Одинокая звезда

***

Я сидел в своей комнате, откинувшись на стуле и устало потирая виски. Экран ноутбука передо мной светился, на нём замерла картинка – всё тот же портрет Кея, тот самый, что я нарисовал сам, стараясь передать малейшую черту этого странного лица. Кей, с его холодными, будто вылепленными из камня чертами, казался невероятно реалистичным на бумаге: мрачные глаза, прямой нос, угрюмые брови, которые словно передавали всё его недовольство этим миром. Но что толку. За все эти дни ни один человек так и не сообщил, что видел этого человека, если Кея можно было так назвать. И не помог бы ни экран, ни тысячи просмотров – я это уже понял. Если бы я арендовал огромный билборд на всё здание в центре города, никто не заметил бы «монстра», стоящего прямо перед ними. Я даже мог себе представить, как Кей стоит прямо у этого билборда, скрестив руки и холодно усмехаясь над ним. Я тяжело вздохнул и облокотился на стол, уставившись на изображение, словно надеясь, что это проклятое лицо даст мне хоть какой–то ответ. Внезапно меня охватило раздражение, и я произнес, словно в пустоту, сам для себя: – Почему он для всех – как серое пятно, бесформенное, как пыль в воздухе, которую не заметишь, пока не надышишься ею? Почему они проходят мимо, словно он и правда не существует? – Я обхватил голову руками, пытаясь собраться с мыслями. – Но для меня… для меня он, как… – Я сделал паузу, подбирая слова, словно не знал, как объяснить себе эту странную зависимость, будто Кей не просто был частью его жизни, а вплетался в её ткань яркими красками, от которых невозможно было избавиться. – Для меня он – как взрыв самой яркой палитры, где один только взгляд выжигает в памяти пятно, которое не смыть, как бы я ни пытался. – Я прикрыл глаза и медленно провел рукой по лицу, словно пытаясь стереть это лицо из своих мыслей. – Самое страшное, что я не могу его просто забыть. Я снова посмотрел на изображение на экране. Казалось, что оно издевательски ухмыляется мне в ответ. Я невидяще глядя на монитор, пока рука сама по себе чертила что–то на листке рядом. Никаких мыслей, просто автоматические движения – рисовал по инерции, не вдаваясь в детали. Я откинулся на спинку стула, и тут меня осенило. Взглянул на лист… И, конечно же, снова этот ублюдок Кей. Везде и всюду, как будто я проклят. Его лицо смотрело на меня со страницы с тем же холодом и скрытым презрением. Эти строгие черные глаза, словно готовые сказать мне всё, что он обо мне думает, едва я встречу его взгляд. Челюсти сжались, и я резко скомкал рисунок, чувствуя, как внутри закипает злость. – Да какого черта! – бросил я сквозь зубы и с силой швырнул бумажный комок через комнату. Этот рисунок, этот образ на бумаге был не просто картинкой – он ощущался, как гадкая слизь, которая прилипает к рукам и не оттирается, как ни старайся. Комок ударился о стену и упал на пол, свернувшись в противную, смятую массу, словно и не был листом бумаги. Я смотрел на него, тяжело дыша, и чувствовал, как в висках пульсирует гнев. Уставившись в окно, я машинально проводил пальцами по краю стакана с остывшим кофе. Город под серым небом, укутанный ранним туманом, казался неподвижным. С тех пор как Кей появился в моей жизни, оставляя за собой шлейф загадок и невидимых следов, всё изменилось. С того момента как я увидел только его силуэт на записи с камеры. Прошло всего полтора месяца, а такое чувство, будто несколько лет. – Где же ты пропадаешь? – тихо пробормотал я, глядя в пустоту.

***

Я брёл сквозь мрак, будто сам лес заволокло невообразимой тьмой. Мне казалось, что ночь окутала меня, сжимая своими лапами, и изредка сквозь ветви пробивался слабый отблеск луны, тут же прячущийся за тучами, как будто свет был слишком слаб, чтобы помочь мне выбраться. Ветки хлестали по лицу, цеплялись за одежду, а под ногами хрустели опавшие листья, скользкие, как будто пропитанные чем-то липким. Я почти не видел земли под ногами, каждый шаг был опасностью. Я дышал так тяжело, что воздух словно застревал в груди, становился вязким, но я шёл, спотыкаясь, цепляясь за ветки, врезаясь в невидимые корни. Ноги ватные, с каждой секундой слабее, но что-то гнало меня вперёд. Я бежал, не зная, куда, куда-то вперёд, как велело нутро, в панике, почти в отчаянии, не в силах остановиться. Меня тянуло вперёд нечто сильное, как неумолимая, мучительная потребность двигаться дальше. В голове раздавались голоса – сотни, тысячи голосов, словно всё человечество собрало свои мысли и впихнуло их в мой разум. Они перекрывали друг друга, сливались в монотонный шум, поднимавшийся до болезненного гула. Шёпоты становились отчётливее и громче. Хаос в моей голове был оглушающим. Каждая фраза, каждый голос накатывал, сметая всё на своём пути. Я не мог понять, где мои собственные мысли, где чужие. Всё смешалось, превратилось в нескончаемый шум, который всё нарастал. Казалось, весь мир говорил в один голос, вытесняя мое собственное "я". «У меня сегодня день рождения…» «Я так её любил…» «Почему она уходит?» «Это мальчик, представляешь?» «Я провалил экзамен, и отец меня убьёт…» «Я больше не могу терпеть…» «Всё кончено. Я ухожу навсегда…» «Я люблю тебя!» «Почему они со мной так поступили?» «Мы получили повышение! Представляешь?!» «Меня выгнали с работы...» «Я не хочу больше жить…» «Я готов, это будет лучший день!» «Кто-то видел его? Он просто исчез…» «Она изменила мне…» «Почему я? Почему я?!» «Я купил кольцо. Она скажет "да", я знаю!» «Меня больше никто не любит…» «Пожалуйста, помогите мне…» «Я должен успеть к обеду…» «Кто-то кричал на улице…» «Сегодня она была так красива…» «Это будет наш последний ужин…» «Зачем? Зачем я это сделал?» Голоса смешивались, меняя тональность, не умолкая ни на секунду. Женщинские, мужские, детские. Будто каждый прожитый момент всех вокруг вдруг оказался внутри моей головы: стоны страсти, радостные крики, тихие всхлипы отчаяния. Я не мог разобрать все до конца, но слышал. Голоса перекрывали друг друга, нарастая как волны, превращаясь в размытые и нескончаемые фразы, пока всё не превратилось в оглушающий рёв, от которого хотелось кричать. Казалось, мир сжимается вокруг, становится меньше, воздух словно застрял в груди, и с каждым вдохом я захлёбывался в собственных панических вздохах. Ноги становились все слабее, мышцы дрожали. Я знал, что скоро упаду, но не мог остановиться, ощущая, что должен идти. Эти голоса будто издевались, каждый из них становился всё отчётливее, пока не перекрывал другой, и ещё один, и ещё… Смешивались слова, чувства, крики, смех, рыдания. Я не знал, кто они, почему я слышу всё это, но они не прекращали, не оставляли мне даже шанса услышать ничего другого. Хотелось закричать, закрыть уши, сбежать – но я продолжал идти. Вдруг за деревьями мелькнул слабый, теплый свет. Еле-еле различимый, как мираж, манящий своей безопасностью. Я зажмурился, прогоняя наваждение, и бросился вперёд, не замечая, как сердце колотится, а слезы начинают щипать глаза. Этот свет казался спасением, выходом из кошмара, в который я погрузился. Я тяжело дышал, чувствуя, как с каждой мыслью теряю себя. Наконец, я подбежал ближе и увидел перед собой дом с распахнутой настежь дверью, и свет от камина озарял деревянный пол. Тёплый свет – но всё было залито кровью. Она была повсюду: она тянулась от комнаты через весь коридор, как след, оставленный кем-то, кого силой утаскивали прочь. Этот след вел к лестнице, уходил в ночь, будто тащили кого-то, кого он потерял. Я замер, ощущая, как всё внутри меня сжалось. Меня охватил безумный страх, боль пронзила грудь, будто кто-то сжал сердце ледяными пальцами. Сердце оборвалось. Я не знал, чья эта кровь, что произошло, но грудь пронзила боль такой силы, что хотелось разорвать её. Будто я потерял что-то бесценное, что-то, что значило для меня больше, чем весь мир. Слёзы подступили к глазам, мне хотелось выцарапать из груди это невыносимое чувство, кричать, как будто это могло заглушить весь этот ужас. Я опустился на колени, цепляясь за голову, не чувствуя даже собственных рыданий, только как всё сильнее и сильнее сжимается сердце. Голоса вокруг заглушали всё. Они кричали так громко, что я больше ничего не слышал, даже собственный крик утонул в их агонии. Каждый из них тоже кричал от боли. Крики, полный спектр эмоций – от отчаяния до гнева, от страха до абсолютного безумия, – поглотили мое сознание, не оставляя места для ничего другого. Голову пронзила острая, режущая боль, словно кто-то впивался в неё когтями. Я зажмурился, сжимая голову руками, и сам не понял, как долго кричал, разрывая