18 карат Невезения одного Каджита

      Таверна «Мороженый фрукт», вечер...       Вечерами, даже в тавернах на отдалении, как эта, всегда достаточно народу, в основном это простые путники и паломники, что проходили мимо и перспектива мёрзнуть среди равнин столь недружелюбного края их не прельщает. В любом случае, какими бы ни были твои мотивы, если они не угрожают жизни других посетителей – тебе здесь будут рады и нальют кружку другую.       Анвелл остановился здесь на одну ночь, ибо на улице ночевать не планировал. Снял себе комнату, но перед тем, как в неё идти, решил посидеть в общем зале и немного выпить.       Стакан только наполнился красным вином, как в таверну зашли гости. Четыре талморца, четыре мага, но снаружи наверняка ждёт целый эскорт, ибо послать за ним всего-то четырёх магов – оскорбление.       – Анвелл! – начал вещать на всю таверну один из магов. – Тебя опознали и мы знаем, что ты здесь, покажись и сдайся!       На весь зал раздался смех, медленный и наигранный.       – Сдаться? Мне жаль, но это было бы не так интересно для зрителей. – мужчина медленно встаёт с бокалом в руке немного отпивая из него. – Какое прекрасное вино, жаль, что вы не сможете им насладиться в полной мере.       Бокал полностью осушается и ставится на место, а мужчина пальцем указывает на одного из магов.       – Ты первый..       Внутренний двор таверны, это же время...       Толпа талморцев уже давно окружила место в ожидании появления норда и очень надеялись, что выйдет он в кандалах, ибо посланы туда были лучшие маги среди оперативных агентов…       Живым выбежал лишь один с криком: «Ликвидировать сейчас же, толпой!».       Следом уже вышел и сам виновник торжества, вытягивая за кусок ткани обугленное тело второго мага, кидая его перед собой.       – О, вот теперь узнаю Доминион. Прислали целый оркестр. Ну что же, господа, пришло время второго акта! А-ха-ха-ха!       Как только он заканчивает свой монолог, позади эльфов возникает стена пламени, пресекая попытки к бегству, а сам норд спокойно спускается по лестнице с «горящими» глазами и маниакальной улыбкой.       Словно дирижёр, он машет руками, так, будто руководит оркестром, а среди эльфов то и дело заживо вспыхивают солдаты, сгорая заживо. Не имело значения, выставляют ли маги барьеры и прячутся ли воины, все горят и их дикие вопли играют свою симфонию смерти на его выступлении.       Проходят минуты и всё стихает, но пламя никуда не уходит, а Анвелл гуляет среди трупов, пока не находит уцелевшего, но от страха он уже был не в состоянии держать меч.       – О, мой друг. – он спешно подхватывает эльфа за части доспеха со спокойной улыбкой. – Разве тебе не жарко в столь тяжёлом доспехе?       Постепенно его улыбка меняется на нечто злобное, а вкупе с ожогом на лице, это пугает только больше. Доспех начинает плавиться прямо на бойце, пока руки норда всё крепче его держат, не давая вырваться из этой хватки. Силы быстро покидают тело, как и жизнь уходит следом, оставляя в воздухе запах горелой плоти, который только усилился.       И находится один из магов, женщина-маг, которая, видимо, спаслась, но была оглушена. Не страшно. Мужчина подходит к ней и склоняется над лежащей, долго всматриваясь в лицо, в конце проводя ладонью по щеке.       – Ах, у тебя её глаза.. – начинает было он. – Она смотрела также, перед тем... Как вы её убили.       Обе руки хватают за лицо мага, а большие пальцы давят на глазные яблоки, выдавливая глаза под вопли девушки, запуская прямо в голову ей поток огня, полностью выжигая лицо, пока не остаётся один чёрный череп, который теперь держит норд.       Он встаёт и отряхивается, дабы не было на одежде снега, затем поднимает взгляд к небу, тихо шепча.       – Надеюсь, ты сможешь простить меня, Марсиль, за все смерти, что я сотворил ради тебя…       

***

      Проснувшись ранним утром, что было невероятно странно для него, Акраш потянулся, почесался, и сел на кровати, чувствуя, как гудит голова. Похоже, вчерашний ушиб дал о себе знать, всё-таки, стоило использовать заклинание лечения. Ну да ладно. Сонным взглядом ища свою рубаху, каджита зацепила записка на прикроватной тумбе. Раскрыв сложенный пополам пергамент, он прищурился, читая текст.       — Вот же скамп, даже не попрощался...       Лаконично изъясняясь, Фесерил покинул таверну с первыми лучами солнца и отправился в порт Виндхельма, а уже оттуда – на Солстейм. Похоже, он решил не медлить и сразу передать все документы, что запрашивал Стефан.       Заглянув в сумку, Акраш спокойно вздохнул. Досье на его отца на месте, на Ульфрика – вот неожиданность – тоже. Значит всё остальное отошло к профессору. Прямо камень с души упал, стало заметно легче. Ходить с важными для остроухих нацистов бумагами за пазухой как-то нервозно было.       — Нет, ну, попрощаться он всё-таки мог.       А может, он и попрощался, просто Акраш спросонья не помнит. Но это не самое интересное, читая дальше, каджит наткнулся на очень интересные строки.       — Что? Какой ещё друг...       — Где ты, Бр-р-рат мой?!       Чувствуя, как волосы на загривке встали дыбом, кошколюд машинально смял в ладони записку. О да, пускай он видел этого кадра всего лишь раз, встреча с ним оказалась слишком незабываемой, чтобы он забыл, как звучит его голос. Накинув на себя рубаху, Акраш натянул носки за сорок септимов (уже холодно, чего вы хотели), запрыгнул в сапоги и осторожно выглянул из комнаты. Увидев сидящую за стойкой высокую фигуру в поношенной мантии с капюшоном на голове, по всей вероятности норда, он посмотрел в сторону выхода из таверны. Так, кроме трактирщика, норда в плаще и бедного старика, который всё ещё спал лицом в салате, в зале не было ни души. Рин, похоже, всё ещё спала у себя в комнате.       Нахмурив брови задумчиво, Акраш пожал плечами и развернулся на сто восемьдесят градусов...       ...Чтобы врезаться лицом в широкую крепкую грудь. Поморщившись, каджит поднял голову, голубые глаза округлились, сам он пришёл в ужас.       — Здравствуй, Брат мой!       Стоящий перед каджитом орк, размером с трёх таких же кошколюдов, широко раскинул руки и обнял Акраша, словно тот и впрямь был его родной брат. Да, это был тот самый зелёный фетишист, Гором гро-Шуб. Надо же, кошколюд и имя его запомнил.       — Э, экхем! Привет, привет, Гором, – кряхтя поприветствовал его в ответ Акраш. Он бы даже обнял, но объятия орсимера слишком уж крепки и преисполнены братской любви. — Как ты вообще тут оказался...       — О! Это чистая случайность, – прекратив свой фирменный удушающий, орк деловито упёр руки в бока. — Я забрёл сюда ночью после зачистки вампирского гнездовья и, вот это да, наткнулся на твоего маленького дружка! Он просил передать, что уедет чуть раньше, чем собирался.       — М-да, да... Я так и понял, – вздохнув, каджит скрестил руки на груди. — Ну, раз уж ты здесь, не хочешь пропустить по бокальчику? Только жилетку накину...       — Я только завсегда, Брат мой, – согласился орк, усмехаясь. — Заодно, за кружкой добротного эля, я расскажу тебе новость! Я наконец-то сумел довести до ума созданное мною заклинание, это просто невероятно.       Услышав слова орсимера, Акраш навострил левое ухо, пока надевал кожаную жилетку. Он заинтересован.       — Стой, подожди... Ты сам придумал и создал заклинание? Это реально?       — Само собой! Как-то же ведь и появились базовые заклинания, какими мы их знаем. То же самое. Только такие заклинания бывают даже выгоднее, однако создавать их не так уж просто. Нужен опыт или хороший наставник.       — Ты, я смотрю, у нас на опыте, – закатав рукава рубашки, Акраш похлопал Горома по плечу. — Пойдём, пропустим стаканчик-другой.       В конце концов, раз Рин ещё спит, а Фесерил уже отчалил, кампания Горома ему как манна небесная.       Заодно разузнает чуть побольше о создании заклинаний, раз зашла такая тема.

