Живи ради меня

      — Ты плохо на него влияешь.       «А на него вообще можно влиять?»

***

      Нил подсознательно представлял себе истхейвенскую больницу тюрьмой и понял это лишь тогда, когда, завидев здание, удивился отсутствию забора с колючей проволокой. Ворота открывались автоматически, на парковке было относительно пусто. Нил заглушил мотор и вышел. Кевин быстро последовал за ним, а Ники с Аароном слегка задержались. Ники с тревогой посмотрел на главный вход, а когда заметил, что Нил за ним наблюдает, попытался замаскировать нервозность улыбкой.       На самом деле Нил его хорошо понимал. Ему и самому было тревожно, и он отнюдь без прежней уверенности был готов встретиться с Эндрю. Даже не так. Уверенности в нём почти не осталось. А необходимость оправдываться сразу за обоих и вовсе удручала. Он мрачно посмотрел в спину Кевина, который первым направился к входу, и в очередной раз мысленно задал дурацкий риторический вопрос, крутившийся в голове последние двое суток почти непрерывно: какого чёрта, Дэй?..       — Нервничаешь? — Сочувственно спросил Ники, подойдя ближе.              Нил послал ему хмурый взгляд, ничего не ответил и пошёл за Кевином, а Ники и Аарон чуть отставали, что тоже не укрылось от Нила. Он подумал, что их нерешительность должна бы его насторожить, однако, прислушавшись к себе, ничего не почувствовал — просто было не до них. Возникло ощущение, будто он подошёл к самой пропасти, и ещё шаг — и неминуемая гибель… но может ли он успеть шагнуть назад? К нему.       Глядя в спину Кевина, Нил размышлял, что в этот раз спрятаться за него, как в разговоре с Мэттом, точно не получится. Шагая к регистратуре, он разглядывал вестибюль и пытался затолкать поглубже свои страхи и опасения насчёт предстоящего разговора с Эндрю, который наверняка по тяжести перевесит объяснения со всеми остальными. Это не слишком ему удалось, но стоя за Дэем, который уже уверенно что-то говорил женщине за стойкой, Лису дышать стало чуточку легче. Он в очередной раз поймал себя на предательской мысли, что попросту рядом с ним становится спокойнее. Так не должно быть, так нельзя, но… пожалуй, если он будет слишком много об этом думать, то и сам станет пациентом этой больницы или скорее попадёт к Бетси на приём, от чего он так старательно увиливал все предыдущие месяцы.       — Мы за Эндрю Миньярдом. — Услышал Нил твёрдый голос Кевина будто из-под толщи воды и с силой тряхнул головой, пытаясь вынырнуть из своих размышлений.       Подошли Аарон и Ники, кучкой сгрудившись за спиной Нила, и негромко о чём-то переговаривались, их голоса показались ему тревожными. Регистраторша что-то спрашивала у Кевина, тот нетерпеливо ей отвечал, а затем она протянула ему журнал и велела там всем расписаться. Нил проигнорировал её внимательный взгляд на его лицо и кровоподтёки на нём и долго колебался, прежде чем оставить свою фамилию под остальными. В Эверморе Рико запретил ему называться Нилом, и, как только он откликался на это имя, Рико его бил. Выбора, впрочем, не было — Вороны просто не знали, как иначе к нему обращаться, но Рико раз за разом грубо напоминал Нилу, сколько проблем он создал клану Морияма, скрываясь по всему свету. Стиснув зубы, Нил вывел свою фамилию, когда остальные уже расписались и отошли, надеясь, что никто не успел заметить.       И почти не удивился, когда, отойдя в сторону, поймал на себе беглый, внимательный взгляд Кевина, будто он точно знал, о чём в этот момент думал Нил и какие сомнения его съедали.       Нил неловко дёрнул плечом и отвернулся. Кевин знает о нём больше всех остальных. Это не должно смущать или выбивать из равновесия, но это осознание вызывает странное волнение. Будто у них на двоих общие тайны. Но ведь так не должно быть?       Погрузиться в свои мысли, впрочем, ему не дали. К ним подошёл мужчина средних лет и с улыбкой пожал руку каждому. Заметив синяки на лице Нила, он удивлённо вздёрнул брови, но вопросов задавать не стал.       — Меня зовут Алан Слоски, я основной лечащий врач Эндрю. Спасибо, что приехали.       — Основной? — Переспросил Ники. — А сколько всего докторов к нему приставили?       — Четверых. — Сказал Слоски. В ответ на недоумённый взгляд Ники он пояснил: — Наши пациенты довольно часто находятся под наблюдением сразу нескольких врачей. Например, я веду сеансы групповой терапии, мой коллега проводит с пациентом индивидуальный курс, а один из реабилитологов даёт рекомендации по приёму лекарств. Я лично подбирал специалистов для Эндрю, и, уверяю вас, с ним работали лучшие доктора.       — А, ну тогда вопросов нет. — Бросил Аарон.       Слоски покосился на него, уловив сарказм, но на провокацию не поддался.       — Могу я рассчитывать, что в ближайшие дни вы поддержите Эндрю? Если возникнут вопросы или потребуется совет, звоните мне в любое время. Я оставлю визитку.       — Спасибо, у нас есть Бетси. — Отказался Ники. — Доктор Добсон. — Уточнил он в ответ на вопросительный взгляд психиатра.       — Ах да. — Слоски одобрительно кивнул, потом оглянулся на пустой коридор и жестом пригласил всех в приёмный покой, расположенный по соседству с регистратурой. — Прошу присаживайтесь. Ваш друг сейчас спустится, ему нужно только выписаться из палаты.       Все расселись — Ники и Аарон в креслах, Кевин на диване. Потоптавшись на месте и так и не придумав причину, почему ему стоит сесть подальше от парней и главное — от него, Нил со вздохом опустился рядом, но на приличном расстоянии от Дэя. В коридоре было тихо, пахло лекарствами и спиртом, и как в любой больнице, веяло мрачными мыслями. Не спасали от них ни белые стены, ни в целом довольно цивильный вид — картины на стенах, комнатные цветы, встроенный в стене камин. Нил невидящим взглядом уставился в него, а потом попытался прислушаться к себе и своим ощущениям. Боль в теле и жёсткий недосып казались уже привычными — он не спал по-человечески недели три, и только в эту ночь, в комнате парней, ему удалось заснуть на несколько часов; а ночи в Гнезде протекали быстро, и помимо тяжёлых, изнуряющих тренировок были наполнены насилием и болью.       