Одинокая звезда

***

Тихий дом был разрушен. Полы испачканы кровью, сломанная мебель валялась по углам, а воздух был пропитан острым запахом страха и вины. Аран сидел на полу, сгорбившись, его плечи дрожали. Его руки тряслись, сжимая колени, а взгляд был потухшим, совершенно пустым. Казалось, он не замечал, что его лицо в крови, а ладони покрыты глубокими порезами. Кей стоял перед ним на коленях, тяжело дыша. На его обнажённой груди красовались свежие раны, оставленные лезвием ножа, который всё ещё лежал на полу. Его крылья, обычно величественные и сильные, сейчас опускались вниз, словно лишённые сил. — Это... не я, — прошептал Аран, его голос был слабым, но каждый звук отдавался эхом в моих ушах. Он покачал головой, взгляд его метался, будто он искал спасение, которого не существовало. — Это не я, Кей. Это что-то внутри... я не... Кей не отвечал. Его золотые глаза были полны боли. Он пытался дышать ровно, но каждый вдох отдавался дрожью в его плечах. — Аран... — его голос прозвучал мягко, но я почувствовал, как он буквально разрезал тишину. — Я знаю. Я понимаю. Аран поднял взгляд, полный ужаса и безысходности. — Тогда убей меня, — прошептал он. — Сделай это сейчас. Пожалуйста. Кей, прошу тебя. Я не хочу... Я не могу больше жить так. Кей замер, будто его ударили. Его крылья едва заметно дёрнулись, а пальцы сжались в кулаки. — Нет, — наконец сказал он, голос дрожал, но взгляд оставался твёрдым. — Нет, Аран. — Ты должен, — Аран поднялся на колени, хватаясь за Кея. Его руки оставляли на теле Кея кровавые следы, но он, казалось, этого не замечал. — Я снова причиню тебе боль! Ты же видел, что я делаю! Кей... Он задохнулся, не в силах закончить. Слёзы катились по его лицу, смешиваясь с грязью и кровью. — Я сделаю это, — Кей вдруг обхватил его лицо когтистыми пальцами, заставляя смотреть прямо на себя. Его голос звучал так, будто он клялся, как никогда прежде. — Я вытащу это из тебя. Я вырву эту тварь, что сидит в тебе, и уничтожу её. Но не таким способом. Никогда. — Ты не сможешь, — Аран покачал головой, его голос сорвался. — Ты ведь видел, на что оно способно. Кей только крепче сжал его лицо, заставляя замолчать. — Я смогу. Я люблю тебя. Аран замер, его глаза наполнились слезами. — Кей... Но Кей вдруг крепко прижал его к себе, обхватывая крыльями, словно пытаясь защитить от всего мира. — Я не могу смотреть, как ты себя уничтожаешь, — прошептал он, голос его дрожал. — Это больнее, чем любые раны. Но я не позволю тебе уйти. Никогда. Аран содрогнулся в его руках. Он рыдал, сжимая его так, словно боялся, что если отпустит, всё станет ещё хуже. А Кей только прижимал его к себе крепче, не давая упасть ещё глубже в это безумие. Я стоял в стороне, чувствуя, как моё сердце сжимается до боли. Их боль была слишком настоящей, слишком осязаемой. Я хотел кричать, вмешаться, но воспоминания держали меня пленником. Всё, что я мог сделать, — это наблюдать за этим сценарием, в котором оба любили, но никто не мог помочь.

