Глаза черного лиса

      — Дальше стоит продолжить мне, — вперед вышла Цансэ.       Некоторое время я просто развлекалась на землях людей. Меня удивляло и поражало слишком многое в вашем мире, чтобы сосредоточиться на одной цели. Поэтому я позволила себе задержаться и не слишком торопиться.       Я побывала во многих поселениях и городах, попробовала разную еду, развлекалась вместе с людьми на их праздниках. Это безумно меня манило. Казалось, что именно этот мир был мне предназначен изначально, но из-за особенностей своего рождения, я была лишена права выбора.       Впрочем, до встречи с Чанцзэ, я и не думала здесь оставаться.       Наше знакомство, вполне возможно, было предначертано, и избежать дальнейшего было невозможно.       Не будь метка связи так категорична, я бы ни за что не стала вмешиваться в отношения между Чанцзэ и Юй Цзыюань. Однако божественная природа лисов в выборе партнера никогда не ошибается. Пусть мужчина и был влюблен в Цзыюань, чувства эти не были яркими и глубокими.       Любовь возникла между нами с первого взгляда. Вэй Чанцзэ признался госпоже Юй в том, что встретил свою суженую. Я так и не узнала, о чем они беседовали в тот день, но мужчина вернулся ко мне со странными порезами на руке.       У меня не было желания задавать вопросы, но Чанцзэ сам завел разговор на эту тему. Оказалось, что моё появление решило проблему сразу нескольких людей.       Теперь Юй Цзыюань со спокойной совестью могла войти хозяйкой в орден Юньмэн Цзян, а ее жених мог не опасаться того, что в мыслях будущей супруги другой мужчина.       И Вэй Чанцзэ обрёл свою любовь в моём лице.       Но, все же, в память об отношениях они приняли решение провести обряд кровного родства.       — Цзыдянь защищал племянника, — кивнул сам себе Хуайсан.       — Значит, вы, — Цансэ внимательно разглядывала мужчину, который крепко вцепился в искрящийся фиолетовый кнут, — стали мужем для мадам Юй?       — Вы правы, госпожа, — чуть поклонился Фэнмянь. — Теперь многое прояснилось.       — Время, — веско уронил Ванцзи.       — Да, продолжу рассказ, — Цансэ встрепенулась и сосредоточилась на воспоминаниях.       Чанцзэ упросил меня совершить обряд бракосочетания по вашим обычаям, и мы совершили три поклона в ближайшем храме.       Муж объяснил мне, как обстоят дела в мире людей, а я открыла ему секрет наличия у меня духовных сил. Так оказалось, что меня можно выдать за заклинательницу.       И мы отправились в путешествие, приняв титул «саньжэнь». Позже стало ясно, что под покровительством ордена живётся проще и оплата куда выше, но нам претило осесть на одном месте и подчиняться правилам. Поэтому продолжили вольные странствия по миру.       Считаю, небесному императору не в чем меня упрекнуть: я все так же уничтожала темных тварей, а значит, выполняла свое предназначение.       В какой-то момент мы пересекали земли Цишань Вэнь. Предполагаю, что мои способности навели кого-то из заклинателей на мысль, что я не использую золотое ядро. За нами стали ненавязчиво следить.       Супруг предложил некоторое время пожить в городке, сняв комнату в трактире и не высовываться. Сам он, конечно, продолжал охоту поблизости от селения, ведь средства для существования нам нужны были как никогда: выяснилось, что я в положении.       Казалось, что нас оставили в покое. Подозрительных личностей не обнаруживалось, и мы вновь собрались в дорогу.       Цикл вынашивания лисёнка у нас такой же по времени, как у человеческих женщин. Но существенное различие имеется: мне было необходимо периодически принимать истинную форму, чтобы малышка развивалась как императорская небесная лиса. Носи я её в облике человека, — она могла бы стать обычной заклинательницей. Но с меня взяли обещание, отдать дочь верховному небожителю.       