Иди нахер, Минхо

      Узкий длинный коридор, уложенный гладкой плиткой, тянулся бесконечным туннелем, освещённым тусклыми кварцевальными лампами, надоедливо жужжащими и изредко мерцающими, заполняющими пространство голубым болезненным свечением. Предметов мебели не наблюдалось и на подоконнике стоял лишь один маленький горшок с засохшим цветком. Стены, выкрашенные в почти бежевый цвет, казались промозглыми и холодными, как и сам воздух, давно пропитанный хлоркой, медицинскими препаратами и чем-то ещё неопределённым и горьким, создающий гнетущую атмосферу ассоциирующуюся с болезнями и тошнотворной "чистотой". Вдоль стен тянулись ряды дверей - одинаковых, невзрачных. Их металлические ручки казались холодными на ощупь, словно ледяные пальцы, прикосновение к которым вызывало лёгкий озноб.       В одной из комнат за столом сидела девушка. Её чёрные волосы, густые и блестящие, были собраны в небрежный пучок на затылке, но выбившийся локон то и дело падал на лицо, щекоча и мешая сосредоточиться. Погруженная в записи журнала, девушка оставляла на полях аккуратные заметки. И каждый раз когда непослушный локон вновь падал на глаза, она на мгновение прерывала свою работу, легким движением заправляла его за ухо, и вновь возвращалась к бумагам.       Звуки внешнего мира, заглушенные толстыми стенами, не достигали кабинета. Внутри царила абсолютная тишина, если не считать ровного стука настенных часов и истошных криков заражённых вспышкой на первых стадиях вируса. Крики, будто вырванные из преисподней, эхом отражались от холодных стен, напоминая о бессилии человеческого разума над этой неумолимой болезнью. Пару дней назад на них тестировали новый вариант вакцины, но по результатам сегодняшних исследований было установлено, что их организм не справляется, и разработанное лекарство, с таким трудом рождённое в бессонных ночах, снова вливалось в список "неудачных".       В привычной рабочей обстановке, под тусклым светом настольной лампы, окутывающей словно кокон, девушка заполняла документы о анализе пациентов. Рука, уже немного затёкшая, искусно водила ручкой по бланкам. За окном ночь растягивала свои черные крылья. Скоро ожидалась новая партия имунов и ей предстояла целая бездна работы, поэтому этой ночью она осталась в своем кабинете, один на один со стопкой документов, откладывая отдых на потом.       В коридоре послышались отстукивающие шаги и дверь в кабинет распахнулась, осветив комнату бледным светом. Под ним цвет кожи девушки казался ещё бледнее и синяки под глазами от недосыпа и усталости проявлялись заметнее. Белый халат был расстегнут и пояс, обычно туго стягивающий талию, свисал до самого пола. Только в этот момент, оставшись наедине с собой, после тяжелого рабочего дня, она позволяла себе эту свободу.       В проёме двери появилась фигура мужчины, словно вынурнувшая из сумрака коридора. Он был одет в кожаную куртку, с грубыми швами и потертостями, которая обтягивала его худощавое тело, подчеркивая резкость линий. Вытянутое лицо украшала щетина. Но самым примечательным было его выражение. Тонкие губы складывались в ехидную ухмылку, а глаза, узкие и пронзительные, как у крысы, блестели хитрым, расчётливым светом. Он стоял в проёме словно хищник, обнаруживший свою жертву, и его улыбка была не просто улыбкой, а явным обещанием чего-то неприятного, но в то же время неизбежного. — Ты всё ещё сидишь за работой? - донёсшийся голос прозвучал с легким укором. — Да, мне надо закончить с делами, - Ответила девушка, не отрываясь от бумаг. - Бумажной волокиты накопилось с последними тестируемыми. — Не понимаю как ты умудряешься оставаться и на ночь в этом кабинете. Меня бы тут через час стошнило от этого запаха... формалина, дезинфекции и... всего сразу. — Конечно, лучше дышать пылью и влажностью прогнивших подвалов.       Его лицо одарила ухмылка, в которой сплелись искра и ирония. Невольное поджатие губ спровоцировало небольшую морщинку на лбу, а уголки его рта, словно играя на струнах сарказма, приподнялись вверх. Взгляд стал ещё более игривым, словно он ловил невидимую нить юмора, продолжая разговор в своём уме. В глазах мелькнула искорка озорства — на какое-то мгновение он остался в полном восторге от беспечности фразы, витающей в воздухе.       Секунда замешательства, а потом он, с легким наклоном головы, заливаясь медленным смехом, произнес: «Пожалуй, вы правы. Но иногда лучше подышать пылью, чем сидеть и заполнять десятки медицинских карточек шизов, не так ли?» Он как будто наслаждался этой игрой слов, видя в сарказме не только подкол, но и шанс на легкую перепалку. Ухмылка же, оставаясь на его лице, словно напоминала: он здесь хозяин ситуации, готов с легкостью разрядить атмосферу любой искрой остроумия.       Девушка не решилась продолжить разговор и вместо этого приподнялась со стула и начала прибираться на столе, показывая всем своим видом, что ей больше не интересно слушать собеседника и играть в его "игры". Мужчина отступил от двери и неспеша приблизился к девушке со спины.       