горло, как будто мой крик мог хоть как-то остановить их. И вдруг – тишина. Я открыл глаза, дыша как загнанный зверь, всё ещё слыша, как кровь стучит в висках. Слёзы застилали взгляд, сердце всё так же сжималось в тисках. Я посмотрел вокруг, метался взглядом, и понял – это была моя комната. Я дома. Это был сон. Только кошмар. Слёзы всё ещё струились по лицу, дыхание было сбивчивым, а сердце не отпускала боль – казалось, грудь всё ещё сжимали тиски, как будто что-то всё ещё удерживало меня там, в темноте этого леса, у дома с кровавым следом. Мрак леса, кровавый след у дома – всё это будто въелось в мои мысли, как шрамы. Тяжело дыша, я провёл руками по лицу, пытаясь стереть страх, стереть слёзы, но они будто прилипли, не желали исчезнуть. Я прижал руку к груди, чувствуя, как сердце бьётся больно и тяжело, словно раненное. Дыхание рваное, сбитое. Я пытался успокоить его, но с каждой секундой становилось только хуже. Грудь сдавливала неведомая тяжесть, я не мог от неё избавиться. Глядя на свои вытянутые перед собой руки, я заметил, как они мелко дрожат. Даже сжать кулаки получилось с трудом – пальцы не слушались, казались ватными. Я зажмурился, стараясь удержаться, и наконец опустил ноги на холодный пол. Подняться оказалось испытанием, ноги были словно чужие, слабые, едва держали вес. Но я сделал усилие и встал, нащупывая стену. Прошёл несколько неуверенных шагов, мельком заметив свой открытый ноутбук на столе. Обычная деталь, но она показалась мне чужой и пугающей в этот момент, как будто я не совсем здесь, а в каком-то между снах. Я вышел из комнаты, опираясь на стену, чувствуя, как каждый шаг отзывается колотящимся сердцем. На кухне дрожащими руками я потянулся к крану, включил его, и прохладный поток воды ворвался в сознание, холодный, как удар. Склоняя голову под воду, я надеялся, что это поможет, смоет хотя бы часть этого кошмара. Вода текла по лицу, обдавая холодом, обжигая чуть онемевшую кожу, но чувство страха всё равно не уходило. Тот липкий страх утраты, неясный, но такой пронзительный, будто я потерял что-то, что никогда не смогу вернуть. Образ кровавого следа на полу оставался в сознании, и это было невыносимо. Я отпрянул от воды, дыша тяжело, как будто меня душили. В груди кололо, дышать было трудно, будто воздух в какой-то момент просто исчез. Прижав руку к груди, я сжал ладонью футболку, выдыхая прерывисто и отчаянно. Грудь горела, сердце казалось вот-вот взорвётся от этого давления. Не удержавшись, я опустился на колени перед раковиной, чувствуя, как слабость накатывает с новой силой. Несколько минут я сидел так, стараясь привести дыхание в порядок, чтобы хоть немного успокоить сумасшедшее биение сердца. Наконец я сел на холодный кафель, вытянув ноги перед собой, и, сгорбившись, стал стирать с лица остатки слёз, которые всё-таки остановились. Неровно выдохнув, я сжал зубы, пытаясь понять, что это было, почему этот кошмар так крепко держится за сознание. Весь сон, каждую его деталь, я помнил до мелочей, что редко случалось – лес, голоса, дом с кровавым следом… Я устало закрыл глаза и глубоко вдохнул, чувствуя, как грудь всё ещё не отпускает. Сил подняться не было. Я откинул голову назад, стукнулся затылком о холодный шкаф позади. Издав выдох, пробормотал себе под нос, как бы успокаивая: - Надо выпить...

***

Я выдохнул довольно, ощутив, как тёплая жидкость соджу и пива приятно разливается по телу, создавая лёгкое, уютное тепло. Бокал со стуком оказался на столе, отозвавшись гулом, но я был слишком погружён в это туманное ощущение, чтобы заострять внимание на звуках. Подхватив палочками токпоки, я закинул их в рот, даже не заметив, как острое приправы жгут язык, – в этом теплом тумане это казалось лишь приятным оттенком вкуса. Я поднял следующую пустую бутылку пива, нахмурился, надув губы, словно обиженный – как это так, что она опустела? Четвертая? Шестая? Пьяному разуму было всё равно. Отставив её к остальным, я налил себе новую порцию, смешивая пиво с соджу, и осторожно взболтнул жидкость, словно выполняя ритуал. Пена слегка вспенилась, и я поднёс стакан к губам, запрокинул голову, глотая крупными, жадными глотками, пока стакан снова не оказался пустым. Вновь поставив его на стол, я опустил голову и с довольным вздохом позволил глазам медленно закрыться, наслаждаясь мутным спокойствием, наконец накрывшим меня после кошмара. Но тут перед глазами вдруг возникла чья-то фигура, и я нахмурился, пытаясь сфокусироваться. Мужчина напротив меня – когда он успел сесть сюда? Вся обыденность его одежды казалась невероятно чуждой среди прочих посетителей: простая чёрная футболка и тёмные джинсы, с такой же простой черной курткой – но он выглядел так, будто мог прямо сейчас выйти на подиум. Черты лица острые, словно высеченные из камня, и в его взгляде было что-то невероятно сосредоточенное, неподвижное, как будто он разглядывал что-то в самой глубине моего существа. Я икнул, проморгался, вяло осознавая, что этот незнакомец наблюдает за мной, как будто ждал, пока я что-то скажу. Не понимая, что происходит, я выдавил вопрос, прерываемый хриплым вздохом: — Ты кто? Мужчина ничего не ответил, только чуть заметно поднял бровь, словно мой вопрос его слегка удивил или позабавил. Он, мельком осмотрев ряды пустых бутылок, хмыкнул и ответил с легким намёком на иронию: — Я Кей. Если ты, конечно, не забыл. Я промычал, рассеянно покачиваясь на месте, а через добрых тридцать секунд будто осенило: — О! Вспомнил! Вредный монстр… С этими словами я закрыл глаза, словно решив, что сейчас просто усну на месте. Но через мгновение всё же приоткрыл один глаз, окинув мужчину напротив пустым, почти сонным взглядом. Голова моя вновь опустилась, и я взял палочки, сосредоточившись, чтобы поймать пару токпоки. С трудом попал в цель, но с каким удовольствием жевал, почувствовав, как острая паста и рисовый вкус затопили рот. Тут же, не раздумывая, взял новую бутылку и, довольно сказав “Оп!”, открутил крышку, с победной улыбкой наливая ещё одну порцию. Кей, наблюдая, как я наполняю стакан, задумчиво спросил: — Ты уверен, что не напился? С лёгкой обидой я мотнул головой и уверенно пробормотал: — Нет! Хочу ещё! Кей расслабился и устроился поудобнее, откинувшись на спинку стула. Я смешал себе новый стакан, чувствуя себя почти профессионалом в этом деле, и снова быстро его опустошил. Сильно поставив стакан на стол, я снова посмотрел на него, нахмурившись, а потом вдруг ойкнул, будто вспомнил что-то очень важное. — Я… я должен тебя угостить, или как? Кей лишь усмехнулся и спокойно ответил: — Обойдусь, ты можешь и сам развлечься. Почувствовав укол обиды, я театрально изобразил плач, будто сейчас готов разрыдаться: — Мне так грустно пить одному… а тут — компания! Ты сам сюда пришёл! Кей снова усмехнулся и, подняв руку, подозвал официанта. Появившийся молодой человек вежливо наклонился, а Кей спокойно заказал ещё один стакан и несколько закусок: пулькоги, кимчи, жареную анчоусами картошку и кочуджан с овощами. От такого я заулыбался по-настоящему, глядя на Кея сквозь туман, довольный как ребёнок. Едва понимая, что происходит, я продолжал нести что-то бессвязное, а Кей всё так же невозмутимо слушал мой пьяный бред, спокойный, как скала, изучающий меня как диковинного зверька. Я довольно напевал себе под нос, глядя на блюда, что заказал Кей. Еда выглядела великолепно, и я не удержался от воркующего: — Хороший ты… — протянул я, но вдруг нахмурился, будто что-то резко насторожило, и уставился на него прищуром. — А ты вообще, почему здесь? Кей фыркнул, глядя на меня с еле заметной усмешкой: — Ты всегда задаёшь столько вопросов? Похоже, это у тебя не проходит. Я только хихикнул в ответ и решил сменить тему: налил новый стакан, но в этот раз не только себе, а и ему. Быстро размешал напитки и с важным видом поставил полный стакан перед ним. Потом уверенно поднял свой и кивнул: — До дна! Кей поднял стакан, хмыкнув, и осушил его с такой лёгкостью, будто это была вода, а не алкоголь. На его лице не дрогнул ни один мускул. Я смотрел на него с уважением: — Молодец, монстр! — пробормотал я, с прищуром и тоном, будто хвалю за успехи. — Нормальный ты, если хочешь… почти человек! Кей ничего не ответил, только слегка наклонил голову, лениво смотря на меня, будто ему даже и не хотелось отвлекаться на слова. А я, тем временем, уже с полными щеками еды, жуя токпоки, довольно прорычал, не прерываясь: — Ещё надо макколи взять! Кей вздёрнул бровь, глядя на горку пустых бутылок: — Не многовато ли будет? Я тут же выпятил грудь, нахмурившись в уверенной