Близкие

– Давно не видел тебя с твоей собакой, – вдруг замечает Дэйви, чуть наклонив голову, будто ожидая, что Винни прячет её за спиной. – Она не была моей. И, насколько я помню, ты от неё был не в восторге, – бурчит Винни. Вся эта история с Уиллоу и без того была немного... не тем, о чём Винни нравилось вспоминать, а теперь, когда Дилан... Блядь. Теперь от воспоминаний о собаке в глазах щиплет так, что Винни отворачивается, делая вид, что протирает очки. – Мне и необязательно быть от неё в восторге, это же не моя собака. Почему-то от этих слов становится только хуже. Винни чертыхается и продолжает ломать комедию, теперь старательно делая вид, что ему что-то попало в глаз. Но всё же он отвечает, так и не глядя на Дэйви: – Да я, эм... Я нашёл его хозяина. Он был не беспризорный, просто потерялся. Так что я его вернул, и всё. Дэйви издаёт задумчивое "хм" и умолкает ненадолго, а когда он заговаривает снова, его голос звучит куда ближе: – Всё хорошо? – Да блядь, что-то в глаз залетело, и... Винни чувствует ладонь на своём плече, горячую даже через плотную ткань рубашки, и боковым зрением видит, как Дэйви наклоняется, чтобы заглянуть ему в лицо. И Винни сдаётся. – Нет, – выдыхает он. – Не хорошо, чувак. Я всё ещё... Блядь. Столько времени прошло. Все уже живут дальше, а я... не могу. Но я не хочу никого доставать с этим, знаешь? Зачем... снова поднимать эту тему, когда всё только перестало болеть, понимаешь? Только у меня... и не переставало. – Понимаю, – тихо говорит Дэйви и притягивает Винни к себе. Снова, как в тот день. Только в этот раз Винни всхлипывает, захлëбываясь внезапно набежавшими слезами, которые он не в состоянии сдержать, когда вжимается в плечо Дэйви, и стоят они так гораздо дольше. – Прости за то, что... я на тебя думал, – вдруг выдавливает Винни, не обращая внимания на дрожащие губы. Да, формально он уже за это извинялся, но... Ему кажется важным сказать это ещё раз. Дэйви напрягается на секунду, но затем только прижимает Винни крепче. – Ничего. Винни мычит и отстраняется, но почему-то так и замирает, оставив свои руки лежать на серой ткани пальто. Они оба замирают. И когда их губы соприкасаются в коротком, осторожном поцелуе, Винни не думает ни о чëм и обо всём сразу. Он думает о том, что это одинаково дико: то, что это нужно ему, и то, что это нужно и Дэйви тоже. О том, как притупилось его ощущение неправильности от того, как Дэйви "решил проблему" с МакКанном. В конце концов, в жизни Винни никогда и ничего не было "нормально". И уже не будет. Так не лучше ли быть ненормальным с тем, кто так же ненормален, а не втягивать в это тех, у кого ещё есть шанс на нормальную жизнь? Винни подаётся сильнее вперёд, касается согнутыми пальцами гладко выбритой челюсти, неловко и несмело поначалу, но, когда он ощущает тепло ладоней на своей шее, когда губы начинают беспорядочно мазать, захватывая всё большую площадь вокруг рта, он расслабляет руку и укладывает её на щеку, этим как будто фиксируя и направляя хаотичные движения. – Блядь, – выдыхает он, даже не отстранившись, а просто чуть отвернувшись вбок, но Дэйви всё равно издаёт тихий разочарованный стон и целует его в щеку будто по инерции. – Что мы делаем?.. – А на что похоже? – бормочет Дэйви, больно упираясь оправой очков в висок. – Да на пиздец, – нервно смеётся Винни. – Разве? Винни пожимает плечами и роняет голову, уткнувшись лицом в шею Дэйви. – Слушай, не пойми меня неправильно, но давай не будем торопиться с этим? – тихо говорит он, сжимая в кулаке воротник пальто Дэйви. Тот качает головой, массируя Винни затылок. – Спасибо. Винни выпрямляется и даже находит в себе силы заглянуть в тёмные, почти чёрные глаза за толстыми стёклами очков. Шумно выдохнув, Винни касается его лба своим, замирает так на несколько секунд и после этого отстраняется окончательно. Дэйви его не останавливает, вообще ничего не говорит – кажется, очень серьёзно воспринял просьбу не торопиться. Винни благодарен за это, потому что в голове у него полная каша. *** Если честно, Винни успел трижды пожалеть о содеянном ещё за те несчастные пару минут, пока он быстрым шагом (на самом деле, почти бегом) пересекал сад, раньше принадлежавший Манолито. Было страшно представить, что теперь начнётся. Винни ожидал звонков, условий, рамок, требований, но... Не было ничего. За неделю Дэйви позвонил только один раз, говорил кратко и по делу, и, пожалуй, в этом было даже что-то неестественное, в этом сухом, официальном тоне, который Дэйви не был свойственен. Но, конечно, Винни не стал это никак комментировать. Как и не стал просить разъяснений: просто надеялся, что это забудется или вовсе не