Одинокая звезда

***

Я думал, что сейчас потеряю сознание. Сидя в кофейне, я ощутил, как адреналин захлестывает каждую клетку моего тела. Ноги бесконтрольно прыгали под столешницей, отбивая бешеный ритм, будто бы сами по себе выражая радость и тревогу одновременно. В ушах еще звучали слова директора, с которым только что завершилось мое собеседование: «Ваша идея интересна. Я позволю вам вести собственное шоу, основанное на ваших расследованиях». Глоток остывшего кофе с трудом прокатился по пересохшему горлу. Я быстро пролистал заметки в блокноте, пытаясь осмыслить происходящее. У меня был шанс, за который я боролся все эти годы. Теперь мне нужно было найти сценарий и разработать идею для первой серии. Нечто захватывающее и интригующее, что могло бы привлечь зрителей. Кей, который мог бы вытащить из памяти несколько захватывающих историй, был занят своими делами и не смог прийти. Поэтому я листал все доступные источники, жадно сканируя каждую новость, пока одна из них не привлекла мое внимание. Она была свежей — всего два дня назад появилась первая статья. Заголовок гласил: «Трое туристов бесследно исчезли у острова Хенгдо за последние две недели». Сердце пропустило удар. Журналист описывал, что никаких следов не было найдено, пропавшие просто исчезли бесследно. Местная полиция разводила руками, а поисковые группы возвращались ни с чем. Это место внушало ужас и трепет. Моя рука судорожно схватила блокнот, и я быстро начал записывать факты и возможные вопросы для интервью. Таинственность, покрывавшая этот остров, была слишком притягательной, чтобы пройти мимо. Это было то, что могло помочь привлечь внимание к моим статьям. Паром мягко раскачивался на волнах, пока я сидел на деревянной скамье, пытаясь сконцентрироваться на своих записях. В ушах шумел ветер, насыщенный соленым ароматом моря, и где-то на фоне слышались громкие крики чаек. Я снова пробежался глазами по записям: «трое пропавших за две недели», «никаких следов или тел». На острове пропали опытные туристы, либо это обычное исчезновение, которое может получится хорошим репортажем, либо действительно что-то стоящее. Руки слегка дрожали, и я поспешно спрятал их в карманы куртки, сделав вид, что меня просто знобит от прохладного ветра. Тревога и азарт одновременно бурлили внутри, создавая странный коктейль эмоций. Я понимал, что любая деталь могла стать ключевой. Остров был изолированным, с небольшой деревушкой, чьи жители наверняка знали больше, чем готовы были рассказать. Моя задача — втереться в доверие, задавать вопросы осторожно и внимательно слушать.

***

Сильный морской ветер налетел внезапно, почти заставив меня отшатнуться, хотя это было только к лучшему — чувство бодрящей прохлады привносило в сознание ясность. Я стоял у борта, глядя на бескрайние воды, над которыми нависло серое утреннее небо, сливаясь с линией горизонта. Остров Хенгдо был еще не виден, но я чувствовал его близость, будто его атмосфера — загадочная и настороженная — проникала через туман прямо в кости. Эта поездка уже была насыщена ожиданием. Я вновь и вновь прокручивал в голове свои догадки, пересматривал заметки, оторванные от реальности — теперь я был тут, лицом к лицу с таинственным островом. В мыслях я невольно вернулся к Кею. Его присутствие — странное и настораживающее, но вместе с тем, всегда успокаивающее, — всегда придавало мне уверенности. Сегодня мне его не хватало. Я, как мог, отгонял эти мысли, напоминая себе, что Кей сказал, что ему нужно остаться для своих неотложных дел. Хотя... что вообще может быть настолько неотложного, чтобы не позволить ему отправиться сюда со мной? Вода подо мной темнела и переливалась синевой, под стать небесам, хмурым и угрюмым. Я вновь вспомнил его последние слова перед тем, как расстаться. "Чонгук, не лезь туда, если почувствуешь что-то не то," — его голос в тот момент был спокойным, но в этом спокойствии была какая-то напряженная серьёзность. — Да уж, как будто он чувствует, что там должно произойти что-то особенное, — пробормотал я вслух, ухватившись за поручень покрепче. Не то чтобы я не понимал, почему Кей встревожен. С каждым метром, приближающим меня к острову, атмосфера густела, и неестественная тишина моря усиливала ощущение, что я направляюсь в гущу чего-то невидимого и угрожающего. Но это было не то, что могло меня остановить. Я был полон решимости. Этот остров и его тайны — всё, что нужно, чтобы, наконец, начать статью, которая не оставит никого равнодушным. Корабль качнулся, и я отпрянул от борта.