***

      — Как всё удачно совпало, а? Лучше и быть не может!       — Я смотрю, ты весьма возбуждён, Элмаон.       Солджиус спрятал руки в складках дорожной мантии, спиной оперевшись на стену. Взгляд пытливых алых глаз был устремлён на альтмера, занимающегося подготовкой к выходу в компании своей ассистентки. Низенькая бретонка с оттенком волос пепельного блонда, сама бледная как вампир, помогала закрепить ремень на плече своего хозяина. Стоя на табуретке, она ловкими движениями затянула ремешок, после чего спустилась на пол и направилась к столу. Элмаон проводил её взглядом и затем обратил свой взор на Солджиуса. Чьё появление, к слову, было внезапным, но внимание этому он не придал.       — Скажи мне, а как иначе? Моя цель и мой злейший враг сейчас находятся в одном месте, – эльф противно хихикнул, чуть ли не хрюкая. — Я одним выстрелом смогу убить сразу двух зайцев, Солджи! Я наконец-то покончу с этим драным каджитом и моя душенька-душа обретёт долгожданный покой.       Не сдержав широкой улыбки, он посмотрел на Лизу, которая принесла его вычурную мантию. Взяв её, Элмаон самостоятельно оделся, довольный как собой, так и своими перспективами. Он долго, очень долго этого ждал. И тут выдался шанс покончить со всеми проблемами одним ударом. Лучше и быть не могло.       — Это весьма удачное стечение обстоятельств, – данмер тепло улыбнулся. — Похоже, сами Боги хотят твоего возвращения в большую Лигу. Это славно.       — Это прекрасно, – жестом приказывая Лизе оставить их, Элмаон поправил рукой воротник мантии и раскинул руки. — И я не менее прекрасен! Мне нужно быть на высоте, когда я наконец-то встречусь с этим ублюдком. О, как же он удивится, когда увидит меня.       — Смотрю, ты всё же прихватил мой подарок, Элмаон, – довольно кивая, тёмный эльф подошёл чуть ближе, задумчиво пригладил бороду. — И как он тебе?       — Как то, чего мне в последнее время жутко не доставало, – ответил ему альтмер на радостях, надевая перчатку на правую руку.       И затем он надел перчатку на левую.       — Пора выступать. Я не могу заставлять мою киску ждать.       Солджиус посмотрел на уверенного в себе альтмера, ухмыльнулся довольно, что-то отмечая в голове. Прежде, чем тот вышел, окликнул негромко:       — Ты собираешься прихватить с собой того данмера?       — Естественно! Я не могу быть уверен, что он говорит мне правду, – эльф искоса посмотрел на сообщника, как бы намекая, что причиной недоверия как раз является именно он. — Я думаю, ты это понимаешь. Этим ушлым дельцам никогда нельзя верить.       — Само собой, – данмер кивнул, провожая взглядом мага. — Только не забудь о нашем уговоре, когда наконец сделаешь дело.       Ничего не ответив, Элмаон молча вышел из своих покоев, не удостоив сообщника взглядом на прощание.

***

      Дождавшись, когда Элмаон захлопнет за собой дверь, Солджиус со вздохом прикрыл алые очи, поднял левую ладонь на уровне плеч и звонко щёлкнул пальцами, разжигая пурпурные искры магической природы. Мгновение, два. Освещение в комнате погасло. Сложив руки за спиной, он прислушался. За его спиной раздался грохот тяжёлых доспехов, неторопливые шаги. Высокая фигура – примерно одного роста с Элмаоном – с ног до головы облачённая в эбонитовые латы, раболепно преклонила колени перед Солджиусом, упираясь сжатой в кулак рукой в пол. Рыцарь склонил голову в знак почтения.       — Вы звали меня, Повелитель?       Повернувшись к нему боком, данмер промолчал, обдумывая в голове следующие слова. Бросив взгляд на эбонитового воина, он с холодным выражением лица склонил голову.       — Во что бы то ни стало не дай Элмаону убить каджита, – изрёк он тоном, не терпящим нытья и возражений. — Но не вступай в бой, пока для этого не будет острой необходимости. Нашего дурачка нежелательно калечить.       Поворачиваясь лицом к своему слуге, Солджиус мрачно ухмыльнулся, глазами прожигая дыру в чёрном как тьма шлеме.       — Ты меня понял, Ааронир?       Не поспешив с ответом, ведь его преданность всегда была непоколебима, а приказы истолкованы верно, Ааронир кивнул в знак согласия.       — Да, мой Повелитель.       Поднимаясь с колен, воин сделал шаг в тень – щелчок пальцами и он пропал восвояси. Прикрывая глаза вновь, данмер расслабил мышцы лица, оставляя лишь выражение полного равнодушия ко всему и вся. Взор его очей был устремлён на пульсирующий алым сиянием осколок в мужской ладони.       — Пора напомнить тебе, Элмаон, кто здесь на самом деле командует парадом.

