TGCF React

Глава 104: Божок-пустослов. Праздник, омрачённый слезами. Часть вторая — О-о-о, наконец-то пришло время увидеть, как Советник во второй раз победил бошмака-пус...гнилоротого чудика! — сказал Лан Цяньцю, от волнения неправильно произнося некоторые слова. — Да! — воскликнул Ши Цисюань, тоже взволнованный, и с любопытством уставился на экран. Может ли опыт Его Высочества помочь ему справиться с его проблемой? Он действительно надеялся на это, потому что был очень истощен как морально, так и физически. Ши Уду, хотя и молчал, смотрел на экран с такой сосредоточенностью, что Пэй Мин и Линвэнь поняли, что с ним что-то не так. Они хотели спросить его, но передумали - если он не хотел делиться, то кто они такие, чтобы приставать к нему? Он придет к ним, если захочет. Кроме того, не похоже, что он был единственным, кто что-то скрывал от других. Пэй Мин никогда не рассказывал о своих прошлых увлечениях, в то время как Линвэнь никогда не делилась с ним совершенным ею грехом. Много лет назад Се Лянь сам повстречался с Божком-пустословом. — Интересно, как давно он встречался с последним. — высказал свое мнение Пэй Су. Се Лянь моргнул, удивленный вопросом, но все же ответил: — Это было так давно. Линвэнь задумалась, прежде чем кое-что поняла. — Как Вы думаете, причина, по которой другие божки-пустословы не преследуют Вас, в том, что они чувствуют, что Вы хуже их? — ... — Пфф! В тот день он только-только собственными силами достроил небольшую соломенную лачугу и как раз стоял перед новым жилищем, любуясь своей работой. Внезапно откуда-то из угла донёсся писклявый голос: «Твой дом рухнет спустя два месяца!» — Судя по тому, в каком состоянии находится эта хижина, она развалится уже спустя пару недель. — усмехнулся Ци Жун. "Он не ошибается", — подумали некоторые, но ни за что не признали бы, что зеленый демон был в чем-то прав. Ши Цинсюань спросил: — И что вы предприняли? Се Лянь: — Ничего. — Ничего? — Му Цин приподнял бровь. — Зная его, он, вероятно, собирается сказать что-то настолько нелепое, что никто и никогда не сможет скопировать. — усмехнулся Фэн Синь. — Я сказал: «Два месяца? Будет поистине удивительно, если он простоит хотя бы семь дней». — … — ... — ...Может быть, это была не самая лучшая идея - обращаться за помощью к Его Высочеству... — нерешительно признал Ши Цинсюань, сбитый с толку предложениями принца. Ши Уду разочарованно вздохнул. Он надеялся получить какие-то знания, которые помогут в их ситуации, но...принц был поистине уникален. Хуа Чэн улыбнулся, но эта улыбка тотчас же померкла. "Это было забавно из-за того, как непринужденно он это произнес, но если вдуматься, то вряд ли кто-то хотел бы это пережить". — задумался Хуа Чэн. Божок-пустослов скрывался в темноте, ожидая момента, чтобы пожрать страх, волнение и беспокойство принца. Однако лишь впустую вдыхал чистый воздух, за весь день ему ничего не досталось — Се Лянь умылся и лёг спать в своём новом доме. — Как жалко. — сказал Хэ Сюань. — Это как если бы кто-то хотел поесть, но не смог, потому что в доме нет еды. Никто с ним не спорил. И пускай принц не видел его истинной сущности, всё же мог почувствовать, что тот наверняка очень зол. — А кто бы не был, если ты его не кормил? — Ци Жун закатил глаза. — Ему следовало просто уйти в тот момент. — сказал Пэй Мин. — Или он будет изгнан Его Высочеством после этого дня. — Это избавило бы Его Высочество от лишних хлопот, — согласился Цюань Ичжэнь. — Почему он этого не сделал? — Может быть, у него есть скрытая садистская натура, и ему нравилось наблюдать за страданиями божка-пустослова. — пошутил Пэй Мин, смеясь, но через несколько секунд замолчал, осознав, что это могло быть правдой, учитывая то, что он наблюдал. Не прошло и нескольких дней — ночью в дом ударила молния, и он сгорел. — Всего через пару дней? Это превзошло все мои ожидания. — Ци Жун даже не смог заставить себя рассмеяться, слишком потрясенный тем фактом, что чертова молния каким-то образом разрушила хижину. Каким же невезучим был его двоюродный братец? Он не помнит, чтобы тому так не везло в прошлом. Божок-пустослов ужасно обрадовался, должно быть, посчитал, что «сгорел» — это почти то же самое, что «рухнул», а значит, его проклятие технически сбылось, и Се Лянь на этот раз уж должен испугаться. — Ключевое слово - технически. — с ухмылкой сказал Пэй Мин. — Оно ничего ему не сделало, так почему Его Высочество должен бояться? — Он вообще боится... чего-то..? — пробормотал Инь Юй, его голос постепенно слабел по мере того, как он вспоминал безликого бая, ставшего причиной разрушения королевства Сяньлэ. Хуа Чэн посмотрел на Се Ляня, который, к счастью, был занят Баньюэ, суетившейся вокруг него, а затем перевел взгляд на Инь Юя, который, к счастью, тоже ничего не заметил. Однако этого не произошло. Твари по-прежнему не досталось ничего, чем можно утолить голод. Разумеется, он не мог просто так отступиться и потому принялся следовать за Се Лянем, дожидаясь следующего радостного события в жизни принца. — Вы должны