18 карат Невезения одного Каджита

      Илаю было всего десять лет, когда из жизни ушла его мать, оставив вместе с маленькой сестрой на попечении отца, Децимия. Не имея чёткого представления, что ему делать, он решил просто пойти по стопам отца, продолжить военную карьеру и внести своё имя в летописи Империи Мидов, как это уже сделал его отец в годы Великой Войны, которая началась тридцать лет назад. Благополучие родной сестрёнки и карьера стали его краеугольным камнем. Отец, после смерти жены, закрылся в себе, в какой-то период начал пить, скатился по наклонной. И пускай Децимий был примером прекрасного и дисциплинированного солдата, как отец стал глух к своим чадам, отнёсся совершенно равнодушно. Илай, решивший положить свою жизнь ради карьеры в Легионе, стремился заслужить его расположение, отцовское признание.       Но Децимий стал жить лишь пьянками и службой, словно более у него никого не было. Оставив свою сестрёнку на попечении бабушки, Илай слепо отправился на службу. Первое время, долгие два года он служил в Сиродиле, где весь его род деятельности состоял в оттачивании навыков и караульной службе — большая часть сил Легиона держала границу с землями Доминиона, ибо Император был бдителен, а Талмор — правящая партия — не станет упускать возможность для выгодного укола. Его Высочество полагало, что скорый конфликт не заставит себя ждать.       Илай бы и остался простым караульным, покуда его однажды не приметил Генерал Туллий — посланный в Скайрим с целью подавить очаг восстания, он забрал с собой и Илая — не как отдельного солдата, а вместе с Легионом, к которому он приписан. Совпадение то или же намеренный ход — юноша не знал и не ведал. Он не выделялся ничем особенным даже после приезда в заснеженные края гордых нордов. Караул, эскорт, вновь караул. Но именно в этой стране он впервые обагрил свой клинок человеческой кровью. Гражданская война была сурова и беспощадна, наивна и глупа. Проливать кровь граждан собственной страны — Илай не видел в этом ничего хорошего. Но он держался — он дал себе цель, хотел выслужиться, хотел добиться уважения отца.       Пока однажды не произошёл налёт на отряд Ульфрика у Чёрного Брода. Восстание могло быть подавлено, стоило бы Туллию отвезти вождя мятежа в Сиродил и предать справедливому суду. Но что-то пошло не по плану и его решили казнить в Хелгене. Тогда-то всё и началось, тогда-то жизнь Илая и сделала крутой разворот, заставив оглянуться назад и понять, чего он хочет на самом деле.       Сейчас же Илай преследует те же цели, но про отца теперь даже не вспоминает. Не хочет вспоминать. Словно его никогда и не было.       «Делай всё ради себя» — именно такой, в общих чертах, совет дал ему пленный каджит, дважды спасший ему жизнь. Нет, возможно, даже трижды. Акраш никогда, за тот краткий срок их сотрудничества, не казался гласом рассудка. Но он жил так, как хотел, без всяких «как должно». Разительный контраст в сравнении с зажатым Илаем, привыкшим жить по строгой выучке. Ценный совет, который легионер несёт в себе и по сей день. Хотя казалось бы, они знакомы всего от силы пару дней, но чем-то он зацепил парня, по сей день не отпускает. Пусть даже они практически не вспоминают друг о друге — этот совет помог Илаю переосмыслить свои стремления. А ведь кошколюд, кажется, был даже младше него. На год или на два — точно не вспомнить уже.       — Уклоняйся!       Громкий выкрик оппонента заставил имперца поднять свой деревянный меч в левой руке и отскочить в сторону. Длинная двухметровая палка с импровизированным каменным наконечником пронзила воздух в нескольких сантиметрах от его плеча и вернулась обратно к хозяину. Легат Бриарей, ловко орудующий на поле боя эбонитовым копьём, сменил хлыст на пряник — правда, чёрствый. Рана от палки с камнем хотя бы не столь критична. Сжимая в правой ладони рукоять второго деревянного клинка, Илай сделал несколько шагов вперёд, сокращая расстояние — ловкий выпад в живот правым, защита левым — он отбил летящий на него тупой конец копья, заблокировал, но ловкий копейщик вовремя переставил левую ногу назад, меняя положение туловища. Деревянный клинок ударил в никуда, лишь сотрясая пустоту, в то время как острый наконечник уже был направлен на его лицо.       — Для второго раза неплохо, — остановив заострённый камень в нескольких сантиметрах от лба юноши, Бриарей улыбнулся. Расслабившись, он отвёл наконечник в сторону и, приложив усилие, воткнул его в мёрзлую землю. — Ты учишься быстро, малой.       — Спасибо, Легат, — смахнув пот со лба, Илай небрежно бросил деревянные мечи. — Но всё-таки, это не мой стиль боя. Я привык к щиту в своей руке, ощущение беззащитности давит.       — Так и должно быть, — высокий легионер скрестил руки на груди. Было раннее утро, солнце едва-едва взошло, а одет он был в лёгкую рубашку почти нараспашку. Вот что значит полукровка, дикий мороз не особо страшен. — Защита в бою это хорошо, но когда-нибудь твой щит треснет, сломается. Ты волен сражаться одним мечом, прогрызать себе право на жизнь простой зубочисткой, если так угодно. Но каждое сражение сопряжено с риском, иногда просто необходимо рисковать. Второй меч может послужить тебе верным помощником, карающей дланью. Хорошо, если этот стиль боя тебе не понадобится, но беззащитным ты можешь оказаться в любой момент и тебе придётся сражаться тем, что есть.       Во время чужой речи Илай невольно вспомнил сцену из его похода в Ветряный Пик — когда Акраш мчался к нему на всех порах, вооружённый двумя клинками, словно лихой фехтовальщик. Это произвело на него впечатление, безусловно. Тем более, что даже без второго меча каджиту откуда-то был известен имперский стиль владения мечом. Как правило, он преподаётся в Легионе, но на дезертира Акраш не был похож от слова совсем. Впрочем, не об этом речь.       — Пожалуй вы правы, — согласился имперец, даже не подумав возразить. Щит, как ни странно, и вправду стал терять актуальность после встречи с Роландом — одним из офицеров Братьев Бури. Тот разработал свою методу борьбы против щитовиков. — Но приучиться будет непросто…       — Это всего лишь второе наше занятие, не стоит переживать, — норд-полукровка похлопал мальца по плечу. — К слову, у меня есть кое-что для тебя. Небольшой презент в честь твоих заслуг.       Отойдя от Илая, Бриарей подошёл к широкому наплечному мешку у стены, раскрыл его и начал копаться — демонстративно медленно, словно создавая ощущение, что ищет что-то важное. Авентино посмотрел на него со скепсисом, но не стал комментировать. Поковырявшись рукой в сумке ещё пару мгновений, он достал оттуда короткий орихалковый меч в тематических ножнах — орочья стилистика, не иначе. Легат уважал их воинское искусство, в конце концов однажды он обмолвился, что его эбонитовое копьё — именно орочья работа. Им не чуждо изящество, судя по всему. Подойдя к юноше, норд вложил клинок с ножнами в его руки.       — Как раз к теме наших тренировок. Он достаточно лёгок и прост, а короткое лезвие отлично пригодно для вспомогательной функции. Я надеюсь, что меч сослужит тебе в будущем хорошую службу.       — Я… — не зная даже, что сказать, Илай позволил себе тёплую улыбку. — Разве не стоило бы подарить его мне после того, как я наконец овладею стилем двух мечей?       — Может и стоило, — Бриарей ухмыльнулся, ещё раз похлопал того по плечу. — Но я не стал тянуть. Всегда может наступить момент, когда этот клинок станет твоей единственной возможностью выжить. Щиты недолговечны, а сталь, какой бы закалённой она ни была, более хрупка по сравнению с орихалком. Носи его с гордостью.       — Благодарю вас, Легат, — юноша склонил голову в знак почтения, за что тут же по ней и получил лёгкий подзатыльник. — Э! За что?!       Всполошившись, имперец отскочил на шаг от норда и схватился второй рукой за ушибленное место. Бриарей, звонко рассмеявшись, упёрся руками в бок.       — Наедине ты можешь обращаться ко мне без формальностей, Илай, — нордлинг ухмыльнулся. — В конце концов, ты ведь мой личный адъютант.       Расширив карие глаза, смуглый юноша едва не раскрыл рот. Но вместо этого — вновь натянул улыбку на губы. Его командир был таким простым в общении, что невольно заставляло проникнуться. Служба службой, а дружба дружбой, так? Его, видимо, это не волновало. Если бы на его месте был Акраш, то с большей долей вероятности они бы уже с раннего утра распивали эль в местной таверне после тренировок.       — К слову говоря, тебя хотел видеть Генерал, — вдруг вспомнил Легат. — Похоже, настало время.       — Э-э… Серьёзно? Меня? — не поверив своим ушам, юноша с удивлением посмотрел на старшего по званию и почесал затылок. — Он не говорил, для чего?       — Нет, не говорил, но я догадываюсь, в чём дело и какое поручат задание. Тебе стоит подготовиться. Зайди к нему до обеда, он наверняка будет ещё в Мрачном замке.       И приняв слова своего командира в полный серьёз, Илай крепче сжал пальцами орихалковые ножны, задумавшись о своей будущей миссии. Дело с первых слов уже попахивало душком.       По окончанию тренировки они зашли выпить в «Смеющуюся крысу» — своего рода обыденная традиция для командира и его подчинённого, а затем каждый отправился по своим делам. В конце концов, за несколько дней до окончания длительной увольнительной Илай провёл своё время с подозрительным редгардом-обольстителем. О’Мэлли Сент-Джон, интересный кадр. Возможно, если бы не бабушка, частично приложившая свою руку к воспитанию Илая и его сестрёнки, то сейчас он был бы таким же разгильдяем.       Довольно фривольно распорядившись временем, что у него было во время обеда, Илай слегка прошёлся по магазинам, заглянул в кузницу к дяде Бейранду, справился о том, сможет ли тот придумать, как на будущее укрепить его щит и получив удовлетворительный ответ, отправился в казармы. Для встречи с Генералом Туллием следовало быть одетым по форме. В конце концов, запросили его лично. С иголочки одевшись в облегчённый вариант тяжёлого легионерского доспеха и прихватив с собой закрытый шлем с невысоким алым гребнем, он явился точно к положенному времени.       — …Знамёна? У бунтовщиков нет знамён, — послышался приглушенный мужской голос из-за двери. Авентино узнал его сразу: это был Туллий.       — Как бы то ни было, Генерал, — ответил ему женский голос — Легат Рикке, достаточно мягко и учтиво для женщины с характером, закалённым в бою. — Ульфрик совершенно точно собирается брать Вайтран. И очень скоро. Его войска кусок за куском отвоёвывают территории близ провинции: ярл Фолкрита несёт потери, стычки на равнинах Вайтрана заканчиваются не в нашу пользу.       — Ульфрик сумасшедший, если думает, что открытая финансовая поддержка нового владельца шахты «Сидна» сделала его армию непобедимой. У него слишком мало людей, его войска поредели после провала у форта Нойград в начале зимы. Это была блестящая победа, Легат.       