Глаза черного лиса

      Пока второй нефрит концентрировал ци, Усянь прислушивался к своей интуиции. Но внутренние ощущения ничего не могли ему подсказать: слишком слабое было у лиса представление о том, что могли на нем применить.       Если подумать, то он более-менее мог сказать, что знает, какие заклинания и техники использует орден Гусу Лань. Но даже у клана, к которому принадлежал будущий супруг Усяня, были секретные умения, которые лису пока не довелось увидеть в действии.       Таким образом, Вэй Ин догадывался, что и у других кланов были свои секреты, которые те тщательно скрывали от союзников.       Что тогда говорить о противнике… Ясное дело, что никто не смог бы дать ему ответ насчет умений ордена Вэнь.       Скорее, сейчас он являлся тем, кто знал о возможностях «солнечного ордена» больше остальных: ведь именно он побывал в их руках и испытал на себе действие множества талисманов и темных ритуалов, которые являлись запретными для заклинателей, идущих светлым путем меча.       Жохань изменил его природу, извратил ее. Это Усянь чувствовал.       А еще, лис знал, что его душа, разум и сердце остались не тронутыми темной энергией сошедшего с ума верховного заклинателя. Он по-прежнему был способен сострадать, любить и ни к кому не испытывал ненависти.       Конечно, он мог злиться, даже впасть в ярость. Лис и не отрицал этого. Но точно знал, что никогда не позволит этим негативным чувствам взять над собой верх и погрузить во мрак.       Исключительно только ради защиты невинных, а также близких ему людей, он мог позволить своему контролю немножко ослабнуть. Ровно настолько, чтобы сил стало достаточно для устранения угрозы.       И, все-таки, он осознавал свое отличие от людей, среди которых ему сейчас пришлось находиться: неимоверно широкий спектр разноокрашенных чувств был свойственен живущим здесь.       Простые люди, не имеющие способностей — хотели жить в сытости и не заботиться о завтрашнем дне. Среди них пороки процветали во всей красе, ибо мало кому удавалось вырваться хотя бы на стабильный уровень жизни. Большинство находились около, или за гранью нищеты. Еды не хватало. Болезни выкашивали население зачастую целыми деревнями. Грязь и нечистоты были обычным явлением повсюду, за исключением крупных городов, которые располагались вблизи великих орденов. Разбой, убийства ради наживы или ради мести — любой мог оказаться жертвой.       Заклинатели, в своей основной массе, не отличались ничем. Вот только возможностей у них для реализации желаний было куда как больше.       Духовная энергия. Золотое ядро. Потенциальное бессмертие. Благородство и величие. Безгрешное орудие, карающее нечистых темных тварей.       Каждый ребенок слышал, что любой заклинатель обладает этими качествами. За исключением единиц, все мечтали о возможности ступить на тропу совершенствования. Вступить в ряды тех, кто будет впоследствии обладать неимоверными силами.       Заклинатели хорошо живут, всегда сыты и одеты, их уважают. У них всегда есть деньги.       Это — то, что мог услышать любой, кто задал бы вопрос: «что для вас значит быть заклинателем».       Однако, те, кто смог сформировать золотое ядро, имели некий ограничитель в дальнейшем развитии. Основная масса совершенствующихся имела слабый или средний уровень. И лишь единицы достигали неимоверных высот. Кто-то обладал врожденным талантом, а кому-то приходилось долго и упорно тренировать свои тело и дух.       Это лежало на поверхности. Каждый был знаком с данной версией.       И только потом, спустя большое количество лет, когда система орденов уже давно существовала, когда у всех на слуху были такие фамилии, как: Вэнь, Цзинь, Лань, Цзян и Не — только тогда стало ясно, что самые низменные пороки человеческой расы пустили корни глубоко в мысли некоторых из них.       