***

      — Да ты брешешь.       — Да вот те крест.       Опустошая уже третью кружку эля, Акраш рассмеялся. История о том, как Гором однажды перепутал начальника стражи с боссом некой "качалки" (ещё бы Акрашу знать, что это за "качалка" такая и с чем её едят) была и впрямь уморительна. Особенно та часть, когда орка пытались посадить в тюрьму, но он откупился тремя сотнями септимов*. Забавно, забавно.       Сидевший неподалёку от них норд, закутанный в мантию, едва слышно усмехнулся. Он хлестал эль кружку за кружкой, словно пытаясь упиться вусмерть. Впрочем, не похоже, чтобы алкоголь его хоть как-то пробрал.       По ощущениям, за беседой прошло уже где-то около полутора часа, а Рин так и не показалась из своей комнаты. Может, решила отоспаться как следует перед возвращением в Коллегию? А может как раз уже готовилась. Акрашу бы тоже следовало потихоньку готовить свои пожитки. Денег-то, к сожалению, у него поубавилось, из-за вчерашнего погрома в "Очаге и Свече". В основном потому, что все монеты разметало по полу, когда Торбьорн внезапно запсиховал. Досадно, неприятно, но сделанного не воротишь.       Во всяком случае, каджит сейчас никуда не торопился. После произошедшего в Маркарте ему как-то стало даже легче на душе. Хотя, по правде сказать, он всё ещё преисполнен желания как можно скорее дать дёру из страны. Осталось залечь на дно в Коллегии, спокойно вести исследования и привыкать к роли магического зануды. Может, даже бутафорскими очками обзаведётся и отрастит лёгкий ирокез. Смена имиджа хорошо поспособствует задаче скрыться от талморских глаз.       Опуская пустую кружку на стойку, Акраш вздохнул, пытаясь прогнать хмельную тяжесть в груди, и хотел было подняться со стула, как вдруг дверь в таверну с грохотом слетела с петель. Вместе с буйным скайримским ветром в здание ворвалось двое мужчин и одна женщина в вычурных мантиях до самого пола. Узнав орнаменты на одежде, глаза каджита были готовы выпасть из орбит, сердце мгновенно сжалось, отказываясь стучать в страхе издать лишний шум. Акраш даже не попытался не подать виду, что он явно не тот, кто им нужен – какой в этом смысл, если он единственный каджит на всю таверну?       Вместо этого посмотрев на Горома испуганными глазами, он молча призывал того на помощь. Но внимание орка было всецело устремлено не на него и даже не на талморцев. Боец пристально смотрел сейчас на высокого нордлинга, что сидел за стойкой неподалёку от них.       «Твою налево, вот и доигрался...»       — Чем могу быть вам полезен, господа? – дежурно спросил трактирщик, даже не став предъявлять за сломанную дверь – ещё чего, а то прям тут повесят.       Талморцы, впрочем-то, лишь с презрением посмотрели на бородатого мужика. Оглядев просторный зал, они переглянулись между собой и направились к барной стойке, минуя спящего лицом в тарелке деда.       Но, в отличие от ожиданий Акраша, вовсе не к нему.       — Анвелл Сумрачный, – девушка-альтмер первой начала диалог. Норд в мантии за стойкой лишь потягивал эль, даже не обратив внимание на своё имя. — Именем Талмора и Альдмерского Доминиона, вы арестованы по обвинению в...       И в этот же момент здоровая ладонь нордлинга схватила женщину за лицо. Товарищи талморцы тут же спохватились, но они не успели зачитать ни единого заклинания. В адской агонии их подруга сгинула, не успев даже крикнуть во всё горло – кричать было попросту нечем, её язык спёкся прямо во рту, словно пирог в каменной печи. Обмякнув, женское тело с практически выжженным лицом осело на полу. Эльфы перешли в атаку, началась суматоха. Один из них зачитал заклинание морозной стужи и направил в убийцу, но тот быстро перехватил руку талморца и направил в потолок. Вторая ладонь намеревалась схватить того за глотку, но второй эльф тут же перехватил её.       Как оказалось, бессмысленно. Первый талморец закричал что есть мочи, пока горело его запястье. Испугавшись, трактирщик нырнул под стойку. Акраш и Гором решили тут же ретироваться в комнату кошколюда, дабы их случайно не окатило чем похлеще.       — Ну нахер!..       Захлопнув дверь, каджит осел на полу, пытаясь внять происходящее, но мозг отказывался воспринимать очередное потрясение за реальность.       — Не, ну, ты видел, видел?!       — Успокойся, Братан, – Гором скрестил руки, уже устроившись на кровати кошколюда. Вытащив ногой из-под неё его сумку, он подтолкнул её в сторону хвостатого. — Лучше собирай вещи, нам пора уматывать.       — Стой, подожди, я здесь не один, – поднявшись на ноги, Акраш дрожащими руками поправил воротник рубашки, отстегнув пару пуговиц. Непонятно, то ли это всё ситуация, то ли заклинания того норда, но ему стало дико жарко. — Нам нужно захватить с собой Рин. Она, скорее всего, услышала весь шум.       — Сначала соберись, нам нельзя медлить.       Надев куртку, Акраш повесил ножны с кинжалом Илая на пояс, затем повесил ножны с эльфийским клинком, и после этого уже закинул сумку на плечо. Слава богу, много вещей с собой он не носил – да и мешок с ингредиентами всегда лежал в рюкзаке Рин.       — Ладно, в целом, я готов.       Вдруг в дверь громко постучали. И очень настойчиво, словно пытались сорвать с петель. Гором тут же встал в стойку, Акраш резко потянулся к рукояти меча.       — Акраш! Акраш, ты здесь?!       Но всё оказалось проще. За дверью раздался голос Рин. Отворив её, Акраш увидел перед собой девчонку с каштановыми волосами, опрятно завязанными в конский хвост на затылке, короткой чёлкой с уклоном набок, и испуганными зелёными глазами. По всей видимости, ужас в холле она увидела в полной мере.       — Акраш, что тут произошло?! Где Фесерил!? – она посмотрела на здоровенного орка за его спиной и ахнула. — А это ещё кто?! Сейчас не время для твоих похождений!       — Каких ещё... Эй! Дурная совсем, что ли?! – вспылив, кошколюд схватил её за руку и втащил в комнату, хлопком закрывая дверь. — Ты видела, что там произошло?       Оказавшись втянутой в комнату (а она, впрочем, и не была против) каджита, Рин вновь ахнула, судорожно облизала высохшие губы.       — Нет! Нет, я не увидела, что там, – ответила она, покосилась на дверь. — Когда я вышла из комнаты, трое талморцев уже лежали трупами. Я даже представить не могу, кто так мог...       — Я бы советовал нам поторопиться, – вмешался в диалог Гором, посмотрев то на Акраша, то на Рин. — Скорее всего, таверна находится в окружении. Лучше уйти быстрее, пока они не решили сравнять её с землёй.       — Дельная мысль, – согласился вор. Голубые глаза посмотрели на Рин, испытавшая долю облегчения. — Твои вещи собраны?       — Да, я как раз всё утро перебирала сумку и почти всё сделала, – отозвалась магичка. — Акраш, я не понимаю, где Фесерил?       — Он решил уехать пораньше.       И как оказалось, сделал это максимально вовремя. Впрочем, как всегда. Если, не дай боги, талморцы его повяжут, голова босмера тут же отделится от тела. Доминион не прощает дезертиров, тем более карателей.       Кивая, каджит отпустил запястье девушки и посмотрел на орсимера. Тот стоял, усиленно о чём-то думая. Возможно, в его голове созрели какие-то идеи.       Акраш же, тем временем, глубоко погряз в собственных домыслах. Если эти талморцы пришли не по его душу, выходит, ему дико повезло. Но сердце продолжало дико избивать грудную клетку изнутри, норовя внезапно выпрыгнуть и сбежать в прекрасное далёко. Каджит дышал полной грудью, стараясь успокоиться. Загривок на затылке всеми фибрами кричал об опасности, но мозг просто отказывался рационально думать. Так и до панической атаки недалёко.       — Акраш, успокойся.       Женская ладонь аккуратно обхватила запястье кошколюда, пальцы подобрались к мужской ладони и мягко сжали её. Вор устремил взгляд на Рин. Та, сама нервничая, натянуто улыбнулась, призывая к спокойствию.       — Всё будет нормально, тише, тише.       Кусая собственные губы, Акраш попытался взять себя в руки. Слабо кивая, он прикрыл глаза.       — Да, да, да. Ты права, всё будет нормально, – негромко повторил он за ней. — Что же, пора отсюда выметаться.

