Je suis avec toi.

Наша жизнь - непрерывная цепь случайностей.

(Сёхэй Оока. “Огни на равнине”)

      Ни шум от работы автомобильного двигателя, ни вид бегущих улиц Йокогамы из окна, ни чёртова усталость не могли отвлечь от пакостного ощущения. Ощущения того, что ты взят в кольцо, а челюсти-капканы вот-вот сомкнутся на твоей шее. Настроение, которое и до встречи с Мори особо радостным не было, теперь ещё более безнадёжно испорчено.       Любой разговор с боссом Портовой Мафии сроден хождению по минному полю. Особенно, когда разговор должен пойти о злосчастном конверте, который Сёхэй получил от анонима, подорвавшего себя сразу после вручения. Особенно, когда Мори не должен был знать о существовании этого клочка бумаги вовсе. Паршивее всего было осознавать, что, в отличии от простых рядовых членов мафии, от Мори не за кем укрыться. Придётся подчиняться, приходить к конвенции. Или ослушаться. В лучшем случае – умрёшь как дезертир и предатель мафии, в худшем – посадят на цепь, как позорного пса, а после будут медленно осушать, пока в подвале мафии ни станет на один обескровленный труп больше. Конечно, этот исход может быть только с Сёхэем, что не могло не льстить.

Вот обидчивая сука Судьба снова зарядила револьвер и дуло оказалось у виска.

      От одних мыслей об этом голова Сёхэя начала неприятно побаливать. Он решил отвлечься, выуживая из кармана чёрного пальто, заменившего привычный медицинский халат, накинутого на плечи, свернутый вчетверо лист бумаги. Развернув бумажку, он глазами пробежался по строчкам. Вот она, его жизнь, меньше, чем в десяти строках. Как ничтожно. В строке с заветным словом “Nom” вместо привычного человеческого имени вписано название его дара-проклятия-ключа-к-выживанию – “condamnation à mort”. “Да уж, символично.” – отметил про себя Сёхэй. Смертный приговор – то, что не раз и не два спасало ему жизнь. Не только ему. И всё же, обратная сторона медали в виде слишком уж частых потерь крови, как следствие анемии, а в бонус – хронический недосып с красным бантом на упаковке и запиской: ”Поздравляем с приобретением, дорогой эспер.” Да, так и впрямь до смерти не далеко. Вместо характера, описания внешности, родословной, информации о месте, где он был рождён шла строка “Prix”. Это заставило Сёхэя стиснуть зубы. Когда он читал это впервые, три дня назад, он едва не порвал лист, когда дошёл до этого момента в тексте. Его ценой были четыреста пятьдесят тысяч долларов. Неплохо, да? За эту сумму можно было бы приобрести двушку в центре Токио. С каких только пор цена человека исчисляется в квартирах? Строка “Information” больше была похожа на журнальную брошюру, что-то в духе: “Боги, вы только посмотрите сколько функций у этого товара! Вы уверены, что не хотите обзавестись таким? Подумайте дважды!” И, на самом деле, Сёхэй не знал, что было хуже: быть выкупленным или остаться “дома”. Место, где он жил до того, как его забрали, внешне напоминало казино с громким названием “Les Têtes Couronnées”. Посетители там были исключительно аристократы или просто состоявшиеся господа, а вместе с тем – эгоистичные, гнилые снобы. Выигрышем, в свою очередь, служили люди. Имён у них не было, только способности. “Выигрышами” служили в основном дети, которые не представляли опасности, или люди совершенно потерявшие волю к жизни, амбиции и веру, которых легко было держать под контролем даже без способности одного из руководителей казино, способной подчинять тело жертвы. На слове “famille” всё обрывается. Лист бумаги аккуратно разорван, словно человек, рвущий его надвое, старался не задеть эту последнюю строку. Всем ведь интересно, кто они? Некоторые люди головы складывают, лишь бы узнать, кто они такие на самом деле. Кто твоя семья? Откуда ты? Кто ждёт тебя? Но у всякой информации есть цена. И у тайны прошлого Сёхэя тоже есть. Неприлично высокая. Десять лет прошло с тех пор, как Сёхэй освободился из этого гадюшника переполненного дерьмом и вечной делёжкой награбленного. Всё это время он прорывал себе путь в ту жизнь, которую имеет сейчас. Он уже несколько лет живёт себе и кушать не просит. Что уж говорить, Сёхэю было достаточно наличия крыши над головой, кружки чая, пусть давно остывшего, и пакета доставочной еды. Несмотря на то, что он сам – медик, он не спешит заботится о себе, питаться корнями имбиря и заниматься спортом по утрам. Правду говорят: самый плохой пациент - врач.