уважать его. — улыбнулась Юйши Хуан. — Он действительно полон решимости питаться негативными эмоциями Его Высочества. Если бы это был кто-то другой, он бы сдался и нашел другую цель. С другой стороны, это причина, по которой преподобный пустых слов раздражал многих людей. — А может, это было просто глупо. Разве он похож на человека, которого беспокоит небольшая буря, если даже рухнувший дом его не трогает? — Я имею в виду, что Его Высочество выглядит довольно легкой мишенью с его... кхе-кхе, потрепанным видом. Может быть, он надеется получить еще один шанс? Кто бы подумал, что ему придётся ждать больше полугода. Ведь за полгода с Се Лянем не произошло совсем ничего радостного! Многие повернулись к принцу с жалостливым взглядом, когда тот смущенно посмотрел на них, не зная, плакать ему или смеяться. Честно говоря, он думал, что сможет лучше разобраться в своих эмоциях, наблюдая за своими действиями со стороны, но, похоже, это была ложь, потому что прямо сейчас он все еще был растерян. Кто-то другой давно бы сдался. Те, кто смотрел на принца, снова повернулись к экрану, увидев, что экран снова начал двигаться, и поняв, что принц ничего не скажет. Но у Божка-пустослова есть одна особенность: он обожает преследовать жертву до конца, и уж если за кем-то увяжется, то никак не отстаёт. Так что твари пришлось поголодать полгода. — Какое несчастье, что оно наткнулось на Его Высочество, — вздохнул Пэй Мин. — По крайней мере, это означает, что монстр больше ни на кого не нападет. — зевнул Цюань Ичжэнь. — Кроме того, он не беспокоит Его Высочество, так что все в порядке. Но в конце концов шанс наконец представился. — О? — Неужели? — Скорее всего, нет. — Да, возможно, это просто разыгралось воображение твари. Однажды Се Лянь насобирал огромную кучу рухляди, которая сулила ему небольшую, но всё же прибыль. Божок-пустослов возрадовался до колик, ему пришлось терпеть столь долго, что теперь он решил приложить все свои умения и, болтая без передыху, выдал длиннющую тираду проклятий, предсказав Се Ляню красочную жизнь в чревоугодии, пьянстве, разврате и азартных играх, в процессе которой тот заразится страшной болезнью, разорится и останется в долгах как в шелках. — ... — Я сомневаюсь, что Его Высочество стал бы играть в азартные игры. — Он не может заболеть, он же бог. — А Его Высочество вообще пьет? Что-то сомневаюсь. Му Цин и Фэн Синь переглянулись, когда Се Лянь слегка дернулся. Се Лянь же подсчитывал будущую прибыль и с удовольствием его слушал. — Мне одному кажется, что Его Высочеству начала нравиться компания божка-пустослова, не так ли? — внезапно спросил Ши Цинсюань. — ...Как бы мне ни хотелось это отрицать, я понял, что ты имеешь в виду. — сказал Ши Уду. А дослушав, как обычно умылся и уснул. Божку-пустослову снова ничего не досталось. — Интересно, сколько еще он сможет продолжаться, пока не уйдет в отчаянии. — заинтересовался Хэ Сюань. Той же ночью куча мусора, которую насобирал Се Лянь, загорелась. Те, кто знал, сколько усилий Се Лянь потратил, чтобы заработать такую сумму, поморщились и почувствовали себя виноватыми. — Вам действительно не повезло. — сказал Ши Уду. Потушив пожар, измазанный сажей Се Лянь сокрушённо обратился к Божку-пустослову: — Ты что, признаешь свое поражение? — насмешливо спросил Ци Жун. — Да ладно... он? Ты действительно думаешь, что у того, кто достаточно храбр, чтобы напасть на небесного императора, не хватит мужества? — Фэн Синь закатил глаза. — Что за глупый вопрос. Ци Жун впился в него взглядом, а Се Лянь поморщился и виновато улыбнулся Цзюнь У, который просто улыбнулся. — Какая жалость. Всё сгорело, ни на грош не осталось. Мне не удалось испытать ничего из того, что ты вчера наговорил. Жить как во хмелю и умереть как во сне, среди житейских страстей и богатства… Мне показалось, ты очень интересно рассказывал. Может, повторишь ещё раз? — ... — Мне действительно стало жаль эту тварь. — сказал Пэй Су. — Встреча с генералом Хуа - это несчастье, накопившееся за тысячу жизней. — кивнула Баньюэ. — Я не думаю, что несчастья тысячи жизней будет достаточно, чтобы описать то несчастье, постигшее преподобного пустых слов. — сказала Линвэнь. Подобное случилось три-четыре раза, и в конце концов Се Лянь уже первым спрашивал у Божка-пустослова: не хочешь ли что-нибудь предречь? Может, скажешь пару слов? Многие действительно сочувствовали божку-пустослову. — Почему я вижу Его Высочество в роли злодея, а тварь - в роли жертвы? — не удержался от вопроса Ши Цинсюань. — Это всего лишь твое воображение. — тут же ответил Хуа Чэн, хотя и понимал, почему он так сказал. В конце концов, какая жертва могла бы небрежно и злобно дразнить своего обидчика? И тот в итоге не выдержал — сбежал. — ...