Одинокая звезда

***

Я сидел на подоконнике своей комнаты, прижимая колени к груди и глядя в чернильно—тёмное окно. Где—то вдалеке мерцали огни уличных фонарей, скрадывая звёзды, а в душе их не хватало. Словно там, где прежде была теплая, бурлящая жизнь, осталась лишь пустота. Сколько времени прошло? Неделя? Месяц? Каждый день был одинаковым: работа, прогулка, попытки заснуть в пустой кровате. Но в каждой мысли, в каждом углу моей реальности оставался он. Кей. Я думал, что справлюсь. Думал, что злость, обида, непонимание помогут оттолкнуть его образ, стереть его лицо, голос, эту непередаваемую мрачную теплоту, которую он приносил. Но вместо этого становилось всё тяжелее. Его не хватало. Как воздуха. Внутри всё было перевёрнуто. Сердце и разум сражались так яростно, что я иногда не понимал, где правда, а где — мои желания. Я любил его. Это было настолько очевидно, что отрицать не имело смысла. Каждый день без него казался неполным, каким—то серым, словно мир потерял краски. Но как можно любить того, кто солгал? Он знал, что я ищу правду. Знал, что это единственное, что держит меня в этом хаосе жизни. Но вместо того чтобы помочь, он скрывал её. Годы. Он знал, что произошло в ту ночь, был там, видел всё своими глазами. И молчал. "Может, он солгал, чтобы защитить себя," — звучала одна мысль. "Или чтобы защитить тебя?" — вторила другая. Но тогда зачем? Что он боялся сказать? Вдруг это он убил их? Эта мысль, как отравленный клинок, вспыхивала в голове снова и снова. Я ненавидел себя за неё, но она не уходила. Как можно верить тому, кто уже обманул тебя? И всё равно сердце говорило обратное. Оно кричало, что Кей невиновен. Что этот монстр, мой монстр, никогда не сделал бы ничего подобного. И чем больше я пытался разобраться, тем сильнее внутри меня росла эта война. Я хотел увидеть его. Хотел снова услышать его ворчливый голос, почувствовать этот резкий, хриплый смех, который он никогда не показывал другим. Хотел почувствовать тепло его присутствия рядом. Но в то же время я хотел ударить его. За всё. За ложь. За боль, которую он оставил после своего ухода. За то, что теперь я стоял перед этой пропастью один. "Ты любишь его," — шептало сердце. "Он монстр. Монстр и лжец," — холодно отвечал разум. И я застрял между этими голосами, не зная как быть дальше.

***

Тишина. Вокруг только шелест листьев и ощущение чего—то неестественного. Я стою в лесу, темном, влажном, с трудом разбирая очертания деревьев перед собой. В лицо веет прохладный ветер, но я не чувствую холода. Я ощущаю другое — чьё—то присутствие. Впереди, за стволами, мелькает фигура. Высокая, неестественная, с четырьмя светящимися глазами, горящими золотым светом. Это Кей. Я знаю, что это он. Сердце сжимается, отзываясь болью, которую я до сих пор не могу подавить. Но это не всё. В глубине души поднимается что—то другое, гораздо хуже. Тепло, которое я всё ещё испытываю, даже сейчас, глядя на его монструозный облик. Он не двигается. Просто смотрит на меня, а потом медленно отворачивается и уходит. — Стой... — голос хриплый, слабый. Он меня не слышит. Я смотрю ему вслед, пытаясь решить, что делать. Всё во мне кричит: "Беги! Беги, Чонгук, не вздумай следовать за ним!". Но ноги словно приросли к земле. И это же ощущение заставляет меня сделать шаг вперёд. Я иду за ним, осторожно пробираясь сквозь густой подлесок. Шорох веток под ногами, холодный воздух на коже — всё это кажется нереальным. В груди что—то рвётся, душа метается, но я упрямо иду вперёд. Через какое—то время я выхожу на поляну. И тут вижу его. Домик. Маленький, с покосившейся дверью и крыльцом. Он мне знаком, слишком знаком. Это тот самый домик, который всегда спасал меня во снах. Я смотрю, как Кей поднимается по ступенькам и исчезает за дверью. Стою на месте, не зная, что делать. Сделать ещё один шаг — и всё изменится. Может быть, к лучшему. А может, и к худшему. Я решаю идти. Поднимаю ногу, чтобы ступить на поляну, но земля подо мной начинает двигаться. — Что за... Мои ноги утопают в чёрной вязкой массе. Тина. Она захватывает меня, обволакивая, затягивая всё глубже. Я бьюсь, пытаюсь вырваться, но бесполезно. Она поднимается выше, окутывая грудь, шею... Я кричу, но звуки тонут в темноте. И вдруг я оказываюсь в другом месте. Передо мной огромное дерево. Его ветви тянутся к небу, словно стараясь достать до звёзд. Где—то поблизости раздаётся плач. Детский плач. Я оглядываюсь, и вижу ребёнка — маленького младенца, лежащего