Одинокая звезда

***

Голова слегка кружилась, а ноги подкашивались от усталости, но я продолжал двигаться вперёд. Я не мог позволить себе остановиться. Я бросился следом за Кеем, но ноги, слабые от усталости, подвели меня, и я едва не рухнул на пол. В этот момент Кей оказался рядом, как молния, подхватив меня сильными руками. Это произошло так быстро, что я даже не успел испугаться. Его тепло обволокло меня, надёжно удерживая от падения. Но это ощущение исчезло так же внезапно, как и появилось. Едва я встал на ноги, Кей тут же убрал руки и отступил на шаг, соблюдая дистанцию. Я замер, чувствуя укол боли. Он помнил мои слова. Помнил, как я кричал ему держаться подальше. И теперь, выполняя мою просьбу, он держался на расстоянии. Это было невыносимо. Кей развернулся, и на этот раз двигался медленно, словно давая мне возможность следовать за ним без спешки. Я, шатаясь, двинулся вслед за ним, лишь вскользь замечая, что мы были в его доме. Тишина коридоров и знакомая обстановка не оставляли сомнений. Кей привёл меня на кухню. Я сел на высокий стул, чувствуя, как слабость всё ещё стягивает мои мышцы. Он молча открыл холодильник, вытащил несколько закусок и поставил их передо мной на барную стойку. — Тебе нужны силы, — коротко бросил он, направляясь к чайнику. Я взял в руки тарелку с салатом, но не спешил есть. Только когда Кей вернулся с чашкой чая и сел напротив, я заговорил: — Нам нужно всё обсудить. Всё, что произошло в тот день. Кей вздохнул, как будто собирался с мыслями. Его взгляд, обычно такой непробиваемый, сейчас был странно уставшим. — Я был в том районе по делу, — наконец сказал он тихо, словно делился тайной. Моё дыхание перехватило. — Кей… — выдохнул я, едва слышно. — Да, я следил за тобой с самого твоего рождения, — признался он, не уклоняясь. Моё сердце сжалось от его слов. Ужас и облегчение боролись внутри меня. Он не отвёл взгляд, как будто знал, что мне нужно услышать это. — Но в тот день я был там не из—за тебя, — продолжил он, глядя куда—то в сторону. — У меня было своё дело. Я сдавленно прошептал: — Какое? Кей опустил глаза, а затем, фыркнув, пожал плечами. — У меня вышел небольшой… срыв. Я кивнул, вспомнив, как узнал о его проблемах с самоконтролем. Он действительно был ходячей пороховой бочкой. Кей продолжал: — Я пытался кое—что сделать. Опять не получилось, и я просто… бродил по округе. Его слова звучали отстранённо, как будто он рассказывал о чём—то далёком и чужом. — Кей, — я сказал твёрдо, пытаясь найти его взгляд. — Я хочу тебе доверять. Правда хочу. Пожалуйста, помоги мне, будь честным. Кей молчал долго, словно собирался с мыслями, прежде чем начать говорить. Он сидел, глядя в пустоту, как будто заново переживал всё, что собирался рассказать. Когда он наконец заговорил, его голос звучал тихо, но каждое слово было насыщено болью. — Помню, как сидел на улице под снегом, — начал он, скрестив руки на груди. — Это было до Нового года. Тогда я просто… сел на скамейку. Обычную, железную, промёрзшую насквозь. Знаешь, как в такие моменты все кажется… другим? Мир вокруг словно покрыт тонким слоем стекла, за которым всё происходит, но тебя там нет. Я кивнул, но ничего не сказал, понимая, что он должен договорить. — Снег медленно падал, — продолжил он. — Я смотрел, как люди проходят мимо. Кто—то спешил домой, кто—то шёл в компании друзей, смеялся. Они улыбались, держали пакеты с покупками, болтали по телефону… У них были семьи. Дома их, наверняка, ждали. В тепле. С горячим чаем, ужином, светом в окнах. А я… Он сделал паузу. — А я сидел там один. Я думал… нет, я знал, что у меня никого нет. Ни дома, ни семьи, ни даже того, кто спросил бы: "Ты в порядке?" Кей опустил взгляд, сжимая пальцы на столешнице в кулаки. — Твой дом — холоднее льда. Там не горит свет. Ты возвращаешься туда, чтобы просто пересидеть ночь. А потом снова выходишь в этот мир, где все заняты своей жизнью, где никто даже не замечает, что ты есть. Его голос стал чуть тише, словно он говорил уже не мне, а самому себе. — Тогда я смотрел на их лица и пытался представить, каково это — когда тебя ждут. Любят. Заботятся. Это казалось чем—то далеким, почти нереальным. Как история из чужой жизни, которой у меня никогда не будет. Он замолчал, и я почувствовал, как что—то сжимается в груди. Слова Кея резонировали внутри, оставляя горький осадок. — Знаешь, что самое страшное? — наконец продолжил он, чуть слышно. — Ты перестаёшь ждать. Перестаёшь верить, что это возможно. Ты просто сидишь там, под снегом, и думаешь: "Это всё, что у меня есть. Это всё, что будет". Я хотел что—то сказать, но слова застряли в горле. Кей поднял голову, его тёмные глаза встретились с моими, и в этот момент мне показалось, что я впервые по—настоящему его понял. Кей снова заговорил, и его голос стал чуть мягче, будто он отложил в сторону свою боль, чтобы рассказать что—то важное. — Когда ты был ребёнком… — он на мгновение замолчал, будто проверяя, готов ли я услышать это. — Я наблюдал за тобой. Я был рядом. Не всегда, не каждый день, но… достаточно часто, чтобы узнать, каким ты был. Его слова застали меня врасплох. Мои воспоминания о детстве были туманными, но я не помнил, чтобы замечал его. Не помнил даже ощущения чьего—то взгляда. — Ты был таким… ярким, — продолжил он, слегка улыбнувшись, но улыбка быстро угасла. — Полным жизни. Беззаботным. Ты смеялся так искренне, что даже мне, тому, кто давно забыл, что значит радость, становилось немного теплее. Я хотел что—то сказать, но промолчал, понимая, что он ещё не закончил. — Иногда я сидел неподалёку. Прислонялся к дереву или просто стоял в тени, наблюдая, как ты играешь. Как смеёшься с другими детьми. Как бежишь домой, где тебя ждут. — Его голос дрогнул, но он продолжил. — Это было… прекрасно. Он замолчал, будто собираясь с духом, прежде чем произнести следующие слова. — Я хотел… хотя бы на миг