Глаза черного лиса

      Как быстро течет время для тех, кто счастлив, в том случае, когда ожидается что-то неприятное, страшное или ужасное.       Мгновения утекают, подобно воде, просачивающейся сквозь пальцы. Казалось, ты только-только нежился в объятиях любимого человека, а вот ты уже полностью собран и готов к битве.       Хоть сейчас из Ланьлина собиралось выступать всего несколько небольших отрядов, шум все равно стоял такой, что чуткие ушки Усяня жалобно прижимались к голове.       Лис стоял возле Ванцзи и прижимался теплым боком к его бедру, изредка жалобно поскуливая.       — Может стоит сменить облик? — заботливо спросил второй нефрит, ласково поглаживая бархатные ушки.       — Слышать я хуже не стану, — лис ткнулся носиком в ладонь заклинателя. — Ну почему они такие громкие?       — Засиделись потому что, — послышался смешок Хуайсана сбоку. — Радуются смене обстановки. Мало кто способен, кроме Цзиней конечно, выдержать все эти советы с сопутствующими трапезами.       — Мгм, — лицо Ванцзи не изменило выражение, но Усянь сразу разгадал, что парень с облегчением воспринял окончание споров и начало наступления.       Но все-таки в легком изломе бровей; в малюсенькой морщинке, что медленно разглаживалась в уголке губ; в печальном взгляде, лис читал нежелание Ванцзи вступать в бой. Усянь отчетливо осознавал, что дело совершенно не в боязни битвы, ранений или даже смерти. Это был глубинный страх потерять своего возлюбленного, которого Лань Чжань совсем недавно обрел.       Страх выражался в слабом подергивании пальцев на руках, в том, как Ванцзи неосознанно старался выйти чуть вперед Усяня, прикрыть его своим телом.       Не выдержав, Вэй Ин сменил облик, вставая вплотную к заклинателю и заставляя посмотреть в свое лицо:       — Лань Чжань, — тихо шептал он, поправляя пальцами лобную ленту Ванцзи, что закрывала его глаза. — Не беспокойся, все будет хорошо. Мы непременно победим.       — Победим, — эхом повторил второй нефрит. — Но какую цену заплатим за победу?       — Достаточную, — не стал лукавить Хуайсан. — И заплатит ее каждый из нас. Теперь отсидеться не удастся никому.       — За исключением некоторых, — грубо рыкнул Минцзюэ, что недавно подошел к парням и теперь решил вступить в разговор. — Цзинь Цзысюаня что-то до сих пор не видать. Как и его матери. Даже странно, что они бросили свой орден в то время, как его глава… кхм… ну вы поняли.       — Наследник Гуаньшаня прислал мне сообщение, — внезапно выдал Хуайсан и ухмыльнулся. — В нем он написал, что планирует влиться в наши ряды в городке, неподалеку от Безночного города.       — А что он там забыл? — Минцзюэ прищурил глаз и погладил ножны Бася, которая тихо гудела.       — Цзинь Гуаньшань отослал его туда, чтобы договориться о покупке какого-то редкого драгоценного камня, — фыркнул младший Не.       — Купил? — стало интересно Усяню.       — Конечно нет, — широко улыбнулся Хуайсан. — Это был предлог, чтобы отослать мальчишку подальше. Ему там долго дурили голову, рассказывая, что камень плывет морями-океанами и задерживается в пути, но вот совсем-совсем немного подождать и его привезут.       — Так он в конце-концов понял, что его обманывают или нет? — толкнул Усянь в бок младшего Не.       — Буквально вчера, — Хуайсан прикрыл ехидную улыбку рукой. — И сказал, что раз уж он все равно неподалеку, то там и останется ждать наше войско.       — А он не выдаст свое местоположение? — спросил Вэй Усянь. — Жоханю давно должны были передать, что все кланы объединились против него. Значит возможны стычки. Захватив этого вашего… как там его…в общем — сыночка, верховный заклинатель мог бы потребовать орден Цзинь сдаться.       — Вэй-сюн, — Хуайсан хохотнул, — а ты весьма умен. Я отправил Цзысюаню сообщение, в котором дал несколько советов, как избежать пристального внимания в его сторону. Наследник Цзинь, хоть и высокомерен, но все же не глуп. Конечно, может возникнуть какая-то неучтенная помеха, но будем надеяться на лучшее.       — Так, — Минцзюэ повернул голову в бок, оглядывая заклинателей, которые уже разбились на отряды и сейчас ждали команды выступать, — давайте-ка выдвигаться в дорогу. Быстрее начнем — быстрее покончим с этим делом.       Вначале решено было разделиться и двигаться расширяясь «веером», чтобы охватить как можно большую территорию. Группа, где находились Усянь и Ванцзи, находилась по центру, чтобы было удобнее координировать действия остальных. Хуайсан с заклинателями ордена Цзинь расположился справа от центральной группы, а Минцзюэ — слева. Фэнмянь и адепты Цзян, а также адепты ордена Гусу — шли позади, прикрывая с тыла группу Усяня.       Двигались в основном по земле, лишь часть заклинателей парили в небе, чтобы разведывать насколько чист впереди путь и нет ли на горизонте противника.       Такую тактику избрали потому, что в планах было не только уничтожить логово верховного заклинателя, но также освободить деревни и города, которые попали под его гнет. Там проживали мирные жители и адепты не могли оставить их без помощи.       Войско двигалось, постепенно отбирая все большую территорию у Вэней. Массовые стычки по дороге не внесли какой-либо сумятицы в ряды восставших. Создавалось впечатление, что Жохань послал навстречу первых попавшихся под руку.       Дни шли один за другим. Пройдена была половина пути.       — Прощупывает наши возможности, — было в послании от Хуайсана, копии которого получили все главы и командиры отрядов. — Старайтесь пользоваться минимумом умений, не раскрывать наличие артефактов. Не используйте секретные техники кланов. Приберегите это всё для Вэнь Жоханя.       На центральную группу почти не нападали, что вызвало закономерное подозрение, подкрепленное тем, что Усянь заметил скрытую слежку за ними. При попытке приблизиться к наблюдателям — те сразу использовали талисман мгновенного перемещения и скрывались.       — Пытается понять, — писал Хуайсан, — насколько Вэй-сюн опасен в данный момент. Жохань прекрасно осознает, что над Усянем провели какие-то обряды и теперь лис — величина неизвестная. Темная лошадка.       — Мгм, — писал Ванцзи в ответе. — Мы заметили, что они пытаются спровоцировать Вэй Ина.       — Да их провокации выглядят так, будто им всем по пять лет, — в приписке Усяня отчетливо читалось презрение. — Детские выходки. Мое тело просто отталкивает все их нелепые заклинания.       — Вэй-сюн, — предостерегал Хуайсан, — не думай свысока. Жохань никогда ничего не делает просто так. Все его действия преследуют цель. Кстати, на Лань Ванцзи тоже пытаются воздействовать?       — Мгм, — кратко подтвердил второй нефрит. — Защита, что поставил Вэй Ин на мое ядро, работает отлично: часть воздействия отражает обратно, часть распыляется.       — Ух ты! Вэй-сюн, ты гений! — восторгался Хуайсан в личных сообщениях Ванцзи и Усяню. — Но будьте осторожны.       Парни поделились только с младшим Не рассказом про медитацию, во время которой ядро Ванцзи получило такое интересное плетение из магии Усяня. Даже Минцзюэ решили пока не ставить в известность. Этот секрет стоило хранить до последнего. Но также было интересно узнать о всех свойствах кокона вокруг золотого ядра младшего Ланя. Поэтому Хуайсан временами присылал в сообщениях советы, где рекомендовал попробовать тот или иной способ воздействия. В том числе и иньскую ци. Оказалось, что Вэй Усянь может использовать и темную энергию, хотя и с трудом. Заклинания и печати получались довольно мощными, но тратили очень много сил лиса. Настолько много, что он даже терял сознание несколько раз, заставляя Ванцзи сильно беспокоиться и активно сопротивляться такого рода экспериментам.       — Вэй Ин, — строго и печально говорил второй нефрит, — не делай так. Я же вижу, как тебе тяжело и плохо потом.       — Лань Чжань, — устало шептал Усянь, — я должен владеть как можно большим количеством информации. Вдруг я что-то не учел? Вдруг именно темная энергия сможет разорвать защиту?       — Вэй Ин… — в глазах Ванцзи плескалось отчаяние.       Заклинатель подхватил на руки ослабевшее тело Усяня, который только пришел в себя, после очередного эксперимента. Он аккуратно прижал его к себе, согревая своим телом.       А потом Усянь ощутил легкий толчок и ощущение, будто они парят.       Оказалось, что Ванцзи призвал Бичэнь и взлетел с Вэем на руках, решив немного побыть вдали от членов отряда.       Они летели на небольшой скорости, мягко обдуваемые прохладным ветерком.       Усянь с интересом смотрел по сторонам, удобно устроившись в крепких руках второго нефрита.       Отлетев от лагеря на некоторое расстояние, Ванцзи остановил полет, зависнув в воздухе. Он аккуратно спустил Усяня ногами на лезвие, прижав к себе спиной и обвив руками за талию.       Вэй некоторое время молча любовался красивым видом: нежно-голубое небо с пушистыми облачками; пролетевшая вдалеке большая птица, с красиво распростертыми крыльями; зеленые, пышные кроны деревьев внизу; над лесом мягкая дымка тумана; сбоку от леса — величественный горный пик с заснеженной вершиной, от снега на которой ярко отражались солнечные лучи.       — Так красиво, тихо и спокойно, — мягко сказал Усянь, прижавшись спиной к теплому торсу Ванцзи. — Я хотел бы стать свободной птицей и парить с тобой в небе. Наш танец был бы прекрасен, не так ли, Лань Чжань?       — Мгм, — нежные губы оставили легкий поцелуй на шее Усяня. — Потому что Вэй Ин — прекрасен.       — Лань Чжань, — заныл Усянь, мигом закрывая покрасневшее лицо ладонями. — Ты опять это говоришь. Прекрати меня смущать.       — Нет, — шепнул Ванцзи, продолжая ласкать губами доступные участки кожи юноши. — Вэй Ин — лучшее, что случилось в моей жизни.       — Ааааа, — почти закричал Усянь. — Ты просто нечто! Изумительный, великолепный, роскошный. Идеальный. В тебе просто океан нежности, я буквально купаюсь в ней. Ты очень добрый. Великодушный. Справедливый. Но, знаешь, что самое главное в тебе?       — Мгм? — судя по изгибу губ, которые не отрывались от шеи юноши, Ванцзи улыбался.       — Ты — мой! Только мой и ничей больше!       — Твой, — согласился Ванцзи. — Больше ничей. Как и ты — мой. Принадлежишь только мне. Больше никому.       — Да! — радостно подтвердил Усянь. — Навсегда.       Вэй Ин осторожно развернулся в объятиях Ванцзи и приподнял голову, намекая, что ждет поцелуя. Второй нефрит не смог отказать. Он стянул с глаз юноши ленту и зажал ее в руке.       — Хочу смотреть в твои глаза, Вэй Ин, — признался заклинатель. — Они так красиво темнеют, когда ты испытываешь желание.       — Лань Чжань, — смущенно простонал Усянь и подался вперед, подставляя губы, позволяя сминать их нежную мякоть, прикусывать, ласкать.       Нацеловавшись, раскрасневшиеся парни оторвались друг от друга. Лицо Усяня очень красноречиво говорило о том, чем он только что занимался: припухшие губы часто облизывались кончиком языка; глаза были слегка прикрыты и пушистые ресницы бросали тени на нежную кожу щек; дыхание было сбито, а пальцы рук, вцепившиеся в плечи Ванцзи, слегка подрагивали.       Второй нефрит клана Лань выглядел как обычно — невозмутимо и идеально. Выдавали его только покрасневшие кончики ушей и страсть, буквально полыхающая в золоте глаз.       — Уф, — выдохнул Усянь. — Это был интересный опыт. Целоваться, стоя на мече. Находясь у подножия чертогов небожителей, — он хихикнул. — Интересно, они подсматривали? Им понравилось?       — Бесстыдник, — Ванцзи провел руками по растрепавшемуся хвосту Усяня, поправляя ленточку, что удерживала волосы.       — Ну, Лань Чжань, — ныл Усянь. — Ну интересно же. Смотрят ли они оттуда на нас? Что думают? Завидуют нам или жалеют? Жизнь человека так скоротечна, а они бессмертны. Способны ли они испытывать чувства, как думаешь?       — Думаю, что способны, — дал ответ Ванцзи. — Хотя наверняка многие из них уже пресытились.       — Думаешь, — задумался с хитрым видом юноша, — им хочется посмотреть на что-то более пикантное, нежели поцелуи?       — Вэй Ин, — укоризненно вздохнул Ванцзи.       — Что? — деланно возмутился Усянь. — Наверное уровень твоего духовного развития вполне позволит заняться со мной любовью, стоя на мече.       — Мгм, — выдавил Ванцзи и уши его стали темно-бордового цвета.       Заклинатель смотрел на своего избранника и еле сдерживал себя от того, чтобы не поддаться на провокацию. Он безумно хотел овладеть Вэй Ином во всех возможных смыслах. Кровь буквально вскипала, тело прошивало судорогой. Забрать; утащить в уединение своего домика; поставить барьеры тишины и отпустить себя полностью. Подчиняя желанное тело себе. Но также и подчиняясь самому. Любить Вэй Ина, дарить ему наслаждение, заботиться. Ванцзи хотелось баловать своего любимого, исполнять желания. Подарить весь мир. Или отвоевать, а потом бросить его к ногам возлюбленного.       Усянь, читая отголоски мыслей второго нефрита, ласково улыбался и таял от нежности.       Юноша уже давно был готов отдать Ванцзи всё, что тот захотел бы получить, но он слишком уважал мнение своей пары, чтобы пренебречь комфортом второго нефрита и заставить его пойти против вбитых в голову правил.       Но Усянь рассчитывал, что со временем его влияние будет достаточно сильным, чтобы приоритет в голове Ванцзи поменял вектор. Юноша вовсе не желал, чтобы Лань Ванцзи пошел против своей семьи или ордена. Он просто мечтал, чтобы его избранник мог открыто выражать свои чувства и желания. Чтобы Ванцзи был свободным от правил, что сдерживали его, будто оковами, висящими неподъемным грузом не только на теле, но и на душе.       Сейчас он мог только ждать и сохранять в памяти каждое мгновение, подаренное ему Лань Чжанем.       — Возвращаемся? — спросил Усянь, прижавшись головой к груди Ванцзи и слушая биение родного сердца.       — Мгм, — вибрацией отдался звук в чутком ухе Усяня.       Приземлившись на границе лагеря, парни бесшумно скользнули к своему шатру. Патрульные, заметив их возвращение, кивнули в знак того, что все в порядке.       Эта ночь прошла спокойно.       А на следующий день на их пути встал довольно большой отряд вэньских заклинателей.       Видимо, Жохань решил проверить их навыки боя уже в открытую.       Довольно быстро все заметили, что атаки направлены по большей части в сторону Лань Ванцзи. Пришлось сосредоточиться на защите второго нефрита.       Просьба о помощи была отправлена с бабочкой-посланницей сразу же, как только Вэни появились в поле зрения, но пока что отряду приходилось прилагать все силы, чтобы выстоять. Противник численно превосходил отряд Ванцзи в несколько раз и вражеские заклинатели были уже не такими хиленькими, как до этого.       Усянь дрался, используя меч, но его навыки во владении этим оружием были весьма и весьма далеки от идеала. Он метался от одного врага к другому. Пытался как-то помочь своим напарникам, но получалось не очень. В итоге он не выдержал — принял истинную форму огромнейшего лиса и применил природное оружие: когти и зубы.       