TGCF React

Когда включился экран, в комнате воцарилась тишина, большинство нервничало, гадая, что произойдет дальше, в то время как немногие были взволнованы. Глава 96: В смятении ум, но сердце трепетное ясно, обратного не говори. Часть вторая. Се Лянь: — Я… Но принц так и не успел закончить фразу — Хуа Чэн слегка приложил силу, и по ступне наверх взвилась резкая боль. Се Лянь невольно попытался отдёрнуть ногу. — Я только что сказал тебе кричать, гэгэ, не нужно сдерживаться. — Хуа Чэн слегка нахмурился. — Ах, извини, Сань Лан, это сила привычки. — Се Лянь немного рассмеялся, не зная, что его слова испортили настроение многим. "Как странно, почему я показал ему свою боль?" — подумал он. "Неужели было так больно?" Действия Хуа Чэна оставались предельно аккуратными, да и для принца какой-то укол не представлял ничего особенного, вот только по неизвестной причине перед Хуа Чэном он будто бы не мог скрыть, что чувствует боль. Се Лянь кивнул в знак согласия, в то время как некоторые задавались вопросом, сколько боли он скрывал от них. — Вам следует быть более открытым, генерал Хуа. — пожурила его Баньюэ. — Нехорошо держать свою боль в себе. Се Лянь лишь неловко улыбнулся, зная, что больше никогда не сможет показать свою боль. Возможно, всё из-за фразы, которую тот произнёс минуту назад, и теперь, как бы сильно принц ни хотел сдержаться и не показывать эмоций, все попытки оказались безуспешны. "Возможно". — Се Лянь кивнул, полагая, что причина именно в этом. Ощутив, что Се Лянь дёрнулся, как бы пытаясь съёжиться, Хуа Чэн крепче сжал его за лодыжку и тихо произнёс: — Всё в порядке. Сейчас пройдёт. Не бойся. — Я не боюсь тебя, Сань Лан. — Се Лянь улыбнулся ему, и тот улыбнулся в ответ. "Правда?" — подумал про себя Хуа Чэн. "Обещаешь? Неужели ты действительно не будешь бояться, если узнаешь..." Се Лянь покачал головой. Хуа Чэн принялся действовать ещё осторожнее и проявил невероятную скорость — когда он снова поднял руку, так, чтобы Се Лянь мог увидеть, в его пальцах уже блестела тонкая игла. — Ну вот и всё, порядок. — Спасибо тебе за нежность, Сань Лан. — сказал ему Се Лянь. — Мне в радость, гэгэ. — Хуа Чэн улыбнулся. "Как будто он будет груб с тобой". — подумал Пэй Мин со скучающим видом. "Он никогда не причинит тебе вреда." Се Лянь пригляделся внимательнее и увидел, каким недобрым светом сверкает иголка. Хуа Чэн мягко сложил пальцы в щепоть и превратил её в струйку чёрной Ци, которую развеял по воздуху. Се Ляня эта картина заставила отложить пока все беспокойства в сторону и с серьёзным видом произнести: — Какая тяжёлая тёмная энергия. Обычный дух нерождённого не может обладать столь мощными магическими силами. Многие кивнули в знак согласия. — Должно быть, с ним случилось что-то ужасное, раз у него такая сильная обида. — сказала Линвэнь. — Что же такого мог пережить плод, чтобы стать таким? — Му Цин задумался. Хуа Чэн поднялся и ответил: — Да. Значит, этот дух наверняка умер непростой смертью. В тот же миг в зал вошёл мужчина с маской на лице. Склонив голову, он обеими руками протянул Хуа Чэну глиняный сосуд. Се Лянь невольно потянулся взглядом к запястью подручного, чтобы проверить наличие проклятой канги, однако на сей раз рукава одеяний мужчины прилегали слишком плотно, и ничего разглядеть не удалось. Инь Юй проигнорировал все взгляды, которые на него бросали, и тихо вздохнул с раздражением - неужели у этих людей нет других дел, кроме как беспокоить его? Он был вполне доволен тем, где находится прямо сейчас, спасибо. Хуа Чэн взял сосуд одной рукой, быстро оглядел и передал сидящему