видела их лиц, две фигуры были всего лишь силуэтами, но она точно знала, чувствовала, что это были её родители. Матушка спрятала её на опушке леса и сказала затаиться. Алина потянула её за юбку, когда мама начала отступать от неё. Куда она уходит?       — Не дай им узнать, мой солнечный свет, — сказала матушка, целуя её в лоб. Затем она исчезла. «Узнать что?» — думала Алина теряя сознание.

***

      — Алина, — звал её чей-то голос. — Алина, очнись! Что эти нелюди с тобой сделали? — чья-то ладонь нежно провела по её щеке. Девушка приоткрыла глаза. Она вновь была на той злополучной поляне, Александр склонился над ней.       — Александр. Александр, я не могу больше, спаси меня, — выла она в отчаянии, схватившись за его чёрные одежды из последних сил. — Моё тело, оно не выдержит больше! Мал, он убьёт меня! Я умру, я умру прямо там, в той камере пыток!       — Не бойся, милая, я вытащу тебя. Эти дикари заплатят, все до единого, — с этими словами он поцеловал её. Алина чувствовала привкус крови на его губах. Последним, что она увидела, были его пылающие алым глаза на фоне горящей избы Аны Куи.

***

      Она пришла в себя на полу своей сырой тюремной камеры. Всё её тело нещадно болело, а руки и ноги всё ещё были крепко связаны. Девушка краем уха услышала тихий разговор.       — Старуха Куя мертва. Волколаки разорвали её на части, а дом сожгли дотла, — шептал Михаил своему другу Дуброву.       Что? Ана Куя мертва? Она вспомнила своё последнее видение. Александр. Он убил её опекуншу и сжёг её дом. «Ну и поделом!» — думала Алина. Старуха заслужила то, что с ней случилось и даже хуже! Однако за гневом скрывалось глубоко укоренившееся чувство вины. Имела ли она право судить опекуншу? Кто она такая, чтобы это делать?       — Это всё из-за неё, не так ли? Из-за этой ведьмы! — с ненавистью выплюнул Дубров, косясь в её сторону. — Старушка проявила к девчонке доброту, и вот как она ответила. Правду говорят, от язычников одни беды, им не ведома благодарность.       — И почему Мал не убил эту тварь?       — Ну, она довольно симпатичная для ведьмы. — Дубров открыл клетку и медленно приблизился к ней. Его едкий запах с примесью спиртного ударил Алине в нос, и она скривилась от отвращения. — Смотри, какие ножки, — он провёл своими мерзкими липкими ладонями по её оголённым лодыжкам, а затем двинулся выше. — Может, мы могли бы…       Девушка почувствовала, как её душа уходит в пятки. Нет, нет, пожалуйста, только не это!       — Убери от неё руки, — приказал подошедший к ним Мал.       Дубров тут же отпрянул от неё. Алина расслабилась. Слава Богу Богам.       — Да ладно тебе, Мал. Я просто хотел немного развлечься, что в этом такого? — тут же начало оправдываться это подобие человека.       — Ты бы стал трахать собаку? — резким тоном спросил юноша. — Хотя нет, это даже хуже, собаки хоть знают верность, а этой твари не ведомо ничего человеческого, — он пнул её в живот. Алина в очередной раз подавила вспышку гнева.       Дубров же выглядел пристыженным.       — Ты прав.       — Оставьте нас, — сказал Мал, выпроводив своих друзей. Когда они скрылись, он вновь резко потянул её за волосы. — Просыпайся, у меня есть к тебе вопросы, ведьма.       — Я же сказала, я ничего не знаю, — хриплым голосом тихо проговорила девушка.       — Хватит врать! — юноша отвесил ей очередную пощёчину. — Волколаки сегодня ночью напали. Они убили твою опекуншу Ану Кую и оставили послание. Твой дружок обещал убивать по одному жителю каждый день до тех пор, пока мы не отдадим ему тебя, и я хочу знать почему. Почему Чёрный Еретик лично заинтересован в твоём освобождении?       — Я не знаю, — сказала Алина, уже готовясь принимать очередную порцию побоев. Но, на удивление, ударов не последовало.       — Мальен, хватит, — сказал подошедший священник.       — Батюшка, — Мал склонил голову.       — Ох, Алина, дочь моя, что же с тобой стало? — священник подошёл к ней и поднял на ноги. — Почему ты так эгоистична? Чёрный Еретик убьёт столько невинных людей из-за тебя. Подумай о женщинах и детях Керамзина хоть немного, разве они заслужили гнев волколаков? Если в тебе осталось хоть что-то хорошее, скажи нам правду. Мальен посланник Господа, и ему не нравится мучать тебя.       Алина стиснула зубы, в ней гудел гнев. Девушка вновь подавила его.       — Тогда отпустите меня! — воскликнула она. — Отпустите и смерти прекратятся!       — Ты всерьёз веришь, что этот посланник Нечистого сдержит своё слово? — священник посмотрел на неё со снисхождением. — Что он пощадит нас? Ты забыла, кто такой Чёрный Еретик? Сколько зла он и волколаки принесли в Керамзин? Забыла истории, что я рассказывал всем жителям в городе о нечисти? Неужели он так сильно заморочил твою бедную голову?       Алина понурила голову. Священник прав. Что она знала об Александре? Она вспомнила их поцелуй, понимая теперь, что то была манипуляция. Парень не хотел, чтобы она узнала правду о её видениях и о том, что она делала с ним по ночам. В конце концов он оказался таким же лжецом, как и Мал. Теперь она видела правду. Александр был с ней мил, но лишь потому, что ему была нужна её сила. Но проявит ли он пощаду к невинным жителям Керамзина? Он убил Ану Кую без малейшего намёка на раскаяние и обещал убивать по одному жителю каждый день. И всё из-за неё. Во всём виновата она, только она. Как и всегда. Девушка выдохнула, её плечи опустились в поражении.       — Он сказал, что я ключ, — тихо прошептала она, зная, что подписывает себе смертный приговор.       — Ключ? — вопросил Мал. — Ключ к чему?       — Волколаки, они не могут ходить при свете дня за пределами запретного леса. Ал… Чёрный Еретик сказал, что я ключ к снятию этого проклятия.       — Тогда твоя участь решена, дитя. Мы не можем позволить волкалакам покинуть запретный лес, — бесстрастным тоном заявил священник. — Я буду молиться Господу о твоей душе, — с этими словами он покинул её темницу, оставив её наедине с её мучителем.       — Ты сгоришь в огне прямо перед ночью полнолуния, ведьма, а затем, я самолично убью Чёрного Еретика, — сказал Мал, заперев её клетку.       Оставшись одна, Алина позволила слезам течь. Вот как её жизнь закончится, в одиночестве, использованная и преданная всеми.