***

      Взирая на останки последнего из трёх наглецов, посмевших нарушить его покой, Анвелл холодно улыбнулся, пряча руки в складках мантии. Достав из левого кармана мешочек золотых, он с глухим звоном положил его на стойку.       — Это за причинённые неудобства.       Поправляя капюшон на голове, нордлинг прогулочным шагом направился к выходу из таверны. Пора вновь пополнить список мёртвых эльфийских душ. Выйдя на крыльцо трактира, Анвелл медленно, словно ступал по тонкому льду, спускался со ступенек. Глаза нордлинга озирали всё пространство перед собой. Пять, десять... Не меньше двух дюжин талморских магов. Ни одного воина с мечом и щитом – все, как на подбор, были одеты в роскошные талморские мантии, и каждый из них уже готовился пульнуть в мага какое-нибудь заклинание. Он лишь усмехнулся. В сравнении с ним, они всего лишь маленькие дети.       Внешне немного отличался лишь один из всей кучки. Он стоял посередине, самый первый из них. Его мантия была примерно такой же, но попроще, с коротким подолом, не такой тучной, приталенная, выставляющая напоказ худощавое телосложение.       Альтмер поднял правую руку и негромко рассмеялся, приподнял голову, снизу вверх глядя на норда.       — Ах, Анвелл-Анвелл, сколько лет, сколько зим. Всё такой же суровый, просто жуть берёт! – ликующим тоном говорил эльф. — Впрочем, неважно. Сейчас ты меня не особо интересуешь. Ты птица больно низкого полёта.       Изогнув бровь в отстранённом любопытстве, Анвелл вынул руки из складок мантии.       — Слишком высокопарно даже для альтмера, – отозвался он спокойно. — Говорить такие вещи человеку, чьи руки перебили десятки, сотни твоих сородичей. Мне казалось, бо́льшей занозы в вашей заднице и нет.       — О, поверь, может быть для остальных это является истинной правдой, но для меня – нет.       Чуть задирая капюшон, эльф широко улыбнулся, словно ядовитая змея, увидевшая перед собой очередную жертву. Двойного языка лишь не хватало.       Увидев лицо альтмера, Анвелл замер, не верящий своим собственным глазам. Его ярость, его гнев. Все эти чувства разом вскипели, а в голове словно вбитый гвоздём предстал образ изувеченной Марсиль, чья жизнь окончилась в безобразных пытках и насилии.       — Ты... ТЫ!       — Да, да! О да, конечно же это я! – с всё большим и большим ликованием твердил эльф. Раскинув руки в стороны, он рассмеялся что было голоса. — Ох, наверняка ты до сих пор не знаешь моего имени, грязный обезьян. Немудрено, ведь в подарок от меня у тебя лишь этот прекрасный шрам на и без этого уродском лике.       Глубоко вздыхая, заклинатель завёл левую руку за спину и чуть склонился. Эдакий жест приветствия. Издевательский, конечно же.       — Позвольте представиться, – нараспев молвил он. — Элмаон Лонмирай к вашим услугам.~       Выпрямившись, Элмаон сложил руки за спиной, сомкнул губы в гадкой улыбочке.       — В честь нашего воссоединения дай высказать пару ласковых о твоей покойной жёнушке, – хихикая, заклинатель склонил голову чуть набок. — Её голос был просто превосходен! Особенно когда калёное железо в последний раз вскрыло её живот... Ах, кажется, она была беременна, не так ли?       И это была последняя капля. Срываясь со ступеней, Анвелл призвал пламя в свои руки, намереваясь лично сжечь эту гадкую ухмылку с лица Элмаона.       — Он ваш, мальчики и девочки.       Жестом отдав приказ, альтмер сделал резкий шаг назад, уходя из-под траектории огня. Остальные маги тут же начали действовать, осыпая нордлинга заклинаниями, но те были ему как слону дробина. Направляя потоки огня в разные стороны, он выжигал магов одного за другим. Они сгорали словно спички, не в силах оказать сопротивление. Крики агонии, запах горелой плоти на морозном воздухе. Тошнотворно, ужасно, но Анвеллу было плевать. Анвеллу нужна была только месть, а всё остальное – лишь препятствие на пути к ней. Хватая очередного альтмера за лицо, он за несколько секунд выжег его до состояния обугленной черепушки.       — Схватите его! Нам приказали доставить цель живой! – кричал кто-то из толпы.       Но все остальные понимали. Живым этот перец им точно не дастся.       Тихо напевая себе под нос, Элмаон наблюдал за сражением, словно смотрел театральную пьесу. Непонятно откуда достав лёгкую закуску в виде печенья, он достаточно легкомысленно употреблял её в пищу, не беспокоясь о потерях.       — А он непомерно силён, – отозвался стоящий рядом с ним Тамрен, поморщив лицо. И как, когда стоит такая жуткая вонь, альтмер умудряется есть? — Даже мне с моим сопротивлением к огню не по себе, когда смотрю на это зрелище.       И впрямь: сражался норд неистово, упрямо, не обращая внимания на раны, выжигая эльфийскую плоть до закоптившихся костей. Снег под его ногами таял до состояния хлюпающей лужи, пока маг огненной стихии размашисто дирижировал. Спектакль имени долгожданной мести. Да гори всё в Обливионе!       — Плевать с высокой колокольни, – Элмаон улыбнулся. — Это отличное представление перед решающей схваткой. Мне нравится.       — Господин, – тихий женский голос донёсся до ушей заклинателя. Сняв на несколько мгновений иллюзию, по другую сторону от него появилась низенькая бретонка, одетая в довольно повседневную зимнюю одежду. Очевидно, броня ей ни к чему. Лиза раболепно преклонила колено, ожидая приказов. — Мне позаботиться о нём?       — Нет никакой нужды, – задорно заявил талморец. — Я займусь им лично.       Бросив пачку печенья в руки Тамрена, он обратил на девушку свой змеиный взор.       — Лучше удостоверься, что моя главная цель всё ещё здесь. Иначе наш серокожий друг заменит его в камере пыток.       С опаской покосившись на Элмаона, Тамрен сжал пальцами пачку, ломая пресловутые сладости. Вот же ублюдок. На такое данмер явно не подписывался.       — Да, господин.       Разминая шею, альтмер предвкушающе ухмыльнулся и сконцентрировал ману в правую руку, генерируя фиолетовые искры между фалангами пальцев.       — Расступились, быстро!       Не сразу вняв приказу командования, эльфы-маги припозднились с отступлением. Элмаон Лонмирай собрал достаточное количество магической энергии в своей ладони и выпустил в бушующего нордлинга молнию. Тех, кто не успел уйти с траектории движения, она убила практически мгновенно, оставляя обугленные тела. Сам же Анвелл вовремя обратил внимание на голос Элмаона. Складывая руки вместе, он призвал самый мощный защитный оберег в своём арсенале и принял удар.       Оберег раскололся, не продержавшись и мгновения. Но принял на себя достаточно много, чтобы норд не уподобился своим жертвам. Ощущая дикую боль и слабость в мышцах – в конце концов, ток неплохо так вдарил по нервной системе мужчины – Анвелл закричал, но остался на ногах. Более того, он тут же призвал в ладони сгустки пламени.       — Я от тебя даже костей не оставлю!       — Какая забота! Но знаешь, кремация не в моём духе. Я планирую радовать сей мир своим прекрасным ликом ещё очень и очень долго! Особенно этой безупречной улыбкой, Боги, как я хорош...       Очевидно, будучи навеселе, Элмаон поманил его левой рукой, насмешливо улыбнулся. Он и забыл, насколько это весело – вот так дразнить свою жертву. Видеть её гнев, её злобу, её страдания и наслаждаться его жалкими потугами. Определённо, чувство эйфории было на высоте.       И какими же будут его чувства, когда он увидит весь этот спектр на лице проклятого хвостатого вора? Да он просто кончит от счастья, не иначе.       — Однако должен тебе сказать.       Призывая силу морозной стужи, альтмер зачитал заклинание "морозный плащ" прежде, чем норд направил на него волны адского пламени. Действие рождает противодействие. Сила огненных заклинаний Анвелла впечатляет – даже под защитой своих мощных чар его жар неприятно жжёт кожу через одежду.       — В сравнении с моей мощью, твоё пламя – лишь жалкие угольки.       Приняв серьёзное выражение лица, Элмаон зачитал заклинание "Жабы Тинура" и в один скачок сократил расстояние между ними. Призывая электрическое касание в левую ладонь, он со всего маху вмазал ею в лицо норда, опрокидывая на снег, садясь рядом, железной хваткой продолжая удерживать в лежачем положении. Анвелл кричал в конвульсиях, крепко цепляясь за запястье и пытаясь убрать то с лица, но Элмаон был непреклонен.       — Как жаль, что Гараэл приказал доставить тебя живым!       Посмеиваясь, заклинатель отпустил лицо нордлинга, едва тот обмяк. Всё ещё в сознании, но где-то на краю, маг тяжело дышал с разбитым вдребезги носом, не в силах пошевелиться. Молния и впрямь сильно задела нервную систему, даже дышать трудно.       — Господин, – появляясь буквально из воздуха, Лиза склонила белокурую голову в почтении, переходя к докладу. — Каджит сейчас находится в таверне, намеревается бежать.       — Угум! Так значит, маленький данмер нас не обманул! – довольно кивая, Элмаон как бы невзначай пяткой сдавил шею Анвелла, словно издевался над мухой без крыльев. — Это хорошо. Но плохо, что он так хочет избежать нашей с ним встречи. Немедля сравнять таверну с землёй.       Он не успеет сбежать от него, не сегодня. Сами Боги подарили Элмаону прекрасный шанс свести с ним счёты и, о да, эльф им воспользуется в полной мере. Падение Акраша уже близко.       — Я ЗНАЮ ЧТО ТЫ ТАМ, ГРЯЗНЫЙ КАДЖИТ! – что есть мочи заорал заклинатель, призывая в правую ладонь длинное полупрозрачное копьё. — Я НАКОНЕЦ-ТО ТЕБЯ НАШЁЛ, А-ХА-ХА-ХА!