на чёрной кушетке Се Ляню. Принц издалека услышал внутри приглушённый детский плач и заметил, как покачивается сосуд на руке Хуа Чэна, будто бы что-то пытается оттуда выбраться и в бешенстве бьётся о стенки. Казалось, малейшая неосторожность — и сосуд разобьётся, поэтому следовало быть начеку. Баньюэ собиралась сказать призраку ребенка быть осторожнее, но потом вспомнила, что он напал на ее спасителя, поэтому промолчала. В конце концов, не было необходимости заботиться о тех, кто пытался причинить вред хорошим людям. Но когда принц взял сосуд в руки и чуть приподнял край крышки, чтобы заглянуть внутрь, по его спине пробежал холодок. Се Лянь увидел свернувшееся в комок существо, напоминающее заготовку для скульптуры младенца: руки и ноги у него уже обрисовались, однако пока бессильно висели, а голова и вовсе расплылась тёмным пятном. С виду он походил на какой-то уродливый внутренний орган. Это его истинная форма! Некоторые побледнели при виде этого зрелища. Се Лянь сразу же захлопнул крышку: — Вот оно что. — Хорошо, что Вы его оставили взаперти. — Юйши Хуан кивнула в знак одобрения. Ему доводилось слышать о случаях, когда некто разыскивал беременных женщин на небольшом сроке, живьём вырезал плод из их чрева и превращал нерождённое дитя в демона, чтобы совершать магические обряды для причинения вреда врагам или же собственной защиты, а также в качестве оберега, изгоняющего нечисть из дома. Выходит, дух — порождение именно такого тёмного ритуала. А также велика вероятность, что его мать являлась последовательницей Се Ляня, иначе не стала бы хранить защитный талисман из храма наследного принца среди одежды будущего ребёнка. Никто не знал, что сказать. — Как может последователь Его Высочества... — Фэн Синю вдруг стало плохо. Проведя некоторое время в молчании, Се Лянь произнёс: — Сань Лан, раз духа изловил ты, не будешь ли возражать, если я ненадолго заберу его для расследования некоторых фактов? Ранее я уже сталкивался с ним на горе Юйцзюнь, значит, это уже вторая наша встреча. Не уверен, совпадение это или между двумя событиями существует связь. — Вероятно, это не совпадение. — сказал Ши Уду. — Если это так, то Вам просто не повезло. — Ему вообще никогда не везло. — усмехнулся Ци Жун. Хуа Чэн ответил: — Хочешь забрать, так забирай, к чему спрашивать. Всё же, если бы я не появился там, ты бы точно так же смог его поймать. Се Лянь слегка покраснел, вспомнив поцелуй, а Хуа Чэн прикусил губы, сдерживая невольную улыбку. Впрочем, это не помогло. Се Лянь улыбнулся: — Всё так, но ведь Сань Лану это удалось намного легче, чем пришлось бы мне. Он сказал это без всякого умысла, однако в ответ услышал: — Правда? И что же ты намеревался сделать, не появись я вовремя? Позволить духу поселиться у себя в животе, а следом проглотить меч? — ...гэгэ. — сказал Хуа Чэн, глядя на него с недоверием. — Сяньлэ, что я говорил о заботе о твоем теле? — спросил Цзюнь У. — Быть осторожным и заботиться о нем... — пробормотал Се Лянь. — Ваше Высочество... — Фэн Синь не знал, что сказать, а Му Цин просто закрыл глаза. — … Хуа Чэн в точности угадал план принца. Это подтверждение только послужило поводом для некоторых отругать его. — Генерал Хуа! — недовольным тоном сказала Баньюэ, обнимая его. — Будьте осторожен. — Хорошо. — Се Лянь улыбнулся и погладил ее по голове вместе с Пэй Су, который неловко сидел сбоку. На лице его при этом не отразилось ни намёка на недовольство, однако Се Ляню отчего-то показалось, что тот немного рассержен. — Пожалуйста, будущий "я", не говори глупостей. — внутренне понадеялся Се