Его голос стал мягче, но в нем слышалась некая настойчивость. Он откашлялся и, стараясь выглядеть непринужденно, произнес: "Подожди, у меня есть для тебя дело". Его слова звучали зазывающе и совсем не официальным тоном, который должен быть между подчинённым и руководством.       Девушка продолжила собирать разбросанные вещи на столе, делая вид, что занята. Ее движения были четкими и уверенными, как будто она пыталась придавать ситуации окончательность, показывая, что ей не нужна его компания и его «дело».       Он, осознав ее намерение отстраниться, отступил на шаг, но лишь для того, чтобы сменить тактику. Теперь он переместился ближе к ней, с намерением заполучить её внимание. -- Нужно чтобы ты меня выслушала, это дело очень важное и я хочу поручить его именно тебе, — произнес он, а в голосе слышались нотки настойчивости, граничащие с давлением.       Девушка продолжала убирать, словно эта простая рутина могла оградить её от его неподобных намерений, её чувство дискомфорта нарастало, и она внутренне собиралась проявить решительность. Она не хотела больше быть частью ИХ игры, и это было ясно даже в её молчании.       Не получив желаемой реакции, мужчина едва заметно нахмурился и отстранился, обойдя стол с боку, чтобы видеть лицо черноволосой. Он остановился, медленно выдохнул и произнес: — Сегодня прибыл поезд с новой партией имунов... — Уже? - девушка мгновенно вскинула голову, бросая на него быстрый, пронзительный взгляд. Её движение было резким, почти рывком. На мгновение она замерла, словно остолбенев от этой неожиданной новости. -- Да, ребята их сейчас выгружают, - без какого либо интереса проговорил мужчина. Прокашлявшись, его тон изменился, и он приступил разъяснять более важную информацию. - Среди них есть объект из лабиринта А... очень важная фигура в нашем деле. Я отдаю его полностью под твой контроль       Неожиданное известие вызвало судорогу возбуждения у девушки. Случайное везение? Нет, это было больше чем просто удача. Объект группы А… Сердце заколотилось быстрее, в голове зашумело. На самом деле её интересовал не просто объект из группы А, а один единственный. Имя его сквозило в её мыслях, словно призрак, преследующий её годами. Она стояла, глаза расширились, безмолвно уставившись на мужчину. Мысли кипели, перемешивались в беспорядочном вихре. Спросить сейчас? Или подождать? Этот неразрешённый вопрос висел в воздухе, тяжелый, словно гиря.       Тем временем, мужчина стоял скрестив руки на груди, и с нескрываемым любопытством наблюдал за ней. Его острый взгляд ловил каждое изменение выражения лица черноволосой.       Не решившись узнать подробностей, девушка закусила нижнюю губу, в надежде, что этот нервный жест остался не замеченным. Она мгновенно вернулась к разложенным на столе папкам и стараясь придать своему голосу спокойствие, ответила на поручение: -- Да, я вас поняла, мистер Дженсон, - её голос прозвучал ровно, слегка чётко, словно выученный текст. -- И ты даже не спросишь почему я поручил этот важный объект именно тебе?       В голове девушки пронеслось «Неужели они как-то узнали…». -- Вы верите в мой профессионализм, и я… - она начала было отвечать, но её перебили.       Мужчина издал короткий смешок, прервав её попытку объясниться. Сделав несколько шагов ближе, он положил ей руки на плечи, окружив её своим властным объятием. Наклонившись чуть ниже, он прошептал: -- Мелисса, - его дыхание коснулось её шеи, вызывая мурашки, - Ты же прекрасно понимаешь почему это дело досталось именно тебе       От его касания её сразу схватила тошнота. Его хриплый голос, звучащий сейчас так близко, казался ещё более отвратительным чем обычно. Ей было плохо, очень плохо. Но она не могла возразить. Не сейчас.       Сейчас от неё требовалось лишь одно: выглядеть послушной, той которой можно доверить всё что угодно. И после двух лет работы с ним, у неё это получалось.       Она слегка коснулась его руки. Затем, изящно отведя голову в бок, чтобы краем глаза наблюдать за ним, проговорила: -- Я думала для таких «признаний» присуща другая атмосфера. Во всяком случае, не медицинское отделение.       Почувствовав власть над наконец пойманной добычей, мужчина одной рукой опустился на её талию, легко прижимая к себе. -- Как пожелаете, мисс, - его голос прозвучал уверенно       Однако, девушка, словно змея, ловко выскользнула из объятий Крысуна. Если бы он только мог проникнуть сейчас в её мысли… Сколько бы он услышал там яростных проклятий и оскорблений! Сколько матерных слов, каких он, наверное, ещё не слышал в своей жизни! -- Буду ждать, - сказала она, - А сейчас мне нужно закончить с делами -- Ну что ж, тогда не буду вам мешать, - он начал покидать кабинет, но остановился в проёме двери, последний раз оборачиваясь к ней. Его взгляд был настойчив, почти вызывающий, - И да, ПОРОК – это хорошо -- ПОРОК – это хорошо, - Мелисса отчеканила эту фразу, ровно, монотонно, заученную до мозга костей, вслед уходящему мужчине, словно эхо его последних слов, отражаясь в холодной пустоте оставшегося за ним кабинета.