почувствовать то, какого это быть рядом с тобой. Ощутить тепло, которое окружало тебя. Быть частью твоей радости. Он покачал головой, усмехнувшись, но в его улыбке не было ни грамма счастья. — Но я знал. Всегда знал. Мне там не место. Это было твоё счастье, твой мир. И я... — Кей вздохнул, подняв голову, его взгляд устремился куда—то в сторону, словно он снова оказался там, в прошлом. — Я только наблюдатель. Всегда наблюдатель. Слова застряли в горле. Я чувствовал, как они проникают в меня, оставляя болезненный осадок. — Я любил смотреть на твоё счастье, но… оно было как звезда. Далеко. Недосягаемо. Моя роль — просто быть там, где ты не заметишь меня. Где я не испорчу этот свет своим присутствием. Его голос стих, оставляя нас в тяжёлой тишине. Я не мог найти слов, чтобы ответить. Не мог понять, как можно было столько веков нести это внутри. Я не зная, как реагировать, не зная, что сказать, чтобы как—то облегчить эту тягучую тишину. Всё, о чём он говорил, было настолько тяжёлым, что я сам начал чувствовать это в своей груди — холод, пустоту, одиночество. Но то, что он сказал дальше, заставило моё сердце сжаться. — Я… — Кей медленно посмотрел на меня, его лицо было совсем серьёзным. — Я думал об этом. Много раз. После всего, что я видел, после того, как осознал, что не могу быть частью этого мира… Я решил, что всё. Конец. Я едва сдержал дрожь, понимая, что он пытается мне сказать. Всё, о чём он рассказывал до этого, уже было тяжело воспринять, но теперь… Он продолжал, его голос теперь звучал так, как если бы он говорил не о себе, а о далёком воспоминании, словно это было что—то отдалённое, что давно уже стало частью его сущности. — Я подумал, что, может быть, если я снова попытаюсь… Может, я смогу прекратить этот бесконечный круг. Умереть. Он закрыл глаза на мгновение, как если бы хотел забыться в этом воспоминании. — Я был один. Ночь. Снег, как всегда. Я сидел на краю крыши, смотрел на ночное небо, на этот мир, который не был моим. Подумал, что, может, однажды я смогу покончить с этим. Уйти туда, где не будет боли, не будет вечного одиночества. Где не будет тени, которая всегда за мной. Он продолжал, и я видел, как его губы чуть приоткрылись, но его слова не звучали так, как я ожидал. Это не было похоже на попытку объяснить, это было скорее признанием. Признанием того, что он ощущал внутри. — Я сделал всё, что мог. Всё, чтобы исчезнуть. Но, как всегда, это не получилось. Я бессмертен. Я не могу умереть. Это не в моих силах. Я сидел там, под снегом, как всегда. Бессильный, один, в окружении молчания, которое не прекращается. Кей снова замолчал, и в его глазах я увидел нечто, что не мог описать словами. Это было что—то тёмное, что—то, что выходило за пределы моего понимания. Я не знал, как ответить. Как можно ответить на такую боль? Как можно даже представить, что это за ад — не иметь возможности уйти от боли, быть прикованным к этому миру, который тебе не принадлежит? Я открыл рот, но не нашёл слов. Это было слишком. Я мог понять его одиночество, его стремление найти покой, но эта бессмертная мука, которую он переживал… как я мог что—то сказать, чтобы хоть немного облегчить это? — И тогда, — его голос стал чуть более спокойным, но от этого не становился менее тяжёлым, — я почувствовал запах крови. Он был таким резким, таким близким, что я не мог не заметить. Я подумал, что, возможно, это был какой—то монстр. В мире, где я живу, всё возможно. Я был готов найти его, убить, если нужно, и снова оказаться один. Но всё пошло не так. Я замер, прислушиваясь. В его голосе не было страха, но было нечто другое, что заставляло меня чувствовать, что то, о чём он говорит, гораздо глубже. Кей, стараясь сдержать эмоции, продолжал. — Я пошёл туда, куда запах вёл меня. И это место было не тем, куда я хотел попасть. Это был твой дом. Я почувствовал, как тянет меня вниз, как если бы я сам начал погружаться в эту историю. Он видел мой дом. Мой дом, когда я был ещё ребёнком. Он не знал, что будет дальше, но продолжал рассказывать. — Я сомневался, стоит ли заходить. Но кровь… она вела меня. Я не мог оставить её без внимания. Я не знал, что меня ждёт, но всё же я вошёл. И… Его голос вдруг стал глухим, едва различимым, и я понял, что он делает паузу, будто не может продолжать. Я видел, как его глаза блеснули, и в них было что—то такое, что я не знал, как назвать. Страх? Сожаление? — Я видел, как он стоял над телом твоей матери. — Он сказал это тихо, но эти слова ударили меня как молот. Я замер, в голове не укладывалось. Я не мог понять, как это возможно, как он мог это видеть. — Я видел всё. Его лицо. Его руки, покрытые её кровью. Я видел его. В этот момент я почувствовал, как весь мир вокруг меня теряет смысл. В ту же секунду меня охватил холод — не от его слов, а от того, что я понял. Я вспомнил свою мать, её лицо, её голос… и вдруг этот образ стал искажённым, как если бы я взглянул на него через стекло, покрытое туманом. — Он… — я еле мог произнести слово, но оно сорвалось с моих губ. — Ты видел его… кто это был? Кей поднял взгляд, его глаза были полны такого бремени, что я почти не мог дышать. Он знал. Он знал, кто это был, но не сказал. Не сказал тогда и не сказал мне сейчас. И это было ещё более пугающим. Я ждал ответа, затаив дыхание, но вместо этого Кей снова сделал глубокий вдох, как будто для того, чтобы собраться. — Я видел, кто это был, Чонгук. Я видел его лицо. Но я никогда не скажу тебе его имя. Ты не готов услышать это. Ты не хочешь этого знать. Слова, которые Кей произнёс, замкнули всё. Он не собирался открывать эту тайну, не сейчас. Я чувствовал, как в груди что—то обрывается, словно какая—то линия, которую я не осознавал, была перерезана. Всё, о чём я думал, вся эта история, казалась теперь не завершённой, а лишь углублявшей темные воды, в которые я погружался. Я молчал, не зная, что сказать. В