Одинокая звезда

***

Я открыл глаза, и мое сознание тут же окутала едва уловимая тревога. Мягкий, прохладный шелк простыней ласкал кожу, а запах незнакомого дома заполнил ноздри. Подняв голову, я осмотрелся. Комната была просторной и угнетающе темной. Черные стены, потолок, вуаль над кроватью — казалось, каждая деталь напоминала об уединении и отчуждении. Никаких лишних акцентов, никаких светлых пятен. Это был дом Кея. Соскользнув с широкой кровати, я поставил босые ноги на холодный пол и замер на мгновение, привыкнув к тишине, которая царила вокруг. Выпутавшись из одеяла, я пошел по комнате, мои шаги звучали глухо, будто дом впитывал все звуки. Пройдя через массивную дверь, я оказался в длинном коридоре, утопающем в сумраке, стены которого казались безграничными. Однако в этой темноте не было страха — лишь ощущение глубокого спокойствия. Да, всё здесь обволакивает оттенками графита, угля и чернил, но, вопреки ожиданиям, этот дом не холодный, а удивительно уютный. Как будто стены дышат каким-то тихим, спокойным теплом, защищают, принимают. Я вышел из спальни, ощущая лёгкий покалывающий восторг. Ощущение, что дом живёт своей жизнью, каждое помещение словно прячет какую-то нераскрытую историю. И хоть здесь и царит сумрак, я не чувствую страха. Теплые отблески светильников то здесь, то там мягко приглушают темноту, так что каждое пространство кажется не темницей, а чем-то близким и родным, как будто это место знает меня. Неспешно пробираюсь по коридору, замечая каждую деталь: тёмные, обшитые деревом стены, мягкий серый ковёр под ногами, приглушенные тени. Я иду, но куда, сам не знаю. Кей не сказал, где его искать, и мне остается только интуитивно исследовать дом, пока он сам не «приведёт» меня к нему. Спускаюсь на этаж ниже. Просторный холл, обставленный сдержанно и элегантно, как будто переносит меня в другой мир — мир покоя. Здесь нет ничего лишнего, но каждая деталь, от картин на стенах до полок с редкими книгами, словно выбрана с особой любовью. И в этом — весь Кей: его порядок, его молчаливая уверенность, его забота, прячущаяся за этой сдержанностью. Я всё брожу по дому, оглядываясь по сторонам, будто маленький исследователь в новой стране, — и с каждым шагом мне всё меньше хочется найти выход, больше — просто быть здесь. Я продолжаю спускаться вниз, мои шаги мягко приглушены ковровым покрытием, когда оказываюсь на первом этаже. В этом полумраке всё вокруг словно замедляется, каждый угол будто затаил дыхание. Я оглядываюсь, и тут замечаю впереди приоткрытую дверь, откуда льётся мягкий, едва голубоватый свет. Он пробивается тонкими линиями, рассеиваясь по коридору, как лунные лучи, что осторожно заглядывают вглубь комнаты. Из-за двери доносится приглушённый, но чёткий звук воды — неспешный, ровный, как будто внутри что-то живое. Меня тянет туда, и я бесшумно подхожу ближе, затаив дыхание, чтобы не нарушить эту почти сказочную атмосферу. С каждым шагом свет становится немного ярче, а шум воды — отчетливее. Этот странный свет и звук будто манят меня, как какой-то мираж в пустыне. Слегка приоткрыв дверь, я выглядываю в комнату. И то, что открывается передо мной, заставляет замереть. То, что открылось моему взгляду, потрясло меня до глубины души. Комната была огромной, самая большая из всех, что я видел в этом доме, и походила на сказочный мир, оживший в реальности. Комнату освещали не лампы, вовсе нет. Потолок, украшенный звёздами, сверкавшими, как в ясную ночь, выглядел бесконечным. Ярко сиял Млечный Путь, переплетаясь с моделями планет солнечной системы, которые медленно вращались, будто наделённые собственной жизнью. Закрепления не были видны, создавалось впечатление, что они парят в воздухе, живые и несомненно магические. Вся комната была наполнена деталями, от которых перехватывало дыхание. Повсюду располагались крохотные города и замки с куполами, устремленными к потолку, узкие улочки были заполнены фигурками людей, застывшими в моменте, будто разглядывающими ночное небо. В каждом домике, в каждом окне горел теплый свет как от камина, по улочкам горели фонарики. В центре комнаты возвышались горы протягиваясь до самого потолка, у подножья, по полу расстилались изумрудные луга и густые леса. Но самым поразительным был водопад, настоящий, с прозрачными струями, которые стекали вниз, переходя в тихо журчащие ручейки и озера, где плавали лодки с рыбаками, цвели лотосы и отражались звезды. По зеленым лугам паслись крохотные животные, в лесах пробегали волки и олени, а на ветвях деревьев видим гнезда птицы, даже малютки кролики мелькали между травинками. От одного маленького города к другому вели мосты. По полю, через леса и на высоких мостах были выложена железная дорога и крошечный поезд с тихим "ту-ту" пересекал этот мир, посещая каждый уголок. В улочках замков были видны фестивали и праздники, в одном из замков был праздник фонарей и воздушные фонарики парили над куполами замка. Я как завороженный поднял голову, замечая как поезд проехал мимо, исчезая в тоннелях скал, от куда тоже были видны огоньки, будто там трудились рабочие. Я сделал несколько шагов, осторожно перешагивая мост и следя чтобы не навредить этим маленьким жителями, проходя по дорожкам, оставленным для прохода, я едва дышал от восторга, взгляд скользил по бесконечному великолепию. Я боялся моргнуть. Множество городов, полных храмов и скромных лачуг, которые тянулись от потолка до пола, не оставляя свободного места. Я вошел под макет горы, где были видны и слышны подземные источники и маленькие водопады, образующую арочный проход, и попал в другой уголок этого удивительного мира. Теперь передо мной открылась сцена, словно из древней мифологии. Справой стороны царила луна и ночь. Хрустальные замки зависли в воздухе, человечки сновали между парящими островами по хрустальным мостам. Невиданные рыбы парили в облаках, плавая среди звезд. Здесь царил лунный свет, озаряющий эти хрустальные здания, которые тянулись по стене, искрясь, будто застывшая лунная пыль. Огромная луна на потолке словно обнимала весь мир, и на её фоне я разглядел фигуру волка — бог волков, он бегал по небу, наблюдая за этой магической вселенной. Повернувшись, я увидел другую сторону, залитую золотым светом. Там царило солнце. Янтарные домики пестрили на залитом солнечными лучами лугу, заполненные самыми разнообразными существами, которых я никогда не видел. Деревья тянулись словно вековые дубы, к самому солнцу, вокруг их стволов кружили существа похожие на птиц. На солнце сидела девятихвостая кицунэ, богиня солнца и смотрела на этот мир с гордостью, её волосы сияли, будто сами были сотканы из солнечных лучей. По середине, среди облаков был виден небесный дворец, а там в роскошных одеяниях бродили люди, их окружали храмы и статуи божеств. Я снова сделал шаг вперед и замер. Пол под моими ногами был прозрачным, сквозь него виднелись глубокие туннели, заполненные мерцающими камнями и огоньками, словно внизу скрывались сокровища. Свет рубинов и изумрудов переливался, создавая магическую иллюзию, будто я шел по драгоценным камням. Вдруг мой слух уловил мягкий звук приближающегося поезда. Я обернулся и увидел целый угол, оформленный как депо с сетью рельсов, уходящих в стены и исчезающих в подземных ходах. Поезда двигались по этим путям, пересекаясь через горы, леса, замки и другие магические миры, привнося движение и жизнь в статичные сцены. На платформах стояли маленькие фигурки, кто-то радостный новому путешествию, кто-то грустный от расставания. Я прошёл дальше, мой взгляд жадно искал новые детали. В отдаленной части комнаты располагалась величественная чёрная скала — острые края уходили высоко в потолок, обрамляя массивный замок, вырезанный прямо в камне. Его стены были угрюмыми и сложенными из гладкого тёмного мрамора, с остроконечными башнями, напоминающими когти чудовища, вонзающиеся в небо. Под скалой плескалось море, волны которого с глухим шумом разбивались о подножие. В воде мерцал свет, будто магические существа мерцали под водой. А в небе над скалой парили два дракона, они кружились в танце. Зеленый и красный, с золотой гривой, их гибкие, длинные тела сплелись друг с другом, танцуя в небесах. На фоне этой сцены я заметил Кея. Он был сосредоточен, его плечи были напряжены, а руки работали над каким-то сложным элементом. Я сделал осторожный шаг, но замер, заметив детали, которые раньше не бросались в глаза, во всех этих сказочных деталях: что длинный черный хвост лениво двигался по полу, острые чёрные рога торчали из его волос, а шипы, прорывающиеся сквозь тонкую ткань футболки, пролегающие