Je suis avec toi.

Медик пожал плечами, поворачиваясь спиной к ‘операционному столу’, - если так можно было назвать конструкцию, состоящую из простой кушетки с клеёнкой - и со звонким звуком резины, отклеивающейся от кожи, снял окровавленную медицинскую перчатку. — Не тот, –сказал он, и его слова казались ещё более равнодушными и приглушенными из-за медицинской маски натянутой на нос, — умер от внутренних кровотечений, но никаких признаков яда, тем более — моего. Сёхэя было не узнать: вместо привычной чёрной атласной сорочки свободного фасона, всегда заправленной в брюки, с серебряными запонками на манжетах и тремя расстёгнутыми верхними пуговицами — белый медицинский халат поверх Бог-знает-как-давно забытой им белой рубашки. Серые брюки, строгие, но мятые в области колен, явно не видавшие утюга с момента приобретения, вместо привычных чёрных с высокой посадкой и идеально наглаженными стрелками. Даже начищенные остроносые туфли с каблуком он сменил на простые «тапочки». Сёхэй был тем ещё педантом гламура, когда дело касалось внешности, но во время работы, он позволял себе забыть о существовании его непоколебимого имиджа. Мафиози в черном плаще встрепенулся и нахмурился. За всё время Сёхэй не одарил его даже взглядом. — Что значит «не тот»? — Осторожно, но с нажимом уточнил он. Акутагава Рюноске. Сёхэй знал его, более того — знал хорошо. После ухода отъявленного ублюдка, по совместительству — ментора Акутагавы — Дазая Осаму из мафии обязанность вбивать все необходимые и нет знания в череп Рюноске легла на плечи Чуи, на тот момент — юноши, претендующего на звание исполнителя. Вся эта затея изначально казалось Сёхэю сомнительной: Чуя не тот человек, чтобы долго мог играть в терпеливого наставника. Сёхэй окончательно убедился в своей правоте, когда новоиспечённый исполнитель Мафии пришёл к нему, чтобы за бокалом белого сухого, — ненавистного Чуе, но любимого Сёхэем, — вина, обсудить что ему делать с его буйным протеже. Так Акутагава обзавёлся негласным попечителем в лице стервозного врача. — Не тот, — он поймал недоверчивый взгляд Акутагавы на себе и кивнул себе за спину, так, как будто это самое обыкновенное на свете зрелище, — Иди глянь: сыпи нет, а его почкам только позавидовать можно. За спиной Сёхэя, на кушетке лежал вскрытый труп, который был больше похож на распятие. Запах крови стол в помещении, забиваясь в ноздри железом, вызывая навязчивое желание зажать нос или отвернуться. Хотя бы отвернуться. Даже если бы Акутагава сам подошёл и взглянул, чтобы убедиться, то ничего бы не понял. Поэтому он покачал головой, избавляя себя от участи смотреть на безобразие, творящееся внутри холодной человеческой оболочки. — Тогда… Портовая Мафия уже полторы недели охотится на шайку, которая убирает их людей: группа пропавших возле Такасимы, ещё двое возле моста Банкоку и машина с тремя пассажирами и почтальоном перестали отвечать на шоссе Хонтё-дори. Даже смешно, что им, грозной мафии, требуется столько времени, учитывая, каких людей, в том числе эсперов, они имеют в арсенале. Сёхэй, как далёкий от понятия «активный деятель», не слишком волновался по этому поводу, оставляя хлопоты Мори, Коё и Чуе, разумеется. Предположительно, виновниками пропаж являлись люди из Инагавы-кай. Порту удалось вляпаться в конфликт с этим сбродом ещё месяцы назад, когда не прогнулись под однобоко выгодные условия. «Готовились видать, гады.» — подметил Сёхэй, когда впервые услышал вести от Чуи. — Тогда продолжайте поиски, — безразлично хмыкнул Сёхэй, откидывая перчатки на кушетку. Акутагава кивнул, уже достав из кармана тёмного плаща мобильник-раскладушку. Он вышел прочь, оставив Сёхэя наедине с покойником. Медика это уже не пугало. Жизнь — не дешёвый фильм ужасов, где мёртвые восстают ради мести, жажды крови на радость гребущим под себя сценаристам. Восставшего мертвеца он видел лишь единожды, да и тот оказался способностью Рембо. Вампирское нашествие, что было уже более двух лет назад, не в счёт — по наблюдениям Сёхэя, кровососы были живее всех живых. Он обернулся на человека с раскроенной грудной клеткой, который скорее всего был просто пушечным мясом для отвода глаз порта, и покачал головой. — T'es vraiment foutu, mon pote.