***

Чёрный автомобиль остановился. Сёхэй посмотрел на вид за тонированным стеклом и кивнул. Снова сложив вчетверо несчастный кусок бумаги, он вышел из авто, прикрывая дверь ловким движением ноги. Лёгкой походкой Сёхэй устремился к переулку между двумя высотными зданиями, пройдя который, увидел нужное ему здание – ангар, один из многих, Портовой Мафии с оружием и техникой, а рядом – знакомая фигура. Сёхэй негромко усмехается, закатывая глаза, и направляется к человеку… – Какая честь – быть встреченным исполнителем собственной персоной. Чуя, доселе стоявший со скрещенными на груди руками, отпрянул от стены. – Боги, я начинал думать, что ты решил не появляться вовсе, – недовольный тон исполнителя Портовой Мафии сигналил о том, что дело, порученное им с Хироцу Огаем, шло так себе, – Надеюсь, что тебя задержал Босс. – Туше́, друг мой, – притворно формально обратился Сёхэй, копируя позу Чуи, – Так что у нас здесь? – Ничего! Эти выблюдки упираются: “Мы всё привезли, почему хуёвое – не знаем”, но изготовителя мафия не меняла. Амуниция явно не та, что мы заказывали. Отправлять Чую на решение возникающих у Портовой Мафии диссонансов – это априори провальная затея. Две трети всех конфликтов, которые поручают уладить Накахаре всегда заканчиваются поножовщиной. Одну оставшуюся треть, где всё заканчивается благополучно, составляют те случаи, когда рядом с ним есть достаточно дипломатичные люди с подвешенным языком. Такие, как непосредственно Оока или Рюро, оба из которых сегодня здесь. И если, работая с Хироцу, Чуе приходилось хотя бы делать вид, что всё в порядке и он знает, что делает, то с Сёхэем, который вот уже 4 года являлся его напарником в делах рабочих, можно было без лишних слов обозначить их нынешнюю конъюнктуру одним лишь “пиздец” на выдохе. – Ясно, – Сёхэй многозначительно пожал плечами и почти вошёл внутрь, как обернулся через плечо, – Хироцу внутри или мы его не ждём? – Давно внутри. Ждали только тебя.       Сёхэй был почти польщён. На самом деле, дело могло обойтись и без него, но Огай послал, Чуя утвердил, а Оока, который на порядок ниже по званию, – подчинился.       Он уже подошёл ко входу, как Чуя обогнал его, оставляя за собой, а напоследок, прежде, чем толкнуть тяжёлую металлическую дверь и лишить их разговор приватности, предупредил: “Держи нос по ветру, модница.. Если, конечно, не собрался ненароком сдохнуть от руки слизняков.” В ответ Оока издал неясный, но явно возмущённый звук, проскальзывая в помещение вслед за Чуей, выше которого он был едва ли не на голову, особенно учитывая его туфли с каблуком, за какие не раз огребал. Хироцу действительно ждал их внутри, а вместе с ним – и ещё человек восемь навскидку. Один из них мялся напротив Рюро, оставшаяся часть – просто сидела на ящиках, внимательно следя за обстановкой, пребывая в состоянии алертности, полной готовности бросится в бой или наутек – оставалось только догадываться, ибо проверять Сёхэю сегодня не хотелось. Не то чтобы он боялся сражений. На самом деле, будучи бок о бок с Чуей столько лет, он вовсе потерял чувство страха во время боя. Их дуэт, в сотни раз уступавший Двойному Чёрному в эффективности, всё ещё оставался одним из самых, если не самым, разрушительных в Портовой Мафии. Назван дуэт был по образу и подобию, впрочем, на большее претендовать было нельзя, а именно – Двойное Кровопролитие. Самой страшной раной Сёхэя во время боя могла стать только пуля в лоб, не позволяющая ему использовать его прославленную регенерацию, но такие хлопоты, как забота о летящих в него пулях, он оставлял Чуе и своей изворотливости. Просто… Сегодня был не тот день, когда Сёхэй был готов хотя бы пытаться уворачиваться от пуль. Стать решетом после автоматических пуль не казалось такой уж плохой затеей. Особенно, когда твой ход – это цугцванг, а Мори – наблюдатель. Когда двое мафиози вошли, человек, что остался визави с Хироцу, оживился: выпрямился, упёр одну руку в бок и выжидающе постучал ногой по полу.       – Ну? – нетерпеливо начал он, – Мафии требуется целых три специалиста, чтобы решить: отдать нам деньги за выполненную работу или нет? Даже смешно. Чуя И Сёхэй уже подошли достаточно близко, чтобы Чуя мог снести бедолаге челюсть, но Сёхэй невзначай тронул его плечо, выходя вперёд, не преминув привественно кивнуть старику и получить в ответ тот же жест. Коллеги как никак, да и отношения у них неплохие.       – Но, насколько я понял, работа выполнена некачественно, не так ли? – он скрестил руки, и склонил голову набок. Голос его был пронизан иронией. Вопрос оказался риторическим, и он продолжил, – Если Портовая Мафия не получила то снаряжение, что закупала, то разве это выполненная работа?       – Мы – всего лишь перевозчики. Если у вас проблемы с содержимым - все претензии изготовителю и отправителю, – моментально огрызнулся мужчина. Сёхэй краем глаза заметил, как Чуя всё сильнее сжимает собственное предплечье. Он снова посмотрел на главаря контрабандистов.       – То есть, свою вину вы не признаёте?       – С чего бы? Или вы считаете, что раз уж организация крупная, то имеет право ткнуть пальцем в небо – и все на колени попадают? – он пожал плечами – Так не работает, дружище.       – Ладно, – Сёхэй, ко всеобщему удивлению, послушно кивнул, – Тогда забудем это и обсудим другой вопрос. В этом месяце доставка проходила дольше обычного. Почему? Сёхэй, несмотря на то, что его деятельность в основном охватывала медицинскую и наёмническую часть жизни мафии, всё же не забывал время от времени осведомляться о других областях, в частности – поставление оружия, техники, расходников. Информацию получал непосредственно от одного из исполнителей, либо от самого Огая, когда тот считал нужным поделиться.       – А-а, это. Наши пути пронюхали правительственные шавки. Пришлось менять маршруты, – контрабандист пожал плечами и сплюнул в сторону, заставляя Сёхэя скрыть отвращение.       – И какие же теперь маршруты?       – Через Китай. У нас там пара корешей есть. Так надёжнее всего.       – Корешей? Тон Сёхэя не предвещал ничего хорошего. Только сейчас, кажется, вся банда контрабандистов задумалась о том, насколько надёжного посредника они выбрали.       Чуя наконец не смог удержаться от соблазна и с ухмылкой сказал:       – Что ж, раз уж кореша, то они не откажут вам в нужде и возместят потерянные мафией на это дерьмо, – он кивнул в сторону привезенных ящиков с товаром, – средства. А? Сёхэй не сдержал смешка, когда увидел, как вздулись от злости вены на висках у его собеседника. Но все, кто знаком с Портовой Мафией, знают – их босс не предупреждает дважды, а бежать от наказания – только делать свою смерть мучительнее.