Естественно, настроение у меня было далеко не радужное. Лишиться единственного ребёнка, отдав его на воспитание посторонним…       Но и Чанцзэ, и я, мы все понимали, что жизнь заклинателя гораздо короче лисьей, поэтому, в конце концов, я бы вернулась обратно. Встретилась бы со своим лисёнком и продолжила жить, но уже без мужа.       Такие метания ослабили нашу бдительность.       Когда подошел момент родов, мы с мужем удалились в лес, где уже давно подготовили укромное место, в котором могли безопасно пожить время, необходимое для моего восстановления.       Вэнь Жохань со своими людьми ждал до последнего. Как только малыш появился на свет и пискнул, на нас набросились.       Первое, что сделал Жохань, — это кинул в меня и лисёнка талисманы, блокирующие наши способности, и маскирующие наше местоположение.       Теперь никто из небожителей или лис не смог бы нас отыскать.       А потом активировался тёмный артефакт. Все пространство заволокло черной дымкой и сознание отключилось. Я только успела увидеть, как моего мужа вначале лишили ядра, а потом проткнули мечом насквозь.       Сколько времени прошло от того момента — не знаю. Очнулась я в небольшом помещении: каменные стены и потолок, окон не было, только в двери была пара узких щелей, через которые можно было протиснуть тарелку с едой. Потом оказалось, что и воду наливали туда же. Эти же щели служили единственным отверстием для воздухообмена.       Конечно, я предпринимала неоднократные попытки вырваться оттуда, но ни одна не увенчалась успехом.       Могу только предположить, что снаружи все было оклеено талисманами. Скорее всего, мою темницу дополнительно окружал барьер. Единственное, что оставалось мне доступным, — связь с моим лисёнком.       Когда я услышала первый зов моего малыша, я впала в панику: голос явно принадлежал ребенку мужского пола.       — Я уже заметил, — вновь вступил Хуайсан, — что вы постоянно повторяете про лисят-дочерей. У вас всегда рождались девочки?       — Всегда, — на этот вопрос ответила Баошань. — И всегда с белым окрасом шерсти.       — А вы знаете, как объяснить рождение чёрного лиса мужского пола? — поинтересовался учитель Лань.       — Я уверена, — печально произнесла старшая лиса, — что на свет появилась белая лисица, но тёмный заклинатель сумел изменить не только цвет шубки, но и пол малыша.       — В этом есть смысл, — из складок ханьфу был извлечён веер и младший Не неторопливо начал им обмахиваться. — Родоначальником вашего вида была темная тварь, которую преобразовали с помощью божественной силы. Небесный император мог оперировать исключительно светлой ци, поэтому эксперимент был завершен на этой стадии. Но Вэнь Жохань, имея золотое ядро, подчинил себе и иньскую ци. С помощью артефактов, печатей и талисманов он вполне мог внести изменения.       — Молодой юноша не лишён остроты ума, — благосклонно кивнула Баошань. — Надеюсь, его достанет на то, чтобы забыть о попытках воспроизвести этот отвратительный эксперимент.       — Можете быть уверены, — сверкнул зелёными глазами Хуайсан. — Как и в том, что все записи по данному ритуалу будут уничтожены. Свидетелей обряда ожидает та же участь.       — Ты бы поверил, что мой братишка может быть таким? — очень громким шёпотом спросил Минцзюэ у стоящего рядом Сичэня.       — Сделаем вид, что ничего не заметили, — мило улыбнулся глава Лань. — Прошу, госпожа Цансэ, продолжайте ваш рассказ.       У меня закралось сомнение, ведь всё могло быть иллюзией или обманом. Я не хотела отвечать и упорно молчала.       Мальчик плакал, а потом затих. В следующий раз я уже услышала старательно заглушаемые крики боли. Теперь было ясно, что связь настоящая и моего малыша мучают. Я ничем не могла ему помочь, кроме мысленной поддержки.       Всё, что мне оставалось — отвлекать его рассказами. Он слушал мой голос, и это помогало ему держаться.       В один из редких моментов отдыха, сын задал мне вопрос о своем отце. Я не стала скрывать обстоятельств моей встречи с Чанцзэ, а также предположений, почему на нас напали в момент, когда мы были максимально уязвимы.       