***

Когда мои ноги коснулись земли острова, я осмотрелся. Это место было куда более уединённым, чем я себе представлял. Скромная деревенька, разбросанная вдоль узкого песчаного берега, окружённого лесистыми холмами. Всего сто человек, если не меньше — тут все наверняка знали друг друга. Узкие деревянные домики выглядели словно покосившиеся от времени, а крыши, побитые морскими ветрами, казалось, едва удерживались на своих местах. Отчётливо выделялись фигуры рыбаков: худые, с загорелыми лицами, покрытыми морщинами, они стояли, нагнувшись над своими лодками, проверяя сети. Они смотрели на меня с открытой настороженностью, будто на что-то неуместное и неожиданное. "Интересно, как долго продержатся эти косые взгляды?" — подумал я, двигаясь дальше по причалу и ощущая их на себе. Тишина вокруг становилась всё глубже, по мере того как я уходил от причала. Лишь редкие шаги и странное, почти бесшумное шуршание — это деревенские старушки время от времени мелькали за поворотом, замирали на месте, как только я приближался, и исчезали в глубине тёмных улочек, не произнеся ни слова. Деревня казалась забытой в самом сердце острова, как будто городские атрибуты здесь были чужды. Больниц, пожарных, полиции — всего этого здесь не было и в помине. Не было и библиотек, ресторанов, даже места для постояльцев. "Ну, отлично, — пробормотал я, вздохнув. — Никакой помощи. Ладно, справлюсь." Я шёл по узким улочкам, словно протоптанным среди покосившихся зданий, задавая один и тот же вопрос каждому, кого встречал: — Извините, не подскажете, где можно остановиться на ночь? — Нет тут таких мест, — кидал мне первый рыбак, даже не останавливаясь, а дальше шёл, не оглядываясь. Подхожу к следующему — пожилому мужчине с бородой и в промокшей шляпе: — Добрый день. Я ищу место для ночлега. Может, знаете, где можно остановиться? Он медленно посмотрел на меня, как будто взвешивал каждое слово. — Здесь своих на зиму едва размещаем, — пробурчал он и, отвернувшись, добавил себе под нос, — Много вас сюда приезжает, а нам только хлопоты. Прохожие разводили руками, смотрели недоверчиво, явно не желая завязывать беседы. Я уже чувствовал, что о моём прибытии по острову разнесётся в мгновение ока, и это явно не облегчало задачу. Каждый новый разговор с жителями добавлял мне чувство бессилия и растущего раздражения. Оставаться спокойным и вежливым становилось всё труднее, но выбора не было — оставалось только стучать в эти запертые двери. Под конец дня я уже устал бегать от одной улочки к другой, заглядывая за заборы и привлекая внимание старых кряхтящих собак, которые лаяли на меня за каждый неосторожный шаг. — Эй! Пожалуйста, мне нужно всего пару слов! — кричал я, пытаясь привлечь внимание женщины, прятавшейся за занавеской окна. — Я не причиню вам вреда, просто хочу поговорить! Окно захлопнулось с отчётливым щелчком. Вздохнув, я продолжил поиски и наткнулся на небольшую забегаловку, где за старым, потертым столом перекусывали местные рыбаки. Я вошёл, стараясь выглядеть дружелюбным, и, собравшись с духом, подошел к ним. — Привет, — начал я, неловко улыбнувшись. — Простите, я тут недавно и… Может, кто-то из вас сможет помочь мне с парой вопросов? Рыбаки переглянулись, затем один из них — коренастый, седой мужчина с внушительной бородой — усмехнулся и махнул рукой, отгоняя меня, как надоедливую муху. — Эй, малец, иди-ка отсюда, — бросил он, почти с издевкой. — Тут не справочное бюро, понял? Остальные начали тихо хихикать, и кто-то с другого конца стола пробурчал: — На кой тебе здесь делать-то вообще? В город бы ехал, если ничего не нашёл. Я попытался подавить раздражение, но, кажется, это только подстегнуло их. Один из них даже крикнул вдогонку: — Гляди, ещё и умничать будет! Я отвернулся, чувствуя, как меня охватывает бессилие. Этот день явно был не в мою пользу. К вечеру, обессилевший, я плёлся по пустым улочкам, утопая в уже прохладном ночном воздухе. Деревня постепенно вымирала, лишь кое-где в окнах ещё теплился свет, и я понял, что ночлега так и не нашёл. Вернуться на основной остров? Конечно, это был вариант, но поездка заняла бы время, которого у меня попросту не было. Учитывая настрой местных, я скорее соглашусь ночевать под открытым небом, чем потрачу драгоценные часы на дорогу назад. Оглянувшись, я заметил небольшой храм, почти сливающийся с тенями деревьев. Деревянные балки выглядели обветшалыми, крыша провисала, будто собиралась рухнуть от любого дуновения. "Заброшенный," — промелькнуло в голове, но у меня просто не осталось выбора. Я пробрался внутрь и выбрал самый дальний угол, надеясь, что стены хотя бы немного защитят от холодного ветра. Закутавшись в куртку, я свернулся на полу, подложив под голову локоть. Честно говоря, хотелось верить, что это не будет самой отвратительной ночью в моей жизни, но, увы, надежды было немного. "Ладно, Чонгук, только не заболей," — мысленно сказал я себе, слабо усмехнувшись. Лежа на холодном, пыльном полу, я с каждой минутой всё сильнее чувствовал, как мороз пробирается под куртку, заставляя меня непроизвольно дрожать. Окно, через которое пробивался бледный лунный свет, делало ночной мрак менее пугающим, и я искренне благодарил судьбу, что оно не закрыто. Стоило только подумать о том, что я мог бы закрыть его и попытаться согреться получше, как моё тело тут же отказывалось от этой идеи. Замёрзнуть — не так страшно, как оказаться в абсолютной темноте посреди этого пустого храма. Мой телефон и ноутбук тоже были под запретом. Разряжать их только ради света я позволить себе не мог — мало ли, что случится завтра, и тогда останусь без связи в этом забытом всеми месте. Вскоре меня начал мучить не только холод, но и странные звуки, раздававшиеся то тут, то там в тёмных уголках храма. Скрип половиц, стук, шорох — казалось, что старое строение само оживает в ночной тишине, и каждый звук заставлял меня вздрагивать. На какой-то миг я даже ощутил облегчение, что вокруг никого нет, и что эти шорохи — лишь плод