Битва у форта Нойград, очередная попытка Братьев Бури захватить контроль над провинцией Фолкрит и перекрыть Империи путь к Белому Проходу, который является одним из основных маршрутов, соединяющих Скайрим и Сиродил прямо через Джерольские горы — места сами по себе труднопроходимые, а потому маршрут был более чем важен. Илай хорошо помнил ту битву — его легион во главе с Легатом Бриареем тогда вовремя пришёл на помощь в качестве подкрепления для держащих оборону солдат и только благодаря перевесу они смогли победить. Кровавая схватка, среди бунтовщиков потерь было не счесть. Многие предпочли умереть, нежели сдаться в плен. Они знали — их тут же передадут в лапы Талмора. Вынужденная мера, на которую пришлось пойти Генералу Туллию, дабы избежать дипломатических конфликтов из-за якобы нарушения Конкордата Белого Золота. Вряд ли ему импонировало отдавать мятежников под ножи эльфов, но ничего не попишешь — Братья Бури предпочли смерть в бою, нежели на столе у какого-нибудь сумасшедшего фрика, который отрезал бы от тебя куски плоти день за днём, наблюдая, как ты гниёшь заживо и раскаиваешься в вере в Талоса.       — Я благодарю вас, Генерал, но вы зря недооцениваете возможности Тонгвара Серебряная Кровь и его баснословные траты. Ульфрик купался бы в золотых ваннах, если бы не тратил эти деньги на снаряжение для своих солдат. Братья Бури медленно, но верно набирают военную мощь. Месяц или два — и они нападут на Вайтран. В преддверии скорого собрания на Высоком Хротгаре нам необходимо как можно скорее заручиться поддержкой ярла Балгруфа.       — Балгруф всё ещё отказывает нам в размещении войск в городе? В таком случае пусть Ульфрик разграбит Вайтран, коли он отказывается от имперской защиты.       — Генерал… — Рикке шумно, устало выдохнула. — Норда невозможно заставить принять помощь, если он её не просил.       — Норды и их проклятое понятие о чести…       — Генерал! — ахнула женщина, очевидно, возмущённая высказыванием командира.       И в этот момент раздался ненавязчивый стук в дверь. Момент, конечно, подгадан как нельзя лучше. Открыв дверь уже через несколько секунд, Илай сжал правую длань в кулак и приложил к груди в почтительном жесте. Туллий и Рикке резко замолчали, поворачивая головы в сторону характерного скрипа — не помешало бы смазать уже петли.       — Генерал, адъютант Илай Авентино прибыл по вашему распоряжению.       — А, это ты, Авентино, — сняв с лица налёт ворчливости, изрядно поседевший имперец невысокого роста кивнул и жестом пригласил юношу зайти. — Ты как нельзя кстати. Легат, вы приготовили документы?       — Так точно, Генерал. Сейчас их принесут сюда.       Воспользовавшись приглашением, юный легионер зашёл в командную рубку — если центр планирования в Мрачном замке так можно было назвать, — закрыл за собой дверь и встал по стойке смирно, придерживая шлем в левой руке. В центре планирования военной стратегии — по крайней мере, именно так предпочитал называть это помещение Илай — царила довольно тяжёлая атмосфера. Невысокого роста, практически весь покрытый солидной сединой — да, в его случае седой волос смотрелся невероятно солидно, — гладко выбритый и, несмотря на годы, всё ещё пышущий силой и здоровьем. Генерал Туллий был бичом имперского легиона, его карающей дланью. Когда пряник Императора не оказывал воздействия, то тогда он отправлял в мятежные провинции свой кнут. Туллий был необыкновенным человеком, впечатляющим стратегом и отличным командиром. Именно благодаря его планам Легиону удалось захватить в плен вожака восстания. Образцовый солдат, великий воин и преданный слуга Империи. Воистину живой пример для подражания. Илай в какой-то степени на него равнялся.       Впрочем, слышать, как он плюётся на нордские повадки и обычаи… Было в этом что-то имперское прагматичное, учитывая, что эти самые повадки и обычаи встали ему костью в горле. Во всяком случае, ему уже доводилось и раньше слушать споры Туллия с Легатом Рикке — по воле случая подобное случается на каждом военном совете, на некоторых из них Илай даже присутствовал лично на правах адъютанта Легата Бриарея. Но как ни странно, именно Легат Рикке являлась правой рукой Туллия в его скайримской компании. Очевидно, что он уважает её и прислушивается к ней.       Как там бишь? «В темноте слепец — самый надёжный проводник. В эпоху безумия пусть тебя ведёт сумасшедший». Илай не помнит, где он это вычитал, но фраза в целом неплохо ложится на ситуацию.       — Надеюсь ты в полной мере воспользовался своим отдыхом, Авентино, — обойдя широкий деревянный стол, на котором лежала карта Скайрима с помеченными характерными знаками города, форты и мелкие населённые пункты, за которые тоже приходится вести сражения, Туллий с предельной серьёзностью (хотя юноша никогда не видел его «несерьёзным») посмотрел на адъютанта. — Потому как для тебя у меня ответственное задание. Если излагать его кратко…       Авентино слегка напрягся, взирая с высоты своего роста — ненамного, но он был выше Туллия — на командующего. Снова душком запахло. Возглавить атаку на лагерь повстанцев? Отправиться в разведку в окрестности ледяных пустошей Данстара? Что на этот раз?       Пока Туллий подбирал в голове нужные слова, в комнату тут же без стука вошёл невысокий парень, видимо бретонец, в огромных очках с толстыми линзами — такими, кажется, можно целый квартал спалить, если поднять их достаточно высоко в небо, — и помятой тускло-зелёной робе. Похож на типичного писаря, внешний вид достаточно карикатурный. В его руках лежал цилиндрической формы кожаный чехол для важных документов. В таких обычно передают какие-либо послания…       …и тут в голове Илая резко всё встало на свои места. Генерал решил сделать из него посыльного! И юноша очень так догадывался, куда именно его пошлют. Конечно — это же самая актуальная тема последних нескольких недель. В конце концов именно этот город стал темой предстоящих мирных переговоров в какой-то там нордской святыне высоко на горе.       — Адъютант Авентино, — Туллий взял чехол из рук писаря и протянул его Илаю. — Я поручаю тебе отнести ярлу Балгруфу наше последнее послание. Ультиматум. Либо Вайтран присоединяется к составу Империи и находится под иммунитетом, либо мы оставляем его один на один с Ульфриком и его бунтовщиками. Необязательно говорить последние слова, само собой. Достаточно уточнить, что это наше последнее предложение, других не будет. Ты готов исполнить задание, солдат?       Взирая карими глазами на свёрток в кожаном чехле, Илай плотно сомкнул губы, с секунду что-то обдумывал в голове и без лишних «но» принял послание в руку. Крепко обхватывая документ в ладони, он приложил сжатую в кулак руку вместе с чехлом к груди.       — Как прикажете, Генерал.       «Для меня честь служить Империи!» — кажется, так отвечают патриоты, да?       Илай в какой-то момент обнаружил, что патриотизмом от него больше и не пахнет.

***

      — Знаешь, что-то я не помню, чтобы разрешала тебе так вальяжно ЛЕЖАТЬ на моей кровати.       Глядя на весьма эксцентрично разлёгшегося на упомянутом предмете мебели каджита, Рин, сама же восседающая на стуле у рабочего стола, с лицом лица подпёрла голову рукой. Нравилось ли ей это зрелище? Едва ли. Хотела ли она правда согнать его с кровати? Нет уверенности. Плюя в потолок — образно, конечно же, Акраш вздохнул, угрюмо сводя брови. Руки подложив под голову, он краем глаза посмотрел на девушку и изогнул бровь.       — Тебе жалко?       — Жалко у пчёлки, а ты даже сапоги не снял, — с громким хлопком закрывая книгу, которую она читала до его прихода сюда (кажется, это было что-то о жизни Ремана Сиродила, какого именно — непонятно, каджит не углядел), девушка закинула ногу на другую, всё так же подпирая голову. — Если ты запачкаешь простыни, я заставлю тебя их стирать лично и в фартуке от костюма горничной.       — К твоему сведению, я могу снять не только сапоги, — усмехаясь в придурковатой манере, кошколюд подмигнул ей.       — О, я смотрю, у кого-то внезапно появилось настроение, — в уже своей излюбленной манере бросаясь сарказмом, Рин улыбнулась. — Единственное, что ты можешь снять — это себя с моей кровати. Голых каджитов я ещё на ней не видела.       — Я подозреваю, что голых каджитов ты не видела в принципе, — Акраш осадил с шутками прибаутками и вздохнул. — Да и фартука в стенах Коллегии вряд ли найдётся. Придётся вовсе без него.       — Не переживай, я смилуюсь и разрешу тебе надеть что-нибудь кроме фартука, раз с этим всё так плохо, — магичка покачала головой.       Ничего не ответив, кошколюд только вяло рассмеялся и поднялся с кровати, усаживаясь на краю. Рин, замечая наличие неловкого молчания — хотя, возможно, молчание казалось неловким только ей одной, — вздохнула.       — К слову о плохом… Акраш, ты в порядке? — она спросила негромко, словно побаивалась. Нет, не столько тревожить чувства самого каджита — сколько того, что может переживать за него больше, чем просто за друга. — На тебе всё ещё словно лица нет.       — Я… Да не знаю даже, — вор с вялой ухмылкой пожал плечами. — Просто, знаешь. На меня косо смотрят. Такое случалось и раньше, в конце концов, я каджит. К нам всегда относятся предвзято, нас редко кто уважает. Поэтому я не обращаю внимания на такие мелочи, однако… — он накрыл ладонями лицо, провёл чуть вниз, словно омывая его от грязи. — Сейчас это ощущается тяжело. Я едва не убил человека. Конечно, было за что — да и наверняка многие здесь желали ему не самого лучшего. Но вряд ли смерти. А это… Мои руки и без этого в крови по локоть.       До приезда — хотя вернее сказать «попадания» — в Скайрим меч Акраша ещё ни разу не обагрялся человеческой кровью. Дикие звери, скелеты, призраки, даже гоблины — но он никогда не убивал человека или эльфа, даже простых бандитов, коих было пруд пруди. Случались стычки, безусловно, но самое смешное — на подхвате всегда был Фесерил, для которого пустить стрелу промеж глаз — как утренняя разминка. Каджит даже и не задумывался, что это может быть тяжело.       И с этим Фесерил живёт почти всю жизнь. Просто невероятно.       Ощущая поблизости присутствие, Акраш отнял ладони от лица и обнаружил, как женские руки обхватили его голову. Мгновение — и Рин мягко прижала его к своей груди, запуская пальцы в серую шёрстку на затылке. Девушка натянуто улыбнулась — такие откровения, тем более от наглого кошколюда, слышать она уж точно не привыкла.       — Акраш, не переживай, — магичка кончиками пальцев причесала прядь против ворса, а затем аккуратно пригладила. Зелёные глаза смотрели на него с теплом, в то время как глаза кошколюда были устремлены куда-то в сторону — неудобно смотреть вверх, когда находишься в таком положении. — Фергюс сам нарвался. И никто тебя не винит в том, что ты сделал — ты всегда делаешь всё, чтобы защитить своих близких. Как защищал Фесерила, как защищал меня. Просто соберись, — осторожно отнимая от себя кошачью голову, она заглянула в холодные глаза Акраша. — И как бы ты ни поступил, твои друзья бы не отвернулись от тебя. Ни я, ни Заст. Мерриль, думаю, тоже бы не стала отталкивать тебя. Двойняшки и вовсе за тебя горой. Поэтому чем меньше ты будешь загоняться — тем проще тебе будет понять, что мы на твоей стороне. Все мы.       