у подножия дерева. Его крик разрывает тишину, а рядом никого нет. Моё сердце сжимается, я хочу подойти, но ноги снова отказываются двигаться. И вдруг перед глазами вспыхивает яркий свет, ослепляющий, жгучий. — Аран... Беги! Этот голос. Я узнаю его. Кей. Я кричу, резко вырываясь из сна. Сижу на кровати, дышу тяжело, будто только что пробежал марафон. В груди колотится сердце, липкий пот струится по вискам. — Чёрт... — я провел рукой по лицу, стараясь прийти в себя. Ещё один кошмар. Всё страннее и страннее. В последнее время сны будто превращаются в пазл, который я не могу собрать. Вдох—выдох. Надо успокоиться. — Возьми себя в руки, Чонгук, — шепчу я сам себе, сжав кулаки. Я снова уставился на коробку на столе. Тяжёлое чувство, которое она оставляла, не давало мне покоя, как будто я забрал себе чужое проклятье. Это дело я уже изучил вдоль и поперёк. Каждую страницу, каждую фотографию, каждую заметку. Каждую фразу детектива Кима, каждое его размышление. Всё это я уже знал наизусть. Но легче не стало. Я медленно поднялся с кровати, подойдя к столу, и коснулся коробки. Она казалась холодной. Внутри не было ответов, которых я так отчаянно искал. Только ещё больше вопросов. Мои глаза снова скользят по листам, которые я расстелил на столе. Я слышу, как часы на стене тикают, но мне не до этого. Я переворачиваю следующую страницу, поглощая информацию, как никогда раньше. Чем больше я читаю, тем сильнее захлёстывает чувство безысходности. Это не просто расследование — это игра, в которой ставки слишком высоки. Записки, записи, видеозаписи — всё, что накопал детектив Ким, что я с трудом начал осознавать. Кей. Он был везде. Везде, где происходили убийства. Но странно — ничего не указывало на то, что он забрал что—то из жертв. Он просто убивал. Так, будто это его единственная цель в жизни. Охотник, который выслеживает, убивает и исчезает. Ничего не забирает. Не ради наживы. Он просто... убивает. Мои пальцы сжимаются, когда я смотрю на первые записи, и снова возвращаюсь к случаям, которые сразу заставляют сердце биться быстрее. Первая жертва, или скорее точка отсчета — моя семья. Пометки говорят, что кей входил в дом. Может быть, он пришёл после, чтобы завершить то, что кто—то уже начал? Или, может быть, он солгал? Ведь он утверждал, что был просто свидетелем... Но это слишком странно. Это не сходится. Он убил моих родителей. Он был там. Либо, он и правда лишь свидетель. Я сжимаю зубы. Моя душа трещит по швам, но я заставляю себя смотреть дальше. Невеста. Это следующий случай, о котором мне рассказывает запись. Все говорили, что девушка просто сбежала, что она покинула праздник, но... детектив Ким был уверен что её убили. И её тело так и не нашли. Это важно. Кей шёл за ней. Он шёл, и никто не знал, что произошло. Все знают только одно — она исчезла. Следующая жертва — смотритель бассейнов. Кей подкараулил его, зашел в подсобку и... всё. Никто не нашёл тела. Я отрываю глаза от бумажек и вглядываюсь в пустую стену. Я ощущаю этот ледяной холод в груди. Он убивал людей, не оставляя следов. Люди просто исчезали. Вот, что он делал. Убийства, замкнутые, без единого следа. Просто исчезающие фигуры. Затем — семейная пара. Кей проникает в их дом, убивает мужчину, а тело снова исчезает, но жена и дети уверены что муж ушел сам. Странно. Как можно просто так исчезать? С такими навыками, как у него... У него был такой талант уничтожать следы, что я не удивляюсь, что полиция не могла найти ни единого доказательства. И, наконец, последний случай, который меня больше всего пугает. Это я. Кей следил за мной. Чёрт. Это не может быть совпадением. Он следил за мной, как тень. Он был рядом, но никогда не подходил слишком близко. Просто наблюдал. Он не вмешивался, но он всегда был где—то рядом. Эти записи... эти фотографии показывают, что он был рядом всё время. Он не просто был любопытен. Он следил за мной. Но зачем? И тут я чувствую, как что—то в груди сжалось. Может быть, он сказал правду, когда говорил, что ему просто стало интересно. Или... Может, он опять солгал. Моё сердце бьётся быстрее, и я понимаю, что для того чтобы разобраться в этом, мне нужны свидетели. А кто, как не он сам, может дать мне нужные показания? Я должен поговорить с ним. Я должен понять. Но когда я начинаю что—то об этом думать, в голове звучит другая мысль, и я замираю. Это не только Кей. Он не один. Есть ещё один монстр, которого я знаю помимо Юнги. И он вроде как болтлив.