моей воображения. Но эта мысль не успокаивала: в конце концов, кто знает, что может скрываться в тёмных закоулках заброшенного храма? От очередного громкого стука я чуть не вскрикнул, глаза тут же уставились на хрупкую деревянную дверь, за которой послышался новый, ещё более отчётливый звук. Я вжался в угол, сердце забилось быстрее. Стук повторился — на этот раз я отчётливо различил шаги. Кто-то был снаружи и приближался к двери. В ушах зазвенело от напряжения. Я почувствовал, как напряглось моё тело, а в голове понеслись мысли, одна быстрее другой. "Черт… кто это может быть? Кто ночью решит наведаться в такой храм?" Я прижался к стене, сжимая кулаки и готовясь, если потребуется, дать отпор незваному ночному гостю. Шаги снаружи становились всё ближе, а сердце колотилось в груди, как барабан. Но внезапно через дверь прорвался низкий, ворчливый голос: — Клещ! Куда заныкался… Сначала я замер, осознавая услышанное, а затем почувствовал, как волна облегчения сменила напряжение. Только один человек мог произнести это слово таким тоном, словно он целый день искал меня и был не на шутку раздражён. Кей. Этот голос и это прозвище могли принадлежать только ему. Я тут же вскочил и распахнул дверь, высунувшись в ночной мрак. У края дорожки, ведущей к храму, стоял Кей, вглядываясь в темноту и, кажется, принюхиваясь, словно определяя моё местоположение по запаху. — Наконец-то, — пробурчал он, стоило ему заметить меня у входа, и двинулся к храму, нахмурившись. Его шаги гулко отдавались в тишине, когда он поднимался по старым скрипучим доскам. Кей бросил быстрый взгляд на обшарпанные стены, явно презрительно оценивая состояние храма, и снова перевёл взгляд на меня. — Ты зачем в эту развалюху залез? Мог бы и в более приличное место устроиться, — рыкнул он, лениво шаркая по полу и потягиваясь, словно уже устав от одного только вида этого места. Я хмуро взглянул на него, задаваясь вопросом, что он вообще делает здесь, на этом заброшенном острове. — Ты что тут забыл? — спросил я недоверчиво. Кей прищурился, как будто я только что спросил какую-то полнейшую глупость. — Тебя ищу. Твой запах трудно не заметить, он на весь остров разносится. Этот твой гель… воняет за километр, — Кей недовольно поморщился, будто оправдываясь за то, что потратил своё время на этот поиск. — Между прочим, это дорогой гель! — возмутился я, чувствуя, как мои нервы ещё больше натягиваются. — И пахнет отлично. Кей только отмахнулся. — И зачем ты сюда посреди ночи приперся, а? — буркнул он. Я поморщился, поджав губы, и пробурчал: — Ночую здесь. Как видишь, не шибко-то меня кто-то приютить захотел. Кей моргнул, по-видимому, озадаченный моим заявлением, а затем его лицо приняло выражение, которое я узнал как раздражённо-озабоченное. — На холоде? — его голос пророкотал ещё ниже. — Тебе что, дома тёплого не хватает? Зачем здесь? Я раздражённо фыркнул и пожал плечами. — Скучно было, наверное, — огрызнулся я. — Ночевать мне тут негде, вот и пришлось импровизировать. Кей издал тяжёлый вздох, снова покачав головой. — Почему тогда обратно в город не пошёл? Идиотизм какой-то, — его голос был пропитан недовольством, но по глазам было видно, что он обеспокоен. От этих слов мне захотелось резко ответить, но вместо этого я лишь цыкнул, пропустил его замечание мимо ушей и развернулся, направляясь обратно в тёмный храм. — Ладно, если так всё не нравится, можешь валить обратно, — бросил я через плечо, захлопывая скрипучую дверь прямо перед его носом. Я раздражённо уселся обратно в свой угол, натягивая куртку на плечи и чувствуя, как холод снова пробирается сквозь ткань. Бормоча себе под нос, я злобно косился на дверь. "Не выносимый этот монстр! Как будто сам не знаю, что идея так себе..." Кей мог бы хоть раз промолчать. Знаю я, что это дурацкий план, спасибо за уточнение, мудрый такой. Я продолжал смотреть на дверь, ожидая, что Кей, в своей обычной манере, всё же ворвётся внутрь и скажет ещё парочку язвительных фраз. Но вместо этого он остался снаружи, и оттуда доносилось его недовольное бурчание и раздражённые шаги туда-сюда. Наконец, через несколько секунд, его голос прорвался сквозь дверь, достаточно громкий, чтобы я услышал: — Выходи, найдём нормальный ночлег. Я снова фыркнул, зарываясь в куртку ещё глубже, хотя злости, по сути, не было — скорее, упрямство и задетое самолюбие. Слишком часто этот монстр видел меня в дурацких ситуациях, и отчитывать меня, как ребёнка, ему явно доставляло удовольствие. Так вот, сейчас он тоже мог бы не вмешиваться. С силой шмыгнув носом, я громко ответил: — Мне и тут нормально! — крикнул я. — Если тебе только ругаться надо, то катись обратно на все четыре! Тебя никто не звал! Наступила короткая пауза, и, как только я подумал, что, может, Кей и правда уйдёт, из-за двери снова раздалось его раздражённое рычание. — Не упрямься, Чонгук. Выходи. Пойдём искать ночлег. Я сделал вид, что не слышу, сжавшись в уголке и упрямо глядя на дверь. Что за привычка! С какой стати я должен тащиться за ним, когда и тут вполне справляюсь? Холодно, пол твёрдый, свет тусклый — ну и что? Неужели так трудно понять, что иногда люди хотят побыть одни? Правда, мне всё равно не по себе от его упрямой заботы. Хотя, признаться, Кей ведь мог бы давно уйти, раз ему не нравится эта ситуация… — Ну и катись, Кей, — пробормотал я едва слышно, чувствуя, как моё упорство начинает проигрывать здравому смыслу. Но Кей не уходил. Кей продолжал ходить за дверью, его шаги перемещались по периметру храма, и я невольно следил за его тенью, мелькающей в щелях между досками. Казалось, он осматривал храм, изучая каждый угол. Наконец, он остановился возле одного из окон и заглянул внутрь. Его взгляд сразу же нашёл меня в дальнем углу. Кей вздохнул, и этот звук донёсся до меня с неожиданной тяжестью. — Хватит упираться, — буркнул он, чуть склонив голову, — пошли. Я прищурился, вскинув подбородок. — Нет уж. Оставь меня в покое, я и так прекрасно справляюсь, — упорно ответил я, глядя прямо