Огненный снег. Проект «Фатум»

«Серенити». 736 год от начала Колонизации. Несколько дней прошло в относительном спокойствии. Марку обустроили отдельное спальное место за закрытой дверью гардеробной комнаты, и он не упустил возможности прокомментировать тягу его бывшего любовника к вещам, а после, со скуки разглядывая вешалки с одеждой, Марк нашел то, что, по меньшей мере, вызывало вопросы, однако задавать их не спешил. Терри и Кай, пусть и не демонстрировали тяги к близости в компании Адлера, но безо всякого стеснения делили одну на двоих спальню. Благо, в каморке Марка не было слышно, как эти двое предаются плотским утехам. Дни в ожидании новостей были похожи один на другой; обитатели «Серенити» коротали их за разговорами, фильмами, да пару раз устроили спарринг, поваляв друг друга по полу, пользуясь совершенно разными боевыми стилями - все же рукопашному бою все они были обучены. И вот снова раздался сигнал побудки. Синтет разлепил глаза и потер лицо ладонью, все еще прижимая к себе дремавшего у него на груди Терренса, и потерся носом о его макушку. С ним никто никогда так не спал — забираясь сверху, используя в качестве подушки. На самом деле, это было чертовски приятно. А когда мужчина, просыпаясь, поднимал на него карие глаза, глядя из-под длинных ресниц, синтет просто млел. — Доброе утро, Амбер, — это прозвище пришло само. «Амбер» — янтарь, именно этот минерал напоминали глаза Терренса, немного меняющие цвет в зависимости от настроения бодигарда. — Доброе, Блонди, — Гордон потянулся и расплылся в улыбке, замечая, как его любовника передернуло. Двенадцатому не нравилась эта кличка, но не настолько, чтобы протестовать, и он согласился на нее после того, как попросил не называть его больше Малышом и показал на фото на стене, рассказав кто такой Зейн. И Терри понял, спокойно принял то, что временами напоминает бывшего возлюбленного Кая, того, кто умер давным-давно, но все еще занимает в сердце синтета важное место. С другой стороны, учитывая тот факт, что Кай прожил с Зейном столько, сколько сам Гордон только надеялся прожить… Так или иначе, от шпильки он не удержался. Рядом с Каем Терренс вел себя непривычно — обычно спокойный и рассудительный, он становился порывистым, склонным к подшучиванию, даже подначкам. Иногда он ловил себя на мысли, что не испытывает к Марку прежней неприязни, скорее всего потому, что им больше некого было делить. — Иди к черту, — фыркнул морф на русском и прошелся пальцами по ребрам. Терри взвился и бросил в альбиноса маленькую подушку, которыми было завалено их ложе. — Я уже и так тут, — Кай рассмеялся, перехватив брошенную в него подушку и отправив ее обратно. Экспериментально было выяснено, что Кай щекотки боится адски, так что при первом же прикосновении синтет взвыл, схватил любовника за руки, и они с грохотом скатились на пол. — Хэй, хватит там, — из-за двери раздался голос Марка. — Завидуй молча, — проворчал Терри и поднялся. Кай потянулся за одеждой и принялся натягивать штаны. Через пару минут они встретились в салоне управления, синтет быстро набрал на пищевом принтере несколько кодов, и машина загудела, готовя завтрак на троих. Кай запомнил, кто какие напитки предпочитает, а что касается пищевых пристрастий, то тут все было просто - сэндвичи с сыром любили все. Еще до того, как кофе был готов, Селеста выдала оповещение о вызове от Тайлера Нэша, и Кай сразу ответил по громкой связи. Разумеется, Тай хотел задать именно тот вопрос, которого ждал синтет - поларца интересовало, как скоро Кай сможет обратить его, чтобы не дать пропасть принцу Оливеру. — Порядка