Сидя в непосредственной близости от Кевина и едва не касаясь его коленом, почти в звенящей тишине коридора Нил хорошо слышал его размеренное дыхание. Будто снова отключили все звуки и время потекло медленно, как в замедленной съёмке… он начал привыкать, что рядом с ним теперь странно, непривычно и не так, как раньше. Раньше всё было гораздо проще. Нил обещал его защищать и закрывать от выпадов Рико, и это казалось вполне естественным. В остальном же Кевин был для него парнем, всегда стоящим выше от него на несколько ступенек. Он всегда был более успешным, более благополучным, более уверенным в себе… всего в Кевине было больше. Или казалось так. Нил уже увидел изнанку его успешной жизни и знал, какой ценой ему доставался этот успех и победы. И эта изнанка оказалась усыпанной шрамами. Не так, как у него самого… но их было достаточно, чтобы понять, что Кевин вовсе не золотой ребёнок, выигравший в социальную лотерею всё, что только можно. Он больше не завидовал Дэю и не злился на него из-за жизни, которой лишился сам Нил. Он вообще теперь не понимал, как к нему относится. Как к нему относиться. Потребность его защищать никуда не исчезла и плавно вытекла во что-то большее… он не хотел об этом задумываться, но не получалось. Он так долго бегал от отца и заметал следы, и в итоге примкнул к Лисам, даже зная, что сильно рискует. Но бегать от себя самого оказалось на порядок сложнее…       — Боже, Нил, перестань так много думать. Глядя на тебя, у меня разболелась голова. — Недовольно пробурчал Кевин на французском, искоса наблюдающий за ним.       Нил, ушедший в свои мысли и к тому же порядком разморённый в тёплом помещении, не сразу его услышал, но почувствовал на себе его пристальный взгляд и вздрогнул.       Вот опять. Почему он так реагирует?       — А ты не смотри. — Огрызнулся Джостен, отвернувшись в другую сторону и скользя взглядом по картине на стене напротив.       Кевин фыркнул вместо ответа, расслабленно откинувшись на спинку дивана. Какое-то время он ещё наблюдал за Нилом из-под полуопущенных ресниц, не замечая (или как раз наоборот прекрасно замечая), что нервирует его этим и плечи Нила вытянулись в напряжённую линию. Кевин и сам не понимал, что чувствует. Но сейчас было важно другое. Как прикрыть Нила перед Эндрю? Он будет зол на них обоих. Тренер просил оградить Нила от расспросов Лисов, насколько это возможно… но Эндрю это не остальные ребята. Он не будет терпеливым и понимающим. А Нилу сейчас нужна эта поддержка — даже больше, чем обычно… Лис не стремился сближаться, шипел на всех, словно дикий кот, и выставлял колючки, не желал открываться команде, и Кевин прекрасно знал причины такого поведения. Кевин знал… а остальные Лисы нет. И даже Эндрю знал лишь полуправду, каким-то образом умудрившись вытянуть её из Нила за те месяцы, что он пребывал с ними в команде. Но Кевин теперь чувствовал почти такую же потребность защитить Нила от внешней опасности, как и у самого Джостена. И даже от внутренней…       Отвернувшись, он нахмурился. Он так и не придумал, что будет говорить Миньярду, когда в дверях появился сам Эндрю. За его спиной возвышался Слоски. На Эндрю были те же чёрная водолазка и джинсы, в которых он уезжал, на плече висела сумка. Как по команде, взгляды парней переместились на Эндрю. На лице Ники мелькнул испуг, Аарон помрачнел, но почти сразу выражение его лица вновь стало невозмутимым, Кевин прищурился, пытаясь по лицу Эндрю понять, насколько сильная буря их ждёт и как её отразить… его не столько пугал предстоящий разговор, сколько вызывал решимость отстоять Нила и отвести от него гнев Эндрю. В конце концов остаться у отца было его решением, Нил его не заставлял и они даже не говорили об этом. Про поездку Нила в Чарльстон с целью защитить их всех и его лично и говорить не стоит. Как можно из-за такого злиться? Кевин не был уверен, что ему самому хватило бы мужества вернуться в Эвермор и к взбешённому Рико, даже чтобы защитить Нила. А вот Нилу хватило. Это вызывало чувство вины и что-то ещё… вязкое, терпкое, горячее, чью природу Кевин не мог определить или не хотел. Он отмахивался от своих ощущений, как от назойливых мух, но понимал, что долго закрываться от самого себя не получится. Но закрыть Нила от Эндрю и допроса команды необходимо.       Сам Нил забыл в эти мгновения и про Кевина, и про всё остальное, даже его поездка в Эвермор отошла на второй план, когда он бросил взгляд на подошедшего Эндрю. На его лице была непроницаемая маска, не выражающая совершенно ничего, а глаза были настолько пустыми, что становилось жутко. Нил похолодел, разом растеряв все слова и мысли. Эндрю задержал взгляд на них только для того, чтобы рассмотреть, кто за ним приехал, и тут же отвернулся.       Кевин помрачнел, но упрямо поджал губы, мимолётом почувствовав себя эгоистом. Но насколько эгоистично желание защитить того, кто стал сильно небезразличен защищал его самого от куда большей опасности? Конечно, ему не плевать на состояние Эндрю. Он считает себя обязанным ему и от этого не отмахнуться. Но Нил… Аарон опомнился следом и пошёл за Эндрю, махнув Ники рукой. Для него не произошло ничего необычного — брат его годами игнорировал и смотрел в его сторону так же равнодушно, как на какой-нибудь знак у дороги, а они все знают, насколько Эндрю наплевать на правила дорожного движения. Ники пожал плечами и направился за ними, но с его лица не сходило беспокойство.       