TGCF React

— Включай немедленно. — потребовал Ши Уду. — Боже, почему ты такой вспыльчивый? — удивился Пэй Мин, приподняв бровь. — Ты забыл, на чем мы остановились? — спросила Линвэнь. — Где мы... ах, ох. — вспомнил Пэй Мин и замолчал, похлопав Ши Уду по плечу. — Не волнуйся, я уверен, что Цинсюань выживет. Глава 103: Божок-пустослов. Праздник, омрачённый слезами. Часть первая Цинсюань слегка побледнел, услышав название, в то время как его брат сжал руки в кулаки, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица. Хэ Сюань ухмыльнулся при виде нервного выражения лица Ши Уду, но перестал, когда увидел Цинсюаня. Вздохнув, он отвел взгляд. Это было печально, но он никогда не пожалеет о плане, который разрабатывал сотни лет. Никогда. . . . Верно? Се Лянь спросил: — Ну как? Се Лянь пытался скрыть это, но многие видели его полный надежды взгляд и чувствовали себя неловко. В конце концов, они видели ту еду, которую он предложил Ши Цинсюаню и Мин И, и она не выглядела... мягко говоря - аппетитно, а по правде - съедобной. Многие бросали на двух чиновников сочувственные взгляды. С громким «Бум!» Мин И хлопнулся лицом на стол, и, кажется, потерял сознание. А по щекам Ши Цинсюаня, который сделался безмолвным, потекли две дорожки слёз. — … — Ты убил их! — Ци Жун рассмеялся. — ХАХАХАХАХАХАХА! Се Лянь печально вздохнул: — Похоже, в этот раз тоже провал. — Не волнуйтесь, Ваше Высочество, я уверен, что в будущем Вы станете готовить лучше! Вам просто нужно больше практиковаться! — Цинсюань с улыбкой заверил его, хотя и выглядел слегка бледным. — Верно, Собиратель цветов? — Правда, гэгэ. — улыбнулся Хуа Чэн. Се Лянь с сомнением спросил: — Ваши Превосходительства, так что же, вам понравилось? Не могли бы вы немного прийти в себя и дать свою оценку на словах? — Они вообще теперь могут говорить? — спросил Цюань Ичжэнь. — Конечно, могут. — хотя Лан Цяньцю и сказал это, он сам не верил в собственные слова. — Они не могут. — пробормотал Инь Юй. — Они выглядят мертвее, чем некоторые демоны в Призрачном городе. К счастью, его никто не услышал. Ши Цинсюань немного приободрился, стёр ручейки слёз, схватил принца за руки, сжав покрепче в своих ладонях, и заплетающимся языком произнёс: — Ваше Высочество наследный принц… Се Лянь сжал его ладони в ответ: — Что? Ши Цинсюань, не мог выговорить ни слова, как будто у него опух язык, а потом, роняя слёзы, принялся толкать Мин И в бок: — Мин-сюн… Мин-сюн! Мин-сюн, что с тобой? Приди в себя, очнись! — Мин-сюн! Он ведь еще жив, верно? — обеспокоенно спросил Цинсюань. — Он жив. — заверила Линн, чуть солгав. "Он уже давно умер, не стоит беспокоиться", — подумал Хуа Чэн. Мин И неподвижно лежал лицом на столешнице. Ши Цинсюань, который, как всегда, не мог стерпеть, если кто-то не удостаивал его ответом, принялся толкать сильнее, а в конце концов и вовсе схватил того и стал трясти. Ши Цинсюань слегка растерялся, не зная, как реагировать. — Прости, Мин-сюн, я... я запаниковал... — Все в порядке. — просто сказал Хэ Сюань. — ...можно ли сказать, что если его убила не еда, то удушение? — поинтересовался Цюань Ичжэнь. Се Лянь, не в силах больше наблюдать за происходящим, не удержался от напоминания: — Ваше Превосходительство Повелитель Ветров, может быть, положите метлу? Давайте успокоимся. Ши Цинсюань, тряся метлу, оглянулся к нему и громко вопросил: — Ааа? Ваше Высочество, что вы сказали? Я не слышу! — Цин... — Ши Уду инстинктивно попытался отругать своего брата, но остановился, вспомнив название серии. "...Нет, неважно". Цинсюань в замешательстве посмотрел на Уду. "Он что, не собирается меня ругать?" Се Лянь, не зная, как быть, закричал ему в ухо: — Ваше Превосходительство! У вас в руках не Повелитель Земли, он вот здесь, здесь! — Как ты мог принять Мастера Земли за метлу? — недоверчиво спросил Пэй Мин. — Но разве мы не совершили ту же ошибку? — спросил Лан Цяньцю. — ...