в его глаза. Кей помолчал, глядя на меня с каким-то странным пониманием, затем медленно развернулся и, словно смирившись с моим упрямством, скрылся в темноте леса. Я фыркнул, чувствуя облегчение, но через секунду опять шмыгнул и, что скрывать, тут же начал коситься на окно, надеясь, что Кей вдруг вернётся. Прошло несколько минут, в которых я упрямо убеждал себя, что и правда не нуждаюсь в его помощи. Но шаги снова послышались снаружи, приближаясь, и, вглядываясь в темноту, я увидел, как в окно Кей появляется снова — только на этот раз он тащил огромную охапку веток и палок. Не успел я ничего сказать, как он, легко перепрыгнув через оконную раму, оказался внутри, лениво оглядывая храм и обшаривая взглядом все углы, будто проверяя, нет ли здесь ещё кого-то. Он прошёлся по комнате, почти бесшумно обнюхивая каждый угол, затем, удовлетворённый, направился вглубь храма. Я не выдержал и встал, наблюдая, как он исчезает за дверным проёмом. Пару секунд колебался, но любопытство взяло верх, и я проследовал за ним, заглядывая за угол. Кей нашёл маленький очаг, закопчённый и явно давно заброшенный. Я осторожно зашёл внутрь и прислонился к стене, наблюдая, как он скинул ветки рядом с очагом, осматривая его. Словно это было для него привычным делом, он проверил камни, посмотрел, как всё устроено, и принялся укладывать ветки внутрь, действуя быстро и уверенно. За считаные минуты он развёл огонь, и от камина начал распространяться долгожданный жар. Я, не удержавшись, медленно присел у стены, ощущая, как тепло пробирается к замёрзшим костям. — Ты что, всегда так наготове? — я не удержался от саркастического вопроса, наблюдая, как он сосредоточенно подкладывает ветки, будто ему это действительно не впервой. — На случай, если опять кому-то придёт в голову ночевать в заброшенном храме, — огрызнулся Кей, не поднимая на меня взгляда. — Кто бы знал, что ты настолько упрямый. Я усмехнулся, чувствуя, как неприятное напряжение отступает. — Ты же мог просто уйти. Кей бросил на меня быстрый взгляд, в котором сверкнуло что-то недовольное. — Мог. Но тогда бы ты продрог окончательно и свалился с простудой. — Он добавил ещё ветку в огонь, внимательно наблюдая за пламенем. — Ты хоть представляешь, какой ты упрямый? — Мне нравится быть упрямым, — буркнул я в ответ, чувствуя, как неловкость отступает под этим взаимным подкалыванием. Кей фыркнул, снова сосредотачиваясь на огне, который уже достаточно разгорелся, заливая комнату приятным светом. Я снова подтянул куртку и, зевнув, позволил себе немного расслабиться. Я сжался в углу, наблюдая, как Кей подкидывает последние ветки, уверенно следя за тем, чтобы пламя горело ровно. Он действительно знал, что делает: огонь получился сильный и стабильно потрескивал, освещая небольшое пространство вокруг нас. Закончив, Кей перевёл взгляд на меня и коротко кивнул в сторону огня. — Подойди и погрейся. У тебя губы синие, — буркнул он, и в его голосе скользнула непривычная нотка беспокойства. Я замер на секунду, прежде чем неохотно подняться. Подойдя к огню, я сел рядом и вытянул руки к теплу, чувствуя, как кожа начинает покалывать, а кровь — возвращаться в замёрзшие пальцы. Невольно вздохнул, уже забыв, как приятно просто греться. Кей убедился, что я смирно сижу у огня, и вновь развернулся к выходу, не сказав больше ни слова. Остался один, я закутался в куртку и уставился в пляшущие языки пламени. Мысли снова возвращались к Кей: что он вообще делает здесь? Вроде бы у него были какие-то «важные дела», как он сам сказал. И вот теперь не просто нашёл меня, но ещё и разжёг огонь. Сердце дрогнуло, и я с неудовольствием пробормотал себе под нос: — Веди себя тихо, глупое сердце. Прошло, наверное, с полчаса, прежде чем я снова услышал его шаги. Оглянувшись, увидел, как он протискивается в дверь, волоча за собой охапку зелёной травы. Я моргнул, совершенно ошарашенный: он что, и правда принёс это сюда? Зачем? Кей прошёлся по комнате, осматривая пространство, пока не наткнулся на моё место у стены. Без лишних церемоний он аккуратно, но решительно сдвинул меня, постелил траву и начал укладывать её в некое подобие гнезда. Я опешил, наблюдая за его действиями, пока в голове не мелькнула странная мысль, от которой я невольно замер. Точно такое же гнездо… Точно такое же, в котором я как-то очнулся с жуткого похмелья, с подушками и одеялами, окружавшими меня со всех сторон. Я уставился на затылок Кея, пока мысль не сложилась в цепочку. — Это… не ты ли меня тогда домой притащил, когда я был пьян? — пробормотал я, всё ещё не веря своей догадке. Кей, не поднимая головы от своего «гнезда», буркнул: — Такое сложно забыть. Куртку, кстати, пришлось выбросить, — добавил он с ноткой усмешки. Я почувствовал, как лицо заливается краской. Да уж, момент был так себе. Но потом в памяти всплыли детали, того как он принёс мне воды, оставил таблетки от головной боли, даже суп приготовил… Слегка нахмурившись, я пробурчал, на автомате складывая руки на груди: — А как ты вообще узнал, где я живу? — По запаху, — спокойно ответил он, поправляя разложенную траву так, чтобы слой был ровным и плотным. Меня это окончательно сбило с толку. Я насторожился, уловив, что Кей явно что-то недоговаривает. Он сам мне говорил, что по запаху кого-то найти сложно, особенно в городе, где всё смешивается: люди, запахи, парфюм, дезодоранты — всё сливается в один сплошной фон. В деревне, конечно, он бы нашёл меня по запаху легко, но в городе? Я ощутил, как моё доверие слегка пошатнулось, но, отмахнувшись, заставил себя расслабиться. В конце концов, Кей не сделал ничего плохого, просто отнёс меня до дома, как когда-то. Наверное, проник на полицейский участок, украл данные из базы, как раньше делал это. Пока я обдумывал всё это, Кей завершил свою «стройку» и, кивнув самому себе, перевёл взгляд на меня. — Лезь, — коротко бросил он, кивнув на своё творение. Слегка усмехнувшись, я осторожно устроился в травяное «гнездо». Как ни странно, оно оказалось намного