***

Следующее воспоминание началось резким, болезненным рывком. Я снова оказался там — в этом доме, который когда-то был наполнен теплом, а теперь пропах болью и отчаянием. Кей сидел на полу, сгорбившись, а в его руках был Аран. Его тело извивалось, словно змеиное, а рот растягивался в безумной, леденящей кровь улыбке. Из глаз Арана текли слёзы, но это уже не был он. Его голос звучал насмешливо, почти песенно, а движения казались чужими, ненатуральными. — Кей, ты такой заботливый... — выдавило это существо голосом Арана, но с интонациями, которых я никогда не слышал. Это была женщина. Низкий, шелковистый голос, который, казалось, струился, как яд. Кей молчал, сжимая его в своих руках. Его взгляд был холодным, но в нём читалась глубокая боль. Его когти мягко удерживали руки Арана, чтобы тот не смог вырваться, а хвост, обвившийся вокруг ног Арана, не позволял тому дёргаться слишком сильно. — Мне даже не верится, что это тело настолько удобное, — продолжила она, ухмыляясь, словно кошка, которая поймала мышь. — Это просто подарок судьбы! Я никогда бы не подумала, что братец будет так терпелив... Она наклонилась ближе, её глаза блестели странным светом, пока она шептала: — Ты ведь мой брат, Кей. Мы с тобой одно целое. Зачем тебе эти... люди? Они ничтожны. Я могла бы помочь тебе. Мы могли бы стать богами, подчинить их всех. Я стоял в этом странном полумраке воспоминания, чувствуя, как кровь в моих венах будто остановилась. — Брат? — мой голос сорвался на шёпот, хотя я знал, что меня здесь никто не услышит. Слова существа пронзили меня, словно ледяной клинок. Кей... брат этой твари? Но как? Почему? Я не мог найти ответов, лишь смотрел в ужасе, как это нечто, запертое в теле Арана, насмехается над Кеем, словно это её личная игра. Кей оставался невозмутимым, продолжая крепко удерживать Арана. Его крылья были плотно сложены за спиной, а лицо словно застыло в бесстрастной маске. — Ну же, Кей, — она протянула, пытаясь изогнуться так, чтобы заглянуть ему в лицо. — Почему ты чахнешь здесь, в этой жалкой коробке в лесу? Разве это место для тебя? Я смотрел, как её улыбка становилась всё шире, а смех всё громче. В голосе звучала издёвка, перемешанная с отчаянием. Она резко остановилась, повернув голову назад, прямо к Кею. — Или ты... любишь этого человечишку? Глаза Арана сузились, лицо искривилось в жестокой усмешке. — Я могла бы сделать его покорным. Представь только, Кей... Он будет готов на всё ради тебя. Даже вырвет свои ноги, если ты этого захочешь. С этими словами она вдруг громко рассмеялась, её тело содрогнулось от истеричного хохота. Потом она резко подалась вперёд, язык Арана прошёлся по щеке Кея, на что Кей тут же утробно, угрожающе зарычал. — Вкусный... как и всегда, братец, — прошептала она, скаля зубы. Я стоял, не веря своим глазам. Это был Аран, но одновременно не он. Его тело двигалось, голос звучал, но это было что-то чужое, злое. Кей ничего не сказал. Он просто смотрел, позволяя ей говорить. Его лицо оставалось таким же спокойным, но я видел, как его когти чуть сильнее сжали запястья Арана. Едва заметное движение, но оно выдало ту бурю, что бушевала внутри. Я хотел кричать. Хотел вырваться из этой ловушки воспоминаний и что-то сделать. Но вместо этого я продолжал стоять, загипнотизированный ужасом, разыгрывающимся передо мной.

***

Смена кадра была словно ударом грома. Я снова оказался внутри дома, на этот раз в одной из комнат. Темнота здесь казалась ещё тяжелее, чем в прошлых сценах. Воздух был пропитан чем-то густым, удушливым. Кей стоял на коленях над телом Арана, который лежал на полу. Его лицо выражало смесь страха и надежды, глаза блестели от слёз. Кей выглядел сосредоточенным, его чёрные когтистые пальцы прижимались к обнажённой груди Арана. Слабый свет исходил от его глаз, становясь всё ярче, словно изнутри него просыпалась какая-то древняя сила. По венам Кея поплыло золотое сияние, будто живая магия пробуждалась в ответ на его зов. Я затаил дыхание, наблюдая, как из рук Кея к телу Арана поползли тени. Они были как дым, мягко проникали под кожу, словно впитывались в самого Арана. — Тише, Аран, — тихо проговорил Кей, его голос был низким и уверенным. Аран начал дышать чаще и глубже, его грудь тяжело поднималась и опускалась. — Я чувствую… — выдохнул он, глаза его закрылись, а пальцы судорожно вцепились в циновку под ним. Тени, которые Кей впустил в тело Арана, начали возвращаться обратно, вытягиваясь из его груди. За ними последовала другая сущность. Чонгук ахнул. Из груди Арана вырывалась нечто ослепительное — светлая душа, обернутая тёмными цепями, извивавшимися, словно змеи. Они скручивались и разрывались, дымясь, как от прикосновения раскалённого металла. Кей продолжал тянуть, но его лицо начало искажаться от боли. Его дыхание стало рваным, а зубы стиснуты так, что можно было услышать скрип. — Почти… почти… — прохрипел Кей, но в этот момент светлая сущность вспыхнула. Я инстинктивно прикрыл глаза рукой. Свет был слишком ярким, он озарил всю комнату, как молния. Кей вскрикнул, его пальцы разжались, и он отскочил от Арана с нечеловеческой скоростью. Он вжался в угол комнаты, закрываясь крыльями, словно ребёнок, прячущийся от наказания. — Кей! — вскрикнул Аран, хрипло и обеспокоенно. Он поднялся на колени, сжимая грудь от боли, и попытался подползти к нему. — Кей, что с тобой?! — Я ... в порядке, — прохрипел он, но голос его дрожал, а дыхание было прерывистым. Аран, не отводя от него встревоженного взгляда, подошел ближе. Осторожно положив руку на плечо Кея, он прошептал: — Что произошло? Кей медленно обернулся, и в тот момент я услышал сдавленный вздох Арана. Я тоже застыл, чувствуя, как кровь холодеет в моих венах. Кей был ужасно изувечен. Большая часть его лица была обуглена, словно выжжена изнутри. Один глаз был закрыт, а кожа вокруг него дымилась. Грудь Кея, правая рука — всё выглядело обожжённым до чёрного. Он прижимал руку к груди, пытаясь прикрыть раны, но каждое движение причиняло ему явную боль. — Это… из-за меня? — голос Арана сорвался на шёпот, полные ужаса и вины глаза блестели. — Нет, — медленно выдавил Кей, с трудом открывая рот. Он поднял взгляд на Арана, в котором теплилось удивительное спокойствие. — Это не ты. Это она. Я, наконец, понял. Это была не вина Арана, но Кей не мог взаимодействовать с его душой без последствий. Душа света была губительна для него, существа тьмы. — Кей… ты не можешь так продолжать! — взмолился Аран, пальцы его дрожали, когда он попытался прикоснуться к Кей. Кей резко отстранился, покачав головой. — Я должен. Если я не сделаю этого, никто не сделает.