***

– Мудни. Теперь ещё хуй знает сколько ждать новой поставки. – Брось. Тебе-то какое дело? – Сёхэй усмехнулся, поворачивая голову к Чуе, пока они шли к подъехавшему авто, точно такому, какое привезло на точку Ооку, – Как будто ты оружием часто пользуешься. – Ой, завали, – цокнул исполнитель в ответ, но нельзя сказать, что он злится. Хироцу шёл позади, глядя в спины молодых людей, и только небу известно, сколько раз он скрыл смешок за кашлем. Все трое загрузились в машину, Чуя захлопнул дверь, и они тронулись с места. Сёхэй прикрыл глаза, откинув голову назад, испустив измученный вздох. Что ж, может иногда, только иногда, Чуя прав, когда называет его “drama queen”. В этот раз вздох не остался без внимания. Чуя, точно радиоприёмник, настроенный на волну "Оока FM", моментально уловил этот нечленораздельный звук усталости и подтолкнул товарища в бок. Когда он понял, что Сёхэй оживился и теперь смотрел на него, он приподнял брови в немом вопросе. Сёхэй качнул головой, одними губами произнося: "Потом." Оставшуюся часть дороги до штаба они проводят в молчании. Когда машина остановилась, Чуя был первым, кто подал голос: – Старик, доложи за нас.– Хироцу обернулся, и Чуя ответил на незаданный вопрос – Рапорты заполним завтра. Что Чуя, что Сёхэй – оба они имели хорошие отношения с Хироцу. Старик знал, как держаться на людях, да и в целом, конфликтным никогда не был (если речь не идёт о тех, кого ему поручили выпотрошить) Поэтому и причин отказывать им он не нашёл. Молча вышел из авто, поправил перчатки и бросил напоследок: "Доброго вечера." Водитель обернулся на двух мафиози на задних сидениях. Чуя, понимая, что Сёхэй сейчас больше похож на бесформенную кляксу, а не то, что зовётся "homo sapiens" ответил за них двоих. "Ко мне."