Suc(k)Horus

      В темноте послышалось странное хлюпанье, словно рядом кто-то громко сосал леденец. Сосал до неприличия громко. Проснувшись, Сет поморщился, не понимая, откуда шёл звук и не приснилось ли ему, но в животе странно потянуло. Между ног почувствовалась липкая, тёплая влага. Он с удивлением открыл глаза — ему уже не пятнадцать, чтобы вот так запросто пачкать себе ночью пижамные штаны.       Сквозь неплотно прикрытые шторы в комнату проникал мягкий свет фонарей. Он не разгонял кромешную тьму, а лишь едва обозначал очертания предметов вокруг. Сет потянулся к лампе на прикроватном столике, сдвинувшись к краю, но нога наткнулась на что-то горячее и большое. Оглянувшись, он обнаружил, что одеяло странно вздувалось — как будто под него залез по меньшей мере приличного размера телёнок. По спине прошёл холодок. Ещё одно странное прикосновение внизу — Сет одним движением скинул с себя одеяло, раскрыв того, кто находился под ним.       — О, уже проснулся?       Глубокий грудной голос пробрался в уши вкрадчивой змеёй. Из темноты где-то на уровне паха на него смотрели два кристально-голубых глаза. Пугающе яркие, почти электрические, больше напоминающие неоновые вывески на ночных улицах, а не глаза живого существа.       Естественной реакцией было бы ударить пяткой промеж этих глаз. Он попытался согнуть колено, готовый лягнуть, но тело слушалось неохотно. Оно вдруг обмякло, обессилело, стало ватным и непослушным, как под толщей воды, — казалось, всё вокруг погрузилось в плотный, чёрный дурман, через который было тяжело пробиться. Дурман, щекотавший его изнутри, погружавший в томную негу, в которой не было места сопротивлению. Он упал обратно на подушку, так и не дотянувшись до лампы, и с ужасом посмотрел вниз, туда, где между ног мерцали два зловещих голубых огонька.       Глаза насмешливо блеснули и тут же исчезли. В следующий миг горячий рот полностью заглотил уже напряжённый член.       Некто умело обхватил его губами, плотно, но не слишком жёстко, достаточно уверенно и ощутимо, чтобы с первых прикосновений пробила дрожь. Они ощущались остро, пронзительно, в разы сильнее обычного и не сравнимо с прошлыми опытами. Рот скользнул вверх, оставив за собой мокрый след, кончик языка прошёлся по головке, влажные губы поцеловали её и снова опустились до упора, выбив из Сета сдавленный стон.       Было жарко, дико и странно. Непристойные влажные звуки в темноте смешивались с прерывистым дыханием, горячие ладони гладили бока и бёдра, его колени вдруг оказались на чужих плечах будто сами — он упустил момент, когда руки спустились к ягодицам, и теперь они касались там, где его никогда…       Внезапно ласки прекратились. Сет, уже почти расплавленный наваждением, едва оторвал тяжёлую голову от подушки. Некто сверкнул неоновыми глазами из темноты, наблюдая за его недоумением. В блеклом свете фонаря влажно блеснули клыки — он усмехнулся. Показалось, он собирался полакомиться его телом уже совсем не в переносном смысле. Во рту пересохло от первобытного страха, пробравшего до костей одновременно с возбуждением, когда Сет почувствовал, как существо обвело кончиком языка пылающую головку и снова одним движением заглотило член до основания. На этот раз оно больше не останавливалось, и с каждым точным движением наслаждение нарастало, готовое вот-вот выплеснуться в услужливый рот.       Оргазм прошиб с головы до пят, разлившись сладким онемением в конечностях. Сет протяжно застонал и зажал между бёдер чужую голову. Послышался сглатывающий звук. Он принял всё до капли.       Сет обессиленно опустился на горячие простыни. Спазм прошёл, мышцы расслабились, и некто мягко расцепил его ступни и широко развёл ноги, высвободившись из тесного захвата. В ушах звенело, как после сильного удара, в голове бешено стучала кровь, распространяя пульсацию под веки и краснеющие щёки. Сердце прыгало в горле так, словно хотело перекрыть доступ к кислороду. Тело плыло, как после давления глубины, — он наконец вынырнул на поверхность и смог расслабиться на холодных, колких волнах, кусающих за бёдра и пробирающих до мурашек по позвоночнику. Но, кажется, это на самом деле были чьи-то зубы. И чей-то горячий язык, почему-то оказавшийся на складочке, где бедро соединялось с пахом.       