Цзини предпочли пойти по пути алчности. Стали самым богатым орденом, попутно упав на дно похоти и разврата. Трусливый, теперь уже бывший, глава — Гуаньшань, — имел такое количество незаконнорожденных детей, что ими можно было населить небольшую деревню. А также он умело избегал участия в военных действиях, предпочитая отсиживаться за спинами других. Мечтал, что их орден добьется главенствующей позиции, но хотел достичь этого чужими руками, выжидая пока кто-то оступится.       Не — путь грубой силы. Адепты этого ордена шли в первых рядах, принимая на себя основной удар противника. Духовное развитие у них имело свои особенности, которые они тщательно скрывали от всего мира заклинателей. Но с ними приходилось считаться и их уважали. На все имели свое мнение и прогибаться под кого-то не собирались. В некотором роде их слабостью можно было считать излишнюю самоуверенность, а также пренебрежение к заклинателям со слабо развитыми ядрами, которые не могли пользоваться саблей или мечом.       Цзян. Четкого представления о них никто не имел. Да, все слышали о хозяйке Пристани Лотоса — Мадам Юй, владеющей артефактом-кнутом «Цзыдянем». Но в остальном приходилось довольствоваться слухами: говорили, что Цзяны делают упор на мастерство стрельбы из лука. А кто-то доказывал, что и техника владения мечом у них — отличная. Основной порок — гордыня и высокомерие.       Лань — сильны. Очень. Орден основан монахом, поэтому и способы развития ядер тут были очень специфическими. Предпочитали держаться особняком, особенно от политических дрязг. Войну и убийства не одобряли, но четко дали всем понять, что в случае нужды, на поле битвы выйдет каждый. Со стороны выглядели благородно и имели безупречную репутацию. Но и внутри их ордена можно было отыскать немало гнили: косность; неумение признавать свои ошибки; власть, сосредоточенная в руках старейшин, — стариков, которые буквально заточили молодое поколение в клетку из правил. Адепты — лишенные свободы самовыражения и прав на чувства. Да они даже значение лобной ленты сумели извратить до такой степени, что та буквально стала выполнять функцию цепи, на которую их сажали, как псов.       И, наконец, — орден Вэнь. Вобрали все возможные пороки и возвели их в абсолют. Вэнь Жохань явно мнил себя тем, под кого обязаны прогнуться все. И ведь нельзя было отрицать, что как заклинатель он был весьма силен. Но сила, а также вседозволенность — сыграли с ним шутку. В попытке подчинить себе энергию инь, верховный заклинатель не заметил, как поддался ее воздействию. Потеря контроля постепенно привела его к тому, что разум его ослаб и оказался в плену иллюзий. А дальше тьме оставалось только нашептывать ему сладкие обещания о господстве над всем миром. Для достижения своей цели Жохань использовал любые возможности и не гнушался ничем: шантаж; подкуп; убийства; запрещенные ритуалы.       Усянь не питал иллюзий насчет той «заразы», что сейчас вгрызлась в его духовную структуру. Лис отчетливо понимал, что Жохань явно готовился очень долго, а значит и избавиться от последствий так просто не выйдет.       Хуже всего, что ни он, ни Ванцзи даже предположить не могли, чем эта дрянь является. Эффект мог быть отсроченным, мог быть мгновенным. Нельзя было сбрасывать со счетов и то, что это вообще могла быть обманка.       Все эти размышления привели к тому, что Усянь решил, что не стоит сейчас предпринимать попытки воздействия на неизвестное заклинание. Возможно чуть позже, когда они поразмыслят хорошенько, тогда и рискнут.       Но как только парень открыл рот, чтобы попросить Ванцзи прекратить накопление ци, тот ударил.       