позе, и, чуть заплетающимся языком, выпалил: — А что? Думаешь, не справлюсь? — кивнул на него, будто ставя под сомнение его авторитет. — А ещё монстр называется… слабенький, что ли? Кей ответил только усталым вздохом, скользнув по мне взглядом, от которого я почувствовал себя ещё больше под градусом. Спокойно и с ноткой безразличия он пробормотал: — Завтра будешь мучиться с похмельем. Я снова заулыбался, как будто этот шанс на будущее похмелье меня совсем не беспокоил: — Эй, похмелье — это не страшно! — я хитро взглянул на него. — Ты вообще знаешь, что может быть страшнее похмелья? — Пьяно хихикнув, сам замахал головой, добавив: — Хотя нет, точно не знаешь! Кей лениво приподнял бровь, глядя на меня, и протянул: — И что же может быть страшнее? Я пьяно улыбнулся, стараясь сфокусироваться на его лице, но всё вокруг слегка плыло. Прищурившись, перегнулся через стол поближе к нему и, будто делясь тайной, прошептал: — Страшнее только потерять себя. Кей чуть прищурился, а его лицо на мгновение приобрело выражение живого интереса. Он внимательно посмотрел на меня, его взгляд скользил по моему лицу, будто пытаясь что-то уловить. Я снова тихонько хихикнул и, откинувшись назад, махнул рукой: — Страшно, знаешь… не понимать самого себя. Будто вот он ты, — я указал пальцем на себя, — а в зеркале видишь кого-то совсем другого. — Я постучал пальцем по виску, лукаво хмыкнув. — Тут чего-то не хватает, но что — непонятно. Я задумчиво посмотрел на свою грудь и ткнул туда пальцем, с поджатыми губами бормоча: — И тут чего-то нет. Но вот что — совсем непонятно. Широко улыбнулся и взглянул на Кея, чувствуя себя немного глупо, но по-своему уверенно: — Тебе, монстру, наверно, не понять! — Я схватил новую бутылку, налил по стакану нам обоим и скосился на него. Кей, казалось, задумчиво изучал меня, приняв свой стакан, но в его взгляде было что-то серьёзное, что-то... понимающе тёплое? Я одним махом осушил свой стакан и с облегчённым вздохом потянулся к еде, пока Кей молча пил свой, не сводя с меня глаз. Его голос раздался неожиданно тихо: — Понимаю. Я моргнул, удивлённо подняв взгляд на него, и, пытаясь разобраться, что он имеет в виду, пробормотал: — Что ты понимаешь? Кей указал пальцем на свою грудь, глядя куда-то мимо меня: — Здесь чего-то не хватает. И я знаю чего. — Его губы чуть искривились, но глаза были наполнены чем-то похожим на боль. — Но для меня страшнее… другое. Я подался вперёд, всё ещё слегка шатающийся, но не отрывая взгляда от его лица. Нахмурился, чувствуя непонятное напряжение внутри, и спросил: — Что… что для тебя страшнее? Кей хмыкнул, но его лицо было странно серьёзным. Он опустил взгляд, уголки губ слегка приподнялись в уничижительной усмешке: — Страшнее — это видеть, как любимый страдает, не имея сил что-то изменить. Мои глаза медленно расширились, и я замер, смотря на него, словно пытаясь разглядеть смысл его слов сквозь туман в голове. Я удивлённо охнул, медленно осознавая смысл его слов, и пробормотал: — Оказывается, монстры тоже могут чувствовать. Кей фыркнул, закатив глаза, и, не удержавшись, ответил: — То, что я не похож на тебя, не значит, что я камень. Я кивнул с преувеличенной серьёзностью, что получилось довольно неуклюже — пьяно качаясь, чуть не потерял равновесие, но как-то удержался. Стараясь говорить серьёзно, я протянул: — Хмм… ты прав. Это действительно ужасно. Я даже не знаю, что может быть страшнее. Снова посмотрел на него, теперь уже с попыткой показать свою решимость: — Но знаешь… не стоит уходить в такие грустные темы! Кей слегка нахмурился и спокойно заметил: — Это ведь не я их поднял. Но я решил не обращать внимания на его слова, отмахнулся и начал говорить всё, что приходило в голову. В голове крутился бесконечный поток мыслей, и я словно забыл, что передо мной сидит некто, кто, возможно, с лёгкостью может избавиться от меня одним движением. И всё-таки, он сидел, слушал мои бессвязные слова и даже, кажется, не скучал. Я продолжал подливать в его стакан, который он лениво опустошал, в то время как я нёс всякую ерунду о своей работе, знакомых, городе, в общем, обо всём, что приходило в голову. Кей время от времени поглядывал на меня с чем-то вроде терпеливого любопытства, и я понял, что мне было так приятно, что он просто… сидит и слушает. Неожиданно меня осенило, и я, резко подняв голову, спросил: — А сны тебе снятся? Кей чуть сощурился, будто задумался над ответом, и протянул: — Не совсем сны. Но что-то похожее. Я нахмурился, не до конца понимая, что он имеет в виду, и не отступил: — А кошмары бывают? Кей безразлично пожал плечами и ответил: — Нет. Кошмары мне не снятся. Я фыркнул, сделав очередной глоток из своего стакана, и пробормотал: — Везёт тебе. Кей усмехнулся и сказал, что «это спорно», но я лишь отмахнулся. Хотел налить себе ещё один стакан, но обнаружил, что бутылка пуста. Я, уверенно вытянув руку, поманил официанта — хотелось сразу ещё одну бутылку, чтобы не сбавлять темп. Однако, официант, окинув меня взглядом, коротко посмотрел на Кея и, как ни странно, решил предпочесть его. Меня это задело. — Эй, это что ещё такое? — я рыкнул, чуть повысив голос. — Я что, уже не достоин внимания? Кей, невозмутимо выдерживая паузу, лишь коротко усмехнулся, как будто вся ситуация была для него ожидаемой. Он жестом дал понять официанту, что можно принести счёт, и тот послушно кивнул, уходя вглубь зала. — Ты чего творишь? — я возмутился, повернувшись к Кею и собираясь ему указать, кто тут действительно заказывает. — Я же сказал — вечер только начался! Кей спокойно посмотрел на меня, его взгляд был таким же ледяным и проницательным, как всегда. — А когда он, по-твоему, закончится? — спросил он, безмятежно поднимая бровь. — Когда я скажу! — уверенно заявил я, чувствуя, как пьяная бравада поднимает меня чуть ли не на вершину уверенности. Но Кей снова не стал спорить. Он молча забрал чек у официанта, который послушно вернулся с ним, и оплатил всё сам, прежде чем я успел вставить хоть слово. Это начинало меня раздражать. Я попытался подозвать другого официанта, решив, что уж ему-то я точно объясню, кто здесь главный. Но Кей лишь бросил короткий, почти скучающий взгляд в зал, и вокруг нас снова повисла ледяная тишина — никто не подходил, будто нарочно избегая мой стол. Мне оставалось только раздражённо хмыкнуть. — Ты просто невыносимый, — пробурчал я, поднимаясь со стула и пытаясь направиться к выходу. Встав, я тут же почувствовал, как подо мной слегка качнулся пол. Шатаясь, я пошёл вперёд, старательно держась прямо, но это получилось так себе — пока Кей, следуя рядом, осторожно поддерживал меня за плечо, чтобы я снова не врезался в какой-нибудь случайный стол. Когда мы наконец выбрались на улицу, я решил, что всё-таки хочу продолжить вечер, и, прищурившись, попытался вспомнить, где поблизости был ещё один бар. Сделав шаг в нужном, как мне казалось, направлении, я услышал за спиной хриплый голос Кея: — Дом в другой стороне. Резко обернувшись, я уставился на него, едва удержавшись от того, чтобы не потерять равновесие, и ткнул пальцем в его сторону: — А с чего ты вообще знаешь, где я живу? Кей не смутился и, сдержанно ухмыляясь, спокойно ответил: — Потому что тебе давно пора домой. Не обращая на него внимания, я махнул рукой и направился в сторону, куда задумал, но не успел сделать и пары шагов, как почувствовал, как меня подхватили и легко закинули на крепкое плечо, словно я был всего лишь сумкой. — Эй! — пробормотал я, с трудом удерживаясь, чтобы не стошнить прямо ему на спину, но все усилия выглядели тщетными. Прежде чем я смог сдержаться, Кей замедлился, пока я облегчался прямо ему на куртку, а потом, с ледяным спокойствием, поставил меня на землю, позволив прийти в себя. Шатание на его плече с каждым шагом всё больше усугубляло моё состояние. В какой-то момент я уже не смог сдержаться и… ну, результат был далеко не приятным для Кея. Спина его куртки оказалась запачкана, и, остановившись, он резко спустил меня на землю, но успел удержать, когда я чуть не рухнул на тротуар. — Зачем было столько пить? — пробормотал он раздражённо, пытаясь удержать меня на ногах. Убедившись, что меня больше не тошнит, Кей тихо вздохнул и снова поднял меня, теперь уже как младенца, держа на руках так, чтобы он мог видеть, если меня снова начнёт мутить. Голова у меня кружилась, и усталость резко взяла верх. Погружаясь в неясное, тёплое оцепенение, я засыпал, невнятно бормоча что-то о его куртке, которую теперь уже небрежно слюнявил, чувствуя как его руки держат меня с неожиданной, почти заботливой силой.