суток идет процесс, и нам надо встретиться, — заговорил морф, не скрываясь от своих собратьев по несчастью, зависших в необитаемой космической дали, — только вот мы сейчас хуй знает где, так что давай выберем местечко, куда я смогу подтянуться. — Что случилось? — услышав голос друга, Марк тут же оказался рядом с синтетом, чтобы, выглядывая из-за мощного плеча альбиноса, приветствовать Тайлера Нэша. — Что значит «обратить»? Вы что это удумали? Адлер не сомневался, что к тому времени, как закончится эта заварушка, он будет дергаться от каждого звонка, каким бы пустяковым он ни был. — Айсберг? — удивленное донельзя лицо Тайлера… Марк усмехнулся — друг явно не ожидал увидеть его в непосредственной близости от сбежавшего синтета. И он бы с удовольствием поведал Нэшу историю своего чудесного спасения, вот только времени на то, чтобы травить байки, у них не было. — Охуеть, да, Нэш? — за вторым плечом Кая возник Терренс Гордон и, проявляя чудеса человеколюбия, протянул Адлеру чашку свеженапечатанного кофе. — Если я моргну и ущипну себя, — не сводя с троицы удивленного взгляда, произнес Тай, — вы все исчезнете? — Мы исчезнем, только если связь оборвется, — без тени иронии ответил Кай, но я перезвоню. Ты сам принял решение, или что-то произошло с Оливером, раз ты желаешь принести себя в жертву во имя большой и чистой любви? — синтет говорил так, что было понятно — нет, он не ерничает и не пытается поддеть, он действительно видит ситуацию так, как ее проговаривает. — Твой муж сказал, что ты в безопасности, — кивнул Тайлер в сторону Марка. — Но если Паук считает, что болтаться хуй знает где в компании Плаксы, которого разыскивает весь Полар, — это безопасно… Может, он просто решил от тебя отделаться? От вас с Гордоном, раз уж его он тоже… Два кулака, одновременно продемонстрированные ему Марком и Терренсем, заставили разговорчивого майора если не заткнуться, то перевести тему. — Все очень плохо, — теперь Тай обращался непосредственно к Каю. — Ту сыворотку, что ты отдал Джейсону, он пустил на опыты. И я его урою, когда… Урою в общем. Без сыворотки Оливер… Кай, я не знаю, как мне тебя уговорить. Я не имею права просить тебя вернуться. Поэтому я вижу только один выход — стать тобой. Кай слушал его, опасно сощурившись, и не успел еще Тай договорить, как он опустил взгляд на приборную панель перед собой и начал проверять данные. — Не надо меня уговаривать, Тай, — синтет смотрел в сторону, читая быстро появляющиеся на мониторе строки, — скажи мне, где малой, и я буду там в течение трех часов. Только мне нужны точные координаты и условия, при которых не потребуется устраивать резню, чтобы я добрался до своего выводка. — Он посмотрел на Нэша так, словно в душу тому хотел заглянуть даже сквозь приборы связи. — Второе не обязательно, в целом. Где он? — Большой императорский дворец в Инее, — без тени улыбки ответил Тайлер. — Координаты тебе Айсберг назовет, даже если его ночью пьяного разбудить. — Если меня ночью пьяного разбудить, я только пошлю разбудившего, — в голосе Марка слышались угрожающие нотки. Ему вовсе не улыбалось устраивать погром во дворце Ксандра, даже ради спасения наследника. Слишком очевидно было, что это безрассудство не кончится добром. — Я не позволю устраивать пиздец в столице. Наподобие того, что мы устроили в лаборатории. Это всем ясно, я надеюсь? — Ты переоцениваешь мою кровожадность, у меня есть более чем конкретные критерии для тех, кого я желаю прикончить, и это точно не мирное население, — слова Адлера расстроили Серого, и он этого не скрывал совершенно. — Так или иначе… — Кай положил ладонь