удобнее, чем я ожидал. Трава была мягкой и податливой, немного пружинила под весом, и тепло от очага как раз доходило сюда. Устроившись поудобнее, я не удержался от ухмылки. — Неплохо. Ты прямо мастер по части гнёзд, — пробормотал я, испытывая редкое чувство благодарности. Кей хмыкнул, не отрываясь от огня. — Спи, — сухо ответил он, бросая очередную веточку в пламя. Она разгорелась быстро, на мгновение осветив его лицо отблеском огня. Я улёгся, чувствуя, как постепенно тело расслабляется и тяжелеет. Эта импровизированная кровать была на удивление удобной и уютной, почти как лучший ночлег за последние месяцы. Я глубоко вздохнул, пытаясь не поддаваться усталости, но зевнул, и глаза начали медленно закрываться. Между сонными размышлениями я продолжал наблюдать за спиной Кея, широкой и надёжной. Ему не нужно было ничего говорить — само его присутствие действовало, как щит от всего, что происходило вокруг. Я зевнул ещё раз и лениво подумал, как бы хорошо было, если бы он лёг рядом…

***

На следующее утро я сладко зевнул и потянулся, приятно удивлённый тем, насколько хорошо выспался. Мне было тепло и уютно, что-то мягкое обнимало меня — я опустил взгляд и с замиранием в груди понял, что был завернут в куртку Кея. Наверное, он накрыл меня ночью, пока я спал. Почему-то это простое действие вызвало во мне странную волну радости и благодарности. Поднявшись из гнезда, я огляделся в поисках Кея, но его нигде не было видно. Зато передо мной лежал свежий завтрак, а угли в очаге всё ещё тлели. Улыбнувшись, я пробормотал себе под нос что-то вроде «спасибо, Кей», и, на удивление бодрый, принялся за еду. Через пару минут в дверях появился сам Кей, и я тут же, с набитым ртом, буркнул: — Доброе утро. Кей нахмурился, остановившись в дверном проёме. — Не говори с набитым ртом, — упрекнул он, но в его голосе не было злости, скорее привычное раздражение. Только тогда я заметил, что он был в одной тонкой футболке. Меня вдруг пронзила мысль — он мог замёрзнуть ночью. Размышляя, я поспешно проглотил кусок и, отряхнув куртку, протянул её обратно. — Вот, возьми. Я согрелся, а тебе она нужнее, — проговорил я, не дожидаясь его возражений. Кей, кажется, поколебался всего на секунду, но потом взял куртку и, не говоря ни слова, быстро накинул её на плечи. Похоже, холод его действительно не трогал, но жест оценил. Когда он снова заговорил, его голос прозвучал твёрже. — Собирайся, я нашёл тебе ночлег, — коротко бросил он. Моя первая реакция была восторженной: я тут же подскочил, подхватил рюкзак и поторопился за Кеем, предвкушая нормальное место для сна. Однако, когда мы подошли к двери храма, Кей вдруг остановился перед ней, будто чего-то ждал. Я удивлённо посмотрел на него, затем на закрытую дверь — ту самую, которую я вчера захлопнул перед его носом. — Ты... Ты не можешь сам открыть её? Это... какая-то... особенность монстров? Ты не можешь входить без разрешения? — я буквально захлебнулся словами, осознав возможную связь. Кей, не моргнув глазом, медленно покачал головой. — Нет, — сухо ответил он. — Просто не вхожу туда, где меня не хотят видеть. Это... привычка. Ты захлопнул дверь, ты её и откроешь. Почти недоуменно я кивнул и, немного смутившись, толкнул дверь, выведя нас наружу. Кей следовал за мной, его шаги мягко шаркали по каменным ступеням храма. Кей довёл меня к одному из небольших, но уютных домиков, где нас встретила пожилая женщина в традиционной одежде. Сначала я немного растерялся, но потом вежливо поклонился ей, пытаясь выразить благодарность. Она, казалось, смягчилась при этом жесте и тепло улыбнулась. — Проходите скорее, проходите, не стойте на пороге, — поспешила она, отодвинувшись, чтобы мы могли войти. Чувствуя себя немного неловко, я шагнул внутрь, благодарно кивая женщине за гостеприимство. В доме пахло чем-то домашним, спокойным — то ли сушёными травами, то ли рисом. Я нечасто бываю в таких местах, но уют этого дома моментально окружил меня, как будто окутал невидимым пледом. Женщина провела нас в небольшую комнату, где стояли несколько простых, но чистых циновок, и жестом указала на них. — Можете оставаться, сколько вам понадобится, — сказала она, ласково глядя на меня, словно на заблудившегося внука, который наконец-то нашёл дом. Я поблагодарил её ещё раз, низко поклонившись, и когда она вышла, повернулся к Кею. Он лениво опирался о деревянный косяк, будто находился здесь из чистого любопытства, а не потому, что проделал такой путь ради меня. Я снова посмотрел на него, тепло улыбнувшись. — Спасибо, Кей. За то, что нашёл… такого доброго человека, — произнёс я искренне. Он лишь фыркнул, закатив глаза, и махнул рукой. — Я просто дал ей денег, — буркнул он, словно извиняясь за любое доброе намерение. Едва услышав это, я тут же, не раздумывая, сказал: — Я верну их тебе, Кей, честно. Но он только отмахнулся, недовольно морща лоб, как будто я предложил ему что-то возмутительное. — Не говори со мной о деньгах. Никогда, — проговорил он, устало вздохнув. — Эти бумажки меня бесят. Я на секунду замешкался, поражённый его неприязнью к такой, казалось бы, простой теме. Однако, чувствуя, что должен что-то сказать, я слегка почесал затылок, подбирая слова. — Ну… если я не могу отблагодарить тебя деньгами, — задумчиво протянул я, стараясь придумать, чем же ещё мог отблагодарить его за всё это. — Может, я… могу что-то сделать для тебя? Кей взглянул на меня, его глаза блеснули каким-то холодным светом, но выражение лица смягчилось. — Тогда дай мне одно обещание, — сказал он, наклонив голову чуть в сторону. — Обещай, что больше не будешь спать на улице. Я не смог удержаться и фыркнул, едва сдерживая улыбку. — Не могу обещать того, что, возможно, не смогу выполнить, — поддразнил я его и, прежде чем он успел снова фыркнуть, развернулся и направился в сторону ванной, желая поскорее привести себя в порядок. Оставляя его в комнате, я чувствовал, как тепло от его странной заботы окутывает меня, словно тот огонь в храме прошлой ночью.