от загривка до хвоста по позвоночнику, придавали ему вид грозного существа. Неожиданно на голове Кея взметнулось что-то черное, и я понял что это его ухо. Он повернул его в мою сторону будто прислушиваясь и затем он поднял голову, и я затаил дыхание, встретившись с его четырьмя золотыми глазами, светившимися, как жидкое золото. Я стоял, пытаясь переварить то, что видел перед собой. Кея уже нельзя было назвать тем тихим и отстранённым мужчиной, которого я привык видеть в тени. Его облик обжигал своей дикостью, первобытной мощью. Острее очерченные черты лица выглядели так, будто были высечены из камня. Из-под края футболки на плечах поблескивала чешуя, каждая чешуйка — как осколок обсидиана, с острыми краями, готовыми ранить. Мой взгляд скользнул вниз, и я с замиранием сердца заметил его руки. Они были покрыты чёрной чешуёй, где каждая кость и сустав казались скованы ею. Пальцы завершались длинными, острыми когтями, которые выглядели частью его сущности, словно выросли из самой плоти. Кей сидел, не двигаясь, и его внимательные золотые глаза смотрели на меня с ожиданием, будто ловили каждую малейшую эмоцию на моём лице. Даже хвост, длинный и чёрный, с острым кончиком, застыл, не подавая признаков жизни. Я вздохнул, чувствуя, как грудь с трудом принимает воздух, и сделал шаг вперёд. На этот раз хвост Кея плавно заскользил по полу, и я заметил, как пара его глаз по-прежнему была устремлена на меня, в то время как другая пара переместилась на то, что он делал. Это движение показалось настолько нереальным, что я даже на мгновение замер, осознавая, что его восприятие было чем-то большим, чем я мог представить. Кей, видимо, решив, что мой шаг был знаком, тихо отвернулся, возвращаясь к своему занятию. Его массивная фигура снова погрузилась в работу, когтистые руки двигались плавно и осторожно, а шипы вдоль позвоночника поблёскивали в полумраке комнаты. Я наблюдал, как он работает, не в силах отвести взгляда, стараясь переварить и принять то, что сейчас передо мной. Любопытство переполняло меня, когда я наблюдал за тем, что делал Кей. Он кропотливо работал, его острые, покрытые чешуёй пальцы с длинными когтями аккуратно вырезали из цветных камней крошечных рыбок, размером с семечко тыквы. Каждая из них была уникальной — не повторялась ни форма, ни узор, ни цвет. Рыбки переливались всеми оттенками радуги, создавая ощущение, будто они вот-вот оживут и начнут плавать в миниатюрном море под скалой. Заворожённый, я сделал ещё один шаг вперёд, сомневаясь, стоит ли мне приближаться или лучше остаться на месте, чтобы не мешать. Я тихо набрался храбрости и спросил. - Я не мешаю? Кей издал утробный звук, который был больше похож на рык или глухое урчание. Этот звук прокатился по комнате, словно вибрация, и я осознал, что даже его голос изменился, стал ниже, грубее, с глубоким, урчащим оттенком. Я вздрогнул, но не от страха, а от неожиданности. — Всё нормально, — проурчал он, и я заметил, как его хвост медленно двинулся, заскользив по полу, будто подтверждая его слова. Получив разрешение, я осторожно двинулся ближе, следя за хвостом, стараясь не наступить на него. Хвост был изящным покрытым такими же чёрными, блестящими чешуйками и длиной больше двух метров. Я замер в нескольких шагах от Кея, присев рядом и заворожённо наблюдая, как его когтистые пальцы продолжали работать с камнями. Казалось, он вкладывал в каждую рыбку частичку своей души, делая её совершенной. Кажется, Кей заметил моё нескрываемое любопытство. Закончив работу над очередной рыбкой, он неожиданно протянул её в мою сторону. Его когтистая рука, на вид такая острая и опасная, осторожно положила миниатюрную фигурку в мою раскрытую ладонь. Я затаил дыхание, будто держал нечто живое, настолько реалистично сиял и переливался камень, вырезанный с таким мастерством. Восхищение накрыло меня с головой. Я повернул рыбку на свет, рассматривая мельчайшие детали: тонкие чешуйки, блестящие как настоящие, и крошечные плавники, которые будто колыхались от дуновения ветра. Слова сами собой сорвались с моих губ: — Это невероятно… Как ты…? Кей только хмыкнул и пожал плечами, словно это была обычная работа, ничего особенного. Однако я сразу подметил, с каким усердием он вырезал каждую деталь, как бережно держал камень в когтистых пальцах, чтобы не повредить ни одного изгиба. Тут было явно больше, чем просто практика. Кей снова пожал плечами, уже взяв в руки новый камушек, его взгляд оставался спокойным и непроницаемым, но я заметил нечто иное. Отчётливый стук привлёк моё внимание. Обернувшись, я увидел, как длинный хвост Кея начал слегка двигаться, скользя по полу с небольшой, но явной активностью. Шероховатые чешуйки и острый кончик царапали стеклянные плиты, создавая ритмичные постукивания. Это было так же очевидно, как довольное постукивание хвоста у кота. Слабая улыбка тронула мои губы, когда я осознал: несмотря на холодную и пугающую внешность, Кей тоже может проявлять эмоции, пусть и не так, как привыкли люди. Кей продолжал сосредоточенно работать, его длинные когти ловко двигались по поверхности камня, высвобождая последние штрихи маленькой рыбки. Я не мог оторвать глаз от его рук, зачарованный этим странным, но завораживающим процессом. Тонкие линии когтей выглядели опасно, но в его движениях ощущалась абсолютная уверенность и плавность. Наконец, Кей с почти вибрирующим урчанием выпрямился, его спина издала несколько щелчков и под футболкой прошла волна, будто он шевелил шипами позвоночника. Я почувствовал облегчение за него, как будто сам избавился от напряжения. С легкой небрежностью он поднял поднос с вырезанными рыбками, его широкие плечи слегка поднялись, когда он растягивался после долгой работы. Я впервые обратил внимание на его ноги: они были мускулистыми, напоминающими драконьи лапы, покрытые гладкой, матовой чешуёй. Каждое его движение казалось мне величественным и в то же время диковинным. Когда он встал в полный рост, я опешил — его новая форма делала его еще более внушительным, едва ли не доходя до двух с половиной метров. Он развернулся, и его хвост лениво двигался позади, как маятник, легко касаясь пола. Шипы на хвосте едва скользили по поверхности, издавая мягкий стук. Кей, не обращая внимания на мое присутствие, направился к фигуре богини солнца. Его когтистые ноги звенели по полу с каждым шагом, создавая низкий, ритмичный звук. Я следовал за ним, не отрывая взгляд от его спины и медленно покачивающегося хвоста. Остановившись перед золотым дворцом, он осторожно опустил рыбок в прудик, окруженный миниатюрными солнечными лилиями. Как только камни коснулись воды, их поверхности начали светиться и двигаться, будто рыбки ожили, лениво плавая и покачивая плавниками в маленьком водоёме. Я затаил дыхание, пораженный волшебством этого мгновения. — Это просто невероятно красиво, — прошептал я, чувствуя, как восторг и лёгкая зависть переполняют меня. Кей, казалось, не обратил внимания на мои слова, но его хвост выдал его: он чуть заметно затрепетал, мелко стуча по полу. Я усмехнулся, не удержавшись от комментария: — Кажется, твой хвост нравится мне всё больше и больше. Кей недовольно буркнул что-то себе под нос, но его хвост сдал его снова — он едва заметно вилял из стороны в сторону, словно у довольного щенка. С легкой хмуростью он развернулся и направился к выходу, но я уже знал его секрет и тихо посмеивался себе под нос. Даже если он бурчит и пытается казаться равнодушным, его хвост говорит мне правду. Мы вышли из комнаты, в которой все еще витал легкий аромат влажного мха и журчание воды, словно магия не хотела отпускать меня. Кей, не задерживаясь, направился по коридору вперед. Я пошел за ним, оглядываясь на окружающую обстановку. Я смотрел, как Кей лениво идет впереди меня. Его когти с легким стуком касались мраморного пола, создавая отрывистый ритм, который эхом разносился по коридору. Хвост с металлическим блеском скользил за ним, шурша и постукивая о гладкие поверхности. Свет, льющийся из окон в минималистичных рамах, касался его тёмной фигуры, создавая живописные контрасты. Чёрные оттенки, в которых был оформлен дом, создавали обволакивающую атмосферу. Они не подавляли, а, напротив, настраивали на сосредоточение и спокойствие. Здесь не было ничего лишнего: встроенные шкафы с гладкими фасадами без ручек, стеллажи с книгами, полными старых и новых тайн, и картины — не древние гравюры, как я ожидал, а современные абстрактные работы с тёмными красками и тонкими линиями, которые могли бы показаться случайными, но явно имели значение. Интерьер дома удивил своей аккуратностью