Je suis avec toi.

      В кабинете босса Портовой Мафии тихо. Только часовой шкаф нарушал повисшее напряжение звуком ходившего туда-обратно золочёного маятника.       Перед столом Мори, склонив голову, стоял подросток. Сёхэй, как выяснилось в ходе медосмотра и допросов его самого, оказался одногодкой Дазая и Чуи, хотя, из-за худобы и сгорбленных плеч, выглядел младше своих лет. Теперь, нужно было признать, он смотрелся «презентабельно». Чёрные, спутанные, сальные волосы, больше напоминавшие мочалку, сейчас были вымыты и вычесаны и наконец приобрели свою естественную форму: вместо того, чтобы висеть спутанным комком, они вились, превращаясь в волнистые, почти кудрявые локоны. Стоит отдать должное Коё, девушка хорошо потрудилась, раз смогла привести в смотрибельный вид такого плюгавца, а как приятный плюс — ещё и неплохо приодела. Мешковатая тёмная рубашка с длинными рукавами, один из которых был подкатан и обнажал вид на забинтованное до середины предплечье, свободно висящая поверх брюк с наглаженными стрелками, и чёрные лакированные туфли.       Мальчишка под взглядом Огая оставался безучастным, с безразличным выражением на лице смотрел на свою обувь, а потом медленно поднял на босса карие глаза, которые были настолько блёклые и неестественно светлые, что казались жёлтыми.       — Рандо-сан теперь мёртв, знаешь, — начал Мори, глядя на подростка изучающим взглядом, — Я бы мог пресечь твою волю и пригрозить тебе чем-то вроде убийства или пыток, чтобы заставить тебя принять нужную сторону, но, мне кажется, это жестоко.

***

      Сёхэй смотрел на него всё тем же пустым взглядом. Он прекрасно знал, что Рембо мёртв. Он лично в этом убедился, когда пришёл на место, где отгремела первая битва Двойного Чёрного. Сёхэй успел ровно в тот момент, когда тело Рембо, делающее свои последние болезненные вдохи, с медленно наполняющимися кровью лёгкими, ещё не остыло, но глаза двух его заклятых товарищей уже их не видели. Более того, Оока мог бы успеть спасти его при должном желании. Поспешить на помощь тому, кому единственному из всех было не наплевать на то, поел он или нет и есть ли у него кров над головой. Что уж говорить, пусть отношения Артюра к Сёхэю нельзя было назвать тёплыми чувствами или привязанностью, он закрывал его базовые потребности и даже утруждал себя такими тривиальными вещами, как короткие, но содержательные беседы о том, что происходит в жизни его подопечного, хотя бы из чувства долга.

Но теперь Рембо вспомнил.

Сёхэй подошёл ближе, руки нервно дрогнули, но это был не страх потери, а скорее нервозность. Он увидит, как человеческая жизнь остынет, превращаясь в не что иное, как холодное, бесполезное тело.       — О господин Рандо, я вовремя, — сказал он негромко, тоном констатирующим факт, используя старомодное «господин», вместо непонятных его европейскому мозгу «сан», «сама» и «доно» Глаза Рембо, медленно, но уверенно тускнеющие, заторможено нашли источник голоса.       –… Или теперь лучше говорить «Господин Рембо»?       — О.. Это.. Ты?.. Не ждал, что ты.. — Артюр выдавливал из себя слова, кажется, прилагая зверское усилие, а на середине фразы и вовсе выплюнул вязкий сгусток тёмной крови, — придёшь попрощаться. Сёхэй тяжело вздохнул, подойдя вплотную, склонив голову набок. Ему всегда было любопытно, каково это наблюдать не свои, но чужие мучения. Что ж, за Рембо наблюдать было скучно. И всё-таки, что-то в груди неприятно скребло. Кажется даже сам Рембо не ожидал от Сёхэя руки помощи. Даже если Артюр был единственным, кто мог бы защитить его от Коронованных, которые наверняка всё ещё ищут его. Чёрт с ними. Всё пусть катится к чертям, Сёхэй сыт по горло. Здесь, раз и навсегда он мог бы обрести своё право голоса и свободу, даже если она всего лишь на пару мгновений. Впервые в жизни, судьба одолжила ему револьвер. — Прискорбно наверное быть охотником, кого загрызла собственная добыча, — вздохнул Сёхэй, доставая из кармана брюк небольшой медицинский скальпель, подарок от Мори. — … О, нет, я..ни о чём.. не жалею, — с трудом произнёс он. Заметив блеснувшее лезвие скальпеля в руках подростка, он хмыкнул, чувствуя, как его тело слабеет. — Не медли… Если хочешь отомстить.. Сделай это.. Сейчас. Сёхэй и сам понимал, что может не успеть, жизнь слишком быстро покидала слабое тело. Без колебаний, он сел на одно колено. — Может быть, когда-то я пойму, что вы были моими спасителями, но пока я знаю точно лишь то, что вы стали очередным проклятием, — сказал он, и скальпель полоснул по горлу Верлена, не поперёк, а вдоль, раскроив плоть и кожу, — Спасибо Вам за всё, Господин Рембо. И прощайте. Рембо уже смирился со своей судьбой. Попытка спасти его — это реанимация того, кто уже смирился с неизбежным — разряд триста шестьдесят по застывшей сердечной мышце. Это последний выстрел в лоб для Артюра. И первая собственная воля Сёхэя. Он умер под сдавленный всхлип Сёхэя, перемешавшийся с прощанием. Он впервые услышал искренность и эмоции, вырвавшиеся наружу, в голосе мальчика — разве можно было вообразить себе реквием лучше этого?

***

      — Вместо этого, я дам тебе выбор, — продолжил Мори, и руки, которыми он до этого момента подпирал подбородок, он развёл в разные стороны, имитируя чаши весов, — первый вариант, мы начинаем всё с чистого листа здесь, в мафии, и я обещаю забыть эту небольшую вашу проделку с прошлым боссом. И второй вариант, ты будешь убит по всем канонам мафии, как предатель и подельник Рандо-сана. Сёхэй, не раздумывая долго, ответил приглушённым голосом:       — Меня и Рандо ничего не связывает.       — О-о? Странно, я-то рассчитывал, что ты, Сё-кун, будешь горевать чуть дольше, — Сказал Мори, опираясь щекой на кулак, с тенью удовлетворения на лице, — …Значит, разумно полагать, что мы договорились. Он неторопливо открыл второй ящик своего письменного стола и достал оттуда шарф неясного красного оттенка. Шарф Артюра Рембо.       — Небольшой подарок, — сказал Огай, вставая из-за стола и подходя ближе, чтобы протянуть подростку шарф, — Обычно в Мафии тот, кто вербует человека, берёт за него ответственность и заботится о нём. В качестве символа старший даёт какой-нибудь предмет одежды новичку. По-скольку именно Рандо-сан был тем, кто любезно нас познакомил, это для тебя. Сёхэй остолбенел на долгие несколько секунд, чувствуя, как внутри что-то неприятно скрутило, но наконец, пусть и с промедлением, принял вещь из рук Огая. Он держал ткань в руках, оглядывая это.       «И вот я уже надеялся, что смогу забыть о тебе раз и навсегда. Полагаю, моя участь стать рабом мафии — твоя последняя мне месть.» — усмехнулся про себя Сёхэй, когда медленно опустился на одно колено, прижав шарф к себе одной рукой.