Volunteering with an unknown ending

Изуку проводил время в палате папы. Его нельзя в этом винить — ему всего 15, один его родителей чуть не погиб, а он сам столкнулся с нападением злодеев. Папа и раньше попадал в больницы из-за специфики своей работы. Патрули и рейды это олицетворение опасности. Раны после них ожидаемы. Но никто не ожидал получить серьёзных травм после обычного выездного урока.       — Изуку, это излишне, — голос папы звучит устало.       — Вовсе нет. Если потребуется я готов заботиться о тебе до конца жизни...       — Преувеличиваешь. И ты не должен задумываться о таком, боже... Мужчине пришлось замолчать, когда ложку поднесли к его рту. Хоть Шота и припирается, но всё равно ест. А как иначе? Выбора то у него и нет особо. Чиё-сан собирается излечить руки Сотриголовы, но это будет только завтра, а сегодня ему нужно как-то есть и, ну знаете, ходить в туалет. Хоть Изуку и готов помогать папе со всем — даже с этим — с походом в санузел у мужчины, каким-то чудом, нет трудностей. Возможно, он научился этому из-за многочисленных травм, которые он получал в патрулях. А может ему просто слишком стыдно просить сына об этом. Кто его знает. Стоило герою прожевать, как он продолжил свою тираду:       — В любом случае, подростки разве не должны гулять с друзьями или типо того?       — Лицемер. Если бы не па и тетя, ты бы из дома не выходил. Изуку надулся и перемешал суп. Яичный. Его любимый.       — Туше. Но я слышал, что у тебя появился друг? Изуку застонал, закатывая глаза к небу.       — Кто тебе рассказал? И когда вообще? Я же постоянно тут околачиваюсь!       — Не постоянно, а большую часть времени... — Герою пришлось прерваться ради ещё одной ложки тёплого супа.       — Немури рассказала.       — Ах, ну конечно же, это была она.       — И она упомянула, что вы держались за руки. Господь Иисус милосердный, эта женщина и её любовь к сплетням. Не то чтобы это плохо. Родители все равно узнали бы, рано или поздно. От напоминания о том дне уши заалели. Тогда он был настолько не в себе, что даже и не понимал что делает или говорит. Изуку просто цеплялся за единственного человека, которому доверяет, а сам будто бы парил где-то вне тела. В любом случае, держатся с Шинсо за руки было приятно... Но это не значит, что Изуку готов обсуждать свою близкую дружбу с малознакомым студентом общеобразовательного. Особенно с "плохим копом". Папа замечательный человек и родитель, но видит бог его гиперопека может стать причиной убийства. И возможно Шинсо станет его первой жертвой. Сейчас он не особо заинтересован в издевательствах и шутках просто потому что накачан обезболивающим и бог весь ещё чем, но что будет потом... А потом он устроит тёте бойкот, потому что первое, что она рассказала отцу после его пробуждения — это то, что Изуку держался за руку с каким-то парнем!       — Не то, чтобы я против. Тебе ведь 15 в конце концов...       — Не начинай!       — Нет, послушай, ты в самом деле уже такой взрослый... Меня предупреждали, что дети быстро растут, но не до такой же степени. Изуку закатил глаза. Снова. Такие фразочки прерогатива Хизаши, а не Шоты. Па любит плакаться о том, как быстро он вырос и каким милым крошечным ребенком был.       — Папа, ты говоришь как отец.       — Как будто в этом есть что-то плохое.       — Ну, теперь ты ещё больше похож на ворчащего старика.       — Эй.              

(...)

                    — Ты уже не маленький, малыш.       — Но ты до сих пор называешь меня "малышом". Хизаши засмеялся, наблюдая за перепалкой сына и мужа. Они лежат в их кровати, все вместе. Изуку занял место по середине все с той же маленькой подушечкой между их. Изуку и в правду уже не маленький, но он все ещё их крошечный ребёнок. Он все ещё спит с мягкими игрушками, носит милые пижамы с мультяшными героями и капризничает по утрам. Их мальчик стал выше, но на самом деле совсем не вырос. Ямада погладил сына по голове, ненавязчиво поправляя одеяло на его плечах. Давно они не спали все вместе. Хизаши этому очень рад. Он уже позабыл насколько одиноко без их сына.              

(...)

              Изуку надулся. Шинсо спрятал свою улыбку за ладонью, тыкая пальцем в надутую щёчку. Изуку заалел.       — Перестань... — прошептал парень.       — Ладно-ладно. — Шинсо примирительно поднял руки. — Что случилось?       — Папа пришёл в школу... Он сказал, что должен дать понять ученикам "что всё в порядке", хотя его тело покрыто бинтами практически на 80%. Шинсо молча слушал его, положив ладонь на руку Изуку.       — Студенты-герои должны знать, что не все бои с злодеями проходят удачно. И иногда вы не выходите победителем... Изуку обхватил ладонь Хитоши, скорее по инерции, чем осознанно.       — Он руками двигать не может, но идёт на работу! Придурок старый... Шинсо тихо посмеялся, подтянув друга к себе.       — Ты забавно волнуешься. Ямада надулся. Опять.       — Но ты конечно прав. Изуку согласно промычал, прикрывая глаза. Мягкие золотые лучики пробежались по его кудряшкам, задержались на ресницах.       — Скоро Спортивный Фестиваль. Нужно увеличить нагрузку на тренировках.       — Думаю стоит, но ты уверен? На геройском курсе нагрузка больше, чем на общеобразовательном. Тебе может не хватить сил и на школу и на наши тренировки...       — Уверен, — сказал Изуку, наваливаясь на плечо Шинсо. — Хочу чтобы ты поскорее перевёлся. Мне надоело подстраиваться под наши расписания. Шинсо мягко хихикнул, с особой заботой поглаживая костяшки Изуку большим пальцем.       — Я тоже этого хочу.