***

Когда я пришёл в себя, голова была просто в тисках — будто по ней катком прошлись. Лежал, тупо пялясь в потолок, не в силах пошевелиться. Лицо опухло, как будто всю ночь провёл в драке, а весь я чувствовал себя, словно выжатая тряпка. Что там вообще вчера было?.. С трудом приподняв голову, я осмотрелся и обнаружил, что завалился на кровати под горой одеял. Непонятно, почему на мне оказалось столько всего: помимо обычного одеяла, сверху еще один плед, который обычно валяется на диване. Даже подушки вокруг меня, словно я соорудил какое-то гнездо. Может, мне стало холодно, и я просто притащил сюда все, что нашёл? Но ведь это совершенно на меня не похоже. Окончательно выбравшись из-под этого навала, я заметил на тумбочке стакан воды и таблетки. Кто-то, видимо, решил обо мне позаботиться, пока я бесчувственно валялся здесь. Наверное, бабушка или Соран. Я мысленно похвалил их за предусмотрительность и, приняв обезболивающее, наконец-то облегчённо вздохнул — хотя бы жуткая сухость во рту чуть-чуть отпустила. Пошатываясь, я встал, подцепил рукой какую-то подушку с пола и поплёлся на кухню. Часы на стене показывали полдень — полдень! Значит, всё-таки вчера я перебрал, раз не смог встать вовремя. Добравшись до кухни, я сразу заметил кастрюлю на плите. Открыв крышку, вдохнул знакомый аромат супа — точно похмельный суп. Улыбнулся, бормоча себе под нос: — Спасибо, бабушка, ты моя спасительница… Наложив себе большую тарелку и обхватив её, я принялся уплетать суп, чувствуя, как еда немного возвращает меня к жизни. В голове всплывали лишь отрывочные воспоминания, но ничего конкретного после того кошмара не вспоминалось. Весь день я валялся дома, не способный сделать хоть что-то полезное. Каждая попытка встать заканчивалась тем, что голова начинала гудеть, и я снова оседал на диван, чувствуя себя абсолютно разбитым. В голове была каша, а лёгкие действия, вроде сходить на кухню за водой, воспринимались как подвиг. Когда бабушка наконец вернулась домой, я чуть приподнялся с дивана, махнув ей рукой и устало поприветствовав: — Привет, бабушка… Она прищурилась, разглядывая меня с головы до ног, и моментально спросила: — А что это с тобой такое? Я удивлённо моргнул, пытаясь понять, что именно её так беспокоит. Понемногу соображая, отвечаю: — Эм… похмелье? — пробормотал я, со вздохом переводя взгляд на неё. — Разве это не ты оставила мне суп? Бабушка нахмурилась и, качая головой, сказала: — Нет, я даже не видела, как ты вернулся вчера. Наверное, это Соран приготовила. Соран? На этот раз я удивился ещё больше. Готовка — точно не её сильная сторона. Я пожал плечами, слегка усмехнувшись: — Ну, тогда она неплохо улучшила свои умения. Вновь откинувшись на диван, я снова прикрыл глаза, чувствуя, как возвращаются ломота и усталость. На этот раз я притворился трупом более основательно, стараясь не двигаться и не напрягаться лишний раз. День оказался полностью потраченным на то, чтобы просто не страдать, и только мысль о неожиданном похмельном супе тёплым пятном всплывала в голове, пока я снова не провалился в сон. Когда бабушка оставила меня в тишине, стало немного легче. Привычно включив приставку, я запустил Overwatch и с головой ушёл в игру, надеясь забыть, что ещё недавно был похож на оживший труп. В игре всё выглядело яснее и проще, чем в жизни: вот враги, вот союзники, вот цель. Динамичные схватки быстро увлекли, и, казалось, только прошло пару минут, как я услышал, что вернулась Соран. Она устало прокричала «Привет!» где-то у порога и, не дожидаясь ответа, прошаркала к своей комнате, как будто и сама боролась с жестоким похмельем. Я удивлённо потянулся, приостановив игру, и, когда она проходила мимо, успел спросить: — Эй, ты что, суп сегодня мне оставила? Соран остановилась, будто с трудом пытаясь сфокусировать взгляд, и заплетающимся языком пробормотала: — Нет… Я вообще дома со вчерашнего дня не была… Её ответ застал меня врасплох. Она мимоходом буркнула что-то про «друзей» и скрылась в своей комнате, оставив меня сидеть с нехорошим ощущением. Окей… Если это не она… и бабушка тоже не причём… кто тогда оставил для меня суп и обезболивающее? На секунду я замер, пытаясь восстановить в памяти события вчерашнего вечера. Так, алкоголь был, кошмар был, а вот как я добрался домой… туман. Совсем ни одной ясной детали. Начало закрадываться сомнение: а я вообще сам пришёл домой?

***

Сидя за своим столом на работе, я задумчиво щёлкал ручкой, пытаясь сложить воедино кусочки той бессвязной головоломки, которая осталась после позавчерашнего вечера. Кто-то притащил меня домой, закутал в одеяла, налил воды, оставил обезболивающее, да ещё и суп сварил. Мелькнула смутная картина, как я валяюсь на чьей-то спине — вроде даже помню, что облевал своего спасителя. Честно говоря, даже если это была просто пьяная фантазия, теперь чувствую себя в долгу. Перебирая в голове кандидатов на роль «супергероя», я задумчиво покрутился на стуле. Юнги? Это очень в его стиле. Он знает, как у меня бывает с алкоголем, и действительно способен позаботиться на таком уровне — но не ушёл бы, скорее всего. Он бы остался рядом, проверяя, как я себя чувствую, или оставил бы хотя бы записку с язвительным комментарием. Да и вряд ли он вчера вечером был в тех краях. Тэхен? Нет, он сейчас в Италии на съёмках, так что отпадает. Сокджин — в Японии для какой-то рекламы, а Хосок с Чимином отправились в Пусан на конкурс. Мои ближайшие друзья вне зоны доступа, как говорится. Так кто же это мог быть? Щелчок ручки раздавался всё громче, пока я крутил в голове мысль о том, что всё это уж слишком странно. Мысли прервала вибрация телефона – на экране высветилась смс с адресом и лаконичным текстом от одного из сотрудников новостного агентства где я работаю: «Срочно. Новый материал.». Работа зовет! Не раздумывая, я схватил камеру, блокнот и поспешил к выходу. В такие моменты голова наполнялась адреналином, вопросы отступали, уступая место инстинктам охотника. Пересекая тёмные переулки и смотря на пустынные улицы, я ощущал предвкушение от нового дела. Добравшись до указанного адреса в кратчайшие сроки, я остановился осматриваясь и делая пару снимков, после чего спустился к огням полицейских машин. Мрачное утро на берегу реки. Тонкий туман застилал воду, накрывая её тусклым покрывалом, как будто скрывая следы недавней трагедии. Я стоял в стороне от полицейских, вглядываясь в линию берега, где под серыми облаками вода казалась чёрной. Пальцы рефлекторно нащупали блокнот в кармане куртки. Подходя к оцеплению, я достал его и зажал в левой руке. Правой достал ручку и щёлкнул ею, глядя на полицейского, стоящего у жёлтой ленты. – Ещё один репортёр? – его голос прозвучал с явной усталостью. Он даже не смотрел на меня, занятый своим планшетом. Я успел заметить: он заполнял отчёт, сдерживая раздражение. – Я здесь не просто ради заголовка, – ответил я, записывая дату, время и местоположение. – Кто жертва?... Есть какие–нибудь предположения? Следы насилия? Может, хоть какую–то информацию дадите. Полицейский коротко хмыкнул, и я заметил, как его брови сдвинулись – он явно привык к таким вопросам, но не был готов делиться деталями. Его взгляд был коротким и неприветливым. – Полиция не комментирует детали следствия, – произнёс он так, будто повторял заученную фразу. – Вам лучше держаться подальше и не путаться под ногами. Я склонился над блокнотом, не поднимая глаз, и нарочито медленно записал его слова. Чувствовал, как меня захлёстывает раздражение, но привычка брала своё. За годы работы в этом деле я научился извлекать информацию даже из самых незначительных деталей. – Так значит, без комментариев? – Я снова поднял на него глаза, но увидел лишь раздражение. Полицейский резко развернулся, бросив короткое: – Поговорите с пресс–секретарём. С досадой в душе я отошёл от ленты, сделав вид, что ухожу. Положил блокнот в карман, не выпуская ручку. Обойдя участок, я остановился у самой кромки воды, за пределами их видимости. Внимательно осмотрел тропинку, ведущую к берегу. Я присел, опираясь коленом о землю, внимательно осматриваясь но ничего не находя. Сделав ещё несколько записей и почувствовал, как оживает привычное чувство азарта. На месте происшествия было всё затянуто тонким налётом тумана, но мне удавалось видеть каждый мелкий предмет на земле. Вода мягко касалась берега, едва слышно шурша. Оглядывая тропинку вдоль берега, я не заметил ничего примечательного. Видимо детективы хорошо выполняли свою работу и оградили все места где что–то могло быть. Ощущение чужого присутствия вызывало едва заметное напряжение, словно воздух стал плотнее. Мои пальцы крепко сжимали блокнот, и я машинально прокручивал ручку в другой руке. Тут до меня донёсся приглушённый звук шагов по гравию. Я медленно обернулся и увидел, как к берегу подходил высокий мужчина. В черной куртке, с капюшоном, надвинутым на глаза, он будто сливался с сумеречной тишиной. Ещё на первый взгляд он показался странным – слишком высокий, сильное телосложение, и это чувство будто заторможенной силы. Знаю я одного такого… Не пытаясь скрыться, он неспешно подошёл ближе и остановился