***

Я вошёл в ресторан, и колокольчик над дверью издевательски прозвенел, привлекая к себе внимание. Внутри было всё так же, как и в тот день с Кеем: приглушённый свет, запах свежего хлеба, смешанный с нотками кофе. Но сейчас всё ощущалось иначе. Без Кея это место теряло свою загадочность, превращаясь в обычное кафе. Мужчина за стойкой заметил меня сразу. Его взгляд — изучающий, холодный, с лёгкой ноткой удивления — скользнул по мне, но он ничего не сказал. Просто продолжил вытирать стакан, словно я был ещё одним случайным посетителем, зашедшим выпить кофе. Я подошёл к стойке, чувствуя, как уверенность начинает меня покидать. Мужчина поднял глаза, медленно поставил стакан и подался вперёд, опираясь руками о поверхность стойки. — Чего желаешь? — Голос был низкий, слегка хриплый, но всё же спокойный. — Разговор, — ответил я прямо, посмотрев ему в глаза. — Разговор? — Он приподнял бровь и усмехнулся, словно я сказал что—то смешное. — Мы знакомы? — Нет, — признал я, скрещивая руки на груди. — Но вы знаете Кея. Усмешка исчезла с его лица, и он слегка выпрямился, глядя на меня с новым интересом. — И что с того? — Вы не человек, — выпалил я. Может, слишком резко, но тянуть было бесполезно. Мужчина медленно склонил голову на бок, словно пытаясь понять, с кем имеет дело. — Забавно, — проговорил он, и его тон стал чуть холоднее. — И что из этого? — Я хочу знать, кто вы, — сказал я, стараясь звучать твёрдо. Мужчина рассмеялся. Смех был тихий, но в нём не было ни капли веселья. — Ты серьёзно? Думаешь, я буду отвечать на твои вопросы просто потому, что ты их задаёшь? — Почему нет? — Я склонился чуть ближе, стараясь не отступать под его взглядом. — Кей сказал, что вы дух. Он прищурился, словно обдумывая мои слова. — Кей… — произнёс он задумчиво, а затем улыбнулся, но улыбка была скорее насмешливой, чем дружелюбной. — Ты ведь хочешь узнать кто он, верно? Я промолчал, потому что это была правда. — Вот что я скажу, мальчик, — продолжил он, скрестив руки на груди. — Если Кей привёл тебя ко мне, значит, у него на это была причина. Но это не значит, что я должен объяснять тебе что—либо. — Вы знаете больше, чем говорите. — Конечно, знаю. Но это не значит, что я тебе что—то должен. Он развернулся, явно намереваясь вернуться к своим делам, но я не собирался сдаваться. — Подождите, — сказал я, стараясь удержать его внимание. — Я не просто так задаю вопросы. Мне нужно понять, что происходит вокруг. Он остановился, бросив на меня последний взгляд. — Совет тебе, парень. Если ты хочешь выжить, то лучше задавай меньше вопросов. Особенно тем, кого не понимаешь. И с этими словами он отвернулся, оставив меня стоять у стойки с чувством, что этот разговор завёл меня в тупик. — Я не могу просто уйти, — сказал я, сжимая пальцы так, что ногти впились в ладони. — Мне нужно знать. Что произошло с моей семьёй. И кто такой Кей на самом деле. Мужчина за стойкой замер. Он медленно повернулся ко мне, и в его глазах появилось выражение, которое сложно было прочитать — смесь насмешки и едва уловимого раздражения. — Ты что, дурак? — проговорил он, фыркнув. — Идти против Кея? — Против? — Я нахмурился, растерянный его словами. — Послушай, парень, — мужчина прищурился, словно проверяя, всерьёз ли я это всё. — Если Кей чего—то тебе не говорит, то это точно не моё дело. И уж тем более не дело, чтобы я встревал. — Но почему? — спросил я, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. — Почему все так осторожно относятся к нему? Что не так? Почему каждый его боится? На это он усмехнулся. Но улыбка была странной, будто на грани между страхом и презрением. — Потому что у меня есть голова на плечах, — ответил он, покачивая ею, как будто моя настойчивость его забавляла. — И становиться очередной добычей Кея никто не хочет. Эти слова сбили меня с толку. — Добычей? — переспросил я, подаваясь вперёд. Мужчина засмеялся, но в этом смехе не было тепла. — Ты хоть представляешь, кто Кей такой? Я