Снизу доносились чмокающие звуки, но Сет уже не мог открыть глаз, чтобы увидеть происходящее. Он мог лишь догадываться. Влажное, мягкое прикосновение — это губы. Ткнулось сухое и тёплое — кажется, это нос ведёт по коже вверх, а за ним следуют тянущие прикусывания острых зубов… И тут он услышал слова, словно вложенные ему в голову кем-то извне:       — Вот как… Я к тебе ещё вернусь.       С ног пропала тяжесть. Без одеяла стало ощутимо прохладно. Опоясывавшая его нега пропала, и он снова смог двигать руками и ногами, больше не натыкаясь ни на что чужеродное. Сознание же, в отличие от тела, ослабело и не могло поверить в произошедшее. Чертыхнувшись, ничего не понимающий Сет наклонился за одеялом, поднял с пола и укрылся. В голове мгновенно стало пусто, веки налились свинцом, и в ту же секунду его сразил глубокий сон.       Утром на него из зеркала посмотрела та сторона личности, которая обычно появлялась после долгих пьяных загулов и недельных тусовок. Под глазами залегли почти чёрные синяки, щёки впали, даже волосы, казалось, потеряли свой привычный здоровый блеск, а во рту словно раскинулась Сахара — так сильно его душил жестокий сушняк. Сет повернул смеситель и, не заботясь о здоровье своих почек, принялся пить воду прямо из-под крана. Не то чтобы он сильно пёкся о состоянии своих внутренних органов, периодически устраивая алкогольные марафоны своей печени светлым нефильтрованным, но он никогда не опускался до того, чтобы пить неотфильтрованную воду. Во рту остался неприятный осадок.       Он собирался на собеседование, чертыхаясь и гадая, какие вагоны разгружал всю ночь, почему у него так ломило все мышцы и не было ли в его состоянии первых признаков простуды. Он прикидывал, на сколько градусов могла потенциально подняться его температура, но не для того, чтобы немедленно принять превентивные меры и не дать болезни разгореться, а чтобы оценить, насколько убедительно будет выглядеть его мертвецкий вид в глазах эйчарки, к которой он так не хотел идти на встречу. Ему не нравилась ни она, ни должность, на которую он собирался собеседоваться, ни эта душная компания по перебиранию бумажек из папки в папку, в которую так надеялся устроить его Осирис — видимо, чтобы было удобнее продолжать совать нос в его жизнь, хотя виделись они не так часто. Отчасти Сет был благодарен ему за участие, но иногда это вызывало моральные неудобства. Любых родственников любишь тем сильнее, чем реже их видишь. Но долг есть долг, особенно когда это долг перед собственным братом.       Сет даже достал градусник и измерил себе температуру, надеясь, что цифры сложатся в как можно большее число, но они предательски демонстрировали идеальные тридцать шесть и шесть. Поморщившись, он глянул на время. Он слишком хорошо успевал, чтобы совесть могла бы отговорить его никуда не ехать и остаться дома. К тому же он обещал брату, что хотя бы попытается, и чёртова обязательность на пару с ответственностью окончательно подавили нежелание выбираться из дома.       Уже через десять минут он трясся в метро по дороге в офис. Удобно, когда квартирка в пешей доступности от храма подземного железного червя. Голова казалась чугунной и болталась, как на разболтанном шарнире у собачки в салоне дальнобоя, но заснуть в метро для него было глупостью, сравнимой лишь с передачей трёх цифр на обороте карты сотруднику банка. Он усиленно боролся с подступающим сном, исподтишка разглядывая попутчиков. И вдруг внимание привлёк короткий взгляд ярко-голубых глаз, мелькнувший с соседнего ряда кресел. Спать резко расхотелось. Смутное чувство закралось под кожу и засосало под ложечкой.       