***

Глаза привыкали к новой картине, но я уже знал: ничего хорошего меня не ждёт. Аран. Его босые ноги дробили землю, взгляд был лихорадочным, движения резкими. Но Кея рядом не было. — Где он? — прошептал я, хотя знал, что ответа не будет. Аран выглядел другим. Не тем, кого я видел в прошлом воспоминании. Его лицо сохраняло жуткую смесь мрачного сосредоточения и зловещей усмешки, словно он придумал нечто ужасное и наслаждался этим. Я пошёл за ним, пытаясь понять, куда он направляется. Скоро деревья начали редеть, и впереди показались силуэты построек. Деревня. — Нет… — Я уже догадывался, что произойдёт, но не мог заставить себя отвернуться. Аран двигался, как тень, скользя вдоль домов. Его шаги были осторожными, но решительными. Он выбрал один из домов, приоткрыв дверь. Внутри царила тишина. Люди спали, не подозревая о том, что их ждёт. Я последовал за ним внутрь. Он выглядел спокойным. Слишком спокойным. Нож блеснул в его руке, и в следующее мгновение я услышал глухой хруст — первый удар пришёлся по мужчине, который даже не успел открыть глаза. Кровь хлынула на пол, разливаясь по доскам алыми ручьями. Женщина встрепенулась, её глаза расширились от ужаса. Она открыла рот, чтобы закричать, но Аран был быстрее. Он схватил её за волосы, прервав любой звук, и одним движением ножа оборвал её жизнь. Я чувствовал, как сжимаются мои кулаки. Хотел закричать, хотел броситься к нему, остановить, но я был беспомощным зрителем, застрявшим в чужой трагедии. Дети. Я не смог смотреть. Просто отвернулся, сжав зубы, но крики и звуки ещё долго преследовали меня. Когда я снова посмотрел, всё было кончено. Аран аккуратно собирал головы в ткань, как охотник, подбирающий свой трофей. Его руки, по локоть заляпанные кровью, не дрожали. Он выглянул в окно, оглядываясь по сторонам, прежде чем двинуться обратно в лес, по пути цепляя деревья и выбрасывая голову женщины, а затем и голову мужчины. И тут я понял. — Ты ведёшь их… — слова с трудом сорвались с моих губ. Это не было случайностью. Он оставлял след, направлял людей туда, где они найдут что-то… или кого-то. Кея. — Чёрт возьми, зачем ты это делаешь?! — закричал я, хотя знал, что это бессмысленно.