Это была ошибка экрана. — упрекнул Пэй Мин. В тот момент Мин И резко сел прямо, на удивление собравшихся мгновенно приняв мужской облик. Его лицо сделалось бледным как смерть, и он без обиняков выпалил: — Моё сердце охвачено демонами. Не затруднит ли вас помочь мне их вывести? "Неужели еда заставила его раскрыть правду?" — Хуа Чэн на мгновение выглядел удивленным. "Нет, скорее всего, он сказал это для пущего драматизма". — Мин-сюн!!! — закричал Ши Цинсюань. — Это неправда, так что успокойся! "Если бы ты только знал", — подумал кто-то. Се Ляня бросило в трепет — неужели от одной ложки его похлёбки можно стать одержимым внутренними демонами? Принц пошевелил губами: — Да нет же… — Это невозможно. — согласился Цзюнь У. — Или, по крайней мере, я верю, что твоя готовка не может. — Естественно еда гэгэ не может привести к такому ужасному эффекту. — яростно возразил Хуа Чэн, свирепо глядя на небесного императора. — Конечно. — согласился Цзюнь У, не обращая внимания на свирепый взгляд. Ши Цинсюань тем временем указал пальцем на Мин И и с выпученными глазами воскликнул: — А ну стой, ты! Ты что ещё за нечистая сила, что смеет морочить голову мне, самому Повелителю Ветров? Где ты, Мин-сюн? Идём, я прикрою тебя, мы вместе его одолеем, — с такими словами он схватил метлу одной рукой, а другой пустил в ход Веер Повелителя Ветров. — Ха-ха, похоже, Повелитель Ветров глубоко заботится о Мастере Земли. — мягко улыбнулась Юйши Хуан. — Конечно, Мин-сюн - мой лучший друг! — сказал Цинсюань с полной решимостью. Хэ Сюань проигнорировал небольшой толчок в своем мертвом сердце. Но крыша монастыря точно не вынесет подобного и сразу же улетит, поэтому Се Лянь бросился к нему и обхватил за плечи: — Не годится, так не годится. Ваши Превосходительства, придите уже в себя наконец! — Извините. — поклонился Цинсюань, смущенный тем, что натворил в будущем. — Нет, все в порядке, я понимаю, что Вы беспокоитесь за Мастера Земли. — улыбнулся Се Лянь. — Ха-ха-ха-ха-хи-хи-хи-хи-хо-хо-хо-хо… — Ци Жун снаружи колотил по земле руками от смеха и бранился: — Поделом! Сучьи чиновники! Возноситесь скорее на Небеса! Избавьте себя от страданий! Утихомирьтесь! Многие застонали, услышав смех призрака, и начали разговаривать друг с другом. — Он что, не может просто заткнуться ненадолго? — Он действительно не может читать атмосферу. — Почему Его Высочество вообще держит его у себя? Разве его уже не следует передать небесам? — Может быть, потому, что Его Высочество все еще верит, что сможет изменить его? — Сомневаюсь. — Его Высочество, вероятно, держит его при себе, чтобы пытать. Двоих небожителей в монастыре шатало из стороны в сторону, непрестанно раздавались их стоны. Хуа Чэн скрестил руки на груди и стоял, опираясь на стену. Се Лянь поглядел на него, затем на свернувшихся на полу калачиком и обнимающих себя за голову Повелителей Ветров и Земли, и тихонько спросил: — Может, всё-таки воды было маловато… Почему же их реакция даже серьёзнее, чем у Ци Жуна? — Сомневаюсь, что еде не хватало только воды. — пробормотал Му Цин. Хуа Чэн приподнял бровь: — Мне кажется, вышло прекрасно. Наверное, им не подошло по вкусу. Нередкий случай. — ...Ты действительно хочешь защитить чувства Его Высочества, ха. — пробормотал Фэн Синь. — Однако, это не ложь. — прошептал ему Му Цин. — Небожители обычно едят пищу, подобающую богам, в то время как Ци Жун ест все, что попадется ему под руку. — Это правда. — понял Фэн Синь. Се Лянь даже не подумал, чем обычно питался Ци Жун и что обычно вкушали небожители, а ведь при таком сравнении перепад и потрясение, что переживали небожители, становились совершенно понятными, как и более бурная реакция. Разумеется, принц также не подумал, не прибавилось ли чего-то в котле после того, как к нему приложил руку Хуа Чэн. Многие медленно повернулись и уставились на Хуа Чэна, который удивленно приподнял бровь. — Сань Лан... как думаешь... твое будущее "я" сделало