Пытаясь вспомнить, где же он мог видеть этого человека и почему поисковые запросы в мозг выдавали ему одну и ту же ошибку, он едва не проехал нужную станцию. В животе крутилось неясное волнение, но оно явно не было вызвано предстоящим собеседованием.       Офис находился в одном из новых стеклянных небоскрёбов. У подножия этих архитектурных гигантов сновали чёрно-белые клерки с дипломатами в руках и отчаянием в глазах. Сет поёжился, представив, что мог бы быть одним из них. Плюнув на свою ненависть к корпоративной культуре, он отважно шагнул в прозрачное лоно офисной махины, решительно вознамерившись провалить это собеседование любой ценой, но так, чтобы его нельзя было в этом упрекнуть.       Через полчаса он вышел в фойе бизнес-центра. С плеч словно гора свалилась, хотя неприятный осадок все равно остался. Не пришлось прилагать никаких усилий, чтобы получить вежливое «мы вам перезвоним». Его потрёпанный внешний вид выдавал человека с дерьмовым тайм-менеджментом, а перепалка с охранником на входе убавила очков в графе с оценкой софт-скиллов. Всё прошло как надо.       Телефон пиликнул входящим звонком. На экране высветилось крупное «АГУРЕЦ» — именно так, через «А». Сет поморщился и нажал на зелёную кнопку.       — Да?       — Ты внизу?       — Да.       — Жди, я сейчас приду.       — Куда ты?       — На обед. Хотел предложить вместе. Расскажешь, как прошло.       — А. Хорошо, давай.       Осирис положил трубку, Сет сунул мобильный в карман. Он почувствовал себя как школьник, которому предстояла головомойка от отца за отхваченную двойку. И несмотря на свои цветущие двадцать пять, законченный универ и срочную службу в армии, для старшего брата он по-прежнему оставался бестолковышем, которого всенепременно надо наставить на путь истинный. Однако сам бестолковыш упорно ставиться на него не хотел и, более того, упирался всеми рогами, чтобы не вставать на проторённую дорожку, которую протоптал для него старший брат.       За спиной раздались уверенные шаги.       — Я здесь. Идём?       Сет обернулся к брату. За те несколько месяцев, что они не виделись, тот совершенно не изменился и, как всегда, сверкал безукоризненной офисной эстетикой большого босса, хоть и был пока что лишь его заместителем. По сравнению с ним Сет выглядел больше похожим на бродячего пса, чем на лощёного и породистого добермана, которого напоминал Осирис.       — Идём, — откликнулся он и пожал протянутую ладонь.       Они пришли в ресторан неподалёку, совсем не похожий на ресторан для бизнес-ланчей, — скорее, для каких-то светских приёмов и тусовок. Но это было привычное место для местных клерков, добравшихся до статуса менеджера выше среднего. Сет чувствовал себя по-прежнему неуютно среди белых воротничков, а вот Осирис вписывался прекрасно и вёл за собой, кивнув ресепшионисту на входе и протащив за собой брата, как прицеп. Ресепшионист улыбнулся Осирису, просканировал взглядом помятого Сета, у которого рубашка непрезентабельно выбилась из-за пояса тёмных джинсов, и с ничего не выражающим лицом вернулся к своим делам.       Они прошли мимо столиков к единственному свободному. Расположились: Осирис с видом хозяина не только ресторана, но и жизни, Сет — оглядываясь по сторонам, словно в поисках охранника, которому нахамил на входе, в ожидании, что его вот-вот вышвырнут из заведения не по статусу. Но никто не подходил и не вышвыривал его, даже не косил осуждающим взглядом — наверное, так работал протекторат брата. Белая рубашка сковывала движения, так что даже сидеть было неудобно, хотя чёрт знает, как это было связано.       Он осмотрелся. Высокий потолок, дизайнерская подсветка всех изгибов зала, панорамные окна, за которыми в скромный ряд расположились машины бизнес-класса. Отовсюду доносились разговоры про акции, договоры, условия — казалось, эти люди не покидают своё рабочее место в обед — только перемещают тело в пространстве, но головой остаются глубоко в своих программах и бумагах. Люди, погребённые работой и собственным статусом.       