***

Очередной скачок. На этот раз я оказался внутри их дома. Аран стоял по середине комнаты, его лицо было искажено страхом и ужасом. Он шатался, словно еле держался на ногах, а его руки тряслись так сильно, что нож, который он всё ещё сжимал, выпал на пол с глухим звуком. На нём была кровь. Его одежда пропиталась ею настолько, что ткань прилипла к коже. — Что… Что я сделал? — он прошептал, с ужасом глядя на свои ладони. Я видел, как он пытался справиться с нахлынувшим осознанием, но, кажется, это было слишком. Его глаза забегали по комнате, как у загнанного зверя. И тогда он заметил их. Две детские головы лежали на полу рядом с ножом. Их стеклянные, пустые взгляды были устремлены в никуда. — НЕТ! — закричал Аран, схватившись за голову. Его тело задрожало, он упал на колени, а затем пополз назад, будто пытаясь отдалиться от самого себя, от всего, что происходило вокруг. Я не выдержал. Моё сердце разрывалось на части. — Аран... — прошептал я, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Он забился в угол, сжавшись в тугой комок, словно пытался исчезнуть, стать невидимым. Его рыдания были громкими, безудержными, но в них слышалась не только боль, но и ненависть к самому себе. — Пожалуйста, нет… не я… это не я… — он повторял снова и снова, будто молитву, сквозь рыдания. В этот момент я услышал их. Крики. Злые, полные ярости голоса, доносящиеся из леса. Люди. Они пришли. — О, чёрт... — выдохнул я, чувствуя, как нарастающий страх заполняет меня до краёв. Грохот сапог, лязг оружия. Они шли по следу. И Аран это понял. Он поднял голову, его глаза наполнились животным страхом. — Нет, нет, пожалуйста... — его шепот был слабым, будто у него не осталось сил кричать. Дверь распахнулась с оглушительным ударом, и в дом ворвалась толпа. Мужчины, женщины — все они были вооружены чем придётся: вилами, дубинами, ножами. Их лица были исказились гневом, который искал выхода. — Вот он! — крикнул один из них, указывая на Арана. — Чудовище! — закричала женщина. — Убийца! Они кинулись к нему, и я уже не мог ничего сделать, кроме как смотреть, беспомощно цепляясь за призрачную реальность этих воспоминаний. Первый удар пришёлся на его лицо. Затем последовали другие. Аран пытался заслониться руками, но их было слишком много. Его тащили, избивали, плевали на него. Он плакал, умоляя, чтобы они остановились, но никто не слушал. — Простите... Простите меня... — рыдал он, когда его тело волоком вытаскивали из дома. Я следовал за ними, не в силах оторвать взгляд. Земля за ним была залита кровью, оставляя алый след на мшистой тропе. Они потащили его обратно, в сторону деревни, как трофей. Его крики становились всё тише, а я стоял, парализованный этим зрелищем. — Нет... Но воспоминание не слушало меня. Оно просто продолжалось. Я оказался в самой гуще событий, в деревне, куда толпа притащила истерзанного Арана. Ночной воздух был наполнен хаосом. Люди кричали, перебивая друг друга: — Убейте его! — Сожгите дьявола! — Разорвите на куски, чтобы он больше не навредил никому! Аран лежал на земле, его лицо было испачкано кровью и грязью. Он едва дышал, изредка всхлипывая, будто от боли и отвращения к самому себе. Я застыл, скрытый за тенями одного из домов, наблюдая, как толпа жаждала мести. Его руки тряслись, слёзы стекали по лицу, когда он смотрел, как они терзали Арана. — Пожалуйста… нет… — выдохнул он, чувствуя, что его собственное сердце разрывается от ужаса. Толпа была беспощадна. Люди тянули Арана в разные стороны, его крики были еле слышны за гвалтом. Когда один из мужчин полоснул ножом по его горлу, Аран захлебнулся кровью, его глаза широко распахнулись в немом крике. Я задохнулся воздухом, тихо рыдая, от того что видел. Люди ликовали. Но их радость длилась недолго. Над деревней разнёсся низкий рык, переходящий в свист, который буквально сотряс землю. Кей. Чёрная тень стремительно спикировала с неба. Её мощные крылья развернулись в последний момент, создавая вихрь ветра, который сбил людей с ног. Когда пыль осела, они увидели перед собой чудовище. Чёрный как ночь, с треснувшим лицом, из которого выглядывали длинные клыки, похожие на капкан. Его когти блестели, как лезвия, а хвост опасно извивался, оставляя следы на земле. Глаза, светящиеся зловещим светом, были прикованы к толпе, которая замерла в страхе. — УБИРАЙТЕСЬ! — голос Кея был низким, почти животным рычанием, от которого у меня мурашки пробежали по коже. Люди бросились врассыпную, крича от ужаса. Кей не преследовал их, он опустился на колени перед телом Арана, сбрасывая свою личину и открывая полное беспокойства лицо. — Тише, — прошептал он, его голос стал мягким, почти умоляющим. — Всё хорошо. Я здесь. Аран открыл глаза, с трудом подняв