бы что-то подобное? — спросил Се Лянь, стараясь, чтобы это не прозвучало обвиняюще. — Я не уверен, гэгэ. — улыбнулся Хуа Чэн. — Понятно. — кивнул Се Лянь. "Ложь", — подумали многие. Испытывая угрызения совести, в расстроенных чувствах принц влил в глотки Ши Цинсюаня и Мин И по семь-восемь чашек чистой воды, и небожители наконец понемногу пришли в себя. Ши Цинсюань и Хэ Сюань выглядели плохо от того количества воды, которое их заставили выпить. "Вряд ли я когда-нибудь буду есть в доме Его Высочества", — подумал он. "Я никогда не приду туда есть", — поклялся себе Хэ Сюань. И пусть их лица стали зеленоватыми, как у Ци Жуна, а взгляд устремлённым прямо перед собой, всё-таки сознание уже просветлело и дикция прояснилась. Единственной небольшой проблемой осталось то, что Ши Цинсюань пока не мог сдержать текущих из глаз слёз, да ещё во время разговора периодически прикусывал язык. Но в целом они оба были в порядке. Ши Уду сочувствовал своему брату и жалел, что не может что-либо сделать. Подождите, это будет в будущем, конечно, он мог! Хотя он сомневался, что ему придется что-то предпринимать, учитывая, что Цинсюань выглядел так, словно уже решил избавить себя от лишних хлопот и не есть ничего из того, что предложит Его Высочество. Спустя целых два часа суматохи они вчетвером наконец как полагается уселись за стол. — Два часа? — многие были в ужасе. Мин И по-прежнему лёг лицом на столешницу и замер, будто притворяясь мёртвым. Се Лянь с серьёзным видом обратился к Повелителю Ветров: — Ваше Превосходительство, вы упомянули, что вам требуется моя помощь в очень важном деле. Что же это за дело? Ши Цинсюань с измождённым лицом бросил в сторону двери заклинание, заглушающее звуки, чтобы убедиться, что никто снаружи их не услышит, и хрипло заговорил: Некоторые почувствовали еще большую жалость, услышав голос Цинсюаня. — Не волнуйся, теперь все будет по-другому. — Ши Уду похлопал его по спине. — Дело вот в чём… Кхм-кхм, кхм-кхм. Ваше Высочество, вы давно обрели покой среди мирской суеты, занимаетесь самосовершенствованием в мире людей вот уже восемь сотен лет. Вы много где бывали и много что видели, должно быть, вам встречалось немало разнообразной нечисти, верно? Се Лянь, сложив руки на груди, ответил: — Кое-какую нечисть приходилось встречать. "Кое-какую - это еще мягко сказано", — подумал Се Лянь. Ши Цинсюань продолжил: — В таком случае, хочу спросить, не приходилось ли вам… встречать «Божка-пустослова»? — Кого? — Это, вероятно, будет объяснено. "Это действительно происходит", — подумал Ши Уду, стиснув зубы. "Я думал, что все уже закончилось..." Се Лянь удивился: — Омрачающего праздники слезами, «Божка-пустослова»? Ши Цинсюань понизил голос: — Именно! Се Лянь внезапно ощутил, как по телу пробежали мурашки, а вдоль по позвоночнику пробежал холодок. В тот же миг как будто чей-то шёпот раздался у принца под ухом, затем кто-то холодно усмехнулся и захмыкал под нос несравнимо странную мелодию. — Что, черт возьми, происходит? — Фэн Синь нахмурился. В какой-то момент в тёплом и светлом монастыре Водных каштанов, куда через окна и дыры в стенах проникали солнечные лучи, вдруг потемнело, здание накрыло огромной тенью. Конечности Се Ляня всё сильнее охватывало холодом, ледяным будто железо. — … — … — … Се Лянь, не сдержавшись, поплотнее закутался в одеяние и подумал, что всё-таки должен спросить прямо: — Я бы хотел узнать… кто только что смеялся? И кто напевал песенку? И кто подул мне на спину холодом? Кто погрузил комнату во мрак? — Становится жутко, неужели он каким-то образом появился там? — поинтересовался Пэй Су. — Надеюсь, что нет. — сказала Баньюэ. Ши Цинсюань, вытирая слёзы, ответил: — О, это всё я. Применил небольшую магию, только лишь чтобы нагнать немного атмосферы, не обращайте внимания. — ... — ... — ... — Цин. Сюань. — процедил Уду сквозь стиснутые зубы, глядя на своего брата, который только невинно