К столику подошёл вымуштрованный официант, которому белоснежная рубашка с бейджиком совсем не мешала ловко сновать между столиков и таскать подносы. Даже он был тут ко двору, выглаженный и выбритый. Сет почесал подбородок и ответил на прикосновение парой колких недобритых пеньков.       Осирис сделал заказ («Тебе как обычно, комбикорм?»), и официант уплыл от них. Пока ждали заказ, Сет успел поведать о своей нарочитой неудаче, странных вопросах и перепалке с охранником. Осирис, выслушав его, тяжело вздохнул и покачал головой. От оправданий вслух его спас вернувшийся гарсон с подносом. Он элегантным движением поставил перед ними громадные блюда с громадными полями и крохотным углублением в центре, в котором и содержалась еда. Сет хмыкнул, но ничего не сказал. Даже на официанта было смотреть слишком неловко в таком фешенебельном месте.       — Ты напрасно разбрасываешься возможностями, Сет, — строго сказал Осирис, отрезав кусочек от стейка в прожарке медиум рейр. — Эта работа открыла бы тебе все двери в будущем. Я помог бы при необходимости. Образование твоё подходит. Надо о будущем думать, а не как ты, — он отправил розоватый кусок мяса в рот. — Детей чем кормить будешь?       — Каких детей, вымышленных? — буркнул Сет, гоняя по тарелке листья салата. — Они все пока при мне. Вот тут сидят, — он кивнул вниз.       — Ну когда-то же они у тебя будут. Тебе уже тридцатка в затылок дышит, а ты всё никак корни не пустишь, не осядешь. Как-то поответственнее надо, что ли. Я в твоём возрасте уже женился.       — Ага, на дочери босса? От большой любви, наверное.       — Надёжным брак делает не столько любовь, сколько грамотный расчёт.       — Ты вообще в курсе, что не все такие порядочные расчётливые семьянины, как ты?       — Я допускаю такую возможность, но не принимаю её, — следующий кусок мяса пропал за ровными зубами.       — Так может тебе принять чего другого, чтоб побольше жизненных возможностей видеть?       — Мне достаточно и того, что я принимаю свою нелёгкую судьбу и тебя как должное, — парировал Осирис и отпил шпинатного фреша. О здоровье он заботился и мечтал дожить до старости в неизношенном и желательно целом состоянии.       — Позеленеешь скоро, если только эту дрянь будешь пить.       — Лучше зелёная морда, чем красные патлы. Ты взрослеть-то когда думаешь?       — В семье достаточно одного старикана. Я хочу ещё жизнь пожить, а не в твоём царстве духоты и потерянных душ сидеть.       — Зато в моём царстве мёртвых официальное трудоустройство, ДМС и абонемент в спортзал от компании.       — Сдохнуть можно.       — Зато богатым.       — Всех денег не заработаешь, брат, — с деланной важностью произнёс Сет.       — Зато ты, похоже, себе уже все болячки заработал. Что с глазами?       — А что с ними?       — Ты как будто всю ночь дрался с енотами и проиграл.       — Чего?       — Фингалы откуда, спрашиваю?       — А… Не выспался.       — И кто она?       — Кто?       — Твоя «не выспался».       — Да никто.       — Ты хоть ей перезвонишь?       — Да говорю же, никто! Не было никого! Я просто… — Сет осёкся. В памяти всплыл смутный образ минувшей ночи. — Кошмар приснился.       — Бывает. Мне как-то относительно недавно приснилось, что я окружён колоннами и огромными цветами, а внутри у них вместо сердцевин младенцы… И они плачут, уродливые, кричат, а я их срубаю, срубаю, срубаю…       — А я думал, это мне стрёмная хрень приснилась, — хмыкнул Сет. Желания делиться это не прибавило всё равно.       Осирис посмотрел на него тем самым взглядом старшего брата, которому уже не по возрасту отвешивать тумаки в ответ на детские колкости своего случайно близкого родственника, но всё равно очень хотелось иногда в профилактических целях подержать того вниз головой с балкона.       — И что тебе приснилось?       