взгляд на своего монстра. Его сломанная рука дрожала, когда он протянул её к лицу Кея. Пальцы едва коснулись лица, но в этом прикосновении было всё: любовь, прощение, нежность. — Ты пришёл… — прохрипел Аран, его голос был слабым, почти неразличимым. — Я никогда тебя не оставлю, — отозвался Кей. Он отчаянно пытался остановить кровь, его когтистые пальцы скользили по шее Арана, но ничего не помогало. Паника захлестнула его. — Нет… пожалуйста, нет… — Кей метался, будто надеялся, что чудо всё-таки произойдёт. Аран посмотрел на него, пытаясь сказать что-то, но вместо слов из его рта вырвалась кровь. Он захлебнулся, глаза начали стекленеть. — Не умирай! — вскрикнул Кей, его голос сорвался. Кей замер. Затем он глубоко вдохнул, подняв когтистую руку к своей груди. — Нет! — Я хотел закричать, но мой голос не мог пробиться. Кей пронзил свою грудь когтями. Его крик боли был невыносим. Крылья затрепетали, тело задрожало, но он не остановился. С силой, разрывая себя изнутри, он вытащил часть своей души. Я почувствовал, как холод пронзил всё мое тело, когда увидел, как в руках Кея оказалось что-то светящееся и переливающееся. Его душа была словно чёрная жемчужина, испещрённая трещинами, из которых пробивался слабый свет. — Не надо… — прошептал Аран, его глаза расширились от ужаса. Но Кей не слушал. Он приложил свою душу к груди Арана, и свет медленно потёк в его тело, переплетаясь с ним. — Я найду тебя. В любой жизни, в любом месте. — Тихо сказал Кей. Его голос дрожал, но в нём звучала абсолютная уверенность. Кей наклонился, чтобы в последний раз поцеловать Арана. Их губы встретились, и это прикосновение было наполнено такой глубокой любовью, что я почувствовал, как мое собственное сердце замирает. Аран умер в его объятиях, его дыхание оборвалось, а рука бессильно упала на землю. Кей сидел на земле, прижимая тело Арана к себе, покачиваясь вперёд и назад. Он тихо рыдал, его крылья были опущены, а глаза потухли, лишившись света. Он больше не говорил, только крепко держал Арана, словно надеясь, что его тепло сможет вернуть жизнь в холодное тело. Толпа вернулась, осмелев, едва увидев, что Кей упал на колени, его силы истощены, от раны в груди и из-за теперь отсутствующего куска души. Я стоял, парализованный, наблюдая за тем, как эти люди, только что праздновавшие убийство Арана, теперь кидались на его защитника, будто голодные звери. Они бросались на Кея с вилами, топорами, палками — всем, что попадалось под руку. Они били его, раз за разом, но Кей не сопротивлялся. Он лишь сильнее прижимал к себе безжизненное тело Арана, закрывая его своим измученным, израненным телом. Я слышал, как Кей кричал от боли. Его голос был пронзительным, почти нечеловеческим, но он ни разу не ударил в ответ. Он только защищал Арана, как будто это всё, что для него имело значение. Толпа продолжала наносить удары. Я видел, как один из мужчин с топором подскочил к его крыльям. С треском и ужасным звуком, напоминающим ломку сухого дерева, он начал рубить их. Кей закричал, его голос был наполнен такой болью, что у меня внутри всё перевернулось. Я сделал шаг вперёд, но мои ноги отказались двигаться дальше. Крылья Кея, когда-то могучие и устрашающие, лежали теперь бесполезной грудой тёмной плоти, будто срезанные ветки. Его тело осело ещё ниже, но даже тогда он продолжал обнимать Арана, не позволяя никому прикоснуться к нему. — Хватит! — прохрипел я, но мой голос утонул в шуме толпы. Кей попытался подняться. Его когтистые руки упёрлись в землю, его тело дрожало от напряжения, но он тут же рухнул обратно. Грудь, которую он сам пробил ранее, теперь зияла чёрной дырой, внутри которой была лишь пустота. Ни сердца, ни органов — только абсолютная тьма, поглощающая всё вокруг. Я чувствовал, как что-то меняется. Вдруг тело Кея начало светиться. Сначала слабые, еле заметные всполохи фиолетового света, которые становились всё ярче. Толпа замерла, заметив это, но было уже поздно. — Что… — начал кто-то из них, но не успел договорить. Всё взорвалось. Чёрное пламя разнеслось по всей деревне, охватывая дома, поля, самих людей. Оно поглощало всё на своём пути, и мне казалось, что я чувствую его жар, хотя на самом деле не мог этого ощущать. Когда всё закончилось, от деревни не осталось ничего. Только пустое выжженное поле, покрытое ровным слоем серого пепла. Посреди этой пустоты, на коленях, сидел Кей. Его огромные, прекрасные крылья исчезли, остались лишь обломки рваной плоти на его спине. Он больше не рычал, не кричал. Он просто сидел там. Он запрокинул лицо к небу, и с его губ сорвался крик. Это был не просто крик боли. Это был вопль утраты, потери, чего-то настолько важного, что никакие слова не могли передать его значение.