Энергия второго нефрита проникла ровно в нужное место и растворилась. Ничего не произошло и Усянь обрадовался.       — Лань Чжань…       Он хотел сказать жениху, что все в порядке и они попытаются позже, но палатку окутало что-то, подобное туману, только темно-серого цвета с вкраплениями голубого.       Зрение внезапно размылось, а потом стало темно. В этой кромешной тьме Усяню показалось, что его кто-то толкнул и он падает.       Через несколько мгновений свет вернулся и Вэй Ин обнаружил себя стоящим неподалеку от Ванцзи, но место, где они теперь находились было не их палаткой.       — Лань Чжань? — Усянь вертел головой в попытке понять, что за иллюзия развернулась вокруг них. — Куда это мы попали? Это же всё не настоящее?       — Настоящее, — Ванцзи смотрел на то, что располагалось за спиной Вэй Ина и его поза выглядела очень напряженной.       Усянь развернулся и «посмотрел» в ту же сторону, куда был направлен взгляд Ванцзи.       Величественный, но очень мрачный дворец располагался на довольно большом расстоянии от того места, где они сейчас стояли, но разглядеть его можно было отчетливо.       — Это место мне незнакомо, — неуверенно протянул Усянь.       — Вэй Ин, — Ванцзи подошел к лису и встал рядом. — Мы попали в Безночный город.       — Тут живет Жохань? — уточнил Усянь начиная разглядывать местность более пристально. — Я помню только ту комнатушку, где меня держали. А когда он выносил меня наружу, то всегда сажал в специальный мешок. Когда ему нужны были мои глаза, то Вэнь вытаскивал только мою голову и принуждал смотреть вперед. Чаще всего я видел кусочек леса или поле.       — Мне так жаль, Вэй Ин, — тихо произнес Ванцзи.       — Лань Чжань, — Усянь нежно улыбнулся, слегка повернув голову к заклинателю. — Теперь ведь всё хорошо. Ты рядом. Скоро мы одержим победу и мир станет безопасным.       — Мгм, — только и смог выдавить Ванцзи.       — Надо сообщить нашим, что мы сюда попали, — Усянь взял за руку своего жениха и слегка сжал пальцы. — Кажется, нам скоро понадобится помощь.       Лань быстро отправил несколько бабочек с посланиями для лидеров. В них он сообщил, что на Усяня было наложено заклинание, которое перенесло их прямо в ставку верховного заклинателя.       — Как думаешь, — с неуверенностью спросил лис, — мы сможем где-то спрятаться до прихода войска?       — Попробуем, — Ванцзи стал всматриваться в стену леса, что виднелась очень далеко. — Наверное в лесу будет безопаснее.       Усянь согласился и второй нефрит уже было призвал Бичэнь, чтобы как можно быстрее с его помощью достичь леса, как вдруг отовсюду, словно рис из дырявого мешка, посыпались адепты ордена Вэнь.       Посреди открытого пространства не спрячешься. Противник окружал пару, беря в постепенно сужающееся кольцо.       Усянь поднял руку, собираясь снять повязку с глаз, как вдруг замер: сверху спускались на мечах несколько человек и среди них был Мэн Яо.       — Лань Чжань, — парень обратился к возлюбленному мысленно. — Что нам делать? Я бы открыл глаза, но точно зацеплю Яо…       — Будем прорываться, — очень тихо ответил второй нефрит. — Нам надо к лесу.       — Понял, — раздалось в мыслях Ванцзи. — Как же сейчас нужна моя лисья форма…       Усянь извлек меч и тяжело вздохнул: все-таки владел он им слабо. Оставалась надежда на колоссальную силу Лань Ванцзи и на то, что если они доберутся до леса, то станет легче.       Первым делом второй нефрит решил использовать свой музыкальный инструмент, это позволило отбросить далеко в сторону значительную часть противника, но воспользоваться гуцинем еще раз уже не получилось.       Вэней было слишком много и они наступали со всех сторон одновременно.       Яркий голубой росчерк — Бичэнь, посланный Ванцзи, — выкашивает несколько человек, не убивая, но те еще очень долго будут не способны участвовать в битве. Одновременно Усянь ранит заклинателя, напавшего на него сбоку.       