***

      Услышав крик с улицы, Акраш замер, словно его парализовало. По правде сказать, этот голос он не желал услышать ни при каких обстоятельствах, и боялся его на протяжении всего времени с их первой и последней встречи.       Это был Элмаон. И Элмаон добрался до него. Ночной кошмар последних месяцев сбылся и теперь от него так просто не сбежать. Альтмер отыскал его, да ещё так внезапно – стоило лишь каджиту угомонить свой страх с последней стычки с талморцами и вот опять. Это точно какое-то проклятие невезения, ну не иначе.       — Кажется, это обращались к тебе, Братан, – подметил Гором, тоже услышавший голос эльфа. Кошколюда словно током ударило. Он помотал головой, скидывая сумку на пол. Присев, зарылся в неё с головой, что-то перебирая. — Братан?       — Подожди секунду, я думаю, – ответил каджит.       Усевшись на колени, он глубоко вздохнул, достал из сумки папку с документами и посмотрел на неё, глубоко задумавшись. В таверне, тем временем, стало неожиданно душно.       — Кажется, что-то здесь не так... – подметила Рин, вертя головой по сторонам. Она испуганно замерла, видя, как через тлеющие щели в стене просачиваются всполохи пламени. — Акраш! Они собираются сжечь таверну!       — Твою-то мать...       Ругнувшись себе под нос, вор спрятал папку обратно в сумку и впихнул её в руки Горома.       — Ладно, я придумал один план. Гором, бери мои вещи (Рин тоже) и бегите со всех ног в сторону Виндхельма. Отведи Рин в безопасное место и, Богов ради, даже не вздумай ворачиваться за мной, – Акраш вздохнул, чтобы ответить на ещё не заданный вопрос. — Я останусь здесь и отвлеку внимание талморцев на себя. Они пришли сюда не только за этим громилой.       — Отличный план, Акраш. Просто офигеть. Надёжный как двемерские часы! – вскипела Рин. Она руками схватила вора за грудки, яростно пыхтя. — Ты совсем дурак что-ли?! Да они тебя, в лучшем случае, просто прихлопнут! Ты и пикнуть не успеешь!       Округляя голубые глаза, Акраш замолк, всматриваясь в лицо девушки. Злость, раздражение, и вместе с тем – дикое нежелание оставлять его здесь в совокупности с обидой. Возмущение магички было понятным, предложи такую идею Фесерил – он бы сам вмазал тому подзатыльник и на том порешали. Но ситуация была щепетильная. Таверна горит, надо принимать решение быстро, а снаружи стоит Элмаон со своими пернатыми (петухи, да) приспешниками и ждёт, когда только каджит высунет свой нос. Он не мог рисковать ни Горомом, ни Рин. Ладно орк, он мужик крепкий, надёжный. Вдвоём можно было бы сдюжить, но Рин? Акраш не может допустить мысли, чтобы подвергнуть эту идиотку опасности.       Ни совесть, ни личные чувства того не допустят.       Обхватывая пальцами тонкие запястья имперки, кошколюд чуть надавил, намереваясь отстранить её от себя. Но было трудно. Акраш боялся идти наружу. Он не герой, что без оглядки был готов поставить на кон жизнь в битве с ужасным драконом. Но кому-то нужно отвлечь внимание, и Акраш подходил для этой роли идеально, ведь именно по его душу пришёл сам Элмаон.       — Знаешь, я больше всего хочу сбежать отсюда, – признался каджит тихо, словно говорил о чём-то тайном, чём-то сокровенном. Он увидел удивление и досадное осознание в чужих глаза. Тонкие пальчики магички ослабли, она отпустила воротник белой льняной рубашки и поджала губы с обидой. — Сбежать, спрятаться где-нибудь. Но нас троих они быстро нагонят. Кто-то должен стать приманкой.       — И ты решил взвалить это на себя? Акраш, не нужно так заморачиваться, не нужно этих глупых жертвоприношений, – негромко сказала она, ловя себя на мысли, что он всё ещё держит её за руки. — Почему тебе обязательно так всё усложнять? Я не понимаю...       Расслабляя руки, Акраш выпустил запястья девушки и покачал головой. Ей и не дано понять. Это не её проблема и впутывать в неё Рин было бы просто ублюдским поступком.       — Решайте быстрее, таверна уже начинает разваливаться! – поторопил их Гором, зачитывая заклинание ледяной бури, чтобы уменьшить эффект пламени.       — Мне просто надо так сделать. Этот талморец пришёл именно за мной, и он клюнет только на меня, – бросая взгляд на Горома, вор указал на стену в противоположной от входа стороне. — Когда я выйду, тут же выбивай с ноги, бери девчонку в охапку и беги со всех ног. Понял меня?!       — Знаешь, Братан, я тоже не разделяю твоей идеи! – крикнул орк, но согласно кивнул. — Выбора нет. Но учти, что ты просто обязан выжить. Слыхал?       Акраш бы улыбнулся, если бы дым не заволок собой весь зал. В глазах жжёт. Таверна и впрямь скоро сгорит до тла. Взяв со стола кружку, каджит кинул ею в спящего деда, призывая пробудиться ото сна.       До трактирщика и старика дела не было, но справедливости ради, Акраш не столь бессердечен, чтобы оставить старца сгореть заживо. Пускай сам решает, что ему делать.       Взглядом попрощавшись с Рин, кошколюд поправил ножны на поясе и направился к выходу из таверны.       Пришло время наконец звезде выйти на сцену.       

***

      Опираясь на призванное копьё, Элмаон со скучающим выражением лица наблюдал за тем, как оставшаяся горстка его подчинённых тратят последние запасы магнуса на то, чтобы сжечь таверну с лица земли. Что же, раз кошколюд сам не намеревается выходить, то пускай сгорит заживо. Такова цена трусости.       — Мне кажется, он вряд ли оттуда выйдет, – озвучил своё никому не нужное мнение Тамрен, стоя в двух шагах от альтмера. Высокий эльф фыркнул, бросая на того недовольный взгляд.       — Ты какого-то нелестного о нём мнения, серокожик. Раньше ты более восхищённо о нём отзывался.       — В свою защиту отмечу, что он так вас боялся, что даже не смел лишить жизни угрожавших ему талморцев.       Заклинатель хмыкнул, возвращая взор к горящему зданию. И впрямь, хорошо горит, а? Да только чувство досады всё сильнее и сильнее кололо душу. Неужели он так и не насладится мучениями своего злейшего врага? Мало, слишком мало увидеть всего лишь его обгоревшие останки. Выражение боли и страданий на лице каджита – вот что заставляло кровь талморца бурлить, а душу ликовать.       — М-да... – мужчина поморщился, сильнее опираясь на копьё. — Вот уж не думал, что он такой трус...       А ведь храбрости и безрассудства ему, очевидно, было не занимать в их первую встречу. Бросить вызов ему – самому Элмаону Лонмираю, великому и ужасному палачу! Неслыханная дерзость. Воспоминания, которые всё ещё вызывают сильные эмоции в груди эльфа. Естественно, ни разу не положительные.       — Господин, я вижу какое-то движение.       Отвлёкшись от мыслей, Элмаон прищурился, вглядываясь в дверной проход. И почувствовал, как уголки его губ невольно начали подниматься, образуя широкую улыбку. Вот оно, вот оно! Предвкушение мести заиграло с новой силой, неприятный осадок от досады сменился радости свершения истинного эльфийского правосудия. Какому-то жалкому каджиту не одолеть его вновь, не перехитрить, не переиграть. Элмаон стал сильнее, стал умнее, он поборол свои слабости и стал абсолютным бойцом.       Элмаон сегодня сделает из него игрушку для своих садистских утех. О да.       Акраш неспеша спустился на заметённое снегом крыльцо, оценивающим взглядом смотря по сторонам. Чуть меньше дюжины магов тут же прекратило лить пламя на и без того почившее здание, обращая внимание на каджита.       — Как долго я этого ждал... – Элмаон звонко хлопнул в ладоши, приковывая внимание вора к себе. — Позволь мне поприветствовать тебя снова, киса! – эльф смахнул с головы капюшон, открывая тому своё лицо. — Это я, твой ночной кошмар!