на расстоянии нескольких шагов. Затем, сняв капюшон, посмотрел на меня своим спокойным взглядом. Я узнал это лицо – Кей. Сдерживая себя изо всех сил я старался не показать радости которой испытал наконец–то увидив его. Черт возьми я искал его так тщательно и потратив столько сил, но не смог и теперь вот он. Так просто? – Ты хоть знаешь, что ищешь? – его голос прозвучал неожиданно мягко, почти как у человека, случайно увидевшего приятеля. – Нет, но в любом случае не тебе решать, – пробормотал я, выпрямившись и снова зажав блокнот у груди. – Думаешь, на этом месте есть что–то интересное для монстра, вроде тебя? Кей усмехнулся, что выглядело странно на его бесстрастном лице. – Я тут просто прогуливаюсь, – ответил он, пожав плечами, словно бы его присутствие здесь было совершенно случайным. Его взгляд на мгновение остановился на том месте, где виднелись края ограждающей ленты и огни полицейских мигалок, и снова перевёлся на меня. Поддавшись странному порыву, я решил не прогонять его так сразу. – А если я найду что–то интересное, не будешь мешать? – Я поднял голову, глядя на него со слегка прищуренными глазами. Кей покачал головой, делая жест, словно в шутливой манере сдавался. – Людские дела – это ваше, так что разбирайтесь, как знаете. Я хмыкнул и отвернулся, но не успел сделать и шага, как Кей снова заговорил, уже более серьёзным тоном: – Но, будь осторожен. Я лишь кивнул, с фырчком записывая его слова в своём блокноте. Кей остановился, не доходя до меня пары шагов, и просто молча наблюдал, как я с фонариком на телефоне и блокнотом исследую берег. Его фигура сливалась с тенью, а его выражение – отстранённое, спокойное, как у человека, просто случайно оказавшегося здесь. Не сводя глаз с очередного обломка стекла у самой воды, я снова ощутил его взгляд, отчего внутри нарастало лёгкое раздражение. – Тебе не скучно просто стоять и глазеть? – бросил я, не отрываясь от своего блокнота и отмечая, что стекло было разбито недавно. Он пожал плечами, и едва заметное «мм» сорвалось с его губ, словно он, действительно, едва следил за происходящим. – Ну, хоть помог бы чем–то, раз уж заявился, – добавил я, делая вид, что увлечённо записываю свои мысли. Обычное присутствие наблюдателя меня не смущало, но с ним это было… иначе. В ответ Кей только снова пожал плечами и, казалось, уставился на воду, словно я был для него не более чем ещё один шум реки. – Ладно, бездельник, стой себе дальше, – пробормотал я и вернулся к поиску. Чуть позже, туман стал слегка рассеиваться, я еще большим усердием прочесывал местность. Подняв голову, я бросил короткий взгляд в сторону Кея, но тот стоял всё так же молча, скрестив руки на груди. Скучающее выражение лица. Не проблеска интереса, будто он находился где–то в другом мире. Зажав блокнот подмышкой, я поднял камеру на шее, чтобы сфотографировать местность. Кей остался на месте. Я чувствовал его присутствие за спиной, холодное, равнодушное. Но когда я отступил на шаг, чтобы вернуться к тропинке, он вдруг слегка наклонил голову, как бы невзначай направляя свой взгляд на кусты немного левее. Не будь я журналистом, я бы, возможно, упустил этот тонкий жест. Но учитывая его позицию не вмешиваться, я сощурился и внимательно посмотрел туда, где он остановил взгляд. Едва заметные следы на земле указывали на то, что сюда явно что–то тащили. Глубокие, размытые, не бросающиеся в глаза. – О, не такой уж ты и бесполезный, – пробормотал я, зная, что он не ответит. Кей лишь снова легко пожал плечами, издавая едва заметное «мм». Его скука казалась абсолютно искренней, и всё–таки, будто бы с налётом… скрытого удовольствия. Пока я сканировал тёмные кусты и берег, мысли крутились вокруг одного вопроса – где он пропадал всё это время? Как только я решил его найти, чтобы задать пару вопросов, он словно растворился в воздухе. Столько времени потратил, бегая по городу, проверяя наводки… Ничего. Ни следа, ни намёка. А вот теперь, как только я взялся за очередное дело, он возник передо мной, как ни в чём не бывало. Легко, словно шёл на встречу, не скрываясь. Будто всё это время стоял за углом и просто ждал момента, чтобы снова появиться. Я оглянулся на него, мельком отметив, как он смотрит на тёмную воду. Серьёзное лицо, неподвижный взгляд, будто ему самому здесь было что–то нужно. Но стоило мне снова погрузиться в поиски, как его интерес, казалось, тут же улетучился. Продвигаясь ближе к огороженной зоне, я быстро скользнул за столбами, прячась в их тени, пока не оказался совсем рядом с лентой, ограждающей место происшествия. Отсюда мне удалось заметить мелькнувший край чёрного мешка, из–под которого проглядывала бледная рука – тело всё ещё оставалось на месте, и, похоже, к нему скоро подойдут криминалисты. Я замер, напряжённо прислушиваясь к голосам полицейских, незаметно фотографируя то что попадало в кадр. Как всегда, они разговаривали не особенно громко, но вели себя привычно расслабленно, как это часто бывает, когда кажется, что дело под контролем. Пока они обсуждали улики, я мельком глянул в сторону Кея, чтобы убедиться, что он прячется так же, как и я. Но вместо этого увидел, как он шагнул прямо к ленте, словно это обычная прогулка. – Эй, ты что делаешь? – прошипел я, укрывшись за очередным столбом, стараясь не привлекать к себе внимания. Кей даже не взглянул в мою сторону. Он просто фыркнул, небрежно подходя вплотную к ленте, будто его вовсе не касалось, что это место оцеплено и предназначено только для сотрудников полиции. На секунду я застыл, когда один из полицейских прошёл всего в паре шагов от него… и не обратил ни малейшего внимания. – Ну, конечно, – пробормотал я, едва не ударив себя по лбу. Точно, как я мог забыть? Никто не замечает его, если специально не будет искать. И то найдут не с первого раза. Кей стоял прямо у ленты, спокойно глядя на тело, словно совершенно не думал о том, что нарушает все возможные протоколы. Он с интересом склонил голову, внимательно осматривая мешок, будто перед ним разложили витрину с экспонатами. – Ну, спасибо, что хотя бы притворяешься, что я не существую, – пробурчал я себе под нос, двигаясь ближе, стараясь оставаться как можно более незаметным, пока его нахальное поведение отвлекало внимание от моих собственных попыток приблизиться. Кей снова посмотрел в мою сторону, чуть приподняв бровь, словно замечал меня впервые. Едва заметное выражение насмешки скользнуло по его лицу. – Как же с тобой просто, – пробормотал я, задерживая дыхание, пока его фигура скрывала меня от прямого взгляда полицейских. Я прижался к столбу, ожидая момента, чтобы снова перебежать ближе к ленте. Полицейские были заняты, обсуждая свои дела, и никто не смотрел в мою сторону. Кей, словно преграда в этом мире, стоял прямо у ленты, не обращая внимания ни на кого вокруг. Решив воспользоваться его наглостью, я вцепился в край его куртки и, прячась за ним как за ширмой, осмотрелся. Криминалисты уже подошли к телу. Они переговаривались короткими фразами, обмениваясь мнениями по поводу улик, хотя детали пока не озвучивали вслух. Сжатые губы, сосредоточенные взгляды – их профессиональная маска, ничего не говорящая о том, что они действительно нашли. Стараясь не привлекать внимания, я вытянул шею, пытаясь рассмотреть тело девушки получше. Руки были натянуты так, словно её связывали, а на запястьях остались синевато–черные отметины от грубых верёвок. Лицо скрывали волосы, но тень, пролегавшая через её щеки, была зловещей. Кей вдруг слегка обернулся, подняв руку, и его движение вывело меня из оцепенения. – Тише, – шикнул я ему, сжав край его куртки сильнее. – Ты хоть немного попытайся выглядеть как человек. Он снова фыркнул, словно в ответ на эту просьбу, но, по крайней мере, больше не двигался. Похоже, его забавляла моя борьба с желанием остаться незамеченным. Тем временем криминалисты начали снимать фотографии, осматривая тело со всех сторон. Я вытянул блокнот из кармана, держа его так, чтобы удобно было быстро делать заметки, пока никто не видит и быстро фотографировал место и тело. «Следы на запястьях… очевидные следы борьбы… Но почему она здесь? Почему выбрали именно это место?» – мысли лихорадочно крутились в голове, и я не упускал ничего, что мог бы записать. Кей смотрел на происходящее с скукой, как будто это его совершенно не касалось. Но всё равно стоял рядом, как тихая гора, заслоняя меня от случайных взглядов. – Тебе нравится шпионить, да? – вдруг произнёс он, не отводя глаз от тела. Я еле сдержал раздражение, не отрываясь от своих наблюдений. – Просто... помолчи, ладно? Ответом было тихое мычание, и Кей едва заметно пожал плечами, давая понять, что согласен ненадолго затихнуть. Но даже это не избавляло меня от чувства, что он наблюдает не за телом, а за мной, словно сам хотел понять, что я здесь ищу. Сжав зубы, я продолжил делать заметки, стараясь не обращать внимания на Кея. Его равнодушие сводило с ума. Как можно быть таким спокойным перед лицом смерти? Это тело, эти следы насилия… Всё это было так реально, так тяжело, и тем не менее он стоял, словно это был просто какой–то скучной рутиной. Я украдкой взглянул на