и современностью. Здесь не было ни капли показной роскоши или вычурности. Всё, начиная от гладких стен с едва заметной текстурой до ровных линий мебели, было выполнено с идеальной продуманностью, направленной на удобство. И всё же, несмотря на кажущуюся простоту, в каждой детали ощущалась гармония, будто дом сам по себе был произведением искусства, созданным не ради красоты, а ради спокойствия. Мы дошли до кухни. Кей повернулся ко мне, кивая в сторону одного из стульев, и я, чувствуя лёгкую волну нервного возбуждения, шагнул вперёд, принимая его молчаливое приглашение. Я устроился на барном стуле, ощущая прохладный металл под ладонями и мягкую обивку под собой. Кей лениво зевнул, и я заметил, как его челюсть раздвинулась, обнажив длинные, острые клыки. Раньше его зубы были просто чуть острее, чем у обычного человека, но сейчас это был полноценный хищный оскал, как у тигра. Его зубы блеснули в свете, и я не мог не содрогнуться от мысли, насколько опасным он мог быть. Он запрокинул голову и сказал "Включить плейлист" и вновь музыка заполнила комнату. Кей прошагал к большому холодильнику, встроенному в гарнитур и выполненному в том же минималистичном стиле, что и всё вокруг. Я не мог оторвать глаз от его хвоста — длинного и гибкого, он двигался за спиной хозяина с изящной плавностью, как змея, исследующая пространство. В каждом его движении читалось что-то осознанное и живое. Я усмехнулся, осознав, что по хвосту Кея можно было бы изучать его настроение. Сейчас он извивался на кончике. Напоминает кота, что выдавало любопытство. Я вспомнил, как видел, что хвост Кея активно вилял, когда он был рад, почти как у пса. Теперь же, с лёгкими изгибами, он словно пытался дотянуться до чего-то невидимого. Кей быстро осмотрел содержимое холодильника и, найдя всё нужное, принялся выкладывать на столешницу продукты. В этот момент его хвост мягко захлопнул дверцу, и я, удивленный этим жестом, хмыкнул. «Полезная вещь,» — подумал я с лёгкой улыбкой, поразившись его способности использовать свой хвост как дополнительную конечность. Это определенно была моя любимая новая часть Кея, и я не мог не восхититься этим. Я не мог оторвать взгляда от того, как Кей двигался на кухне. Его длинные когти, которые, казалось, должны были мешать, на деле придавали его движениям какую-то особую грацию. Он ловко обращался с ножами и сковородами, нарезал овощи с точностью хирурга, а затем аккуратно выкладывал их на раскалённую сковороду. Звук масла, шипящего при контакте с продуктами, пронесся по комнате. Кей выглядел почти расслабленным, его хвост медленно двигался из стороны в сторону, как маятник, отражая его спокойное, почти умиротворенное состояние. Я уловил мельчайшие движения его ушей, которые резко реагировали на звук масла, а потом бегали, словно у животного, от одного шума к другому, проверяя, что всё под контролем. Каждое его движение было пропитано странной элегантностью, несмотря на явно устрашающие черты. Длинные когти были одновременно и орудием, и инструментом, когда он ловко поворачивал лопаточку, осторожно перемешивая ингредиенты. Я почувствовал, как невольно задержал дыхание, наблюдая, как его тело будто танцует в ритме с музыкой, раздающейся из колонок. — Ты, похоже, готовишь так же мастерски, как и… живёшь, — прошептал я, сам не замечая, как слова сорвались с губ. Кей не повернул головы, но угол его рта приподнялся в едва заметной улыбке. — Ты слишком много смотришь, Чонгук, — ответил он, голос его был тихим, но я уловил в нём нотки добродушного поддразнивания. Я усмехнулся, но не отвёл глаз. Кей продолжал готовить, будто не было вокруг ни напряжения, ни моих странных мыслей. Всё, что происходило, казалось мне нереальным, словно я оказался в другой реальности, где монстры готовят завтрак с такой лёгкостью, что начинаешь задумываться, не проще ли им жить среди людей, чем кажется. Кей с легким стуком поставил передо мной тарелку, выдержанную в таких же темных тонах, как и все в его доме. Я задержал дыхание, разглядывая блюдо: стейк из свинины, идеально обжаренный и сочный, с гарниром из запеченного картофеля и томатов. Вся композиция была покрыта легким слоем соуса, пахнущего сладковатой пряностью с пикантной остротой, которая обещала незабываемый вкус. Едва я взял вилку и попробовал первый кусок, мир вокруг словно померк, оставив только ощущения от этого невероятного блюда. Сочность мяса, нежность картофеля и особенный привкус соуса создавали гармонию, способную перенести на седьмое небо. Я не сдержал восхищенного вздоха и тут же, улыбаясь до ушей, посмотрел на Кея. — Это… невероятно, Кей! — воскликнул я, забыв на мгновение о том, кто стоит передо мной. — Ты кулинарный гений! Кей, облокотившись о стойку и лениво подперев подбородок рукой, наблюдал за мной, не произнося ни слова. Я поймал себя на мысли, что их свет уже не кажется мне таким ослепительным и пугающим, как раньше. Они стали частью его, той загадочной стороны, что привлекала и одновременно настораживала. Но, несмотря на это, в его позе читалась расслабленность, а хвост, казалось, жил своей жизнью — вилял из стороны в сторону с заметным ускорением, выдавая его довольство. — Рад, что тебе нравится, — тихо сказал он, и хотя его голос звучал спокойно, я уловил в нём оттенок скрытой гордости. — Нравится? — я усмехнулся, поспешно отправляя в рот ещё кусок. — Это одно из лучших блюд, что я ел в жизни. Кей лишь слегка наклонил голову, его взгляд продолжал изучать меня, как будто в поисках чего-то, что я сам ещё не понимал. Но в этот момент меня не волновали его скрытые намерения или загадочный взгляд. Всё, что имело значение, — это еда и его молчаливое, но ощутимое одобрение. Я, не сдерживая себя, смёл всё с тарелки, наслаждаясь каждым кусочком. Вкус свинины, картофеля и соуса до сих пор кружил в голове, но желание продолжать есть было столь сильным, что я не мог остановиться. Я хотел ещё, но не решался попросить добавки, опасаясь показаться слишком нахальным. Однако в этот момент Кей, не дожидаясь, когда я решусь открыть рот, поставил передо мной ещё одну тарелку, с лёгким бурчанием, будто произнося магические слова. — Я уже знаю, как много ты можешь съесть, так что готов к этому, — произнёс он, словно читал мои мысли. Я удивлённо уставился на него, не веря своим ушам. Не только он знал, что я люблю поесть, но и сам проявил такую заботу. — Ты… ты действительно сделал ещё одну порцию? — спросил я, чувствуя, как радость охватывает меня. — Ну да, — ответил Кей с невозмутимым выражением лица, но я заметил, как его хвост, словно преданный пес, снова начал вилять. — Ты же не планировал оставаться голодным. С каждым новым кусочком я всё больше погружался в атмосферу этого удивительного дома. Мне стало интересно, как же Кей создал такое место. Я отложил вилку и, взглянув на него, спросил: — Кей, а ты сам построил этот дом? Он кивнул, словно это было совершенно естественно. — Да, — ответил он спокойно. — Я сам его и спроектировал. — Даже дизайн? — спросил я в шоке, не веря своим ушам. Кей фыркнул, его выражение лица осталось невозмутимым. — Да, сам собирал всю мебель и пилил её. Я изумлённо вздохнул. Вокруг меня не просто был дом, это было произведение искусства, и тот факт, что Кей сам его создал, вызывал у меня невероятное восхищение. — Как много ты умеешь, — произнёс я, всё ещё удивляясь. Он слегка наклонил голову, как будто не понимал, почему я так впечатлён. —За свою жизнь успел позаниматься очень многим, — устало ответил он, будто это было нормой. Я не знал, что сказать. — А ты не думал, что тебе может быть интересно что-то новое? — спросил я, искренне любопытствуя. — Например, какие-то творческие хобби? Кей посмотрел на меня, и в его золотых глазах блеснула искорка интереса, хотя он и не хотел это показывать. Кей, уставившись на меня с любопытством, спросил: — И что же, например? Я на мгновение задумался, прокручивая в голове различные идеи. — Ну, может быть, ты бы мог попробовать рисовать? Это может быть довольно интересно, — предложил я. — У меня уже есть опыт в этом, — отрезал Кей, как будто это была самая простая вещь на свете. Я прикусил губу. — Ладно, — сказал я, пытаясь придумать что-то ещё. — А как насчёт игры на музыкальном инструменте? — Играю на всех видах, — снова отрезал он с легким фырканием, его хвост чуть дернулся, как будто намекал на то, что он забавляется этой игрой. Я снова уставился на него, решив перебрать все возможные варианты. — Окей, а что насчёт кулинарии? Ты ведь уже умеешь готовить, но можно попробовать новые рецепты? — Я знаю рецепты со всех сторон света. — усмехнулся