моём сознании не было места для ответа, и я не мог справиться с тем, что только что узнал. Я чувствовал, как слова Кейя всё сильнее врезаются в меня, как тяжёлые камни, бросаемые в бездну. Я хотел спросить его больше, я хотел узнать, кто этот человек, который забрал у меня всё, что было дорого, кто уничтожил мою семью. Но я не мог. Он не сказал, и это было как непроходимая стена между нами. Я повернулся к Кейю, его лицо было настолько серьезным, что я почувствовал, как моё дыхание становилось более тяжелым. — Кей… — я едва мог произнести это слово, но внутри всё горело. — Ты должен сказать мне, кто это был. Ты же знаешь. Пожалуйста, я… я должен знать, кто это сделал. Я не могу продолжать, не зная. Ты видишь это, ты знаешь его лицо. Ты должен сказать мне. Кей посмотрел на меня, его глаза затуманились болью, и я понял, что это решение для него тоже не простое. Он, казалось, боролся с тем, что мне сказать, и его молчание было тяжелым, как гора. Я почувствовал, как внутри меня всё сжимается, и даже сейчас, когда я умоляю его, что—то в его взгляде холодное и отчуждённое не отпускало меня. — Чонгук, — его голос дрогнул, но в нём была твёрдость, как у камня. — Пожалуйста, не требуй этого от меня. Ты не хочешь этого знать. Ты не понимаешь, какие последствия это может иметь. Это не то, что ты готов принять. Я не могу… я не могу ответить тебе. Его слова звучали с такой болью, что я почувствовал, как мой разум слабеет. Я знал, что в какой—то момент это неизбежно должно было случиться, но что—то в этом было слишком тяжёлым. Кей продолжал смотреть на меня, его глаза были полны страха за меня, как если бы он пытался защитить меня от какой—то угрозы, которую я ещё не осознавал. Я пытался понять, почему Кей не мог мне ответить, почему он отказывался сказать. Но я знал, что если я буду продолжать настаивать, всё станет только хуже, и я не смогу вернуть того, что уже потерял. Я закрыл глаза, тяжело выдохнув, и, почувствовав, как все силы уходят, просто кивнул. — Хорошо, ладно, пусть будет так, — произнёс я, стараясь успокоить себя. Это было не то, что я хотел услышать, но я понимал, что Кей не может ответить, что он просто не в силах сказать мне больше. Я посмотрел на него снова, заставив себя собраться. — Тогда продолжай, — я слегка наклонил голову, пытаясь выглядеть спокойно. — Что было дальше? Что ты сделал? Он молчал пару секунд, а потом медленно заговорил, и я почувствовал, как его слова снова обрушиваются на меня, как удар от которого не ожидаешь. — Я пытался остановить его, — его голос был тихим, но твердым. — Я пришёл слишком поздно. Когда я подошёл, твоих родителей уже было не спасти. Они были мертвы. А убийца... Он исчез. Я почувствовал, как кровь застыла в моих жилах. Мёртвые. Моя мама. Мой отец. Я пытался удержаться, но тяжесть в груди заставляла меня задохнуться. Моя голова не укладывала эту информацию. — Подожди. Как это — исчез? Ты же сказал, что видел его. Ты видел, кто это был? Почему он просто исчез? Кей снова посмотрел на меня, и в его глазах было нечто похожее на сожаление. — Он исчез. И это не то, что ты хочешь искать. Не пытайся идти туда, Чонгук. Никто не может его достать, и если ты осмелишься, это принесёт только страдания. Не мучай себя. Я сидел в тишине, его слова врезались в меня, как ледяные иглы. Каждое из них казалось тяжёлым и обжигающим, как если бы они оставляли следы, которые не сотрешь никогда. Я не мог понять, почему Кей не хотел сказать мне, куда исчез этот убийца. Он знал. Он знал больше, чем мне было позволено узнать. Но когда он заговорил, его голос был полон тяжёлой уверенности, которая не оставляла места для сомнений. — Ты не должен этого делать. Если ты продолжишь искать убийцу, это приведёт к последствиям. Не только для тебя. Для всех. Это не просто так. Ты думаешь, что найдёшь его, что получишь ответы, но ты не готов к тому, что будет, если ты продолжишь. Я открыл рот, чтобы возразить, но его глаза в тот момент стали такими холодными, что мне стало не по себе. — Ты думаешь, что можешь вытащить этот клубок и не заплатить цену? — продолжал он, его слова были прямыми, как лезвие ножа. — Ты можешь искать, можешь пытаться узнать, кто это был, но помни, что последствия будут. И ты не сможешь остановиться, когда окажешься в этом мире, который ты не поймёшь, не сможешь контролировать. Ты и все, кто будет рядом с тобой, пострадают. Это не просто игра, Чонгук. Его взгляд не отрывался от моего, и я почувствовал, как в груди всё сжалось, а в голове закружились мысли, как вихрь. — Ты хочешь увидеть его, ты хочешь узнать правду, — продолжил он, — но ты не понимаешь, что если ты пойдёшь дальше, ты вовлечёшь в это всех. И я не хочу, чтобы ты оказался в этом. Я не хочу, чтобы ты заплатил цену. Я стоял перед ним, словно замороженный, не зная, что ответить. Его слова оставляли мало пространства для манёвра. Он был прав. Я не знал, что будет дальше, но я был готов, а теперь он говорил мне, что мне лучше остановиться. — Ты не должен этого делать, — Кей сделал паузу, его голос теперь был почти туманным, как будто слова давались ему с трудом. — Это будет хуже, чем ты можешь себе представить. Я молчал. Не знал, что сказать. Я хотел узнать правду. Я хотел понять, кто убил моих родителей. Но сейчас, сидя перед Кейем, я чувствовал, как тягостная мысль начинает проникать в меня. Если я продолжу искать, что тогда? Цена будет слишком высока? Кей, словно почувствовав, что я всё ещё не могу понять всей серьёзности ситуации, сказал снова, уже с ещё большей убеждённостью: — Ты не один. И это не только твоя битва. Но если ты решишь продолжить, я не смогу защитить тебя от того, что будет. Ты должен понять это, Чонгук. Никто не может с этим справиться. Я ощутил, как его слова останавливают меня. Я не знал, что ответить. Всё, что мне оставалось, — это молчать и задуматься о том, что Кей