Лянь, увидев Хуа Чэна в комнате с таким же лицом. Интуиция подсказала принцу, что если ответить на вопрос неверно, Хуа Чэн разозлится ещё сильнее. Не зная, как справиться с возникшей ситуацией, Се Лянь вдруг ощутил, как впал живот, и тут же неподконтрольно выпалил: — …Я немного проголодался. — … Многие рассмеялись, и напряжение в комнате сразу же спало. — Вы всегда так оправдываетесь? — спросил Хэ Сюань с легкой ухмылкой. — Хе-хе... — Се Лянь просто неловко рассмеялся. Слова уже прозвучали, когда Се Лянь вдруг осознал их смысл и в смущении не посмел даже взглянуть на выражение лица Хуа Чэна в тот момент. Пришлось честно объяснять: — На этот раз я в самом деле проголодался… — Хорошо, что Вы уже знали, что ранее соврали. — рассмеялся Ши Цинсюань. После недолгой паузы Хуа Чэн наконец прыснул со смеху. А стоило ему рассмеяться, и с лица Се Ляня будто развеялась мгла, он испустил вздох облегчения. Хуа Чэн же, полусмеясь, полувздыхая, кивнул: — Хорошо. Сначала Хуа Чэн собирался остаться в Доме Блаженства и устроить пир, но Се Лянь, услышав слово «пир», счёл его слишком уж помпезным и сам предложил выйти прогуляться, а заодно найти местечко, где можно перекусить. Хуа Чэн ответил согласием. — Хо-хо, у вас двоих будет первое свидание. — поддразнил Пэй Мин, широко ухмыляясь. Се Лянь покраснел, Хуа Чэн выглядел ошеломленным, некоторые застыли, другие рассмеялись. В Доме Блаженства оказалось довольно тепло, поэтому промокшая насквозь одежда на них вскоре высохла. Однако Се Ляню всё же пришлось попросить у Хуа Чэна комплект чистых белых одеяний, поскольку женское платье на нём излишне привлекало внимание. Хуа Чэн спрятал свое лицо, внутренне надеясь, что его одежда не слишком поношена для Его Высочества, в то время как Се Лянь надеялся, что с его одеждой ничего плохого не случится. Затем, переступив порог, они отдалились на довольно приличное расстояние от Дома Блаженства, однако всё ещё продолжали слышать доносившийся из сосуда плач духа нерождённого, который то и дело звал «маму», проявляя поразительное упорство. Но поскольку в Призрачном городе и без того повсюду раздавался вой и плач демонических созданий, крики духа ребёнка, что совсем не удивительно, вскоре потонули в этом гвалте. На улицах Призрачного города по-прежнему стоял необыкновенный шум, по обеим сторонам теснились лавочки, в которых продавались местные особые закуски. Демоны неизменно оставались демонами, однако теперь Се Лянь заметил, как сильно поменялось их отношение к нему по сравнению с прошлым посещением Призрачного города. "Конечно, так оно и было, ты буквально прогуливаешься с их Градоначальником". — подумали многие. Хуа Чэн шёл рядом с ним, плечом к плечу, Некоторые дергались от их близости. и весьма причудливого вида хозяева лавчонок все как один встречали их широкими улыбками и наперегонки приветственно кивали, едва не сгибаясь в три погибели. Се Ляню происходящее почему-то напомнило одну фразу: «Лиса пользуется могуществом тигра». Помимо взоров, устремлённых на Хуа Чэна, сотни и тысячи пар глаз направили пылающие ещё более горячим интересом взгляды к Се Ляню, "Они посмели?" — подумал Хуа Чэн, сузив глаза. будто пытаясь разглядеть, угадать, что же это за личность, которой позволено ступать наравне с хозяином Призрачного города? "Его настоящая любовь". — подумал Хэ Сюань. Принц начал подозревать, что принял неверное решение, предложив прогуляться. Однако Хуа Чэн, постоянно находящийся среди бурлящего потока всевозможной нечистой силы, привычно относился к всеобщему вниманию, поэтому лишь спросил: — Чего бы тебе