на затылок. — Я предлагаю обрядиться в какую-нибудь неприметную шкурку, тихонько приземлиться, воспользовавшись твоим, Марк, статусом и проникнуть во дворец. Тебя же не будут ловить, чтобы вернуть на Этну, я полагаю? Что скажешь? — Я скажу, что мы не полетим на Полар, — у Марка не было сомнений в том, что их ждет, явись они в Иней всей дружной компанией. По крайней мере в том, что ждет Кая, если он снова будет пойман. — Я беспокоюсь за Оливера не меньше твоего, Нэш, — продолжил он. — Но я не для того рисковал шкурой, репутацией… Джейсоном в конце концов… Я не для того вытаскивал из плена Кая, чтобы он снова угодил за решетку. Вы представляете, как нас будут встречать во дворце? Всем напомнить, что я беглый преступник, пусть даже титул с меня не снимали? Вы действительно думаете, что передо мной раскатают ковровую дорожку и сыграют гимн? — Тай не беспокоится, Тай вполне четко осознает угрозу, потому что я расписал ему перспективы в красках. — Голос синтета звучал теперь на полтона ниже и на пару градусов холоднее. — И тебе распишу: если Оливер не получит сыворотку, он умрет. Просто умрет, и все. Причем перед смертью он будет болеть, и та ломка, что ты испытал, когда потерял со мной контакт, покажется легкой простудой. — Тай… — Марк устало потер глаза. — Терри… Оставьте нас с Принцессой вдвоем, прошу. — Времени нет на болтовню, — прорычал Гордон. Снова этот императорский выскочка требовал к себе особого внимания. Со стороны Кая, черт дери! — Только не долго там любезничайте, — проворчал Тай прежде чем отключиться. Он понимал, что Его Высочество, раз уж закусил удила, то с дороги его не свернуть никакими силами. Разве что уговорами да лаской. — Я на связи. — Принцесса, — Марк дотронулся до плеча Кая. Твердо-каменного, в этом обличье его Принцессу совсем нельзя было назвать хрупкой. Именно такие чувства — хрупкости, какой-то даже ломкости всегда вызывал у него тот образ Кая, который Маркус помнил. Тот Кай, которого Айсберг когда-то любил... — Ты понимаешь, почему я не хочу лететь? — Более чем, — Кай повернулся и направился в сторону своей каюты, переделанной из склада, бросив Гордону короткий взгляд, — Амбер, пожалуйста, дай нам несколько минут. Кай закрыл за ними дверь техкоридора, но не свернул к себе, а прошел дальше вглубь, и после того, как за ними закрылась вторая дверь, за которой исходила зловещим зеленовато-белым светом громада корабельного реактора, заговорил опять. — Я прекрасно понимаю: ты боишься, что меня запрут снова ничуть не меньше того, что я устрою резню, — Кай присел на идущие вдоль пола трубы и посмотрел на Марка снизу вверх, — и в обоих случаях ты будешь в этом виноват. Но не дай чувству вины заглушить остальные. Тем более, что я, может, и могу пройти через вооруженный отряд, как нож сквозь масло, но действовать предпочитаю так, чтобы мое присутствие проморгали даже датчики. — Кай… — Марк подавил желание подойти поближе к синтету. Теперь, когда его Принцесса предпочитала проводить ночи с Терренсом, Адлер любое прикосновение — пусть даже случайно-невинное — к Каю рассматривал как нечто неуместное. Не сказать, что это сильно его расстраивало — тот факт, что Кай, не стесняясь его присутствия, трахается с другим. Но то, что между ними поломалось и никак не желало срастаться то доверие, что возникло едва ли не с первой же встречи там еще, у пиратов — это злило до обидного. — Тебе не стоит лишний раз напоминать мне о своих способностях, — Адлер старался, чтобы голос его звучал ровно. Вот только получалось скверно — он действительно переживал за племянника, но и ввязываться в