***

Я брёл по улицам деревни, уже теряя терпение. Все попытки разговорить местных оборачивались полным провалом — никто не хотел делиться даже мельчайшими деталями. Стоило мне подойти к очередному прохожему с самой вежливой улыбкой, как он, вместо ответа, поспешно метнулся к своему дому и захлопнул металлическую калитку прямо перед моим носом. Я грустно вздохнул, смотря на отражение в металлической двери. В этот момент услышал за спиной усмешку. Кей, как всегда, стоял чуть поодаль, наблюдая за моими тщетными усилиями. — Это и есть твоё "расследование"? — с ленивой издёвкой проговорил он. — Интересно, интересно... Стиснув зубы, я проигнорировал его насмешку и пошёл дальше. Пусть хоть весь день уйдёт, но я добьюсь своего. Мне нужно было узнать хоть что-то, любое упоминание, зацепку — что-то, что поможет мне понять, что здесь происходит. Уперевшись в свою задачу, я продолжил бродить по улицам, высматривая кого-то, кто, возможно, окажется более разговорчивым. И, наконец, моя настойчивость принесла свои плоды. — Э… простите, могу я задать вам пару вопросов? — спросил я у молодой девушки, которая стояла у дома и выглядела смущённой, но не побежала прочь, как все остальные. Она замялась, явно нервничая, но, к моему удивлению, кивнула. Я чуть не засиял от радости, подавив порыв сразу завалить её кучей вопросов. — Видели ли вы что-то странное в последнее время? — начал я, стараясь звучать спокойно и дружелюбно. — Может быть, что-то заметили? Или туристы говорили о чём-то необычном? Девушка покачала головой и, слегка теребя подол своего свитера, ответила неуверенно: — Нет, ничего странного. И… никто не знает, куда пропали те люди. Я слышала об этом, но это всё. Здесь… ничего особенного не происходило. Её голос звучал так искренне, что я почти поверил, что она действительно не в курсе. Почти. Стараясь не упустить шанс, я решился пойти дальше. — Может, вы позволите мне записать интервью на камеру? Это поможет привлечь внимание к делу. Девушка смутилась ещё больше, и я уже приготовился услышать очередной отказ, но, после короткой паузы, она кивнула. — Ладно… — тихо произнесла она. — Только не слишком долго. Она повела нас к своему дому — скромному, старому домику с облупившейся краской и деревянной лестницей, ведущей на крыльцо. Внутри было тихо, но уютно, несмотря на простоту обстановки. Я оглянулся, будто боясь потревожить тишину этого дома. — Вы здесь одна живёте? — спросил я осторожно, пока мы садились за небольшой стол в углу комнаты. Она кивнула, опуская взгляд на свои руки. — Да… Моя мама умерла, когда я была ребёнком, — сказала она с грустной улыбкой, будто вспоминая что-то далёкое. — А отец погиб в море. С тех пор… я сама. Я выставил камеру, направив объектив на девушку, стараясь настроить так, чтобы кадр был максимально спокойным. Поглядывая на неё, я заметил, как она нервничает, и с мягкой улыбкой попытался подбодрить её: — Всё хорошо, — тихо проговорил я. — Просто говорите так, как если бы рассказывали мне, а не камере. Постарайтесь не переживать. Она кивнула, хотя её руки, стиснутые на коленях, всё ещё подрагивали. Стараясь держать атмосферу расслабленной, я решил начать с её отца — порой такие личные истории помогали отвлечься от волнения. — Можете рассказать, что случилось с вашим отцом? — спросил я спокойно, не отрывая взгляда от её лица. Она ненадолго замялась, будто собираясь с мыслями, а потом тихо начала: — Его зовут Чон Гиён, он был рыбаком, как и многие здесь. В тот день, когда случился шторм… — она на секунду закрыла глаза, её голос слегка дрожал. — Они с несколькими другими рыбаками отправились в море, всё было как обычно, но через несколько недель вернулись только другие. Отец не вернулся. Они сказали, что его смыло с лодки… Я, опуская взгляд, быстро записал это в блокнот, отметив, что нужно будет узнать больше о том шторме. Вернув внимание к камере, я решил переключить тему обратно к основному делу. — А… что насчёт тех туристов? Вы видели их? Может, заметили что-то необычное? Она задумчиво кивнула. — Да, видела. В такой маленькой деревне новые лица сразу заметны. Посторонние здесь, ну… не остаются незамеченными. Я кивнул, продолжая записывать её слова, когда заметил, что она снова начала отвлекаться. И тут я понял, на кого она смотрит — Кей, лениво слоняясь по дому, зашёл в кадр и, как ни в чём не бывало, принялся осматривать полки. Я стиснул зубы и слегка шлёпнул его по бедру, тихо рыча: — Уйди. Он вскинул бровь, но ничего не сказал, отступая назад с лёгкой усмешкой. Девушка украдкой бросала взгляды на Кея — и не удивительно, учитывая его рост и всю эту странную, непривычную для местного жителя внешность. Мне приходилось постоянно напоминать ей вернуться к разговору, чтобы не сбивалась. В конце концов Кей, наконец, вышел во двор, а я задал следующий вопрос: — Что по поводу вашего отца? Полиция… они сообщили что-то определённое? Девушка опустила голову, её пальцы нервно скользили по краю подола. — Ничего, — ответила она тихо. — Они сказали, что раз тела нет, значит… его, скорее всего, просто… — она запнулась, сжав губы, но взяла себя в руки, — его, скорее всего, могло затянуть под винт лодки, а тогда, как они объясняли, тело могло… Я видел, как её глаза начинают блестеть, словно она отчаянно пыталась не разрыдаться. Осторожно, стараясь поддержать её, я мягко продолжил: — Вы когда-нибудь говорили с ним перед этим? Может, он что-то рассказывал… или были какие-то странности? Она кивнула, прерываясь на вдох, и тихо ответила: — Да… последний раз я слышала его в день крушения. Он позвонил мне тем утром, но я не смогла ответить. Он часто говорил, что ему… снилась мама. Мама. Отчего-то в этом упоминании была особая, щемящая нотка. Я сделал небольшую пометку у себя в блокноте, решив задать ещё один вопрос. — Простите, если это слишком личное… но… от чего она умерла? Она вздохнула и прошептала: — От рака. Она болела долго… — потом добавила, словно про себя, — Не понимаю, к чему ему это могло сниться. И тут в разговор резко вмешался Кей. Его спокойный, ленивый голос прозвучал откуда-то сбоку, где он присел у стены, и мне показалось, что в его словах проскользнуло что-то недоброе. — Мертвые приходят во снах, чтобы кого-то забрать с собой, — тихо проговорил он, и в его глазах было что-то пугающее. — Возможно, в тот день смерть ждала не его, а вас. Мой взгляд метнулся к нему, и я, нахмурившись, шикнул: — Хватит, Кей. Он