присвистнул. Он не мог не разозлиться - вот он, до смерти взволнованный, в то время как его брат просто шутил. Остальные трое за столом просто не нашлись, что на это сказать. "Неужели его дух еще не сломлен после всего случившегося?" — подумал Хэ Сюань. "Что нужно сделать, чтобы он сломался..." Спустя какое-то время Се Лянь, приложив руку ко лбу, беспомощно произнёс: — Ваше Превосходительство… может, всё-таки обойдёмся без холодного ветра? В такую погоду мы все одеты довольно легко. Кроме того, на самом деле атмосфера уже и без того неплохая, а ваш холодный ветер и музыкальное сопровождение… напротив, её только нарушили. Ши Цинсюань спросил: — А? Правда? — Затем махнул рукой, отзывая поддувающий каждому из них в спину свежий холодный ветерок. — Но комнату оставим тёмной, я зажгу свечу. Так будет более реалистично. Он действительно поставил на стол свечу и зажёг её. — Цинсюань, пожалуйста, будь серьезен. — сказал Ши Уду с ноткой мольбы в голосе. — Брат... — Цинсюань выглядел ошеломленным. — Я...я так и сделаю. — Спасибо. — прошептал он, и многие в замешательстве повернулись к нему. "Что с ним не так?" Тусклое пламя озарило два бледных и два бледно-зеленоватых лица, и картина в самом деле стала весьма атмосферной и подходящей. Вот только Ци Жун за пределами монастыря перепугался так, что завыл и запричитал «Что за чертовщина?» — Я бы точно себя так не повел! — Ци Жун нахмурился. — Кем вы меня считаете?! — Слабаком. — прямо сказали многие. Это была чистая правда, поскольку он не был так знаменит, как три других непревзойденных. Кроме того, они все еще не забыли все прегрешения Ци Жуна. Остальная троица ничего против не возымела, Хуа Чэн откинулся назад, Мин И продолжал притворяться трупом. Се Лянь же потёр точку между бровей и произнёс: — Продолжим… на чём мы остановились? Божок-пустослов. Сказали бы сразу — Гнилоротый чудик. А то я ведь не сразу понял, о ком речь, когда вы назвали его Божком-пустословом. — Для драмы? — предположил Цюань Ичжэнь. — Это звучит гораздо серьезнее, чем Гнилоротый чудик. Ши Цинсюань поразился: — Ваше Высочество, вы поистине не робкого десятка, разве можно так его называть? Божка-пустослова, хоть и называли «божком», но это наименование существовало лишь на словах, в качестве жеста задабривания, поскольку люди боялись, что если назвать его обидным словом, он может узнать об этом и явиться чинить неприятности. На самом деле всем до зубовного скрежета хотелось ругать его «Гнилоротым божком», «Гнилоротым чудиком», и чем обиднее, тем лучше. Поскольку он представлял собой крайне гнусную тварь. Многие закивали в знак согласия. "Никто из вас не знает и половины того, что он из себя представляет", — мрачно подумал Ши Уду. Верно, любая нечисть в своём роде являлась как минимум пугающей. Но именно этот — «гнусным». Поскольку он обожал внезапно появиться в момент, когда человек испытывал радость, и окатить его тазом ледяной воды. Вообразите, пара молодожёнов гуляет на свадьбе, и в самый разгар торжества появляется он, выпивает свадебного вина, а потом вдруг заявляет: «Совсем скоро вы разлучитесь!» Или же другой пример: в чьём-нибудь доме глава семьи получил повышение по службе, и тут выскакивает он и посреди всеобщих поздравлений восклицает: «Не пройдёт и пары лет, как тебя закуют в цепи и бросят в тюрьму!» — Он раздражает. — Он вообще не должен существовать. — Ну что ж, по крайней мере, он произносит только короткие проклятия. "Если бы только", — вздохнул Ши Уду, услышав последнее предложение. Если уж он к кому-то привяжется, то будет следовать неотступной тенью, и стоит только в жизни жертвы произойти радостному событию, постоянно высказывать совершенно противоположные предсказания. Ясно без слов, насколько это гнусная тварь. В особенности тяжело приходится тем, кто очень страшится недобрых знамений, от встречи с Божком-пустословом их охватывает смертельное беспокойство. Никому не