***

      — Боги, как же я надеялся никогда в жизни не увидеть твою ублюдскую рожу, – взмолился Акраш, стоило ему лишь посмотреть на Элмаона.       Спускаясь на ступеньку вниз, он ещё раз пробежался взглядом вокруг и понял, что затея была сущим провалом. Ну и ещё то, что тот нордлинг, кем бы он ни был – настоящий монстр. Больше дюжины магов полегло, чтобы его остановить. То тут, то там – повсюду лежали горелые останки талморских заклинателей – а под стопой их предводителя лежал уже сам норд. По всей видимости, ещё живой, но изрядно побитый. Не исключено: Элмаон взялся за него лично.       — Должен признаться, я не ожидал, что наша встреча состоится именно таким образом, – продолжил Акраш, кладя ладонь на навершие эльфийского клинка. — Но ты всё-таки застал меня врасплох. Хотя я бы предпочёл, чтобы ты погиб в ту ночь от кровотечения как побитая псина.       — Р-р. Всё так же дерзок, всё так же противен! Я погляжу, киса совсем не изменилась, – Элмаон натянуто улыбнулся. Поднимая ногу с глотки Анвелла, эльф закинул копьё на плечо и развёл руками, мол, да какая мне разница? — Ох, неужели ты не рад меня видеть? Мне казалось, ты очень, очень хочешь закрыть свой маленький гештальт, – заклинатель хитро сузил глаза, гаденько усмехаясь. — Птичка мне уже напела, что ты ночами не спал из-за страха передо мной.~       Сглотнув ком в горле, Акраш хотел было высказаться за птичку, но вдруг его взгляд приковало нечто, что просто не вписывалось в устоявшийся в голове образ его противника. Каджит в потрясённом удивлении посмотрел на его левую руку и ужаснулся. Ужаснулся, потому что он чётко и ясно помнил, как его меч отсёк её по самый локоть, а то и больше.       — О, я вижу, ты наконец заметил? – игриво пошевелив пальчиками левой ладони, Элмаон демонстративно вытянул руку вперёд, наглядно показывая. — Нравится? Совсем как новенькая! ХА-ХА!       — Ирод... Да как ты вообще...       — «Как» – спрашиваешь? А вот не твоё кошачье дело, мой дорогой котик, – эльф рассмеялся, не в силах сдерживаться. — О, наконец-то! Как же долго я ждал момента, когда утоплю тебя в ведре как котёнка этой самой рукой!       — Знаешь, у тебя странные наклонности...       Посмотрев чуть в сторону, вор прищурился, стараясь приглядеться. Позади заклинателя голубые глаза усмотрели знакомую фигуру в чёрном плаще и широкой шляпе. Поняв, что его заметили, Тамрен в приветственном жесте снял шляпу и склонил голову.       — Ну здравствуй, мой хвостатый друг.       — Так это ты... Впрочем, зная твою натуру, я совсем не удивлён.       И впрямь, не будучи особо удивлённым, Акраш с прищуром посмотрел на Тамрена и вздохнул. Ещё одно имя в список людей, которых нужно держать на расстоянии выстрела катапульты – чек. Не будь его поступок сейчас сродни самоубийству, каджит бы зарёкся, что после Элмаона возьмётся уже за данмера. Но эта вот толпа магов во главе с альтмером гомогейской породы изрядно смущала.       — Мою натуру? Уж извини, Акраш, – Тамрен надел шляпу и со смешком ткнул большим пальцем себе в грудь. — Но хочешь знать правду? Я – это лучшая версия тебя, – и затем он направил указательный перст на кошколюда. — Ты слишком сильный, чтобы быть убитым какой-то честолюбивой мразью, но слишком слабый, чтобы оборвать все концы и покончить с проблемой раз и навсегда. Ты строишь из себя равнодушного ко всем и вся, и одновременно с тем ввязываешься во всякое дерьмо из обыкновенных жалости и сострадания, не думая о выгоде, не думая наперёд. И именно поэтому ты оказался там, где оказался. Я сдал тебя? Да нет, ты сам дал себя найти.       Разводя руками, данмер отошёл на пару шагов назад, перевёл взгляд единственного глаза на альтмера и почтительно склонил голову.       — Возвращаю его вам, о дражайший господин.       — Спасибо, – язвительно сплюнул Элмаон. — Только никуда не уходи, дорогой мой. Нас ждёт один очень интересный разговор о честолюбивых мразях.       Поджав губы, Тамрен, с секунду что-то обдумывая, склонил голову, мол, "как вам будет угодно", и остался стоять в сторонке. Разумеется, ненадолго.       Глубоко вздыхая после речи данмера, Акраш попытался отбросить в сторону навязчивые мысли. В какой-то степени... Нет, он был всецело прав. Из-за своей жалости и страха – из-за всего этого он сейчас оказался тут. Нужно было лучше следить за тылом, подчищать за собой. Его выследили как котёнка. А он просто бросал всё на самотёк и бежал сломя голову. Поэтому и оказался там, где оказался. Здесь, на подступи к сгорающей дотла таверне.       — Знаешь, да плевать я на всё это хотел, – Акраш пожал плечами, натянуто улыбнулся. — Я уже отыграл свою роль в спектакле, так что, пора бы и честь знать.       Недолго думая, он изящным движением достал позолоченный клинок из ножен, очертил в воздухе восьмёрку и развёл руками.       — Если уж заканчивать, то надо хотя бы сделать это красиво.       Бросая взгляд на каджита, Элмаон довольно ухмыльнулся. Вот оно, вот! – жертва сама намеревается идти к нему прямо в руки. Лучше и представить себе нельзя. Заклинатель взмахнул своим копьём, возвещая о готовности сражаться. Близится момент их реванша, момент его триумфа! Сегодня Элмаон докажет, что он сильнее какого-то хвостатого отребья, что прихоти эльфской ради появилось на свет белый. Он одолеет Акраша, втопчет его обратно в грязь, уничтожит его естество, заставит пресмыкаться перед ним. Элмаон изувечит его тело, обнаружит душу и уничтожит. Но перед этим обязательно заставит страдать. Страдать за наглость, за дерзость, за унижение, которому подверг эльфа. О, о да. Заклинатель как следует отыграется на этом ничтожестве!       — Я займусь тобой лично... – Элмаон с кровожадным выражением лица обратился к кошколюду, заводя копьё для атаки. — ... Акраш!       Это был первый, но явно не последний раз, когда альтмер назвал его по имени. О, во время пыток он постоянно будет нашёптывать его имя, как песенку, как усладу для ушей, как колыбельную. Не с ненавистью, а наслаждением от победы над ним.       — Лучше своим задом займись, Элмаон!       Чуть сгибая ноги в коленном сгибе, кошколюд оттолкнулся от ступеней и прыгнул в сторону альтмера, занося меч для удара. Эльф, не преминув подобной возможностью, сорвался с места, выставляя остриё копья перед собой.       Наконец-то, битва начала свой ход.       Приземляясь в двух метрах от эльфа, Акраш сконцентрировал в левой руке магическую энергию, резким рывком вытянул её, выпуская в противника ледяной шип, намереваясь пронзить бочину. Но заклинатель просто выставил вперёд левую ладонь и ледышка разбилась об неё вдребезги, словно врезалась в камень.       — Да какого...       — Не зевай, киса!       Резким движением Элмаон вытянул копьё вперёд, метя в голову каджита, но тот ловко уклонился. Сейчас ситуация изменилась, открытое пространство, где преимуществ или слабостей как таковых не было ни у кого. Поле боя с равными возможностями. Уж здесь Акраш вряд ли может проиграть.       Не исключено, конечно, что никто из приспешников мага-гомогея не подумает атаковать его в спину... Но что-то ему подсказывает, что они не посмеют навлечь на себя гнев пыточных дел мастера. Больно уж цена велика.       Обхватывая рукоять клинка обеими руками, Акраш решил не давать противнику возможности перехватить инициативу. Шаг вперёд, шаг влево, выпад, шаг назад, упреждающий удар. Каджит двигался плавно, решительно, словно танцевал на хрустящем под ботинками снегу. В конце концов, он начал свыкаться с мыслью, что это его последний спектакль.       — Тц.       Бывший не особо в восторге от ситуации, Элмаон парировал, блокировал, уклонялся. Успешно, но тем не менее, так продолжаться не могло. Эльф пришёл сюда уничтожать, захватывать. Он – главный герой сегодняшнего дня. Только он имеет право побеждать!       — Твои жалкие трюки бесполезны.       Вбивая копьё в землю, тем самым блокируя очередной выпад, Элмаон мгновенно развеял его, сжал левую руку в кулак и со всей дури ударил им кошколюда прямо под дых. Из лёгких тут же вышел весь воздух, а по рёбрам как будто прошёлся табун минотавров. Еле устояв на ногах и при этом не выплюнув внутренние органы наружу, Акраш приложил ладонь к груди, зачитывая заклинание лечения. Слабое, но другого он и не знал, а склянки с лечебными зельями лежали в сумке. Паршиво. Его сейчас стошнит.       