Голубые глаза вора расширились от удивления. Акраш, ловя взор изумрудных очей Рин, поймал себя на том, что ему и сказать-то ей нечего. Ожидал ли он такой поддержки? Нет. Она словно прочитала его мысли. Как там говорит Заст? «Неожиданно и прия-а-а-атно…»       Его когтистые руки аккуратно обвили девичью талию, словно боясь спугнуть. Он вновь, уже по своему наитию, прижался лицом к женской груди, меланхолично вздохнул. Точно. Каджиту надо собраться. Надо собраться, но…       — Тяжело, — полушёпотом произнёс Акраш, когтями цепляясь за складки женской робы. — Не уверен, что у меня есть право жаловаться. Но это тяжело. Спасибо, Рин.       Услышав его слова, девушка-имперец тихо усмехнулась, руками обвила его шею, пятернёй вновь зарываясь в шёрстку на загривке. Приглядевшись, она увидела, что на вдоль макушки проходит тонкая полоса из чуть более длинных локонов — он что, решил отрастить ирокез? Магичка усмехнулась, оглаживая затылок Акраша.       — Всегда пожалуйста, балбес, — едва слышно рассмеялась она. Кошколюд, конечно же, всё услышал, но лишь сильнее вжался лицом в женскую грудь — очевидно, злоупотребляет. За что и получил ребром ладони по макушке.       — Ай.       — Не «ай». Отлипай давай, я тебе не подушка.       Фыркая себе под нос, Акраш нехотя отстранился — на его губах слабая ухмылка. Стало чуть-чуть повеселее.       «То-то же» — как бы невзначай ляпнула тихо Рин и хотела было отстраниться сама, сесть обратно на стул.       Но каджит мягко перехватил её запястье и потянул на себя. Магичка взвизгнула и, не устояв на ногах, свалилась прямо на вора. Акраш обхватил руками стройный стан, опрокинувшись спиной на кровать. Девушка, нависая над ним сверху, залилась краской.       — Что ты творишь?! Дурак! Я тебя сейчас испепелю!       — Тише! Тише, пожалуйста, — кошколюд глупо усмехнулся, тихо шепчет. Когтистая ладонь мягко провела вдоль девичьей спины вверх, чуть надавила. Рин, невольно повинуясь, чуть ли не легла на грудь каджита, вспыхнув румянцем пуще прежнего.       — Акраш, что ты… — она осеклась, вовремя замечая, как его губы уже почти накрыли её. Так внезапно, так горячо, магичка даже предположить этого не могла. В голове закружил ворох запретных мыслей и ей было трудно с собой совладать.       С полуприкрытыми глазами Рин почти поддалась искушению — но её ладони легли на плечи Акраша, чуть надавили, приковывая каджита спиной к кровати. Она наверняка пожалеет об этом. Вполне возможно. Но лучше не надо. Зелёные глаза пронзительно, с каплей сожаления столкнулись с взором небесно-голубых очей вора. Магичка закусила губу, качая головой.       Она сомневалась. Дико сомневалась, что им стоит это делать. Сомневалась в своих чувствах. Она не могла отрицать: Акраш ей нравится. Рин начала понимать это незадолго до того, как они прибыли в Маркарт. А там, в «Городе Камня»… Что тут скажешь? Этот хвостатый дурак сумел произвести на неё впечатление. Каким-то чудом договориться с самим королём изгоев — это надо просто родиться с подвешенным языком, не иначе. Ко всему прочему, он оказался талантом в магии — это было самое первое, что, неожиданно, зацепило её в нём. Талант. Сама она не была столь одарённой и смотреть за тем, как развиваются те, кому словно улыбается сам Магнус… Просто поразительно.       Однако после того, как чувство вины охватило её сердце — тот самый момент с летящим копьём и до жути зловещим смехом высокого эльфа никогда не будет забыт — Рин стала сомневаться, что её чувства к нему настоящие, а не просто способ загладить вину. Тогда, в данмерской ночлежке, она позволила себе слишком много, пусть и казалось преступно мало. Один поцелуй, но вот к чему он теперь привёл. Магичка вздохнула. Она многое представляла себе совсем не так, как оказалось впоследствии.       — Я… Акраш, я так не могу, — с сожалением в голосе произнесла девушка, сползая с кровати. — Прости…       На краткое мгновение голубые глаза чуть потухли. Тихо усмехаясь, кошколюд плавным движением развёл руки в стороны, освобождая Рин из объятий. Он натянуто улыбнулся, чувствуя, как в груди неприятно кольнуло. Какая ирония.       — Да ладно, подумаешь, я всё понимаю, — он почесал затылок, отводя взгляд куда-то в сторону. Повисло неловкое молчание, которое хвостатый сам же и нарушил. — Я лучше пойду. На сегодня ещё дел полно.       Недолго думая, Акраш поднялся на ноги, рукой махнул на прощание и поспешно ретировался из комнаты. Он всё понял. Лишних слов было не нужно. Возможно, он просто поторопился. Сам виноват. Поделом ему.       Такая ирония — сначала он сам не собирался с ней сближаться, а тут сам получил от ворот поворот. Даже смешно. Каджит закрыл за собой дверь и медленно побрёл к лестнице на первый этаж, а оттуда — на улицу.       Рин же, проводив его взглядом, улеглась плашмя на кровать, ощущая, как дико бьётся её сердце.       Она пожалела об этом быстрее, чем могла предполагать.

***

      Тёмный зал, гнетущий полумрак от едва-едва горящих факелов придавал исполненному в нордском стиле помещению достаточно мрачный, таинственный вид. Словно попал в достаточно лёгкий кошмар — вроде бы ничего страшного, но где-то там, на подкорке подсознания, нечто тревожит, заставляет постоянно озираться в страхе. Тамрен снял свою вычурную шляпу с широкими полями и склонил голову в почтительном жесте. Выпрямившись, поспешил надеть головной убор обратно, блистая широкой улыбкой.       — Доброго здравия, Мастер Атрен, — поприветствовал он данмера, скучающе восседающего на резном обветшалом троне, исполненном в древненордском стиле.       — Я рад, что ты быстро отозвался на мою просьбу, Тамрен, — подпирая голову сжатой в кулак ладонью, тёмный эльф вальяжно закинул ногу на другую, тихо вздохнул. — Я хотел, чтобы встреча была конфиденциальна, но к сожалению, у нас будут ещё гости. Извини за беспокойство.       — Ну что вы, что вы, Мастер Атрен, ничего страшного: учитывая обстоятельства я подозревал, что в наш разговор обязательно кто-то вмешается, — позволив себе дерзко улыбнуться, разбойник бросил взгляд через левое плечо — его взор зацепился за высокую фигуру в дверном проёме, одетую в вычурную чёрную робу с позолоченными узорами. — Не так ли, мистер Элмаон?       Отвечая данмеру змеиной ухмылкой, Элмаон демонстративно приподнял левую руку, облачённую в кожаную перчатку, и подмигнул. Делая несколько шагов вперёд, он стянул её, обнажая настоящий двемерский металл, заменявший ему кости и плоть.       — Попридержи язык, маленький плут, — альтмер сложил губы в ядовитой улыбке и, обходя Тамрена со стороны, встал у подножия лестницы, ведущей ввысь к трону. Он повернулся лицом к одноглазому, энергично щёлкая пальцами. — Дай мне только повод и я прямо здесь лишу тебя жизни, грязный предатель.       Данмер же в ответ на угрозу весело усмехнулся, однако его левая ладонь плавно легла на навершие серебряной сабли, покоившейся в ножнах на поясе. Острый взгляд, смелая улыбка — уж кого-кого, но этого задаваку Тамрен точно не боится. Ведь в помещении есть тот, кто гораздо, гораздо страшнее его.       — Я не люблю ссор и конфликтов в моём присутствии, — мягким тоном оповестил их Солджиус, наконец напоминая о своём существовании. — Не заставляйте Ааронира с вами разбираться, будьте любезны.       — Ааронир, значит? — Элмаон бросил брезгливый взгляд на партнёра, скривил губы. — А лично за нас взяться гордость не позволяет, Солджи?       Солджиус, покачав головой, лишь тихо усмехнулся:       — Не искушай судьбу, мой дорогой друг. Я просто предупреждаю вас от необдуманных поступков.       Ещё пуще скривив лицо, талморец хотел сплюнуть на пол от отвращения — безусловно, этот высокомерный кусок дерьма на троне начинал безмерно раздражать. Сжимая металлическую ладонь в кулак, он тихо выдохнул.       Тамрен же смерил Элмаона обескураженным взглядом. Голос чуть задрожал, ведь ему не хотелось навлечь на себя гнев сородича, но эльф быстро совладал с собой, вернув хамоватый, провокационный тон.       — И хватает же тебе смелости так разговаривать с тем, чей племянник однажды чуть не лишил тебя жизни? Даже я не столь безрассуден, чтобы быть грубым с Мастером Атреном.       — Что ты вякнул, челядь? — сдавленно рыкнул заклинатель, прожигая теперь разбойника пронзительным взглядом. Очевидно, альтмер завёлся с пол оборота и к тому же в замешательстве. — Откуда тебе это вообще известно?       — А-та-та, какой буйный. Должен признать, ты достаточно бодро рвёшься в бой для эльфа, замёрзшего во льдах на сто пятьдесят лет. Видимо, долгая спячка слегка повредила тебе мозги, Эл-ма-он.~       — Не больше, чем камера пыток повредит твоему организму, языкастый ты мой.~       И в этот момент в правой руке талморца вспыхнула огненная сфера. Лёгкий мах — и заклинание огненной стрелы стремглав полетело в лицо Тамрен. Вскинув бровями, разбойник отступил на шаг и сделал сам себе подножку — упав спиной на каменный пол, он не совсем ловко, но уклонился от заклинания. Элмаон недовольно цыкнул, вытирая перчатку об подол вычурной мантии.       — Выблядок, — брезгливо фыркнул альтмер.       — Заносчивая мразь, — ответил ему данмер, элегантно поднимаясь на ноги и отряхивая свой кожаный плащ.       — Вы закончили?       Холодный, властный голос коснулся их слуха и Элмаон почувствовал, как внутри у него сдавило. Резко обращая взор на резной обветшалый трон, он поздно осознал: пусто. В следующее мгновение его правого плеча мягко коснулась чья-то ладонь, легонько похлопала. Талморец дёрнулся, отшатнувшись на шаг, и поморщил лицо — это был Солджиус собственной персоной.       — Должен признать: я удивлён, что тебе известно о том, что Элмаон был узником сталгрима, — убрав ладонь в складки своей поношенной дорожной робы, данмер посмотрел на одноглазого эльфа со скучающей улыбкой. — Но этого следовало ожидать: ведь ты явно присутствовал там, когда Сорес вершил свою месть.       — Истинно так, Мастер Атрен, — согласился Тамрен, смыкая губы в ухмылке. — Ваш драгоценный племянник не даром нанял мою команду для отправки на Солстейм в своё время. Ах, как давно это было… А ведь с того раза мы даже не виделись!       — Невелика потеря, — равнодушно отозвался Солджиус. — После того случая у Сореса возникли другие проблемы.       — Ах, точно, я ведь запамятовал, — поправляя шляпу на голове, разбойник понизил голос. — Я надеюсь, он ещё жив? Мне известно, как в те времена Великие Дома карали за собственноручное убийство члена другого дома. Особенно самый набожный, в котором и состоял ваш племяш.       — О нём можешь не переживать: Сорес жив и здоров. Даже поздоровее меня будет.       — Вот оно как, значит? Что ж, теперь я окончательно в этом убеждён, — эльф хитро улыбнулся. — Думается мне, теперь его даже никакая хворь не берёт?       Смерив Тамрена равнодушным взглядом — у одноглазого по спине мурашки пошли, — Солджиус промолчал: достав из кармана туго набитый золотом кошель, он ловко бросил его в руки сородича.       Разбойник, не будучи к этому готовым, едва не уронил его на пол — пронесло, реакция оказалась что надо. Подбросив в ладони кошель, он довольно кивнул.       — Я так понимаю, моя работа на вас окончена?       — Истинно так, — Атрен подтвердил, медленно разворачиваясь к нему спиной. — Ты волен отправиться на все четыре стороны: твои услуги мне более не понадобятся.       Молча наблюдая за этим со стороны, Элмаон лишь внимательно слушал, то и дело косо поглядывая то на Солджиуса, то на Тамрена. «Эти проклятые данмеры…» Глубокий вдох, размеренный выдох. «Держи себя в руках, Элмаон. Излишняя вспыльчивость ни к чему — одной своей цели ты уже добился. Ты уже победил. Ты доказал, что твоя мощь несравненна».       — Какая жалость, а ведь мне так понравилось на вас работать, Мастер Атрен! — спрятав золото в карман своего плаща, разбойник лучезарно улыбнулся и помахал альтмеру на прощание. — Что же, не буду задерживаться. Пока-пока, Эл-ма-он.~       — Пока-пока, грязный выродок, удачи тебе! — с добродушной улыбкой попрощался с ним в ответ талморец. — И молись своим Истребованиям, чтобы я больше тебя не встретил, иначе смерть покажется тебе долгожданной наградой.~       Отсмеявшись, Тамрен неторопливой походкой покинул ветхий зал, исполненный в нордском стиле. Сплюнув на пол, Лонмирай бросил острый взгляд на Солджиуса: данмер уже восседал на своём троне, в той же скучающей позе, что и был минутами ранее.       — Кажется, ты уже свыкся с этим местом, — прошипел альтмер полушёпотом, подобно коварной змее, вот-вот намеревающейся укусить жертву, отравить своим ядом.       — Не сегодня, Элмаон, — резко ответил ему маг, закрывая алые глаза усталыми веками. — Я не имею желания выслушивать твои претензии.       — Ай-яй-яй, Солджи, как грубо, — казалось, пребывая в уже более весёлом расположении духа, талморец сложил руки за спиной. — Я всего лишь хотел обсудить с тобой пару деталей касаемо нашего дальнейшего курса, только и всего! ~       Приоткрывая правый глаз, тёмный эльф равнодушно посмотрел на «партнёра» — уголки губ чуть приподнялись. Кукловод слушает.       — Предположим. Что ты хочешь обсудить?       — О, буквально по мелочи, не переживай, — заклинатель отмахнулся, стягивая губы в ухмылке. Взгляд золотистых очей нашёл своё пристанище на металлическую ладонь — Элмаон медленно крутил механическим запястьем по часовой стрелке, словно наслаждаясь тихим звуком крутящихся шарниров и шестерёнок. — Например: что ты планируешь делать дальше? Твой маленький каджит немного помешал нашим планам, когда освободил Торальда и с тех пор мы топчемся на месте.       Атрен тихо вздохнул, покачал головой, перекладывая её на другую ладонь. Раскрыв оба глаза, он посмотрел в пол, вкрадчиво улыбаясь.       — Отнюдь. Торальд Серая Грива не знал ничего, что могло бы нам помочь с поиском. Пустая трата времени, — он вальяжно переложил ногу на другую, задумавшись. — Половину мы уже отыскали. Совет будет собран когда мы раздобудем оставшееся.       — Пустой трёп, — отозвался Лонмирай, вздыхая. — Эти грязные выродки не имеют реальной власти над людьми, которыми собираются управлять. Я не понимаю, зачем ты потакаешь их прихотям, Солджи. Они простые норды, отбросы.       — Всё достаточно просто, дорогой друг: дело в символизме. В древности Драконам поклонялись как Богам, а самые приближённые к ним были их десницей. Учитывая идейную культуру наших подопечных, нам просто необходимо иметь символических пешек, — Солджиус снова прикрыл один глаз. — Даже если они будут настоящими слабаками, недостойными этих артефактов древности.       Элмаон поморщил лицо, однако кивнул — кажется, он начинает потихоньку понимать, к чему ведёт данмер. И всё же, это так глупо, плясать под дудку жалких червей, что мнят себя «пророками нового мира». Даже думать об этом смешно, а вслух произнести стыдно. Его бы воля — каждый из этой девятки стал бы персональным гостем в его камере пыток. О да, он бы с ними хорошо позабавился, представляя вместо них лицо мерзкого каджита.       — Думаешь о чём-то непристойном, Элмаон? Улыбка тебя сдаёт.       — Тебя это не должно беспокоить, Солджиус, — ухмыльнувшись, альтмер деловито поправил воротник своей вычурной мантии. — Не суть важно. Так значит, ты намерен просто всучить им эти маски и помыкать ими как куклами?       Данмер покачал головой. Поднимаясь с трона, он спрятал руки в складках изношенной мантии, медленно, шаг за шагом спускаясь вниз. На лбу проступили морщины — эльф, вероятно, о чём-то задумался.       — Помыкать ими нет необходимости, друг мой, — ответил он наконец, спустившись с последней ступени. Невидящим взором он посмотрел в полумрак старинного зала. — Мне достаточно лишь показать, что я могущественнее тех, кому они поклоняются, копошась в тени как крысы.       — Это нетрудно, — хмыкнул Лонмирай, задумчиво приложив правую ладонь к лицу, пальцами мягко оглаживая гладко выбритый подбородок. — Драконы могущественны, но не бессмертны. Убить дракона будет нелегко, но вполне тебе под силу.       Солджиус моргнул, придавая взору более осмысленное выражение, и перевёл взгляд на Элмаона. Холодный, равнодушный взгляд неестественно контрастировал с расслабленными чертами лица.       — Убить дракона? — вслух спросил он так, словно это была самая глупая фраза, которую эльф мог услышать. — Мне не нужно убивать дракона, Элмаон. Мне нужно его подчинить.       Талморец почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. Подчинить дракона? Бред, бред, бред и ещё раз бред. Ни одному смертному существу неподвластна такая сила — будь он хоть кем. Несмотря на свою возникшую неприязнь к данмеру, он чётко и ясно признавал его необычайное могущество — только поэтому он ещё не вступил с ним в открытую конфронтацию, едва тот начал совать нос в его личную «вендетту», но даже так. Даже так. Подчинить дракона своей воле? Страшно даже представить, насколько нужно быть могущественным, чтобы иметь такую возможность.       — Это невозможно, — Элмаон громко фыркнул. — Ещё никому не удавалось подчинить себе дракона, Солджиус. Ты меня слышишь? Н и к о м у. И первооткрывателем ты не станешь, это попросту выходит за рамки разумного и неразумного. Даже пресловутый героишка жалких нордов, Талос (аж блевать тянет от этого имени) не смог — только оформил договор. Ни одно смертное существо не способно подчинить такую тварь. Даже ты.       — Даже я? — Атрен мягко улыбнулся, вкрадчивым тоном спрашивая вслух. Алые глаза вновь вернулись к созерцанию полумрака. — Может быть и так. Не сейчас, вернее.       — Не неси чушь, Солджиус, тебе не под силу. Наш план рискует пойти под откос из-за твоих влажных фантазий.       — Фантазий? Не тебе говорить мне о влажных фантазиях, дорогой друг, — данмер повернулся лицом к альтмеру. — К слову говоря: как там твоя ситуация с Гараэлом?       Неприятно сморщив губы, Лонмирай тихо хмыкнул. С прищуренным взглядом он смерил бородатого эльфа в рваной робе и качнул головой. Ах точно, Мастер Гараэл…       — Благодаря твоей наживке мне удалось замять проблему с его заданием, огромная благодарность. Повезло, что несостоявшийся драконий жрец, утративший символ своего положения, так сильно оказался похож на Анвелла. Разве что, шрам ему пришлось добавить. Хе-хе.       — Рад, что смог тебе помочь, — пройдя мимо Элмаона, Солджиус принялся подниматься по ступеням вверх, обратно к трону. — Вольсунг оказался бесполезен. Наказание за потерю столь ценной реликвии соразмерна. Камера пыток ему теперь дом родной и судья.       — Ах, ты так жесток к этому нордлингу, прям дух захватывает, — с примесью сарказма, нараспев произнёс талморец. — Таким ты нравишься мне больше.~       — Его ждала бы участь хуже, будь он эльфом, — равнодушно произнёс Солджиус, рассевшись на троне.       Элмаон лишь закатил глаза.       — Какая нездоровая ненависть к своей же расе, о Ауриэль, — он рассмеялся, негромко. — Но всё же спасибо тебе большое! За сие свершение меня вновь вернули в Северную сторожевую крепость в Хаафингаре. Старик хочет, чтобы я был поближе к посольству на всякий случай.~       — Вот и славно, — Солджиус с улыбкой отреагировал на новости. — Полагаю, огромные потери при поимке Анвелла его не смутили?       — Отнюдь. Не все погибли, паре магов каким-то чудом удалось выжить. К их же счастью. Я медленно, но верно возвращаю своё положение. Не может не радовать.       — И победа над каджитом тебя заметно приободрила, — подметил тёмный эльф, на что Элмаон лишь гадко усмехнулся.       — Порадовала бы куда больше, будь сейчас котик в моей камере пыток, а не воркуя где-то со своей сучкой на свободе, но увы и ах, один тщеславный кусок дерьма лишил меня этой радости! ~ — золотистые глаза с укоризной и злостью стрельнули на возвышающегося на троне Атрена. — Но что поделать, я в любом случае победил. Я не знаю только, зачем ты вмешался в мою личную схватку, Солджи, но учти: в будущем тебе это аукнется.       Перед глазами высокого эльфа всплыла картина из прошлого: разваленные руины по этих, троица данмеров во главе с высоким молодым магом, одетый в похожее тряпьё, что и Солджиус. Вихрь заклинаний, звоны, лязг мечей и вот молодой данмер возвышается над ним, тяжело дыша, сжимая в правой руке обагрённый чужой кровью позолоченный эльфийский кинжал. Его слова утонули в грохоте потолка, прежде, чем воспоминание оборвалось и дослушать альтмер не успел, не смог — ведь следующее, что он вспомнил, как похожий на него внешне эльф выковыривал израненное тело Элмаона из глубокого льда.       Сорес Атрен. Могучий маг, весь в своего дядю. С момента их последней встречи прошло больше полутора века, львиную долю которого Элмаон просто был закован в магический лёд. Он и представить себе не мог, каким образом Солджиус вытащил его. И для чего. Речь шла лишь о последующей услуге, которая незаметно переросла в партнёрские отношения. Уже пятьдесят лет прошло, за время которых было много чего. Но такой расклад, разумеется, вряд ли можно было представить.       — Я учту это, мой дорогой друг, — ответил ему данмер. Элмаон, хмыкнув, повернулся к нему спиной и направился к выходу из зала. — В ближайшее время я вряд ли тебя побеспокою, поэтому занимайся своими делами.       «Уж спасибо огромное…» — съязвил в мыслях талморец, покидая границы зала.       Солджиус же остался в гордом одиночестве восседать на троне, зачарованный полумраком, не сулящим ничего, кроме бед и страданий.