***

Сегодня день тянулся мучительно медленно. Единственный выходной Сёхэй прожигал — весьма иронично — в штабе Портовой Мафии. Офис Чуи Накахары располагался в главном здании из пяти принадлежавших Портовой Мафии. Просторная комната, сохраняющая одну стилистику с остальным зданием, вмещающая массивные книжные шкафы, дубовый стол, подаренный коллегами на двадцатилетие дорогой кожаный стул на колесиках, диван-кушетка с тёмной бархатной обивкой, облюбованный Сёхэем. — Ты б хоть вид сделал, что думаешь, — гаркнул Чуя, оперевшись щекой на кулак, закованный в тёмную перчатку, перечитывая текст перед носом, медленно вертясь вправо-влево на своём стуле. Сёхэй, лениво распластавшийся вдоль дивана, свесивший ноги с подлокотника, неторопливо качающий ими по очереди, оторвался от книги, наугад схваченной с полки. — Но это значит, что я буду работать в выходной. Ты же знаешь, я страдаю хронической эргофобией последней стадии, — драматично вздохнул он, кладя книгу на глаза. Его снова клонило в сон. Ему снова было холодно. Для человека, привычный объем крови которого едва ли 75% от показателя нормы — совершенно не удивительно. — О, извините, Ваше Величество, забыл, что в выходные ты превращаешься в амёбу, — Цокнул Чуя, переворачивая лист, чтобы текст наконец скрылся, давая мозгу отдохнуть, — уснёшь здесь, принцесса — тащить не буду, — Чуя, имевший плохое настроение, считал своим долгом выстебать товарища с головы до ног. Сёхэй пробормотал в ответ, что-то среднее между «Как ты меня заебал» и «Я тебя ненавижу» прежде, чем убрать книгу с лица, закрывая и откладывая рядом с собой на диван. — Сейчас Инагава-кай в конфликте с Триадой, — начал он занудным тоном, как будто сотый раз объяснял первоклашке алгоритм сложения «1+1», смирившись с тем, что выходной у него получится в стиле Шрёдингера, — Даже если мы предположим, что они абсолютные идиоты, они бы не решились рваться в бой со всеми на подряд — на два фронта их не хватит. Чуя закатил глаза и огрызнулся. — Это ты уже говорил. — Значит? — Сёхэй поднял бровь, силясь натолкнуть Накахару на путь истинный. — Значит не факт, что они, — процедил Чуя, признавая поражения на удивление легко, — но кто? Сёхэй пожал плечами. Был бы здесь Дазай, невероятный оптихуист и демонический гений, дело пошло бы в разы быстрее. Не только потому, что с Дазаем в области интеллекта в принципе тягаться тяжело, но, как минимум потому, что Чуя из кожи вон бы вылез, шевеля извилинами, чтобы поскорее избавиться от удушающей компании не знающей, когда стоит заткнуть рот, кучи бинтов. — Босс молчит? — поинтересовался Сёхэй, выдержав паузу. — А думаешь нет? Планирует как обычно вскрыть карты в последний момент. Оба напряжённо усмехнулись. Чуя постукивал, облачёнными в чёрный замш, пальцами по деревянному столу, отбивая какой-то разъярённый марш. Чуя, как никто другой, знал, что Сёхэй — чёртова сука — знал важную часть дела, с которым столкнулась мафия, но молчал. Сёхэй дошлый, знающий, когда лучше встать в сторонке, когда подать голос. Догадливость, интуиция и осторожность — не самые плохие качества для такого как он. И то, что он отказывался говорить сейчас, доводило Чую до нервного тремора. Заставить Сёхэя сделать хоть что-то, будь то помощь по работе или банальное мытьё посуды, в его выходной, наверное, так же невозможно, как прочитать Библию целиком. Сёхэй выжидающе смотрел на Чую, хлопая ресницами подведённых — зачем, Чуя не знал и знать не хотел — глаз. — Если ты хочешь что-то сказать — скажи, — пробормотал Накахара, метнув в сослуживца недовольный взгляд. — У тебя рис над губой, — как ни в чём не бывало пожал плечами Сёхэй, чем вызвал всплеск чужих самых положительных эмоций. — Ой, завались!