***

Я не заметил, как оказался в новом месте. В груди все ещё отзывалась боль от увиденного. Дышать было тяжело, будто воздух стал густым и вязким. Я всхлипывал, утирая слезы дрожащими руками, пытаясь прийти в себя. Окинув взглядом пространство вокруг, я увидел старый дом. Он был странным, каким-то неестественным. То ли слишком древним, то ли просто не похожим на те здания, которые я знал. Шаги. Кто-то вышел из дома, но я увидел только спину. Это был старик, худощавый и седой, сгорбленный от времени. Он медленно двигался, будто каждое движение давалось с трудом, но с достоинством. Я, всхлипывая, неуверенно двинулся за ним, не понимая, почему оказался здесь. Старик вышел наружу, где яркое солнце освещало двор. Он сел на старую лавочку возле дома, вытер лоб рукой и поднял взгляд к небу. Тишина растянулась, давая мне время собраться. Грудь уже не сжималась так сильно, хотя мои глаза всё ещё оставались красными. Я сделал шаг ближе и остановился, наблюдая за ним. — Ты там вечность прятаться собрался? — вдруг спросил он. Я вздрогнул и огляделся, но вокруг никого не было. Вернул взгляд к старику. — Ну, порадуй старика, покажись хоть разок, — пробурчал он, не отводя взгляда от неба. — Следишь вон за мной, а имени своего так и не скажешь. Прошла пара томительных секунд. Я хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. И тут из-за домов вышел Кей. Я ахнул. Он был полностью цел. В привычном облике человека: без когтей, хвоста, рогов, без тех страшных глаз, которые я видел раньше. Просто человек. Но только внешне. Я знал, что это лишь маска. Кей подошёл к старику и вежливо поклонился. — Кей, — тихо представился он. Старик хмыкнул и махнул рукой на лавочку рядом с собой. — Ну, садись уж, раз пришёл. Кей сел, сложив руки на коленях, и на мгновение наступила пауза. — Я давно тебя замечаю, — заговорил старик, взглянув на него искоса. — Чего бродишь поблизости? Кей промычал, будто не хотел отвечать, но всё-таки выдавил: — Вы… напоминаете мне кое-кого. Старик хмыкнул. — Напоминаю? Хм… Ну-ну. Я, стоя неподалёку, не мог отвести глаз от этого мужчины. Что-то в нём было… слишком знакомым. Я вглядывался в черты его лица, его жесты, пытаясь понять, откуда я его знаю. И тут меня осенило. Этот старик… Это был я. Моё перевоплощение. Моё будущее, прожившее жизнь и дожившее до старости. Сердце заколотилось. Но Кей не сказал ему ничего. Только сидел рядом и, казалось, просто поддерживал разговор. — Спасибо, — вдруг сказал старик, повернув голову к Кею. — Ты хороший слушатель. Один остался вот, некому и слово сказать. Мать говорила мне, мол, найди невесту, семью заведи… А я нет, упёрся как баран. Так и прожил. Я заметил, что его голос стал слабее. Лицо осунулось, взгляд затуманился. Осознание ударило по мне, как холодный душ. Он умирал. Я… он… жил столько, сколько отмерено, и его век подошёл к концу. Кей не говорил ничего. Он просто сидел рядом, иногда кивая и что-то тихо отвечая. Когда старик начал оседать, Кей осторожно подхватил его плечо, помогая ему устроиться поудобнее на лавочке. Старик закрыл глаза. Его дыхание замедлилось. Кей не двинулся с места. Он сидел рядом до самого конца, глядя на него с той же грустью, что и тогда, когда держал Арана.