В конце концов, он сбежал... — Я и не знал, что они могут свободно уходить. — пробормотал Ши Уду. — Я думал, они всегда будут преследовать выбранную жертву, пока не получат то, что хотят. Для Божка-пустослова Се Лянь, дух поветрия, приносящий несчастья, поистине оказался не лучшим выбором жертвы. — Он просто слишком глуп, чтобы увидеть положительные стороны гэгэ. — нахмурился Хуа Чэн. Се Лянь мягко улыбнулся ему, в то время как Фэн Синь и Му Цин тайком кивнули, соглашаясь со словами Хуа Чэна. Либо у него радостных событий не случалось вообще, и приходилось по нескольку лет проводить в пустом ожидании; либо он воспринимал все несчастья как должное и совершенно не испытывал ни страха, ни беспокойства. — И то, и другое звучит совсем не привлекательно. — Жить так - сущий ад. И разве это не повод задуматься? В конце концов, Се Лянь прожил свою жизнь именно так. К тому же невезучесть принца выходила за рамки воображения Божка-пустослова, поэтому от его проклятий принцу было ни холодно, не жарко, они звучали даже пожеланиями счастья или несбыточными мечтами. — ...Что ж, теперь я, по крайней мере, понимаю, что Вы имели в виду, когда сказали, что Ваша ситуация уникальна, Ваше Высочество. — сказал Ши Цинсюань с грустью в глазах. — Простите, что ничем не смог помочь. — извинился Се Лянь. Цинсюань с улыбкой махнул рукой: — Нет, Вы мне очень помогли! В конце концов, я узнал несколько способов, как с ним справиться. Вы также дали мне мотивацию! — Тогда я рад. — улыбнулся Се Лянь. В общем, с тех самых пор Се Лянь навсегда избавился от Божка-пустослова. Он даже подозревал, что наткнувшийся на него Божок прибежал туда, где обитали его сородичи, и во всеуслышание ославил принца гадким злодеем. — ... — Мы абсолютно уверены... — Пэй Мин был прерван раздраженной Линвэнь, которой этот человек всегда мешал. — Да, мы абсолютно уверены, что он был жертвой во всех этих случаях, независимо от того, что мы только что видели. — вздохнула она. Дослушав до конца, Ши Цинсюань не выдержал и прыснул со смеху. Хуа Чэн бесстрастно произнёс: — Что смешного? Ши Цинсюаню своё поведение тоже показалось неподобающим, и он тут же принял серьёзный вид: — Простите, Ваше Высочество. — Не беспокойтесь об этом. — рассмеялся Се Лянь. — Я тоже нашел это довольно забавным. "Разве в этом есть что-то забавное?" — подумали многие. Се Лянь с улыбкой ответил: — Ничего. Всё равно мне и самому тот случай кажется весьма занимательным. "И снова, насколько же плоха его жизнь, если он находит такое событие забавным?" — задавались многие вопросом. Это не было нормальной реакцией. На самом деле, все, что они смотрят о Его Высочестве, не имеет смысла. В конце концов, кто стал бы дружить с призраком, известным своими дурными поступками? Кто возьмет на себя вину за такое ужасное событие только ради спокойствия народа? Кто всегда будет улыбаться, даже когда случаются самые ужасные вещи? Он. Его Высочество. Принц подытожил: — Божок-пустослов получает магическую силу из людского страха, а затем при помощи этой силы заставляет свои предсказания воплотиться в жизнь, после чего воспроизводит новые. Таким образом, круговорот повторяется, пока его жертва окончательно не окажется в совершенном упадке и потеряет всякую надежду. Поэтому, чем слабее ваша уверенность, тем тяжелее вам с ним придётся; чем большим вы владеете, тем больше, боюсь, придётся потерять. — Значит, все будет хорошо, если у тебя непоколебимое сердце? — спросил Лан Цяньцю. — Хм. — Се Лянь кивнул в знак согласия. — Это один из способов, хотя его трудно придерживаться всю жизнь. Помолчав, он спросил: — Ваше Превосходительство, кто-то из ваших последователей помолился о помощи в подобном деле? Вы ведь Повелитель Ветров, и эти твари вовсе не в вашей компетенции. Если вам пришла такая молитва, можете перенаправить её Богам Войны. — Это правда. — кивнул Пэй Мин. — Почему бы просто не передать это своему брату? Я уверен, он с радостью поможет. Ши Цинсюань вздохнул: — Это не так-то просто. — Хм? Ши Цинсюань же ответил: — Это не кто-то из моих последователей. А я сам повстречался с ним. — Вы? — Зачем божку-пустослову привязываться к чиновнику? — Это вообще возможно? — Разве он не привязался к Его Высочеству? — Но Его Высочество был изгнан, помните? Так что формально он больше не был небесным чиновником. Это не похоже на Повелителя ветров, который все еще занимает свою должность. Ши Цинсюань печально вздохнул: — Ха, я действительно думал, что это прекратилось и мне больше не нужно беспокоиться об этом. На этот раз Се Лянь поразился ещё сильнее: — Вы сами? Но Божок-пустослов обычно не слишком осмеливается докучать небожителям. Многие кивнули, согласившись в Его Высочеством. — Они слабаки и всегда боятся тех, кто сильнее их. — усмехнулся Фэн Синь. А если такое всё же случается, с высоты своего величия небесным чиновникам не стоит его бояться. — Это правда. — кивнула Линвэнь. — Может, ты и не самый сильный, но ты все еще чиновник. "Если бы только он ушел после того, как Цинсюань вознесся", — с сожалением подумал Ши Уду. Ши Цинсюань вздохнул: — Если бы я встретил его после вознесения, разумеется, случай не стоил бы беспокойства, но… это долгая история. — Значит, вы столкнулись с ним до того, как вознеслись? — заключила Линвэнь. — Так вот почему ты так беспокоишься. — сказал Пэй Мин Ши