безрассудную авантюру Марк не спешил. — Если ты думаешь, что я все забыл… Ты не прав. Я хочу понять — есть ли какой-то другой способ помочь Оливеру, не обманывая датчики Большого императорского дворца в Инее. Да, я волнуюсь за тебя, Принцесса. Но еще я волнуюсь… За Полар. Тебя это удивляет? Я присягал на верность Ксандру и Полару. И тот факт, что Ксандр вытер об меня ноги, не снимает с меня клятвы моему народу. Представь, каково это - поларский принц проводит во дворец диверсантов? — Диверсанты приходят для того, чтобы что-то испортить, мы же собираемся исправить. — Кай опустил глаза. — Хотя я не уверен, что если лично встречу твоего брата, то это хорошо закончится, очень не уверен… Мало кого я ненавидел настолько сильно, как Ксандра, пусть даже не встречался с ним лично. Серый потер ладонями лицо и, выпрямившись, протянул Адлеру руки. — Иди ко мне… — он немного скованно улыбнулся, — я знаю, что тебе не нравится эта морда, но я ее себе придумал, чтобы переживать кризисы, так что тебе придется потерпеть. — Мне больно осознавать, что эта морда потребовалась тебе, чтобы пережить кризис, мной — пусть и косвенно — спровоцированный. Адлер приблизился к синтету. На расстояние тепла — но еще не настолько близко, чтобы чувствовать чужое дыхание. Альбинос просто сгреб поларца в медвежьи объятья и уткнулся лбом куда-то в сгиб шеи, задышав чаще. Ему самому было муторно держаться на расстоянии. Да, они с Терри были друг для друга отличным лекарством от болезненных привязанностей, вот только Гордон не вызывал того чувства, которое можно было бы назвать любовью даже отдаленно. Кай любил Марка, пусть теперь несколько иначе, чем раньше. И сейчас он прижался к поларцу всем телом задрожал, ища если не защиты, то утешения, совсем как тогда, на пляже, когда они выбрались из воды после крушения шаттла. — На самом деле мне до усрачки страшно туда соваться, — произнес Кай на вдохе. Но я не могу... Просто устраниться - не могу… Сыворотки, что я бы передал Таю, может оказаться недостаточно, и... я боюсь не успеть. Я не хочу больше боли, не хочу крови, я не хочу ни с кем ссориться… Я даже готов сам связаться с Ксандром и предложить помощь… я стерплю… — Тише, — Марк мягко поглаживал напряженную спину здоровяка-блондина, понимая, как отчаянно тот нуждался в тепле после десяти лет мучений. — Тише, мой хороший. Губы Его Высочества прижались к прохладному виску, он баюкал дрожащего синтета в объятиях, как укачивал бы потерявшегося в суровую поларскую стужу ребенка. — Я не отдам тебя Ксандру, слышишь? Я не отдам тебя никому, кто бы стал угрожать тебе болью. Но я хочу услышать четкий план, понимаешь? Вот представь — мы проникли во дворец, добрались без приключений до моего племянника. Что дальше? Ты не сможешь вечно находиться рядом с Оливером. И мы не можем забрать его — он наследник Полара. Я не хочу напрасных жертв. Даже ради любимого племянника — я не хочу, чтобы ты жертвовал, Принцесса. — Варианта два, Буран… — Кай шмыгнул носом, но объятья разжимать даже не думал, — или люди Джейсона справятся с тем, с чем не справилась Аиша, или я уподоблю себе Тая. Тогда его нельзя будет удалять от Оливера, и парень останется в живых… Я предложил это Таю и попросил подумать. Марк прикрыл глаза. Какая страшная судьба — быть вечно живым. Видеть, как умирают те, кто тебе дорог. Это куда страшнее, если ты живешь в мире, где ненавидят и боятся химер. Нет, такой судьбы для Тайлера Маркус не пожелал бы. Для Тайлера — нет… — Это буду я, — решился Марк, понимая, что другого выхода, и впрямь, нет. — Я не позволю Таю пройти через это. И умереть поларскому