А потом уже становится не до того, чтобы отвлекаться на своего партнера и восхищаться отточенными движениями: Вэни не собираются биться честно.              — Лань Ванцзи — убить, — сверху раздается властный голос верховного заклинателя, который стоит на своем мече и не участвует в бойне. — Лиса доставить мне живым.       Усяня охватывает паника, он загнанно ищет сторону, куда мог бы без опаски посмотреть, применяя «свое» умение. Но все планы сбивает Вэнь Чао: он взял к себе на меч Мэн Яо и сейчас хаотично кружится над лисом. Вэй Ин начинает подозревать, что их шпион раскрыт, иначе для чего Вэню поступать так. Хотя незаметно, чтобы Яо был связан или как-то по иному скован, однако имеется возможность, что на парня прикрепили талисман с неизвестным действием.       Та самая дилемма, когда не можешь выбрать: пожертвовать ли одним человеком ради спасения другого.       Ванцзи прекрасно понимает, что именно беспокоит его жениха и бросает кратко:       — Я справлюсь, — голос его твердый и уверенный. — Не подвергай его риску.       Усянь с трудом кивает, сжимая зубы, а потом яростно бросается в бой. Он старается следить за той зоной, откуда на Ванцзи могут напасть неожиданно. Выводит из строя врагов, которые пытаются ударить заклинателя в спину.       Второй нефрит довольно быстро понимает, что они с Усянем обречены: пусть большинство вэньских заклинателей — слабы, но их количество просто огромно. Да и парящие сверху Жохань и его сын могут вступить в бой в любой момент, но выжидают явно с целью вымотать знаменитого Лань Ванцзи.       Глава ордена Вэнь направляет адептов таким образом, чтобы развести ненавистного ему Ланя и его меховую подстилку на как можно большее расстояние друг от друга. Для этого он не задумываясь жертвует десятками заклинателей.       Вэй Ин осознает, что с ним что-то не так, когда его рука, держащая меч, начинает мелко дрожать. Он слишком быстро вымотался. Все тело охватывает усталость, а перед глазами начинают мелькать черные пятна. Голова кружится и он пошатывается, чуть не пропуская удар, который блокирует Бичэнь.       — Вэй Ин! — с тревогой вскрикивает Ванцзи. — Что с тобой?       — Это наш маленький сюрприз вам, — хохочет сверху Вэнь Чао. — Комбинированное заклинание, которое переносит носителя вместе с тем, кто находится рядом, в заданную точку. А второй его эффект: истощение сил. Еще немного и этот мерзкий лис свалится без сознания.       Усянь рычит, слыша эти слова. Теперь ему уже не придется выбирать: если он сейчас не снимет ленту, то его возлюбленный точно погибнет.       Юноша поднимает руки, но тут же слышит визг, полный боли, а потом голос еще одного мужчины:       — Если не хочешь, чтобы твоя мамочка-лиса подохла, как паршивая собака, — грубо говорит человек, — то ты оставишь эту идею.       — Чжулю, ты очень вовремя, — ухмыляется Жохань. — Пусть эта тварь и не поддалась тьме, но теперь пригодится в качестве приманки.       Ванцзи бросает короткий взгляд туда, откуда слышно жалобное поскуливание и видит как «сжигающий ядра» удерживает на цепи большую белоснежную лисицу.       Усянь тоже поворачивает голову и внутренним зрением смотрит на свою маму.       Он замечает, что прежде совершенно белая шерсть, почернела в области ушей. Все тело зверя облеплено талисманами, сильно фонящими темной энергией. Юноша опознает блокирующие силу символы и понимает, что сейчас лиса — самый обычный зверь. Она не сможет использовать ни одну из своих способностей. Теперь ее можно легко ранить и убить.       