***

Мир снова закружился. Теперь я был в другом времени. На берегу широкой реки стоял город с деревянными домами и высокими стенами. Всё вокруг было наполнено шумом ярмарки, криками торговцев, лаем собак. Я увидел себя — теперь это был я-ремесленник. Я был в простой одежде, мои руки были в грязи, пока я работал над гончарным кругом. Моя жизнь была простой, скромной, но в этом была своя гармония. Я улыбался, разговаривая с ребёнком, что стоял рядом со мной, а чуть дальше — женщина, которую я, кажется, любил. Она смеялась, глядя на нас. И снова Кей. Он стоял на мосту, в стороне, почти сливаясь с толпой. Его лицо было спокойным, но в глазах читалась какая-то странная тоска. Он наблюдал за мной, не вмешиваясь, словно боялся разрушить этот момент. Теперь я оказался в эпохе средневековья. Замки, рыцари в блестящих доспехах, женщины в пышных платьях. Я был частью королевского двора, судьба привела меня к власти. Я стоял на троне, держал скипетр, а передо мной склонялись люди. Я говорил уверенно, жестами показывая, что делать. Но я чувствовал внутри, что это была не радость, а бремя. И опять он. Кей стоял вдалеке, в тени колонны. Его взгляд был холодным, но я мог поклясться, что в нём мелькала какая-то горечь. Теперь я оказался в каком-то храме, стены которого покрывала позолота. Воздух был наполнен запахом ладана, а в центре стоял юноша в белых одеждах. Он преклонял колени перед алтарём, его лицо было серьёзным, но спокойным. Это снова был я. Юноша вознёс молитву, но его слова были обрывистыми, полными мольбы, словно он искал защиты от чего-то. Я обернулся, чувствуя знакомый холодный взгляд. Кей стоял в дверях храма, словно тень, в своих тёмных одеждах, которые полностью поглощали свет. Его глаза блестели от эмоций, которые он не показывал открыто, но которые ощущались кожей. Вновь смена. Мужчины в грубой одежде, женщины в длинных туниках, лошади с плетёными уздечками. И среди них, словно незримая тень, я увидел Кея. Я оглянулся и замер. В гуще толпы я увидел... себя. Или, по крайней мере, того, кем я был когда-то. Этот я был другим. Молодым воином в доспехах, с мечом на бедре. Моё лицо было суровым, движения уверенными. Люди вокруг меня смеялись, праздновали победу, а я стоял в центре их внимания, принимая почести. Но мой взгляд не был радостным. В нём читалась усталость. Каждая новая жизнь, в которую я попадал, становилась ещё одной историей. Я видел себя в эпоху Возрождения, художником, рисующим на огромном холсте. Кей сидел неподалёку, неподвижный, как статуя, и наблюдал, пока я создавал портрет женщины, которую, кажется, любил. Шаг за шагом я путешествовал через века. Каждый раз я находил себя, живущего свою жизнь, полную взлётов, падений, любви и утрат. И каждый раз я находил его. Кея. Каждое новое воплощение приближало меня к настоящему. Я видел себя в разных формах: молодого аристократа, путешествующего по Европе в XIX веке, бродячего поэта, читающего стихи под дождём, и даже солдата на линии фронта Второй мировой войны. Но неизменно рядом был Кей. Его фигура мелькала на окраинах моих воспоминаний — в зеркале старинного особняка, на пустынной улице, в тени полуразрушенного здания. И наконец, мое путешествие окончилось. Я оказался во дворе нашего дома. Зимний воздух был свежим и обжигающим, покрытый инеем газон блестел под утренним солнцем. Это было странное ощущение — видеть этот день так, словно я проживаю его впервые. Всё здесь было таким знакомым, но одновременно болезненно далёким. Маленький я носился по дворику, смеясь. На щеках горел румянец, а голос звенел, словно колокольчик. Я гонялся за Юнги, который умело уворачивался от моего энтузиазма, изредка бросая в меня снежки. Его смех звучал почти успокаивающе — низкий, тёплый, будто этот момент был идеальным. — Эй, медлитель! Ты никогда меня не догонишь! — выкрикнул маленький Чонгук, отплёвываясь от снега, который прилетел в лицо. — А ты постарайся! — огрызнулся Юнги, зачерпнув ещё снега и бросив новый заряд, который я ловко отразил рукой. Смотря на себя, я почувствовал, как сжимается сердце. Мне никогда не удавалось так ярко помнить этот день. Тепло, радость, семейное счастье.