18 карат Невезения одного Каджита

      Тишина. Абсолютная. Режущая слух своим бытием или небытием — ведь что такое вообще, она, эта ваша тишина? Вроде как она есть, а вроде как её нет. Лишь скучающий вздох рогатого дреморы, вальяжно рассевшимся на своём вычурном троне, как-то прерывал тишь да гладь. Если, конечно же, не брать во внимание беспорядочные тап-тап по клавишам двемерской печатной машинки — между прочим, по скидке урванной у одного печально известного глубинного эльфа, который пришёл поторговаться, а когда вернулся — вся его раса вымерла как по щелчку пальцев. Невысокий скамп, сделав особо умный вид, словно занимается чем-то очень серьёзным и важным, тыкал по кнопкам на печатной машинке, что-то бубня себе под нос. Перед ним лежал листок с даэдрическими письменами и, очевидно, скамп занимался… да, переписью. Копированием экземпляра, если угодно. Конкретно этому чахлому задохлику А’Ва’аниро Арруриэри, восседающий на троне, не доверил бы и Посохом Магнуса в руки пол подметать, чего уж говорить про работу с документами, но чего греха таить — весь соответствующий персонал сейчас был мобилизован на защиту очередных Врат Обливиона в Сиродиле, где и были сконцентрированы основные силы войск Мехруна Дагона.       Мехрун Дагон, будь он нездоров. Фыркая, Ванир закинул ногу на другую, скучающе вздохнул. Вот уже сотни, тысячи лет он прислуживал Князю Разрушения, возглавляя одно из сотен его очередных вторжений в Нирн, каждый, каждый раз терпя поражение. В основном, конечно, дремора-валкиназ занимался его внутренними междоусобицами с другими Принцами Дэйдра, то и дело воюя против собственных собратьев, примкнувшим к другим Князьям. Неблагодарная работа, потому как сам их «большой босс» слюнями давился, поглядывая на кусок астральной проекции Нирна. Казалось бы, когда началось очередное — и пока вполне успешное — вторжение в Тамриэль, где был прекрасный способ выслужиться перед начальником и заработать какую-то плюшку, Ванир просто смотрел это как на очередную головную боль. Новые конкуренты в борьбе за устоявшуюся власть, новые интриги среди его подчинённых, которые не особо постесняются сместить своего Валкина — просто потому что могут — и занять его место. Ванир столетиями грыз себе путь к этому статусу, выше которого стояли только сами Принцы. И он уже устал.       — Максвелл, — дремора посмотрел на скампа, увлечённого своим делом столь рьяно, что даже не сразу обратил внимание на своего хозяина. — Ты долго ещё будешь мне на нервы капать? Если не можешь быстрее, то хотя бы постарайся потише?       — Н-нос босс! Я… Эм…       Изгибая бровь, высокий — особенно в сравнении со своими собратьями, может, даже чуть ниже обычного даэдрота — валкиназ наклонился спиной вперёд, как бы говоря — «слушаю тебя предельно внимательно». Скамп, по чьим вискам, похоже, резко побежал пот, кривыми ногтями беспорядочно начал тыкать по клавишам.       Не то что бы удовлетворённый реакцией своего глупого подчинённого, Ванир потёр дланью, облачённую в кованую дэйдрическую перчатку, тонкую переносицу. Прихлопнуть бы этого червя! Но нет, нет. Этот скамп тысячелетиями служил его роду и, насколько валкиназу было известно, застал ещё его деда, дремору-кинвала Га’артакса Арруриэри. До того, как того сослали в Чумные Ямы в услужение Периайту, как отверженного. Что с ним сейчас — Ванир был без понятия, но с тех пор прошло немало тысяч лет.       Возможно, дед бы порадовался за него. Или нет. Одному лишь скампу известно. И Максвеллу явно было известно.       К тому же, даже если его прибить, эта зараза опять воскреснет. Низшие дэйдра всегда ретируются быстрее, нежели дремора его уровня. К сожалению, факт.       — Сир, — без всяких церемоний врываясь в просторную залу, невысокая рогатая женщина с полуторной клейморой наперевес, стремительно шагая по вычурному алому ковру — в тон стен покоев валкиназа — остановилась у подступи к трону и преклонила колено, опираясь на клинок. — У меня срочные вести.       — Ах, это ты, Визария.       Впервые улыбнувшись за прошедшие сутки, — или сколько он уже сидит тут в компании глупого Макса? — Ванир подпёр голову рукой, оглядывая дремору-кинрива женского пола. Визария — его личный телохранитель, мастер длинных клинков и начальник его личной гвардии, с которой он самолично выходит на поле брани. Редкий момент. Завёрнутые, как у барашка, чёрные остроконечные рога, чумная пепельно-серая кожа, словно беглец из Чумных Ям, алые узоры на худеньком справном лике, блекло-алые очи. Она была хороша собой, но это скорее как приятное дополнение. Взял её к себе валкиназ отнюдь не за красивые глаза.       Лучше неё мечников Ванир попросту не знал. Мастерство проверено им самим, в личном столкновении. Место кинрива стало вопросом времени, а в будущем он, возможно, лично продвинет её на место маркиназа. Если, конечно, его гениа(на)льный план не провалится.       — Что за вести?       — Группа смертных пробилась через Врата и уже на подступи к вашей Сигильской башне.       Ванир нарочито громко вздохнул, словно его это не касается. С одной стороны это действительно было так, но с другой… С другой стороны, Мехрун Дагон, будь он нездоров, приказал валкиназам лично охранять все камни Сигил после того, как массивные Врата Обливиона возле Брумы были закрыты. И из-за проступка всяких дебилов теперь дёргают генералов. Бред сивого кланфира. Надо брать отпуск.       — И мне какое дело?       Лениво крутя в левой ладони цепочку с медальоном, в центре которого красовался «красный алмаз» — по сути, чутко обработанный лучшими скампами-ювелирами-аутистами (это показатель качества you know), — дремора лениво фыркнул.       — Сир, вы же знаете приказ, — Визария, откидывая назад короткие волосы, сползшие на лоб, приподняла голову, обращая взор на своего господина. — Принц Дагон не…       — Визария, мы оба знаем, что я плевать хотел на приказы Дагона, — отставляя официоз, он помрачнел. — Можешь не продолжать. Разбирайтесь сами.       — Ну, раз так…       Поднимаясь с колена, Визария без всякого зазрения совести или намёков на застенчивость поднялась вверх по ступенькам, ведущим к трону, как замахнулась клейморой — и плашмя огрела плоской стороной лезвия прям промеж рогов по голове валкиназа. Ванир, вскрикнув, схватился за лоб. Не то что бы он что-то почувствовал, но всё равно дико неприятно — очевидно, клеймора зачарована на неприятный эффект. Смахнув лёгкую изморось с коротких — максимально коротких, ведь длинные волосы валкиназу не по нраву — чёрных локонов, дремора с прищуром посмотрел на женщину.       Это была ещё одна причина, по которой он взял Визарию на этот пост: только у этой дуры хватало смелости — или не хватало мозгов — вот так фривольно вести себя наедине. Максвелл, конечно же, был не в счёт.       — Сир, нам нужно защитить Сигил, Врат Обливиона осталось уже не так много, как в начале вторжения. Смертные уже адаптировались к угрозе и знают, на что мы способны. Мы должны дать им отпор.       — Мьех. Лень.       И ещё мечом по голове. Вспыхнув, Ванир перчаткой сжал лезвие клейморы и, натянуто улыбнувшись, отвёл в сторону. Хмыкнув, Визария покорно убрала клинок, отходя на шаг. Почувствовав, как в голове у него что-то щёлкнуло, валкиназ задумчиво посмотрел куда-то в сторону. Кажется, у него появилась И Д Е Я.       — Это идёт вразрез с моими планами…       — Сир… — Визария, опуская клеймору острием вниз и опираясь на него, словно на подставку, вздохнула. — Меня не воодушевляет ваш план. И даже если он выгорит — вы оставите свои владения без твёрдой длани. Это слишком легкомысленно даже для вас.       Ухмыляясь, валкиназ крутил медальон в пальцах, словно глупую безделушку, казалось, не обращая никакого внимания на слова телохранителя.       Но он слушал её. И слушал внимательно. Однако её аргументы никоим образом не могли заставить Ванира передумать.       — Я вижу будущее, Визария. Дальше, намного дальше, чем может предсказать кто-либо из наших любимых Принцев, — с презрением во взгляде созерцая алый рубин в золотой безделице, дремора покачивает головой. — И пока они заняты борьбой между собой и пусканием слюней на так обожаемый ими Нирн, я пойду своим собственным путём. Прислуживать Дагону, Молагу Балу, да кому угодно — мои собратья видят в этом великую честь, быть мальчиками на побегушках у великих и могучих, у сильных. Но не я. Мы проиграем эту битву, как и всегда. Поэтому я не хочу попусту тратить силы на простых смертных. — вдоволь налюбовавшись украшением, он вздохнул, обращая взор на женщину. — Я прекрасно знаю, что ты этого не одобряешь. Но ты должна повиноваться моей воле.       — Да, Сир, — увидев во взгляде валкиназа призыв, телохранительница встала на одно колено, склоняя перед ним голову. — Ваша воля — Закон. Но я никогда не приму ваш план и содействовать ему не буду.       — И именно поэтому, если я не вернусь в оговоренный срок, ты возглавишь мои легионы на законном праве, — растворяя медальон в руке на мелкие частицы, валкиназ прикрыл глаза. Визария, ошеломлённая заявлением, подняла взгляд, в ужасе, в страхе, совершенно не понимая, к чему ведёт господин. — Не делай такие глазки. И это не обсуждается — ты займёшь моё место. А пока довольствуйся титулом маркиназ, коли не верится.~       — Сир, это ведь против правил, если Дагон узнает…       — Разговор окончен, — отрезал валкиназ грубым тоном — тоном, которого он прежде избегал при общении с ней. Визария, поджимая губы, опустила голову в знак молчаливого повиновения. — Сейчас у нас есть другие дела.       Опираясь на подлокотники, Ванир встал с трона. Высокий, на полторы головы выше своего телохранителя, обладающий весьма крепким накаченным телом, как подобает одному из Валкинов Дагона, он изображал собой воплощение чистой маскулинности, агрессивной властности. Его величественные, крупные рога, словно у настоящего дьявола, лишь подтверждали статус валкиназа, словно живое напоминание о его силе. Редкий момент, учитывая, что у всех дремор без исключения они практически не вырастают до особо крупных размеров. Это, в совокупности с тучной комплекцией, стало его визитной карточкой.       Хотя больше, конечно, А’Ва’аниро Арруриэри тяготел к магическим практикам, именно грубая сила в сочетании с познаниями и, конечно, гибкий ум, позволили ему достичь титула валкиназа.       — Подготовь гвардию, — приказал дремора, разминая затёкшую шею. — Через пять минут они уже должны быть на этаже Сигила.       — Слушаюсь.       Поднимаясь с колен, всё ещё не пришедшая толком в себя от потрясения, Визария поспешно удалилась из зала, закинув клеймору на плечо. Ванир же, оглядывая взглядом интерьер, громко рассмеялся сам себе. Сегодня последний день, когда он видит эти покои в Третьей Эре.       — Прощай, Максвелл.       Бросив неожиданно тёплый взгляд на жалобно пискнувшего скампа, словно тот был для него родным питомцем, валкиназ спустился со ступеней, призвал в руки оружие и исчез посредством телепортации. В башне Сигила он оказался раньше своих солдат. Их следовало бы выпороть напоследок за медлительность.       Ах. Как же он НЕ будет скучать по своей работе.