наследнику я не позволю тоже. Поэтому давай, Принцесса, приступай. Не будем терять время. — Сутки, Марк… Сейчас у нас их может не быть, — Серый поднял к нему лицо, знакомые серые глаза смотрели со смесью тоски и надежды, — А потом, когда Олли будет в порядке, я сделаю то, о чем ты просишь, хорошо? — Кай улыбнулся уголками губ, — и тогда не только малой сможет читать твои мысли, но и ты его. Постепенно синтет переставал вздрагивать. Пригревшись, он держался за Марка, и становилось спокойнее, может, не легче, но спокойнее точно. Он верил Айсбергу, как тогда, так и сейчас, верил, что Марк не допустит, чтобы ему причинили боль, хотя и понимал, что поларец силы свои склонен переоценивать. — Сутки… — проронил Марк, думая о том, что через двадцать четыре часа для него все изменится. Вообще все, сама его суть. То, о чем говорили они когда-то с Джейсоном. «Что, если лишить тебя всего этого…» Знал ли Паук, что однажды его слова станут явью, вот только смысл их будет куда более страшный? Захочет ли Джей остаться с ним после того, как Марк перестанет быть человеком? Стоит ли искать ответ на этот вопрос, когда через сутки наследник Полара может умереть? «Прости меня, родной», — попросил прощения Марк, мысленно обращаясь к мужу. — Ты вряд ли переродишься в такое же чудовище, как я, — тихо выдохнул Кай и, потеревшись щекой о шею, оставил Марку под ухом поцелуй и немного отстранился. Широкие ладони гладили поларца по спине. — А может, все же выгорит, и у твоего мужа получится всех спасти? — О, я буду гораздо, гораздо чудовищнее тебя, — хитро улыбнулся Маркус, не торопясь выпускать Кая из объятий. Он совсем забыл, каково это — когда Принцесса вот так ластится и ищет утешения. О том, чем это все может закончиться, Адлер старался не думать. И не потому, что не хотел альбиноса. Даже не потому, что не желал быть неверным Пауку… Он не хотел давать Каю несбыточных надежд — вот в чем все дело. Да, он мог бы запросто уложить синтета в койку — слишком очевидно было, что чувствует тот даже спустя годы. Но каким же подонком надо быть, чтобы обмануть доверие вот этого ласкового, любящего и в какой-то мере от тебя зависящего существа? Марк Адлер был кем угодно, но не подонком. — Мой муж убьет нас, когда узнает, что мы задумали, — все с той же усмешкой продолжил Маркус. — Поэтому мы ему ничего не скажем. Ладно! — он мотнул головой, понимая, что дальнейшее промедление может стоить жизни Оливеру. — Ладно, Принцесса. Летим на Полар. Я попробую отвлечь на себя Ксандра, пока ты проникнешь к Олли. После этого быстро валим, и ты меня обратишь. Я ничего не забыл? — Мы ничего ему не скажем… — Кай чуть склонил голову на бок, невольно пососав нижнюю губу. Объятия ослабли, но он все еще держался за Адлера. — Ты отвлекаешь Ксандра, я привожу в порядок Оливера, после этого мы уходим и, если твой муж не принесет сыворотку, то я запираю тебя на «Серенити» и обращаю под строгим надзором, потом обучаю пользоваться новым телом. — А Джей… — тихо произнес Марк, когда пугающая догадка ударила в висок словно молотом. — Ему тоже придется через это пройти, останься он со мной после обращения? Объятия разомкнулись — не осталось больше сил, чтобы удерживать Кая. Тоска, обрушившаяся лавиной, стоило только Марку подумать о том, что придется потерять Паука, отняла разом все силы. — Нет, твой любимый останется человеком, и однажды тебе грозит пережить то же, что пережил я, когда потерял Зейна, но... — Кай коснулся ладонью челюсти и провел по щеке большим пальцем, — с тобой Джейсон проживет гораздо дольше, чем мог бы в ином случае. — Прости, — прошептал