Кей, его глаза сверкнули от озорного удовольствия, будто он наслаждался моей неудачей. — Серьёзно? — воскликнул я, чувствуя, что нахожусь в тупике. Кей довольно поджал губы, словно довольный тем, что сумел меня перехитрить. Я вздохнул, поразившись, как много опыта у него за плечами. — Неужели нет ничего, что ты хотел бы попробовать, но не успел? — поинтересовался я, надеясь найти заветную тему, которая могла бы его заинтересовать. — Может, ты мог бы попробовать скульптуру? Лепить из глины? — предложил я, надеясь, что это будет что-то новое для него. — У меня есть несколько своих работ, — с лёгкой скукой ответил он. — А как насчёт живописи на ткани? Или ты мог бы попробовать создать свой собственный дизайн одежды! — продолжал я, чувствуя, как воодушевление нарастает. — У меня есть несколько костюмов моей работы. — сказал он с небрежным тоном, как будто это было совершенно обычным делом. — Ладно, тогда что насчёт фотографии? Ты мог бы попробовать запечатлеть мир вокруг! — Есть несколько альбомов. — вновь прервал он, чуть улыбаясь. Я нахмурился, испытывая нарастающее чувство поражения. — Хорошо, хорошо! Как насчёт что-то более экзотичного? Например, создание музыкальных инструментов? Ты мог бы сделать что-то уникальное! — Создавал несколько собственных, — хмыкнул Кей, его голос звучал так, будто он всё ещё не понимает, почему это меня удивляет. Я покачал головой, в отчаянии перебирая все возможные варианты. — У тебя нет ни одного занятия, которое ты не пробовал? — воскликнул я, поражённый тем, как много Кей успел сделать. — Ты не представляешь, сколько у меня было времени, — ответил он, при этом его хвост слегка зашевелился, будто придавая ему уверенности. Я был в полном восторге от его многогранности, но в то же время и немного разочарован, что всё, что я мог предложить, уже стало частью его опыта. — Тогда, может, ты мог бы попробовать что-то совершенно необычное, вроде создания программного обеспечения или игры? На этот раз Кей задумался, и его глаза на мгновение заискрились. — Ну, этого я ещё не делал. Но я думаю, могу попробовать, — произнёс он, и я почувствовал, как моё сердце заколотилось от радости. — Вот это уже интересно! — воскликнул я. — У тебя получится, я в этом уверен! Я внимательно наблюдал за Кейем, ловя себя на мысли, что его истинная форма не пугала меня. Наоборот, она вызывала у меня жгучее любопытство. Я задержал взгляд на его изогнутых рогах, блестящих в приглушённом свете, и проследил, как его хвост плавно двигался, словно змея, следуя за ним. Когда Кей протянул руки к посуде, я заметил, как блестят его длинные, опасные на вид когти, и мне захотелось ощутить их прикосновение, чтобы убедиться, что они такие же острые, как выглядят. — Ты всегда ходишь дома в таком виде? — спросил я, следя за его движениями, пока он намывал посуду и выставлял её на сушилку. — Да, — спокойно ответил Кей, его голос звучал с лёгкой нотой удовлетворения. Я кивнул, задумавшись над его обликом и тем, как он жил с этой особенностью. — А есть ли разница между телом человека и твоим настоящим телом? — спросил я, прислонившись к дверному косяку и продолжая его изучать взглядом. Кей усмехнулся, вытерев руки о полотенце. — Носить человеческую личину утомительно. Это как натянуть на себя спандексный костюм, который натирает во всех возможных и невозможных местах. К тому же он ещё на пять размеров меньше, чем нужно, — добавил он с сарказмом, слегка прищурив свои золотистые глаза. Я не сдержался и прыснул от смеха. Образ, который он описал, был таким ярким и неожиданным, что я не мог не представить его. Кей, закончив с посудой, обернулся на звук моего смеха, его взгляд чуть смягчился, и он коротко кивнул, как будто был доволен моей реакцией. Затем он, ни слова не говоря, вышел из кухни, углубляясь в коридоры своего дома. Я поспешил за ним, стараясь не отставать и с интересом осматривая детали интерьера. Кей медленно двигался по коридору, задумчиво бросив через плечо: — Что ты хочешь делать? Я промычал что-то неопределённое, поглощённый собственными мыслями. Мой взгляд был прикован к его хвосту, который плавно покачивался в такт шагам. Эта часть Кея казалась мне особенно загадочной и завораживающей. Наконец, не выдержав порыва любопытства, я шагнул вперёд и осторожно протянул руку, обхватив хвост. Кей замер, и его четырёхглазый взгляд медленно повернулся ко мне. Золотое свечение глаз смотрело на меня с изумлением и лёгкой тенью смеха. Но я не отпустил хвост. Напротив, с восторгом ребёнка, впервые получившего желанную игрушку, я аккуратно держал эту часть Кея, чувствуя твёрдые, гладкие чешуйки и тепло, исходившее от него. Он не двигался, только кончик хвоста слегка шевелился в моей хватке, но не вырывался. Когда я наконец поднял взгляд, то увидел, как Кей приподнял бровь и насмешливо склонил голову. На его лице блеснула легкая усмешка, едва заметная в свете тусклых ламп. — Наигрался? — с иронией спросил он, и я ощутил, как румянец заползает на мои щеки. Я покачал головой отрицая, не в силах сдержать улыбку. Кей вдруг рассмеялся — низким, раскатистым смехом, который открывал его острые клыки. У него был смех, который я слышал не часто, и потому он казался ещё более ценным. С этим звуком в комнате разлилось тепло, и даже свет казался мягче. Собравшись с духом, я состроил самое умилительное выражение лица, какое только мог. Знал, что оно всегда работает — никто не может устоять перед жалобным взглядом "котёнка". — Можно… потрогать твои рога? — спросил я тихо, настойчиво смотря в его глазам. Кей вздохнул, его взгляд на мгновение стал задумчивым, а затем, чуть наклонив голову и обнажив чёрные рога, ответил: — Ты, Чонгук, совсем странный. Кей склонился ко мне, его высокая фигура с рогами и мягкими ушами была так близко, что я мог различить каждую чешуйку на его теле. Сердце билось быстрее, и я осторожно протянул руки, дотрагиваясь до его твёрдых рогов. Их поверхность оказалась гладкой и прохладной, словно полированное дерево, и под моими пальцами рога казались чем-то древним, несущим в себе историю многих веков. Я провел руками от основания к кончикам, чувствуя, как рога немного сгибаются в изящной дуге. — Вау... — выдохнул я с восхищением, разглядывая их поближе. Я почти не заметил, как глаза Кея пристально следили за каждым моим движением, слегка мерцая в полумраке. Переключив внимание на более мелкие рога, я осторожно обхватил их пальцами. Они были такие же твёрдые и я провёл по ним, изучая их форму. Мой взгляд затем упал на длинные уши, чёрные, с бархатистой текстурой, будто бы созданные специально для того, чтобы их трогали. Удержаться было невозможно, и я мягко взялся за одно ухо. Кей едва заметно вздрогнул, от чего его хвост на мгновение застыл, а затем снова начал двигаться с тихим шорохом. Его глаза чуть сощурились, и он фыркнул: — Щекотно. Я улыбнулся, ободрённый его реакцией, и продолжил ласково гладить уши. Они были такими мягкими, что пальцы утопали в шелковистом мехе. Ощущение тепла и бархатистой поверхности подушечек пальцев было почти завораживающим. В какой-то момент я провёл пальцами вниз, к основанию ушей, легко массируя кожу головы. Хвост Кея начал вилять активнее, и я не мог не заметить, как его тело выдавало удовольствие, несмотря на его сдержанный вид. Но то, что случилось потом, застало меня врасплох. Из груди Кея вырвалось глубокое утробное мурчание, заполнившее тишину коридора. Он мгновенно оборвал звук, осознав, что произошло, и резко выпрямился, вырываясь из моих рук. Его глаза метались по комнате, стараясь избегать моего взгляда, будто он не мог поверить, что это действительно случилось. Я едва сдержал смешок, ощущая, как моё сердце растаяло от этой неожиданной уязвимости. — Так что ты спрашивал? — спросил я, с улыбкой наблюдая за сконфуженным монстром. Кея слегка прокашлялся, пытаясь вернуть себе прежнее спокойствие. Его хвост всё ещё дёргался, выдавая эмоции, которые он хотел скрыть. — Чем хочешь заняться? — повторил он, снова обретя уверенность. Я прищурился, продолжая изучать его, чувствуя, как тепло разливается по телу: — А как долго мы можем провести время вместе? Кей пожал плечами, уже более расслабленный: — Сколько угодно. У меня дел нет. Улыбка расползлась по моему лицу: — Тогда... экскурсия по дому, потом поход в магазин и вечером — марафон фильмов. Кей с лёгкой улыбкой кивнул: — Понял. Начнём с прихожей. Развернувшись, он пошёл вперёд по коридору, и я последовал за ним, не отрывая взгляд от его хвоста, который всё ещё покачивался из стороны в сторону, как будто продолжал вспоминать мои прикосновения.