Нил поймал на себе тяжёлый взгляд Кевина и поёжился, не зная, чего теперь ждать от них обоих. Всё стало слишком сложно. Эндрю будет зол, но это как раз довольно предсказуемо. А Кевин… лучше бы он продолжал читать нотации про плохую спортивную форму Нила и ворчал, что Лисы совершенно не готовы к весенней части чемпионата. Такой Кевин был ему понятен и с ним было легче. Да, порой он раздражал и иногда Нил даже хотел ему врезать, но… нынешнего Кевина Дэя он перестал понимать и это нервировало.       Но Кевин смотрел вовсе не на Нила, а куда-то через него, и думал совершенно о другом. Нил говорил, что он должен перестать бояться. Нил толкал его к свободе и убеждал, что он способен на большее. Что он не должен быть в тени Рико. И что ему нужно уже отпустить своё прошлое, касающееся издевательств Рико и тирании Мориямы…       Нил сказал, что он не игрушка Рико.       Кевин хмурился, решительно направляясь вслед за парнями и уже не глядя на Нила. Его раздражало, что после тесного общения с Нилом он чувствует себя безрассудным. И чуть более смелым, чем был всегда… но одновременно это вызывало и другие эмоции. Это обескураживало. Но об этом он подумает потом. Когда-нибудь.       Нил последним вышел из больницы, не слушая, что вслед говорил им психиатр. Свою работу он выполнил, больше от него ничего не требовалось.       Когда они подошли к машине, Ники уже отпёр авто и они с Аароном устроились на заднем сиденье. Эндрю распахнул водительскую дверь, однако за руль не сел, а прислонился к машине спиной. Одну руку он закинул на дверцу, другой опирался на капот и, стоя в этой позе, следил за приближением Кевина и Нила.       Кевин подошёл к Эндрю вплотную и устремил на него долгий взгляд. Нил с опаской встал у задней двери, чтобы понаблюдать за их встречей.       Кевин смотрел на вратаря Лисов хмуро и решительно, будто вёл какую-то свою внутреннюю борьбу; не умея читать чужие мысли, Нил почти готов был поклясться, что так оно и было. Эндрю смотрел на него скучающе, но взгляд не отводил. Не зная, что в последние полтора года Эндрю не отпускал от себя Кевина ни на шаг, яростно защищая от любых посягательств, Нил решил бы, что эти двое друг другу чужие. Решил бы… потому что что-то в выражениях лиц этих двоих показывало обратное. Нила насторожило это, он нахмурился, переводя взгляд с одного на другого и обратно. На лице Эндрю по-прежнему не было ни эмоции, он смотрел на Кевина так, как мог бы смотреть прогноз погоды или слушать нудную лекцию в университете, отчаянно силясь не заснуть. Но ужом скользнувшее в сознание Нила подозрение намекало, что всё не так, как кажется, совсем не так… но что?       Кевин смотрел упрямо и будто что-то желал сказать своим яростным молчанием. Естественно, на Эндрю это не произвело ни малейшего впечатления и он щёлкнул пальцами на Дэя — дескать, свободен. Нилу показалось странным, что даже синяк на его скуле Эндрю не заинтересовал или же — что скорее всего — он сделал вид, что ничего не заметил. Также казалось странным, что Кевин прямо смотрел на Миньярда, не отводил взгляд, не тушевался, не вздрагивал. Нил перестал понимать происходящее. А когда он переставал понимать, это напрягало. Он увидел, как Кевин состроил недовольную гримасу, но также молча кивнул, обогнул авто и занял место переднего пассажира, то же, что и всегда. Усаживаясь сзади, Нил подумал, что хотя бы это осталось привычным.       Кевин всегда стремился быть впереди. Это было слишком нормальным для понимания. Ненормальным было его поведение в последние дни. Но может, хоть возвращение Эндрю что-то прояснит и всё вернётся на круги своя?       Как же… не только не вернулось, но стало только хуже.       Эндрю скользнул в салон вслед за ними. Не оборачиваясь, он вытянул руку в проёме между сиденьями. Нил опустил связку ключей ему в ладонь.       Ники перехватил его запястье и коротко, энергично стиснул. Видимо, таким образом он извинялся за пренебрежительное отношение кузена, только вот при этом руку Нила от локтя до самых пальцев пронзила жгучая боль. Он стёр запястья в кровь, трепыхаясь в наручниках, которыми сковал его Рико, и тонкие бинты не могли служить защитой против крепких пальцев Хэммика. Нил не сдержал болезненной гримасы.       — Ох, прости, прости… — Ники одёрнул руку, будто ошпарился кипятком.       Предплечье горело огнём, и всё же Нил выдавил:       — Всё в порядке.       Ники выглядел виноватым, но Нил уже не смотрел на Хэммика, в зеркале заднего вида поймав на себе внимательный взгляд помрачневшего Кевина. Он смотрел почти сурово, упрямо поджав губы, и всем своим видом выражал, что думает про них обоих. Про кого? Про Ники, по неосторожности забывшего, что Нил травмирован и не нужно его трогать? Или про самого Нила? Кевин уже отвернулся, а Нил смотрел ему в затылок ещё с пару секунд, в очередной раз обескураженный. Лишь на мгновенье ему показалось, что он видит затаённый страх в знакомых зелёных глазах и не знакомую ранее нежность. Лишь однажды он видел в его взгляде что-то подобное — в ночь, когда Кевин пришёл к нему после его возвращения из Чарльстона. Но в ту ночь Нил увидел Кевина совсем с другой стороны и такое, что не должно было предназначаться для его глаз… но Дэй, сознательно или без, ему открылся и это пугало. Нил вздрогнул, понимая, что боится собственных мыслей и куда больше, чем гнева Эндрю, с которым непременно столкнётся позже.       — Ничего не в порядке. — Возразил Ники, и Нил услышал его голос будто издалека, как помехи на радио, и с усилием заставил себя вернуться из своих размышлений к парням. — Боже, Эндрю, — Ники бросил недовольный взгляд на Миньярда, — неужели ты даже не спросишь, как…       Эндрю на всю катушку врубил радио, лишив компанию возможности высказаться. У Ники дёрнулся рот, однако Нил только покачал головой и небрежно отмахнулся. Ники внял ему и умолк, хотя обида в глазах осталась. Нил не посчитал нужным думать и вообще как-то реагировать на поведение Эндрю. Для него, как и для Аарона, ничего необычного не произошло. Странные взгляды и поведение Кевина напрягали гораздо больше. Кевина… который даже не вздрогнул, когда тяжёлые басы наполнили салон. Нил знал, как Дэя бесит, когда Эндрю так себя ведёт и как он не терпит слишком громкую музыку в салоне. Но в этот раз он даже головы не повернул и не высказал Эндрю своего недовольства. Его плечи и спина казались расслабленными, а сам он всю дорогу задумчиво смотрел в окно и никак не реагировал ни на парней, ни на громкую музыку, ни даже на Нила, ни разу не обернувшись в его сторону.       Интересно, о чём он думает? Флегматично размышлял Нил, пару раз не сдержавшись и бросив взгляд на задумчивого Дэя.       К концу дороги у Нила разболелась голова, и он был несказанно рад, когда увидел впереди очертания Лисьей башни. Джостен почувствовал себя ещё более уставшим и опустошённым, чем ранее. Он вышел первым из машины и решил улизнуть раньше, чем Эндрю его заметит и вызовет на разговор. Он не был уверен, что готов к нему сейчас. Точнее, совсем не уверен. За его спиной неожиданно оказался Кевин, и повернув голову, Нил увидел, как тот через плечо Нила смотрит на Эндрю долгим, напряжённым взглядом, будто пытается проникнуть под его бесстрастную маску. До напряжения Дэя можно было дотронуться руками, он больше не был расслаблен и явно приготовился защищаться — словно они вышли на поле против очередного соперника, превосходящего Лисов по силе; Нил вновь ощутил предательское и слабовольное облегчение, как тогда, когда Кевин пошёл за ним в комнату, чтобы не оставлять наедине с Мэттом. Это было непозволительно, к тому же это он дал слово защищать Дэя, но… присутствие нападающего Лисов за спиной ощущалось чем-то надёжным и безопасным, будто рядом находится преданный ему телохранитель, готовый в случае чего отдать за него жизнь. Телохранитель… такие были у отца, и Нил предпочёл бы о них не вспоминать. Его же защищала только мать и за него же погибла. Но Кевин… какого чёрта? Это Нил вызвался его охранять. И это Нил должен в случае опасности прикрыть. И он это сделает, но… как же спокойно становится в его присутствии. Пугающе, но одновременно так спокойно, будто вернулся домой.       Нил не стал напоминать себе, что у него давно нет дома. Временным домом стала Лисья башня, но надолго ли? Но если где-то в мире и существовал его дом, то возможно, Нил никогда туда не вернётся.       Но мама с горечью когда-то сказала, что дом там, где тебя ждут и где близкие тебе люди. По иронии судьбы их не ждали нигде. У них больше не было дома… их ждал только отец, но вернуться в Балтимор означало только верную смерть. Близкие люди… кого Нил мог бы назвать таковыми сейчас? Его пугали даже мысли об этом.       Чувствуя за спиной Кевина и его эмоции, он почти невозмутимо подумал, что знай он, что где-то он ждёт и у него есть необходимость видеть Нила, то вернулся бы, не раздумывая. Только у Кевина тоже нет дома, а Ваймак ещё не знает про их родство… да и какой смысл думать про такие глупости?       Нил на миг даже разозлился на себя и нехотя отошёл в сторону, пытаясь подавить эмоции и дурацкую, неожиданную досаду на себя и свои мысли. Он услышал за спиной равнодушный голос Эндрю, адресованный кому-то из парней:       — Ты остаёшься, остальные пусть уходят.       Нил обернулся. Миньярд обращался к Ники. Нил покосился с опаской на Хэммика — не против ли он остаться наедине с кузеном — и, получив короткий кивок, первым направился к общежитию, запретив себе думать о том, что он попросту сбегает.       От чего? Или от кого?       Нил устало вздохнул и слишком хорошо понимал, что сбегает вовсе не от Эндрю. В конце концов что он может ему сделать из того, что с ним не делал за две недели Рико? Будет угрожать ножами? Боже… после изощрённой на пытки фантазии Мориямы бояться гнева Миньярда просто смешно. Больнее ему не станет. Что ещё? Из команды выгонит? Нил был почти уверен, что он этого не сделает. Чем ещё опасен для него Эндрю сейчас? Он снова ощутил усталость и опустошённость. Разговор с Эндрю больше не пугал, но конечно, его хотелось бы избежать. А ведь ещё скоро возвращаются девушки…       Вернувшись в комнату, Нил позвонил Ваймаку и сообщил, что они вернулись, а затем вновь выключил телефон и убрал его подальше. В комнате его дожидался Мэтт, сидевший на подлокотнике дивана. Нил выдержал его испытывающий взгляд, больше опасаясь не упрёков, а вопросов насчёт странного поведения Кевина — он никогда раньше и ни за кого не вступался и предпочитал держаться на расстоянии от старшекурсников, да и с остальными монстрами помимо Эндрю не имел тесной связи и близких отношений и все об этом знали, — и Нил понимал, что ответить на это ему нечего. Но к его облегчению Мэтт лишь поинтересовался:       — Ты как вообще?       — Я в порядке. — Привычно ответил Нил, даже не пытаясь врать — ответ всегда был заготовлен заранее и на все случаи жизни.       — Имей ввиду, я тебе не верю.       Нил устало дёрнул плечом.       — Не стоит верить всему, что я говорю.       Мэтт грустно фыркнул — на настоящий смех это не тянуло.       — Такое ощущение, что ничего честнее я от тебя за весь год не слышал. И всё-таки, Нил… если захочешь поговорить, знай: мы рядом.       