хочется, чтобы подобное существо пристало к нему. Но уж если такое случилось, остаётся лишь признать собственное невезение, поскольку пока ещё ни одному человеку не удалось понять, как именно он выбирает себе жертву. Судя по всему, Ши Цинсюань как раз ужасно боялся этой твари, Се Лянь, однако, не придал этому значения: — Конечно. Ничего страшного в этой твари нет. — Правда? — Ши Уду быстро откашлялся, сразу заметив, с какой надеждой прозвучал его голос. — Ты уже встречался с ним или что-то в этом роде? В твоем голосе столько отчаяния. — нахмурилась Линвэнь. — Ничего страшного. — ответил Уду. — Я просто был удивлен такой возможностью и таким заявлением. Если сказать вернее, это самому Божку-пустослову следовало бы его бояться. Многие выглядели озадаченными. — С чего бы ему Вас бояться?— недоверчиво спросил Лан Цяньцю. Ши Цинсюань воодушевился: — Вижу, Ваше Высочество, вам доводилось его встречать? Существует ли шанс окончательно уничтожить подобную тварь? Поколебавшись мгновение, Се Лянь ответил: — Очень много лет назад я действительно встречал парочку, но впоследствии они больше не появлялись. Не знаю, удалось ли мне окончательно от них избавиться, но по моему опыту противостоять им в самом деле не так уж трудно. Ши Цинсюань обрадовался: — Парочку? Вы справились сразу с двумя?! В таком случае, я и впрямь обратился по адресу! Как же вам это удалось? — Вы действительно попали в нужное место. — согласилась Юйши Хуан, выглядя заинтригованной. "Он встретил двоих?" — некоторые нахмурились, будучи обеспокоенными. Считалось, что встретить одного - большая редкость, а Его Высочество встретил двоих... Как же ему не везло! Честно говоря, похоже, что у него вообще нет удачи. И Се Лянь поведал ему, как всё было. В первый раз случилось следующее: много лет назад принцу довелось проходить через небольшой посёлок, в котором богатый купец отправлял дочь на обучение в столицу. Считая дочь весьма способной, он устроил настоящее празднество с флагами и барабанами, вне себя он радости и волнения. Кто мог подумать, что излишняя радость породит печаль, и в разгар прощального торжества вдруг раздастся громкий голос: — По дороге повозка твоей дочки перевернётся, и она разобьётся на смерть, упав в пропасть с обрыва! Купец от злости вышел из себя, тут же принялся высматривать говорящего, но тот сразу юркнул под стол и исчез, будто в воздухе растворился. — Как жаль, что такой выдающийся ребенок умрет. — слегка вздохнула Линвэнь. Действительно жаль, что уехав учиться, эта женщина - умрет. Тут-то всех и охватил страх. Се Лянь в тот день как раз собирал рухлядь у их дома и попросил немного объедков со стола. Некоторые до сих пор морщились, услышав слово "рухлядь". На самом деле, принц, каким бы падшим он ни был, не должен терпеть такие вещи. Или, может быть, они просто были предвзяты, потому что знали, что ни черта не сделают, если бы это был другой принц, например Лан Цяньцю. Когда он собрался уходить, подслушал о случившемся и сразу понял, какую тварь на себя навлекла семья купца. Принц сразу заверил мужчину, что переживать не стоит, наказал ему отрядить более двадцати телохранителей, включая себя, и вместе с ними доставил девушку в столицу в целости и сохранности, всю дорогу проявляя крайнюю осторожность. Затем принц некоторое время оставался подле молодой госпожи, а через месяц, когда она заняла первое место в состязании красавиц, представился шанс. — На... конкурсе красоты? Разве ее не отправили в столицу учиться? — в замешательстве спросила Баньюэ. — Возможно, она участвовала в одном из конкурсов и выиграла, хотя и отправилась туда учиться. — объяснил Пэй Мин. — По крайней мере, она не умерла. — Юйши Хуан увидела в этом светлую сторону. Тем вечером в честь девушки устроили пирушку в одном из столичных трактиров, и, как ожидалось, в толпе людей вновь послышалось: — В будущем тебя… Едва услышав его голос, Се Лянь тут же схватил