него, прищурившись. Этот безразличный монстр… Или всё же не совсем безразличный? Хотя нет, никакого признака хоть какого–то волнения или жалости на его лице не было. В этот момент я почувствовал себя немного глупо, как если бы пытался разгадать загадку, у которой просто нет ответа. – Если ты так волнуешься, можешь подойти ближе, – пробормотал он, даже не повернувшись ко мне. – Ты серьёзно? – я чуть не выпустил блокнот из рук. – Я и так на пределе. Если нас заметят, мне крышка. Он приподнял бровь, и мне на мгновение показалось, что его взгляд стал чуть мягче, но тут же всё вернулось к привычной маске. – Так не заметят же, – спокойно ответил он, словно это был очевидный факт. – Пока что ты под моей… защитой, если хочешь так это назвать. Я оторвался от блокнота, иронично фыркнув. – Ну да, защита, конечно… Ты даже не помог мне, пока я потратил часы на поиски. А теперь, когда я просто работаю, ты тут как тут. Кей издал насмешливое, но тихое хмыканье и чуть качнул головой. – Я не должен следовать за тобой по первому твоему желанию, – бросил он. Скептически закатив глаза, я спрятал блокнот обратно и немного приподнял руку, чтобы выглянуть за его спиной. Похоже, криминалисты заканчивали и готовились перенести тело. Нужно было уйти до того, как они поднимут шум и перекроют место ещё плотнее. Но несмотря на спешку, я задержался ещё на мгновение, чувствуя странное раздражение, смешанное с каким–то непонятным облегчением от его присутствия. Может, это безумие – чувствовать доверие к монстру, который уже показал, что в любой момент может исчезнуть без следа. Но его присутствие как–то странно помогало – даже если это означало, что он будет подшучивать и вести себя, как будто всё это его не касается. – Только помни, – буркнул я, уже поворачиваясь, чтобы уйти, – если я окажусь в беде, я во всем обвиню тебя. Кей в ответ только скучающе пожал плечами и снова уставился на криминалистов, как если бы я вообще не сказал ничего важного. Как только я вышел за пределы оцепления, меня охватило лёгкое облегчение. Но, тем не менее, когда я сделал несколько шагов по тропинке вдоль реки, в уголке глаза заметил тень. Я обернулся, и там был Кей, неспешно шагающий за мной, словно это было самым обычным делом. На него никто не обращал внимания, будто он был частью окружающего пространства. – Ты за мной? – спросил я, приподняв брови от удивления. Мои слова звучали скорее как утверждение, чем вопрос. Он просто фыркнул в ответ, как будто это было самой естественной вещью на свете. Я вздохнул и отвёл взгляд, возвращаясь к своим мыслям. В голове всё ещё крутились образы девушки, которую нашли на берегу, и моя обязанность как журналиста выяснить, что же на самом деле произошло. Вдобавок ко всему, меня беспокоило, что за мной следит этот загадочный «монстр». – Зачем ты здесь? – произнёс я, стараясь не делать из этого большого дела. – Если ты не собираешься помогать, то просто уходи. У меня хватает своих проблем. Кей, как ни в чём не бывало, продолжал шагать рядом. Он лишь пожал плечами и снова поднял взгляд к реке, демонстрируя полное безразличие к моим словам. Его невозмутимость раздражала и одновременно успокаивала. – Я не могу постоянно следить за тобой, – проворчал я, но всё равно не мог не чувствовать, как его присутствие облегчает ношу, даже если это было всего лишь мимолётное ощущение. В конце концов, он просто монстр, который не мешает мне, но и не помогает. А в то же время его молчаливое присутствие навевало мысль о том, что я не совсем один. И это, казалось, давало мне силы. Я шел по улице, ощущая привычный холодок, знакомый из–за многих лет работы криминальным журналистом. Тела убитых и насилие стали для меня привычным фоном, но каждый случай все равно оставлял свой след. Мысли о найденной девушке не оставляли меня, и я пытался осмыслить все улики, которые удалось собрать. Кей следовал за мной, его ленивый взгляд скользил по окрестностям, словно он был частью этого серого города. Его скучающее мычание изредка прерывало тишину, но в основном он просто молчал. – Ты когда–нибудь думал о том, что может произойти с ней? – произнес я, не удержавшись от вопроса, который витал в воздухе. – Думаю, с ней уже всё произошло. – отозвался Кей, его голос звучал так же спокойно, как и всегда. Я бросил на него быстрый взгляд, не заметив никаких эмоций на его лице. – Да, но… – я остановился, не зная, как сформулировать свои мысли. Я давно привык к ужасам, которые видел, но все таки... – Ты не изменишь то, что уже произошло, – произнес он, словно читая мои мысли. – Сосредоточься на том, что впереди. Я кивнул, понимая, что он прав. Мне нужно было действовать. Я вновь погрузился в размышления о том, как найти личность девушки и понять, что произошло. – Мне нужно узнать, ее имя, – произнес я вслух, обдумывая варианты. – Может, кто–то её видел, кто–то знает, где она была, прежде чем… – Прежде чем её убили? – перебил он, его голос оставался таким же спокойным. Я чувствовал, как по спине пробежал холодок. Каждый случай оставлял следы, но что, если в этом случае следов не будет? Что, если эта загадка окажется слишком глубокой? – Ладно, давай найдем кого–то, кто мог её знать, – произнес я, принимая решение. – У меня есть несколько идей, куда можно пойти. Кей просто кивнул. Его лицо по–прежнему оставалось неподвижным, но в глазах мне показалось, что мелькнуло что–то вроде одобрения. Мы начали двигаться дальше, в сторону города, в поисках ответов, которые могли бы помочь мне понять, что же произошло с той девушкой, чья жизнь оборвалась слишком рано. Прокрутив в голове возможные варианты и те улики, что я имею, я направился в сторону полицейского участка. Ветер тихо шептал сквозь деревья, когда я слегка прищурился и окинул взглядом Кея, который шагал следом. Он странный монстр. Я до сих пор не понимал его. Почему он пришёл сюда? Почему следует за мной? Что ему нужно? Как только мы подошли к участку, я почувствовал, как сердце забилось быстрее. Я нервно подскакивал на месте, оглядываясь на детективов, которые сновали взад–вперед, погруженные в свои дела. Вздохнув, я направился к стойке информации. Полицейский, сидевший за стойкой, выглядел уставшим и не слишком заинтересованным в том, чтобы мне помочь. – Извините, я хотел бы узнать о девушке, которую нашли на реке Хан, – начал я, стараясь говорить уверенно. Полицейский оторвал взгляд от экрана компьютера и посмотрел на меня с недовольством. – Вам надо обращаться к детективу Киму. Он ведет это дело, – прорычал он, и снова вернулся к своим делам. Пока я пытался уговорить детектива дать мне информацию, Кей вальяжно прошел мимо и, не обращая на меня внимания, направился вглубь полицейского участка. Я ошарашенно наблюдал, как он сгорбился, спрятав руки в карманах, и лениво осматривая комнаты, исчез за поворотом. Фыркнув в сторону ушедшего монстра, я вернулся к детективам, перебегая от одного к другому, умоляя их выдать хоть кроху информации. Однако это было бесполезно. Каждый раз я слышал лишь отговорки и отказы. – Вы что, издеваетесь? – не выдержал я, с раздражением ругнувшись под нос. Волнение нарастало, а на руках не было ни одной улики. Я прочесывал свои информационные каналы в поисках хоть чего–то. Увы, у меня ничего не было на руках, не от чего было отталкиваться. Ругнувшись, я прижал телефон ко лбу, будто это могло вызвать в мозгу хоть какую–то идею. – Что ты делаешь? – вдруг раздался голос Кея. Я вздрогнул и поднял взгляд. Кей наблюдал за мной, вздернув бровь. – Молюсь богам, – буркнул я, отводя глаза. Кей задумчиво промычал и вздохнул, все с той же скукой, как будто моё отчаяние было лишь забавой. – Не стоит, они в большинстве ублюдки, – произнес он с едва заметной усмешкой. После этого он протянул мне какуюто папку. Я удивлённо нахмурился, смотря на нее. Когда я взял ее из его протянутой руки и заглянул внутрь, мои губы растянулись в улыбке. Это были чертовы доклады и досье, все что было мне нужно. Прекрасно зная, откуда он это достал, я поспешил запихнуть находку в рюкзак и как не в чем не бывало направился к выходу из участка. – Ты куда? – удивленно спросил меня полицейский, удивленный что я наконец–то сдался, хотя о моей настойчивой славе ходят легенды, но я не стал отвечать. Пробежав мимо детективов, я стремительно выбежал на улицу и завернул к автобусной остановке, желая поскорее вернутся домой и изучить информацию. Ноги сами несли меня к остановке, будто кто–то подогревал меня изнутри, заставляя двигаться ещё быстрее. Дыхание сбилось, но мне было не до этого – я поймал настоящий заряд энергии. Мимо мелькали машины и лица прохожих, но я ни на секунду не сбавил скорость, будто от того, насколько быстро я добегу, зависел исход всей истории. Вот впереди показалась остановка. Я поднажал, перескакивая через бордюр и буквально заскользив на месте от радости. Я обхватил рюкзак, прижимая его к груди. Всё, что нужно для репортажа, было здесь, буквально под моими пальцами! Наконец, притормозив, я остановился, разгорячённый, стараясь привести дыхание в порядок. Чувствовал себя почти победителем – репортаж почти сам писал себя, осталось только закончить. Но