Нила обожгло знакомым чувством вины и незнакомым ранее теплом. Теплом, которое ощущаешь, приезжая домой, обнимая близких людей и ощущая их поддержку. Которой у него не было долгие годы.       — Знаю. — Ответил он и отвёл глаза.       Они помолчали. Мэтт не ждал другого ответа, но Нил чувствовал, что сейчас он примет от него любую правду, даже самую нелепую и жестокую.       — Нил, а скажи… — Несмело начал Мэтт, и Нил вздрогнул, зная заранее, что сейчас услышит. — Ты ведь не просто так его защищаешь, да?       Бойд смотрел нерешительно, но прямо, и Нил вздохнул, прекрасно понимая ещё при возвращении, что за ними будут наблюдать и расспросов не миновать. Вот что на это ответить? Его обещание никого не касалось, кроме них двоих и Эндрю. Но дело ведь не в безрассудном желании закрыть Кевина от любой опасности, даже мимолётной. Вернее, не только в этом. Нил понимал, что когда он вернулся из Чарльстона, травмированный и избитый, между ними что-то поменялось. А может, это началось раньше, просто он, увлечённый экси и желанием утереть нос Рико, ничего не замечал. Или не хотел замечать. Но нужно быть наивным, чтобы думать, что это что-то не заметят остальные Лисы, любопытные до интригующих подробностей чужой личной жизни.       Блять… какой ещё личной жизни? Которой у него нет, да и не было никогда? Об этом даже думать смешно… Боже.       — Я обещал его защищать. — Нил постарался ответить невозмутимо и порадовался, что не дрогнул голос. — Если бы не моё слово, Эндрю бы не согласился уехать в клинику на такой долгий срок. — Он пожал плечами, ощущая себя подлым лжецом.       Да он же врёт и Мэтту, и себе, и думает, что так надо… хотя нет, себе врать уже не имеет смысла, а Мэтту и остальным знать правду необязательно. Но почему тогда от этого вранья так паршиво?       — Ты понял, о чём я спросил. — Помолчав, продолжил Бойд.       Нил молча сверлил его взглядом, не желая грубить, поэтому предпочёл уйти от вопроса самым простым способом.       — Мэтт… — Начал он, а потом более решительно продолжил, показывая, что не желает отвечать, тем более сейчас. — Ни разу не был в Нью-Йорке. — Выдал он первое, что пришло в голову.       Мэтт посмотрел на него с жалостью, смешанной с долей веселья, и решил не продолжать пытать его неловкими вопросами. Он принялся развлекать Нила историями о рождественских каникулах Лисов и рассказал много всего, начиная от неловкого знакомства кузенов с его матерью и заканчивая безумными походами Ники по магазинам (то, чего так боялся Кевин, и теперь, слушая Мэтта, Нил, подавляя смешки, его понимал). Бойд привёл Нила на кухню и похвастался зерновым кофе, привезённым из Нью-Йорка. Для кофе было поздновато, но Мэтт устал с дороги, а Нил всё ещё чувствовал себя неважно, так что достал из шкафчика фильтры, а Мэтт тем временем смолол порцию зёрен в кофемолке. Нил наливал воду в кофейник, когда в дверь постучали. Мэтт, стоявший ближе, пошёл открывать. Кто к ним явился, Нилу видно не было, но Мэтт молча впустил гостя, и в проёме показался Ники. Выглядел он целым и невредимым, хотя заметно нервничал.       — Ты бы это… не попадался ему на глаза какое-то время. — Виновато произнёс Хэммик, глядя на Мэтта. — Кевин сказал, что упал на тренировке, врал он убедительно, но по-моему, Эндрю ему не поверил. — Ники нервно усмехнулся и быстро оглянулся в сторону двери, будто боялся, что Эндрю стоит прям за ней и подслушивает. — А я так понимаю, это ты его приложил? — Мэтт неохотно кивнул, не видя смысла отрицать правду. — Ну в общем… если что, я тебя поддерживаю, к тому же ты внёс залог за Аарона, но боюсь, для Эндрю это мало что значит.       Ники замолчал, и глаза его бегали. Мэтт благодарно кивнул.       — Спасибо, что предупредил.       Нил же вытаращился на Хэммика, не скрывая изумления. Кевин соврал, что упал, чтобы не подставлять Мэтта? И как прикажете понимать его поведение? Не то чтобы Нил считал Дэя стукачом, скорее тот всегда был слишком прямолинейным и бесхитростным. И тот Кевин, которого до этого знал Нил — или считал, что знал, — на прямой вопрос Миньярда, кто его ударил, должен был дать такой же прямой ответ и даже не задумался бы о последствиях и чем это чревато для Мэтта. Да и с какой радости ему выгораживать Бойда? Они не только не были друзьями, но и отношения как товарищей по команде у них были весьма натянутые.       Нил со странной горечью подумал, что походу, он плохо знает Дэя, особенно того, каким он его видит последние пару дней. И вряд ли Кевин изменился за те две недели, которые Нил провёл в стане Воронов. Вряд ли он вообще изменился… просто Нил сейчас увидел его с другой стороны, и это ожидаемо вызвало противоречивые эмоции.       Ники перевёл взгляд на Нила.       — Он послал меня за тобой.       — Что ты ему рассказал? — Почти равнодушно осведомился Нил, продолжая размышлять о своём и рассеянно скользя взглядом мимо Лисов.       — Я о тебе ничего не рассказывал. — Ники засунул руки в карманы и смущённо пожал плечами. — Он хотел знать про всё остальное: про суд над Аароном, про синяк Кевина, про Воронов. Я рассказал, что мы отобрались в весенний чемпионат, о драке на Рождественском банкете… я не упоминал, что тебя не было с нами в Нью-Йорке.       Ники замолчал, но посмотрел на Нила так красноречиво, что тот похолодел и быстро понял, что дальше ничего хорошего не последует. И верно…       — Он сам понял, где ты провёл каникулы. — Ники прокашлялся и отвёл взгляд, было видно, что ему ужасно неловко об этом говорить, особенно при Мэтте. — О том, что Кевин остался здесь, он рассказал сам. И… Боже, Нил… лучше бы я не слышал их разговора. — Проговорил Хэммик и посмотрел на Нила взглядом побитой собаки. — Я никогда не видел Кевина… таким.       