Уду, который нахмурился. Рассказывают, что несколько сотен лет назад Повелители Ветров и Вод, как простые смертные, родились в семье знатного и богатого купца. Ши Цинсюань был вторым сыном, и его рождение принесло в дом всеобщую радость. Ребёнка нарекли молочным именем «Сюань», в честь его появления устроили щедрую раздачу бесплатной каши голодающим и другие благотворительные мероприятия. Хэ Сюань слегка опустил голову, убедившись, что никто не видит его потемневших глаз. Тогда к дому пришёл гадатель, выпил каши, посмотрел на младенца в пелёнках, спросил гороскоп его рождения и изрёк такие слова: — Раз уж я отведал вашей каши, то скажу вот что. Судьба вашего сына пусть и благоприятна, но всё же не так проста. Если хотите уберечь его от беды, нужно действовать как можно скромнее, чтобы не воспитывать в нём с детства стремление показать себя. Не дозволяйте ему гоняться за славой и накажите молчать о богатстве. Так он сможет прожить свою жизнь в мире. И ни в коем случае не устраивайте праздников в его честь, не то навлечёте дурное. — ... Никто не мог ничего сказать, глядя на Цинсюаня, который смотрел на них в замешательстве. — Что? — спросил он. — Ничего. — улыбнулся Се Лянь. "Он полная противоположность этому!" — подумали большинство чиновников и призраков в комнате. Они были рады, что Се Лянь заговорил, иначе они бы сказали Повелителю ветров что-нибудь обидное. В конце концов, почему он не слушал и не подчинялся предсказанию? Они сомневались, что это была ложь. Слова прозвучали поистине неприятно, прямо-таки схоже с проклятием Божка-пустослова. — Действительно. — согласились многие. — Но ведь этот человек не был божком-пустословом, верно? — спросил Лан Цяньцю. — Вероятно, нет. — сказал Фэн Синь. А в семье купца Ши и подавно все запрещённые гадателем вещи представляли исключительную важность. Гадателя сразу без церемоний прогнали, а его слова, разумеется, никто не воспринял всерьёз. — Это будет неправильный выбор. — сказал Му Цин. Плечи Ши Цинсюаня слегка опустились: — Так оно и было. Хэ Сюань смотрел на экран серьезным взглядом, ожидая увидеть начало несчастья в своей жизни. Спустя несколько дней в честь Ши Цинсюаня устроили торжество с фонарями и флагами, гонгами и барабанами. — Вот почему смертные глупы. — закатил глаза Ци Жун. — Неужели они не умеют слушать? — Они не знали, что это правда. — сердито посмотрел на него Ши Уду. Ци Жун усмехнулся: — И это оправдание? Если бы они просто прислушались к предупреждению, ничего плохого бы не случилось, но вы только посмотрите на это. Они этого не сделали, и теперь твой брат должен страдать. Ши Уду не мог опровергнуть это, потому что это было правдой. Если бы только его родители послушались, то Цинсюань... Однако в разгар праздника, когда все пили вино и веселились, наперебой выкрикивая поздравительные речи второму молодому господину дома Ши, завёрнутому в пелёнки, внезапно из-под земли раздался голос, который воскликнул: — Не видать ему хорошего начала, не видать хорошего конца! Этот голос, прозвучавший откуда-то из-под ног, перекрыл все остальные голоса присутствующих на торжестве и до ужаса всех перепугал. — Началось. — прошептал Цзюнь У, в то время как Хэ Сюань закрыл глаза. Ши Цинсюань молчал, с дрожью глядя на экран, на котором показывали день, когда его жизнь, а следовательно, и жизнь его семьи, перевернулась с ног на голову. Пирующие в панике разбежались, а той же ночью младенец Ши Цинсюань подхватил жар, который никак не удавалось сбить, и постоянно плакал, да ещё отхаркивал желчь. Многие вздрогнули при виде этого зрелища, особенно Ши Уду, который застыл на месте. Линвэнь и Пэй Мин переглянулись, задаваясь вопросом, следует ли им утешать его или нет. — ...Мы можем поменяться местами? — Пэй Мин спросил Юйши Хуан, которая несколько мгновений смотрела на него. — Хорошо. — наконец ответила она и встала, Пэй Мин вздохнул с облегчением и тоже встал. После того, как они поменялись местами, Пэй Мин начал утешать Ши Уду, который постепенно возвращался в реальность. Все домашние от страха были сами не свои. — А кто бы не стал? — Цюань Ичжэнь закатил глаза. И тут вспомнили того гадателя со странным предсказанием, которого они совсем недавно прогнали взашей. Второпях отправившись на поиски, они отыскали его и пригласили в дом. Гадатель сказал им следующее: — Я ведь предупреждал, оставьте стремление к славе, а вы не послушали. В этот раз ребёнок столкнулся с истинным божеством, и в жизни его ждут нескончаемые беды. Жар — это ещё цветочки, вскоре отступит. Это пока лишь Его приветствие вам! — Как Вы до сих пор живы? — Фэн Синь был в шоке. — И даже вознеслись? Ши Цинсюань пожал плечами. "Потому что твой дорогой брат изменил наши судьбы", — с горечью подумал Хэ Сюань. Разумеется, столкнулись они именно с Божком-пустословом. Вот только не простым, которого можно было легко прогнать, а самой старой и самой сильной тварью. До какой степени сильной? Он мог омрачить жизнь своей жертвы, не дожидаясь радостного события. Поэтому его называли «истинный Божок-пустослов». Многие смотрели на Ши Цинсюаня так, словно он вот-вот исчезнет. — Есть только один преподобный пустых слов или их больше? — с любопытством спросил Лан Цянцю. — Думаю, что есть только один. — ответил Му Цин. И этот самый «истинный божок» мог, что называется, три года не работать, а как заработать, кормиться три года. — Ну и черт с ним. Никто не знал, кто это сказал, но все согласились. Каждый из тех, на кого он положил свой злой глаз, являлся великой личностью, пережившей высокий взлёт и жестокое падение, оставившей после себя множество легенд. — ...