На самом деле рассказывать было стыдно, хоть он почти ничего и не помнил, кроме факта сна. Память будто скомкала и выбросила всё неправедное, чтобы не смущать и без того усталый мозг. Сет набрал воздуха, состряпал максимально ироничное выражение лица и понизил голос, наклонившись так, словно делился секретом не с Осирисом, а с пустотелой оливкой в своей тарелке.       — Ну что мне отсосал какой-то чел. Прикинь, появился под одеялом и…       Осирис отложил свою вилку и сложил руки в замок у подбородка, внимательно взглянув на брата. Так он выглядел похожим на психотерапевта-маньяка.       — И давно у тебя не было девушки?       — Не надо мне себя предлагать. — Сет шутливо фыркнул и сел прямо, будто пытаясь показать, что совсем не жалеет, что поделился этим с Осирисом. Хотя он уже пожалел. И теперь ждал, когда начнётся лекция о ментальном здоровье.       — А так хотелось, — съязвил Осирис, но тут же сменил тон. — Но звоночек тревожный. Может, тебя познакомить кое с кем? У меня на примете есть одна. Красивая, умная, добрая, один изъян — дураков любит. Но тебе это на руку, потому что она твой шанс на нормальную семью. Познакомить?       Сет не угадал — вместо ожидаемого подкаста о психических недугах, которым он, разумеется, подвержен, включилась другая излюбленная пластинка Осириса — о женитьбе.       — А кто она?       — Сводная сестра Исиды. Почти твоя ровесница. Сейчас покажу.       — Хочешь ещё надёжнее породниться?       Но Осирис проигнорировал эту колкость. Он разблокировал телефон и погрузился в поиски, а Сет откинулся на мягкую подушку позади. Потянуло в сон. Голова всё ещё болела, но он больше не чувствовал себя выжатым. Хотя по-прежнему сохранялось ощущение нереальности происходящего, словно он остался в странном, замедленном сне, все движения давались с трудом, как к конечностям привязали по пудовой гире.       — Вот, — Осирис протянул телефон с открытой фотографией. На Сета с экрана посмотрела красивая, нежная, ухоженная девушка с волосами до пояса и большими медовыми глазами.       — Хорошая.       — Номер скину.       — Скидывай.       — Но к психотерапевту я тебя всё равно отправил бы. Если тебе такое снится, то это странно. Скорее всего, ты слишком обо всём переживаешь.       Осирис замолчал и отложил телефон. Сет молчал тоже, разгоняя неровно нарезанные огурцы по тарелке. Такое место понтовое, а огурцы кривые. Аппетит окончательно пропал. Он и без того знал, что находился не в самом хорошем положении последние месяцы, и старался не думать о дурном лишний раз. Он просто делал то, что был должен, а дальше будет видно.       — Найти бы тебе работу уже. И вообще попить бы ещё снотворных. Ты больше похож на высосанный лимон, чем на человека.       — Да я не переживаю. И ключевое слово «высосанный».       — Ключевое слово — «тебе бы лечиться надо».       Осирис отправил последний кусок остывшего стейка в рот и подозвал официанта, чтобы расплатиться.       — Я тебе скину на карту за своё, — буркнул вполголоса Сет, когда официант отошёл от их столика, — мне уже неловко, что ты всё для меня и за меня делаешь.       — Расслабься. Это моя обязанность, как старшего брата. Мне, во-первых, не сложно, а во-вторых, приятно будет потом тебе давить на чувство долга. В-третьих, ты шалопай, у тебя наверняка остались последние деньги сейчас, а я не хочу, чтобы ты голодал. И вообще не лишай меня маленьких радостей. Потом сочтёмся, — благодушно ответил Осирис и оставил крупную купюру на чай.       — Ладно. Встану на ноги и отблагодарю тебя по первое число.       — Сначала работу нормальную найди, благодаритель. Тогда и спать хорошо будешь. Со спокойной совестью.       Осирис поднялся, взял пиджак со стула, кивнул официанту в знак признательности за обслуживание и отправился на выход. Сет повторил его жест благодарности, мельком взглянув на парня в белой рубашке. Тот, словно почувствовав взгляд, обернулся и посмотрел в ответ. И тут Сету показалось, что такие яркие голубые глаза он уже когда-то видел.