Не надо было, всё-таки, плотно завтракать свиным окороком.       — Как тебе мой коронный удар, а? Неплох, неправда ли?       Гадко ухмыляясь, Элмаон медленно, словно испытывал от этого какое-то особое удовольствие, стянул с левой руки вычурную перчатку. Увидев, что под ней таилось, Акраш обомлел, отказываясь верить. Нет, конечно, никто не говорил, что это невозможно, но...       — Да, да, да... Это очень неплохая замена моей утраченной конечности. И произошло всё это лишь благодаря тебе, кисонька. Стоит ли мне сказать "спасибо"?       Наслаждаясь этим глупым выражением лица на каджитской морде, Элмаон праздно закатал рукав, полностью демонстрируя голубым очам механизированный протез руки из двемерского металла. Исправный, невероятно крепкий и просто убийственный. Даже лучше, чем простая живая конечность, многофункциональная... Теперь Элмаон понимал, почему данмерский псевдобожок, Сота Сил, превратил себя в живую машину. В этом были свои плюсы.       — Узри мою мощь, жалкий червь, и знай же: именно этой рукой я сломаю твою хрупкую шею, когда мне надоест играться с тобой.       Натягивая перчатку обратно на протез, Элмаон призвал в руки новое копьё, кровожадно улыбаясь.       — Надеюсь, ты успел себя подлатать, иначе будет совсем скучно!       — Тц.       Акраш сплюнул, поднимая правую руку с клинком. Ему чертовски не нравилось, как складывается ситуация, но мать твою – чего ещё он ожидал? Теперь это всё больше походило на сущее самоубийство, даже если против него вышел один только Элмаон. Теперь эта тварь не чурается перейти на грязные уловки и, если нужно, бросить своё оружие к чертям. Прям как сам Акраш, ну надо же. Прекратив напрасно переводить ману, кошколюд глубоко вздохнул, прежде чем остриё копья пронеслось прямо перед его носом. Уклоняясь в последний момент, он тут же перешёл в контратаку, нанося колющий удар в грудь. Но он прошёл мимо. Равно как и следующий выпад – тоже мимо. Каджит цыкнул, сдерживая ноющую боль в груди. Похоже, ребро-другое да треснуло.       Орудуя своим копьём всё так же на уровне, Элмаон играючи взмахнул тупым концом, метя в висок оппонента, но закономерно промахнулся. Даже после такого удара сохранять ловкость и мобильность – надо отдать должное, каджит крепко держался. Хватая древко обеими руками, альтмер прокрутил орудие смерти и начал стремительно захватывать инициативу.       Но итог был не особо утешителен для эльфа. Обмениваясь ударами, соперники так и не пришли к чему-либо. Сначала инициативу захватит один, потом второй. Удар, удар, удар – и всё в молоко. Элмаон держал на расстоянии – но стоило приблизиться, и тут же Акраш буквально выпускал свои клыки, как саблезубый тигр, загнанный толпой охотников в угол. Он не столько пытался убить Элмаона, сколько просто боролся за свою жизнь. Тянул время. Пытался измотать? Бесполезно. Ущербно.       — И это... Хах, это всё, на что ты способен?       Снова прикладывая ладонь к груди, Акраш вознамерился вновь зазря перевести ману, но хотя бы чуть-чуть подлечить себя. Такими темпами рёбра долго не выдержат, а магической энергии стало всяко больше – тренировки с Рин не прошли даром.       Рин. Ох, как же она будет на него зла, если Акраш не вернётся к ней, чтобы поступить в Коллегию, как и обещал. К счастью, на том свете он вряд ли увидит её злобное выражение лица, поэтому всё не так уж печально.       Странное чувство. Почему-то сейчас как никогда хотелось, чтобы она вновь отчитала его за очередную глупость. Смешно.       — Не задавайся, грязное отребье. Я стал во много раз сильнее с нашей последней встречи, – сладким баритоном отвечал эльф, словно пытаясь сдерживать себя. Это было так – ведь он никогда не славился терпением и спокойствием.       — Копьём машешь ты лучше, это правда, – Акраш усмехнулся, выравнивая осанку. Боль в груди чуть смягчилась. — Но в остальном ты всё такой же высокомерный говноед. Даже потеря руки тебя ничему не научила.       — Ой правда ли? Я не показал тебе и половины своих возможностей!       Вскидывая левую руку над головой, он зачитал одно заклинание, затем второе, затем третье. Аура вокруг Элмаона прям кричала: "на мне заклинания усиления, и что ты мне сделаешь, а?". Усиление физической силы, усиление ловкости, и ещё непонятно чего. Акраш не был экспертом, но кажется, это были заклинания Школы Восстановления. Если задуматься, однажды он испытал на себе эффект от них (спасибо Засту). Незабываемое ощущение, тем более когда осознаешь, что тем самым ломаешь собственные пределы.       И это, по правде говоря, стало одним из гвоздей в крышку гроба для Акраша. Даже при всех стараниях Элмаон вряд ли бы превосходил каджита физически – то ли молодой воришка, что с самого детства только и делал, что прыгал, бегал да мечом махал, а то ли взрослый мужик, посвятивший свою жизнь магии и издевательствам над слабыми? Даже про возраст говорить не стоит, Акраш как боец лучше Элмаона – и только поэтому ему удавалось сдержать натиск эльфа, не стать жертвой. Но теперь? Будет славно, если он продержится до момента, когда Гором утащит Рин как можно дальше.       И в который раз за утро Акраш благодарен богам, что Фесерил ускакал из таверны раньше, чем произошло всё это. Уж кто-кто, но он бы точно не оставил каджита одного в этом сражении. Грустно, на самом деле – они не попрощаются как следует. Но, с одной стороны, Фесерилу жить да жить. Пускай и живёт, а Акраш сыграет свой последний аккорд и докажет, что не все кошколюды бегут, сверкая пятками, от страха надвигающейся смерти.       — Знаешь, владей я хотя бы малой частью подобных заклинаний, ты бы уже умолял меня оставить тебя в живых, – с насмешкой в голосе молвил каджит. Храбрится? Ещё как. А что остаётся? Элмаон забрал себе преимущество, а каджит из-за своей загруженности и нерасторопности недоглядел – и вот тебе сломанное ребро, а то и два. — Но похоже, теперь карты легли не в мою пользу. Печально, я ведь планировал дожить хотя бы до тридцати.       — Не беспокойся, Акраш, – Элмаон, чья грудь была преисполнена чувством собственного превосходства, ехидно улыбнулся. — Могу гарантировать, что следующие полгода ты точно проживёшь! Уж кого-кого, а тебя я намерен пытать ещё долго.       — Знаешь что? Ты самый худший эльф из тех, кто пытался меня когда-либо утешить.       — Сочту за комплимент!       Покачав головой, Элмаон громко – даже слишком – рассмеялся. Тамрен, стоявший где-то в стороне у деревца, тоже покачал головой, но скорее удручённо. Альтмер поднял копьё на уровне головы, принимая более серьёзное выражение лица. Он охотник, что месяцами выслеживает свою жертву. Так, по крайней мере, считал себя эльф.       — Пора показать тебе мою совершенную технику, киса.       Осознавая, что они стоят слишком близко по отношению друг к другу, Акраш слабо ухмыльнулся. С какой бы силой Элмаон не бросил копьё – каджит либо ловко отобьёт его, либо без особого труда уклонится от него, и тогда вся атака сведётся на нет, а сам эльф будет открыт для нападения.       Слишком просто? Да, это так. Кошколюд догадывался об этом, но гнетущие мысли, треснувшие рёбра – всё это побуждало его как можно скорее окончить бой и не думать о том, что будет после. Пускай хоть вся толпа эльфов порвёт его на куски – если Элмаон погибнет от его руки, то Акраш – в жизни или смерти – обретёт покой. Это, пожалуй, было одной из тех причин, по которой он решил выставить себя как приманку.       — Я в предвкушении, Элмаон. Покажи мне, простолюдину, мощь альтмерской аристократии.       — О, я покажу тебе нечто большее, уж поверь.       