тут я услышал позади знакомый голос, такой недовольный и усталый: – И зачем ты так носишься? Я резко обернулся, и передо мной стоял Кей. Судя по всему, он проделал весь путь за мной и теперь выглядел так, будто пробежал не пару сотен метров, а как минимум километров пятьдесят. Он тяжело вздохнул и лениво засунул руки в карманы, как бы показывая, что ему и так все это стоило больших усилий. В этот момент мне стало так смешно, что я даже забыл, что только что сломя голову бежал сюда. – А ты–то зачем пошёл за мной? – я хлопнул глазами, никак не ожидая, что Кей решит за мной следовать. Он посмотрел на меня, будто я задаю самый дурацкий вопрос в мире, вздохнул, делая вид, что ему просто до смерти надоело, и сухо ответил: – Скучно было. Мне стало ещё веселее, я не удержался и тихо хихикнул, глядя на него. Секунду назад я был уверен, что бегу один, но, похоже, он держался за мной весь путь, и теперь его измождённое лицо было словно выставлено напоказ. Наблюдать за ним в этот момент было слишком забавно. Я не удержался, тихо хихикнул, пока Кей стоял передо мной с таким видом, будто его разбудили среди ночи и заставили вытащить из–под теплого одеяла. Словно для него каждая секунда на ногах – это подвиг. Он фыркнул, заметив мою улыбку, но промолчал, только посмотрел на меня так, будто ему всё это ужасно надоело. Ясно было, что ему куда удобнее не вмешиваться и сидеть где–то в темном углу. – И долго ты ещё будешь улыбаться как идиот? – пробурчал он, но в его голосе была странная, теплая нота. Как бы сильно он ни пытался казаться утомлённым и равнодушным, я уловил едва заметный намёк на удовольствие, даже гордость в том, как он смотрел на меня, пока я смеялся. – Ты не устал, бедный старый ленивый монстр? – ухмыльнулся я, не скрывая своего веселья. – Мы пробежали–то всего ничего. Или ты со своими длиннющими ногами не привык к бегу? Кей, подняв на меня скучающий взгляд, медленно моргнул, словно раздумывая, стоит ли вообще отвечать. Затем изобразил фальшивое «ха–ха», лениво подражая смеху, который больше походил на тихое рычание. Я фыркнул, не удержавшись, и добавил. – А ещё ты кх кх, монстр… ну что ты за зверь, который бегать не умеет? Может, тебе зарядку по утрам делать? – Айщ… – Кей только устало вздохнул, прикрыв глаза, словно от моего присутствия у него разболелась голова. – У меня много дел. – Дела? – переспросил я, поддразнивая его. – Ну да, конечно. Скучать – это ведь тоже труд. Кей фыркнул, не особо стараясь скрыть ленивую усмешку. Я едва не расхохотался, видя, как он практически обессиленно прячет руки в карманы. Всё его поведение кричало о том, что ему невероятно надоело тратить силы даже на разговоры. Подшучивать над ним оказалось так легко, что я не мог удержаться, кидая ещё одну фразу за другой, поддразнивая и наблюдая за его ленивыми реакциями, словно я его совсем достал. Но тут за моей спиной раздался шёпот, который моментально оборвал моё веселье. – Эй, глянь… он что, псих? – услышал я шепчущий голос. – Сам с собой разговаривает. Жуть… – Точно, ненормальный. Давай отойдём, пока он к нам не обратился, – вторая девушка тихо засмеялась, явно стараясь, чтобы я услышал. Всё во мне будто замерло. Внутри что–то сжалось от обиды, но я подавил её, просто отвернувшись и уставившись в землю. Мой настрой исчез, будто его не было вовсе, оставив вместо себя горечь и злость. Весь задор ушёл в никуда, и я просто смотрел на свои ботинки, злясь на себя и на их бесцеремонные замечания. Кей молча наблюдал за мной, видимо, уловив моё состояние. Он чуть подался вперёд и бросил взгляд на девушек за моей спиной, при этом не сказав ни слова. Его выражение стало ещё более холодным, чем обычно, но он снова отвёл взгляд, оставив всё как есть. Неожиданно я услышал тот же самый голос, но теперь уже восхищённый: – Вау… ты посмотри, какой красавчик! – одна из девушек перешёптывалась, едва сдерживая восторг. – Когда он подошёл? Он как айдол! Кей лениво скривился, его лицо отразило лишь раздражение. – Вот почему я не люблю попадаться на глаза людям… – тихо пробормотал он, будто себе под нос, но я расслышал. Он говорил так, словно это всё его мучительно утомляло хотя куда уже сильнее. Я, ошеломлённый, прищурился, и уставился на него с немым вопросом. Никто же не замечал его до этого. Он что, специально сделал себя видимым? – Ты ещё долго будешь пялиться? – фыркнул Кей, заметив мой взгляд. – Да, они меня видят, – он пожал плечами, словно это было самой обыденной вещью. – Можешь говорить со мной. Я ошеломлённо оглянулся и заметил, что теперь все вокруг смотрят на него. Высокий, с неприступным видом, Кей и правда выглядел, как вышедший с обложки модного журнала. Но в груди у меня росло другое чувство – он сделал это, чтобы защитить меня от насмешек, чтобы эти девушки не считали меня странным. Я пытался не выдать себя, но тепло зародилось в груди, и лёгкая улыбка сама собой появилась на моём лице. Конечно, Кей никак это не комментировал. Он просто стоял рядом, слегка повернув голову в мою сторону и оставаясь непроницаемым. – Ну что, так и будешь стоять тут с суровым видом? – пробормотал я, делая вид, что мне безразлично, хотя всё внутри буквально кричало от благодарности. – Теперь ты точно привлекаешь внимание как айдол в аэропорту. Надеюсь, автографы раздавать не придётся? Кей, не глядя на меня, лениво изобразил ухмылку и, не дождавшись моей реакции, добавил: – А что, может, ты мой менеджер? Давай, скажи им, что фоткать нельзя. – и театрально закатил глаза. – Ах так? Ну смотри, ещё немного, и они начнут просить тебя спеть, – подколол я, чувствуя, как настроение снова поднимается. Но вместо того чтобы рассмеяться или ответить на шутку, Кей лишь пробормотал: – Не сегодня… я устал. Ленивый взгляд снова устремился вдаль, а его плечи будто обмякли. Казалось, всё происходящее тяготило его больше, чем меня, но я чувствовал – он специально всё это устроил ради меня, и этот факт отчего–то вызывал внутри тёплую благодарность. Автобус наконец подошёл, и я, не раздумывая, взбежал на ступеньки, прежде чем оглянуться на Кея. Он не спеша последовал за мной, выбрав место рядом со мной. Девушки, занявшие места напротив, продолжали украдкой бросать на него взгляды, но, кажется, ему было всё равно. Кей вдруг, оторвавшись от созерцания потолка автобуса, лениво пробормотал: – Насмотрелся? Или тебе записать, чтобы не забыл? – Чего? – не сразу понял я, чувствуя, как щеки начинают гореть. – Да я вообще не… Он приподнял бровь, будто знал все мои мысли наперёд, и, снова закрыв глаза, только усмехнулся. – Люди, – пробормотал он так, будто эта простая человеческая реакция не переставала его удивлять. Его коментарий оставил меня в смеси благодарности и легком смущении. Поездка в автобусе проходила в тишине, но отнюдь не в неловкой – скорее, в такой, когда даже молчание становится чем–то значимым. Я украдкой смотрел на Кея, который, устало прикрыв глаза, выглядел так, будто дремал. Но я знал, что на самом деле он был настороже. Его спокойствие и безразличие завораживали, и я не мог оторвать от него взгляда. Трепет в груди нарастал с каждой секундой, когда я ощущал тепло его плеча, прижатого к моему. Это было словно невидимая связь между нами, которой я даже не знал, как объяснить. Его присутствие согревало, и это тепло распространялось по всему телу, вызывая у меня странные чувства, которые сложно было сдерживать. Я пытался отвлечься, но его образ всё равно оставался в моих мыслях. Вот уж никогда бы не подумал, что буду сидеть в автобусе рядом с монстром, который, кажется, только что спас меня от того, чтобы меня посчитали психом. Я усмехнулся. – Эй, Кей, – начал я, чтобы хоть как–то нарушить тишину и вернуть себя к реальности, – а ты вообще когда–нибудь спишь? Он, не открывая глаз, отозвался с ленивой ироничной ноткой: – Сплю. А ты только и делаешь, что трещишь. Уголки моих губ едва заметно приподнялись. Я заметил, как он, несмотря на все свои слова, всё равно слегка приоткрыл глаза, чтобы взглянуть на меня. Его выражение лица оставалось таким же непробиваемым, но в этом был и какой–то невидимый шарм, который заставлял моё сердце биться быстрее. – Значит, ты вообще не любишь веселую компанию, да? – поддразнил я его, уже не пытаясь скрыть улыбку. Кей фыркнул и произнёс, наклонив голову в мою сторону: – Не люблю. – Так что, правда, думаешь, что сможешь стать айдолом? Может, начнёшь с репетиций фан–сервисов? Посмотрю, как ты будешь кидать сердечки поклонникам. Он лениво повернул голову в мою сторону, едва заметно поднял бровь, как будто я только что предложил ему сделать что–то совершенно абсурдное, и буркнул: – Если я когда–то начну кидать сердечки, то только тебе. Эти слова, сказанные абсолютно серьёзным тоном, выбили у меня почву из–под ног. Мой мозг попытался найти хоть какую–то подходящую реакцию, но от смущения я смог только растерянно пробормотать что–то вроде: – Ой, да ладно тебе… Но Кей, снова откинувшись на спинку, уже вернулся к своему обычному скучающему виду и добавил, как бы задумчиво: – Хотя, сердечки – это не моё. Скорее уж, знаешь… что–нибудь покрепче. И потяжелее. Я даже не знал, что