только что сказал. Я сидел молча, поглощённый словами Кея, но всё равно не мог отпустить свою цель. Правда была важна. Я не мог просто забыть, кто забрал моих родителей, не зная, что именно произошло. Но я понимал, что теперь будет гораздо сложнее. И что—то в голосе Кея заставляло меня чувствовать, что я вступаю в неизведанную тьму. Он замолчал, а я, пытаясь как—то облегчить атмосферу, перевёл разговор на что—то более конкретное. — Что за убийства, которые накопал детектив Ким? И почему ты убил его? — я не мог удержаться от вопроса. Убийство Кима не давало мне покоя, и я не мог не спросить. Кей некоторое время молчал, его взгляд вновь стал отстранённым, будто он вновь погружался в воспоминания. Он вздохнул, и в его голосе снова проскользнула эта тяжесть, которую я уже знал. — Я всегда охотился на других монстров, — сказал он наконец, его слова были ровными и спокойными, но в них ощущалась сила, как будто каждый его опыт был отшлифован веками. — Я выследил тех, кто убивает людей, тех, кто причиняет страдания, а потом убиваю их. Это моя жизнь, Чонгук. Это то, что я делаю. Детектив Ким... — на его лице промелькнуло нечто, что я не мог бы назвать сожалением. Это было что—то более сложное. — Он был просто несчастным случаем. Он не должен был умереть. Я нахмурился, пытаясь понять, о чём он говорит. — Несчастным случаем? — переспросил я, чувствуя, как слова откровенности начинают раскрываться передо мной. — Но что произошло? — Он напал на меня. Я не хотел его убивать. Он не был моим врагом. Но он напал. Это было случайное. Он запутался в верёвках и упал. От падения он сломал шею. Я не успел предотвратить это. Я молчал, обрабатывая услышанное. - Я снял его тело, — ответил Кей, его голос стал мягче, но с этим мягким оттенком всё равно была тяжесть, как будто он не мог себе простить, даже если это было случайностью. — Но ничего не смог сделать. Он был мёртв. Я молчал, не зная, что думать. В голове смешивались вопросы и ответы, а самые тяжёлые из них так и не нашли ответа. Я тихо вглядывался в лицо Кея, переваривая всё, что он сказал. Мои мысли всё ещё не могли уложиться в порядке, как я хотел. Я вспомнил тот кошмар, тот момент, когда я проснулся и увидел их — тени, которые шептались и помогали мне выбраться. Я не стал молчать и задал свой следующий вопрос: — Что это были за тени, которые помогли мне в кошмаре? Кей замер на секунду, как будто пытался обработать мои слова. Его взгляд стал задумчивым, он чуть прищурился, наблюдая за мной. — Тени? — его голос был ровным, но я заметил, как в его глазах пробежала искра удивления. Он был настолько кратким в реакции, что я почти не успел её заметить, как она исчезла, но всё же она была. Я, как будто не замечая этого, продолжил: — Да, они выползли из—под кровати и начали наперебой шептаться, а потом помогли мне. Я не знаю, как объяснить, но я точно помню, как это было. Кей, кажется, задумался над этим ответом, как будто сам себе в очередной раз проверял, что сказал. Он не отвечал сразу, а только чуть поморщился, будто пытаясь понять, что происходит. — Обычно люди не слышат их голосов, — произнёс он наконец, его взгляд немного смягчился, но всё равно оставался напряжённым. — Нет, не так. Никто вообще не слышит их. Обычно это только я. Я замер, пытался понять, что именно он хотел этим сказать. Он продолжал: — Это тени. Я сам их отобрал. Они ведут себя странно, да, но они хорошие. Они не причинят тебе вреда. Никогда. Ни за что. Эти слова вызвали у меня тёплую улыбку. — Они помогли мне в кошмаре. Кей, казалось, даже слегка смутился от моих слов, но его улыбка стала шире. — Тогда их нужно похвалить. Им это понравится. Они любят, когда их хвалят, и расстраиваются, если их ругать. Как щенки. — Как щенки? — переспросил я с улыбкой, чувствуя, как тяжесть в груди немного отпускает. Я протянул руку, чтобы коснуться его ладони. Она была тёплой, но напряжённой. — Кей, мне жаль. Я хочу извиниться за всё, что тогда наговорил тебе. Он посмотрел на наши переплетённые руки, и его губы тронула лёгкая улыбка. — Всё в порядке. Это я должен извиниться за то, что скрывал от тебя правду. Мы на мгновение замолчали, и в этот короткий момент я почувствовал, как между нами пробивается какое—то хрупкое понимание. Оно было как тени Кея — странное, немного пугающее, но при этом уютное. Я задумался, что ещё могу спросить у Кея. В голове остался только один вопрос — самый важный, возможно, даже самый сложный. Я поднял на него взгляд, чувствуя, как в груди разрастается напряжение. — Кей… что ты за существо? Он сразу поджал губы, как будто я только что наступил на больной мозоль. Его взгляд стал отстранённым, и он даже не пытался найти подходящие слова. Я почувствовал, как его пальцы мягко скользят по моей руке, будто он тянул время, давая себе возможность подумать. — Я… тьма, — наконец выдохнул Кей. Я нахмурился, чуть отодвинув руку. — Ты опять отговариваешься. Едва я попытался убрать ладонь, он перехватил её своей, сжав чуть сильнее, чем обычно. Его глаза, чёрные как ночь, блеснули странной решимостью. — Это правда, Чонгук. — Его голос прозвучал уверенно, но будто слегка дрожал. — Я тьма. Именно так меня называют люди. Мои мысли споткнулись об это слово. Тьма? Что это вообще значит? — Что значит тьма? Что ты за существо? — переспросил я, стараясь не позволить своему голосу прозвучать слишком резко. Кей молчал. На его лице отразилась внутренняя борьба, будто он искал, как это объяснить. Наконец он слегка нахмурился и заговорил: — Представь… всё самое плохое, что ты знаешь. Я замер. — Ненависть, боль, предательство. Монстры, демоны, смерть. Всё, что ты считаешь негативным. Всё, что заставляет человека страдать. Представь, что всё это можно сжать в один шарик, — он сделал паузу, глядя мне прямо в глаза, — так вот, я и есть этот шарик. Я не знал, что сказать. Моё дыхание замедлилось, когда