Выставляя левую ногу вперёд, делая точкой опоры правую, заклинатель с навыком профессионального копейщика метнул полупрозрачное копьё в сторону кошколюда. Пролетев в считанных сантиметрах от головы вора, оно чётко вошло в землю. Акраш лишь слегка отклонился, дабы точно избежать попадания, но затем тут же вскинул руку с мечом на уровень груди – едва копьё коснулось снежной корки, Элмаон сорвался с места, зачитывая новое заклинание. Призванная секира с яростным воплем обрушилась на голову каджита, тот едва успел отскочить назад. Лезвие громадного орудия застряло в снегу, эльф даже не потрудился его достать, просто плюнул, призывая в свои руки новое оружие. Призванный клинок лёг в его ладонь как родной и Элмаон продолжил свой натиск. Но конечно, в искусстве сражения на мечах он уж точно не мог соперничать с Акрашем. Парировав выпад, затем второй, вор схватился обеими руками за рукоять клинка и нанёс колющий удар – как предполагалось, в ногу – но затем резко сменил траекторию, провернул лезвие и задрал меч вверх, намереваясь отсечь запястье. Тщетно – эльф заранее отпустил своё оружие и призванный клинок выскользнул из его ладони, оседая на снегу. Акраш цыкнул языком, сдерживая досаду. Крепче сжимая рукоять, каджит замахнулся для рубящей атаки, но Элмаон не стал терять время – буквально за несколько мгновений до того, как лезвие рассекло чужую грудь, раздался лязг металла бьющегося об другой металл. Два коротких кинжала заблокировали атаку кошколюда, нога заклинателя пнула оппонента в коленную чашечку, заставляя упасть, но тот лишь согнулся с глухим матом.       Рывком отталкивая меч каджита в сторону, Элмаон демонстративно замахнулся кинжалами, делая вид, что собирается нанести удар.       Однако в следующую секунду он просто выпускает кинжалы из рук, позволяя им упасть в снег. И как раз вовремя – Акраш уже намеревался зачитать заклинание огненного шара, чтобы просто подорвать сразу их обоих. Видимо, торопиться на тот свет пока не стоит.       И это, как раз таки, дико смущало каджита.       — Пора показать тебе мой фокус. Я долго тренировался, чтобы вследствии использовать его против тебя. Уж оцени мои старания, Акраш.~       Непонимающим взглядом смотря на излучающее ехидство лицо Элмаона, вор, стоически игнорируя боль в колене и груди, поднялся. Эльф отошёл на шаг-другой и затем вскинул руки. Звонкий щелчок пальцами – и все брошенные орудия медленно восстали из снега, зависая в воздухе. Только тогда до Акраша дошло: грядёт групповое изнасилование. Копьё, секира, меч и два кинжала. Пятеро на одного, не считая Элмаона, что подобно дирижёру руководит ими. Заклинание телекинеза – очень трудное само по себе, сложное в освоении, и невероятно затратное. Похоже, заклинатель планировал покончить с ним быстро.       — Знаешь, я уже в который раз поражаюсь, какая же ты всё-таки гнида.       — Ох, ты сегодня прям щедр на комплименты, кисонька. Мне нравится, продолжай.~       — Ха тьфу. Помяни моё слово, однажды я научусь призывать дремору, чтобы он убил тебя и изнасиловал твой труп.       — И кто там говорил, что это у меня странные наклонности?       Злорадно ухмыляясь, Элмаон резко махнул ладонью. Копьё, теперь находящееся слева от каджита, со скоростью стрелы полетело в него, намереваясь продырявить насквозь. Уклоняясь буквально в последнюю секунду – то успело ну максимум задеть бедную кожанку, оставляя неплохую дырку, пускай и не в самом кошколюде – Акраш призвал в свободную ладонь полупрозрачный клинок и встал в боевую стойку. Пришла пора превзойти свой предел.       — Тц. Да что ж ты всё такой живучий, я прямо поражаюсь.       — Я просто забыл, что могу умереть. Всего лишь.       Раздражённо вздыхая, Элмаон сконцентрировался, глубоко вздохнул, выдохнул... и полноценно настраивался на роль дирижёра. Оркестр ждал своего организатора, своего ведущего. Пора начинать всерьёз. Плавно размахивая руками, он призывал к делу меч, кинжалы, секиру, постепенно, одно оружие за другим. Акраш отбивал, уклонялся, парировал, прыгал, бегал, буквально играя в пятнашки со смертью. Даже недели пьянства и лени не ухудшили его форму – вот она закалка. Но треснувшие рёбра всё же давали о себе знать, долго он так не протянет. Чем больше он устаёт, тем чаще дышит, тем шире вздымается грудная клетка и тем сильнее по ней растекается боль. Уклоняясь от пролетевших над головой кинжалов, вор отбил меч сбоку, пригнулся, сделал перекат, пропуская мимо себя копьё.       — С.. Скамп...       Чувствуя, как его лёгким нет-нет да приходит звиздец, Акраш использовал полупрозрачный клинок в качестве опоры, чтобы подняться. Сил уже не хватало, если бы не рёбра, каджит бы продержался дольше, но и это, пожалуй, неплохой результат. Такой прыткости позавидовали бы даже даги и даги-рат со своими размерами, но чего уж теперь. Похоже, песенка спета, пускайте трагичную музыку.       — Что же, я вдоволь позабавился! Ты подарил мне сущее удовольствие, кисонька моя, хе-хе. – игриво пошевелив пальцами, Элмаон с наслаждением пригладил гладко выбритую щеку и ухмыльнулся, довольный скорее собой, чем битвой. — Но пора бы уже заканчивать с нашей игрой! О, нет, не переживай, я не убью тебя... Тебе ещё предстоит долго и очень долго развлекать меня в камере пыток! Однако...       Отстраняя ладонь от щеки, он указал ею в сторону кошколюда, его выражение лица внезапно стало серьёзнее. Кружащие вокруг Акраша орудия войны замерли, наводясь на цель. И дураку понятно – он запустит их всех одновременно. Честно, это не было бы большой проблемой, будь в мышцах каджита побольше сил, но к сожалению.       — Я искренне надеюсь, что ты сгоришь в Обливионе. Молись, чтобы после смерти меня там не оказалось, иначе так просто ты потом не отделаешься, Элмаон.       — Бу-бу-бу, как страшно! Не переживай, я остановлю кровотечение, когда мои клинки проткнут тебя насквозь. Ты умрёшь в страшных муках, поэтому прибереги проклятья и ругань для лучшего момента!       Усмехаясь от безысходности своего положения, Акраш запрокинул голову к небу. Надо же, ни облачка. Так красиво. Оно всегда таким было? Или просто каджит никогда – ни в час беды, ни в дни спокойствия – не смотрел на него без причин? Пожалуй, всё вместе. Поднимая левую руку, вор вытянул средний палец, демонстрируя его эльфу. Тот брезгливо фыркнул, затем резко махнул ладонью – и все без исключения призванные им орудия смерти помчались на Акраша, намереваясь превратить его тело в кровавое месиво. Тот зажмурил голубые глаза, боясь ощутить ужасную боль...       ...но вместо боли он услышал оглушительный хлопок крепких ладоней, а спина ощутила холодный снег, залетевший за воротник от резкого падения.       «Что?..»       Раскрывая глаза, Акраш, вместо чистого голубого неба, увидел перед собой лик склонившейся над ним Рин, обеспокоенное выражение лица. Его словно ледяной водой облили, по спине пробежал холодок – и отнюдь не только от снега. Он что, умер? Это рай? Не особо похоже, хотя компании Рин в раю он был бы не особо против.       — Изволь мне прервать вашу прекрасную битву, Брат мой!       Услышав знакомый говор, Акраш, опираясь на локти, поднял туловище и увидел перед собой высокую мускулистую фигуру – не лицо, спину. Гором стоял в нескольких метрах впереди кошколюда, играя мышцами в лучах полуденного солнца – крепкие руки одним усилием разорвали пурпурную рубаху и обнажили накачанный мужской торс. Там, в центре круга, где с минуту назад стоял сам вор, в неестественной позе замер ещё живой альтмерский маг – один из приспешников Элмаона, чьё тело было насквозь проткнуто копьём, мечом и кинжалами, а рука и вовсе отрублена секирой. Как это произошло..? ЧТО вообще произошло?       — Да как ты посмел, грязное отребье...       Злобно, недовольно, Элмаон процедил слова сквозь зубы, готовясь плеваться ядом. Золотистые очи прожигали орсимера ненавистным взглядом. Ещё бы, ведь он в последний момент вырвал триумф из его рук! Поганая тварь! Мерзкое животное! Глупый дикарь!       — Как тебе хватило наглости вмешиваться в столь трепетный момент?! Я был так близок!       — Боюсь, ты слишком много на себя взял, недомерок! – Гором развёл руками и широко улыбнулся. — Мой Брат никогда не умрёт от твоей руки, я позабочусь об этом. И если моему Братану не хватает сил одолеть тебя – орк встал в боевую стойку, призывая потоки маны в свои ладони. — То я помогу ему в этом. Теперь твоим противником буду Я!