открыл рот, чтобы ответить, но вдруг осознал, что ничего не знаю. Абсолютно ничего. — Нет, — признался я наконец, чувствуя, как внутри всё переворачивается. — Но я хочу понять. Мужчина покачал головой. — Ну так пойми, но только не через меня, — произнёс он твёрдо. — Если хочешь жить, не лезь туда, куда не просят. Я замолчал, чувствуя, как слова застревают где—то в горле. Всё, что он сказал, только сильнее разжигало моё желание докопаться до правды. — Я вас умоляю, — я выдохнул, чувствуя, как отчаяние прорывается в голосе. — Если вы можете хоть как—то помочь, если вы действительно знаете что—то, что может спасти мою жизнь, скажите мне. Мужчина за стойкой даже не дрогнул. Его взгляд был холодным, почти равнодушным. Он лишь покачал головой. — Ты сам—то слышишь, что говоришь? — бросил он насмешливо. — Я что, должен влезть в дела Кея? Да он мне голову оторвёт. — Но вы лесной дух! — я вскинул руки, шагнув ближе. — Лесные духи всегда помогают людям. Вот я сейчас прошу вас о помощи. Я вас умоляю, спасите меня. Эти слова, похоже, задели его. Мужчина замер, его глаза слегка округлились, и в них мелькнуло что—то, что я не успел уловить. Он отвернулся, пробормотав что—то себе под нос. — Это... не то, что ты думаешь, — выдавил он, наконец, цыкая языком. Видимо, борьба с самим собой была для него слишком утомительной. — Кей опасен. Вообще для всех. Я тут же сделал шаг ближе, почти прижался к стойке, чтобы услышать каждое его слово. — Опасен? Как? Мужчина бросил на меня недовольный взгляд, словно жалел, что вообще открыл рот. — Как бочка с порохом, вот как, — пробурчал он. — Вы серьёзно? — Я почти прошептал, пытаясь осознать услышанное. — Ещё как серьёзно. Кей долго не размусоливает. Если его взбесить — убьёт на месте. Эти слова были как удар под дых. Я смотрел на мужчину, не веря своим ушам. — Вы говорите это как будто… это нормально, — пробормотал я. Мужчина снова фыркнул. — Его никто не может остановить, — сказал он, наклоняясь ближе, чтобы его слова звучали ещё мрачнее. — Когда—то люди пытались его отловить. Ну и что? Он тогда всю их деревню спалил дотла. Я замер. Это было слишком. Я никогда не думал о Кее как о ком—то настолько опасном. Спокойный, меланхоличный, иногда даже заботливый — как это всё могло скрывать… гранату с выдернутой чекой? — Но если не трогать его, проблем не будет, — добавил мужчина, словно пытаясь немного сгладить свою предыдущую речь. — Тихо, мирно сиди, правил не нарушай, на нервы ему не действуй — и всё будет нормально. Эти слова, конечно, не успокаивали. Но другого выхода у меня не было. — А вы… — начал я, чувствуя, что время уходило, но вопросы переполняли меня. — Вы знаете что—нибудь о моей семье? Может, Кей что—то сделал? Мужчина нахмурился, но заинтересованно посмотрел на меня. — Какая семья? — Семья Чон, — ответил я быстро, надеясь, что хоть одно имя ему что—то скажет. — Мои родители: Чон До Хён и Чон Ми Ён. Он задумался, постукивая пальцем по стойке. Мужчина задумчиво постучал пальцем по стойке, словно взвешивая, что сказать. — Честно? Впервые слышу, — он пожал плечами. — Так что, парень, идей у меня нет. — Но… — я сглотнул, чувствуя, как внутри всё переворачивается. — Может, он мог... убить их? Он прищурился, будто проверял, серьёзно ли я это спрашиваю, а потом фыркнул. — Запросто, — бросил он, словно это было нечто обыденное. Я замер, это холодное и равнодушное слово эхом отдавалось в голове. — Глупостей только не думай, — неожиданно проговорил он, выдернув меня из оцепенения. — Глупостей? — я уставился на него. — Вы только что сказали, что он мог убить моих родителей! — Ну, скажем, опасен он, — он склонил голову на бок, разглядывая меня. — Ахренеть как опасен. — Он злой? — спросил я, почти в надежде. Мужчина рассмеялся, но в этом смехе была усталость, будто ему уже не раз задавали этот вопрос. — Честно говоря, добрее и справедливее, чем Кей, не найти, — сказал он, вытирая стойку полотенцем. — Вот только