Думаю, в некотором смысле, это благословение, что тебя заметили? — сказал Лан Цяньцю, прежде чем поспешно уточнить, увидев, как Ши Уду пристально смотрит на него. — Я-я имею в виду, божок-пустослов привязывается только к тем, кому суждено стать великим, верно? Так разве это не означает, что Повелитель ветров способен стать великим? — Он уже великий. — взгляд Ши Уду потемнел. — Спасибо. — Ши Цинсюань, напротив, улыбнулся заикающемуся принцу. Кому-то удавалось его одолеть, но приходилось бороться всю жизнь, давая при этом ему немало пищи; кто-то проигрывал эту битву и становился лишь очередным источником его магических сил. За многие годы тварь накопила таких немало. Теперь же он, передохнув более сотни лет, по собственным подсчётам решил, что настало время выбраться на охоту и на этот раз непременно отхватить кусок побольше. Весьма кстати по вкусу Божку-пустослову и подвернулась судьба новорождённого Ши Цинсюаня, поэтому он и избрал того своей жертвой. — В общем, Повелителю ветров просто не повезло родиться в то же время, когда проснулся его преподобный пустых слов. — Я не понимаю, зачем ему понадобилось нападать на Повелителя ветров, когда тот был еще младенцем. — в замешательстве сказал Цюань Ичжэнь. — Разве не логичнее было бы сначала напасть на кого-то другого с похожими способностями, а потом вернуться, когда тот подрастет? — Это было бы логично и сэкономило бы ему время и избавило от голода, но когда это он вообще пользовался своими мозгами? Кроме того, это то, что требует терпения. Я уверен, что его не волнует, что он три года не сможет питаться страхом? — ответил Му Цин. И хотя пока что младенец, даже услышав его предсказание, ничего не понял, всё же когда-нибудь мальчик вырастет и поймёт, и однажды его охватит страх. Кроме того, страх, который поселится в сердце ещё в младенчестве, пустит там глубокие корни и уже никогда не рассеется. — И это тоже. — добавил Му Цин. — Страх, зародившийся в детстве, по-видимому, приятнее на вкус, чем страх, приобретенный во взрослой жизни. — Это имеет смысл, поскольку травмы, полученные в детстве, будут преследовать человека всю жизнь, и от них вряд ли можно избавиться. — поделилась Линвэнь. "Так вот почему он начал нападать на Цинсюаня/меня с такого раннего возраста..." — подумали Ши Уду, Хэ Сюань и Ши Цинсюань. К счастью, у подобных тварей в голове всего одна извилина, и образ мышления довольно странный, не как у обычных людей. Поэтому гадатель придумал такую уловку, чтобы обмануть Божка-пустослова: "Неужели из-за этого человека мне пришлось страдать? Нет, он был уверен, что это Ши Уду нашел его, тогда что это значит? Понаблюдаю еще". — подумал Хэ Сюань. сначала отослать Ши Цинсюаня из дома Ши, притворившись, что отдали другим людям на воспитание, а затем изменить его облик, переодеть в девочку и вернуть обратно, сказав всем, что это воспитанница, которую взяли из другой семьи. Затем наказать всем домашним, чтобы к молодому господину обращались «молодая госпожа», и с младых ногтей наряжать и воспитывать его как девочку. И если Божок-пустослов не найдёт того мальчика, которого когда-то приметил, пройдёт время, и возможно, он и вовсе не вспомнит, кого же именно избрал тогда своей жертвой. Таким образом, Ши Цинсюань и в самом деле мирно и без происшествий дожил до десятилетнего возраста. "Значит, на самом деле не предсказатель, а Ши Уду разрушил его жизнь", — подумал Хэ Сюань. "По крайней мере, я знаю, что я не ошибся с целью". — Какой умный гадатель. — сказал Се Лянь, напомнив ему одного человека. "Интересно, что он сейчас делает", — подумал он, прежде чем моргнуть. "Он вообще жив? Прошло так много времени с момента падения Сяньлэ, что я сомневаюсь, что он все еще жив..." За десять лет их когда-то знатный и богатый дом постепенно пришёл в упадок. Родителей не стало, остальные родственники принялись строить козни друг против друга, борясь за оставшееся имущество. Ши Уду опротивели семейные дрязги, и он, в возрасте шестнадцати лет, покинул дом, взяв с собой Ши Цинсюаня, на несколько лет младше его самого. Никто ничего не сказал, в основном потому, что у большинства из них, если не у всех, была так себе семейная жизнь. Братьям теперь пришлось полагаться лишь друг на друга, и первым шагом Ши Уду стало посещение горной обители мастера самосовершенствования, к которому он попросился в ученики. Младшего брата он поселил в посёлке под горой. Каждый день Ши Уду занимался тренировками и