эти слова достигли сознания. — Ты серьёзно? — только и смог выдавить я, хотя внутри всё протестовало. Кей промычал что—то невнятное, словно подтверждая. — Да. Я тьма в самом прямом смысле. Мой рот приоткрылся, но я не мог вымолвить ни слова. Как вообще реагировать на такое? Кей продолжал: — Всё, чего ты боишься. Всё, что разрушает. Всё, что делает этот мир тяжелее и темнее. Всё это — моя суть. — Что за... — Я сглотнул, не находя подходящих слов. Внутри будто взорвалось эхо. — Ты шутишь? Кей пожал плечами с таким выражением, будто это незначительная деталь биографии. — Жизнь та ещё сука, верно? Его тон был почти насмешливым, но я заметил, как угол его рта чуть дрогнул. Я сидел, обдумывая услышанное. И, странно, вместо того чтобы бояться, я вспомнил слова духа, который говорил мне о проблемах Кея с гневом. Эти слова теперь складывались в понятную картину. — Подожди, — сказал я, не удержавшись. — Это... связано с твоими проблемами с гневом? Кей внимательно посмотрел на меня, прищурив свои темные глаза, как будто пытался разгадать, откуда я взял такой вопрос. — Откуда ты это знаешь? Я ведь никогда не терял контроль рядом с тобой. Я почувствовал, как меня окатило лёгкой волной стыда. Вспомнил разговор с тем духом, который упомянул, что у Кея проблемы с гневом. — Ну... мне говорили, — неуверенно признался я, стараясь не выдавать, как сильно мне интересна эта тема. Кей чуть поднял бровь, но затем его лицо приняло обычное спокойное выражение. — Это так, — наконец сказал он. — Я действительно могу иногда терять контроль. Он вздохнул, опустив взгляд. — Но рядом с тобой этого не случалось и, надеюсь, не случится. В первые годы, когда я только появился, всё было иначе. Тогда я ничего не понимал, ничего не умел, и… — Он замолчал, будто не хотел вдаваться в подробности. — И? — не удержался я. Кей встретил мой взгляд и устало пожал плечами. — И это было ужасно. Но я научился. Сейчас я контролирую себя прекрасно. Его голос звучал спокойно, но я заметил, как он чуть напрягся, будто от не совсем приятных воспоминаний. — Так что можешь не переживать. Проверять, конечно, это не стоит, но я не дам себе сорваться. Я кивнул, но всё же не удержался: — А как мне понять, если ты вдруг… разозлишься? Кей усмехнулся, и я впервые заметил лёгкий отблеск тепла в его взгляде. — Ты никогда не сможешь меня разозлить. — Почему? Он чуть подался вперёд, его голос стал мягче, но глаза смотрели прямо в мою душу. — Потому что я не могу злиться на тебя. Просто не могу. Его слова заставили меня замереть. Кей говорил это так просто, как будто объяснял что-то очевидное. — Это… — начал я, но остановился, не зная, что сказать. Кей лишь улыбнулся, его голос снова обрел привычную меланхолию. — Принимай как есть. Тёплый свет лампы создавал мягкую, почти домашнюю атмосферу, а Кей, который обычно избегал разговоров о себе, сегодня был удивительно разговорчив. Я не мог сдержать лёгкой улыбки. — Значит, ты никогда не теряешь контроль рядом со мной? — уточнил я, глядя на него с любопытством. Кей чуть приподнял бровь, словно этот вопрос его развеселил. — Никогда, — подтвердил он. Я почувствовал, как тепло разливается по груди. Он говорил так уверенно, что мне почему-то стало невероятно спокойно. — Это хорошо, — пробормотал я, опустив взгляд на стол, чувствуя, как щеки слегка покраснели. Но вместо неловкости я ощущал нечто другое — радость. Он наконец-то доверял мне. Я немного ёрзал на стуле, теребя пальцы, прежде чем собраться с мыслями. — А как с другими? — спросил я, подняв на него взгляд. — С другими? — переспросил он, слегка наклонив голову. — Ну, если кто-то разозлит тебя, — уточнил я, чувствуя, как в голосе звучит интерес. — Как мне это понять? И могу ли я как-то помочь? Кей чуть нахмурился, но не из-за раздражения — скорее, задумавшись над моими словами. — Люди редко могут меня действительно взбесить, — сказал он наконец, чуть пожав плечами. — Раньше, да, я легко выходил из себя. Меня раздражало всё — их глупость, ложь, высокомерие. — А сейчас? — спросил я, стараясь не перебивать, но искренне заинтригованный. — А сейчас... — Он усмехнулся. — Смирился. Если меня что-то злит, максимум, что я сделаю, — это покричу. Может, поломаю что-нибудь, — добавил он с лёгкой иронией, от которой мне вдруг стало смешно. — И всё? — поддразнил я, чувствуя, как улыбка сама собой появилась на лице. — Всё, — подтвердил он, улыбнувшись в ответ. — А если разозлят по-настоящему? — продолжил я, чувствуя себя всё более уверенно. — Тогда я просто уйду, — спокойно ответил он, не сводя с меня взгляда. В этот момент мне вспомнились слова духа о его привычке уходить в лес. Я прищурился, пытаясь поймать его реакцию. — Уйдёшь в лес? — полушутя спросил я. Кей хмыкнул, его губы растянулись в лёгкой улыбке. — Ты уже и так слишком много обо мне знаешь, — ответил он с теплотой в голосе. — То есть это правда? — уточнил я, чувствуя, как внутри поднимается приятное возбуждение. — Да, — признался он, немного качнув головой. — Обычно в лес. Там можно дать волю эмоциям, и никто не пострадает. Я улыбнулся ещё шире, радуясь, что он так спокойно делится со мной такими вещами. — И что ты там делаешь? — спросил я, уже не скрывая своего интереса. Кей посмотрел в сторону, его взгляд на мгновение стал задумчивым, словно он вспоминал что-то далёкое. — Просто выплёскиваю гнев, — сказал он, наконец, с лёгкой усталостью, но без тени раздражения. — Потом возвращаюсь. Я кивнул, облокотившись на столешницу. Этот разговор был каким-то особенным. Кей обычно держал всё в себе, но сегодня он позволил мне заглянуть в свой мир. И я чувствовал, что стал к нему ближе. — Спасибо, что рассказал, — тихо сказал я, улыбнувшись ему. Он посмотрел на меня, и в его глазах мелькнуло что-то мягкое, тёплое. — Спасибо, что слушаешь, — ответил он просто, но эти слова почему-то согрели меня больше, чем я ожидал.