***

      Коллегия Винтерхолда, через несколько дней после дуэли…       — Должна признать… Я крайне в тебе разочарована, Акраш.       Восседая за своим рабочим столом, заместитель Архимага по внутренним вопросам учреждения Мирабелла Эрвин, бретонка по происхождению, с укоризной смотрела на кошколюда. Акраш, довольно скромно сидя напротив неё, лишь натянуто улыбнулся в дурашливой манере. Ему не было, чем себя оправдать. Сложно как-то оправдать нападение на другого члена Коллегии, особенно на глазах у половины учеников.       Положение его было, надо сказать, весьма щекотливое… Разумеется, Мирабелле были известны все нюансы вчерашней ситуации, но дела каджита это не то чтоб скрашивало. Покушение на убийство тоже было засвидетельствовано, а именно оно и омрачало положение Акраша в этой дилемме. И неважно, что Фергюса уличили в домогательстве к другому члену Коллегии. На всеобщее обозрение этот факт так и не вышел, к сожалению, поэтому общество не имело понятия, по какой причине произошла суматоха. И даже выкрики Акраша в тот день услышал далеко не каждый — его действия говорил краше всяких слов. Едва не убил человека.       Складывая руки вместе, он почувствовал, как по спине прошёл холодок. Это был второй раз, когда он так вышел из себя. Второй раз, когда он был готов без зазрения совести лишить кого-то жизни. Неприятный осадок на душе, безусловно, остался. Ведь Фергюс — не Элмаон. Убивать его было бы чересчур, если, конечно, он бы не исполнил задуманное до конца.       — Мне нечем себя оправдать, госпожа Эрвин, — отозвался Акраш, вздыхая. Дурашливая улыбка на губах мгновенно пропала, отдавая бразды правления удручённости. Безусловно, он себя корил. — Но вы сами знаете, какой он…       — Можно просто «Мирабелла», — перекладывая кипу документов на другой конец стола, бретонка, не смотря на кошколюда, взяла первый лист и принялась изучать — беглого взгляда хватило — а затем и подпись. — И я прекрасно знаю, какой человек Фергюс. Но боюсь, в глазах Архимага ситуация… Скорее однобокая. Советник Анкано — что неожиданно даже для меня — заступился за Фергюса и, скажем так, предпочёл умолчать о нюансах его поведения. Последнему сделали выговор исключительно за подстрекательство к драке и поломку статуи Шалидора в центре двора.       — …Справедливостью как-то и не пахнет.       — К сожалению, это не тот случай, когда справедливость может торжествовать. Фергюс, помимо прикрытия от советника, ещё имеет заметные достижения в учёных трудах по теме артефактов древности. Какой-никакой вклад в Коллегию, — девушка вздохнула, подписывая очередной документ — кажется, что-то на тему получения разрешения на раскопки, — и подняла свой взгляд на каджита. — Которого от тебя не было, Акраш. Извини, но от тебя как таковой не было никакой пользы для учреждения, поэтому даже без вмешательства Анкано, у тебя всё равно было меньше шансов. Несмотря на проблемы, которые доставляет нам Фергюс, Архимаг — и я по совместительству — нехотя закрываем на большинство из них глаза из-за его вклада. Благодаря нему у нас неплохие отношения с Синодом, ибо те периодически с ним связываются по почте. К нам даже поступали просьбы по программе обмена учениками из Университета Имперского Города, но Савос тактично отказался, предпочтя устроить программу по обмену преподавателей.       «Так вот как сюда попал Заст…»       Закинув ногу на другую, Акраш ещё более удручённо подпёр голову рукой. Ситуация становилась ещё более скверная, чем ему казалось изначально. Хорошего ему точно ничего не сулило. Мало того, что в глазах Архимага он теперь выглядел раздолбаем, так ещё и настоящим нарушителем спокойствия, мягко выражаясь. Ничего полезного не делает, ходит, собирает местное ОПГ, ещё и добросовестных исследователей прилюдно мутузит. Молодец, Акраш, ты настоящий образец ученика Коллегии. Пример для подражания! И к слову, двойняшек тоже хотели призвать к ответственности, но Акраш взял их вину за драку на себя. Что тоже усугубило положение, но не критично. Официально он один избил нордлинга. Жаль только половина Коллегии с этим не согласится.       — Выходит, я в крайне неудобном положении… — отозвался Акраш, когтем почесав висок. — Досадно.       — Неудобном, безусловно, — согласилась с выводом Мирабелла. Вздыхая вновь, устало и скучающе, она закончила со стопкой, переходя к другой. — Но есть и свои плюсы.       Вопросительно изгибая бровь, каджит чуть не фыркнул. Плюсы, да? Интересно даже, о каких плюсах речь. Акраш на глазах более чем у сотни учеников едва не пришил Фергюса. Дуэль и дуэлью нельзя было назвать — от магии там было всего ничего, пару раз устроил световое шоу, да и отмутузил его как мешок с мукой. А затем чуть не зарезал там же. Если бы не Заст, то Акраш сам бы не сдержался. Нужно будет поблагодарить его потом за это — с того дня они ещё не виделись. В последние пару дней каджит в принципе ни с кем не виделся, даже не хотел выходить из комнаты.       Пока сегодня утром к нему не пришла Мерриль. Ей, как ни странно, он не смог отказать в просьбе поболтать. Она же и сообщила, что его к себе вызывает Мирабелла. Данмерка и сейчас, по сути, рядом — стоит там, за дверью, и ждёт результат разговора. Акраш ценил её поддержку, хоть и боялся, что его вчерашний поступок мог слегка… напрячь их общение. Немногие бы оценили кровавую расправу по достоинству. Особенно Мерриль.       Про Архимага и вовсе стоит умолчать. Каджит не удивится, если было принято решение о его исключении из учреждения. Порядок, в конце концов, здесь ценится высоко, а ему и прикрыть себя нечем: даже если вскроется самая возмутительная часть инцидента, Фергюс не полетит из Коллегии вслед за ним. Талморец вряд ли позволит, раз уж за того взялся.       — Я даже боюсь спросить, какие могут быть плюсы в моём исключении.       — Исключении?       Эрвин на мгновение застыла с листком в руках, похлопала глазами, и как ни в чём ни бывало продолжила заполнять документы.       — Архимаг не собирался тебя исключать, Акраш, — заявила она, в очередной раз вздыхая, только скорее с облегчением. Очевидно, она была рада пониманию со стороны начальства. — Я бы тоже этого не хотела. На твоё счастье, за тебя заступилось целых три преподавателя, а посему, Савос решил, что простого наказания с тебя достаточно. Выговора не будет.       — А…       Встав в ступор, Акраш хотел что-то сказать, но осёкся, когда до него дошла мысль: за него заступились? Три преподавателя? Даже если в голове, очевидным образом, были догадки, кто первые два — причём, весьма очевидно в особенности то, кто первый, — то кто тогда третий? Фаральда, небось. Но тоже сомнительно… Одна загадка, ей Богу.       — И что за… наказание?       — Ты отстраняешься от занятий, — Мирабелла на пару мгновений сконцентрировала свой взгляд на каджите, затем возвращаясь к работе. — Лекции, практические занятия, даже дополнительные. Савос обеспокоен тем, какой шум подняли вы с Фергюсом. К тому же, пусть последнего многие и недолюбливали, твой пример вдохновлял народ ровно до тех пор, пока ты не взялся за меч. Боюсь, далеко не все будут рады тебя видеть.       Прикусив нижнюю губу, Акраш почувствовал, как в груди слегка кольнуло. Суровая правда, свалившаяся на голову словно ушат холодной воды. Это, наверное, один из тех немногих случаев, когда репутация была ну-не-то-что-бы безразлична для кошколюда. Уже сегодня, по дороге к кабинету Мирабеллы, каджит ловил на себе косые взгляды, слышал эти перешёптывания — не даром у него чуткий слух — и оттого ему ещё меньше хотелось выходить из своей комнаты. Он дал своему гневу волю и теперь, по правде сказать, начал чувствовать себя изгоем. Самую малость… Да. Малость. Каджит, конечно, не сомневался, что многие оценили его поступок положительно, но вброс с мечом наперевес был, очевидно, чересчур. Щекотливая ситуация.       И теперь, словно в качестве подтверждения его чувствам и тревогам, Акраша отстраняют от занятий. Тут даже возмущаться нечему, это меньшее наказание, чем которое могли бы применить, но всё равно неприятно.       Замечая молчание со стороны кошколюда, бретонка покачала головой.       — Не переживай, это всего лишь на месяц, ни днём больше. Савос принял во внимание все аргументы мастеров и заодно присутствие Фергюса в ситуации как действующего лица, и потому ограничился лишь этим. Взыскания или выговора, а так же выплаты денежной компенсации за порчу имущества Коллегии, лежат теперь на нём. Ты же только отстраняешься от занятий во имя избегания новых конфликтов.       — Вот оно, значит, как.       Отреагировав без особого энтузиазма, Акраш покачал головой. «Нет, всё в порядке» — как-то так выглядела его реакция. Кончиками когтей постукивая по деревянному подлокотнику, вор хотел было ещё что-то сказать, но слова как-то не шли. Не о чём было больше говорить. Кажется, он что-то хотел спросить про третьего преподавателя, да? Неважно. В таком состоянии и покинул кабинет, тихо попрощавшись с заместителем.       Мирабелла с сочувствующим взглядом проводила каджита, отставив в сторону бумаги. У неё пропало абсолютно любое желание работать.

***

      Вечер следующего дня. Фредас. Акраш, одевшись в обычную студенческую мантию, вышел из своей комнаты и запер дверь на ключ. Днём, когда он покинул кабинет Мирабеллы после разговора, его тут же встретила Мерриль. Задавала вопросы.       Но каджит лишь отмахнулся, извинился перед ней и ушёл прочь, даже не попрощавшись. У него не было настроения на разговоры. И сейчас тоже нет. Поджав губы, он нервно вытащил застрявший ключ из замочной скважины и вздохнул, болтая хвостом. Спрятав железку в кармане штанов, он спустился вниз на первый этаж и направился в Зал Стихий, где по плану сейчас проходит очередное внеплановое занятие у Толфдира. Каджит не был уверен, что старик его пустит на сей раз, после всего того, что тот учудил, но в любом случае, это была единственная возможность хотя бы просто передать свою благодарность.       Накидывая капюшон на голову, Акраш трусцой пробежался от жилой башни до входных ворот и скользнул за них, в приятное тепло. Сегодня было особенно прохладно. Замечая небольшое скопление народу в непосредственно самом зале за тонкой решёткой, кошколюд вошёл в чертоги — петли неприятно заскрипели, привлекая к себе внимание. Все присутствующие оглянулись, отвлекаясь от лекции Толфдира. Акраш застыл на месте, словно мелкий пакостник, пойманный с поличным. Его не хотят тут видеть, верно?       Старец на Толфдире, взирая на него взглядом с кафедры, тепло улыбнулся, жестом приглашая присоединиться к толпе. Он ни сказал ни слова, только махнул рукой, мол, айда к нам. Акраш внезапно почувствовал, как ему стало легче, и он подошёл к толпе. Там, среди прочих, он заметил весьма выделяющийся дуэт — и нет, то были не его знакомые двойняшки-каджитки. Молодая бретонка, одетая чуть ли не во всё чёрное, невысокого роста, с короткими волосами, сплетёнными в короткую косичку, позолоченной диадемой с рубиновым камнем во лбу и… повязкой на правом глазу? Да, точно, повязка, на которой красовался позолоченный узор в форме «Пик» — известной карточной масти и, между прочим, любимой у кошколюда. Но она не была столь выделяющейся.       Больше выделялся её товарищ. Огромный, словно плод любви великанши и самого Исграмора, нордлинг, небрит, одетый в пошарпанную пластинчатую броню, повидавшую множество битв — причём, не только рукопашных, то тут, то там были видны следы сажи и неестественных вмятин, где-то даже щеголяли небольшие дырки. Такое ощущение, словно броня стала скорее декоративной, нежели несла реальную пользу в бою. Но некий ужас она внушала, безусловно. Эстетический. Афия пришла бы в шок, увидь такое пренебрежение доспехом.       Впрочем, сама девушка предпочитала лёгкую броню, но к тяжёлым латам питала платоническую любовь. Одно из немногих увлечений, о котором каджиту удалось узнать, несмотря на близость. Она никогда не любила говорить о себе.       — …И на этом теоретическая часть заканчивается, — голос Толфдира донёсся до ушей и Акраш, как ни странно, поймал себя на мысли, что пропустил, в общем-то, всю лекцию. Сначала опоздал, а теперь и просто прослушал. — Можете приступать к практике. Если у вас будут вопросы — смело обращайтесь, я с радостью вам помогу.       Совсем уже рассеялся. Это на него непохоже.       И внезапно, как снег на голову, на него со спины кто-то запрыгнул. Невысокий, достаточно лёгкий, чтобы каджит лишь чуть-чуть покачнулся. Сначала Акраш погрешил на Фенрира — но женские руки, обвившие его шею, совершенно точно не были мужскими. Тонкие женские ладони нагло залезли под воротник робы, зарываясь ноготками в серую шёрстку. Вор опешил, поджал к голове уши.       — Рин, что. —       — КАКОЙ ПУШИ-И-ИСТЫЙ!       Чужой женский голос как будто молнией прошиб. Выпучив голубые глаза, Акраш завертелся на месте, но вторая ладонь вцепилась в его ухо, начиная тискать.       Да, это определённо была не его знакомая магичка.       — Да что за хрень?!       — Уи-и-и! Асвард, смотри какой пушистик! Давай оставим его себе???       