***

      Покинув жилую башню, в которой находилась комната Рин, Акраш накинул на голову капюшон, тихо вздохнул — морозный воздух неожиданно бодрил. Все его мысли сейчас крутились вокруг того, что произошло минутами ранее. И какой скамп на него нашёл? Впрочем, трудно было отрицать: да, она ему нравится. Но и без конца стучаться в одну и ту же дверь тоже не дело, верно? Во всяком случае, ничего он теперь с этим поделать не может — а значит и забивать себе этим голову нет смысла.       Да… На словах-то оно всё просто. Пожалуй, лучше пока заняться чем-нибудь. Кажется, Арнел Гейн просил его зайти к нему на пару слов? Что-то там по поводу камня душ и двемерских конвекторов или чего-то такого.       Прежде, чем каджит сделал шаг, его взгляд зацепила похоронная процессия, проходящая через арку группа местных учёных, все усталые, побитые, грязные, с пустыми сумками — похоже, по дороге они истратили все припасы. Недолго думая, Акраш решил подойти к ним — вернее, просто проскользнуть между ними и пойти дальше. Однако едва-едва он подошёл, как его тут же не сбил настоящий локомотив — высокий нордлинг, полностью закованный в нордскую стальную броню, ненамеренно оттолкнул его собой, не приметив хвостатого. Покачнувшись, кошколюд еле устоял на ногах. Бросая недовольный взгляд на наёмника, он громко ругнулся.       — Слышь! По сторонам смотри, дебила кусок!       Сделав ещё пару шагов, наёмник вдруг остановился. Замер, как статуя, пока его группа медленно разбредалась по внутреннему двору Коллегии — каждый шёл в свои покои, намереваясь отдохнуть с дороги. Нордлинг же, поправляя рогатый шлем, медленно повернулся лицом к вору. Голубые глаза, густая, аккуратная светлая борода. Смутно знакомые черты, но Акраш его совершенно не узнаёт.       Чуть приподнимая шлем над головой, словно не веря своим очам, наёмник удивлённо похлопал ресницами, изучающим взглядом смеряя каджита, светло-серого в чёрную полоску. Надо же, да он совсем не изменился!       — Чё уставился? — очевидно, всё ещё недовольный, кошколюд решил прервать повисшее в воздухе молчание. Нахмурив брови, он чуть подошёл к нему, хотел схватить за грудки — да только опешил: нагрудник-то был плоский, взяться не за что! — Эм. Короче, слышь, ты!..       — Котяра, это ты, что ли?..       И тут Акраш резко забыл, что хотел сказать. Выпучив голубые глаза на наёмника, он понял, как в голове что-то резко щёлкнуло. С момента, как каджит прибыл в Скайрим почти полгода тому назад, только один норд позволил себе так его называть. Главарь банды с Ветренного пика, высокий, широкоплечий и хорошо сложенный, подванивающий громила в обносках, который, тем не менее, показал себя прекрасным бойцом в обращении с топором и сражении с тамошней нежитью.       — Здоровяк?..       Услышав своё прозвище-имя, наёмник широко улыбнулся, демонстрируя ряд ровных белоснежных зубов (похоже, гигиена рта стала для него теперь не пустым звуком). Он развёл руки в стороны, чуть ли не крича.       — КОТЯ-А-А-АРА! — и тут же накинулся на Акраша с крепкими объятиями.       Чувствуя, как он начал резко задыхаться, вор энергично затряс своими руками как макаронинами, тщетно похлопывая норда по спине и хрипя что-то вроде «ну всё, всё, брейк!»       — ЗДОРОВЯК!.. Задушишь же!..       И пока все маги-исследователи расходились по своим комнатам, зеваки из окон наблюдали за тем, как местную знаменитость душит какой-то здоровенный бугай…

***

      Коллегия Винтерхолда, обеденный зал…       — Так значит, ты теперь в маги заделался, Котяра?       Разлив вино «Алто» по кубкам, словно профессиональный официант, Акраш довольно уселся на своё место напротив и сложил руки на поверхности стола. Здоровяк, широко улыбнувшись, взял кубок с вином в левую руку и слегка отпил — надо же промочить горло после долгой дороги! Хотя предпочёл бы он лучше мёд.       — Что-то вроде того, — с лёгкой улыбкой ответил вор, тоже взяв кубок. Недолго думая, принюхался к запаху вина и всё же отставил в сторону. Крепкое. Настроение нажраться было, безусловно, но чуть позже. — Это довольно долгая история. Я видел некоторое дерьмо, как говорится. Но в целом, мне тут комфортно, — он пожал плечами и подпёр голову рукой. — Может, расскажешь хоть, что с тобой приключилось за эти полгода? Тебя прям не узнать. Что стало с твоей бандой?       — О-хо-хо-хо! Это ахуеть какая длинная история, Котяра! Ща расскажу, — улыбаясь во все тридцать два (или тридцать один, Акраш в рот не заглядывал, но ему кажется, что без потери зуба у него точно не обошлось), Здоровяк залпом осушил свой кубок и облизнулся. Отставляя посуду в сторону, он скрестил руки на груди. — Ну короче там ахуеть какой пиздец произошёл.       Что ж. Достаточно красноречиво для начала. Чуть приподняв брови, Акраш молча отпил немного вина, продолжая слушать.       — Короче, через несколько дней после того как вы с Юбколюбом ушли, мне приспичило пива выпить. А поскольку никто из моих дЭбилов варить пиво не умел, мне пришлось пешочком сбегать до Вайтрана…       — Погоди, то есть, ты решил самолично пойти в Вайтран и купить себе пива? Прям так, в тех самых обносках?       — А чоб и нет? Эти долбоёбы по дороге бы сами его выпили, а я хотел с кайфом попить пивка, лёжа в гамаке.       — Ну, резонно…       Откупорив взятую буквально из воздуха бутыль с мёдом, Здоровяк сделал из неё здоровенный глоток и наслаждением вздохнул. Акраш, решивший не придавать этому явлению большого значения, просто продолжил слушать.       — Так вот. Меня не было буквально денёк, а когда я пришёл в логово довольный как мамонт с ящиком добротного светлого пива, вся моя банда, кроме бедолаги застрельщика была вырезана подчистую. Бедный Буллик в это время отходил с похмелья и потому лежал как живой, но сука не живой! Он-то мне и рассказал, что пока я ходил за пивом, Арвел снова угнал золотой коготь — ну ты помнишь его, да — и пошёл дальше в руины. Поскольку паучиху Матильду (да, я дал ей имя потом, ачё) ты тогда пришил как шлюху, он без труда продвинулся дальше. Только вот когда я нашёл его труп, при нём когтя уже не было. Буллик сказал, что к ним ворвался какой-то мужик и в одно ебало всех покрошил двумя мечами. Меня потом скамп дёрнул дальше идти, интересно стало, чё там в этих руинах вообще такое. Но кроме как трупов драугров и разграбленный сундук с Драконьей стеной я не нашёл…       — Погоди-погоди, то есть, ты хочешь, что пока ты ходил за пивом, какой-то мужик вырезал всю твою банду в соло? Серьёзно?       Здоровяк, в ответ на логичный вопрос от каджита, лишь пожал плечами.       — Не, ну, звучит пиздец, соглашусь. Я буквально на денёк отошёл, а там уже почти ночь зловещих дохляков! Прям как на похоронах у моей тёщи, чтоб ей пусто было. Там тоже гости были как неживые. Хотя, может, это потому что тесть был некромантом…       -. . . . — молча осушив свой кубок, Акраш налил себе ещё вина. Трезвым такое слушать нереально.       Интересно, правда, что о них сейчас думают люди в обеденном зале, которые пришли перекусить и случайно зацепили их разговор. Слава Акатошу, знакомых лиц он тут не видел. Ну, более знакомых, чем сотня мимолётных, с которыми дальше приветственного кивка общение не зашло.       Да и вряд ли кто-то сильно сейчас вообще хотел с ним пересекаться. За свой поступок каджит сам себя по голове тоже не гладит.       — Ладно, хорошо. То есть, нехорошо, конечно, что всех твоих братанов перерезали не хуже Уриэля Септима. А что за Драконья стена? Или как ты там её назвал.       Здоровяк чуть приподнял шлем (да, он не снимал его даже за столом) и почесал затылок.       — Ну, как те сказать. Сначала я в душе не чухал, что это за хуйня и зачем она нужна, но потом, когда я начал увлекаться нордской культурой… — чуть покумекав и побурчав себе под нос, нордлинг допил остатки медовухи в бутылке и достал ещё одну. — Короче говоря, это Стена Слов. В книгах и трактатах о них расписано так, что владеющие Ту’умом оставляли письмена на драконьем языке, запечатлели на них историю. Стена Слов — чё-та типа каменной книжки, описывающей то или иное событие. Короче бульварное чтиво для педиков тех времён.       Несколько поразившись знаниям и поменявшемуся стилю речи — гля, как гладко стелит, — наёмника, Акраш с интересом слушал, вспоминая, как ещё в детстве читал пару книжек на тему древненордской культуры. Без лишних слов: чтиво не особо интересное.       — Кажется, да, было в книгах что-то такое…       — Прикол ещё в чём, — продолжил Здоровяк. — Согласно древним легендам, Слова Силы простые люди учат годами. То есть гипотефи… Гипотетитить… Короче в перспективе, ты можешь орать, рвать и метать как ебучий дракон, вот. Как я понял, драконье пламя это та же пендосская магия, только на другом уровне. Было бы только желание учиться и не жалеть о потраченном времени.       — А как насчёт Драконорождённых? — спросил Акраш, принюхался к вину в кубке, но глоток пока не делает. — Я слышал, что они без проблем и затрат времени могут постигать… Как там бишь. Слова Силы, ты сказал?       Здоровяк кивнул, откупорив бутыль медовухи. Кажется, у него ни в одном глазу даже. Закусывал бы хоть, что ли.       — Ну это для них как дышать. Они не обязаны понимать, что означает то или иное слово, чтобы использовать его как крик. Ну наверное, хуй его знает, честно, — нордлинг пожал плечами. — Я пока не так преисполнился, чтобы шарить на уровне этих чванливых знатоков, хаптьфу.       — И всё же меня поражает, ты сильно изменился за эти полгода, — признался каджит, всё же пригубив кубок красного. — Из бандита в грамотного авантюриста… Мне даже страшно подумать, в кого сейчас превратился Илай.       — Хм? Юбколюб что ли? — бровь светлую изгибая, Здоровяк отставил бутыль с медовухой. — К слову, как он щас? Столько же его не видел!       Акраш хмыкнул, пожимая плечами. Ему бы самому хотелось знать, как там сейчас простодушный легионер, отпустивший на волю безалаберного вора. Он вздохнул, подпирая голову рукой.       — Я сам не видел его полгода. Наши дороги разошлись буквально через день или два после того, как мы вернули коготь тому продавцу. Подозреваю, он сейчас воюет на своей войне да и помнить о нас уже не помнит.       — Эвона как, — наёмник поджал губы и махнул ладонью. — А да ладно! Ну как тебя можно забыть, Котяра? Ты ему жизнь спас, между прочим. Я до сих пор помню, как ты на ту глазастую шлюху завалился и всё пузо ей вспорол.       Каджит натянуто улыбнулся. Да, он тоже помнил тот момент. Схватил два меча и как оголтелый попёрся на гигантскую паучиху в соло. Как будто это всё было вчера, а? Акраш тогда даже представить не мог, во что выльется его дальнейшее пребывание в Скайриме. Но в Сиродил ему был путь заказан — так он думал до недавнего момента, по крайней мере. Ближе к лету каджит, скорее всего, попытается вернуться обратно на Родину — ведь досье на отца всё ещё лежит и напоминает о себе как будто невзначай.       Только что он будет делать со всем этим дальше, когда наконец получит ответы на свои вопросы? Вор был попросту без понятия. Возможно, будет жить своей жизнью дальше. Тем более, что ещё предстояло разобраться с Вал’Кешем — может Акраша и турнули из Гильдии Воров, но покушение на Юлиуса требует его вмешательства, раз Эллибурн попросил Заста ему сообщить об этом. Ему трудно оставить какого-никакого, но друга в беде. Только сейчас Акраш помочь пока не в состоянии.       — Пожалуй да. А помнишь, как ты ей в хлебало топор метнул? Классный был бросок!       — Эхе-хе-хе, да, детка. Я тогда был хорош, — без хвастовства, честно-честно, заговорил нордлинг. — Но хуй со всем этим. Я думаю, Юбколюб вряд ли нас забыл — ему некогда, сейчас кипит Гражданская война. По слухам, скоро мятежники пойдут в атаку на Вайтран.       — Погоди, Вайтран? — вполголоса спросил кошколюд, чуть подняв брови. — Он всё ещё сохраняет нейтралитет?       — Что-то типа того, — Здоровяк пожал плечами. — Пока Скайриму угрожают драконы, Балгруф отказывается принимать участие в войне. По этому поводу было даже объявлено о мирных переговорах на Высоком Хротгаре.       И тут Акраш встал в ступор. Почесав затылок, он снова пригубил кубок с вином. Похлопал глазами — кажется, вино начало действовать.       — Погоди минутку. Что за Высокий Хротгар? Какие переговоры? — и неудивительно, что каджит спросил. За пару месяцев в Коллегии, которая практически не поддерживает связь с внешним миром, он жил тут как в изоляции. И теперь ему захотелось разузнать побольше о слухах за стенами учреждения.       — М-м-м. Это короче храм Седобородых. Типа дохуя мудрецы, сидят пердят на горе и изучают Ту’ум. По преданиям эти деды наставляют всех Драконорождённых. Говорят, Ульфрика Буревестника хотели сделать Седобородым до Великой Войны, но пацан не выдержал и отправился пиздить эльфов. Вышло то, чё вышло.       — А… О… Вот оно чё, — кивнув, кошколюд облизнулся и до поздно дошло, что закуси-то у них нет. Беглый взгляд по поверхности стола тому доказательство. Хреново. — Так значит, должны состояться мирные переговоры? И когда?       — Говорят через пару недель, — норд пожал плечами. — Только слышал я об этом неделю назад. Так шо хуй его знает. Авось уже идут полным ходом и Довакин всем жопу мажет.       — Довакин? А причём тут Довакин? — Акраш в удивлении поднял брови. — Разве это его юрисдикция?       — Да нихуя подобного, — отмахнулся Здоровяк. — Всё это только слухи, но в народе молва ходит, что мужик — или кто там Довакин на самом деле, тут тоже Скайрим слухами полнится шо пиздец, — хочет поймать настоящего дракона в западню в Драконьем Пределе. И ему нужен мирный договор на некоторое время, ибо Балгруф ссыкует. Но всё это только домыслы и слухи. В любом случае, мирные переговоры были организованы по личной просьбе Довакина — кем бы этот хуй или пизда не являлся. Там тоже поди разбери.       — Сказать, что я нихуя не понял — всё равно что нихуя не сказать, — покачав головой, вор вздохнул. — Так выходит, Довакин решил, что ему удастся удачно провести мирные переговоры? Ну, земля ему сладким рулетом.       — Ха-ха-ха.       И так время пролетело до вечера. Незаметно, за бутылками медовухи, вина и отсутствием закуси. Акраш пил медленно, поэтому хмель в голову сильно не ударил — однако без закуски всё равно было нелегко. Но вот у Здоровяка как будто иммунитет к алкоголю — всё ещё стёкл как трезвышко. Каджит даже посетовал, но в конце концов, его приятно удивляло и даже смешило, как по щелчку пальцев его старый товарищ меняется с быдла на интеллигента и обратно. Было в этом что-то странное, но забавное.       — А ты, значица, всё же пошёл по пути мага, Котяра. Это круто, честно скажу.       — Спасибо, Здоровяк, — каджит слабо улыбнулся, скрестив руки на груди. — Но это был не совсем мой выбор. Обстоятельства наложились друг на друга, но я не жалуюсь — теперь я могу полагаться не только на свой меч.       — И эт прально, если спросишь ты меня, — поддакнул нордлинг. — Эт нужно. Я бы сам магию учил! Но блять, там вообще пиздец какой-то. Не получается вообще.       — Как это не получается? — Акраш задумчиво хмыкнул. — При должном старании любой способен стать магом. Даже неуч как ты. Может ты что-то делаешь не так?       Здоровяк помотал головой, доставая из сумки уже пятую бутыль медовухи за день. Он открыл её и легонько отпил, еле сдержал отрыжку — всё же в приличной компании находится.       — Да не, Котяра, тут хуйня в другом, — нордлинг выдохнул. — Я к экспертам не обращался, но по моим замечаниям… — он с сомнением сомкнул губы в кривой ухмылке, выдержал паузу, прежде чем продолжить. — Кажись, я вообще не обладаю маной. Вот ни капельки.       — Чё… — Акраш завис на пару секунду, проморгался, мизинцем в правом ухе поковырял — вдруг забилось и он не так расслышал. — Как это ты не обладаешь маной? Это физически невозможно.       — Ну как-то вот так, хуй знает, — наёмник пожал плечами. — Хотя, наверное, я хуёво выразился. Не то чтоб я реально не обладал маной — тут, я чую, что-то совсем другое. Но колдовать я не могу, это факт. Хуёвый, но факт.       — То есть ты даже подумать не мог, что просто делаешь ошибку в элементарной зачитке формулы или концентрации потоков маны?       — Не, Котяра, я знаю, о чём пизжу. Тут ошибки быть не может. Я даже простейшее пламя вызвать не могу, — нордлинг снова пожал плечами, а затем махнул рукой, мол, это всё пустяки. — Ну да похуй. Мне и без магии вашей пиздато живётся. Ты вот чё послушай, у меня идея созрела.       — М?       На секунду задумавшись о чём-то своём, Акраш не сразу поднял взгляд на Здоровяка, пальцем по столу постучал слабо, прежде чем наконец посмотреть в нужную сторону.       — Что за идея?       — У меня, короче, есть заказ на одну хуйню в Вайтране. Кажется, логово вампирское зачистить, я точно не помню, — Здоровяк задумчиво репу почесал. — Ну и раз так вышло, что ты теперь свободный от учёбы, не хочешь сгонять со мной? Пробздимся, покайфуем, выпьем как люди! Заодно разомнёшься. Ну чё, как тебе?       — Ну… — замявшись, Акраш почесал пальцем щеку.       Нет, на самом деле, это была неплохая идея. Ненадолго сменить обстановку, развеяться. Заняться делом. Арнел подождёт со своими конвекторами. Но всё же не обошлось без сомнений. Обычное дело — пойти и зачищать нечисть. Пусть даже и вампиров. Если это точно вампиры. В свою бытность авантюристом, они с Фесерилом проделывали похожее довольно часто, пусть и на кровососов они не натыкались — с учётом своей удачи, ноги без «сангвинаре вампирис» Акраш бы тогда не унёс. Но сейчас ему это задание было уж наверняка под силу — теперь вор может полагаться не только на свой меч. Дуэль с Фергюсом отлично показала, что ему неплохо и с магией, хотя от концепции типичных заклинателей его стиль боя явно отличается.       Влияние Горома, как ни странно. Что ни скажи, но в их первую встречу его впечатлило сочетание магии с физической силой. Больно, сильно и эффективно. Позже практика прекрасна себя показала в бою с Элмаоном, пусть и победителем Акраш тогда не вышел — это, кажется, было его первое поражение в драке, пусть и на потасовку эльф пришёл с заточкой. Пусть они с орком и были знакомы всего ничего, но как ни странно, он успел стать каджиту достаточно близким другом. По крайней мере, далеко не каждый бы отважился ради него рисковать своей жизнью и бросить вызов Талмору, представителем которого и выступил Элмаон. Сказать, что он ему благодарен, значит ничего не сказать. Акраш бы либо умер прямо там, на месте, либо сейчас проживал остаток дней в пыточной камере эльфа.       — Оп-оп, парни, а о чём вы тут сплетничаете? ~       Услышав относительно знакомый голос за спиной, Акраш почувствовал, как вдруг чьи-то нежные руки коснулись его головы и затылком прижали к груди. Сначала удивлённо вытаращив глаза, он с секунду размышлял кто же это мог быть, однако затем вздохнул: на этот раз дошло медленнее, вино всё же ударило в голову. Невысокая бретонка с короткой косичкой и чёрной повязкой на правом глазу была одета в простую робу мага, чёрную с ярко-оранжевым обрамлением на воротнике. Диана Авье прилипла к Акрашу со спины, пальцами зарываясь в серую шёрстку с детским озорством.       — И вам здравствуйте, учитель Авье.       — Можно просто «Диана», Акраш. Ты что, уже забыл? — усмехаясь, она легонько потянула кота за ушко — тот чуть поморщился, но этого магичка, конечно, не увидела. — Ну так о чём речь?       — Зову Котяру с собой на блядки, — отшутился Здоровяк, прикладываясь опять к бутылке.       Диана, приоткрыв рот в удивлении, издала воодушевлённое «О-о-о» и присела рядом с кошколюдом, нагло вешаясь на него.       — Чур я с вами! Звучит очень весело, — она улыбнулась, достаточно мягко и весело, с интересом рассматривая содержимое чужого кубка. — О, это что, вино? А тебе сколько лет, Акраш?       — Мне уже можно, — каджит, вяло ухмыльнувшись, подпёр голову рукой, чуть-чуть отодвигаясь от девы. Та, в свою очередь, снова к нему подвинулась. — Учитель, на нас, вообще-то, люди смотрят…       — И что? Ты и без меня стал знаменитостью, слухом больше, слухом меньше. Или тебя это волнует? — с ехидной улыбкой Диана ткнула пальцем в кошачью щеку, на что Акрашу захотелось откусить ей палец.       — Нет, отнюдь, — он вздохнул и ладонью накрыв чужое личико, мягко отпихнул бретонку от себя. — Меня больше беспокоит ваша репутация.       — За меня не переживай! — Авье, так и быть, просто спокойно уселась рядом. — Моя репутация это моё дело. Меня это мало беспокоит, тем более учитывая, что Мистицизм практиковать тут в Коллегии никто не спешит. У меня от силы пара учеников, поэтому некоторые даже за преподавателя меня вряд ли считают.       И звучало это, что удивительно, резонно. За последнюю пару дней, когда они нет-нет да сталкивались, кошколюд уже прочувствовал на себе всю любовь Дианы к усатым-полосатым и посему для него не было ничего удивительного, что она сходу на него накинулась. А ведь от Дж’Зарго жалоб о приставучести Акраш не слышал…       — Мы просто обсуждали мой внеплановый отпуск, — негромко сказал вор, скрещивая руки на груди. — Мой товарищ — знакомьтесь, зовут Здоровяк. Здоровяк, знакомься, её зовут Диана, — предложил мне развеяться и сходить с ним на авантюру.       — Тогда соглашайся! Я даже составлю вам компанию, тоже хочется развеяться, — бретонка деловито повторила жест за каджитом, скрестив руки под грудью. — Да и куда вам без красотки в команде. Если что, я с вами!       — ХА! Слышь, Котяра, а она мне нравится. — добив глотком очередную бутылку, Здоровяк поставил её на стол в кучку к остальным. Скоро из них можно будет свой мини-форт строить — настолько много накопилось за день. Спрашивается, откуда только в его сумке было столько? — Возьмём её с собой!       — Да ты издеваешься надо мной? — прищурив взгляд на бретонку, что сейчас с хитрецой показала каджиту язык, Акраш вздохнул, закатил глаза. — Тц. Скамп. Ладно. Втроём дело будет полегче, пожалуй…       — Вот то-то и оно! ~ — она победно вытянула руки вверх, после чего опять повисла на плече каджита. — А что за дело-то?       — Зачистка вампирского логова, — Здоровяк усмехается. — Работёнка что надо, не каждому под силу.       — О, — Авье задумчиво поджала губы. — Тогда нам надо взять с собой Фенрира.       Акраш неосознанно навострил уши. Взгляд косо переводя на брюнетку, он изогнул бровь.       — Заст? А зачем он нам?       — Что? Ты сейчас серьёзно? Кот, твой товарищ легендарный мастер Восстановления во всём Тамриэле и ты правда сейчас задаёшься такими вопросами? Он умеет исцелять болезни и знает заклинания для борьбы с нежитью — причём не со всякими там зомби или драуграми, а даже с настоящими вампирами. Фенрир нам пригодится даже просто для подстраховки, — Диана мягко улыбнулась, взгляд на кубок с недопитым вином бросая. — Тем бо-о-о-олее, что тебе он точно не откажет, Акраш. Ты знаешь это лучше меня.~       И когда она только успеха прочухать об их взаимоотношениях? Впрочем, нет, странный вопрос. Обожание Застом Акраша было известно каждому ученику в Коллегии, из-за чего и начали ходить слухи о том, что тот начал собирать своё собственное ОПГ внутри учреждения. Слухи прочно укрепились, когда каджит ещё завёл знакомство с двойняшками ом-рат и заодно с почти всеми из местной команды заучек под кодовым именем «БДСМ» в честь первых букв их имён. Если за короткое время пребывания в Коллегии Диана вынюхала и это, то кошколюда это бы вообще не удивило.       — Ладно, не поспоришь, подстраховка лишней не бывает, — со вздохом наконец заговорил каджит. — С составом команды, пожалуй, определились. Здоровяк, когда планируешь ехать в Вайтран?       — Как только так сразу, — наёмник лениво потянулся. — Мои наниматели пока решили взять паузу и отдохнуть от вылазок в руины, поэтому в ближайшее время я буду ошиваться в Коллегии, пока не выпнул под сраку. Так шо, Котяра, мой попу и погнали, как будешь готов.       Акраш кивнул. Ему даже не верилось, что он решает такие вопросы, всерьёз, да ещё и на хмельную голову. Но с другой стороны — а почему бы и да? Иногда можно совершить глупость-другую.       — Тогда я извещу сегодня Заста и завтра мы поедем в Вайтран, — кошколюд почесал затылок.       — Уи-и! Авантюризм! Мне нравится, — посмеиваясь сказала Диана, довольная как мамонт на лугу. Встав с места, она подмигнула Акрашу и помахала рукой на прощание. — Пойду готовиться! До завтра, мальчики!       Проводив её взглядом, вор дождался, пока та скроется из виду, и ещё раз посмотрел на Здоровяка с изогнутой бровью.       — Ты серьёзно решил её взять? Здоровяк, ты…       — Знаешь, Котяра, я мало чё кумекаю в этой вашей «магии», — он пожал плечами. — Но про Мистицизм я ахуеть как хорошо наслышан. Развеивание магии это ахуительная штука и я не знаю, владеешь ты таким заклинанием иль нет, а эта девчонка училка по Мистицизму. Я хочу подстраховаться на случай, если у этих вампиров будет ебанутый вожак и мы не вляпались в мохнатку моей тёщи.       Акраш затих, после чего, переваривая в голове слова норда, кивнул.       — Понимаю. Здраво мыслишь, — он мельком бросил взгляд на кучку. — После седьмой-то бутылки.       — Это ещё не предел! — он усмехается, доставая из-под стола ещё две. — Гоп-гоп. Смотри, чё могу!       — О боги нет, — кошколюд негромко усмехнулся, подпирая голову рукой.       Атмосфера резко вернулась в прежнее русло, хоть по факту особо и не изменялась. Бросая взгляд на остатки вина в кубке, Акраш молча допил алкоголь. Этот вечер он провёл на удивительно весёлой ноте.