***

Я закутался в одеяла, устроившись в комнате Кея. От них веяло его знакомым, успокаивающим запахом — смесью древесного дыма и чего-то тёплого, сладковатого. Я прижал одеяла ближе, как будто они могли заменить его присутствие, и уставился в потолок. Но время шло. Прошло десять минут, двадцать... А Кея всё не было. Я пытался себя убедить, что он просто занят. Наверное, он сидит в своей комнате с макетами и мастерит какую-то новую невероятную вещицу. Но это не помогало. Без Кея я чувствовал себя словно в пустоте. После полутора недель разлуки эта встреча казалась мне необходимостью, как глоток воздуха после долгого погружения. С каждой минутой без него меня охватывало странное беспокойство, даже почти ломка. Я резко поднялся с кровати, как будто долго сдерживаемая энергия прорвалась наружу. Подойдя к шкафу, я открыл дверцу и вытащил одну из его толстовок. Она была тёплой, мягкой и ещё хранила его запах. Я накинул её на себя и, утонув в её уюте, вышел из комнаты. Дом был погружён в абсолютную темноту. Я шёл по коридорам, прислушиваясь к каждому звуку, шарахаясь от едва слышного скрипа или случайного шороха. Пальцы касались стены, помогая не сбиться с пути. На первом этаже я осторожно заглянул в комнату с макетами. Лунный свет, пробивающийся сквозь окно, освещал маленькие домики и замки. Но комнаты была пуста. — Где же ты, Кей... — тихо пробормотал я, чувствуя, как беспокойство поднимается до горла. Я вышел из комнаты, собираясь обыскать весь дом. Но вдруг остановился. Где-то впереди, в глубине коридора, я услышал знакомый звук: ритмичный стук. Стук хвоста. Я замер на мгновение, пытаясь уловить направление. Сердце забилось быстрее, а ноги будто сами понесли меня туда. Я осторожно выглянул из-за угла, и передо мной открылось неожиданное зрелище. Кей лежал на диване в гостиной. Он обнимал подушку в форме какашки и, кажется, спал. Его хвост изредка бил по краю дивана, издавая тот самый ритмичный звук. Я замер в дверном проёме, разглядывая его. Он выглядел так мирно, так беззаботно, что я не смог удержать улыбку. — Кей? — я позвал его почти шёпотом, боясь разбудить слишком громким звуком. В темноте тут же вспыхнули четыре золотых глаза, устремившись прямо на меня. Свет от них был мягким, едва заметным, но даже его хватило, чтобы мне стало чуть легче дышать. — Что случилось? — прошептал Кей, приподнимая голову с подушки. Его голос был глубоким, низким, слегка хриплым от сна. — Я долго ждал тебя, — пробормотал я, кутаясь в его толстовку, которая уже успела пропитаться моим теплом. — А ты так и не пришёл... Я пошёл искать тебя. Кей поднялся, и я тут же заметил, что он выглядел немного растерянным. Он поправил волосы, которые небрежно спадали на лоб, и тихо вздохнул. Судя по всему, он собирался ночевать на этом диване, словно какой-то провинившийся муж. Я задумался на мгновение и понял: Кей, похоже, просто не знал, можно ли ему спать рядом со мной. После нашей ссоры он, вероятно, решил, что я этого не захочу, поэтому остался здесь. — Мне холодно, — прошептал я, делая шаг к нему. — И... я хочу обнимашек. На лице Кея мелькнуло что-то между удивлением и облегчением, а затем он, не раздумывая, поднялся с дивана. Его когти тихо постукивали по полу, когда он направился ко мне. Я развернулся, снова погрузившись в темноту коридоров, но Кей был рядом. Он двигался так плавно, что напоминал тень — мою личную, защитную тень. Даже в этом я находил успокоение. Добравшись до комнаты, я быстро прошёл к кровати и почти прыгнул под одеяло. Уютное тепло вернулось, но мне всё ещё чего-то не хватало. Я высунул из-под одеяла только макушку и смотрел на Кея, который заходил в комнату. Кей не заставил себя ждать. Он подошёл ближе, оставив свет и сел на край кровати, а затем лёг рядом, подстраивая своё положение так, чтобы не мешать мне. Я тут же протянул руки и обнял его, крепко прижимаясь к знакомой фигуре. Комната наполнилась его довольным мурчанием, которое звучало глубоко, вибрируя где-то у меня внутри. — Ты даже не представляешь, как я скучал, — пробормотал я, прижимаясь к его груди. — Я представляю, — мягко ответил Кей, обхватывая меня руками. — Спи, Чонгук. Теперь я здесь. Я зарывался лицом в грудь Кея, слушая, как его мурчание вибрирует где-то внутри. Этот звук был похож на гудение далёкого мотора, ровного и постоянного, и он моментально успокаивал мои разбитые нервы. Его тепло обволакивало меня, вытесняя все тени сомнений и страха, которые ещё недавно терзали. Его руки обвились вокруг меня, одна из них лежала на моей спине, едва ощутимо касаясь ткани толстовки. От этого прикосновения становилось особенно уютно. Он прижимал меня ближе, как будто боялся, что я могу раствориться, и нежно продолжал мурлыкать, словно обещая, что больше не отпустит. Я прижался щекой к его груди, чувствуя, как она размеренно поднимается и опускается. На мгновение мне показалось, что он заснул, но я всё равно прошептал: — Ты спишь? Кей промычал в ответ, его голос звучал тихо и лениво: — Нет. Я улыбнулся, хотя знал, что он этого не видит. — Кей, — произнёс я тихо, касаясь ладонью его груди и проводя по ней кончиками пальцев. — Мне было так тяжело без тебя... На мгновение его мурчание стало громче, будто он хотел ответить этим звуком, а потом раздался его низкий, чуть грустный шёпот: — Мне тоже. От этих слов я сжал пальцы на его футболке, ощущая, как сердце сжимается и расправляется одновременно. Его признание было таким простым, но в нём скрывалась целая вселенная. — Ты же знаешь, что я больше не хочу разлуки? — проговорил я, чуть повернув голову, чтобы снова встретиться с его взглядом. Его золотые глаза мерцали в темноте, теплом обволакивая меня. — Я знаю, — он кивнул, мягко притянув меня ближе. Мы