ответить, и в итоге просто закатил глаза, снова улыбнувшись. Он был, непробиваем – загадочный, раздражающий, но по–своему всё–таки поддерживающий. Когда автобус остановился у моей остановки, я встал, а Кей, к моему удивлению, тоже поднялся следом. – Ты что, всерьёз собираешься меня сопровождать до самого дома? – спросил я, пытаясь скрыть как можно больше ноток удивления в голосе. Кей слегка фыркнул: – Просто выйду здесь. – Ага, конечно, – протянул я, чувствуя, что он определённо говорит это нарочно. Но, едва выйдя на улицу, я оглянулся – и, конечно, Кей всё ещё шёл рядом, с тем же скучающим видом, будто его не могло ничто выбить из равновесия. Мы шагали бок о бок по освещённой улице, и хотя я не признавался себе в этом вслух, его молчаливая тень рядом придавала мне не только спокойствие, но и какое–то неожиданное чувство защищённости, которое мне всегда казалось таким далёким и недоступным. Я украдкой взглянул на него снова и заметил, как он лениво потянулся, не открывая глаз. И в этот момент мне показалось, что я готов был остановиться и просто любоваться тем, как он выглядит – даже в этой расслабленной позе он оставался для меня чем–то особенным. Впервые, темнота не так сильно пугала меня. Когда мы подошли к подъезду моего многоэтажного дома, я обернулся к Кей, вспомнив, что он так и не дал мне свой номер. Нет уж, я не собирался вновь потерять его из вида. – Вот и пришли, – произнес я. – Но ты так и не дал мне свой номер. Кей фыркнул, но что удивительно без возражений достал из кармана свой побитый мобильный, который выглядел так, будто прошел через настоящие испытания. Экран был в трещинах, а корпус помят. Я не удержался от смеха. – Что ты с ним делал? – поинтересовался я, указывая на телефон. Кей только пожал плечами, будто это было нормой. – Возможно, он упал… пару десятков раз. Может, больше. Я усмехнулся, записывая свой номер в его телефон. Когда я закончил, Кей посмотрел на экран и вдруг фыркнул. – "Обязательно отвечать Чонгук”? – спросил он, его голос звучал слегка насмешливо. Я ощутил, как сердце у меня подскочило к горлу от его лёгкой ухмылки. Она была такая редкая, что казалась почти ослепительной в ту темноту. – А что, не так? – спросил я, поднимая брови. – Это мое имя, и я считаю, что оно должно быть заметным! Кей продолжал смотреть на экран, и на его лице появилась лёгкая усмешка. – Ты хочешь, чтобы я сразу знал, что ты – важный человек? – Совершенно верно! – ответил я, сдерживая смех. – Я просто хочу быть уверенным, что ты не забудешь мне ответить. Кей закатил глаза, но в его выражении лица появилась нотка тепла. Я не мог поверить, что он улыбается, и это придавало уверенности. – Ладно, раз ты настаиваешь. Не забуду. – Если что–то случится, я просто напишу тебе, и ты не сможешь уклониться от своего “настоятельного” контакта, – добавил я, чувствуя, как в воздухе витает легкость. Кей, наконец, убрал телефон в карман и посмотрел на меня с легким недоумением, но его губы слегка подёрнулись в улыбке. – В таком случае, жду твоего сообщения. – произнес он, и я почувствовал, будто тепло как уютный костер все с большей силой разжигалось в моей груди. Я быстро буркнул прощание и, не дожидаясь ответа, рванул вверх по лестнице. – Активные дети, – произнес Кей тихо, и я не мог сдержать улыбку, зная, что он все еще там. Когда я ворвался в свою квартиру, я резко захлопнул за собой дверь, прижавшись к ней спиной, чувствуя, как сердце колотится в груди. Внутри меня царил какой–то шок, и я прижал руку к груди, не в силах сдержать глупую улыбку. Что со мной? – думал я, пытаясь осмыслить то, что произошло. Грудь заполняло тепло, будто внутри тот уютный костер разгорался все с большей силой, огонь который невозможно было потушить. Я не понимал, как просто обмен номером телефона и короткий разговор мог так повлиять на меня. Словно разряд энергии пробежал по моему телу. Я стоял в коридоре, пытаясь привести свои мысли в порядок. Это было настолько ново для меня, что даже на миг показалось, будто мир вокруг замер. Вдруг из коридора послышался топот, и на меня с радостной улыбкой выскочила моя сестра Сора. Она, заметив мое состояние, тут же заворковала: – Ооооооооооо! Кто–то был на свидании??? Я тут же покраснел до кончиков ушей, как будто мой секрет был раскрыт. Никакого свидания не было, но её слова подействовали на меня, как гром среди ясного неба. Мой разум, который уже пытался собраться, снова начал путаться. – Сора, отстань! – пробормотал я, стараясь прикрыть лицо рукой, чтобы она не видела, как я смущен. Я быстро скинул обувь, едва ли осознавая, что делаю это под ее настойчивое воркование и новые вопросы. – Да ты красный, как помидор! – не унималась она, следуя за мной, когда я, чуть не запнувшись, быстро пробежал в свою комнату. Я захлопнул дверь и прислонился к ней, отдуваясь, словно пробежал марафон. Как только дверь закрылась, я глубоко вздохнул, стараясь успокоить свое сердцебиение. Я наконец–то пришел в себя, осознавая, что в голове все еще звучит смех Кея и его слова. Сора, стоявшая снаружи, продолжала тараторить: – Ты мне всё расскажешь, когда придешь в себя, да? Ну пожалуйста! Я прокашлялся, стараясь вернуть себе уверенность. – Сора, там ничего не было! – крикнул я в ответ, хотя сам не верил в свои слова. В какой–то момент меня действительно задело то, что между нами могло произойти нечто большее. – Не верю! – снова послышалось из–за двери. – У тебя явно что–то на уме! Я опустился на кровать и попытался сосредоточиться на чем–то другом. Мысль о Кее не покидала меня, и я не мог избавиться от ощущения, что это не просто случайность. Возможно, он был именно тем человеком, которого я долго искал, даже если не осознавал этого. В голове словно крутился калейдоскоп мыслей, и я не мог заставить себя успокоиться. Как же так? Этот монстр... что, понравился мне? Серьезно? Я знаю его всего пару дней! Я с ним впервые нормально поговорил только сегодня! Как такое возможно? У меня в груди колотилось сердце, словно оно пыталось вырваться наружу, и я не понимал, как реагировать на все это. Я вскочил с кровати и начал расхаживать по комнате, взывая к разуму. Это просто безумие! Я никогда не думал, что могу так быстро привязаться к кому–то, тем более к существу, о котором знал так мало. Мысли о том, как Кей смотрел на меня, его легкая ухмылка, обескураживали. Я чувствовал, как от этого вспыхивает что–то теплое внутри. – Это просто физиология! – пробормотал я, пытаясь себя успокоить. – У меня же нет чувств к нему! Мы просто дружим... или, по крайней мере, должны дружить. Я остановился у окна и посмотрел на улицу, где в темноте тускло горели фонари. Листья шуршали на ветру, и мне казалось, что весь мир продолжает жить своей жизнью, в то время как я застрял в собственных мыслях. Почему это так сложно? Мой разум продолжал вертеться вокруг идеи о том, что Кей мог бы стать тем человеком, которого я искал. Но как я мог чувствовать это к нему? Он – монстр, как я его раньше представлял. Он не должен мне нравиться! – Может, это просто какая–то ошибка? – прошептал я, отводя взгляд от улицы. – Я не могу просто так взять и броситься в эти чувства. Я снова упал на кровать, закрыв лицо руками. Как же все сложно! Ненавижу, когда все так запутано. Но что делать с этой странной теплотой, которая заполнила мое сердце, когда я увидел ухмылку Кея? Почему она не исчезает? Я продолжал крутить в голове свои мысли, и в конце концов начал сомневаться в самом себе. Может, я просто ошибся? Раньше Юнги подшучивал надо мной, и у меня никогда не было никакого опыта – я встречался и целовался всего один раз, и то это было что–то на уровне детских шалостей. Как я мог вот так взять и за один день... влюбиться в Кея? Но что если этот холодный монстр на самом деле был моей судьбой? Я вдруг поймал себя на этой мысли и вскрикнул от бессилия, вцепившись руками в волосы. Да что за бред! Мое сердце колотилось, как будто оно пыталось вырваться наружу, и я не знал, как с этим справиться. В панике я продолжал барахтаться на кровати, пытаясь избавиться от смятения, которое заполнило меня. Но внезапно в голове мелькнула мысль о документах, которые Кей достал для меня. Да, именно они были важны! Я резко откинул все нелепые размышления и, не раздумывая, рванулся с кровати в сторону рюкзака. Споткнувшись о сваленное на пол одеяло, я с грохотом упал, ойкнув от неожиданности. На миг меня охватило отчаяние – как же это нелепо! Но я быстро подполз к рюкзаку, ощупью искал его, не обращая внимания на легкую боль в коленях. Как только я вытащил документы, я начал погружаться в чтение. Вскоре мои мысли начали проясняться. Листая страницы, я сосредоточился на информации, которую Кей собрал для меня в полицейском участке. Я глубоко вздохнул, понимая, что должен сосредоточиться на своей работе. Это помогло отвлечься от навязчивых мыслей о Кее. – Черт, как же он все это собрал? – пробормотал я, разглядывая страницы. В голове все еще звенела его ухмылка, но я старался игнорировать это, зная, что сейчас мне нужно разобраться с ситуацией. Всё остальное отошло на второй план – сейчас важна была работа.

***