***

Как только я переступил порог торгового центра, во мне закипало предвкушение. Это место — яркое, с мигающими вывесками и людским шумом — было полным противоположностью Кея. Он шёл позади, его лицо читалось так явно, что мне оставалось только усмехнуться: выражение, где-то между тоской и лёгким возмущением, говорило само за себя — "почему я вообще вышел из дома?". Заметив это, я не смог удержаться от шутки. Поворачиваясь, пока мы проходили мимо манекенов, выставленных в витринах магазинов одежды, я бросил ему через плечо: — Слушай, скоро Новый год. Надо ёлку поставить и украшений набрать. Это ж раз в году бывает! Его ответное бормотание, что-то вроде «хорошо», прозвучало так неубедительно, что я едва сдержался, чтобы не фыркнуть в ответ. Он шёл, слегка поникший, и его ленивый вид почти сразу стал поводом для новых подшучиваний. Я разглядывал первые рождественские украшения, что начинали появляться в витринах, и представлял себе дом, весь в мерцающих огоньках и блестящих шарах. — Что, украшать дом не будешь? — спросил я, оборачиваясь к нему с почти вызовом в голосе. Кей поднял брови, явно удивившись моему вопросу. — Я думал, это ты собираешься мой дом украшать, — с лёгкой насмешкой ответил он. — Твой дом, твои правила, — отмахнулся я, но тут же добавил, смеясь. Он вдруг промычал что-то с неожиданным спокойствием, словно мои слова что-то переключили у него в голове: — Мой дом — это и твой дом тоже. Если хочешь украсить, не возражаю. Моё сердце пропустило удар. Лёгкая краснота начала ползти по лицу, и я отвернулся, не желая выдавать своё смущение. Щебеча что-то насчёт того, как это было бы здорово — украсить его дом, я попытался перевести тему, но Кей продолжил, неожиданно серьёзный. — Но... весь дом? На три этажа? — он замолчал, затем тяжело вздохнул, снова посмотрел на меня и, нахмурившись, уточнил: — Включая лужайку, задний двор и забор? Я быстро кивнул: — Ну конечно! Всё как положено. По его виду было понятно, что он мысленно добавил себе пару гирь на плечи, и я едва удержался от смеха. Видеть, как Кей внутренне впадает в панику при одной только мысли, что придётся украшать весь особняк, было... бесценно. Мы подошли к гипермаркету, и я, не теряя ни секунды, всучил ему корзину. Кей, как и ожидалось, отреагировал спокойно, лишь слегка потянув бровь в молчаливом протесте. Сам же я тут же рванул вперёд, словно ребёнок, попавший в игрушечный магазин, и начал разглядывать разные безделушки и новогодние украшения. Мои глаза цеплялись за всё яркое и блестящее, но каждый раз, как только я замечал ценник, вздыхал и возвращал вещь на место, понуро отходя к следующему стеллажу. Проходя мимо очередного стеллажа, я случайно оглянулся назад и увидел Кея. Он шёл медленно, едва ли не полусонный, и выглядел так, словно был готов лечь прямо в корзину, что держал перед собой. Этот его вид — ленивый, с вечно прикрытыми глазами, как будто мир вокруг не заслуживал его полного внимания — вдруг показался мне до невозможности трогательным. Улыбка сама собой растянулась на моём лице. Но было кое-что ещё, что сразу привлекло моё внимание: несмотря на свой казалось бы отстранённый вид, Кей не просто шёл за мной. Он молча, едва заметным движением, подхватывал каждую вещь, что мне приглянулась, и складывал в корзину. Каждую маленькую погремушку, каждый ёлочный шар, что я ставил обратно, он аккуратно укладывал в корзину, как будто в этот момент у него была только одна цель — забрать всё, что порадовало меня, не выдавая этого ни единой фразой. Пока он тихо шёл за мной, забирая то, от чего я отказался, я почувствовал, как что-то тёплое, почти болезненное, сдавило грудь. Пройдя дальше, я остановился возле ряда с гирляндами. Переливающиеся светом маленькие лампочки так и притягивали взгляд. Я задумчиво провёл пальцами по холодным, но гладким огонькам, представляя, как они будут сиять в комнате, а может, даже на ёлке, если мы решимся на такую авантюру. Чуть дальше были игрушечные снеговики — эти белоснежные комочки, с шляпками и шарфиками, показались мне до невозможности милыми. Я поднял одного, повертел его в руках, подбросил чуть-чуть, будто проверяя, сколько тот весит, и вернул на полку, хоть и с трудом. Ценник неприятно напомнил о себе. Проходя вдоль стеллажей, я вновь и вновь замечал, что Кей, ни разу не посмотрев на ценник, спокойно складывал в корзину каждую мелочь, что мне приглянулась. Игрушечный снеговик? В корзине. Мягкие звёздочки на ёлку? Уже там. Я с лёгким удивлением приостановился, приподнял бровь и, чуть скептично, бросил ему: — Кей, ты же вроде не хотел украшать дом. Он даже не посмотрел в мою сторону, просто ответил так, будто это было очевидно: — Это для тебя. Хочешь украшать — украшай. От его слов внутри что-то мягко взорвалось теплом. Ощущение было странным, как будто кто-то разом согрел всё нутро. Я попытался взять себя в руки и не выдать эмоций, но не удержался: — Это... Это же дорого, не надо так тратиться, правда. Не дожидаясь, пока я закончу, Кей глухо рыкнул, чем заставил меня замолчать на полуслове. — Терпеть не могу деньги. Нахрен их. Нравится — бери. Некуда их девать, если не купить что-то для любимого. Секунда — и моё сердце ушло в пятки. Голова закружилась, а щёки вспыхнули так, что я моментально отвёл взгляд, стараясь скрыть внезапный порыв эмоций. Это прозвучало так откровенно, так прямолинейно… Он сказал, что я его любимый? Я сглотнул, силясь не растекаться от его слов. Собравшись с духом, я, уже не стесняясь, начал сам выбирать украшения и класть их в корзину, ощущая, как его взгляд скользит за каждым моим движением. Я знал, что Кей наблюдает, и знал, что его тёплая ухмылка была предназначена только для меня, но на этот раз это не смущало. Наоборот, я даже почувствовал какую-то детскую радость от того, что ему, кажется, это нравится. Кей молча шёл за мной, и я усмехнулся: если ему приятно видеть меня увлечённым, если он сам не против — что ж, тогда мы украсим его дом так, как мне нравится. Мы подошли к ряду, где стояли искусственные ёлки, сверкающие в витрине под яркими огнями. У каждой веточки были аккуратные иголки, в которых отражался свет, создавая почти волшебное сияние. Я невольно ахнул, удивляясь их красоте. Даже Кей, который почти всегда держал вид абсолютного равнодушия, хмыкнул, с интересом рассматривая ближайшую ёлку. — Вполне ничего, — заметил он сухо. — Удобно. Я скользнул взглядом по разноцветным ёлкам, ощупывая одну из веток и кивая в ответ. — Да, они и правда красивые. Не осыпаются, ухаживать за ними легче, и хватит на несколько лет. Только… они не настоящие, понимаешь? — я немного вздохнул, чувствуя лёгкое разочарование. — С ними не будет запаха и той самой атмосферы. Настоящая ёлка — это ведь совсем другое. Кей посмотрел на меня долгим, почти изучающим взглядом, будто прикидывал, сколько это для меня значит. Наконец, он слегка качнул головой, словно приняв решение, и произнёс с лёгким рыкнувшим акцентом: — Значит, купим настоящую. Я сразу вскинулся и стал возражать, понимая, насколько это будет накладно: — Но настоящие ёлки дорогие, и хорошую найти не так просто… Он рыкнул чуть громче, почти в знак того, что вопрос закрыт. Я, прикусив губу и подавив усмешку, всё же вспомнил его недавнее правило: не упоминать про деньги. Вас понял, Кей. Пропуская витрину с искусственными ёлками, я пошёл дальше, улыбаясь и качая головой. Вскоре мы добрались до отдела посуды. Я заметил стойку с кружками — яркими, пёстрыми, с праздничными принтами и странными рисунками. Я с удовольствием потянулся к одной с изображением оленя в праздничной шапочке, к другой — с забавной рождественской надписью, не сдержав лёгкого смеха. Оглядевшись на Кея, я заметил, что его лицо отразило нечто странное: он словно «завис». Моргнул пару раз, будто пытаясь осмыслить изобилие красок и блестящих