Выпав немного в осадок, каджит понял, что о нём буквально говорили как о питомце и остановился, прекратив брыкаться как буйный бык на родео. Над ним нависла высокая громадная тень, будто сам великий титан воскрес из мёртвых… И да, это был тот самый норд экей плод любви великана и Исграмора. Проглотив с трудом застрявший в горле ком, он похлопал голубыми глазами, пока беспардонная особа на его спине ласкала шёрстку на груди и тискала за уши. В нос ударил противный, мокрый запах дворовой псины, кошколюд напрягся: своего рода природный инстинкт, когда слабый хищник встречает более сильного: очевидно, норд был не совсем нордом. По спине пробежали мурашки, но вор виду не подал.       Да и этот… Пёс (?) тоже не придал значения. К облегчению.       Асвард — именно так, как вор понял, величали этого исполина — протянул руку и схватил девчушку за шкирку, словно маленького котёнка. Сразу же отцепившись от Акраша, она опустилась на ноги рядом с ним, принимая более серьёзный вид.       — Кхм-кхм! Прошу прощения, меня иногда заносит, — извинилась она. Обращая на неё своё внимание, ничего не понимающий Акраш, наконец, смог лучше разглядеть девушку.       Невысокая, возможно где-то одного роста с Рин — нет, даже ниже, самую малость ниже, — тёмные шелковистые волосы, бережно заплетённые в короткую косичку, тонкие черты лица (очень даже симпатичная, в его вкусе), голубой глаз — тот самый, что не закрыт повязкой, в отличие от своего соседа, правого, и диадема с рубиновым камнем — вернее, с тремя. Издалека каджит не приметил, что по обе стороны от центрального паза были ещё два маленьких, но туда, скорее всего, были инкрустированы гранаты. Акраш не ювелир, но что бы носить такое броское украшение с тремя рубинами, надо быть либо бесстрашной, либо уметь за себя постоять.       Постоять, правда, за неё мог кое-кто другой. Но всё равно неразумно светить такими украшениями. Хотя, возможно, это говорил в Акраше воровской цинизм. Нередко бывает так, что один вор мог стать жертвой другого вора — в смысле обокраден. Поэтому щеголять богатствами было нежелательно.       — Э-э… Хорошо, сделаем вид, что этого не было… — не став особо церемониться, Акраш быстро согласился. Бросая мимолётный взгляд на чёрную повязку с ровным, вычурным узором в виде карточной масти, он хотел развернуться, но женская ладошка легла на мужское плечо. Ловкое движение — и она повернула его обратно. — Э-э…       — Ну для начала: привет!       С недоумением взирая на брюнетку, Акраш переглянулся с нордлингом, который уже успел оказаться за её спиной. Его реакция, совершенно нулевая, абсолютно безразличная, была достаточно красноречива, чтобы понять: сейчас каджит сам за себя.       — Ну, допустим, привет.       Склонив голову чуть вбок, бретонка скрестила руки под грудью и надула губы.       — Асвард, ты посмотри, какой тут бука. Такой неприветливый, — сделав личико попроще, она артистично пожала плечами. — Впрочем! Я не удивлена. У тебя ведь сейчас наверняка проблемы.       — М-м… О чём это ты?       — Как это «о чём»? Можешь не притворяться! Моё прибытие сюда совпало с тем, как ты прилюдно набивал шишки одному бугаю, — брюнетка улыбнулась. — К слову, мне понравилось! Ты ловко кулаками машешь, правда, Асвард? — заявив сие, она повернула голову к напарнику и деловито стукнула того локтем в бок, как бы призывая вклиниться в разговор.       Молчаливый норд, он же Асвард, и он же тот, от кого дико воняло псиной, лишь молча кивнул, кратко так. Очевидно, слов на ветер он никогда не бросал. Мужик.       — Это должно было быть магической дуэлью, но в какой-то момент я просто свернул не туда.       Отшутившись с натянутой улыбкой, Акраш спрятал руки в карманах. Кажется, обстановка стала менее… Напряжённая. Хотя, очевидно, напряжён тут был только хвостатый.       — И всё равно классно ты ему наподдал! Между прочим, это сподвигло меня заступиться за тебя перед Архимагом.       — А?..       Очевидно, решив, что ему просто послышалось, каджит мизинцем поковырял в правом ухе и похлопал глазами, плюя на все правила приличия. Бретонка, впрочем, и глазом не моргнула.       — Ой, точно, что это я! Ты ведь меня даже не знаешь! — быстро приведя свой внешний вид в порядок, девчонка встала в артистичную позу, раскинув руки в стороны. — Позволь представиться, мой новый ученик! Меня зовут Диана Авье, новый преподаватель Коллегии Винтерхолда! А ещё я бретонка, мне двадцать три, и я очень люблю пушистых зверушек.       Опуская руки и вставая в обыденную стойку как ни в чём ни бывало, она прокашлялась в маленький кулачок и улыбнулась.       Акраш же, вовсе не понимая, как на это реагировать, просто похлопал ей в ладоши. Благо, на них никто сейчас не пялился — все были заняты своими тренировками и изысканиями.       — Спасибо, спасибо, очаровательная публика! Я очень вам.! Ай!       Громадная ладонь Асварда ребром ударила точно по макушке Дианы, легонько, но учитывая размер его руки — каджит диву давался, как он не расколол ей черепушку пополам. Схватившись за голову, Диана насупилась, бросая косой взгляд на громилу.       — За что? У меня появился первый восторженный поклонник! Должна же я хоть как-то его отблагодарить.       — Мгм…       Буркнув себе под нос — или вернее будет сказать шнобель — Асвард убрал руку и пожал плечами. Очевидно, артистизм Дианы не приходился ему по душе и, видимо, терпит он его достаточно долго.       Акраш сердечно разделял его чувства. Даже жалко гиганта стало.       — Ну, хорошо, — принимая более серьёзный вид, Авье поправила воротник своей меховой куртки и подмигнула каджиту. — Приятно с тобой познакомиться, легенда Коллегии. Ты здесь у всех на слуху!       — Да… Спасибо, — натянуто ответил кошколюд, пропустив, в каком моменте он сам ей успел представиться, но очевидно, то было не нужно: вся Коллегия уже наизусть знала его имя. А ведь всего несколько дней прошло… Мрак. — Стоп. Ты сказала, что говорила за меня с Архимагом — это правда?       — Чистая правда, — она плечами легко пожала. — В конце концов, такой талант, такой талант! Правда, до этого я хотела с тобой встретиться, но я не знала, в каком корпусе ты живёшь, поэтому отложила на волю случая.       Кокетливо улыбаясь, Диана повисла на мужском плече, уложила на него свой подбородок, пальцами зарываясь в шёрстку на затылке кошколюда.       Акраш, чувствуя себя не в своей тарелке, поджал губы. Кабы её цепной норд на него косо смотреть не стал…       А, нет, ему всё равно. Но всё равно страшновато.       — Так, дамочка, я не понимаю, что вы творите и зачем вы до этого вступились за меня, но я вас об этом не про.-       — Да-да, я прекрасно знаю, не переживай об этом, Акраш, — впервые назвав его по имени, Диана отпряла, понимая, что слишком нагло нарушает чужие границы, и подмигнула. — Тебя же ведь именно так зовут, верно?       Вор, недолго думая, кивнул. Бесполезно отрицать, почти вся Коллегия теперь знает его в лицо. Не та слава, которую каджиту бы хотелось иметь. Скверно как-то всё.       — Просто дам тебе совет, Акраш, — Авье улыбнулась, с соблазном поглядывая на беспечно болтающийся туда-сюда хвост. — Не забивай себе голову всякими мыслями. Если у тебя есть ко мне вопросы, то поговорить мы с тобой ещё успеем, это я могу тебе точно обещать.       Поманив своего телохранителя — иначе вор не знал, как его назвать — за собой, Диана, подавив желание потискать чужой хвост, прошла мимо и удалилась из Зала Стихий.       Каджит, за весь диалог даже не успевший предаться каким-либо размышлениям — уж настолько он оказался под впечатлением от этой, казалось бы, обыкновенно чудаковатой по меркам происходящего в его жизни встречи. Возможно, это был один из самых странных дуэтов на его памяти — грязекраб-торговец и пьяный нетч, конечно же, вне конкуренции, но куда ни шло.       — Даже не попрощалась…       — Определённо, некоторым правилам приличия ей стоит поучиться.       Услышав откуда-то со стороны голос знакомого старца, Акраш поджал губы, стыдливо поворачиваясь к тому лицом. Да, без сомнений, к нему приближался Толфдир. По всей видимости, ждал, пока они договорят, дабы не влезать в чужие беседы. Старик был уважителен.       — Здравствуй, мальчик мой.       — Здравствуй, мастер.       Акраш, следуя своей традиции, обращался к старцу «на ты», но последнего, разумеется, сие не смущало. Отвесив тому кивок, Толфдир спрятал морщинистые ладони за спиной, вставая по левое плечо, где ещё недавно стояла сама Диана, от каджита.       Хвостатый хмыкнул.       — С тобой всё в порядке? Говорят, ты несколько дней не выходил из комнаты, — маг вздохнул. — До вчерашнего дня.       — Мне кажется, ты и так всё знаешь, Толфдир, — Акраш пожал своими плечами, не вынимая рук из карманов. — Моё лицо наверняка внесли в реестр учеников, которых нельзя допускать к занятиям.       — Да… Савос объявлял об этом на собрании преподавателей, — и всё же, старец улыбнулся. — Однако меня радует, что всё обошлось так легко. Тебя и вправду могли исключить.       Хвостатый почувствовал лёгкий укол. Да, и впрямь хорошо. И всё равно в глубине души он куксится как дитя, несмотря на то, что его буквально вся божественная девятка в пятку поцеловала, раз он до сих пор здесь.       — Пожалуй что так. Спасибо, что заступился за меня.       Маг покачал головой, усмехнулся, взирая на каджита — тот бы лишь чуточку выше него.       — Не стоит, мальчик мой. К тому же, это не только моя заслуга. Твой маленький друг оказал большую поддержку в деле, — старец снова издал смешок — очевидно, Заст тогда выглядел весьма забавно, — и похлопал кошколюда по плечу. — Ну и помощь нашей новенькой преподавательницы оказалась весьма кстати. Только, конечно, она явилась в самый последний момент.       — Кто она вообще такая? Она представилась, конечно, но кроме имени и её фетише на котиков я больше ничего не узнал.       — Я давно знаком с ней, — Толфдир, слегка поджимая засохшие губы, покачал головой. — Хорошая девочка. Диана Авье, в прошлом была неплохим исследователем и занималась изучением Обливиона в имперском Синоде. Весёлая, но в работе осторожная. К сожалению, осторожность не спасает от несчастных случаев, — старец хмыкнул.       В глазах каджита промелькнула чёрная повязка на правом глазу Дианы и тот быстро смекнул, что к чему.       — Не знаю, в какой конкретно момент она получила травму, — отозвался маг, поняв, о чём подумал Акраш. — Когда я видел её за работой в Синоде, она уже носила её.       — Меня больше интересует, какую специальность она будет здесь преподавать, — решил немного изменить русло разговора вор. Мастер кивнул.       — Мистицизм, — лаконично ответил он. — Поскольку Школа Мистицизма стала приходить в упадок после расформирования Гильдии Магов, чуть меньше двух сотен лет тому назад, наш мудрый Архимаг решил исправить этот недочёт и обзавестись преподавателем этой отрасли магических искусств. Не уверен, правда, что девочка тут задержится надолго, но должен отметить, что она достаточно талантлива. Савос Арен совершил правильный выбор, когда пригласил Диану к нам.       — О, я погляжу, ты её прям нахваливаешь, — каджит усмехнулся. — Она правда так хороша?       — Даже мне с моими познаниями будет до неё далековато в этой отрасли, но справедливости ради скажу, что звания Мастера она так и не достигла. У меня подозрения, что на самом деле она тяготеет к другой Школе, просто здесь уже имеется преподаватель, который ей обучает.       Пожалуй, это было очень информативно. Акраш мысленно ещё раз поблагодарил старика. Так удачно оказалось, что он хоть что-то о ней знает. Этих знаний, в общем-то, предостаточно, чтобы составить её картину… Да, достаточно эксцентричная личность. Наверное, все учёные такие? Стефан в глазах вора выглядит примерно таким же, только наглухо отбитым и без сисек. Хотя насчёт последнего лучше не зарекаться. А то небось моча в голову ударит и он решит сделать себя андрогином пуще Вивека.       Хотя в книгах Вивек охарактеризовал себя понятиями более близкими к гермафродиту, про андрогинность вроде ничего такого.       — Во всяком случае, что я хотел ещё сказать, — Толфдир вдруг сменил тему, резко в иную сторону, возвращаясь к изначальной теме. — Просто знай, что дверь на мои лекции для тебя открыта в любом случае. Обычно я одобряю все указы нашего мудрого Архимага, но как преподаватель я не имею права ограничивать ученика в его тяге к знаниям. Ты всегда будешь желанным гостем на моих занятиях, Акраш.       Каджит, чувствуя, как сердце пропустило удар, натянул фальшивую улыбку. Он не заслуживает такой доброты. Но и не может от неё отмахнуться. Не заслужил, не достоин. Чуть не убил человека. И всё равно он относится к нему по-доброму. Акраш даже не знал, что хуже: если бы Толфдир ещё в начале разговора указал тому на дверь или эта его доброта.       Улыбаясь фальшивой улыбкой старцу в лицо, вор кивнул.       — Конечно, мастер. Я буду только рад.       — Славненько! Тогда, пожалуй, я пока оставлю тебя. Занимайся, мальчик мой.       Провожая уходящего мага взглядом, кошколюд почувствовал, как его губы сами собой оказались под давлением зубов. Он закусил губы, едва не пронзая пухлую плоть насквозь, до крови. Нет, он не мог отказаться от чужой доброты. Но это его сейчас убивает. Не вяжется с образом изгоя, который каджит уже успел вдолбить себе за несколько дней.       — Как скажешь, Толфдир.       Вбирая воздуха полную грудь, Акраш почесал когтями затылок. Перекинувшись парой слов с другими учениками, он немного поделал вид, что чем-то занят, а потом ушёл.       Больше на внеплановых занятиях кошколюд не появлялся.