***

      Она вновь оказалась на той злополучной поляне. Было тихо, и горевший ранее костёр погас. Девушка взглянула на небо. Смеркалось. Её время в этом мире подходило к концу.       — Алина, — вновь позвал её очутившийся у неё за спиной Александр.       — Уходи, я не желаю тебя видеть, — девушка зажмурилась, тщетно пытаясь отогнать наваждение.       — Почему? — спросил парень, медленно приблизившись к ней.       — Ты использовал меня, играл со мной, я умру сегодня из-за тебя! Из-за того, что ты укусил меня, отравил своей скверной, дал мне эту силу, сделал из меня ведьму! — выкрикнула она, полная злости.       Александр, однако, даже не вздрогнул от её гнева. Он коснулся её щеки, поднял за подбородок, заставив посмотреть в его серые глаза.       — Я не давал тебе силы. Ты всегда была одной из нас, Алина, сила света твоя с самого рождения, она просто дремала в тебе до обряда посвящения.       — Ты лжёшь, — отрицала девушка, не в силах поверить собственным ушам. Он утверждал, что она родилась ведьмой?       — Твои родители были язычниками, а ты родилась волхвом с даром света, они пытались привести тебя к нам, но попались охотникам на нечисть, — сказал парень, не отрывая от неё взгляда.       — Их убили из-за меня? — её вновь окатила волна жгучей вины, горячие слёзы покатились по щекам, затуманив зрение.       — Они отдали свои жизни ради тебя, — Александр стёр её слёзы, прижимая к себе. — Ради всех нас.       — Но откуда ты это узнал? Ты ведь не можешь покидать лес при свете дня. Объяснись, — потребовала она. Ей нужно, необходимо знать правду.       Парень вздохнул.       — Тринадцать лет назад у меня было видение о девочке, что управляла светом. Боги сказали, что тебя скоро должны привести ко мне. Но местные узнали о том, что твои родители язычники и сдали их охотникам на нечисть, которые сожгли их на площади. Я думал, что ты погибла вместе с ними. Однако, когда ты вошла в лес и нашла святилище, я понял кто ты.       — Как? — она заглянула ему в глаза.       — Видишь ли, только волхвы и язычники могут ступить в этот лес, не испытав гнева Велеса, — объяснил он. Внезапно его слова, сказанные при первой их встрече, обрели смысл. — Когда я взглянул на тебя, то сразу понял, что ты страдаешь от изнуряющей болезни.       — Изнуряющей болезни?       — Наша сила — неотъемлемая часть нас, когда мы ей не пользуемся, то начинаем болеть. У нас появляется голод, что нельзя заглушить обычной едой, мы становимся слабыми и вялыми, иссыхаем, как от недостатка пищи и воды.       — Так вот что за болезнь мучала меня все эти годы, — осознала Алина. Теперь-то всё встало на свои места. Она была волхвом, поэтому волколаки приняли её с распростёртыми объятиями, поэтому она чувствовала себя лучше с ними. Они были её народом.       — Да, но это в прошлом, — Александр крепче прижал её к себе, зарывшись носом в её побелевшие волосы. — Тебе больше не придётся прятать своё естество, пришла пора исполнить пророчество.       — О чём ты? — она отстранилась. Какое ещё пророчество?       — Я посланник Мораны, единственный в своём роде Заклинатель Теней, некогда мои тени защитили наш народ от истребления, а ты моя противоположность, предсказанная посланница Дажьбога — Заклинательница Солнца, я ждал тебя веками, моя Алина.       — Для чего? — девушка нахмурилась. — Что ты на самом деле хочешь от меня?       — Именно ты выведешь наш народ из теней, и вместе мы свергнем Ланцовых, став во главе Равки, как и было предсказано мной четыреста лет назад, — парень пристально посмотрел на неё.       Алина ахнула. Значит, Еретик не оставил планы по свержению правящей монархии, и она была ключом к началу переворота.       — А что будет с простыми людьми? Ты убьёшь их? Убьёшь, как убил Ану Кую?       — Я не трону тех, кто не будет мне мешать и примет нашу веру, — заверил её Александр.       — А остальные?       — Они умрут, — ответил он, его лицо не дрогнуло ни на секунду. Александр был серьёзен, он был готов погубить сотни и тысячи жизней ради своих целей. Девушка ужаснулась его кровожадности.       — Но ты говорил, что каждая жизнь ценна! — воскликнула Алина, чувствуя себя вновь преданной.       — Я действительно так считаю, — парень кивнул. — Но это война, я не пощажу тех, кто встанет против нашего народа, — его кварцевые глаза в этот момент были холодными и жестокими.       Она резко оттолкнула его от себя.             — Нет, я не буду в этом участвовать, я отказываюсь! — Алина попятилась назад.       — И что, позволишь этим жалким людишкам убить себя? — Александр стиснул зубы, медленно надвигаясь на неё. — Станешь мученицей, в надежде, что такую как ты посмертно вознаградят? — его глаза вспыхнули алым.       — Я не хочу убивать людей, Александр! Я не палач и не судья, чтобы делать это! — девушка сжалась под его пристальным взглядом.       — А они с удовольствием убьют тебя, и других подобных тебе. Они убили твоих родителей, — начал напирать он, его человеческий лик искажался, с каждым словом парень становился похож на того монстра, которым её пугали в детстве.       — Остановись! — взмолилась она. Правдивость его слов давила на неё, гнев на жителей Керамзина, что убили самых близких ей людей, накатывала волнами. Девушка прикусила губу до крови, чтобы не чувствовать этой ярости. Это неправильно!       — Они убивали язычников и волхвов веками, Алина, и ты хочешь, чтобы я пощадил их?! — спросил Александр нечеловеческим голосом, его волчья морда замерла в дюйме от её лица. — Спроси себя, заслуживают ли они пощады, милая. Позови, когда получишь ответ, — с этими словами весь мир вокруг неё потемнел.