погрузились в уютную тишину, которую нарушало только его мурчание. — А ты? Как это было для тебя? — спросил я шёпотом, поглаживая его грудь. Он усмехнулся, но это была лёгкая, грустная усмешка: — Как будто часть меня вырвали. Я замер, прижавшись к нему ещё сильнее. — Тогда больше не будем разлучаться, — сказал я, и мой голос дрогнул от слишком большой честности. — Не будем, — прошептал он, опустив подбородок и мягко коснувшись моего лба губами. Я закрыл глаза, продолжая нежиться в тепле Кея. Его пальцы лениво двигались по моей спине, словно он вырисовывал какие-то невидимые узоры, а его мурчание наполняло комнату тихой вибрацией. Мой голос прозвучал неожиданно даже для меня: — Кей, а ты когда-нибудь ел мороженое с кимчи? Он хмыкнул, чуть приподнимая бровь. — Что это за вопрос? — Просто интересно, — я уткнулся носом в его грудь, чтобы скрыть улыбку. — Может, ты пробовал и можешь поделиться опытом? — Нет, — проговорил он, и в его голосе прозвучала лёгкая насмешка. — И, думаю, это одно из тех сочетаний, которые созданы только чтобы мучить людей. — А я пробовал, — сказал я, вытянув руку, будто хочу подчеркнуть свою внезапную значимость. — Это было... странно. — В каком смысле? — Кей звучал заинтересованно, но скорее потому, что хотел продолжить глупую болтовню. — Ну, сначала холодно и сладко, а потом... бац! Солёно-острое кимчи. И ты такой: «Что происходит?» Кей рассмеялся низким, тихим смехом, его грудь задрожала, и я ощутил вибрацию смеха у себя под ухом. — Ты иногда меня поражаешь, Чонгук. — Чем именно? Моим кулинарным бесстрашием? — Нет, твоей способностью находить самые нелепые способы страдать, — проговорил он с усмешкой. — Эй, я просто экспериментировал! — запротестовал я, но в голосе слышалась улыбка. — Хорошо, следующий раз я дам тебе попробовать мой «эксперимент». — И что это будет? Кей задумчиво замолчал, будто обдумывая. — Как насчёт пирожного с начинкой из васаби? Я поднял голову, чтобы увидеть его выражение лица. Его глаза блестели в полумраке, а на губах играла хитрая ухмылка. — Ты издеваешься, — пробурчал я, но потом рассмеялся. — Ты сам начал, — фыркнул он, снова притягивая меня ближе. — А знаешь, — продолжил я, словно не замечая, как он пытается сменить тему, — кимчи с мороженым не самое странное, что я ел. — Ну, конечно, — протянул он, обнимая меня так, будто собирался задушить в своей хватке. — Так что дальше, Чонгук? Мороженое с соусом самджанг? Я захихикал, чувствуя, как уютная, почти домашняя атмосфера заполняет комнату. — Нет, — протянул я, прикрыв глаза. — Хотя... звучит неплохо. Кей снова рассмеялся, наклоняясь ближе, чтобы коснуться своим лбом моего. — Ты неисправим. — А ты любишь меня таким, — буркнул я, поднимая голову и шлёпая его по груди. — Это правда, — мягко ответил он, его голос звучал так тепло, что я снова почувствовал, как тянусь к нему, прячась в его объятиях. Кей тихо рассмеялся, снова притягивая меня к себе, так что я почти утонул в его объятиях. Его ладонь уверенно скользнула по моей спине, укутывая теплом. Я улыбнулся, ощущая, как расслабляюсь всё больше. — Ты всегда такой? — пробормотал я, приподнимая голову. — Какой? — Кей чуть повернул её, чтобы посмотреть на меня. — Такой... мягкий, когда мы вдвоём, — я сделал акцент на последнем слове, всё ещё чувствуя удивление от того, каким спокойным он может быть. Кей посмотрел на меня с едва заметной улыбкой, его золотые глаза блестели в темноте. — Только с тобой, — сказал он, и в его голосе прозвучала честность, которая заставила моё сердце дрогнуть. Я уткнулся в его плечо, чтобы скрыть свой смущённый взгляд, чувствуя, как его грудь снова заполняет тихое, ровное мурчание. — Это звучит как привилегия, — пробормотал я, едва сдерживая смешок. — Ты привилегированный клещ, — ответил он, голос вибрировал от лёгкой насмешки, но я ощущал, что в его словах скрывается что-то. — Тогда я буду этим пользоваться, — с напускной важностью заявил я, обвивая его рукой. — Уже пользуешься, — Кей слегка повернул голову, чтобы его голос звучал ближе к моему уху. Тепло его дыхания коснулось моей кожи, и я почувствовал, как краснею. — Ну, значит, я хороший ученик, — проговорил я, пытаясь не выдать своего смущения. — Очень, — просто ответил Кей, и в его голосе звучала улыбка. Я сделал вид, что мне нужно сменить тему, потому что иначе моя грудь просто взорвётся от тёплого чувства, которое он вызывает. — Знаешь, — сказал я, пытаясь звучать лениво, — твоя толстовка самая уютная вещь, которую я когда-либо носил. Кей коротко хмыкнул, словно знал, что я пытаюсь отвлечь себя, но всё равно подыграл. — Ещё бы, я сам выбирал. — А если бы я захотел забрать её себе? — Ты уже сделал это, разве нет? Я захихикал, уткнувшись в его грудь. Его запах, его тепло, его голос — всё это заставляло меня чувствовать себя так, словно весь мир за пределами этой комнаты перестал существовать. — Ладно, тогда следующую тоже выберешь ты, — пробормотал я, Я лежал неподвижно, стараясь не выдать себя. Кей, казалось, был полностью расслаблен, его рука лениво поглаживала мою спину, будто он думал, что я вот-вот усну. Но я вовсе не собирался этого делать. — Эй, — прошептал я, подняв голову и улыбнувшись, хотя Кей этого не видел. — Что? — отозвался он, его голос был ленивым, почти сонным. — Ты когда-нибудь щекотал кого-нибудь своими когтями? — Нет, — ответил он с недоумением, явно не понимая, куда я клоню. — Это не щекотно, это... опасно. — А если аккуратно? — Я едва сдержал смешок, начинавший подступать к моим губам. — Тогда это всё равно глупо, — Кей слегка хмыкнул, но я уже знал, что задел его интерес. Я не ответил, только резко повернулся и сунул свои пальцы под его рёбра, где точно знал, что у него чувствительное место. Его реакция была