Огромная голова склонилась и челюсти сомкнулись на теле какого-то вэньца, перекусывая его пополам и отшвыривая часть тела далеко в сторону. Мощная лапища резким взмахом распорола когтями тело второго, заливая все вокруг кровью. А потом зверь ускорился, стремясь как можно быстрее уничтожить всех, кто посмел угрожать его избраннику.       Вскоре поляна стала похожа на двор мясника: по всей земле валялись кровавые ошметки тел, разорванных на части. А в центре возвышался тяжело дышащий лис.       Внутренним зрением Усянь посмотрел на людей из своего отряда, замечая с каким животным ужасом они смотрят на его пасть, с которой до сих пор стекали ярко-красные капли.       У него вырвался звук, больше всего похожий на жалобный скулеж. Усяню стало так горько и обидно, что его так откровенно боятся. А ведь он делал то же самое, что и заклинатели, просто с помощью других инструментов.       Лис не понимал этой логики: почему убить мечом — почетно и нормально, а разорвать когтями — нет? Исход же одинаковый. Людям настолько важны все эти мелочи? На войне любое средство должно быть хорошо. Враг с вами церемониться не станет.       Усянь, оставаясь лисом, сильно уменьшился в размерах. Вскоре на полянке стоял зверь, которого издалека можно было бы принять за обычную лису.       Сейчас у Вэя не оставалось сил, чтобы сменить облик на человеческий, а вот забиться в какое-то подобие норы очень хотелось. Поэтому он метнулся черной тенью поглубже в лес, желая побыть в одиночестве. Он совершенно не хотел, чтобы Ванцзи заметил, как его расстроило такое отношение товарищей по отряду.       Но второй нефрит прекрасно расслышал звук, вырвавшийся у лиса, поэтому не медля рванул следом.       Он нашел Усяня, свернувшимся под корнями высохшего дерева. Пушистый клубочек лежал тихо, но Ванцзи заметил, как подрагивают бока зверька.       Сердце заклинателя сжалось, он опустился на колени и протянул руку, начиная медленно гладить спинку лиса.       — Вэй Ин, — очень тихо сказал Ванцзи. — Все в порядке. Ты использовал в битве свои возможности. Ты имел на это право.       — Они теперь боятся меня, — в голове второго нефрита слышен был дрожащий голос. — Но я был так напуган, а их было много… Я лишь хотел защитить тебя, Лань Чжань. Прости, если из-за меня теперь будут проблемы.       — Вэй Ин не должен извиняться, — Ванцзи вытащил тельце лиса из убежища и прижал к себе, зарываясь лицом в шерстку между ушек и оставляя там легкие поцелуи. — Ты очень помог. И ты спас их. Позже они это поймут. Дай им время осознать.       — А ты, Лань Чжань, — опасливо спросил Усянь. — Ты не испытываешь теперь отвращение ко мне? Я же вел себя как дикое животное.       — Вэй Ин, — поцелуй в теплый носик и взгляд глаза в глаза, — я принимаю тебя полностью. Обе твои ипостаси. И все твои особенности. Ты замечательный.       — Перестань, Лань Чжань, — тут же заворчал Усянь, как только услышал похвалу в свой адрес. — Ты меня смущаешь.       — Говорю правду, — Ванцзи продолжал смотреть в глаза лиса. — Самоотверженный. Добрый. Заботишься о других гораздо больше, чем о себе. Ты чудесный и я очень рад, что ты выбрал именно меня из всех людей.       — Как-будто я мог выбрать кого-то другого, — возмущенно буркнул Усянь. — Даже шансов не было. Ты был предназначен мне. С самого начала.       — А ты — мне.       — Только тебе, Лань Чжань, — зверь завозился в руках второго нефрита, укладываясь поудобнее. — Прости, я немного устал… ты не против, если я посплю?       — Спи, Вэй Ин, — шепнул Ванцзи. — Я буду хранить твой сон.       Второй нефрит клана Лань сел поудобнее, опёршись спиной о ствол дерева, прикрыл заснувшего лисенка рукавом своего верхнего халата и тихо-тихо запел колыбельную, которую ему когда-то пела мама.       Звуки мягко окутывали Усяня, помогая ему расслабиться и восстановить силы.