Дослушав до конца, мой лисёнок спросил, какое имя мы хотели ему дать.       — Твой отец выбрал для будущей дочери очень красивое имя, — ответила я ему. — Однако, родилась не девочка. Ты не против, если имя тебе дам я? Ин. Вэй Ин.       — У меня нет права носить эту фамилию, ведь моё рождение привело к гибели отца.       И он надолго замолчал. Попытки дозваться или пробиться в его мысли не были успешны: то ли он сам научился ставить барьер такой силы, то ли тёмные печати оказывали свое влияние.       И только, когда его страдания стали совсем невыносимы, я отыскала лазейку. Малыш совсем ослаб и больше не мог скрывать от меня свои мысли. На тот момент, он метался в бреду из-за воспалившихся ран и не контролировал себя.       Так я услышала, что Ин винит себя в нападении Вэней, в гибели Чанцзэ, и в том, что я попала в плен.       О своей участи он не думал. Точнее, он считал, что заслужил все мучения, которым его тут подвергли.       Потребовалось немало времени и бесед, чтобы он понемногу начал понимать, как устроен мир людей. За время, проведенное здесь с мужем, я не успела овладеть всеми знаниями о связях между кланами заклинателей, но кое-что вполне понимала.       В этой ситуации прослеживалось желание использовать любую возможность, чтобы возвыситься над остальным миром. И глава захватившего нас ордена не гнушался использовать подлые приемы тёмной энергии.       Из обрывков мыслей сына я выхватила тревогу, что попытки изменить его сущность могут привести к печальным результатам. Скорее всего, из него делают оружие.       И вот, Ин принял решение сопротивляться. Он выворачивался, кусался, пытался отторгнуть воздействие тьмы. Но что такой малыш мог противопоставить взрослому и опытному заклинателю, который был готов на всё, чтобы подмять под себя другие ордена?       К тому же, из-за того, что мы являлись преобразованными божественной энергией тёмными тварями, процесс изменения шел намного легче.       Но он все равно пытался. Когда он был в состоянии общаться, то задавал мне вопросы о том, как пробудить в себе силы императорской небесной лисы. Что требуется для использования присущих нам умений.       Я объясняла подробно, но без демонстрации сложно понять некоторые приёмы и нюансы. Все же, кое-что ему удалось воспроизвести.       Этим он привел Жоханя в состояние бешенства. Я почти не знаю, что происходило с Ином: он поставил качественный блок на нашу связь. Отголоски явственно говорили о том, что истязания вышли на новый уровень.       А потом они пришли ко мне.       Ин подчинился из-за меня, но все равно старался достать зубами или когтями главу Вэнь.       Тогда и приняли решение, запереть его в каменной комнатке, обклеить талисманами, и нанести максимально возможное количество печатей. Вдобавок его постоянно морили голодом и избивали артефактом, который оставлял на теле незаживающие раны. Ин каждое мгновение жизни балансировал на грани, но ему не позволяли её перешагнуть.       Как-то до меня донеслись его проклятия, в которых он угрожал этому человеку, что обязательно вырвется на свободу, вернет свои силы и отомстит.       Он твёрдо заявил, что возьмёт себе второе имя — Усянь, — что значит «без сожалений».       Сменилось несколько лунных периодов, и Жохань впервые вынес Ина на поверхность, чтобы проверить печати в деле.       Последствия вам известны…       У меня кровь вскипела, когда я услышала мысли сына о том, как ему хочется умереть или исчезнуть из этого мира. Он возненавидел себя и свою слабость. Всю вину взвалил на себя.       Ночами он безудержно рыдал. Горько, жалобно скулил, а иногда надрывно и по-звериному выл.       Мой разум метался в поиске решения, но ничего путного в голову не приходило или было из разряда невыполнимого.       Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не внезапный визит молодого юноши в место, которое стало моей тюрьмой.