только хмыкнул, пожав плечами, но пересел чуть ближе, поудобнее, наконец угомонившись. Я же сосредоточился на девушке, снова мягко поблагодарив её за то, что она делится этой историей, и, несмотря на угрюмую атмосферу, мне показалось, что ей стало немного легче — по крайней мере, её лицо стало чуть спокойнее, как будто груз на душе чуть приподнялся. Как только девушка упомянула, что она слишком молода, чтобы знать о прошлых событиях в деревне, я кивнул, мысленно отметив, что стоит поискать старожилов — людей, кто готов поговорить о прошлом. Закончив запись, я с улыбкой поблагодарил её: — Спасибо большое, вы мне очень помогли. Она улыбнулась, чуть смущённо пожав плечами: — Ничего страшного, рада была помочь. Попрощавшись, я вышел на улицу вместе с Кеем, который уже успел потерять всякий интерес к нашему разговору и лениво осматривался по сторонам. Мы двинулись по направлению к центру деревеньки, а я тем временем размышлял, могут ли исчезновения, случившиеся раньше, быть как-то связаны с недавними. Кей, заметив мой задумчивый взгляд, равнодушно пожал плечами: — Может, и да. — Мне нужно поговорить с жителями, — сообщил я, получая в ответ лишь короткий кивок. Мы прогуливались по улице, и тут мой взгляд зацепился за небольшой ресторанчик с парой знакомых лиц за столиком. Присмотревшись, я узнал двух мужчин, которых видел в домике девушки — те самые друзья и, вроде бы, коллеги её отца. Кей, тем временем, заприметив магазин неподалёку, отдалился, буркнув, что зайдёт купить что-нибудь. Я же направился к мужчинам, улыбаясь и дружелюбно поздоровавшись: — Добрый день. Я только что говорил с дочерью вашего знакомого Чон Гиёна… Вы ведь его знали, верно? Один из мужчин нахмурился, его взгляд стал настороженным, но он пробурчал: — Кто-то на ТВ настучал, да? Я поспешил развеять это недоразумение. — Нет-нет, я узнал это от неё самой, — спокойно сказал я, показывая на стул. — Не против, если я присоединюсь? Другой мужчина махнул рукой, усмехнувшись: — Да пожалуйста, присаживайтесь. Я сел напротив, сохраняя дружелюбную улыбку, и продолжил: — Вы часто общались с её отцом? В последнее время он мог что-то рассказывать? Они переглянулись, после чего один из них ответил: — Да нет, мы просто из одной деревни. Видели его, когда мимо проходили, не более. Второй поддакнул: — Да, просто соседи. Никаких близких отношений. Я невозмутимо улыбнулся: — Правда? А мне казалось, что вы несколько лет служили на одном судне. Улыбки на их лицах исчезли, они настороженно переглянулись, но я, всё так же мило улыбаясь, смотрел прямо на них. Мужчина усмехнулся, затем пододвинул ко мне бутылку соджу: — Ну, раз уж на то пошло, налей сначала нам, — сказал он с ухмылкой и бросил оскорбительный комментарий: — Давненько я не чуял запаха косметики. Они оба громко рассмеялись, явно намекая на мой внешний вид. Я взял бутылку и, не теряя улыбки, налил одному из них полный стакан одной рукой, игнорируя корейский этикет — жидкость перелилась через край. Мужчина тут же вскочил, зло выпалив оскорбление: — Ты что творишь, щенок?! Я остался сидеть, глядя на него с той же добродушной улыбкой, и спокойно поставил бутылку. — Простите, кажется, немного переборщил, — ответил я, выдерживая паузу. Он сверкнул глазами, явно собираясь ударить меня, и замахнулся. Я безмятежно продолжил: — Если собираетесь бить, то лучше повернитесь другой стороной — ракурс неудачный, — и слегка поправил маленькую видеокамеру, которую успел незаметно поставить рядом и направить на мужчин. На лицах мужчин проступила смесь удивления и раздражения, когда они поняли, что я записываю их на видео. Осознав, что спорить с камерой не в их интересах, они мигом поднялись и сбежали, даже не попрощавшись. Я скривился, цыкнув себе под нос, и, выключив запись, поднялся со стула. Тут ко мне подошёл Кей с банкой газировки в руке, протянув её мне без слов. Я принял её, коротко кивнув, и мы двинулись прочь от ресторанчика, направляясь в сторону центра. Через какое-то время я почувствовал, что Кей идёт слишком близко. Повернув голову, я с лёгким раздражением пробурчал: — Ты зачем ходишь за мной хвостом? Кей, подняв бровь, усмехнулся: — Я не хожу за тобой. Ты расследуешь дело — и я вроде как тоже. — Вот и иди, расследуй, — недовольно отмахнулся я, ускоряя шаг. Он не спеша продолжал идти позади, потом пробормотал: — Ладно-ладно, буду держаться на расстоянии. Я вздохнул, прокручивая в голове полученные сведения и прикидывая, с кем ещё можно поговорить. На очередной улочке я заметил пожилую женщину и, обрадовавшись возможности, подбежал к ней, мило кланяясь и приветливо улыбаясь. — Простите, уважаемая, не могли бы вы помочь мне? Она бросила на меня подозрительный взгляд и отмахнулась, не сказав ни слова, продолжая свой путь. Я тяжело вздохнул, чувствуя разочарование. Позади, Кей с ленивой усмешкой наблюдал за мной, совершенно не впечатлённый моей попыткой завязать разговор. Когда никто из деревенских не хотел со мной разговаривать, я снова оказался на улице, стоя в недоумении. Дома будто закрылись наглухо, а жители, похоже, решили, что незнакомцу вроде меня не стоит знать, что творится у них на заднем дворе. У ворот одного из домов, на приподнявшейся от ветра дорожке, стоял Кей, с интересом наблюдая за моими безуспешными попытками завязать разговоры. Я только собрался снова подойти к нему, как он вдруг повернулся и, не говоря ни слова, направился прочь. — Эй, а ты куда это? — я кинулся следом, чувствуя, как нетерпение накатывает волной. Кей оглянулся через плечо и хмыкнул. — Не только у людей есть глаза и уши, Чонгук, — ответил он, его голос прозвучал тихо, но я уловил в нём намёк на что-то древнее, таинственное. — Ох, ну раз так… — Я прищурился и, не колеблясь, пошёл следом. Любопытство было слишком сильным, да и оставаться в этой пустой деревне не было никакого смысла. Кей шёл так уверенно и спокойно, будто знал каждую тропинку на этой горной местности. Я пытался не отставать, хотя его длинные ноги оставляли меня позади. То и дело он оглядывался по сторонам, прислушивался, будто пытался уловить едва слышные звуки природы, о которых мне ничего не было известно. Я спотыкался на каждом третьем шаге, но Кей шёл безмолвно и уверенно, словно сам был частью этого леса. — Ты хоть скажешь, куда мы идём? — наконец спросил я, устав терпеть молчание и пытаясь догнать его. Он снова остановился, бросил взгляд вглубь леса и покачал