он... взрывной. — Взрывной? — я нахмурился. — Да, очень легко выходит из себя. Проблемы с гневом, знаешь ли. Он замолчал, глядя на полотенце в руках, будто оно могло подсказать правильные слова. — Но он выбил себе в голову, что должен быть спокойнее льда, — продолжил мужчина. — Он старается. Скучает, ленится — и не потому, что ему реально скучно. Это его способ держать себя в руках. — А если он перестанет… "скучать"? — мой голос прозвучал хрипло. — Тогда вспыхнет, как факел, и сожжёт всё вокруг, — спокойно ответил он. На какое—то мгновение повисла тишина. — Кей не хочет никому зла. Никогда не хотел, — мужчина наконец отложил полотенце. — Если он бесится, то уходит. В лес, в горы, подальше от людей. — И что он там делает? — не выдержал я. — Бьёт головой о камни, — произнёс он так буднично, что я даже моргнул. — Что? — Да, о камни, деревья... что под руку попадётся, пока не остынет. — Это... дико, — пробормотал я. — Может, — он пожал плечами. — Но это работает. В последнее время он стал лучше себя контролировать. Можешь его палкой тыкать — максимум посмотрит на тебя. — И всё? — Ага. Но лучше не проверяй. Мало ли медведь всё—таки проснётся. Его шутка не успокоила. Я опустил взгляд, в голове всё ещё всплывал образ Кея: его ледяное спокойствие, эта странная отстранённость... Не выбор, а борьба. — Так что, парень, если он злится, то, скорее всего, не просто так, — продолжил мужчина, снова привлекая моё внимание. — Например? Он ненадолго задумался. — Например, как с той деревней, — тихо сказал он. — Которую он уничтожил? — мои пальцы сжались на краю стойки. — Люди там веками кошмарили его. А Кей, он... терпел. Долго терпел. Но в какой—то момент они перешли черту. — Что они сделали? — Путников ловили. Жертвоприношения своим богам. Ладно бы только Кея трогали... — он поморщился. — А так они сами себе яму копали. Кей пришёл и… всё прекратил. — Прекратил? Это звучит... странно, — я едва мог подобрать слова. — Было ли это жёстко? Да. Но нужно? Ещё как. Я замолчал, переваривая его слова. На душе было тревожно, но что—то в этом объяснении звучало... правильно. — Он… он помог? Мужчина кивнул, его взгляд был серьёзным. — Иногда, парень, приходится делать грязную работу. И Кей, как ни странно, единственный, кто делает её ради всех, а не ради себя. Что, Кей так на тебя впечатление произвёл? — усмехнулся мужчина, лениво облокотившись на стойку. Его тёмные глаза блестели с интересом. — Напугал, значит? Понимаю. Меня он тоже когда—то до усрачки пугал. Хотя я его давно знаю. Знаю, что не убьёт. Но мало ли, кто его разберёт. Я опустил взгляд на свои руки, сцепленные под столом. Сердце сжималось от странного чувства — смеси разочарования и горечи. — Он… Он солгал мне, когда... — тихо произнёс я. Мужчина фыркнул, перебивая меня. — Чушь, — отрезал он с полной уверенностью. Я поднял на него глаза, не скрывая удивления. — Почему вы так уверены? — Потому что Кей, парень, — он покачал головой, словно объяснял очевидное, — может быть кем угодно: мерзавцем, странным одиночкой, жутким. Но лжецом? Нет. Это не про него. — Но если он что—то скрывает? — упорствовал я, чувствуя, как у меня начинают сдавать нервы. — Значит, тебе лучше этого не знать, — мужчина наклонился чуть ближе, его голос стал серьёзным. — Таков он. И если уж Кей решил держать рот на замке, значит, причина веская. Эти слова прозвучали как предупреждение, от которого становилось не по себе. Но оставалась ещё одна мысль, которая не давала покоя. — Он… преследовал меня, — выдохнул я, не глядя на собеседника. Мужчина хмыкнул и снова выпрямился. — Ну и что? Мужик, который уже хрен его знает сколько лет готов утопиться, вдруг решил погулять за кем—то. Он тебе что—то сделал? — Он ничего не делал, — честно признался я, запинаясь. — Просто… ходил за мной. — Ну так чего из мухи слона раздувать? Наоборот радуйся, получил лучшего охранника. — Мужчина отмахнулся, будто это была мелочь. Я нахмурился. Его слова цепляли, как