принтов. Казалось, что для него эти кружки были настоящим шоком. — Хм, а ты как настоящий гот, — усмехнулся я, разглядывая его, — всегда в чёрном. Вообще всё чёрное. Почему? Кей хмыкнул, как будто ожидал этого вопроса, и ответил спокойно, как всегда, но с ноткой чуть большей откровенности: — У меня очень хорошее зрение. Я вижу, как лупа или орёл — далеко и чётко, ещё лучше ночью. Темнота для меня естественна, а яркость меня ослепляет. Я внимательно слушал, удивляясь всё больше. Он говорил это так буднично, но в его словах скрывалось что-то… особенное. — Для людей белый — это просто белый, — добавил он, — а для меня — как фонарик в лицо. Ослепляет. Я ахнул, удивлённо вскинув брови. — Теперь понятно, почему у тебя дома всё тёмное и свет еле заметен, как на закате. Кей кивнул. — Обычно вообще не включаю. Кроме той комнаты, где макеты. Там всегда свет и много цветов. Это открытие заставило меня взглянуть на всё по-другому. Его предпочтения теперь были такими очевидными, а я и не задумывался. — Но ведь здесь, в торговом центре, яркость не приглушишь, — я оглянулся вокруг на залитые светом ряды товаров. — Это не мешает тебе? — Нет, — буркнул Кей, едва заметно пожав плечами. — Просто раздражает. Привык давно, но отдыхать всё равно предпочитаю в темноте. Его ответы были спокойными, но я теперь знал чуть больше о том, что делает его уникальным. Кажется, наблюдение за поведением Кея открывало всё новые грани. Вспоминая, как он не раз презрительно поглядывал на солнце, словно подумывая, каким образом его уничтожить, я теперь понимал, что для него вся яркость была испытанием. Особенно остро это проявлялось, когда мимо проходили вещи слишком пёстрые — он тут же начинал прищуриваться, будто эта вещь была ярким пятном на тёмном полотне, к которому он привык. Улыбаясь, я отметил это про себя и продолжил наш поход. Когда мы добрались до полок с посудой, я взял несколько тарелок — простых, белых и сияющих. Повернувшись к Кею, заметил, как он уставился на тарелки с таким видом, будто они враги его семьи. Его взгляд выражал почти оскорбление, словно одна их белизна выводила его из себя. Кей недовольно фыркнул и отвернулся. Подавив смешок, я начал задумчиво разгружать обратно самые яркие тарелки, оставив только приглушённые оттенки. Мысль, что Кей может прийти ко мне в гости, запала в голову, и теперь я хотел, чтобы у меня тоже были посудные варианты потемнее. Мне удалось отыскать пару чёрных кружек и тарелок, и я, одобрительно кивая, уложил их в корзину. Следующим оказался отдел игрушек. И тут я почувствовал, как по-настоящему теряюсь среди обилия плюшевых зверей. О, сколько здесь мягких тигров, слонов, медведей! Но моё внимание было нацелено на одного единственного — я искал идеальную версию плюшевого… Кея! Это казалось почти непосильной задачей, но наконец, между рядами, моему взору предстал большой плюшевый тигр. Он был с таким недовольным лицом, что сразу же показался мне идеальной находкой. Да! Вот именно это мне и нужно! — Кей, смотри, — гордо сообщил я, поворачивая игрушку к нему так, будто представлял своего нового друга. — Это Кей. Вот же он, разве не прелесть? Кей посмотрел на игрушку с недоумением, будто не верил, что я всерьёз считаю её похожей на него. Я снова подавил смех и объяснил: — Ну как это не похоже? Ты — как тигр: опасный, но в глубине души пушистый, — я прищурился, добавляя, — зубы острые, хвостик вон какой! И смотри на его морду — полное недовольство! Как две капли воды похож на тебя! Кей хмыкнул, не зная, то ли обижаться, то ли смеяться. Но в итоге он просто ухмыльнулся, покачал головой и, видимо, смирился с тем, что игрушка остаётся в корзине. Окрылённый таким успехом, я принялся закидывать в корзину ещё парочку игрушек: мягкие тюлени, забавные медузы, добродушные медвежата — корзина заполнялась теплом и уютом, как хотелось бы и в доме. Настоящей же вишенкой на торте стала подушка в форме какашки. Кей неодобрительно кинул на неё взгляд, явно озадаченный выбором. Я ухмыльнулся и подколол: — Что, не нравится? Кей, будто бы не желая показывать, что всё-таки это привлекло его внимание, буркнул: — Нравится. Но всё равно продолжил поглядывать на подушку с лёгким недоумением, что только добавляло мне хорошего настроения. Мы шли дальше по магазину, и, заметив яркий стенд с детскими пластиковыми диадемами всех цветов радуги, я радостно окликнул Кея: — Эй, тигрёнок, смотри! Кей остановился и, приподняв бровь, бросил на меня вопросительный взгляд — явно обескураженный прозвищем, которое я ему только что выдал. Я же, не дожидаясь его реакции, выбрал первую попавшуюся диадему, сверкающую пластмассовыми «драгоценностями», и водрузил её себе на голову. Приосанившись, встал перед Кейем и сделал пафосное выражение лица, обращаясь к нему с игривым вызовом: — Ну как, я принцесса? Я заметил, как уголки губ Кея смягчились в слабой улыбке. Он покачал головой и, оценивающе взглянув на меня, спокойно сказал: — Ты не принцесса. Ты король. Я фыркнул и скорчил лицо: — Королём быть совсем не круто. Кей прищурился, явно заинтересованный: — Почему? — Много обязанностей, много работы, опасностей тоже полно. Всё время за что-то отвечать... — я театрально вздохнул. — Принцем быть лучше. Они просто прекрасны, богаты, их все любят. Кей промычал, видимо, соглашаясь с моей логикой, и кивнул: — Тогда ты прекрасный принц. Я кивнул, довольный, что он согласился с моей точкой зрения, и тут же выбрал другую диадему, ярко-голубую, усаженную крошечными пластиковыми звёздами. Повернувшись к Кею, я заметил, как он нахмурился, явно понимая, что у меня на уме, но не двигался, так и оставаясь в опоре на ручку корзины. В этом положении он слегка наклонился, так что я мог без труда дотянуться до его головы. — Не надо, — буркнул Кей, как будто предчувствуя, что произойдёт дальше. Но я только хмыкнул и быстро водрузил диадему прямо на его чёрные волосы, не сдержав довольного смешка. Сцена была лучше некуда: передо мной стоял Кей, серьёзный и недовольный, с миниатюрной диадемой, которая сидела на его голове, будто и правда украшение короля. Я еле сдерживал смех, осматривая его, при этом не переставая улыбаться. Наконец, поняв, что «королевский» момент исчерпан, я стянул с нас обоих диадемы и, вернув их на полку, двинулся дальше. Но когда обернулся, то чуть не расхохотался: среди всего содержимого корзины лежали те самые две дешёвые пластиковые диадемы, которые мы только что сняли. Видимо, Кей всё же решил, что они достойны нашего похода, и аккуратно оставил их, словно у меня появился шанс стать не только принцем, но и придать королевский статус и ему. Мы расплатились, и, когда все пакеты были аккуратно уложены на кассе, я с восхищением смотрел, как Кей, словно это совершенно не составляло для него труда, взял сразу шесть огромных пакетов. Все они были до краёв наполнены нашими спонтанными покупками — украшениями, плюшевыми игрушками и даже странной диадемой, которая теперь стала почти символом нашей прогулки. Я не мог удержаться от улыбки, глядя, как он небрежно держал всё это, и, обняв своего плюшевого тигра — того самого, что я назвал «маленьким Кейем», — поспешил за ним к машине. Когда мы сели в машину, Кей повернулся ко мне, вопросительно посмотрев: — Куда теперь? Я потянулся, удобно устроившись на сиденье, и, прижимая игрушку к себе, немного задумчиво протянул: — Вообще, у меня дома лежат твои подарки. Мне не терпится посмотреть, что ты там мне выбрал, — и, поймав его взгляд, добавил: — И мне ещё нужно предупредить бабушку и Соран, что я, наверное, сегодня останусь у тебя. Да и сменную одежду взять не помешает, — я усмехнулся, представляя себе ещё одну гору пакетов, которые Кей потащит за мной. Кей кивнул, заводя машину и, не задавая лишних вопросов, направился в мою сторону, позволив мне погрузиться в мысли о предстоящем вечере.