Он развёл руками, Мэтт же с любопытством вытянул шею, внимательно прислушиваясь к разговору.       — Каким таким? — Встрял он, подойдя ближе.       — Ну… таким. — Буркнул Ники, не зная, как подобрать слова, чтобы они поняли. — Не знаю, как сказать… — Растерялся он, поочерёдно глядя то на Джостена, то на Бойда. — Ну, вы понимаете? Кевин никогда не спорил с Эндрю и делал так, как он скажет. — Хэммик пожал плечами, а Нил почувствовал себя совсем паршиво и в то же время до ужаса неловко, будучи не в силах отделаться от уже знакомого осознания, что это он — причина изменения поведения Дэя, даже если очень не хочется это признавать.       Он вспомнил разговор с Кевином тогда, летом, на стадионе:       — А ты всегда слушаешься Эндрю?       — Учитывая, что здесь я нахожусь только благодаря ему, — да.       А теперь что же выходит? Кевин рискнул не только возразить Миньярду, но и спорить с ним? Он мог спорить с Эндрю только из-за экси, но и то не слишком усердствовал — хотел, чтобы тот сам осознал, что ему это необходимо, а давить на Миньярда не было никакого смысла.       — Сегодня Кевин… ммм… вспылил. — Продолжил Ники под округлившиеся глаза Мэтта, и Нил прекрасно понимал его эмоции. — По большей части говорил только он. Мы с Аароном потом ушли, наблюдать за ними было невыносимо…       Нил дрогнул, мечтая провалиться уже сквозь этот пол и никогда больше не попадаться им всем на глаза. Он уже не хотел знать, что было дальше и о чём конкретно говорили эти двое, но знал, что хорошим это не закончится. Зачем Кевин полез на рожон именно сейчас и чем руководствовался, решив поссориться с Эндрю в день его возвращения?       «Он же тебя защищает, идиот. — С обречённой иронией протянул внутренний голос, выбивая из-под ног почву и затмевая здравый смысл. — Из-за кого, по-твоему, он стал таким смелым? Да он в жизни ни с кем не спорил, а живя с Рико, боялся рот лишний раз открыть.»       Блять. Это совершенно невыносимо! Какого чёрта, Дэй?..       Ники повернулся к Нилу и посмотрел на него сочувственно, не осуждая, но очевидно, не понимая их мотивов. Нил не мог его в этом винить — он и сам не понимал. И мог бы поспорить на что угодно, что Кевин тоже не смог бы дать вразумительного ответа на вопрос, какого-дьявола-чёрт-возьми-Дэй-ты-творишь-и-что-вообще-происходит-между-ними.       Между ними?       Безумие…       — Это не моё дело, Нил, — Ники покачал головой, в его взгляде появилась жалость, — но зря вы с Кевином…       Он осёкся, смущённо отводя взгляд в сторону. На Мэтта и вовсе было страшно смотреть, и Нил не забыл про свою дурацкую новую привычку во сне звать Кевина по имени, что наверняка ещё не раз и не два сыграет против него; но сейчас желание провалиться сквозь паркет усилилось во стократ.       — Нет никаких «нас с Кевином», Ники. — Машинально возразил Лис, отрешённо глядя в стену.       Интересно, что сказал бы сам Кевин, услышав подобное? Боже… он что, серьёзно об этом думает?       Кажется, у них обоих всё плохо. И когда это началось? Наверно, Нил слишком долго спал или что-то употребил в очередной поездке в Колумбию. Прекрасно зная, что ничего подобного себе не позволял… но было бы куда проще списать это всё на алкоголь и крекерную пыль, чем признаться самому себе, что между ними действительно что-то происходит.       — Я не это имел ввиду, но… — Совсем смутился Хэммик и, кажется, даже покраснел.       Мэтт, наблюдавший за ними со странной улыбкой, явно счёл разговор забавным, но от комментариев воздержался, за что Нил снова был ему благодарен.       — Ладно. — Тяжело вздохнул Нил, решив, что не надо откладывать неизбежное. — Я сейчас.       Он ушёл в спальню, взял пачку сигарет, спрятав её в задний карман, достал из-под подушки повязки Эндрю — они хранились там с ноября, и вернулся к парням, кивнув Ники в знак того, что готов идти.       — По-моему, не самая удачная идея — возвращать ему оружие прямо сейчас. — Увидев его ношу, поморщился Ники, и в глубине души Нил был с ним согласен.       — Всё будет хорошо. — Пообещал Лис, двинувшись по коридору к лестнице.       Он не был уверен в собственных словах. Но сколько раз за последнее время приходилось в них сомневаться? Кажется, безоговорочно верил он только в обещание защищать Кевина… порой оно звучало в голове словно молитва. Он не верил в бога, но будто пытался просить неведомые высшие силы ему помочь. Защитить. Закрыть собой. Отвести угрозу. Сохранить его жизнь во что бы то ни стало. Любой ценой. Беречь, как мог бы беречь самое дорогое, чего у него не было никогда, а после смерти матери и вовсе осталась дыра в сердце и в жизни. Дыра… которую он словно пытался заполнить кем-то другим. И возможно, единственная причина забить на принципы и молиться. Не зная, поможет ли… даже особенно не веря, что поможет. Но разве его жизнь не стоит того?..       Так глупо об этом думать. И так бессмысленно. Но хоть прострели себе башку, теперь уже не получится себе соврать, что ему плевать на этого человека и что он просто дал слово Эндрю, которое вынужден держать и которое как ярмо на шее. Вздор. Он сам наденет на шею петлю, если оступится и не успеет вовремя его закрыть от пули. Но если эта пуля выбьет из башки всю дурь, которую глупые люди называют чувствами, то Нил первым выстрелит себе в висок и не успеет об этом пожалеть в последние секунды своей короткой жизни.        — Мы с тобой оба знаем, что король всегда был только один. И это ты.       Но ведь это нормально — умереть за своего короля? Или не об этом давали клятвы на присяге королевские офицеры, поступая на службу?..       Боже. Да он совсем сошёл с ума.