заноза. — Подождите, — я поднял руку, останавливая его. — Что вы сказали? Готов… утопиться? Собеседник застыл, словно случайно проговорился, но быстро вернулся к своей привычной беспечной манере. — То и сказал. Кей уже давным—давно пытается свести счёты с жизнью. — Что? — в горле пересохло, и я едва выдавил это слово. — Он бессмертен, парень, — мужчина посмотрел на меня долгим взглядом. — Бедолага всё перепробовал: и топился, и бросался под поезда, и ножами себя колол. Но всё впустую. Я сглотнул, пытаясь осознать услышанное. — Почему он хочет… умереть? — Потому что ему больно, наверное, — мужчина пожал плечами. Его голос стал тихим, почти задумчивым. — Не знаю точно. Он об этом не говорит. Эти слова ударили по мне сильнее, чем я ожидал. Кей, который всегда казался таким уверенным, внезапно стал в моих глазах трагичной фигурой. — Знаешь, — продолжил мужчина, постукивая пальцами по стойке, — бессмертие — это не подарок. Это проклятие. — Почему? — спросил я, чувствуя, как ледяная рука тревоги сжимает грудь. — Живёшь дольше всех, теряешь всех. Сначала друзей. Потом любимых. Потом их детей, внуков. И остаёшься один. Год за годом. Век за веком. Думаешь, это так просто? Я сглотнул, осознавая, что мои проблемы меркнут перед такой судьбой. — И Кей… чувствует это? — Ещё как, — мужчина усмехнулся, но в его усмешке не было радости. — Он древнее всего, что ты можешь себе представить. Даже боги не знают, откуда он взялся. — Но кто он тогда? Мужчина задумался, но ответил коротко: — Загадка. И для тебя, и для всех нас. Я замолчал, чувствуя, как мир вокруг становится холодным и непонятным. Кей, этот непоколебимый, загадочный, ворчливый монстр, оказался существом с бездной внутри.

***

Улицы, казалось, пропитались этой странной атмосферой. Люди проходили мимо, как ни в чём не бывало, занимаясь своими делами, а я чувствовал, что вот—вот начну сомневаться в самой реальности. Я решил, что мне нужно время. Прогулка. Свежий воздух. Засунув руки в карманы, я медленно пошёл вдоль оживлённой улицы, стараясь переварить всё услышанное. Кей... Бессмертный, который старше даже самых древних богов. Одинокий, с запутанной душой, вечно балансирующий на грани между спокойствием и взрывом. Но что больше всего меня задело, так это его желание умереть. "Почему?" — вертелось в моей голове. Я остановился у витрины цветочного магазина. Я даже не заметил, как ноги привели меня сюда. Сквозь стекло виднелись ряды горшков с яркими растениями, их насыщенные зелёные листья и пёстрые лепестки казались чем—то из другого мира. Миром, где всё живёт и растёт. "А он... хочет умереть." От этой мысли по спине пробежал холод. — Но почему? — пробормотал я себе под нос. Неужели одиночество? Или это что—то большее? Мужчина говорил, что бессмертие приносит страдания. Наблюдать, как умирают все, кого любишь, — это действительно может сломить любого. Но как насчёт Кея? Он ведь ничего мне не сказал, когда был шанс. Если он так стар и мудр, почему тогда... молчит? Или именно поэтому молчит?... Мои мысли прервал шум проходящих мимо подростков. Они громко смеялись, обсуждая какую—то игру, и даже не обратили на меня внимания. Я сжал руки в карманах куртки, снова погружаясь в размышления. Кей. Мужчина сказал, что он не лжёт. Никогда. Но это только усиливало путаницу. Если Кей не солгал, почему он не рассказал мне ничего о своих мотивах? Почему продолжает следовать за мной, словно тень? Я зашагал дальше, углубляясь в небольшой парк неподалёку. Шум города постепенно стихал, уступая место тихому шороху ветра в кронах деревьев. Здесь, вдали от толпы, я наконец почувствовал, как напряжение начинает немного отпускать. Сев на одну из деревянных скамеек, я откинул голову назад, глядя в высокое небо, на мерцающие звезды в небе. — Кто ты, Кей? — прошептал я в пустоту. Я не знал, получу ли когда—нибудь ответ на этот вопрос. Забыв о времени, я сидел в парке, вперившись взглядом в звезды в небе, когда меня неожиданно прервала