***

      Слова Александра не давали ей покоя. Алина не могла не думать, о правильности его слов. Что жители Керамзина сделали для неё, кроме как оскорбляли и игнорировали годами? Они виновны в гибели её родителей! Заслуживали ли они жить? Заслуживали ли смерти? Она думала об этом вплоть до момента, пока её клетку не отворили.       — Надеюсь, ты готова, ведьма, твой час пробил, — сказал Мал. Его силуэт в свете догорающих свечей выглядел пугающе.       — Неужели ты не чувствуешь ни капли сожаления, ведя на казнь девушку, с которой играл в детстве, Мал? — спросила Алина, в очередной раз подавляя гнев.       — Не пытайся меня запутать, ведьма, — отмахнулся от неё юноша. — Я никогда не почувствую раскаяния, избавляя мир от таких тварей, как ты!       — Я не сделала ничего плохого! — она сжала руки в кулаки.       — Само твоё существование — зло. Я избавлю мир от скверны вроде тебя, — он схватил её за шкирку и потащил за собой по сырым тёмным коридорам, поднял по старой ветхой лестнице и швырнул на дорогу под пристальным взглядом разъярённой толпы.       — Сгинь, ведьма!       — Она привела в наш дом нечисть, пусть сгорит!       — Отродье!       — Недостойная жизни тварь! — ревела разъярённая толпа.       Алина подняла голову. Её взгляд судорожно метался в поисках хоть одного человека, кто бы проявил к ней милосердие, но таковых в толпе не было. Все: мужчины, женщины и даже дети смотрели на неё с нескрываемым презрением и отвращением. Как же она их всех… ненавидела! В этот самый момент, окружённая мерзкими порочными тварями, что прятались за людскими обличиями, девушка осознала, что не желает более быть жалкой Алиной, об которую эти нелюди годами вытирали ноги, незначительной Алиной, которой годами внушали чувство вины за то, в чём она не была виновна. Вместо этого, ей не хотелось ничего больше, чем утопить это проклятое селение в крови.       Когда её оттащили к кострищу и начали привязывать к столбу, она мысленно позвала своего возлюбленного монстра.       — Александр.       И он ответил, всегда отвечал. Картина перед ней размылась, и Алина вновь очутилась в утопающем в закатном солнце поле.       — Каков твой ответ, Алина? — спросил парень, подойдя к ней.       — Ты прав. Они не достойны жить, никто из них! — прошипела она, позволив себе наконец выпустить хотя бы немного того неистового гнева, что жил в ней с тех пор, как Ана Куя «заботливо» взяла её под своё крыло.       Улыбка, больше напоминающая злобный волчий оскал, пересекла прекрасные черты Александра.       — И что ты хочешь сделать? — задал он другой вопрос, его глаза сверкали в полумраке подобно рубинам.       — Я хочу отомстить им, всем до единого! Только скажи мне, как! — её собственный оскал соответствовал его.       Парень сократил оставшееся расстояние между ними и прошептал ей на ухо сладкий яд:       — Всё, что тебе нужно сейчас сделать — это отринуть остатки своей человечности и отпустить гнев, что ты копила в себе годами. Свет полной луны обратит тебя.       — Обратит? В каком смысле? — не понимала она.       — Иди к нам, Алина, пришло время тебе стать той, кем ты являешься на самом деле, — он поцеловал её в лоб, и постепенно видение начало исчезать. — Покажи этим смертным кто ты, мой свет.       Девушка открыла глаза, очутившись на площади, привязанной столбу, окружённому кучей дров, которые вот-вот должны были поджечь. Ей следовало бы бояться, молить о пощаде и спасении своей души, но всё, что она чувствовала в этот момент была ярость. Александр сказал ей отринуть человечность? Прекрасно, она изведёт её под корень, выжжет огнём, тем самым, в котором хотели заживо сжечь её жители Керамзина.       — Последнее слово, ведьма? — любезно спросил её Мал, приблизившись к ней с факелом в руке. Позади него священник читал молитву о спасении души. Скоро это спасение понадобится всем им.       Алина взглянула на небо, где бледным светом сияла полная луна, и впервые в жизни почувствовала себя живой, свободной. Её глаза вспыхнули прекрасным янтарным цветом. Она улыбнулась и сказала:       — Вы не проявили жалости ко мне, поэтому вас всех постигнет кара.       