***

      Эндрю ждал на лестничной площадке, прислонившись спиной к перилам и скрестив руки на груди. Его взгляд мгновенно упал на тёмную ткань в руках Нила. Не говоря ни слова, он забрал повязки. Надевая их, он отвернулся, хотя Нил уже мельком видел его шрамы. После того, как повязки скрылись под рукавами, Эндрю зашагал по ступенькам — но не вниз, а вверх. Лестница упиралась в дверь с табличкой «выход на крышу, только для служебного персонала». Нил предположил, что дверь заперта, однако Эндрю пару раз её как следует дёрнул, и она открылась. Судя по аккуратным подпилам на косяке и самой двери, с замком Эндрю разобрался давно. Не задавая вопросов, Нил вслед за ним шагнул в морозную свежесть дня. Здесь ветер дул сильнее, и Нил пожалел, что не надел пальто.       Эндрю подошёл к краю и устремил взгляд на раскинувшийся внизу кампус. Нил встал рядом, осторожно вытянул шею. Высоты он не боялся, но из-за отсутствия перил было слегка не по себе — лететь с четвёртого этажа как-то не хотелось. Вытряхнув из пачки две сигареты, Нил прикурил обе, прикрыв их ладонями и защищая от ветра.       Эндрю посмотрел ему в глаза.       — Слушаю твои объяснения.       Нил направил на него нечитаемый взгляд и в этот момент почти ничего не почувствовал. Только некоторую нелепость ситуации и разговора в целом. Эндрю уже знает про решение Кевина не ехать с парнями в Нью-Йорк, они поссорились и наверняка хорошим это не закончилось. Наверняка он винит во всём Нила, или же не винит, но страшно зол на Дэя или на всех них. Почему тогда сейчас он продолжает держать равнодушную маску? Нил подавил мимолётное желание встряхнуть Миньярда и вызвать у него хоть каплю эмоций, даже если тот разозлится и столкнёт его, чёрт возьми, с этой крыши.       — А ты не мог потребовать ответов внутри, в тепле? — Отмахнувшись от своих мыслей, Нил только слегка поморщился — здесь действительно было холодно, и ветер грозил снести с ног.       — Если ты и умрёшь, то точно не от переохлаждения. — Эндрю протянул руку к лицу Нила, и его пальцы замерли буквально в миллиметре от кожи. Он рассматривал не синяки, а глаза, уже не скрытые цветными линзами. — Это из-за того, что я нарушил своё обещание, или из-за того, что ты сдержал своё?       — Ни то, ни другое. — Хмуро ответил Нил, пытаясь не отвести взгляд.       — Понимаю, в моё отсутствие у тебя была куча времени, чтобы сочинить складную ложь, хотя, помнится, в ноябре я авансом выдал тебе кое-какую правду. Пришла твоя очередь в этой игре, так что не вздумай врать.       В его голосе послышалась угроза, которая не вызвала у Нила ни малейшего отклика. Над ним две недели как хотел измывался Рико, чем его может запугать Эндрю? А ещё за ним охотится отец — кровожадный балтиморский Мясник. И мафиозный клан Морияма от него, мягко говоря, не в восторге… чего и кого ещё ему бояться? Господи…       Эндрю вытянул из его пальцев вторую сигарету и длинно затянулся, пока Нил думал над ответом. Он бесстрастно смотрел вниз на кампус, сохраняя привычную равнодушную маску — словно манекен. Пугающий, пустой и совершенно холодный. Но спустя небольшую паузу Миньярд вновь заговорил, и тогда уже Нил всерьёз напрягся.       — Я знаю, что Кевин не поехал в Нью-Йорк вместе с остальными. — Вдруг произнёс Эндрю, выдыхая дым. — Его я уже выслушал. — Он едва заметно поморщился, чуть прищурив глаза. — Хочу услышать твою версию.       Бум!       Последние слова прозвучали как взрыв ядерной бомбы. И Нил был готов поклясться, что услышал в них прямое обвинение, и это несмотря на то, что равнодушный, холодный тон Эндрю ни на йоту не изменился.       — Это было не моё решение. — Медленно ответил Лис, пытаясь унять предательские эмоции, которые ни в коем случае нельзя было показывать вратарю Лисов. — Я не знал, что он передумает лететь.       И это было правдой. Да и если бы знал, что бы он сделал? Отговорил Кевина остаться у тренера? Велел бы парням насильно его увезти с собой, наручниками пристегнув к креслу в самолёте? Взял бы его с собой в Чарльстон? И тем самым бы подверг его жизнь опасности, буквально передав его обратно в руки его же мучителю?.. Какая из возможных версий развития событий устроит Эндрю?       — Ещё бы ты знал заранее и ничего не сделал. — Небрежно отозвался Эндрю, и вновь в его прохладной интонации Нил услышал угрозу.       — Я не могу влиять на решения Кевина и не отвечаю за то, что у него в голове! — Вместо того, чтобы оправдываться, Нил начал злиться.       Эндрю смотрел на него с тем же холодным, презрительным прищуром, лениво затягиваясь сигаретой и выпуская едкие кольца. Будто его вовсе не трогал разговор, хотя Джостен знал, что это не так.       — Но ты влияешь. — Вдруг заявил он и это прозвучало как само разумеющийся факт. — Из-за тебя он принял решение, опасное для его жизни.       «Он остался у отца, чёрт возьми.» — едва не скрипя зубами от досады, подумал Нил, промолчав в ответ на новое обвинение.       — Из-за тебя он ведёт себя глупо. Не так, как обычно. И это ты на него влияешь, и влияешь плохо.       Нил вытаращил на него глаза. То есть Эндрю считает, что Нил плохо влияет на Кевина? Он даже сходу не смог сообразить, что на это ответить. То, что в решении Кевина остаться дома, Миньярд винит его, Нила, это понятно. Нил ожидал чего-то подобного. Но вот остальная часть его обвинений…       «И это ты на него влияешь, и влияешь плохо.»       Нил удивлённо моргнул, чувствуя себя дураком. Он вообще не думал, что на Кевина хоть кто-то способен влиять. Кроме самого Эндрю, которого до сегодняшнего дня он во всём слушал и не решался ему перечить. Он сбежал от тирании Рико и его дяди не для того, чтобы слушать приказы и указания кого-то другого. И Кевин всегда казался Нилу слишком своенравным и своевольным, чтобы беспрекословно слушаться даже бывшего хозяина в лице Тэцудзи. Но находясь в логове Воронов, выбора у него не было. Сейчас же ничто не мешало ему расправить крылья… только собственный страх и прошлые травмы, с которыми — как считал Нил — можно бороться, и рано или поздно Кевин их преодолеет. Но теперь Миньярд обвиняет его в дурном влиянии на Дэя. И это даже звучит по-идиотски. Кто он такой для Кевина, чтобы влиять на него? Кевин не признаёт авторитетов. Для него всегда на ступеньке выше стоял Рико и только Рико; даже в составе Воронов, Нил уверен, не нашлось больше никого, кого Дэй признавал бы равным Морияме или ему самому. А Нил и вовсе отставал от них обоих… летние тренировки по ночам отлично показали — между ними пропасть. Эта пропасть порядком сократилась за последние месяцы, и Нил приложил для этого немало усилий. Но глупо отрицать: до Кевина Дэя ему далеко. А ещё дальше до его лучшей версии — до его травмы, когда он был на пике мастерства. Если даже Рико не выдержал здоровой конкуренции и сломал его… Нил и вовсе и рядом не стоит.       