Близкие

– Ты уже решил, как его назовёшь? Дэйви посматривает на щенка со сдержанной неприязнью: тот первым делом попытался укусить гостя за лодыжку, и сколько бы Винни ни пытался убедить Дэйви, что щенки просто так играют, ему всё же пришлось посадить его на привязь как можно дальше от Дэйви. – М-м, – качает головой Винни. – У меня хреново с именами, если честно. – Не может у тебя быть с этим хуже, чем у твоего друга, который всем даёт имена как у клерков, – фыркает Дэйви и отпивает чай из единственной чашки, которая нашлась у Винни дома. От всего разнообразия кружек со смешными картинками Дэйви вежливо отказался. Винни тоже фыркает и объясняет: – Да нет, дело не в том, что я хуëвые имена выбираю. Проблема как раз в том, чтобы выбрать. У меня как-то… Все безымянные в последнее время. – Думаю, это не такая уж большая проблема, если до этого ты разводил хомячков или рыбок, а вот безымянная собака... Ты ведь банально не сможешь его подозвать, пока у него нет клички, – отмечает Дэйви. – Ну, можно научить его прибегать на свист... Дэйви приподнимает брови и делает ещё глоток. Поразительно как он умудряется унизить вовсе не используя слова. – Короче, думаю пока, – ворчит Винни и откидывается на спинку дивана. Дэйви так ничего и не комментирует, только хмыкает и продолжает потягивать свой чай. Если честно, в хижине Винни он смотрится немного инородно, в этом своём дорогом пальто, пришедшем на смену коротким курткам, которые он носил раньше. Наверное, так же инородно, как сам Винни – в особняке Манолито. Хотя странно называть его так: он ведь уже давно принадлежит МакДонам. Вряд ли Манолито восстанет из могилы, чтобы заявить права на своё имущество. Там и восставать-то особо нечему. Винни невольно морщится. Он старается как можно меньше думать о Манолито и МакКанне. Несмотря на то, что последние несколько месяцев Винни, казалось, можно было вздохнуть спокойно, его не покидало ощущение, что метафорическое лезвие, зависшее над его шеей, никуда не делось. И иногда ему было интересно, ощущает ли Дэйви то же самое. Но по большому счёту знать этого Винни не хочет. Если что-то пойдёт не так, он наверняка об этом узнает. Если же Дэйви молчит, значит, и беспокоиться ему не о чем. Так он для себя решил. – Так что, эм… Ты зашёл чисто щенка проведать? – неловко шутит Винни, чтобы заполнить паузу. – О да. Кушать не могу, как о нём переживаю. Винни издаёт невольный смешок. Ну да, можно представить. – Тогда в чём дело? Дэйви замирает с чашкой у рта и, подумав, аккуратно ставит её на стол. А потом смотрит на Винни с таким выражением лица, которое трудно интерпретировать иначе как “ты правда такой тупой, или просто прикидываешься?”. – В своём предположении ты ошибся только с тем, кого именно я “зашёл проведать”, – в итоге отвечает Дэйви, видимо, рассудив, что чем прямее он будет выражаться, тем лучше. – Ох. – Только и может сказать Винни. Дэйви буравит Винни взглядом ещё несколько секунд, после чего вздыхает и встаёт с кресла только для того, чтобы опуститься на диван рядом с Винни. – Ты правда выглядел неважно в последний раз, когда мы виделись, поэтому… – Дэйви пожимает плечами, уперевшись локтями в бёдра и сцепив руки в замок, из-за чего он теперь смотрит на Винни слегка снизу вверх. – Слушай, насчёт того раза… Винни осекается, встретив внимательный взгляд Дэйви. Похоже, ни одного из них грядущий разговор не радует, но каждого по своим причинам. В смысле, Винни, может, не великий знаток человеческих душ, но как будто бы один этот взгляд выдаёт, что Дэйви настроен серьёзно. Винни же… Он шмыгает носом и трёт нижнюю часть лица ладонью. – Я не уверен, что это не было… Блядь. Я вижу, что… Что тебе бы этого хотелось, и я дал тебе эту… блядь, надежду, но я… Ебать. Винни закрывает лицо руками окончательно. – Я просто не хочу… затыкать эту дыру после смерти Дилана тобой или кем бы то ни было ещё, понимаешь? – шепчет Винни. – Почему? – Не знаю. Это как-то… неправильно. Да и к тому же, я всё равно не дам тебе ничего из того, что ты хочешь. В башке бардак, с сексом вообще полная шляпа… – И что? Винни настолько выпадает от этого вопроса, что даже убирает руки, тупо глядя прямо перед собой. – Как – “и что”? – переспрашивает он, повернувшись к Дэйви. – Я говорю, там, – Винни выразительно смотрит между своих ног, – ничего не работает вообще, а тут, – он упирается указательным пальцем в свой висок, – клубок из загонов и тревог. – Я понимаю, – отвечает Дэйви мягко и терпеливо, – но тебе откуда знать, чего я хочу? – Все этого хотят, – уже не так уверенно тянет Винни. – Хорошо. Но проблема всё же в том, чего хочу я, или чего не хочешь ты? Этот вопрос не то чтобы ставит Винни в тупик, но заставляет умолкнуть, покусывая губы. Потому что, во-первых, да, есть у него ряд причин не вступать в отношения с Дэйви. Вот только, зная Дэйви, отрицательный ответ его вряд ли тут устроит. Но с другой стороны… Винни очень не нравится это чувство, но и полностью заглушить его слабый голосок он не может: ему хочется сдаться. И в этом разрезе ему всё равно, каким образом он это сделает. Может, отдать всего себя Дэйви на откуп – даже и не худший вариант из тех, что регулярно вертятся у Винни в голове. В конечном итоге Винни совершенно не уверен, что поступает хоть сколько-нибудь разумно. Что его действия продиктованы чем-то кроме страха, безразличия, желания идти по пути наименьшего сопротивления. И всё же, когда Дэйви сдавленно стонет в его губы и осторожно обхватывает его лицо ладонями в ответ… Может, в этом что-то есть. Может, Винни ошибается, м? Может, зря ждёт подвоха? Если бы Дэйви интересовал только секс, стал бы он столько возиться? – Да, – тихо говорит Винни, чуть отстранившись, но, к его удивлению, Дэйви, растерянно моргнув, роняет голову Винни на плечо и переходит на что-то среднее между смехом и рыданиями. – Что “да”? – скулит он. – Я задал вопрос “то или это”, и твой ответ “да”? – Ой, блядь… – Винни тоже издаёт не поддающийся описанию скрип и с трудом выдавливает, морщась: – Ну, ты понял, короче. Я же говорю: я конченый, бегите. – Ну, посмотрим, кто в итоге побежит… – вздыхает Дэйви, выпрямляясь, и начинает невозмутимо протирать очки. – Э, блядь, это не соревнование! – А поздно, – зловеще усмехается Дэйви.