***

Как только мы переступили порог квартиры, меня тут же окружили приветствия: бабушка радостно приветствовала нас, а Соран, уже собравшись выходить, застыла, едва увидев Кея. Ее глаза вспыхнули, и она тут же включила свой «режим соблазнителя», ловко кокетничая: — Ого, привет красавчик. — протянула она с интересом, рассматривая Кея. Я едва успел набрать воздух в лёгкие, чтобы ответить, но Кей опередил меня, гордо и невозмутимо заявив: — Я парень Чонгука. Соран тут же утратила весь свой кокетливый пыл, её лицо перекосилось в разочаровании, и она недовольно пробормотала: — Ну почему все крутые парни достаются тебе? — надулась она, будто собираясь хлопнуть дверью прямо перед нами. — Да тише ты! — шикнул я на неё, чувствуя, как стыд заливает лицо. Быстро кинув бабушке приветствие и обменявшись короткими фразами, я провёл Кея к ней, стараясь вести себя как можно естественнее. — Бабушка, это Кей, — начал я, нервно усмехаясь. — А, Кей, это моя бабушка, её зовут... — но снова Кей прервал меня, объявив всё тем же спокойным, уверенным тоном: — Приятно познакомиться, бабушка. Я парень Чонгука. Я был готов провалиться сквозь землю. Внутренне кипя от возмущения, я отчаянно пытался удержаться от того, чтобы тут же не дать ему хорошенько по голове. Ведь мы вообще ещё не обсуждали, что... Ну как он мог так спокойно это заявить? Но Кей, не обращая никакого внимания на моё состояние, продолжил, добавив: — И, кстати, я планирую забрать его к себе на ночь. Бабушка прищурилась и тихонько хихикнула, явно заинтересованная заявлением Кея. Она наклонилась вперёд и заговорщицки спросила: — Так, а защита у тебя есть? Кажется, я чуть не задохнулся от возмущения, поняв, что она имеет в виду. Да что за разговор такой?! Но Кей даже глазом не моргнул. С той же невозмутимостью он кивнул и ответил: — Конечно, но трогать его я не собираюсь, пока он не станет полностью моим и не выйдет за меня замуж. Бабушка от удивления прикрыла рот рукой, ахнув: — Ничего себе! А с чего такая строгость? — Я воспитан старомодно, — сказал Кей, оставаясь совершенно серьёзным. — Для меня важно уважение к тому, кого я люблю. До брака я его не коснусь, — он вдруг недовольно нахмурился и перевёл взгляд на меня. — Если, конечно, он не решит меня спровоцировать. Я уставился на него с растерянностью, но тут же заворчал: — Я не понимаю, о чём ты вообще говоришь. Однако Кей, всё с тем же спокойствием, произнёс: — Как это не понимаешь? Ты вчера вечером меня соблазнял. Я мгновенно покраснел до кончиков ушей, и, не сдержавшись, тут же набросился на него, начав стучать по его плечам и спине, делая всё возможное, чтобы он хотя бы понял, насколько я возмущён. Кей пригнулся, стараясь спрятаться от моих шлепков, но я не останавливался. — В мою комнату, живо! — рыкнул я, окончательно потеряв терпение. Не дожидаясь повтора, Кей, неловко согнувшись, поспешно направился к моей комнате, нырнув туда так быстро, будто боялся, что я его догоню. Когда он скрылся за дверью, бабушка не удержалась от тихого смеха и, качая головой, шепнула мне вслед: — Знаешь, мне он нравится. Кажется, из него выйдет хороший мужчина. Если зовёт замуж — соглашайся, не раздумывай, таких долго не держат, сразу схватят. Я уже горел, как помидор, и, пробормотав что-то вроде: «Я буду у себя», поспешил сбежать в комнату, оставив бабушку смеяться мне вслед. Как только я вошёл в комнату, увидел Кея посреди неё. Не раздумывая, подошёл и слегка хлопнул его по груди, с трудом сдерживая раздражение. — Чего ты меня так смущаешь, а? — прошипел я, не в силах скрыть смущение и вспыхнувший румянец. — Зачем всё это бабушке говорить? Кей усмехнулся, глядя на меня спокойно и легко, будто я поднял совершенно ненужный вопрос. — А что тут скрывать? Я же ничего такого не сказал, — отозвался он, слабо усмехаясь. — Не сказал?! Замужество тут при чём вообще? — шикнул я, чувствуя, как щеки начинают гореть ещё сильнее. Кей на миг посерьезнел, и в его тёмных, почти черных глазах я увидел ту уверенность, с которой он произнёс: — Потому что я хочу, чтобы ты был моим. Меня застопорило на месте. Я не знал, что ответить, и с трудом отрывал взгляд от его лица. — А мы это вообще обсуждали? — пробормотал я, стараясь хоть как-то справиться с тем, что творилось внутри. — С каких это пор я вообще твой парень? Кей кивнул, признавая свою ошибку, и, не отпуская меня взгляда, протянул руки. Его пальцы мягко коснулись моей талии, и, медленно подойдя ближе, он осторожно притянул меня к себе, так, что я чувствовал его тёплое дыхание на своей коже. Он мягко уткнулся носом в мою макушку и, проурчав, как большой и нежный кот, прошептал: — Я хочу, чтобы ты встречался со мной. Ты согласишься быть моим парнем? С трудом сглотнув, я на секунду замер, ощущая, как его дыхание касалось моих волос. Затем, не думая, просто доверяясь этому моменту, я коснулся лбом его твёрдой, крепкой груди, ощущая её надёжное тепло. Прошептал, почти боясь, что это окажется нереальным: — Да… Я хочу быть твоим парнем. Кей, услышав это, мягко охватил мою голову ладонями, и, отодвинув немного, чтобы заглянуть мне в глаза, пристально посмотрел. Я ощутил, как внутри всё сжимается от трепета, глядя в его золотистые, словно светящиеся, глаза. Они смотрели на меня с такой нежностью, что сердце билось в груди всё сильнее. Кей медленно наклонился, и я, прикрыв глаза, почувствовал, как его губы коснулись моих. Поцелуй был мягким, осторожным, полным заботы. Просто лёгкое касание, словно мы оба старались запомнить этот момент, не спеша. Мы стояли так, уткнувшись друг в друга, наслаждаясь тишиной и уютом объятий, как будто весь мир растворился, оставив нас наедине. Наконец, Кей немного отстранился, но я всё ещё обнимал его за шею, не желая отпускать. От него исходило такое уютное тепло, которое хотелось сохранить как можно дольше. Кей тихо вдохнул, погружаясь носом в мои волосы, словно запоминая их запах, и прошептал с лёгкой усмешкой: — Ты ведь хотел разобрать вещи, помнишь? Но вопреки этим словам он только крепче удерживал меня, будто не хотел меня отпускать. Я вздохнул, уткнувшись ему в плечо, и прошептал, не разжимая объятий: — Ну, может, попозже… Когда мы наконец насытились объятиями и нежностью, обменявшись ещё несколькими мягкими поцелуями, я отстранился, и сразу же ощутил, как внутри стало холоднее без его защитного тепла. Проклиная себя за эту уязвимость, я вдохнул, пытаясь вернуть себе спокойствие, и повернулся к Кею, слегка нервно улыбнувшись. Первым делом мой взгляд упал на подарки, которые он оставил вчера. Улыбнувшись уголками губ, я бросил на Кея вопросительный взгляд: — Зачем столько? Можно же было обойтись одним, — с усмешкой пробормотал я, раскладывая подарочные пакеты перед собой. Кей хмыкнул, пожав плечами, и тихо ответил: — Не смог выбрать… решил взять всё. Его слова вызвали у меня тёплое чувство. Я снял верхнюю упаковку, и из первого пакета вытащил небольшой светильник. Он был в форме галактики, с голографической проекцией звёздного неба. Когда включил его, комната озарилась мягкими мерцающими огнями, словно мне открылась целая вселенная. Я не удержался от восхищённого взгляда в сторону Кея, зная, как сильно мне нравятся такие вещи. Следующим подарком оказался набор простыней. На ощупь они были настолько мягкие и гладкие, что казались почти нереальными — стоило лишь провести пальцами по ткани, как мне захотелось лечь и никогда не вставать. Потом я вытащил пакет с набором средств для ухода за кожей от моей любимой фирмы. Он знал, как мне нравятся именно эти продукты. Я продолжил разворачивать подарки и остановился, когда увидел игровую приставку, которую давно хотел. Ценник у неё был заоблачный, и я даже не думал всерьёз её покупать, но теперь она лежала у меня на коленях. На моих губах заиграла благодарная улыбка. Кей внимательно смотрел на меня, едва заметно улыбаясь, когда я погружался в каждый новый подарок. Дальше шли три толстовки — все тёмные, но с широкими капюшонами. Кей, должно быть, заметил, что мне сложно найти именно такие, потому что у них были просторные капюшоны, которых я не мог добиться от других моделей. Казалось, он подметил всё, что мне было важно. Я вытащил ещё один пакет — бутылку дорогого рома, сладкого и насыщенного, который мне очень нравился. Рядом обнаружился пакет с раменом — целая коллекция, каждый вкусный и разный. Казалось, Кей учёл буквально всё, что могло вызвать у меня радость. Я открывал каждый пакет один за другим, ощущая, как внутри становилось теплее от осознания того, что Кей действительно понимает меня. Мы знали друг друга не так давно, и между нами ещё много невыясненного, но, как оказалось, он подмечает каждую мелочь, от мелких привычек до моих предпочтений, как будто изучает меня на каком-то инстинктивном уровне. Пока я открывал подарки, Кей не сводил с меня глаз, улыбаясь тихой, спокойной улыбкой, словно одного моего счастья было достаточно, чтобы сделать его день. Я невольно подивился, насколько мало нужно ему для того, чтобы быть довольным. Ни огромных дел, ни денег, ни особого внимания — просто моя улыбка, и он словно расцветал, будто именно это и было ему нужно больше всего. Наконец, я добрался до последнего подарка — маленькой коробочки, отличавшейся от всех остальных. Открыв её, я застыл, не веря своим глазам. Внутри лежали маленькие фигурки, вырезанные из камня с кропотливой любовью и вниманием. Я осторожно взял одну в руку и сразу узнал её — это были мои родители. Мама и папа, вырезанные с потрясающей точностью, до мельчайших деталей, настолько похожие, что у меня перехватило дыхание. Словно почувствовав моё замешательство, Кей сделал шаг ближе, положив ладонь мне на плечо, и мягко прошептал: — Я хотел сделать тебе что-то особенное. Надеюсь, тебе понравилось. Слова застряли у меня в горле, и я, едва удержавшись от дрожи, повернулся к нему, не в силах подобрать подходящий ответ. Я перевёл взгляд на Кея, заметив, как он тихо и с лёгкой неуверенностью ждал моей реакции. В его глазах блестел мягкий свет, смешанный с тем затаённым теплом, которое я до сих пор не привык видеть у него. Словно и правда надеялся, что его подарок тронет меня, и, хотя он редко демонстрировал свои эмоции, мне стало понятно, что ему было важно знать, как я отреагирую. Осторожно, словно держа в руках нечто бесконечно хрупкое, я отложил фигурку родителей, теперь ставшую самым дорогим мне предметом, и, не раздумывая, подполз к Кею, бесцеремонно отодвигая остальные подарки с пути. Я крепко обнял его, вжавшись так, словно хотел полностью раствориться в этом моменте, спрятаться в его руках. Мой голос дрожал от переполнявших меня эмоций, когда я прошептал: — Это… это лучший подарок в моей жизни. Спасибо тебе. Кей тихо проурчал, ощущая моё искреннее признание, и обнял меня ещё крепче, согревая своими надёжными руками. Его низкий голос, прозвучавший рядом, заставил меня вздрогнуть от ощущения абсолютного спокойствия и безопасности. — Рад, что он тебе понравился, — шепнул он, мягко сжимая меня в объятиях. Когда мы, наконец, оторвались друг от друга, я начал аккуратно раскладывать подарки, находя им места в комнате. Но фигурку с родителями я поставил отдельно, рядом с нашей фотографией, стоящей у окна. Мой взгляд скользнул по фотографии, затем снова к фигурке, и, словно обрамляя их взглядом, я почувствовал тёплое спокойствие. Это было словно тихое обещание, что они всегда будут рядом, здесь, в этом доме, рядом с моей новой семьёй. Я стоял там на несколько мгновений, пока в сердце не поселилось непривычное чувство завершённости. Наконец, взглянув на этот уголок, полный таких значимых для меня вещей, я выдохнул и вышел из дома, направляясь к Кею, который уже ждал меня.