А потом Усяня охватывает страх: он видит, что Чжулю нанес своим мечом рану лисе, ударив животное в бок. Пусть жизненно важный орган не поврежден, но все же это очень больно. Да и понятно, что если сейчас Вэй Ин попытается что-то предпринять — Чжулю не раздумывая нанесет смертельную рану.       Цансэ очень хочет сказать своему сыну, что ему не стоит беспокоиться за нее. Что гораздо важнее уничтожить проклятых Вэней и защитить своего любимого.       Но она не может: помимо сил ей заблокировали и возможность мысленного общения.       Лиса рвется вперед, но Чжулю грубо дергает цепь на себя с такой силой, что зверь падает на землю. А заклинатель криво ухмыляется и с размаха бьет лису ногой, попадая ровно в то место, куда нанес удар мечом.       Усяню хочется зажать уши руками, только бы не слышать сдавленный вой боли, который издает Цансэ.       Пока юноша отвлекся, адепты ордена Цишань Вэнь не прекращали свои атаки на второго молодого господина Лань. Они не могли нанести ему существенного вреда, но все же легкие росчерки их лезвий оставляли на теле Ванцзи порезы.       Долго это длится не могло: в конце концов второй нефрит стал двигаться чуть медленнее, его дыхание сбилось. Светлая ци своевольничала и пыталась в первую очередь залечить повреждения, но Ванцзи усилием воли перенаправлял свою энергию, создавая из нее ударные волны.       Защитный кокон, созданный из духовных сил Усяня, сейчас пытался противодействовать темной энергии, которую исподволь использовал Жохань. Пальцы рук верховного заклинателя изредка складывались в неизвестные Ванцзи печати, которые были явно нацелены на нанесение урона и истощение светлой ци второго нефрита.       Вэнь Жохань злился и от этого начал впадать в ярость, теряя контроль.       От его тела текла явственно видимая черная дымка, которая медленно подбиралась, к так надоевшему ему упрямому Ланю. У верховного заклинателя была цель, но для того, чтобы достичь необходимого, следовало как-то отвлечь Ванцзи, сбив его концентрацию.       Жохань подал знак Вэнь Чао и тот, гаденько ухмыльнувшись, резко полетел в сторону Усяня, направив свой меч прямо в спину парню.       Вэй Ин в этот момент отбивал атаку сразу троих вэньцев и не видел, что происходит за его спиной.       Но Ванцзи заметил, что глава Вэнь дал какой-то приказ своему сыну и повернул голову, сразу замечая, что Усянь в опасности.       Второй нефрит громко крикнул имя возлюбленного и попытался сорваться к нему, чтобы защитить, но не смог сделать и шага: Жохань добился своей цели и иньская ци сковала ноги Ванцзи. Прикладывая все свои силы, чтобы преодолеть неизвестное заклинание, Лань Чжань только усиливал действие.       Жохань безумно хохотал и еле сдерживал себя от того, чтобы не объяснить глупенькому молодому заклинателю, что, чем сильнее он будет рваться из пут, тем глубже увязнет.       Заметив, что Лань Ванцзи не в состоянии сойти с места, вэньцы радостно взвыли и бросились вперед, чтобы наконец-то уничтожить слишком сильного для них заклинателя.       Усянь, среагировав на крик избранника, «увидел», как губы Лань Чжаня беззвучно шевелятся, а потом услышал в своих мыслях: «Вэй Ин. Я люблю тебя».              Яркая вспышка на некоторое время ослепила всех, кто находился на поле битвы.       Когда Ванцзи открыл глаза, которые неосознанно зажмурил от яркого света, то первое, что он увидел, — лицо Вэй Ина, на котором таяла слабая, но полная нежности, улыбка. Юноша стоял очень близко к второму нефриту, что вызвало удивление у Ланя и он спросил:       — Вэй Ин, как ты тут очутился?       — Лань Чжань, — Усянь говорил очень тихо и странно булькающим голосом, будто глотнул воды и подавился ею. — Люблю тебя.       Второй нефрит улыбнулся в ответ на признание и уже собирался обнять любимого, как тот вдруг медленно осел на землю. Глаза Ванцзи проследили это движение и взгляд опустился ниже, на тело Усяня.       