медитациями до позднего вечера, спускаясь с гор с наступлением ночи. — Какая преданность. — улыбнулась Юйши Хуан. — Неудивительно, что Вы выросли и стали сильным чиновником. — Спасибо. — Ши Уду слегка поклонился. Хотя Хэ Сюань и не хотел, он должен был уважать самоотверженность Ши Уду, который занимался культивированием, чтобы защитить брата. На горе негде раздобыть съестного, и потому он принимал пищу, только добравшись до дома. Однажды Ши Уду так увлёкся перенятием знания от Мастера, что позабыл о времени. Ши Цинсюань долго ждал возвращения брата, но, так и не дождавшись, запереживал, что тот останется голодным, поэтому решил сам подняться на гору и принести ему еды. Ши Уду закрыл глаза, проклиная себя за беспечность. Ему не следовало слишком расслабляться и нужно было, по крайней мере, запретить Цинсюаню искать его или даже попросить его никому не говорить своего настоящего имени. Если бы он это сделал... Все можно было предотвратить, и ему не пришлось бы разрушать жизнь другого ребенка. И, хотя он испытывал жалость и печаль из-за страданий, которые причинил другому ребенку, он никогда не сожалел об этом. Во всяком случае, не тогда, когда его поступок и решение спасли жизнь Цинсюаня. Как говорят смертные, цель оправдывает средства. В те годы Ши Цинсюань был всего лишь ребёнком и не умел ходить по горам, к тому же ночью повсюду стояла кромешная тьма, и ему пришлось идти с коробочкой для еды очень долго, поэтому по дороге он захотел сходить по большой нужде. Для этого Ши Цинсюань остановился на горной тропе и задрал юбку. Внезапно впереди издалека показалась тёмная фигура, которая спросила: — А не Сюань-эр ли это? Ши Уду вздрогнул, а правый глаз Хэ Сюаня дернулся при упоминании прозвища. Ши Цинсюань закрыл лицо руками, не желая видеть момент, когда его судьба будет решена. Мальчик услышал, как незнакомец назвал его молочное имя, и решил, что это брат послал за ним кого-то с горы. Он тут же опустил юбку и ответил: — Это я! Хэ Сюань и Ши Уду вздрогнули. — Зачем тебе отвечать на оклик незнакомца? — закричали они оба на Цинсюаня, который откинулся на спинку стула. — Я был ребенком. — слабо возразил он. Они обменялись одинаково недовольными взглядами. Незнакомый голос задал ещё вопрос: — Гороскоп твоего рождения — такой-то год, такой-то месяц, такой-то день и такой-то час? Ши Цинсюань удивился ещё больше. Во-первых, потому что незнакомец вдруг спросил его о гороскопе, а во-вторых, потому что сам назвал его без единой ошибки. Ребёнок ответил: — Верно! Откуда вы знаете? Кто вы? Вы знакомы с моим братом? — Думаете, я стал бы рассказывать кому-либо такие вещи? — Ши Уду изо всех сил старался успокоиться. "Теперь это в прошлом." — думал он, глубоко дыша. — "Я ничего не могу изменить. Не злись. Не. Злись. Не смей. ЦИНСЮАНЬ, ТЫ БЕСПЕЧНЫЙ РЕБЕНОК, ААА!!" Ши Цинсюань, почувствовав гнев брата, поспешил использовать Хэ Сюаня в качестве щита. Как раз вовремя, потому что Ши Уду повернулся и свирепо посмотрел на него. Голос не ответил, только в конце концов подозвал его: — Подойди ко мне, дай мне разглядеть твоё лицо. Это прозвучало приказом. На сей раз Ши Цинсюань наконец почувствовал неладное. — Наконец-то! — со вздохом воскликнул Ши Уду, его голос звучал очень устало. Пэй Мин успокаивающе положил руку ему на плечо. — Все будет хорошо. — сказала Линвэнь. — Повелитель ветров силен. Подхватив коробку с едой, он пустился бежать. Но как ни бежал, всё равно услышал за спиной порывы сильного ветра и безумный хохот. Се Лянь нахмурился, ему не понравилось, как преподобный мучает его новообретенного друга. "Не слишком ли поздно нанести ему визит?" — подумал он. Тварь неотступно следовала по пятам и вдруг выкрикнула: — Ты вот-вот споткнёшься и упадёшь! У Ши Цинсюаня душа ушла в пятки, но едва услышав «упадёшь», он и впрямь покатился кубарем и разбил коробку с ужином, размазав рис по земле. — Какая пустая трата еды. — вздохнул Хэ Сюань. — Будь осторожнее. Ши Цинсюань усмехнулся, поняв скрытые слова мужчины: — Хорошо, Мин-сюн. И когда тварь почти настигла ребёнка, подоспел Ши Уду. Увидев, что кто-то приближается, Божок-пустослов исчез без следа. — Значит, он исчезнет, когда Повелитель ветров будет с кем-то. — заметил Се Лянь. Он хотел предложить, чтобы кто-нибудь остался с Цинсюанем, чтобы у преподобного не было возможности напасть, но понял, что это невозможно и подло по отношению к Ши Цинсюаню. В конце концов, Повелителю ветров все еще нужны были его собственные границы. Ши Уду поднял с земли младшего брата, который разбил до крови и измазал рисом лицо. Оба испытали крайний испуг. Тварь всё-таки обнаружила жертву! Многие вздрогнули, увидев полные ужаса взгляды уходящих Повелителя ветра и Повелителя воды. От него прятались так много лет, и когда истинный Божок-пустослов отведал первый лакомый кусочек, то начал навещать мальчика с завидным постоянством, каждый раз появляясь всё внезапнее. Уровень его магических сил оказался слишком высок — семейное дело дома Ши пошло прахом, и ни один из заклинателей, которых