девочка. Я услышал слабый, почти невидимый голос, который вначале показался мне частью ветра. Но потом я увидел её. — Помоги… пожалуйста… я потерялась… — её голос был полон страха, а глаза, полные слёз, искали хоть какую—то надежду. Она была совсем маленькая, наверное, не старше шести лет. Лицо заплаканное, а в руках она держала игрушку, отчаянно сжимаемую. Я быстро встал с скамейки, подойдя к ней, ощущая, как тревога сжала грудь. Всё, что я видел вокруг, казалось чуждым, ненадёжным, и вот это маленькое, потерянное существо стало единственным, что в тот момент было реально важным. — Ты в порядке? Где твоя мама? — спросил я, стараясь не приблизиться слишком резко, чтобы не испугать её. Она посмотрела на меня, и её взгляд был настолько беззащитным, что мне стало тяжело дышать. Слёзы продолжали катиться по её щекам, и она не могла сдержать рыданий. — Я не знаю… я заблудилась… я не могу найти маму, — её слова рвались через слёзы, а маленькие плечики сотрясались от волнения. Моё сердце сжалось. Я ведь был так поглощён собственными проблемами, что на секунду забыл, как тяжело может быть другим. Я не знал, как ей помочь, но точно знал, что не могу просто стоять. — Не переживай, всё будет хорошо, — я попытался говорить успокаивающе, но в голосе моем уже чувствовалась тревога. — Мы найдём твою маму. Ты можешь показать мне, где ты её потеряла? Она кивнула, и я почувствовал, как её маленькие пальцы сжимаются вокруг моей руки. Я чувствовал, как мое сердце билось быстрее, интуиция настороженно сжала грудь, но я не мог позволить себе сразу панику. Я ведь не мог бросить маленькую девочку, даже если все внутри кричало, что что—то здесь не так. Я пытался выдавить из себя нормальное спокойствие, глядя на неё, слушая её всхлипывания, её маленькую ладошку в своей руке. Но чем дольше я держал ее за руку, тем сильнее ощущал странное беспокойство. Маленькая девочка, в лёгком платье, в глухом парке, в такую ночь. Всё это казалось неправильным. Я взглянул на её лицо — её глаза были огромными, без признаков страха, только печаль и слезы. И ещё — тёмные волосы, пряди которых казались необычно чёрными в свете уличных фонарей. Я снова взглянул на её руки — не было ни царапин, ни грязи, будто она не потерялась, а пришла сюда специально. Я усилил хватку, на мгновение задумавшись, а затем достал телефон. Я не мог позволить себе расслабиться. Быстро написав Кею: «Помоги», отправил сообщение, пряча телефон в кармане. Я инстинктивно замедлил шаг, стараясь не дать девочке почувствовать мое растущее беспокойство. Она всё также тихо, но отчётливо шла рядом, чуть смещаясь в тень, как будто шла не по тропинке, а по каким—то невидимым путям. — Ты не боишься темноты? — спрспросил я, пытаясь отвлечь себя и её. Голос был спокойным, но взгляд на девочку не сходил с её движения, её жестов. Девочка посмотрела на меня, в её глазах проскользнуло что—то странное, почти хищное, и она улыбнулась. Улыбка была слишком взрослой для её возраста, слишком искусной, будто скрывала что—то большее. — Я не боюсь ничего. — Она произнесла это с таким невозмутимым спокойствием, что я снова насторожился. Когда мы прошли несколько шагов по пустынному парку, я вдруг почувствовал, как по спине пробежал холод. Я уже готов был отвернуться от неё и снова проверить телефон, когда заметил, что воздух вокруг стал плотным, как бы наэлектризованным. В моей груди возникло ощущение, что я стою на грани чего—то опасного. Я попробовал сделать шаг назад, чтобы уйти, но девочка тут же остановилась, её маленькая рука потянулась вперёд, словно не давая мне двигаться. — Ты не хочешь помочь мне, да? — её голос был тихим, но в нём звучала угроза. Это было слишком много. Я резко развернулся, чтобы уйти. Но когда я хотел оттолкнуться от неё, девочка преградила путь. Её глаза теперь светились тёмным огненным светом, а на лице появилась улыбка, полная чего—то неизведанного, ужасающего. Неожиданно темнота заволокла моё зрение.