Теперь он понял в чем дело: каким-то образом, Вэй Ин преодолел расстояние в мгновение ока и закрыл Ванцзи собой, приняв на себя смертельные удары мечей, которые предназначались Лань Чжаню.       На это он истратил остаток сил и теперь, из-за невозможности принять истинную форму, жизнь быстро покидала его.       Вэй Ин не отрываясь смотрел в прекрасные золотые глаза своего возлюбленного Лань Чжаня, который до сих пор не мог сделать и шага.       Один тихий выдох — и всё закончилось.       Метка на ладони светлого заклинателя внезапно обожгла холодом и одновременно с этим тело Усяня замерцало, рассыпалось облаком сияющих красных искорок, которые тут же стали плавно подниматься вверх.       Для Ванцзи наступила тишина.       Он так и не заметил, что вспышка, ослепившая всех, была последствием от применения талисмана перемещения — редчайшей вещи, сделать которую было невероятно сложно, потому что талисман содержал в себе символы, которые следовало изобразить безукоризненно точно. Испортив хоть один штрих — вы могли получить невообразимый эффект.       Но юный Не Хуайсан не зря славился своими способностями: он уже давно пытался воспроизвести все штрихи идеально и у него, наконец-то получилось.       Очень удачно совпало, что главные отряды не так давно объединились и все предводители находились в одной палатке на военном совете. Именно там их и застали бабочки-посланницы, влетевшие стайкой.       Решение было принято единогласно и очень быстро. Хуайсан активировал талисман и их всех перенесло в нужное место. Они успели отразить нападение на второго нефрита со спины, но не смогли предотвратить гибели Вэй Усяня.       Цзыдянь, неистовствовал в руках Фэнмяня и буквально испепелил Вэнь Чао, не задев при этом Мэн Яо.       Лань Сичэнь парализующей трелью Лебин парализовал на мгновение Вэнь Чжулю и этого мига хватило, чтобы нанести единственный удар мечом. Голова «сжигающего ядра» покатилась по земле, а тело, постояв еще какое-то время, грохнулось плашмя.       Не Минцзюэ же, впав в бешенство, совершил безрассудный поступок, который, однако, увенчался успехом. Он перехватил свою саблю — Бася, — и с невероятной силой метнул ее в верховного заклинателя. Широкое лезвие пробило грудь мужчины насквозь и четко разделило сердце Жоханя на две половинки. Мужчина неверяще выпучил глаза, попытался призвать тьму, но энергия инь, видя, что пытающийся ее подчинить заклинатель, смертельно ранен — наоборот набросилась, жаля и разъедая внутренности. Это была бесславная и безумно болезненная кончина.       Все произошло одновременно и очень быстро.       Со смертью верховного заклинателя тьма, что удерживала младшего Ланя, впиталась в землю. Ощутив свободу — попытался шагнуть вперед, но ноги подкосились и он упал на колени.       Дрожащая рука потянулась вперед и он попытался ухватить хотя бы одну багряную искорку, но они, согревая теплом ледяные пальцы Ванцзи, просачивались между ними.       Лань Чжань пытался открыть рот, чтобы позвать любимого по имени, но губы склеило, как под заклятием молчания. Ни звука не получалось издать.       Сердце билось как сумасшедшее и все тело Ванцзи явственно дрожало.       Лань Сичэнь и все остальные замерли, только теперь осознав, что именно пытается удержать в руке второй нефрит клана Лань, по лицу которого струились слезы.       В тот момент, когда самая последняя частичка духа Вэй Ина мягко легла на ладонь Лань Чжаня, задержалась там на некоторое время, будто прощаясь, а потом легко воспарила в небо, Ванцзи обрел голос и закричал так страшно, что содрогнулись даже вэньцы, которые и не планировали отступить или сдаться, невзирая на то, что главы их ордена не стало.       А потом время остановилось.