мог нанять Ши Уду, не справлялся со своей задачей. Также старший брат не был способен выбросить на ветер миллион добродетелей, чтобы его голос донёсся прямиком до Верхних Небес. "Может быть, поэтому они стараются заработать столько заслуг и связей?" — задавались многие вопросом. "Чтобы, когда придет преподобный, у них было достаточно заслуг, чтобы заплатить чиновникам, и достаточно друзей, чтобы помочь им?" И хотя тварь ни разу не покусилась на жизнь Ши Цинсюаня, братья понимали — он всего лишь хочет откормить жертву, как поросёнка, чтобы затем убить. — Так и есть. — Разумно. Ожидание худшего. — Да, сделай свой ход, пока не успела это сделать тварь. — Согласен. Не позволяй ему напугать тебя. А пока что ограничивался лёгкими оплеухами, чтобы не забывал его бояться, но когда-нибудь наступит день для серьёзного удара. Он поступал будто охотник, который не желал убивать добычу сразу одной стрелой, прервав её мучения, а намеренно пускал несколько стрел вскользь, чтобы страх жертвы достиг предела. Именно этого он и добивался, чтобы насытиться. Словно бы медленная казнь — линчи. — Какая жестокая тварь. — нахмурился Фэн Синь. — Я бы не пожелал такого даже своим злейшим врагам. — нахмурившись, согласился Пэй Мин. — Это ненужно и жестоко независимо от причины. "Напротив", — подумал Хэ Сюань про себя. К счастью, наконец наступил шанс изменить ситуацию к лучшему. После нескольких лет тяжких тренировок и резких скачков в самосовершенствовании… Ши Уду вознёсся на Небеса. Едва это произошло, он сразу же подтянул Ши Цинсюаня до чиновника Средних Небес и помогал брату всевозможными ресурсами. И вот, не прошло и нескольких лет, как Ши Цинсюань также успешно достиг вознесения. С тех самых пор о Божке-пустослове не было ни слуху ни духу. — Так вот как Вы вознеслись. — с интересом произнес Лан Цяньцю. — Так и было.— кивнул Ши Цинсюань. — Без помощи брата я бы не справился. — Хотя он, возможно, и дал вам все эти богатства, именно Ваши усилия позволили Вам в конце концов вознестись. — сказал Се Лянь. Цинсюань выглядел удивленным, а его глаза немного расширились, прежде чем на его губах появилась мягкая улыбка: — Спасибо, Ваше Высочество. Он был тронут, потому что большинство небожителей, знавших правду, хотя и хвалили его в лицо, всегда насмехались над ним за его спиной. Таким образом, услышав, как кто-то искренне хвалит его мастерство... он закрыл глаза, чтобы скрыть слезы, которые начали наворачиваться на глаза. Хэ Сюань молчал, уставившись на экран скучающим взглядом и с нетерпением ждал, когда Ши Уду понесет наказание. Ши Цинсюань посчитал как само собой разумеющееся, что тот наконец отступился, встретившись с непосильной задачей. Однако, возможно, он лишь слишком многого хотел. — Он не сдался?! — многие были шокированы. — Я полагаю, Повелитель ветров пришелся ему слишком по душе, чтобы отпустить его. — с сожалением сказала Линвэнь. Несколько дней назад Ши Цинсюань отправился выпить вина с друзьями и в самый разгар хмельного веселья вдруг услышал над ухом чей-то голос, полный злобы: — Даже не мечтай ещё когда-нибудь увидеть своего брата! Ши Цинсюань вздрогнул и тут же повернулся к своему брату, сидевшему рядом с ним. Дрожа, он ухватился за подол одежды Ши Уду, молча пытаясь убедить себя, что его брат не исчезнет. Уду увидел это, нежно взял Цинсюаня за руку и вспомнил, как они проделывали этот трюк, чтобы уверить себя в том, что они все еще могут положиться друг на друга. — Не волнуйся, Цинсюань, я так просто не сдамся. — заверил он. — ...Я знаю. — улыбнулся ему Ши Цинсюань, изо всех сил стараясь, чтобы тот не заметил его нервозности. Хэ Сюань и Се Лянь были единственными, кто заметил, что со свободной руки Цинсюаня капает кровь - от страха он проколол кожу ногтями Голос оказался до дрожи знакомым — начиная с десятилетнего возраста и до дня своего вознесения Ши Цинсюань слышал его почти каждый год по паре раз. Страх перед этой тварью давным-давно въелся в его кости, поэтому теперь голос прозвучал над ухом подобно взрыву грома. Ши Цинсюань мгновенно протрезвел и с перепугу ночью помчался во владения Пэй Мина, чтобы своими глазами убедиться, что Ши Уду как раз прекрасно проводит время в компании Линвэнь и Мингуана, лишь тогда его сердце перестало колотиться как бешеное. Пэй Мин и Линвэнь обменялись хмурыми взглядами. Они не хотели, чтобы их друг умер. После он начал подозревать, не мог ли тот голос ему померещиться. Всё-таки с самого детства эта тварь зародила в его душе мрачную тень, и раньше такое случалось уже не раз. Но, всесторонне обдумав случившееся, Ши Цинсюань всё-таки не смог окончательно успокоиться, поэтому прихватил с собой Мин И и под предлогом наведаться в гости к принцу решил заодно задать пару вопросов. Кто же мог подумать, что в монастыре Водных каштанов они натолкнутся на Хуа Чэна… Поистине для неприятелей всякая дорога узка. — Действительно. — Хуа Чэн улыбнулся Хэ Сюаню, который лишь отвел взгляд. Увидев это, Ши Цинсюань отпустил руку Ши Уду и придвинулся ближе к Хэ Сюаню, словно