***

      «Разожги в своём сердце пламя» — таковы были последние слова его любимой жены, Марсиль, прежде чем Элмаон отрезал ей язык. Бросая скептичный взгляд на остатки мёда в своей кружке, он вылил остатки в белоснежный сугроб. На улице стоял вечер, ясное небо, багровый закат — то там то тут на темнеющем полотне появляются яркие звёзды, извещая о скором наступлении ночи. Анвелл встал с полого бревна и тихо вздохнул. Холодает. Но ему не страшен мороз — магия огня греет его, согревает в зимние ночи.       Его не страшил дремучий лес, его не страшит холод грядущей тьмы. Он идёт по его следу не для того, чтобы бояться. Вовсе нет. Однако Анвелл знает о его мотивах, о его целях — ведь сам имеет точно такие же. И именно за этим он сейчас здесь, именно поэтому ждёт здесь, в дремучей чаще. Он покажется, рано или поздно. Должен показаться, как иначе.       — И что ты здесь забыл, норд? — послышался откуда-то из-за спины волевой мужской голос, бас.       Анвелл выдохнул, бросая взгляд через плечо — капюшон мешал обзору и он просто скинул его, обнажая шрам на половину лица. Ожог. Его излюбленная магия, которой Элмаон его и наказывал день за днём.       — А ты как думаешь? — бросил маг в ответ, не грубо, но и не вежливо. Очевидно: не за милостыней пришёл.       — Я думаю, что ты пришёл нарваться на неприятности, — из тьмы дремучего леса показалась высокая фигура — чуть выше самого Анвелла. Одетый в лёгкую рубаху, статный, накачанный орсимер явил наконец себя. Гором гро-Шуб вышел из-за дерева и пронзил наглеца мрачным взглядом. — Если ты думаешь, что я забыл, из-за кого мой Братан попал в передрягу — то ты очень сильно ошибаешься.       — Я приношу свои извинения, — тактично сделав шаг назад, Анвелл с почтением слегка склонил голову. Похоже, что шрам на его лице никак не удивил орка. Что же — тем лучше. — Я обязан ему жизнью. И отчасти поэтому я здесь.       — Я знаю, что ты ему обязан жизнью, — Гором фыркнул, делая смелые шаги вперёд. Анвелл не дрогнул, внимательно следя за его движениями. — В конце концов, он чуть с ней не попрощался из-за тебя. Я не напал на тебя сейчас только по той причине, что ты смог подлатать его в тот день.       — Какое великодушие, — саркастично высказался нордлинг, однако осёкся — не за тем он здесь, чтобы новых врагов наживать. — Я пришёл сюда с предложением. Тебя было трудно выследить.       Гором, подойдя к Анвеллу на расстояние вытянутой руки, прищурился. Норд почувствовал напряжение в воздухе — и вместе с ним могучую магическую энергию, исходящую от орка. На его памяти — это был первый орсимер, что владел подобной силой. Маг выдохнул. Пусть и краем глаза, но он видел, как этот зеленокожий выбивал дерьмо из Элмаона своими приёмами месяцами ранее. Смотреть на это — одно загляденье.       Но сейчас не об этом.       — Предложение? Хорошо, я выслушаю тебя, — ответил ему орк, сжимая ладони в кулаки. — Но только с одним условием: ты обязан в ы ж и т ь.       — Что?..       Очевидно, не совсем поняв или, возможно, неправильно расслышав зеленокожего, Анвелл нахмурился. Невольно напрягся — и не зря. Гором призвал магическую энергию в свои ладони — послышался звучный хлопок, оглушительным треском раздавшийся в ушах.       Своеобразный гонг, извещавший о начале боя. Они мгновенно обменялись местами: Анвелл стоял лицом к дремучей чаще, прям у того дерева, из-за которого минутами ранее вышел орк. Норд обернулся — но только для того, чтобы едва уклониться от чужого ботинка. Призывая пламя в свои ладони, он отмахнулся, выставил левую руку перед собой — но никого он не увидел.       — Что за скамп?! — рявкнул Анвелл.       Реакция была естественна. Но ответом ему была тишина ночного леса — лишь шорох деревьев под лёгким порывом ветра и завывания волков в километрах отсюда.       — Играть со мной удумал? — прошипел нордлинг. — Хорошо. Пусть по-твоему.       И в следующее мгновение столб пламени возник из-под ног мага — устремляясь высоко вверх, он служил не то сигнальной вышкой, не то освещением для глаз волшебника. Хруст снега за спиной — и Анвелл резко оборачивается, выставляет правую руку перед собой — его ладонь ловит подошву чужого ботинка, но она была не готова — и с болью в запястье норд пропускает удар, Гором ловко бьёт его в лицо пяткой и разбивает нос.       Кровь резко хлынула, запачкала мантию Анвелла — но тот не обратил должного внимания. Лёгкое заклинание лечения и кровь остановлена, пусть и боль никуда не делась. Отступая на шаг, маг призывает в другую ладонь силу пламени и выпускает огненный столб. Гором пригнулся, рывком сорвал с мускулистого торса рубашку и бросил её в лицо норда — но тот без лишних мыслей сжёг её, отмахнувшись от тлеющих остатков. Орк сжал ладонь в кулак и зарядил противнику в живот. Анвелл поморщился, но замешкался: из глаз Горома посыпались искры, нордлинг ответил ему хуком справа, приложив к кулаку заклинание огненного касания. Жгучая боль в левой скуле — боец вобрал воздуха в грудь и принялся бить в ответ.       — Слабо! — рыкнул Гором, отвесив нордлингу мощный джеб. — Размазня!       — Заткнись! — выставив блок, Анвелл глухо гаркнул. В руках заломило — от каждого удара орсимера его кости словно проходили проверку на прочность. Невероятная силища. — Я из тебя отбивную сделаю!       Однако вместо ответа он услышал хлопок в ладоши. Сразу же напрягшись, маг увидел перед собой тлеющий костёр, орка же нигде не было.       Ага, как же, нигде. Интуитивно предугадав следующий выпад орсимера, Анвелл пригнулся — и как раз вовремя, над его головой пролетел чужой ботинок. Ухмыльнувшись, он продел ладонь под левой подмышкой и запустил столб огня в ноги оппонента.       Но ни крика, ни другой закономерной реакции не последовало. Маг обернулся и увидел, как пламя столкнулось с невидимой преградой.       «Оберег!»       — Не на того напал! — усмехнулся Гором и от души пнул Анвелла в спину — тот свалился мордой в снег. — Я даже не знаю, как тебе удалось меня выследить, но очевидно, что боец ты никудышный.       — Боец? — нордлинг поднял своё тело над сугробом и, ладонью стряхнув с лица налипший снег, ехидно улыбнулся. — Друг мой, я маг.       Поднимаясь на ноги, Анвелл повернулся лицом к Горому и тяжко выдохнул. Отряхнулся от снега, сплюнул на землю кровавую слюну — все губы разбиты и, кажется, даже зуб шатается. Что ни говори, но удар у этого чудища что надо. Маг расслабляет кулаки, потряс ладонями, размял шею нехитрым движением. Орсимер со скепсисом во взгляде посмотрел на норда и усмехнулся.       — Полагаю, разминка закончилась? — с ответной усмешкой спросил нодлинг, вставая в боевую стойку. Пламя в его ладонях говорило само за себя.       — Я рад, что ты наконец-то обрёл запал! — браво стукнув кулаком по мускулистой груди, Гором хмыкнул. — Теперь начинается настоящее мужское сражение!       Свисая с ветви дерева в нескольких метрах от сцены битвы, маленький лилмотиит, закутанный в холщовый дорожный плащ, лишь закатил глаза, закидывая ногу на другую.       — Вот идиоты…       «И как только Акраш умудрился с ними познакомиться?»

***

      Скайрим. Талморское посольство, поздний вечер…       Тихий, протяжный вдох, размеренный выдох. Гараэл устало потёр переносицу, снял очки и мутным взором посмотрел на содержимое документа перед собой. Он уже потерял счёт этой писанине. В последнее время на посольство свалилась куча бед и неприятностей — и именно за этим он сюда прибыл, разгребать все проблемы. Безусловно, Её Величество высоко оценивает Первого Эмиссара — она же Эленвен — но, по всей видимости, её советник имеет своё мнение на этот счёт. В конце концов, на самом деле именно по его приказу Гараэл сюда прибыл.       А ещё, безусловно, всю верхушку беспокоит Элмаон. Подумать только, что его тридцать лет назад его ученик сможет так высоко подняться и стать занозой в заднице у власть имущих. Даже забавно.       — Нет, смешного ничего нет… — пожурив самого себя за мысли, старый альтмер надел очки и снова пробежался взглядом по тексту. Ну и бредятина.       За последние несколько месяцев посольство потерпело значительные убытки — одних только потерь среди юстициаров трудно сосчитать. Недовольные мятежники, отряды ликвидации. Вот только недавно пришли вести о гибели экспедиционного отряда, который выдвигался из Чернотопья и шёл маршрутом через Сиродил, пока не случилось непредвиденное и он не встретил свой печальный конец в канализации Рифтена. Что именно с ними произошло — неясно (помимо очевидного убийства), но опрошенные свидетели утверждают, что видели диковинного зверька и каджита, который затеял драку с юстициарами.       — Забавно, что их вообще запустили в город… — буркнул сам себе под нос старец, вздыхая.       Но даже так, ясно одно: встретили свою кончину ребята в зловонье и сырости. Печальный конец для доблестных солдат Доминиона, но Гараэл не питал к ним сожаления. Это чувство в принципе атрофировалось за годы службы в качестве Пыточных дел мастера.       — Лорд Гараэл, — вместе с характерным стуком в дверь, от которого у старого альтмера чуть не выпрыгнуло сердце из груди (уж больно внезапно), послышался глухой голос. — Мы привели её.       — Мгм… — сняв очки на мгновение и протерев уставшие глаза, Гараэл отложил стопку документов в сторону. — Отлично, заведите внутрь и останьтесь за дверью.       — Есть, Лорд Гараэл.       С характерным скрипом (а ведь он говорил Эленвен, что петли надо смазать) деревянная дверь распахнулась. Высокий статный солдат зашёл в кабинет самым первым — а вслед за ним вошла девчонка в лохмотьях. Высокая, с бледной кожей и светло-русыми короткими волосами, липкими от грязи. Янтарные глаза, флегматично осмотрели пространство перед собой, но её перепачканное лицо не выражало собой ничего, кроме равнодушия, холода. На вид ей было четырнадцать, но из-за роста можно было дать все шестнадцать. Босмер. Хорошо сложена. Да, безусловно, та самая. У них даже взгляд одинаков.       Заведя девчонку внутрь, солдаты, повинуясь приказу Гараэла, быстро удалились, захлопнув за собой. Альтмер бросил взгляд на её руки — магические кандалы, ослабляющие магическую силу носителя. На ногах были рваные балетки, хоть какая-то защита для ног. В чём поймали — в том она и осталась. Никто даже не потрудился позаботиться о ней.       — Ну здравствуй, девочка, — тепло улыбнувшись, Гараэл поднялся со своего места и обошёл стол. Маленькая босмерка внимательно следила за его движениями, с опаской. — С тобой хорошо обращались?       И в ответ была лишь тишина. Вздохнув, старец подошёл к девчонке и встал перед ней на одно колено — так, чтобы их глаза были относительно на одном уровне.       — Не бойся, я не причиню тебе зла, — альтмер медленно вытянул правую руку, его ладонь слабо дрожала. Годы неизбежно брали своё. — Подойди поближе.       Но босмерка всё ещё молчала. Сделала смелый шаг вперёд, но и только. Дальше ноги её не слушались — так, по крайней мере, подумал сам старик. На его губах показалась тёплая улыбка. Недолго размышляя, он сложил пальцы пистолетом и направил их на кандалы, зачитал заклинание — и железки как по мановению руки свалились на пол с характерным звуком, лязгом цепей.       — Не переживай, больше тебе никто не навредит, малютка, — Гараэл поднялся. — В конце концов, сейчас это единственное, что я могу сделать для тебя и твоего отца, Вальсин.