прячущуюся в толпе тварь за горло, не давая тому высказать фразу до конца. Затем при помощи талисмана запечатал его тело и избил до беспамятства, а после попросил, чтобы ему выдали повозку, и пронёсся над обрывом, на повороте обрубив упряжку, чтобы тварь свалилась в пропасть вместе с повозкой, как предрекала другим в собственном проклятии. — Как жестоко. — Заслуженно. — Мне жаль его. — Представьте, что вас избили до полусмерти и вы умерли от собственного проклятия. — Его Высочество на самом деле не такой добрый и милосердный, каким кажется. Остальные трое спросили: — И это всё? Се Лянь ответил: — Всё. Против Гнило… ну хорошо, Божка-пустослова. Против Божка-пустослова есть три приёма: первый — не дать ему произнести проклятие, заставить проглотить свои слова ещё до того, как они прозвучат. Это спасёт однажды, но не окончательно. Всё-таки впредь он может явиться снова. — Сразу нет, это будет тяжело. — сказал Лан Цяньцю. — Что дальше, Советник? Се Лянь удивленно моргнул и повернулся к нему, но обнаружил, что тот сосредоточен на экране. Увидев это, Се Лянь мягко улыбнулся. Его ученик действительно очень мил, когда горит желанием учиться, как ребенок, стремящийся занять первое место. Второй приём: если он всё-таки высказался, нельзя позволить его жертве услышать проклятие. Кто угодно, услышав в момент радости проклятие в свою сторону, неизбежно ощутит страх, а эта тварь как раз питается страхом, для него нет большего наслаждения. Чем сильнее вы боитесь, тем сильнее он ликует. Ну а если ему удаётся запугать вас до такой степени, что вы от беспокойства портите все свои начинания, как он и предрекал, его магическая сила стремительно возрастает. Но если жертва не глухая, рано или поздно проклятие достигнет её ушей. Да и по правде говоря, даже глухому временами не удаётся избежать проклятия, поскольку некоторые протыкали себе барабанные перепонки, чтобы избежать встречи с тварью, но и это их не спасало. — Серьезно? Какой ужас. — нахмурился Ши Цинсюань. — Значит, выхода нет? — нахмурился Фэн Синь. — Есть еще один, последний способ. — напомнил Лан Цяньцю. Если же, напротив, как бы он вас ни проклинал, как бы ни пытался испортить праздник, вы останетесь безразличны к его словам, он ничего не сможет с вами сделать. Поэтому самый действенный приём — это третий: как можно больше веселиться, не удостаивая его и толикой внимания, пусть говорит что хочет, сразу же выкидывайте это из головы. Становитесь сильнее сами, устраивайте себе совершенно не такое печальное будущее, которое он предсказал. Таким образом, в конце концов он не сможет получить от проклинания вас никакого удовольствия и, скорее всего, понуро поплетётся прочь. Разумеется, возможно, что он лишь на время затаится, ожидая следующего шанса воспользоваться вашей слабостью. — Разве это способ? Сомневаюсь, что это возможно. — нахмурился Му Цин. Хоть этот третий приём был самым действенным, в то же время — самым трудновыполнимым. Ведь кто в мире по-настоящему способен скрепить сердце настолько, что в нём не поднимется ни намёка на волну беспокойства? По мере рассказа принца брови Ши Цинсюаня сходились к переносице всё теснее. Он спросил: — Ну а во второй раз? Во второй раз вы справились с ним таким же способом? Многие с любопытством наклонились к экрану. — Неужели мы снова увидим, как Его Высочество снова справится с очередным проклятием? — взволнованно спросил Пэй Мин. — Почему Вы так взволнованы? — Ши Цинсюань вспотел. Се Лянь ответил: — Во второй раз… возможно, этот способ окажется для других бесполезным. Всё же ситуация сложилась особая. — И в чём же была её особенность? Се Лянь ответил: — Он избрал своей жертвой меня. — Все пропало. — Зачем он это сделал? — Интересно, как долго это продолжалось. — Бедняжка божок-пустослов. Се Лянь недоверчиво посмотрел на них: — Почему...они сочувствуют ему? Хуа Чэн улыбнулся: — Разве они не забавны, Ваше Высочество?