***

      Ловко отталкиваясь пяткой от рогатой головы, Заст подпрыгнул высоко вверх — заклинание Жабы Тинура пригодилось как нельзя кстати — и, совершая кувырок вперёд, метнул из ладони ледяной шип. Чахлый скамп, здоровый даже по меркам своих сородичей, был пробит насквозь — полая дыра в груди была тому доказательством. Хрипло рявкнув, обливионское отродье упало наземь, прямо под ноги своего командира.       Дремора кинвал, которого это явно не устраивало, что-то рыкнул на даэдрике, отбивая очередной выпад стального клинка рыжего кошколюда. Ри’Таш, энергичными движениями действуя врагу на нервы, махал мечом, укрывался щитом, пока неповоротливый обливионский рыцарь-гопник пытался отбиться своей клейморой.       — Туда-а-а!       Шаг вперёд, ещё шаг. Тесня своего противника, каджит выставил щит перед собой и пошёл на таран — дремора вынужден был выставить клеймору в импровизированной защите, останавливая натиск.       Приземляясь на мёртвую почву в стиле босмерского карлика, Фенрир резко повернулся, намеренный запустить боевое заклинание в спину рогатому, но вылезший из ниоткуда кланфир с угрожающим клокотанием напал на него. Босмер ловко уклонился, скользнул назад, зачитывая другое заклинание.       — Таш!       — Обожди!       Прикладывая больше усилий, дабы опрокинуть упрямого дремору наземь, Таш ткнул острием клинка тому в ступню — но куда там, даже псевдодаэдрик на низших дреморах был покрепче обычной стали.       Но то вряд ли касалось настоящего, чистого эбонита. Крупная, усеянная острыми шипами палица размозжила черепушку дреморы как подошва ботинка спелую тыкву. Атаковав сбоку, данмерка в приталенной костяной броне пинком ноги опрокинула обмякшее тело даэдрического выродка и принялась запинывать его до смерти — и неважно, что одного удара уже было достаточно.       — Байнара! Стой!       Скинув щит, кошколюд схватился за женское плечо и повернул эльфийку лицом к себе. Та, вся перепачканная кровью предыдущих жертв, остервенело посмотрела на товарища по оружию и её лицо исказилось в гримасе боли.       — Байнара, это я, Таш. Угомонись. Это был последний.       — Таш…       И впрямь успокоившись, эльфийка встряхнула головой, скинула костяной щит на жухлую мёртвую почву, отпрянула от каджита, вздыхая полной грудью. Кровавой перчаткой приглаживая серебристый ирокез — единственное, помимо её брони, что напоминало о её былой принадлежности к Дому Индорил — она окинула взглядом поле боя. Повсюду одни трупы адских созданий, вперемешку с телами погибших стражников и некоторых авантюристов. Всё как всегда. Из раза в раз. Ничего не меняется. Городская стража мрут как мухи, только у авантюристов как-то получается выжить, что даже странно.       Очевидно, дисциплинированный подход сражения к потусторонним тварям не подходит. Да и снаряжение тоже.       — Фенрир! Ты в порядке?!       — Я почти уделал его, Таш! Смотри!       Махая ладонями перед клювом кланфира, словно укротитель диких дреугов, Заст ловко извернулся в сторону, уклоняясь от грозно клацающего монстра, а затем запуская молнию тому в пузо — бам, и зверька откинуло на несколько метров назад. Летя по касательной и задевая головой каменный столб, кланфир отрикошетил от него прямо в лавовое озеро, где и утонул.       Что-что, но даже обливионские твари не могут свободно плавать в раскалённой магме, хоть и более к ней устойчивы.       — Ха! Ловко я его!       — Так держать, так держать, молодетс-с-с-с.       Озираясь назад, Таш увидел прихрамывающего, с жёлтой окровавленной чешуёй и кривыми рогами, завёрнутыми в бараний рог, аргонианина в рваной мантии. Подле него, придерживая ящера, стоял невысокий, коренастый лысый редгард в солидном возрасте. Белый мерцающий клинок в его ладони исчез, когда последняя опасность миновала.       Кивая, Таш посмотрел по сторонам, подбирая с земли щит.       — Отряд! Все живы? Отзовитесь!       — Ой-ой, не кричи, ну! У меня и так от рёва этих чертей все уши заложило!       Голос, пока единственный, что посмел отозваться на выкрик кошколюда, принадлежал женщине. Гибкая босмерка, используя перекат колесом, явила себя из-за груды камней. Вся в крови, но на лице ни единой царапины, однако, по дыханию было заметно — изрядно измотана. Короткие тёмные волосы, завязанные в простой пучок на макушке, простенькие черты лица — веснушки, прямой носик, миловидная улыбка, острые скулы.       — Я рад, что ты в порядке, Итери, — Таш вздохнул, жестом подзывая всех к нему.       — А мы-то как все рады… — буркнула что-то под нос Байнара Тедрин, за что тут же получила шлепок по незащищённой заднице — к сожалению, не ладонью — от каджита. — Я тебя сейчас!..       — Тише, тише. Давай займёмся твоими фантазиями после закрытия этой забегаловки для скампов.       Скривив губы в нелепой ухмылке, данмерка локтем пихнула кошколюда в плечо и приняла более серьёзное выражение лица. Идея ей, безусловно, импонировала.       И когда все доковыляли до своего неформального лидера, образовался небольшой круг. Заст, преисполнившийся в своей роли лекаря и боевого мага на полставки, залечивал раны аргонианина Озаряющего-Небо. Ящер, тихо шипя, лежала на жухлой почве, осматривая свою сумку. В отличие от Заста, он действительно считает себя боевым магом.       Таш, правда, считал Заста куда более способным, но об этом позже. Босмер отказывается держать на себе эту роль и его нетрудно понять.       Зрелый редгард с сияющей лысиной сидел рядом с земноводным, восстанавливая силы. Меча при себе он, как ни странно, не имел вовсе — только кривой орихалковый кинжал висел на поясе сбоку, но он больше использовался для хозяйских дел и всё. Да в клинке как таковой и не было нужды — знакомьтесь, Харон Сент-Джон, один из последних Ансеев, чьё искусство было утрачено поколения назад. Не самый способный, но гордый представитель своей профессии, или что там оно у редгардов вообще из себя представляет.       Следующая по списку — Итери Нандан, босмерка, акробатка и лучница — своего рода рейнджер, если угодно. Хотя она предпочитает называть себя фрилансером — только знать бы ещё им, что это.       И завершает круг уже упомянутая Байнара Тедрин — молодая данмерка, около тридцати, беглый ординатор, дезертировавший со службы в Храме. О причинах ухода она никому — вернее, почти никому — не рассказывала, но никто её и не расспрашивал. У каждого свой груз ответственности в команде.       Ну и конечно же, были известные Ри’Таш и Фенрир Заст, но о них каждая собака знала. Даже представлять не нужно.       — Похоже, только мы и остались в живых, — с горечью в голосе босмер нарушил повисшую тишину.       — Не удивлена, — цинично высказалась данмерка, скрещивая руки на груди. Алые глаза, однако, с толикой сочувствия пробежались по усеянному трупами полю. — У простых стражников нет тех навыков и снаряжения, что есть у нас. Графы и прочие власть имущие отправляют их с нами просто на убой, как скот.       — Я рад, что ты так сожалеешь об утраченных жизнях, но давай не будем очернять их жертву, — Харон, встав с земли, подал голос. Зрелый, годами за сорок, он был прекрасным мастером меча и повидал немало сражений — в отличие от импульсивной и язвительной эльфийки, у него было куда более широкое понятие о чести. — Мы ничем не можем помочь погибшим, так не будем же оскорблять их память такими речами. Они исполнили свой долг, как подобает гордым защитникам.       — И всё ради прихоти тех, кто стоит выше них. Чтобы те не чувствовали себя бесполезными обрюзгшими свиньями и хоть как-то прикрыли собственное бездействие, пока мы идём в первых рядах, реально что-то делая.       — Только если бы не было этих стражников — ты бы сейчас делила их участь, захлебаясь в луже собственной крови.       — Так, так, ребята, а ну прекратили!       Встряв буквально между ними, Таш сложил руки между собой, образуя протестующий крест.       — Ссоры в команде — последнее, что нам сейчас необходимо! Мы теряем время, — каджит бросил взгляд на сигильскую башню, возвышающуюся над ними в нескольких сотнях метрах от их места привала. — Гален и его отряд уже должны пробиваться к верхнему этажу.       — Какое верное замечание, — знакомый мужской голос ворвался в атмосферу разгорающейся ссоры и все, включая самих участников конфликта, обратили на него своё внимание. Спускаясь с пригорка, высокий статный данмер в холщовом плаще, вооружённый необычным посохом в правой длани, закованной в перчатку из двемерского металла. Характерные очки, вкрадчивый тон голоса и слабая улыбка прямо кричали о том, кто сейчас находился перед ними, пусть и далеко не все знали, кто это. — В твоём отряде как всегда царит мир и гармония, я посмотрю.       — Мгм… Спасибо за комплимент, Солджиус, — с долей язвительности ответил ему Таш, опуская руки. — Я думал, ты отправился вместе с группой Галена.       — Гален настоял на том, что бы я не совал нос в его группу, поэтому мне пришлось обождать, когда отправится твоя. К сожалению, я присоединился в последний момент и не успел помочь как следует, — спустившись вниз к отряду, данмер поправил очки, чуть съехавшие с переносицы, и вонзил острие посоха в почву. — Прошу прощения.       — Ух ты, какой красавчик, — кокетливо восхищаясь, Итери подскочила к данмеру и спрятала руки за спиной. — Давай знакомиться! Меня зову Ите.-       — Не интересует, — отвечая босмерке самой очаровательной улыбкой в своём арсенале, Солджиус взором оглядел столпотворение перед ним. — Общее приветствие всем, кого не видел раньше.       Поймав глазами Заста, данмер с почтением склонил голову — маленький маг ответил ему тем же, со всей серьёзностью и уважением. В конце концов, они оба знали друг друга достаточно давно, в рамках всемирного бедствия, конечно же.       И ещё Солджиусу было известно о мастерстве коротышки. Тут волей-неволей зауважаешь.       — Ри’Таш, я полагаю, ты не будешь против, если я присоединюсь к твоей группе? Разумеется, с правом не слушать твои приказы.       — Я только с радостью, Солджиус. Только будь добр — прикрывай наши спины хоть иногда.       Заклинатель отвесил ему удовлетворительный кивок. К этому времени Фенрир как раз закончил латать раны Неба, а значит, с привалом можно было спокойно покончить.       — Собираемся, — скомандовал кошколюд. — Пора наконец покончить с этими душными вратами!