все, что он делал, могло заслонить широкую фигуру Хэ Сюаня от Собирателя цветов. Выслушав рассказ, Се Лянь произнёс: — Ваше Превосходительство, получается, вы повстречали тварь совершенно иного уровня, нежели та, с которой столкнулся я. — Гораздо. — торжественно произнес Ши Уду. Минуту поразмыслив, принц обратился к Хуа Чэну: — Сань Лан, доводилось ли тебе видеть истинного Божка-пустослова своими глазами? Ши Уду и Ши Цинсюань оживились, испытывая любопытство и надежду соответственно. Хуа Чэн игрался с палочкой в руках, когда принц задал ему вопрос. Он ответил: — Хм? Своими глазами не доводилось. Но кое-кто из знакомых его видел. Ши Уду открыл рот, собираясь спросить, кто это, но вспомнил, с кем он столкнулся, и сделал глубокий вдох, прежде чем повернуться к Хуа Чэну. — Не могли бы Вы, пожалуйста, сказать мне, кто его видел? — почтительно спросил он. Хуа Чэн выглядел удивленным, но ответил, когда Се Лянь повернулся к нему: — Я сомневаюсь, что он захочет тебе рассказать. Ши Уду закрыл глаза, досадуя на себя, но понимая, что не все готовы делиться информацией: — Я понимаю. Спасибо. Хуа Чэн просто отмахнулся от него. Се Ляню стало крайне интересно, что это за «знакомые», но всё же принц не стал спрашивать лишнего, только задал два вопроса: — И насколько же высок его уровень? Он на самом деле так силён? Хуа Чэн бросил играться с палочкой для еды и не спеша произнёс: — Очень высок. После его ответа выражения лиц Ши Цинсюаня и Мин И сделались более серьёзными и сосредоточенными. Хуа Чэн добавил: — Он не похож на обыкновенную мелочь, с ним действительно трудно совладать. Ши Цинсюань откинулся на спинку стула. Он знал, что с этой тварью трудно справиться. Черт возьми, он понимал, что у него нет шансов победить его, и именно поэтому он (по крайней мере, он сам в будущем) обратился к Его Высочеству, который, казалось, обладал всеми знаниями в мире. Но в конце концов, даже это было бесполезно... Он надеялся, что преподобный проявит милосердие и нападет на него, пощадив его невинного брата. Ши Уду думал о том же, за исключением того, что надеялся, что он станет мишенью, а Цинсюань не пострадает. Братья по-настоящему любили друг друга. Жаль, что одному из них пришлось умереть. При фразе «трудно совладать» его лицо осталось прежним, будто бы он просто вёл вежливый разговор. "Потому что так оно и есть", — подумали немногие. Но всё же заполучить подобную оценку от Хуа Чэна крайне непросто. — Воистину, преподобный - это тот, с кем нужно сражаться только после тщательной подготовки. — сказала Юйши Хуан, глядя на Ши Цинсюаня и Ши Уду. Они оба кивнули в знак согласия. Се Лянь обратился к Повелителю Ветров: — Ваше Превосходительство, как видно, проблема немаленькая! Почему же вы не расскажете о ней Повелителю Вод? "Это правда", — понял Ши Уду. Он предполагал, что знает обо всем, что происходит, но теперь, когда он подумал об этом, если бы Цинсюань действительно рассказал ему о возвращении преподобного, он бы не отправил его на поиски Его Высочества. Вместо этого он сделал бы все, что в его силах, чтобы удержать Цинсюаня рядом с собой или что-то в этом роде. Ши Цинсюань замахал руками: — Нет, нет. Вы же знаете, моему брату вскоре предстоит очередная Небесная кара, что если он в столь решающий момент отправится биться с истинным Божком-пустословом, и таким образом потеряет необходимую концентрацию? Я должен хранить это в секрете, чтобы никто больше не узнал. Я не рассказал ни одному небесному чиновнику, который состоит в дружеских отношениях с братом. — Как не вовремя. — нахмурился Му Цин. — Если бы я не знал, то подумал бы, что кто-то дергает за ниточки. — Это действительно кажется слишком большим совпадением. — согласилась Линвэнь. — Но преподобный никогда не отличался умом. Ши Уду побледнел, понимая, что у него нет другого выбора, кроме как беспомощно наблюдать за схваткой Цинсюаня с преподобным. "Пожалуйста", — мысленно взмолился он. "Будь осторожен". Хэ Сюань быстро спрятал ухмылку, появившуюся на его губах. Каждый небожитель за всю жизнь мог далеко не единожды подвергнуться Небесной каре. И чем больше подобных испытаний он выдерживал, тем выше становился его уровень, тем стабильнее делалось его положение и тем мощнее оказывались его магические силы. Ши Уду уже являлся небесным чиновником, прошедшим через две Небесные кары, и Се Лянь как-то давно мельком услышал в сети духовного общения, что он как раз ожидает третьей. Если в тот момент он отвлечётся на что-то, это действительно может неблагоприятно повлиять на итог. Если встреча с Небесной карой закончится провалом, что ни говори, а уровень магических сил упадёт на порядок. — Я отложу ее. — объявил Ши Уду. — Нет! — Цинсюань нахмурился, глядя на брата. — Это важно. — Ты важнее! — настаивал Ши Уду. — Кого вообще волнуют такие вещи? Я уже чиновник, мне нечего доказывать другим. — Брат! — Цинсюань! — Ведете себя как...АЙ! — Се Лянь ударил Ци Жуна кулаком. — Перестань упрямиться! — Ты перестань упрямиться! — ...сделаем перерыв. — тихо объявила Линн.