Мал расхохотался и зажёг костёр. Девушка закрыла глаза и подставила лицо под свет полной луны. Она почувствовала, как её кровь начала закипать. Алина сделала вздох, другой, чувствуя, как её тело исцеляется от всех пыток, которым её подверг человек, которого она некогда считала другом. Огонь охватил её, и остатки её человеческого «я» сгорели в неистовом пламени. Её ногти обратились когтями, зубы заострились, кожа покрылась мехом, а девичье лицо обратилось волчьей мордой, со сверкающими, подобно янтарям, глазами.       Алина освободилась от своих оков, одним движением лапы потушила пламя и издала первый в своей жизни яростный рёв. Больше не было тощей маленькой девчонки, она обратилась прекрасной белой волчицей.       — Волколак! — жители Керамзина воскликнули в ужасе и побежали в рассыпную. Все, кроме нескольких смельчаков. Мал взял в руки освещённые стрелы и уже целился в неё, а его дружки в лице Дуброва и Михаила уже приближались к ней с вилами. Глупцы.       Мал выстрелил. Волчица прыгнула, уклоняясь. Дубров замахнулся на неё вилами. Алина махнула лапой, и деревянный черенок разлетелся в щепки. Дубров попятился назад.       — Назад, чудовище! — воскликнул Михаил, тыча ей в морду собственными вилами.       Он дрожал, как осиновый лист на ветру. Это было слишком легко: хватило одного прыжка, чтобы повалить его на землю. Мощные челюсти мёртвой хваткой вцепились ему в глотку. Алина чувствовала, как жизнь утекает из тела парня вместе с горячей сочащейся кровью. Он брыкнулся под ней раз, другой, а затем замер навеки. Она забрала свою первую жизнь. Волчица победно облизнулась, ей нравился этот вкус, вкус крови её врагов.       — Михаил! — воскликнул Мал, целясь ей в голову.       Алина оскалила зубы, готовясь ринуться в бой, когда что-то огромное сбило юношу с ног, не дав ему выстрелить. Огромный человекоподобный чёрный волк набросился на юношу. Александр. Она взглянула на небо, солнце уже зашло, погрузив поселение в полумрак. Наступала пора волков.       — Еретик! — воскликнул Мал, в последний момент отпрыгнув в сторону. Он достал нож из-за пояса. — Готовься к смерти! — юноша кинулся на волколака.       Пока Александр разбирался с Малом, Алина ринулась вслед за убегающим в ужасе Дубровым. Он был на удивление быстр, для такого неповоротливого олуха, но у него не было ни шанса убежать от неё. Волчица моментом загнала червя в тёмный угол.       — Н-не подходи! — крикнул Дубров, держа в руках остатки черенка от вил.       Алина не торопилась с ним, расцарапав сначала его мерзкую рожу, а затем вспоров ему брюхо и наблюдая, как он медленно умирает с кишками торчащими наружу. Только после того, как жизнь покинула его глаза, она вернулась на площадь, где Александр прижал Мала к земле, раскрыв пасть, готовясь прокусить её мучителю шею.       — Стой! — мысленно обратилась она к волколаку.       К её удивлению, Александр остановился, повернув морду к ней.       — Он мой! — сказала волчица, предупреждающе зарычав. Она медленно приблизилась к ним, не отрывая взгляд от бывшего друга, бывшего возлюбленного, предателя, лжеца и просто садиста.       — Хочешь пощадить его, милая? — оскалился Александр.       — Я хочу, чтобы он страдал! — прорычала Алина, наблюдая как юноша трепыхается, тщетно пытаясь освободиться от хватки волколака. И вот этот жалкий мальчишка всерьёз намеревался убить Чёрного Еретика? Волчице было впору посмеяться над ним.       — Это можно устроить, — усмехнулся Александр. — Укуси его, оставь свой след, чтобы он надолго запомнил вашу встречу, — он отпустил мальчишку, дав ему возможность наконец вздохнуть полной грудью.       Мал закашлялся, сжимая очевидно сломанные рёбра. Алина не дала ему передышки, тут же прижав обратно к земле лапой. Юноша вскрикнул от боли. Он взглянул ей в глаза и взмолился:       — Алина, я знаю, ты меня слышишь. Борись с бесовской силой, ты лучше этого!       Но волчица лишь сильнее вдавила ничтожного червя в грязь. Мал, из всех людей, просил её не поддаваться тьме, но именно он стал причиной её обращения. Ещё пару минут назад этот жалкий ублюдок хотел сжечь её на костре и смеялся над её несчастьем. Он заплатит. Нет, она не убьёт его, не сейчас, вместо этого Алина превратит его жизнь в Ад. С этими мыслями она вцепилась ему в шею, оставив свой след.

***

      В ту ночь волколаки освободились из плена запретного леса, и Керамзин сгорел дотла. Это положило начало воцарению волхвов в Равке во главе с могучим Царём Александром Морозовым и его Царицей благородной Алиной Морозовой.