***

      — Я рад, что ты снова с нами, Солджиус, — как бы между делом отозвался Заст, каблуками постукивая по холодному камню во время ходьбы. — Приятно знать, что ты ещё жив.       — Меня радует твоё радушие ко мне, Фенрир, но не слишком ли ты… — данмер перевёл взгляд на разгоревшуюся впереди них стычку. — Невовремя решил об этом поговорить?       — А, да ладно. Это всего лишь толпа скампов, — босмер отмахнулся. — Они и сами справятся.       Данмер, усмехаясь про себя, покачал головой. Иногда этот коротышка был поистине странным. Тем временем, яростно размахивая своим клинком, Таш срубил голову одному из уродливых чертей — фонтан алой крови разметал её во все стороны, окрашивая волосатых товарищей в тот же цвет. В толпе выродков поднялся панический гул. Здоровый, чуть меньше клейморы, мерцающий белыми бликами шехай разрубил второго скампа пополам — от левого бедра, оставляя от него лишь ноги. С душераздирающим писком верхняя половина туловища вылетела в окошко, предпочтя убиться, чем жить такую жизнь.       Ничего, всё равно воскреснет.       Держа оборону вместе с Ташем, Байнара выставила перед собой щит — с её палицей шибко не повоевать, своих быстрее прибьёт при таком построении, чем врагов, а потому она спокойно отвечала за защиту, периодически меняясь с кошколюдом.       И тем временем, за их спинами, спокойно отсиживались Небо, Итери, изредка лениво пускающая стрелы в чёртиков, а также Заст и Солджиус. Последний, как ни странно, всего раз официально вступал в схватку — где-то на пятом этаже, когда они вышли в просторный зал, где на них устроили засаду. Используя свой навороченный посох с длинным лезвием на нижнем конце для самообороны в ближнем бою, он метал ледяные шипы в лучников и дреморских чародеев — вернее гопников, считавших себя чародеями — наравне с выздоровевшим аргонианином.       — Не тебе одному неловко, фс-с-с-с, — подал свой голос Небо, скрещивая когтистые чешуйчатые руки на груди. — Но боюс-с-с-сь, мы им только помеш-ш-шаем. Увы.       Некая логика в этом была, поэтому данмер просто предпочёл подождать, пока те закончат. К счастью, это случилось достаточно быстро.       Смахивая с клинка кровь, Таш оглянулся назад и вяло улыбнулся.       — В следующий раз вы будете справляться с мелочью!       — Рас-с-сточительно, протес-с-стую, — отозвался Небо.       — Не-а, — присоединилась Итери.       — Я вообще лекарь, — поднял руку Заст.       — Ты не мой командир, — отмахнулся Солджиус.       Нахмурив брови, Таш переглянулся с Байнарой. Та, встряхнув ирокезом, только пожала плечами, мол, «А я-то тебе чем помогу?»       — Ладно, скамп с вами, — рыжий кошколюд пнул вонючую тушу под своими ногами и кивком указал вперёд. — Идёмте дальше! Комната с Сигилом уже близко.       И переглянувшись каждый между собой, они продолжили путь дальше, убедившись в отсутствии тяжёлых ранений. Зачистив ещё несколько этажей, они изредка препираясь между собой. Солджиус и Заст, конечно же, были на своей волне, обмениваясь мнениями друг с другом, а потому в ругани не участвовали.       — Какая наивная глупос-с-с-сть, — фырчал Небо, пряча чешуйчатые руки в складках рваной мантии. — Я с-с-сомневаюс-с-сь, что ты на такое спос-с-собна, девочка.       — Не недооценивай мой зоркий глаз, бараний рог, — гордо вскликнула Итери, кулачком ударив себя в грудь. — Между прочим, белке в глаз с трёхста метров попадаю!       — А в крыс-су в темноте попадёш-ш-шь?       — Нашёл с чем сравнить! Я в темноте не вижу! — запротестовала она. — Ты уже в другую стезю метишь.       — А вот я бы попал, я-то вижу, — вставил своё слово Таш, взгляд через плечо бросая.       В этот момент Байнара легонько ткнула его каймой щита в плечо.       — Ты в даэдрота-то перед собой порой попасть не можешь, куда тебе до крысы, — насмешливо бросила она.       — Тц… — Таш обидчиво фыркнул, однако значения не придал. — Повторишь это слова сегодня ночью, в таверне.       — У-у, скандальненько! А можно с вами? Обещаю, я выложусь на все сто!       — О ХунДинг, вот опять…       И под завывания Харона, который в целом не хотел встревать в диалог абсурда и похабных обсуждений, Солджиус бросил взгляд назад через плечо — на сей раз замыкающим в команде был он. Не приметив опасности, он чуть ускорил шаг, нагоняя Фенрира.       — Ты заметил? От твоего друга и сегодня разит дешёвым алкоголем, — начал он диалог на другую тему.       Босмер, печально вздыхая, кивнул.       — Потеря М’Риссы слишком сильно ударила по нему, — пояснил Заст с сочувствием в голосе, во взгляде, устремлённом в спину каджита. — Байнара пытается отвадить его от выпивки как может, но пользы мало.       — И поэтому спит с ним? Сексуальные утехи и алкоголь хорошо сочетаются, не наоборот, Фенрир, — равнодушно заявил данмер, бросая взгляд на товарища.       — У них обоих есть свои душевные раны, которые они пытаются излечить. Я не хочу вмешиваться в их отношения, — целитель натянуто улыбнулся, ему всё равно было больно видеть друга в таком состоянии. Но может ли он ему помочь? Заст не знал. И боялся незнания. — Но даже так, он молодец. Даже заливаясь реками бренди Таш хорошо держится как лидер и ведёт нас в бой.       Усмехнувшись, Солджиус легонько коснулся левой рукой плеча босмера и похлопал по нему.       — Должен признать, что мне даже слегка импонирует атмосфера внутри вашей группы. Никто не ощущается белой вороной.       Даже молчаливый и хмурый редгард с занимательной фамилией, который лишь изредка что-то вбрасывает в разговор. На его взгляд — выглядит даже органично.       — Заслуга Таша, как ни странно, — Фенрир улыбнулся. — Люди к нему тянутся.       Кивая, данмер лишь мысленно согласился. Было в кошколюде что-то особенное, отчего люди и впрямь тяготели к нему, как к личности, конечно. Даже Солджиус, как ни странно, был не против его компании.       Но всё же, их идеалы были достаточно далеки друг от друга.       Побродив ещё немного по этажам — на удивление, пустым, как Храм Девяти в морндас, когда все не хотят вставать после запойных выходных во славу Девятерых Божеств, — они наконец дошли до, казалось бы, пункта назначения.       — Вот он, заветный зал! — воскликнула измотанная босмерка, доставая из колчана орихалковую стрелу. — Если мы расправимся с сигильским камнем меньше чем за полчаса, то я каждого поцелую в щёчку!       — Ага, спасибо за мотивацию, — каджит усмехнулся, однако заметив на себе раздражённый взгляд Байнары, осёкся, прижимая уши к голове.       — Ну а кое-кому даже разрешу выбрать, куда его поцеловать.~       Поглядывая на Солджиуса, Нандан послала ему воздушный поцелуй, но данмер особо не отреагировал, лишь переглянулся с коротышкой.       — Это её обычное поведение, не обращай внимания, — утешил его Фенрир.       — Допустим.       Тем временем Ри’Таш постучал мечом по своему стальному щиту, призывая обратить внимание на себя.       — Итак, народ, не время расслабляться! По дороге мы не обнаружили ни одного человеческого трупа, а значит, что группа Галена тоже могла добраться до этого этажа, — воин вздохнул. — И вполне может статься, что они уже заканчивают с камнем. Так давайте не будем больше медлить — вперёд!       И под вялое ликование самого каджита, группа ворвалась через невысокие врата в комнату Сигила.       Но то, что они увидели внутри, оказалось далёким от того, что каждый мог себе представить.       Зал из плоти и крови, словно гниющая рана на теле едва живого существа сочилась дурно пахнущим гноем из всех щелей. Алые перепончатые стены пульсировали, тихо, словно являли собой биение больного сердца. Остроконечные клыки, больше походящие на прорезавшиеся из мяса рёбра выпирали друг напротив друга, плотно соприкасаясь концами, имитируя своего рода лестницу вверх. Там, выше, над залом Сигила возвышался костяной трон, увешанный кусками человеческой плоти, кишками, черепами, оторванными конечностями, напоминая груду несвязного мясного мешка, нежели роскошное изделие, предназначенное для правителей.       Но самым страшным было не это — пол, если перепончатые куски натянутой освежёванной кожи так можно было назвать — был усеян обезображенными трупами людей, эльфов, зверолюдов. Без сомнений, это была группа Галена. Заст ужаснулся, чувствуя, как рвотный рефлекс норовит выблевать то, что осталось в желудке от сегодняшнего завтрака. Байнара, стоящая подле Ри’Таша, была всецело с ним солидарна: запах гноя резко ударил ей в нос и данмерка, в отличие от Фенрира, уже не сдержала позыв.       Итери, поморщив лицо, лишь вскинула лук на уровень плеч — шестое чувство забило тревогу, они однозначно были тут не одни. В конце концов, вид ошмётков плоти ей видеть доводилось не впервой.       Харон, следуя её примеру, укрепил свой мерцающий шехай, хватаясь за рукоять обеими руками и становясь в боевую стойку. Озаряющий-Небо, придя в, пожалуй, куда больший ужас, чем все остальные попятился назад: он хотел сбежать, хотел покинуть башню как можно быстрее — но его спина упёрлась в чужую грудь. Ящер обернулся.       Солджиус, смерив земноводного скептическим взглядом, положил руку на его плечо и толкнул вперёд.       «Нечего сачковать» — вот что прочитал Небо в выражении лица данмера. И сглотнул подступающий к горлу ком, поддавшись дрожи в коленках. Такие ужасы были выше его сил.       Раздался гулкий звук удара камень о камень — из перепончатых стен с неестественным звуком вылезли гуманоидные существа. Закованные в тяжёлый даэдрик воины Дагона организованным строем образовали клин, направленный в сторону костяного трона, на котором из густых теней, что словно тягучая масса, образовалась высокая властная фигура с длинными рогами и исполинским ростом.       — Ах, новый цирк подоспел, как вовремя, — проговорил дремора на троне. Демонстративно поднимая левую руку, он звонко щёлкнул пальцами, и с потолка, на склизких верёвках, коими являлись сплетённые в канаты людские сухожилия, спустилось чьё-то изувеченное тело, с оторванной ногой, переломанными пальцами и раскуроченной в кашу челюстью — но при этом живое. Когда сухожилия отпустили бренную тушу, бедолага замычал во всё горло, испуганно озираясь взглядом по сторонам. — Полюбуйтесь: это всё, что осталось от вашего жалкого сопротивления.       Чувствуя, как рвота уже сама рвётся наружу, Таш плотно прислонил правое предплечье к губам, сопротивляясь порыву. Его оранжево-алые глаза в ужасе расширились, а когда ему стоило узнать в бедном солдате знакомого — то и вовсе весь воздух из лёгких как будто выбили.       — Г-Гален..?!       Первым из авантюристов, кто подал голос, была Байнара. Признав в изувеченном того самого бретонца, что повёл их авангард в бой ранее, она хотела подбежать к нему, но рука Харона схватила её за плечо, останавливая.       — Что ты творишь?! Ему надо помочь! — вскрикнула она.       — Чем ты ему поможешь?! С такими травмами даже Фенрир не справится, — рявкнул на неё редгард, приложил усилие — и оттолкнул назад, к себе. — Не дури.       Злобно посмотрев на воина Ансей, данмерка прикусила губу, пиная в страстях чей-то труп под ногами — кажется, именно на него чуть ранее она и блевала.       Тем временем бретонец, мыча и пыхтя от боли, попытался ползти по кровавому, перепончатому полу, но тяжёлые латы на него теле словно прижимали его к поверхности, не позволяя как следует сдвинуться с места.       Таш, не в силах смотреть на это, отвёл взгляд в сторону, стискивая зубы.       — Проклятье…       Равнодушно наблюдая за этой картиной со стороны, Солджиус понемногу зачитывал в голове заклинание, достаточное, чтобы одной вспышкой забрать его жизнь — но орихалковая стрела опередила его. Попав точно в глаз, Итери хладнокровно оборвала мучения Галена, морща лицо. Изувеченное тело бретонца обмякло и осело, словно мешок с овощами. В следующее мгновение по залу раскатом грома послышался ликующий смех. Похлопав в ладоши, исполинский дремора чуть не подавился со смеху.       — О, надо же, хоть кто-то в первую очередь подумал о жизни своего товарища и просто дал ему умереть, — злорадно улыбаясь, валкиназ подпёр голову рукой, созерцая просто бесценную реакцию на лицах смертных. — Ты молодец, эльфийка. Возможно, за это сегодня ты умрёшь быстрой смертью. Боги определённо к тебе благосклонны.       — Знаете, он мне не нравится, — отозвалась Итери с неприязнью во взгляде.       — И это вс-с-сё, что ты хотела с-с-сказать? — с дрожью в голосе и, очевидно, возмущении спросил у неё ящер.       — А что я тебе ещё скажу? Он неприятный!       — М о л ч а т ь.       Одним лишь властный, басистым голосом валкиназ заставил авантюристов заткнуть свои рты. Приключенцы напряглись, послышался лязг мечей — они приготовились к сражению — но Ванир лишь громко усмехнулся, вальяжно закидывая ногу на другую.       — Вы взялись за оружие, думая, что вам это и впрямь сможет помочь? — он с насмешкой в голосе задался вопросом, смеряя каждого из смертных оценивающим взглядом, заглядывая в самую суть их беспечных, грязных душ. Он видел их насквозь. Каждого из них. — Бесполезная трата времени и ресурсов. Вы даже слабее, чем ваши предшественники.       — Не слушайте его, — встрял сразу же Фенрир, зачитывая на каждом из своих товарищей усиливающие заклинания. — Он пытается морально надавить на нас!       — Ха!       С интересом бросая взгляд на коротышку-босмера, Ванир улыбнулся. Какой интересный экземпляр, ха?       — Мне нет нужды, — отмахнулся валкиназ от заявления эльфа. — Вы всё равно погибнете. Все до единого. Вам отсюда не сбежать своими силами.       Плотно стискивая губы, Заст отступился, стараясь не терять самообладания в ситуации — но куда там? Врата за их спинами с громким хлопком затворились, лишь нагоняя ужаса в сложившиеся обстоятельства. Что же им теперь делать?..       — Боюсь, ты сильно нас недооцениваешь, рогач, — с показушной насмешливостью присоединился к словам эльфа каджит, крепко-крепко сжимая в руке меч, дабы скрыть дрожь. — Мы зачистили уже десятки врат и эти станут лишь очередной победой в нашем списке. Таких как ты мы щёлкали как орехи.       Блеф, враньё. Ванир рассмеялся ещё громче, задирая голову к потолку. О Дагон, какой же он забавный! Просто невозможно!       — Ах, какие громкие речи для пародии на Героя Кватча, — со снисхождением в голосе подивился Арруриэри, играючи вертя носком даэдрического сапога вверх-вниз, словно тот не весил как упитанный скамп. — Но к сожалению: ты не он. Каджит, зависимый от бутылки спиртного. Твоя сестра пожертвовала собой, чтобы ты смог выжить, прожить жизнь, которой хотели вы оба, а ты лишь топишь своё горе в вине и распутных женщинах, прибиваясь то к одной, то к другой.       И сразу же побледнев — если к каджитам такой термин в принципе применим, — Ри’Таш едва не выронил меч из ладони. Он медленно завертел головой, поражённый ударом ниже пояса. Его затрясло, кошколюд почувствовал, как во рту образовалась пустыня.       — Я…       — Заткнись, ты, грязный выродок, — вклинилась в диалог Байнара, вставая подле Таша. Каджит хотел остановить её, поднял руку, но данмерка отбилась от неё, не желая мириться. — Да что ты вообще можешь знать о нём? Ты несёшь абсолютную чепуху! Закрой свой рот и не теряй наше..-       — Надо же, какие птички решили запеть, — с сарказмом в тоне отреагировал на выкрики эльфийки Ванир, улыбаясь ещё шире. О, прекрасный экземпляр. — Закрыть свой рот? Так же, как ты закрыла свой, когда «Рука Альмалексии» насиловал тебя прямо на глазах у своих друзей? Наивная дура, порочная шалава, что повелась на медовую мочу, что тебе лили в уши твои товарищи из Министерства Правды. «Морнхолд — город возможностей!», не правда ли?       И этих слов оказалось достаточно, чтобы быстро сбить с неё спесь. Едва сдерживая слёзы, Байнара с мокрыми глазами стиснула зубы, точно так же, как в правой руке была стиснута эбонитовая палица.       — Просто смешно, — взирая на свою перчатку, валкиназ с ехидной ухмылкой повертел ею туда-сюда, словно любуясь её изяществом, её искусной работой — ведь ковали её не абы кто, а самые лучше кузнецы его клана. — Вы, смертные, абсолютно предсказуемы, лживы, грешны и порочны. Лорд Дагон оказывает вам услугу, пытаясь завоевать Нирн.       — И что ты хочешь этим всем сказать нам? — не став стоять в стороне, Харон, вооружённый своим Шехаем, вышел вперёд. — Раз мы такие простые смертные, так возьми и прикончи нас. Или тебе настолько нравится ковыряться в наших душах и стыдить нас за то, какие мы есть? Ты смешон, кем бы ты ни был.       Хладнокровный, мыслящий рационально, Харон Сент-Джон решил выйти перед своим отрядом, взять ситуацию в свои руки. Сплюнув на пол, обтянутый тонкой перепонкой освежёванной кожи, он с презрением посмотрел на дремору-валкиназа, восседающего на своём троне, вальяжно, насмехаясь над ними. Тот не стал играть в молчанку.       — Вы стали мертвецами в ту самую секунду, когда осмелились войти в зал Сигила, Последний из ансеев, предатель учения, обрёкший своих товарищей на верную смерть. Ты смеёшься надо мной, демоном потустороннего, но я над тобой нет. Мне искренне жаль тебя, ведь ты остался О Д И Н. Один одинёшенька. Все твои братья и сёстры сгинули во тьме бесконечных пустошей Каирна Душ, где будут страдать целую вечность, пока ты будешь жить с грузом на своей душе, и уверяю тебя, после смерти твой груз станет лишь тяжелее. Ты никогда не сможешь заслужить прощения, смерть не подарит тебе долгожданного покоя, — Ванир с презрением сплюнул, пародируя действие редгарда мгновениями раньше. — Ты просто жалок, Харон Сент-Джон, и неважно, кем ты являешься.       Однако на лице редгарда не дрогнул и мускул. Давно уже смирившись со своей судьбой, он был готов принять её в любое мгновение, в любую секунду, в любой день. Мужчина шумно выдохнул, крепче сжимая вычурный сверкающий белыми бликами клинок в руках, словно демонстрируя свою решимость. Если он хочет унизить воина — то пусть сделает это в бою.       Ванир улыбнулся. Ансей оказался не так прост, как кажется. Достойно уважения.       — Не томи нас и убей, раз ты столь всемогущ и твои воины столь сильны, — призвал редгард к действию, холодно, даже равнодушно — какой смысл оттягивать неизбежное? Перед смертью не надышишься.       — Предпочитаешь не терять времени зря, правда? — даже восхитившись словам Харона, Ванир сменил ногу, закидывая правую на левую, и хмыкнул. — А что скажут на это твои товарищи?       — Не имеет значения. Мы всё равно не выберемся отсюда живыми — ты сам дал это понять.       В этот момент оживился рогатый ящер. Что-то прошипев, он сделал несколько хромых шагов вперёд.       — Не с-с-смей реш-шать вс-сё за нас-с-с! — зашипел Небо, оглядываясь на других. — Ну же! С-с-скажите ему!       — Надо же, трус вступил в дело, — едко прокомментировал валкиназ. — Ожидаемо.       — Да! Да, я трус-с-с! — не став отнекиваться, аргонианин повернулся лицом к Ваниру. — Что такого в том, чтобы боятьс-с-ся за с-с-свою жизнь?! Я хочу жить!       Не скрывая своих намерений, Небо фыркнул, зашипел, взглядом ища поддержку, но он не понимал — это бесполезно. Они угодили в ловушку. Сглотнув ком в горле, Фенрир, наблюдая за всей этой картиной, обменялся взглядами с Солджиусом. Данмер, хмыкая, лишь покачал головой. Безвыходная ситуация, однако…       — Позволю взять на себя слово, — огибая членов группы, Солджиус вышел на передний фланг, вставая невдалеке от Харона. Поднимая голову к костяному трону, он поправил очки, прежде чем продолжить. — Ты наверняка знаешь, кто я такой, а потому в представлении я не нуждаюсь, однако, прежде чем начать говорить, я прошу сказать нам твоё имя.       — Надо же, сколь может быть вежлив замкнутый в себе искатель справедливости, — хихикая, дремора-валкиназ покачал головой, перекладывая голову на другую руку, разминая запястье. — Мне нравятся твои манеры, Носитель Призрачного Стража.       В какой-то момент Солджиус почувствовал, как у него внутри сдавило. И впрямь, какой-то всевидящий дьявол. Данмер с прищуром посмотрел на дремору через очки, на что тот ответил снисходительной улыбкой. Правая длань невольно сжала древко посоха.       — Ох, не кукси губы, Солджиус Атрен, — рогатый демон чарующе подмигнул ему, посмеиваясь. — Неужели ты правда думал, что от меня, А’Ва’аниро Арруриэри, одного из Генералов Принца Разрушения, скроется тот факт, что ты носишь на правой руке реликвию исчезнувшего народа? Ты оказался наивнее, чем я предполагал, Преданный.       — Что за… — вслух возмутилась Байнара, не веря своим ушам. — Откуда у тебя перчатка? Она принадлежит Лорду Вивеку! Неужели ты...       Но не успела она закончить, как Ванир поднял длань вверх, призывая её заткнуться.       — Ты потеряла своё право голоса, молчи смирно, плачась в грудь своему каджиту, — изрёк Арруриэри, вновь переключая внимание на носителя артефакта. — Неважно, откуда она у него. Не имеет значения. Говори, коли просил слова.       Кратко кивнув, Солджиус вздохнул.       — Если бы ты, А’Ва’аниро Арруриэри, хотел убить нас — то уже сделал бы это сразу, не так ли? — не став церемониться, данмер ударил не в бровь, а в глаз. — Воистину, кто мы такие пред ликом приближённого к Принцу Дагону, но это и наводит на одни насущный вопрос, который, возможно, возник только у меня одного в голове: если ты не убиваешь нас, то значит тебе что-то от нас нужно. И что же тебе нужно, генерал?       И выслушав данмера полностью — тогда и только тогда, — Ванир позволил себе улыбнуться самой что ни на есть зловещей улыбкой с оттенками детской шаловливости. Наконец-то, настало время раскрыть карты. Хоть у кого-то из них хватило мозгов спросить, задать правильный вопрос, который запустит механизм действий, определяющий их судьбы.       — Мне нравится твоя прозорливость, человек-равенство, — с насмешкой похвалил того дремора. — Хорошо, хорошо. Я поведаю вам наконец, что мне от вас нужно: это игра.       — Игра..? — подала вдруг голос Итери, до этого молчком сидевшая тихоней — а то вдруг и про неё чего недоброго поведают. — Ты серьёзно? И что за игра?       — Правила просты, победителя определят сила и мастерство, — Ванир пожал плечами, равнодушно отвечая на вопрос. — Ваш лучший воин против моего. Вы выберете того, кто по вашему мнению является сильнейшим и я выставлю против него своего воина. Если он сможет одолеть моего, то я отпущу вас в Нирн и сам закрою Врата.       И услышав сие, весь отряд переглянулся каждый между собой, словно не веря в то, что сейчас им предложил, по их мнению, коварный дьявол.       — А что если наш воин проиграет схватку? — спросил Заст то, что, безусловно, интересовало сейчас всех.       — Вы умрёте, — лаконично ответил им Арруриэри, ухмыляясь. — И в живых из вас останется только один, дабы в мучениях ожидать прибытие следующего отряда героев, осмелившихся закрыть адские врата. Прям как ваш бретонский друг в доспехах, некогда блестящих как новый самовар.       — Прямо и в лоб, да ты нас не щадишь, — язвительно гаркнул Ри’Таш, поднимая глаза на демона. — Ну же, где твой воин? Давай, покажи его нам!       — Таш, угомонись, — призвал его Харон.       Но каджит посмотрел на него с невиданной ранее злобой, ощерив кошачьи клыки.       — Не смей затыкать меня, Харон! Я самолично сражусь с его бойцом и обеспечу нам свободу!       — Прости, Ри’Таш, но я против, — встрял Солджиус, акцентируя его внимание на себе. — Ты в бешенстве и я не позволю вспышкам гнева подвергать опасности жизни твоей группы. Харон, будь добр.       Будучи всецело солидарным с мнением данмера, редгард, вопреки протесту кошколюда, выставил свою кандидатуру на место дуэлянта. Никто не высказался против. Таш не в счёт.       — Вы... – в сердцах сплюнул ядом Таш, очевидно, будучи явно не в себе. Байнара скинула щит на пол и осторожно коснулась его плеча — он невольно отдёрнулся, словно боясь тактильности, но затем бросил на неё понурый взгляд. — Скамп с вами. Делайте что хотите. Но если ты, Харон, умрёшь в бою — я найду тебя на том свете и убью ещё раз. Понял меня?       — Да как скажешь, командир, — слабо усмехаясь — наверное, впервые за всё то время, что Солджиус за ним наблюдал, — Харон укрепил свой дух, воздевая шехай над лысой головой. Данмер предпочёл отойти назад, дабы не мешаться на потенциальном поле предстоящего сражения.       — Уже рвёшься в бой? — Ванир, в очередной раз усмехаясь, звонко щёлкнул пальцами, подняв ладонь на уровень головы. Из тени, как по призыву, к нему явился невысокий дремора, с ног до головы закованный в даэдрические латы. В руках у него была длинная демоническая клеймора — чуть короче его самого. В знак почтения воин склонил колено перед повелителем. — Визария, настало твоё время. Ты знаешь, что делать.       — Да, Сир, — лаконично ответил Визария. Поправив шлем одной рукой, он встал с колена и повернул свою голову в сторону смертных. — Мне приступать прямо сейчас?       — Прямо сейчас, — только и успел сказать валкиназ, прежде чем его телохранитель сорвался со своего места.       Сгибая ноги в коленях, дремора-маркиназ спрыгнул вниз с возвышения, пролетая через все костяные ступени и приземляясь у самого основания лестницы. Вскидывая даэдрический клинок, он без лишних церемоний решил напасть первым. Харон был готов к такому повороту. Хватая шехай обеими руками за рукоятку, он подставил свой клинок под удар, блокируя выпад демонического рыцаря.       Началась схватка не на жизнь, а насмерть.       — За Валкиназа! — с боевым настроем рыкнул дремора, когда его клинок отбили в сторону. Пользуясь моментом, он задрал левую ногу, пиная оппонента в живот.       Но редгард за счёт более лёгкого снаряжения оказался быстрее. Отскакивая назад, Харон поблагодарил ХунДинга за свою кожаную броню и пошёл в атаку, пытаясь перехватить инициативу. Его шехай — сверкающий мерцающий скимитар — рубил сталь как нож масло, отбивал заклинания, но с даэдрическим металлом было труднее. Одного удара, безусловно, мало. Но это лишь раззадорило редгарда. Начиная постепенно входить в кураж, он перебросил скимитар в другую руку и лёгкими выпадами штурмовал оборону остро заточенной в крови сердец демонических тварей клейморы.       Визария, впрочем, не уступал. Будучи относительно одного роста с оппонентом, он, несмотря на тяжесть доспехов, держался с ним примерно нос к носу. Ловко перехватываясь, он изменил направление клинка вниз, намереваясь отсечь прыткому ансею ноги. Харон подпрыгнул вверх, чудом успевая не попасть под рассекающее воздух лезвие. Приземляясь на неустойчивую поверхность, он сделал несколько шагов вперёд, в последний момент перекинул шехай обратно в правую руку и нанёс горизонтальный размашистый удар от левого плеча — кромка лезвия на острие скимитара выбила лёгкий сноп искр, слегка задевая демонический шлем. Визария отшатнулся, вскинул клеймору на уровень плеч, ограждая себя от следующего нападения, но редгард не стал церемониться — следующий удар был направлен точно в двуручник. Новый сноп искр разметало в стороны, когда клинки оказались вновь скрещены между собой.       Прилагая усилие, дремора-маркиназ сделал шаг вперёд, перехватился латной перчаткой за рикассо у основания, увеличивая натиск.       В какой-то момент делая шаг назад, резко, якобы элемент внезапности — Харон ослабил защиту, используя чрезмерные усилия дреморы, дабы заставить того потерять равновесие и нанести ему удар. Но. Но-о-о-о, ха, ха, нет. Визария был не так-то прост — план пошёл ко дну ещё в зачатке. Своевременно переставляя ногу, маркиназ крепче сжал в ладони рикассо, задрал клеймору и вогнал режущую кромку в мужское плечо, едва не рассекая ансея на две половины сикось-накось.       — Вот ты и попался, — едва не харкнув кровью в чужой шлем, Харон ехидно улыбнулся. Грубая ладонь обхватила рукоять орочьего кинжала на поясе, вынула его из ножен и резким движением вогнала в шею — то самое незащищённое место между шлемом и бронёй, как правило покрываемое кольчужным капюшоном, но дреморы о таких вещах не думают. — Я последний из Ансеев. Так просто... Кхе... Меня не убить!       С хриплым дыханием, Визария ругнулся на даэдрическом языке и отшатнулся, отпуская рукоять клейморы. Хватаясь за шлем, он снял его с головы и откинул в сторону, латной перчаткой затем накрывая кровоточащую рану.       — Выродок!.. Х-гха… — хриплый женский голос прорезал слух редгарда и тот удивлённо расширил глаза, пав на колени под тяжестью клейморы, торчащей из его плеча.       Как оказалось, всё это время он бился с неистовой женщиной. Невысокая, с короткими тёмными волосами, болезненной кожей. Достаточно привлекательна для демона, но это даже не удивительно. Весь её рот был перемазан кровью, вытекающей из её рта тонким ручьём, пока она хрипло хватает им воздух. Последним своим действием она хватается за орихалковый кинжал и выдёргивает его из шеи, после чего падет на перепончатый пол, истекая кровью.       Казалось, все в комнате потеряли дар речи. Даже Ванир, с интересом наблюдающий за боем, не смог скрыть удивления. Такого он не предвидел. Поразительно.       — Надо же, тебе удалось одолеть Визарию, — с восхищением в голосе произнёс валкиназ. — Похоже, ты не оставил мне выбора…       Вздох. Усталый, протяжный, придавленный тяжестью поражения. Опираясь на подлокотники костяного трона, А’Ва’аниро встал с насиженного места. Высотой сродни альтмерам, а рогами не уступающий молодым быкам, дремора-исполин подошёл к лестнице из костяных клыков и материализовал в ладони золотой медальон с инкрустированным алым рубином в сердцевине. Бросая взгляд на хладеющее тело Визарии, валкиназ покачал головой. Это было её первое поражение за всю третью эру в людском мире. И такое бесчестное.       — Харон!       Вскрикнув, Байнара подбежала к нему вместе с Застом, дабы заняться лечением пока ещё живого редгарда. Не став нянчиться, данмерка резким движением вынула злосчастный клинок из плеча ансея, и босмер с исцеляющим заклятьем наготове принялся залечивать рану. Задачка ему предстояла очень даже трудная.       Остальные члены группы, включая Солджиуса, устремили свои взгляды на возвышающегося над ними Ванира, не забывая поглядывать на его гвардию, замершую подобно истуканам. Ведь они понимали: он мог в любой момент отдать приказ атаковать.       — Ну что же, уговор есть уговор, — снисходительным тоном наконец выдал валкиназ после длительной паузы. — Поздравляю тебя с победой, Харон Сент-Джон, и благодари ХунДинга, что в твоей команде есть Он. — недвусмысленно намекая на Фенрира, который изо всех сил старался не обращать внимания на слова дреморы и занимался лечением.       Хмыкая, Ванир замахнулся и бросил золотой медальон прямо в раненого редгарда. Вовремя среагировав, Байнара ловко поймала безделушку, дабы та не прилетела ансею в лоб.       — Это маленький подарок в знак моего расположения, — Арруриэри широко улыбнулся. — Мне без разницы, что ты с ним сделаешь: оставишь на память, продашь, пропьёшь. Делай с ним что твоей душе угодно, Последний ансей. Ты завоевал свободу себе и своим товарищам.       Воздевая руку на уровень груди, дремора зачитал себе под нос какое-то заклинание и крупный чёрный шар, источающий алое сияние, материализовался у него на раскрытой ладони — Сигильский камень. Скинутый вниз, шар проехался по костяным ступенькам как по кочкам, пока не докатился до ног босмера, активно занятого лечением.       — Забирайте его и уходите с глаз долой.       — Ура-ура! То что нам надо! — проявив свою ловкую и хитрую натуру, Итери подскочила к шару и взяла его в руки. В этот момент потолок над головой словно затрещал, по башне прошлось лёгкое землетрясение. — Ю-ху! Пора сматываться, ребята!       — Однако, — вдруг продолжил свою речь Ванир. Медленно ступая вниз по изогнутым клыкам, заменяющим ступени, исполин призвал в левую руку огромный двуручник, а в правую — могучую секиру с двумя заточенными сторонами. Закидывая её на плечо, он растянул губы в зловещей улыбке. — Искатель справедливости остаётся здесь!       И вдруг в зале вновь повисла дико напряжённая атмосфера. Отреагировав на сие заявление соответствующим недоумением на лице, Солджиус стиснул правой дланью свой чудаковатый посох. Нет, конечно нет. Он понимал, каким подводным камнем воспользовался этот дьявол. Недоумение было наигранным и сам Ванир это, очевидно, понимал как нельзя ясно.       — Что? С чего бы вдруг? — вступился за данмера Ри’Таш, поднимая меч. — Ты сам сказал: Харон завоевал себе и своей группе свободу, значит, он волен идти вместе с нами. Разве нет?       — О-о-о, да, ты прав, запойный алкоголик, всё в точности и ни капли лжи, — хихикая зловеще, Ванир спустился вниз, а затем поднял левую руку, острием клинка указывая на данмера. — Я так и сказал: себе и своей группе. Вот только ни он, ни сам Харон не считает его её частью. Не правда ли, Носитель Призрачного Стража?       — Тц.       — Солджиус… — хрипло буркнул редгард, бросая виноватый взгляд через плечо. — Извини. Он не лжёт…       Почувствовав, как у него перехватило в горле, Фенрир испуганно посмотрел в сторону данмера и стиснул зубы.       — П-проклятье..!       «Не может быть… Просто не может быть!»       — Это несправедливо! Даже не смей... -       — М о л ч а т ь. — властно отрезал Ванир, затыкая маленького эльфа. Даэдрический сапог резко влетел ему точно в живот, откидывая прочь от раненого Харона. — Я уже проявил к вам своё снисхождение, сдержал данное вам слово — но этот данмер не является частью вашей группы.       — Фенрир! — глаза каджита округлились от страха, он едва не сорвался с места на выручку, но лук Итери вмазал тому точно промеж глаз, останавливая от глупой затеи. — Какого чёрта?!       — Не лезь туда, идиот!       Столкнувшись спиной с мягким перепончатым полом, босмер отпружинил от него и сделал кувырок через спину, ловко приземляясь на ноги — однако затем резко сгибаясь в три септима, живот сковало тугой болью, даже заклинания усиления никак не помогли. Скверно.       — Остановись, генерал, — призвал того Солджиус, поднимая посох над землёй. — Я останусь, только не трогай их, дай спокойно уйти.       — Я и не собираюсь их трогать, — Ванир пожал плечами. — Я лишь слегка шлёпнул надоедливую муху, ни больше, ни меньше. Твой маленький друг скрывает о себе куда больше, чем тебе кажется: от такого пустяка он не погибнет.       С тенью беспокойства взирая на целителя, данмер вздохнул, покачал головой. Левой рукой снимая с глаз очки, он аккуратно сложил их и спрятал в нагрудном кармане белой льняной рубахи под мантией.       — Допустим.       И пока внимание дреморы было акцентировано на темнокожем эльфе, Таш с Итери решили воспользоваться моментом и пришли Засту на выручку. Озаряющий-Небо, тем временем, вопреки своей трусости, сам подлетел к изнывающему от глубокой раны редгарду, зачитывая одно единственное лечащее заклинание в своём арсенале — но увы, это всё равно что по женскому чреслу ладошкой поводить, проку было ноль.       — Брат, ты как? Идти сможешь? — вполголоса спросил он.       Фенрир, вымученно улыбнувшись, почувствовал резкую тошноту и выблевал на пол желудочный сок — похоже, от завтрака у него уже ничего не осталось.       — Д-да… Отведите к Харону, я не… не закончил с лече.. – и снова проблевался, сгибаясь в коленях.       С отвращением во взгляде наблюдая ситуацией со стороны, дремора-валкиназ сплюнул на пол — уж так сильно ему понравился этот жест неодобрения от Харона — и переключил своё внимание на данмера, стоявшего перед ним. Солджиус смотрел на исполина равнодушным взглядом, словно не видел разницы между ним и червяком, ползающим в почве под его ногами. Ни ненависти, ни презрения, ни интереса, ни восхищения.       — Итак, — Ванир нарушил повисшее между ними молчание, стягивая губы в ухмылке. — Ты ведь понимаешь, к чему всё идёт, верно?       — Пожалуй что так, — согласился Атрен. Левой рукой хватаясь за скрепку у шеи, данмер сорвал её и сбросил мантию на пол — одетый достаточно легко для уклонения в ближнем бою, маг ловко прокрутил посох в правой руке, облачённой в тот самый Призрачный Страж. — Есть какие-либо условия?       Задумавшись на мгновение, валкиназ покачал головой, скидывая секиру со своего плеча.       — Врата в Обливион вот-вот схлопнутся, Сигильский камень был украден со своего законного места, — дремора усмехнулся, а башню вновь настигло землетрясение, словно подтверждая его слова. — Я насильно оттягиваю закрытие, но надолго не получится, увы. Если ты доживёшь до момента, когда потолок башни обрушится на нас — считай ты тоже заслужил своё право на свободу. Всё просто.       — Довольно снисходительно для такого простого смертного как я. Моё сердце трепещет от благодарности.       — Язвить ты горазд, Преданный, — ехидная ухмылка вылезла на губах Арруриэри. — Ты так же язвил, когда твой лучший друг пустил Сианну на расходник для своего эксперимента?       И в этот момент голова Ванира едва не отделилась от тела. Резко взмахивая посохом, Солджиус направил острый конец по дуге, намереваясь отсечь рогатую башку демона от туловища, но валкиназ был не робкого десятка, успел вовремя уклониться. Не став тратить время на пустые слова, они столкнулись в бою.       Молчаливая стража, личная гвардия Ванира, тем временем взяла дуэлянтов в кольцо, препятствуя всякому вмешательству со стороны и изолируя. Даэдрический занавес — если угодно.       — Солджиус… — только-только прекратив блевать тем последним, что было в бедном желудке, Заст рукавом вытер губы, в пищеводе дико жгло, но сейчас не время предаваться слабостям. — Проклятье! Таш, надо спасти Харона, — босмер бросил беглый взгляд на кольцо из дремор-кинрив и побрёл с чужой помощью до редгарда, заметно побледневшего — чудом, но кровотечение удалось остановить чуть раньше, чем его успели откинуть в сторону.       — Оставь Солджиуса, — Таш, поддерживая маленького целителя в пути, тяжело вздохнул. — Он справится, ты знаешь.       Да, безусловно. Фенрир знает. Но спокойнее ему от этого не стало.       Лязг стали о сталь — простой нордской и даэдрической — раздавался на весь зал. Мощные, дикие выпады со стороны дреморы, словно велась драка с разъярённым минотавром. А’Ва’аниро не стал жалеть своих сил, атаковал в полную мощь, показывая своё боевое превосходство как воин на поле боя. Куда простому магу до его мастерства! Взмах секирой едва не лишил данмера головы — Солджиусу повезло вовремя уклонится, отскочить на пару метров назад при помощи заклинания. Кромка лезвия лишь слегка оцарапала его щеку. Большим пальцем смахивая кровь, он случайно размазал её кривой линией по переносице. Сказалось ощущение, будто кто-то разбил ему нос ещё до сражения.       Прокручивая посох в руках, маг выпустил ледяное копьё из навершия — ледышка разбилась вдребезги об грудные пластины даэдрических лат, даже не оставив и вмятины. Жалкая попытка! Раззадорившись, Ванир подобно быку на корриде устремился вперёд, замахиваясь сразу обеими руками — задавить его разом!       Но эльф не стал стоять на месте. Пускаясь в кураж, он помчался ему навстречу, безрассудно, чертовски безрассудно. Отводя посох за спину, Солджиус резко остановился буквально за несколько шагов до столкновения — остриём лезвия на другом конце своего орудия он прорезал в тонком перепончатом полу линию — и ноги валкиназа точно угодили в разрез, утонув в нём. Благо, высота была маленькой, особенного для его роста.       Однако они оба знали, что на этом весь трюк не закончился. Словно живой организм, перепонки на полу резко начали сращиваться вместе, устраняя последствия повреждений — Ванир не успел вовремя вылезти и его ноги зафиксировало на месте, не давая сдвинуться в какую-либо сторону.       Пользуясь моментом, Солджиус более чем спокойно отошёл от дреморы на относительно безопасное расстояние. Вонзая копьё лезвием в податливый пол, он размял пальцы, призывая силы молнии.       — ХА! Подловить меня — генерала Дагона. А ты не так уж глуп, как мне казалось, — искренне похвалив оппонента, Ванир вздохнул, пытаясь сдержать порыв смеха. Забавно, ведь глупо проявил сейчас себя именно он сам. — И когда ты до этого додумался?       — Мне не впервой сражаться с врагами крупнее меня, — данмер равнодушно ответил, сложил руки вместе, готовясь зачитывать одно из мощнейших заклинаний в своём арсенале. — Этот трюк, к счастью, всегда срабатывает, пусть и ненадолго. В какой-то момент пол отторгает инородное тело и даёт ему шанс освободиться. Обычно много времени на это не уходит. Приходится торопиться.       — Поспеши, поспеши. Но твои старания будут курам на смех, я прорицаю, — до последнего сохраняя ухмылку на своём лице, валкиназ просто расслабился, разминая шею. — Я мог бы ускорить своё возвращение в игру, но я хочу узнать, что ты такое затеваешь.       — Как это что? Разве ты не понимаешь? — слегка помрачнев в лице, Солджиус стянул губы в тёплой, дружелюбной ухмылке, что вовсе не вяжется с выразительностью его равнодушных, холодных глаз. — Я зачитаю твой протонимик и выжгу на твоей душе уродливые шрамы, которые не сможешь свести до конца своей бесконечной жизни. Ты канешь в небытие, о великий А’Ва’аниро, — кладя левую ладонь на локтевой сгиб правой руки, он сложил большой и средние пальцы в щелбан, прицеливаясь точно в лицо даэдра. — Но сгинешь вместе со следами своего поражения обычному смертному.       — Ты… Ты блефуешь, — не веря собственным ушам, Ванир едва сдержал ухмылку на своём лице — мускулы дрогнули, выдавая лёгкий оттенок страха. — Ты не… Скамп. Ты знаешь.       — Вот тебе и сгодилась твоя проницательность, — Солджиус равнодушно усмехнулся. Его заклинание словно скальп, что тонким касанием вырежет на его лице уродливые узоры, понятные только одному лишь данмеру. В любой момент, хоть прямо сейчас. — В конце концов, ты прекрасно знаешь: ты не Принц Даэдра. Другие маги в жизни бы не догадались воспользоваться этим путём, но не я. И ты прекрасно знаешь, почему. Ты не должен быть удивлённым.       Чувствуя, что его загнали в угол, Ванир стиснул крепко зубы. Мгновение, другое. Он выжидал момент.       — Воистину, — лаконично ответил дремора-валкиназ. — А ты коварен, чёртов кукловод.       — Это комплимент? Благодарю, но он излишен, — данмер отмахнулся от чужих слов, словно от надоедливой мошки. — Если бы ты решил не устраивать спектакль ради своей уязвлённой гордыни и позволил мне идти своей дорогой, ты бы не встал в это щекотливое положение.       Медленно покачав головой, Арруриэри прогнал ухмылку со своего лица, но вместе с тем, заметно расслабился, вздохнул. У исхода боя есть несколько вариантов, он чётко видел их перед собой и осознавал, как придти к тому или иному. Всё лежало словно на его ладони.       Но для его успешного плана хватало всего одного.       — Твой путь тернист и тяжёл что со мной, что без меня, — даэдра крепко сжал в ладонях свои орудия смерти. — Единственным утешением для тебя послужит только одна вещь. Не хочешь узнать, какая?       — Не горю желанием, генерал, — сохраняя вежливый тон, данмер вновь отмахнулся от его слов. — Пусть моё будущее останется для меня загадкой. В конце концов, именно своими руками я буду строить его впредь.       — Я даже проникся, какая трогательная речь, — щеголяя сарказмом напоследок, Ванир фыркнул. — И всё-таки, я скажу, не вдаваясь в детали: однажды, Солджиус Атрен, в конце своего пути, ты наконец-то столкнёшься с тем, кого будешь считать равным себе.       «Но разочаруешься ты в нём или нет, ты узнаешь сам» — в мыслях добавил валкиназ.       И затем дремора резко взмахнул клейморой в левой руке, разрывая натянутую перепонку уродливого пола. Ванир резко выпрыгнул из ловушки и устремился вперёд, намереваясь снести Солджиусу голову прежде, чем тот осмелится исполнить свой блеф.       Вот только генерал не учёл одного: Солджиус никогда не блефует.       Зачитывая в голове невербально последнюю строку заклинания, данмер резким движением разжал пальцы, словно срывая щеколду с двери, и тонкий, но разрушительный луч магической энергии устремился вперёд навстречу сломя голову бегущему дреморе. Ванир резко остановился, выбрасывая секиру прочь, выставляя правую руку перед собой и зачитывая самое могущественное заклинание защиты, которое было в его арсенале. Стойкий оберег был его опорой. С хлёстким звуком он встретил луч энергии, но быстро треснул, словно дешёвое стекло.       Вливая в оберег всю свою энергию, Ванир держался до победного. Вот только… У Солджиуса маны было побольше. Данмер вложил в заклинание весь свой Магнус без остатка — и это окупилось — дешёвка на обереге разбилась вдребезги и луч с разрушительной силой дезинтегрировал дреморе правую длань с куском туловища, вместе с тем уродуя часть лица, выжигая копны шелковистых волос.       Ослабев, Атрен облокотился на свой посох, в глазах помутнело. Он посмотрел на непоколебимо замершего, в шоке от произошедшего, дремору-валкиназ и улыбнулся. На сей раз — искренне и ехидно. Ванир же, выблевав на пол сгустки крови, отказывался сдаваться. Ковыляя медленными шагами к эльфу, он взгромоздил двуручник на уцелевшее плечо, лицо его — вернее то, что осталось, — выражало дикую ярость, но вместе с тем и долю почтения. Поганый эльф не солгал, только чуточку приукрасил воздействие протонимика.       Вынимая посох-копьё из пола, Солджиус взмахнул им, приготовившись встретить атаку. Ванир не заставил себя ждать — грубый, лишённый изящества взмах двуручника отвёл острый наконечник посоха в сторону, но вместо него встретилось навершие и ледяное копьё едва не пронзило голову валкиназа насквозь, словно спелую тыкву. Левый глаз видел всё ещё хорошо, он успел вовремя среагировать на опасность. Обменявшись ударами друг с другом, оппоненты замерли, тяжело дыша. Очевидно, счёт всё-таки был не в пользу генерала, но так просто он не сдастся.       — Ты упрям, — отозвался вкрадчивым тоном эльф. Лёгкий мах посохом был отбит в сторону. — А ведь мог просто сдаться и отпустить меня.       — А ты, по-видимому, всё же глуп, — вздохнул дремора, резким ударом высекая сноп искр при попадании по лезвию посоха. Усилие — и последнее отломилось, отлетая в сторону. — Несмотря на свои взгляды, отли́чные от других, честь в дуэли для меня не пустой звук.       Лишившись обороны в ближнем бою, Солджиус отступил на несколько шагов назад, выбрасывая посох из рук — полагаться на него теперь бесполезно. Взирая снизу вверх на надвигающегося исполина, он постарался призвать крохи оставшейся маны, чтобы в случае чего защититься.       Но было поздно. Ваниру не понадобилось больших усилий и лезвие двуручника, едва дотянувшись, ранило эльфа в живот. Не удержав равновесия, он упал на спину плашмя. Землетрясение разгорелось с новой силой, со стен посыпались обломки.       Похоже, он успел.       — Какая жалость, — разочарованно цыкнул дремора валкиназ. — Даже жаль теперь тратить на тебя силы, Носитель Призрачного Стража. Условия соблюдены.       Поборов внутри себя желание нарушить своё же слово и добить данмера, Ванир фыркнул, смерив снисходительным взглядом истекающего кровью Солджиуса. Нет, если он его убьёт, всё пойдёт крахом. Его замысел не осуществится в полной мере. Таково будущее, которое он выбрал сам.       И прежде, чем Ванир опустил свой клинок к земле, зал Сигила заволокло яркой вспышкой, возвещая о конце ночного кошмара, который они смогли пережить.       Наконец-то, свобода.