Мысленно прокручивая в голове ответ для Эндрю, Нил уже осознавал, что оправдываться и отрицать не имеет смысла. Видимо, между ними действительное многое изменилось и теперь Нил имеет влияние на Кевина, даже если это не хочется признавать. И уровень мастерства на поле тут роли не играет. Кевин из-за него остался в Южной Каролине. Из-за него ему снились кошмары. Из-за него он соврал Эндрю про свой синяк и как он его получил. Из-за него пошёл с Нилом на разговор с Мэттом. Из-за него вступил в спор с Эндрю — впервые… и впервые, наверное, за свою жизнь — за обе, и Кевина, и Нила, Нил видел его слёзы. Нил понимал, что у Кевина достаточно шрамов, оставленных Рико. И также понимал, что даже будучи сильно избитым, тот ни за что бы не позволил себе заплакать — а особенно при Рико или других Воронах. А при нём позволил… и в тот момент был настолько открытым и беззащитным, обнажив эмоции, которые раньше прятал за маской, что это выбило почву из-под ног и перевернуло все представления Нила об этом человеке. И это его, Нила, влияние.       Правда била наотмашь и ломала сильнее самой нелепой и глупой лжи. Он не хотел это принимать и открещивался от неё, но она, словно змея, скользила по измученному телу и проникала в сердце, травя его своим терпким ядом. Об этом даже думать было запрещено. Но кто из них не плевал на запреты?       Они же Лисы. Они вне системы координат… они не поддаются логике, и их поведение зачастую — вызов для окружающих. Они стали угрозой даже для Воронов и Короля. Кого из них остановит запрет?       Нил хмурится и качает головой, решив промолчать.       Эндрю не дождался его ответа и, подойдя вплотную, потянулся к пластырю на скуле Нила. Миньярд достаточно долго находился с Кевином и быстро сообразил, что к чему. Подцепив пластырь за краешек, он отлепил его таким резким движением, словно вместе с ним хотел содрать с Нила кожу. Тот приготовился к удару, однако при виде татуировки равнодушное выражение лица Эндрю ничуть не изменилось.       — Даже для тебя это днище. — Заметил он.       — Думаешь, я сам просил её набить? — Вскинулся Нил.       — Ты поехал в Эвермор по своей воле.       — Я вернулся.       — Точнее, Рико тебя отпустил. — Поправил Эндрю. — В этом году мы выступаем слишком хорошо, а ваша вражда у всех на слуху. Никто бы не поверил, что ты в разгар сезона добровольно перешёл к Воронам. — Эндрю с силой прилепил пластырь к скуле Нила и разгладил жёсткой подушечкой большого пальца. — Ты не имел права оставлять Кевина без присмотра, забыл? — Нил хотел возразить, но тот не дал ему это сделать и пошёл в наступление дальше. — Это из-за тебя он остался. — Это был не вопрос, а утверждение.       — Я не знал, что он передумает! — Защищаясь, Нил невольно повысил голос и снова почувствовал себя идиотом. — Я обещал, что с ним будет всё в порядке, и своё слово я сдержал.       — Только это тут не причём. — Фыркнул Эндрю. — Почему ты поехал?       Эндрю выжидающе смотрел на него, а Нил не понимал, что и как ему ответить, чтобы и Миньярда это устроило, и он сам не выдал ему лишнего. Вот что он может сказать? Ради него самого и потому что Рико угрожал его безопасности в больнице? Эндрю не понравится его ответ, да и Аарон так и сказал: «он тебе за это спасибо не скажет.» Ради безопасности всей команды? Это тоже правда, и можно было бы выдать её Эндрю как самый оптимальный и безопасный вариант, но…       Почему-то именно в нужный момент слова потерялись и Нил не смог ответить, почувствовав, как они застряли в глотке, вызывая противную тошноту. Он отошёл от Эндрю и подошёл к самому краю, мельком подумав, что если тот решит его столкнуть, Нил ничего не успеет предпринять, чтобы защититься. Он смотрел на спокойный кампус, который уже завтра наполнят беспокойные студенты, на потемневшее небо, выглядевшее сейчас как старое уютное одеяло, мягко укрывающее плечи, на огни города вдали; он не хотел думать, но не получалось. Пытался затолкать это в себя и никогда не вытаскивать наружу, но оно возвращалось из глубин сознания и вновь его топило. Пытался врать, но не верил себе.       Почему ты поехал?       Он моргнул, и мозг моментально вызвал воспоминание, которое Нил силился забыть. Но если бы он был в силах забыть…       Прохладные ладони на его плечах… запах его духов и сладкого кофе, которым пропахла его футболка… его мелкая дрожь и прерывистые объятия, эмоции, которые он больше не пытается скрыть… сердцебиение, такое громкое и так близко, что они оба теряются… холодный нос, который он почти робко прячет у него на шее, вызывая дурацкие мурашки по коже даже под повязками… страх, перемешанный с нежностью и горечью — будто глоток терпко-сладкого ликёра, оседающего сладостью на губах, но оставляющего горечь во рту… мягкость его волос на кончиках забинтованных пальцев… утешение в его руках, смешанное с отчаянием и безрассудным желанием защищать до последнего… и, чёрт возьми, сейчас к нему тянет так, что глупо пытаться это отрицать даже себе самому.       Блядское наваждение…       И как же хочется напиться, чтобы его прогнать.       Идиот… считающий, что у него это получится. Ощутив единожды вкус запретного, больше не сможет без этого прожить. Чего-то посильнее крекерной пыли или алкоголя. Его эмоций, которые он не пытался спрятать; его слабости, показавшей, насколько он может быть для кого-то открыт; его слёз, которых Лис предпочёл бы никогда не видеть и которые ранили посильнее ножа Рико. Это было так искренне, и в этот момент он был настолько живым и настоящим, что его такого одновременно хотелось вычеркнуть, вырвать из памяти, словно фотографию из альбома, вызывающую болезненные ассоциации; и в то же время запечатлеть навсегда, потому что больше такое не повторится.       Чёрт. Это же полный пиздец. Вертя в руках сигарету, Нил слишком ясно осознавал, что дело плохо. Очень плохо… можно до бесконечности бегать от отца и его людей, и если попасться — то по собственной глупости и оплошности. Но от себя убежать невозможно. Он стал его личным проклятием, и это гораздо хуже, чем пытки от рук Мориямы. Легко стерпеть даже самую сильную боль, пока он жив. Но как вырвать из себя мысли о запретном, когда они уже пустили корни и наполнили собой, будто смертельным ядом, способным его убить?       — Ради команды. — Почти в тон Эндрю, бесцветно ответил Нил и даже не удивился тому, насколько ровно и сухо звучал его голос. — Ради игры. Всё ради игры. — Твёрдо сказал он и в этот момент почти верил себе.       Об остальном он не будет думать вообще. По крайней мере попытается. И плевать, что его намерения заочно обречены на провал.       По молчанию Эндрю он понял, что тот остался удовлетворён его ответом или же попросту сделал вид, решив не дожимать Нила в этот раз.