головой, будто что-то было не так. — Ничего, — коротко ответил он. — Что «ничего»? Ты искал что-то? — Я даже не пытался скрыть раздражение в голосе. Он подводил меня сюда, тащил за собой, и теперь говорит, что ничего? Кей наконец посмотрел на меня, в его глазах читалась лёгкая печаль. — Я искал лесных духов, — спокойно ответил он. — Но кажется, этот лес мёртв. Здесь больше нет защитников. Деревья молчат. — Почему? — спросил я, затаив дыхание, хотя вопрос прозвучал скорее в пустоту. Мне самому не верилось, что лес может быть мёртвым. Здесь, вдалеке от цивилизации, среди деревьев и гор, должно быть полно жизни. Так почему же он говорит, что всё мертво? Кей посмотрел на меня долгим взглядом, в котором я увидел что-то похожее на усталость и разочарование. — Люди забыли их, Чонгук, — сказал он тихо. — Бросили и забыли. И духи ушли. Мы продолжали двигаться вперёд, когда Кей вдруг резко дернулся в сторону, будто почувствовал что-то. Он прищурился, остановился и, не говоря ни слова, начал двигаться вглубь леса, прокладывая путь сквозь кустарники и высокую траву. Я ускорил шаг, пытаясь не отставать, но всё равно ощущал, как он уходит далеко вперёд. — Ты что-то почувствовал? — не выдержал я и спросил, едва догнав его. Кей не оборачивался, его шаги были уверенными, а взгляд прикован к чему-то впереди. — Может, ты можешь что-то сделать? — Я пытался немного смягчить настойчивость в своём голосе. Он фыркнул, не оборачиваясь, и его слова были полны лёгкой насмешки. — Я не лесной дух, Чонгук. Я здесь не хозяин, — ответил он холодно, но всё равно не прекращал двигаться в том же направлении, словно что-то в лесу привлекло его внимание. Его слова заставили меня немного напрячься, но я всё равно пошёл за ним, потому что чувствовал, что это важно. Мы двигались через лес, и воздух становился всё тяжелее. Каждый шаг звучал как эхо, и казалось, что лес наблюдает за нами. И вот, спустя какое-то время, мы вышли на небольшую полянку. На ней стояло дерево, по виду древнее, почти как сама земля. Оно было завешано разноцветными лоскутами ткани, привязанными к его стволу, и различными ритуальными украшениями — они свисали вниз, как будто кто-то готовился к какому-то обряду. Всё это было странным и чуждым, как если бы лес был застывшим в прошлом. Кей остановился на несколько секунд, оценивая дерево. Его взгляд был холодным и недовольным, и я мог ощущать, как он в какой-то степени презирает это место. Он подошел к стволу дерева, схватил одну из верёвок, которая была туго привязана, и с лёгкостью разорвал её. С каждой порывистой движением, Кей срывал ткань, снимая её с дерева, как если бы хотел избавиться от какого-то тяжёлого груза. Когда верёвка была снята и отброшена в кусты, он отступил назад и фыркнул. — Люди хуже животных, — сказал он, с каким-то отвращением в голосе. Я потрясённо посмотрел на него, всё ещё не понимая, что именно произошло. — Это что, какая-то ловушка? Или ты просто не любишь всё это? — спросил я, чувствуя, как во мне нарастает любопытство. Я подошёл ближе, не зная, что спросить, когда вдруг раздались мягкие шаги по листве за нами. Мы оба резко обернулись, и из-за дерева показалась маленькая девочка. Она была босая, осторожно ступала по земле, словно боялась сделать лишний шаг. Я почувствовал, как она напряжена, как будто ожидает что-то страшное. Девочка осторожно, но решительно вышла из-за дерева, остановилась перед нами и слегка поклонилась. Она опустила голову и, коснувшись земли, произнесла слова, которые звучали с благодарностью. — Спасибо... — её голос был тихим, но я чувствовал в нём искренность. Она явно была благодарна Кею за то, что он освободил её дерево. Кей, как и всегда, оставался спокойным, но в его взгляде мелькнуло недоумение. — Ты меня знаешь? — спросил он, его голос был чуть хмурым, но спокойным. Девочка подняла взгляд на него, как будто размышляя, а потом поднялась с колен и тихо сказала: — Я видела вас издалека. Кей кивнул, и его взгляд стал ещё более внимательным. — Так ты дух дерева-хранителя? Что здесь произошло? — спросил он, почти уверенно, как если бы уже знал ответ. Девочка немного замедлила шаги, и я почувствовал, как в её присутствии воздух стал гуще, а всё вокруг наполнилось какой-то древней мудростью. Она посмотрела на нас обоих, и с тихим вздохом ответила: — Я не знаю, что произошло. Всё изменилось, всё ушло. Я пытался понять, что она имела в виду. Кей был тем, кто уже знал, что происходит, а мне оставалось только слушать. Девочка продолжила, но её голос звучал тихо, как будто она боялась что-то сказать вслух: — Остров изменился. Духи домашнего очага, духи земли — все ушли. Теперь я не могу знать, что случилось. — Она сделала паузу, и в её глазах мелькнуло нечто непонимающее и печальное. Кей наклонил голову, его взгляд становился всё более проницательным, когда он заговорил снова: — Когда это всё началось? Она тихо ответила, почти как шёпотом: — Когда закончилась Корейская война… На остров с тайфуном спустилось нечто злое. Я была слаба, чтобы что-то сделать. Слова девочки повисли в воздухе, и я почувствовал, как напряжение стало невыносимым. Кей, не произнося ни слова, лишь чуть скривил губы, и в его глазах мелькнуло сочувствие. — Это, должно быть, было очень одиноко, — сказал он спокойно. Девочка смотрела на нас с тяжёлым взглядом и тихо сказала: — Я хотела уйти, но мои ноги были привязаны к дереву. Я вдруг понял, что это как-то связано с верёвкой, которую только что разорвал Кей. Всё становилось на свои места, но вопрос не отпускал меня. — Всё из-за той верёвки? — не смог удержаться я, поражённый её значением. Кей кивнул с лёгким вздохом. — Это были молитвы людей. По идее, только они могут разорвать эту связь. Но я, как и всегда, не подхожу под большинство правил. Девочка в какой-то момент внимательно осмотрела меня, и её взгляд стал глубоким, словно она пыталась понять, что скрывается в самой сути моей души. — У тебя странная душа, — тихо произнесла она. Я замер, и мои глаза расширились от удивления. Это звучало как предостережение, или может быть, как загадка, которую мне нужно было разгадать. — О чём ты говоришь? — спросил я, не зная, что именно она имеет в виду. Она сделала несколько шагов назад, как бы растворяясь в воздухе, и её фигура стала исчезать, пока я не успел произнести следующее слово. — Ты сам должен услышать свою душу, — сказала она, и её голос унесся в лес, как эхо.

***