мгновенной: он дёрнулся, но тут же попытался сохранить спокойствие. — Чонгук, — предостерегающим тоном начал он, но я уже был настроен на игру. — Что? — спросил я невинным голосом, продолжая щекотать его. Кей отстранился, но я последовал за ним, смеясь. — Перестань, — пробубнил он, но я видел, как уголки его губ начали подрагивать. — О, значит, щекотно? — Я с победным видом ухмыльнулся. — Нет, — ответил он твёрдо, но его глаза выдали его, сверкнув озорным блеском. — Правда? Тогда почему ты уворачиваешься? Я снова попытался его достать, но Кей внезапно перехватил мои запястья с такой лёгкостью, что я даже моргнуть не успел. — Потому что я сильнее, — ответил он с едва заметной улыбкой, притягивая меня обратно в свои объятия. — Нечестно, — пробормотал я, пытаясь вырваться, но его хватка была непоколебимой. — Ещё как честно. Ты же сам это начал. — А что, если я просто хочу тебя рассмешить? — Я поднял взгляд, делая самое невинное выражение лица, на которое был способен. Кей посмотрел на меня с прищуром, словно сомневался, но потом его губы всё-таки дрогнули в улыбке. — Ты смеёшься, когда хочешь, чтобы тебя рассмешили? — Ну, не всегда, — я пожал плечами, снова пытаясь вывернуться. Кей вдруг наклонился ближе, его золотые глаза смотрели прямо в мои. — Знаешь, Чонгук, — его голос стал чуть ниже, и я почувствовал, как сердце пропустило удар, — ты очень упрямый. — Ты меня этим пугаешь или хвалишь? — Увидишь, — ответил он, и прежде чем я успел ответить, Кей с неожиданной ловкостью перевернул меня на спину, подминая под себя, и склонился над мной, хищно сверкая глазами. — Теперь моя очередь, — сказал он с дьявольской ухмылкой, и я тут же пожалел, что начал эту игру. Кей был хищником не только в облике, но и в манере поведения: однажды начав игру, он не останавливался, пока не достигал цели. Он аккуратно и намеренно нашёл все мои слабые места, щекоча и поддразнивая так, что я едва мог дышать от смеха. — Кей! Хватит! — выдохнул я, извиваясь под ним. — Ты же обещал не использовать когти! — А я их и не использую, — спокойно ответил он, наклоняясь ближе, его голос звучал сдержанно, но глаза горели игривым светом. — Просто я знаю, как это делать лучше тебя. Я попытался перекатиться на бок, но его руки мягко, но уверенно прижали меня обратно к постели. — Сдаюсь, сдаюсь! — простонал я, не в силах больше сопротивляться. Кей остановился, его лицо было совсем близко к моему. Он выглядел довольным, его ухмылка сделала его черты мягче, почти человеческими. Моё сердце всё ещё бешено колотилось, и я даже не пытался скрыть румянец, разлившийся по щекам. — Что ты улыбаешься? — пробормотал я, поворачивая голову. — Ты смешной, — просто ответил он, и в его голосе прозвучала теплая искренность, которая заставила меня замереть. Моя рука непроизвольно потянулась к его лицу, и я слегка провёл пальцами по его скуле. Кей не шелохнулся, но я видел, как его веки чуть дрогнули от моего прикосновения. — Спасибо, — выдохнул я. — За что? — За то, что ты рядом, — ответил я тихо, чтобы не нарушить уютную тишину, которая окружала нас. Он ничего не ответил, но я почувствовал, как его рука медленно скользнула вдоль моего плеча. Это движение было таким осторожным, почти стеснительным, что я замер, ощущая, как тепло разливается по телу. Я не понял, кто из нас первый начал. Возможно, это был я, поддавшийся внезапному порыву, или Кей, который всё ещё смотрел на меня с этим странным, глубоким выражением. Его пальцы скользнули к моей шее, и я почувствовал, как он наклонился ближе, его губы едва коснулись моей кожи. — Кей... — шёпотом вырвалось у меня, но я не закончил. Тепло его ладони, нежное, но уверенное прикосновение, его дыхание, обжигающее мою кожу, — всё это неожиданно потянуло нас друг к другу. Я поднялся чуть выше, его рука скользнула вдоль моей спины, и вдруг мир вокруг исчез. Остались только мы: я и он, два сердца, бьющиеся в унисон, две души, переплетённые в этом моменте. Ласки были мягкими, будто мы оба боялись нарушить что-то хрупкое. Кей был удивительно осторожен, словно боялся случайно причинить боль, но его прикосновения были такими глубокими, что я чувствовал их каждой клеткой своего тела. Каждое движение, каждое слово, каждый вдох — всё стало чем-то больше, чем просто игрой. Кей был странным сочетанием ярости и нежности: его когти, которые я когда-то опасался, теперь исследовали каждый сантиметр моего тела с почти трепетной заботой. Его глаза горели, отражая чувства, которые я ощущал в ответ. Я скользнул руками по его плечам, ощущая силу и тепло под кончиками пальцев, и потянулся ближе, чтобы спрятать лицо у его шеи. Кей выдохнул, и звук был низким, глухим, почти звериным. — Ты уверен? — прошептал он, его голос был бархатистым, но настороженным, словно он боялся переступить невидимую грань. Я кивнул, позволяя рукам скользнуть по его груди. — Да, Кей. Он выглядел будто готовился что-то сказать, но вместо этого просто посмотрел на меня с той глубокой нежностью, от которой у меня перехватило дыхание. Его рука легла на моё лицо, пальцы легко коснулись линии челюсти, и это было так интимно, что я вдруг почувствовал себя уязвимым, но в то же время абсолютно защищённым. Я потянулся ближе, ощущая, как он отвечает мне тем же. Наши губы встретились, и от этого касания всё внутри меня будто взорвалось, расплескав тепло по каждой жилке. Его поцелуи были глубокими и уверенными, но всё ещё нежными, словно он боялся, что может сделать мне больно. — Кей, — пробормотал я, не в силах оторваться. — Ты... ты такой... Я не закончил, потому что его губы снова нашли мои, на этот раз сильнее, требовательнее. Его рука скользнула ниже, притягивая меня ближе, и я почувствовал, как он дрожит под моими прикосновениями.

***