***

Когда я открыл глаза, мир вокруг меня был затянут странной белесой дымкой. Голова раскалывалась от боли, а тело казалось каким—то чужим, будто меня лишили управления над ним. Я резко сел, осматриваясь по сторонам. Комната была просторной и ослепительно белой. Гладкие стены без единого намёка на декор, только одна массивная дверь с маленьким окошком в верхней части. Пол тянулся холодной стерильной плиткой. Воздух пахло чем—то химическим и неприятным, и это заставило меня морщиться. На мне была странная одежда: простая белая рубашка и штаны из тонкой ткани, будто из какой—то униформы. Руки дрожали, но я всё равно нащупал карманы. Телефона не было. Где я? Я попытался встать, но ноги подкосились. Снова опустившись на кровать, я упёрся ладонями в лицо, пытаясь собраться с мыслями. Последнее, что я помнил, — девочка. Её лицо, её жуткая улыбка, искажённая тьмой. Потом — резкий, болезненный холод, как будто меня окунули в ледяную воду. Я попытался сглотнуть, но во рту было сухо. Что, чёрт возьми, произошло? Резко подняв голову, я ещё раз осмотрел комнату. В углу стоял маленький металлический стол и пластиковый стул. Над ним висела камера. Она двигалась медленно, следя за каждым моим движением. — Эй! — крикнул я, голос прозвучал хрипло и слабее, чем я ожидал. — Кто—нибудь! Тишина. Я поднялся на ноги, прислонившись к стене для равновесия, и медленно направился к двери. Через маленькое окошко была видна длинная пустая белая коридорная галерея, освещённая яркими лампами. Я постучал. — Эй! Кто—нибудь! Где я?! Снова тишина. Тревога начала подниматься из глубины моего сознания. Я снова ударил в дверь кулаком, теперь сильнее, с отчаянием. — Выпустите меня! Шаги. Тяжёлые, медленные. Они приближались, и я отступил от двери, затаив дыхание. Кто—то появился с другой стороны. Высокая фигура в белом халате, но через мутное окошко я не мог разобрать лица. — Пациент 2319, — сказал мужской голос спокойно. — У вас что—то случилось? Пациент? Номер? Что за чушь?! — Кто вы? Где я?! — выкрикнул я, чувствуя, как паника охватывает меня. Фигура не ответила. Вместо этого дверь тихо открылась, и мужчина вошёл внутрь. Его лицо было закрыто маской, а глаза были внимательными, как у врача. — Вам лучше сесть, — сказал он мягко, указывая на кровать. — Где я?! — снова выкрикнул я, отступая назад. — Что здесь происходит?! — Вы в безопасном месте, — ответил он, спокойно доставая из кармана фонарик. — Вам нужно немного отдохнуть. — Я не... — начал я, но осёкся, когда заметил ещё двух людей в белом халате, стоящих у двери. Чёрт. Это было слишком похоже на... — Это какая—то ошибка! — выдавил я, чувствуя, как отчаяние захлёстывает меня. — Я не... Я не сумасшедший! Мужчина медленно кивнул, словно соглашаясь со мной, но это только разозлило меня. — Я говорил с девочкой! Она... Она была не настоящая! Что—то... что—то произошло! — Я понимаю, — мягко сказал он, но в его глазах было что—то настороженное, от чего у меня внутри всё сжалось. Кей. Где Кей? — Мне нужно увидеть одного человека, — выпалил я, пытаясь звучать увереннее. — Позовите его. Кей. Его зовут Кей. Врач ничего не ответил, только сделал знак другим. Они двинулись в мою сторону. — Не трогайте меня! — Я отступил в угол, поднимая руки, как будто это могло их остановить. Но они не остановились.

***