Всё это исчезло несколько часов спустя, но сейчас… сейчас это было живым, как никогда. Я оглянулся и заметил его. Кей. Он стоял в тени старого дерева на краю двора, укутанный в тёмное пальто. Его лицо было мягче, чем обычно, а уголки губ приподняты в слабой, едва заметной улыбке. Он смотрел на маленького меня, не отрывая взгляда, словно каждый мой шаг был чем-то бесценным. Кей выглядел иначе, чем всегда. Его присутствие не казалось пугающим или зловещим. Он был... спокойным. Почти человечным. Маленький Чонгук снова захохотал, упав в снег после очередной неудачной попытки поймать Юнги. Тот подошёл к нему, помог подняться и поправил шарф, чтобы не так дуло. — Ты всё такой же, — пробормотал Кей, тихо, почти на грани слышимости. Я вздрогнул, услышав его голос. Его слова были обращены куда-то в прошлое, возможно, даже к самому себе. Я шагнул ещё ближе, и теперь мне стало видно, что в его глазах блестит грусть, смешанная с теплотой. Кей склонил голову набок, взгляд его был мягким, но отрешённым. Он словно смотрел на что-то далёкое, как человек, который знает, что это всё, что ему осталось. Он не двигался, только следил за мной, маленьким, со своего места. Снежок пролетел мимо меня, прерывая мои мысли. Маленький Чонгук бросил его слишком сильно, и Юнги теперь обиженно кричал на него, грозя снежным ответом. Кей улыбнулся чуть шире, будто это была его личная радость. Но я чувствовал, как воздух вокруг меня начинает густеть. Это было предвестием того, что будет дальше. У меня задрожали руки, и я шагнул в сторону, подальше от этой сцены, но всё равно не смог уйти. Вдалеке мама звала в дом, и маленький Чонгук, смеясь, помчался к двери. Юнги развернулся и побрел к своему дому, закатывая глаза и продолжая ворчать. А Кей? Он остался стоять. И в его взгляде я увидел ответ. Глухую, тяжелую боль. Кей развернулся и ушёл, его тёмный силуэт растворился в зимнем воздухе. Я остался стоять на месте, как будто ноги приросли к земле. Внутри дома слышались смех и приглушённые голоса — тепло, которое я давно похоронил глубоко в памяти. Мне не хватало сил снова окунуться в эту иллюзию, даже если она была реальной. Но вскоре смех стих, а свет в окнах погас. Наступила тишина. Холод, который сковывал меня снаружи, теперь проник и внутрь. Я сделал шаг вперёд, а затем ещё один, чувствуя, как будто тяну себя за невидимую верёвку. Внутри дома всё было слишком тихо. Коридоры казались длиннее, чем я помнил, а стены будто сжимались вокруг меня. Каждый шаг отдавался эхом, будто я не шёл, а разрушал покой этого места. Я поднялся по лестнице, ноги двигались сами по себе. Меня не покидало ощущение, что я иду к чему-то неизбежному, словно смотрю в лицо собственной судьбе. Когда я открыл дверь в свою старую комнату, меня встретила картина, которая почти заставила меня покачнуться. Маленький я лежал в кровати, свернувшись калачиком, одеяло сбилось к ногам. Воздух в комнате был неподвижным, но от него веяло чем-то странным, почти чужеродным. Я сделал несколько шагов вперёд и замер, не отрывая взгляда от себя. Внутри меня всё похолодело. Я уже знал, что сейчас произойдёт. За это время, пока я наблюдал воспоминания, фрагменты картины сложились в единую целую. Всё — от мельчайших деталей до самых масштабных моментов моей жизни — обретало смысл. Моя душа была проклята. Это был не Кей, как все говорили. Не он привёл беду в мою жизнь. Это сделали люди. Люди, которые когда-то прокляли младенца, пытаясь использовать моё тело как сосуд для чего-то большего, чем они могли понять. Они подселили в меня божество света. Полная противоположность Кея. Я вспомнил слова той сущности, что называла Кея братом. Он — тьма, она — свет. Он — смерть, она — жизнь. Он — спокойствие, она — безумие. Я с трудом переваривал это. Та самая сущность, что пыталась захватить тело Арана, теперь казалась частью моей реальности. Кей был бессилен против неё, но в конце он дал мне свою душу, свою силу. Тени. Я вспомнил кошмары, которые преследовали меня с детства. Тени, что гнали меня прочь от опасностей, выбрасывали из снов, когда ситуация становилась критической. Они оберегали меня от захвата сознания. Но что случится, если они однажды не справятся? Я стоял и смотрел на маленького себя. Я видел, как ребёнок во сне слегка шевельнулся, его веки задрожали, а затем медленно приоткрылись. Он проморгал сонливость, повернулся к двери и… Его лицо озарила улыбка. Но это была не улыбка ребёнка. Я ощутил, как по спине пробежал холодный пот. Эта улыбка была чужой. Она не принадлежала мне. Я сделал шаг назад, сердце гулко билось в груди. Теперь всё встало на свои места. Почему полиция ничего не могла найти. Почему я сам ничего не мог понять. Почему Кей всегда говорил мне прекратить искать ответы. Потому что ответы всегда были внутри меня.

***