Марк и теперь уже сам потянулся к синтету, ища поддержки. — Прости, я… Я должен был сделать тебя счастливым. А теперь я делаю тебе больно, когда думаю о счастье другого человека. Если бы я мог, Кай! Если бы я только мог вернуться в тот самый момент, когда… Я бы отменил полет в тот день. Я бы не позволил Равену схватить меня. Мы никогда бы не встретились, и ты не угодил бы в лабораторию… И я постоянно думаю об этом. Прокручиваю в голове, знаешь? Но это бесполезно… — Марк потер ладонями лицо, прогоняя усталость и страх перед тем, что ему предстоит. — Бесполезно, потому что все уже случилось. И это… Понимаешь, пострадал ты один. За мою беспечность. За мою самонадеянность. Я был так глуп, полагая, что достаточно того, что мы любим друг друга, и я верил брату. Оказалось, что в нашем мире… В мире, который я поклялся защищать… Этого чертовски мало. Я проявил безответственность. А ты еще пытаешься помочь моей семье… Тут ледяными крестами не расплатишься… И Марк хрипло, невесело рассмеялся, понимая, что этот смех, должно быть, звучит совершенно безумно. — Я уже просил не угрожать мне государственными наградами, это добром не заканчивается, — Кай напротив, улыбнулся открыто. — М-м-м… Буран, я тоже об этом думал. Знаешь, что бы было? Я бы умер. Когда мы встретились, я был так замордован из-за того, что пираты перебирали способы меня уничтожить. Долго и безуспешно. И они рано или поздно дошли бы до мысли спалить меня в выхлопе двигателей или закинуть в плавильню, и это бы меня определенно доконало, так что ты буквально спас мою шкуру тогда. Серый встал и обнял расклеившегося принца за плечи потеревшись щекой о висок. — И Оливер бы умер… А он и моя семья тоже, плоть от плоти моей. Знаешь, моя философия говорит о том, что все это не просто так, и если я где-то оказываюсь, значит так должно было случиться. А мне остается только барахтаться и пытаться выплыть. Все в порядке, — Кай наклонился и зашептал на ухо. — И я не знаю, сказал тебе Паук или нет, но я его вылечил, чтобы когда ты вернешься, у вас все было отлично. — Ты чудо, — Марк крепко прижал к себе синтета. Все слова благодарности… Уместны ли они были, учитывая, как много Кай сделал для всех них и как мало получил взамен. Разве что… — Это в благодарность за исцеление Джей отдал тебе своего цербера? — Марк все-таки нашел в себе силы улыбнуться. Разговор этот — непростой, но такой нужный им обоим, оставил без сил. Но подарил надежду. С Олли все будет в порядке. С Джеем тоже. А Марк… Марку придется научиться жить со свой новой сущностью. — Нет, Джей сначала оставил мне своего цербера. Полагаю, он опасался, что я натворю хуйни, — Кай потерся носом о волосы Марка и отстранился, заглядывая своему принцу в лицо. — Но что-то пошло не так, как видишь… Я заслужил поцелуй? — Я вижу, что ни паучий цербер, ни я не смогли удержать тебя от того, чтобы не натворить хуйни, — Марк покачал головой. Вот же хитрожопая Принцесса! Не станешь целовать — окажешься неблагодарной скотиной. Поцелуешь… — Иди сюда! — Адлер поймал ладонями лицо Кая. Незнакомое почти что. Чужое. Прижался губами к губам, пробуя, изучая. Это просто поцелуй. Просто один поцелуй — пусть он будет означать для Марка прощение. Кай ответил, прикрыв глаза, скользнул языком по губам… Он выглядел сейчас иначе, но вкус его был точно таким же, каким Марк его помнил. Серый осторожно положил руку Адлеру на шею и мягко разомкнул поцелуй, все еще оставаясь близко, так, чтобы легонько касаться носом носа. Серые глаза смотрели влюбленно, вот только взять что-то еще помимо обещанного поцелуя Кай не попытался. — Теперь идем…