***

Меня не покидало желание попробовать куриные ножки — они всегда были моим любимым лакомством. Кей покорно отвез нас в KFC, слушая мою болтовню. Мы подошли к прилавку и я выбрал несколько порций куриных ножек, с удовольствием заглядывая в меню. Кей, тем временем, просто стоял рядом, не собираясь ничего заказывать. Я удивлённо посмотрел на него. - Ты не будешь ничего брать? — спросил я, не понимая, почему он не хочет поесть. - Нет. — ответил он, слегка пожимая плечами. Его спокойное выражение лица не оставляло сомнений, что он действительно не хочет есть. Я пожал плечами, но меня это только развеселило. - Ладно, я тогда возьму всё для нас двоих! — сказал я, с улыбкой и решимостью, и заказал дополнительную порцию на вынос. Когда мы вышли, я с нетерпением держал свои пакеты с едой, ощущая, как приятно будет устроить уютный вечер дома. Мы сели в машину, и я заполнил её ароматами курицы и картофеля. По дороге я не мог удержаться от разговоров о том, что мы будем смотреть. Когда мы наконец вернулись домой, я достал еду из пакетов и раскрыл её, чтобы насладиться видом аппетитных куриных ножек. Солнце уже садилось, и в комнате стало уютно, когда я, улыбаясь, начал раскладывать всё по тарелкам. - Теперь у нас есть всё для идеального вечера. — произнес я, с нетерпением поглядывая на Кея. Пока я раскладывал еду по тарелкам, наслаждаясь ароматом куриных ножек, вдруг услышал цокот по полу. Подняв взгляд, я увидел, как Кей вернулся к своему настоящему облику. Он с ленивой грацией прошёл мимо кухни, а его хвост, словно верный помощник, подхватил все пакеты разом и тянул их по полу. Смешанное чувство восторга и смеха охватило меня, когда я увидел, как Кей, изображая изнеможение, шагает, будто работал пятьдесят часов подряд и дико устал. Его плечи слегка сутулились, а на лице красовалось выражение, которое было смесью недовольства и легкой комичности. Я едва удерживал смех, наблюдая за тем, как он делает шаги, тянущие пакеты за собой, и представлял, как он в этот момент внутренне бунтует против своей судьбы. Я продолжал раскладывать еду и напитки, а мой взгляд периодически скользил в сторону Кея, который с увлечением занимался созданием кажется гнезда. Меня поразило, как это занятие поглотило его. Он словно забыл обо всём на свете и полностью сосредоточился на том, чтобы сделать наше пространство максимально удобным. Я не мог не улыбнуться, когда заметил, как он опустился на четвереньки, как будто стал котом, обшаривающим своё новое логово. Кей кружился вокруг, проверяя, как лежат подушки, и, кажется, пытался понять, будет ли достаточно комфортно. Это было странно и в то же время удивительно — я не мог не хихикнуть над его серьезным выражением лица. Он выглядел так, будто это было для него крайне важно, будто создание этого гнезда стало его личной миссией. - Что, ты думаешь, что это какое-то королевское логово? — поддразнил я его, смеясь над его занятием. Кей обернулся ко мне, его глаза блестели от сосредоточенности, но губы все равно изогнулись в лёгкой улыбке. Словно бы его это тоже развеселило. Я ощущал, как между нами витают легкие нотки веселья и теплоты, и это наполняло комнату уютом. Наконец, он встал и, осмотрев своё творение, кивнул, словно подтверждая, что всё готово. Я же закончил с угощениями и вернулся к нему, чтобы оценить результаты его трудов. - Знаешь, ты действительно умеешь делать уют! — сказал я с улыбкой, и в ответ он лишь скромно покачал головой, но я видел, что он был горд за свою работу. Мы устроились в нашем гнезде, и Кей, как заботливый хозяин, укрыл нас пледом. Я ловил его взгляд, когда он неустанно проверял, чтобы нам было комфортно, и это было невероятно приятно. Как только мы устроились поудобнее, я взял пульт, чтобы включить фильмы. - Что-то мне подсказывает, что ты готов к настоящему марафону. — с улыбкой произнес я, выбирая свою любимую франшизу Marvel. Кей тихо хмыкнул в ответ, и я знал, что он не против, хоть ему и предстояло провести ближайшие десять часов в мире фантастики. Я чувствовал, как волнение охватывает меня, ведь впереди нас ждало множество захватывающих моментов. Как только первые кадры фильма заполнили экран, я прижался к Кею, вжимаясь в его объятья. Его теплое тело дарило мне чувство безопасности, и я был доволен, когда его хвост обернулся вокруг нас. В то время как его когтистые руки обнимали мои плечи, я чувствовал, как каждая его порция заботы наполняет меня уютом и спокойствием. Я взял свои лакомства, кусая их с радостью, и не забывал периодически протягивать их Кею. Он принимал их с неким удивлением, но вскоре расслабился и начал жевать, внимательно следя за происходящим на экране. - Ты же знаешь, это не просто еда, это важная часть опыта просмотра фильма! — хихикнул я, когда он с удовольствием потянулся за очередной закуской. Мы смотрели фильм за фильмом, и я постепенно терял счет времени. С каждой минутой я чувствовал, как уют и тепло, исходящие от Кея, затягивают меня в свои объятия. Я все больше опирался на его тело, ощущая все его твердые края, защищенные чешуей, и крепкие руки, которые постоянно следили за тем, чтобы плед надежно укрывал меня. Хвост Кея мягко постукивал по моим ногам, словно напоминая о его присутствии, и это добавляло уверенности в том, что я в безопасности. С каждым новым фильмом я все больше утыкался в Кея, наслаждаясь теплом его тела, и вскоре зевок вырвался у меня, показывая, что сон начинает одолевать меня. Я уже начал закрывать глаза, игнорируя большую часть экрана, когда вдруг ощутил тихую, неуверенную вибрацию в груди Кея под своими пальцами. Я приоткрыл глаза и, прислушавшись, понял, что он начал тихонько мурчать. В тот момент я не смог удержать улыбку. Это было так мило и уютно, как будто рядом со мной находился настоящий котик, маленький моторчик, издающий нежный звук. Я прижался еще ближе к его груди, желая почувствовать и услышать его мурчание еще сильнее. Его тепло и звук заставили меня забыть обо всем на свете. Я чувствовал, как внутри меня поднимается волна счастья, и это мгновение казалось идеальным. Я закрыл глаза и просто наслаждался этой атмосферой, погружаясь в мягкость и безопасность. Мне было хорошо, и я знал, что именно здесь, в этих объятиях, я хочу быть всегда. Как будто ничего другого не имело значения, кроме этого маленького мира, созданного только для нас двоих.

***