происходило. Не так уж и мала вероятность последнего, учитывая его больную башку. Пожалуй, он бы и правда убедил себя в том, что он путает бред и реальность, если бы под утро не проснулся от стука в дверь хижины. – Чë надо? – скрипит Винни, с трудом отдирая морду от подушки. Он щурится, пытаясь разглядеть через окно, кто припëрся в такую рань, но никого не видит. Впрочем, снаружи всё ещё темно, так что нельзя быть на сто процентов уверенным. Винни поджимает губы и, вставая, уже автоматически нащупывает рукой бейсбольную биту, стоящую у изголовья кровати. Веры тем, кто стучит один раз, а потом молчит, у него нет. Винни подходит ближе и убеждается в том, что за дверью никого. Он чувствует, как от звука бешено колотящегося сердца закладывает уши, и медленно открывает дверь, но, распахнув её наполовину, он натыкается на какое-то препятствие. Винни опускает взгляд и вылавливает из утреннего полумрака большую картонную коробку, стоящую прямо на пороге. Нахмурившись, Винни боком протискивается наружу и оглядывается: кто бы её ни оставил, он уже благополучно смылся. И в ту же секунду, когда Винни переводит взгляд обратно, он замечает, что коробка шевелится. Чуть поколебавшись, Винни садится на корточки и замечает белое пятно на неплотно прикрытой крышке – записка. Винни аккуратно отдирает её вместе со скотчем и ползëт взглядом по буквам: "Этого точно никто не ищет". – Чего, блядь? – бормочет себе под нос Винни. Он кусает нижнюю губу, перепрыгивая от одной панической мысли к другой, и чуть не падает на спину от неожиданности, когда коробка снова покачивается на месте. А потом ещё и издаёт тихий жалобный писк. Винни торопливо откидывает крышку и охает, когда картинка наконец складывается. Со дна коробки на него смотрят перепуганные блестящие глаза. Увидев Винни, щенок тявкает и неуверенно виляет хвостом. – Привет, малыш, – дрожащим голосом шепчет Винни, протягивая к щенку руку, чтобы тот её обнюхал. К счастью, щенок не шарахается, а наоборот тянется ближе и лижет костяшки пальцев. – Пиздец ты милаха, – шмыгнув, улыбается Винни и аккуратно подхватывает щенка под животом, чтобы прижать его к груди и чмокнуть между висячих ушей. Винни не отдаёт себе отчёта, сколько он сидит вот так, на холоде, обнимая щенка и бормоча всё, что взрослый самостоятельный человек обычно бормочет щенку, пока наконец до него не доходит. Не без усилия он встаёт на ноги, шипит сквозь стиснутые зубы – всё, что ниже пояса, откликается колючей болью – и, подхватив свободной рукой коробку, заходит обратно в хижину. Там, не выпуская щенка из рук и наплевав на то, который сейчас час, он набирает номер и терпеливо ждёт, когда прекратятся гудки. И те, как ни странно, прекращаются, а из динамика раздаётся сонный голос: – Ты охуел? Ну, резонный вопрос, но Винни, опять-таки, насрать. – "Этого точно никто не ищет"? Ещё более хуëво не мог сформулировать? – А что не так? – раздражённо отвечает Дэйви. – Он из приюта, с чего бы кому-то его искать? – Ëб твою мать, – вздыхает Винни, закрыв глаза и откинувшись на спинку дивана. – И что мне теперь с ним делать? – Радоваться, Винсент. И вообще это уже не моя проблема. Этот пиздюк меня пытался цапнуть, даже не имея зубов, так что возврату не подлежит. – Если у тебя так хреново с собаками, значит, ты кошатник? – невольно ухмыляется Винни, представив себе эту картину. – По животным был Манолито, мне эта тема не близка, – ворчит Дэйви. – И вообще я рассчитывал услышать немного не это, знаешь ли. – Да бля, я думал, мне опять кто-то угрожает! Стук в дверь среди ночи, коробка на пороге... – Ой, блядь, извини, забыл ленточкой перевязать, – язвительно откликается Дэйви. – Винсент? – зовёт он после паузы, не дождавшись ответа. – Спасибо. Он очаровашка. Винни слегка улыбается, когда слышит довольное хмыканье на том конце линии. – Всё, тебе от меня больше ничего не надо? – снова ворчит Дэйви. – Шесть утра, блядь. Я из-за тебя начал страдать от похмелья часа на четыре раньше, чем планировал. – Быстрее нахрючишь себе что-нибудь, чтобы полегчало, – парирует Винни. – Ты где нажраться-то умудрился? – Донна алкашня несчастная, одна пить не может, – кисло отвечает Дэйви. – Каждый раз на это ведусь. От её ёбаного дайкири голова трещит хуже, чем от текилы. Винни фыркает и успокаивает потревоженного резким звуком щенка. – Я понял. Ладно, давай. Не болей. – Да уж, неплохо было бы. Ещё пересечемся. Покички-чмокички. Винни растерянно хихикает, когда уже идут гудки. – Ну и что это такое, блядь? – спрашивает он у щенка, прижав его мокрый нос к кончику своего. Щенок вопросительно пищит и на всякий случай лижет Винни в нос. – Вот и я не знаю, – вздыхает Винни.