хотелось отведать? — Может быть, в следующий раз нам стоит поесть где-нибудь в другом месте? — предложил Хуа Чэн. — В следующий раз? — спросил Фэн Синь, прищурившись, но был проигнорирован. — Все в порядке. — Се Лянь улыбнулся. — Я хочу поесть там. Се Лянь, наконец разглядев среди лавок одну, где продавали что-то не слишком экзотическое, подумал — решим проблему без лишних промедлений, и ответил: — Пойдём туда. Хуа Чэн возразил: — Это неподходящее место. Се Лянь удивился: — Почему? — У меня плохое предчувствие. — пробормотал Пэй Су. Хуа Чэн не ответил, лишь жестом пригласил принца заглянуть в лавку. Се Лянь последовал совету, и хозяин заведения, увидев посетителей, весь в предвкушении взволнованно потёр ладони, как будто только и ждал дорогих гостей, а затем принялся старательно протирать столы и стулья. Вот только для протирки поверхностей пользовался он исключительно… собственным языком. — … Несмотря на то, что облизанная им посуда переливалась хрустальными каплями и сверкала чистотой, Се Лянь всё же решительно отверг собственное предложение и поскорее вышел прочь. — Хороший выбор. — сказал Цюань Ичжэнь, выглядя плохо. Пройдя пару шагов, он увидел ещё одну лавочку, на этот раз чистую и опрятную харчевню, где готовили куриный бульон. Вывеска у входа гласила: «Варим традиционный суп на медленном огне из местной домашней куры. Подаём только свежесваренное, чистоту гарантируем». Принц остановился у лавки: — О, тут подают куриный суп. Может, закажем по чашке? Хуа Чэн вновь ответил: — Тоже не подходит. Се Лянь не стал возражать, только спросил: — Проблема в тарелках или в курице? "Он начинает к этому привыкать". — подумали некоторые. Хуа Чэн вместе с ним вошёл в лавку и приподнял шторку, отделяющую основное помещение от кухни, делая знак взглянуть. Се Лянь с любопытством просунул голову за шторку и вмиг лишился дара речи. Посреди кухни стоял большой котёл, под ним пылал огонь, над ним клубился пар, а в нём с большим удовольствием плескался и мылся рослый демон, на голове которого красовался красный петушиный гребень. У котла рядком теснилось множество вёдер, в содержимом которых угадывались соль, перец, пряные травы и другие приправы. Из зала раздался крик посетителя: — Хозяин, добавь соли! Слишком пресно! Не отрываясь от омовения в котле, демон схватил горсть соли из ведра и принялся натираться ею, затем потёр мочалкой спину, чтобы вкус был ещё ярче. А потом протяжно выкрикнул: — Ку-ка-ре-ку!.. Се Лянь опустил шторку и молча вышел. — И что, там почти все места такие? — спросил Лан Цяньцю, выглядя еще хуже, чем Цюань Ичжэнь ранее. Хуа Чэн небрежно кивнул, прежде чем с улыбкой повернуться к Се Ляню: — Не волнуйся, гэгэ, для тебя мы можем создать все, что угодно. Они сделали большой круг по ночному городу, пока наконец не нашли харчевню с вывеской «Подлинные деликатесы мира людей». Конечно, слово «подлинные» показалось Се Ляню требующим выяснения, ведь насколько ему известно, повара в мире смертных никогда не готовили шашлык из мяса крупных демонических зверей, на которых весьма сложно охотиться. Впрочем, в сравнении с другими, это заведение уже казалось ему верхом нормальности. Они вдвоём уселись за стол, а толпа демонов, что следовала за ними уже довольно давно, немедля окружила их и принялась в высшей степени любезно предлагать различные закуски вдобавок к заказанным кушаньям. — Градоначальник! Не желаете ли свежайшего окорока? Только завезли! — прогрохотал мясник-вепрь. На его плече болталась бледная человеческая нога, по которой он вдобавок звонко похлопывал. — ...Меня сейчас стошнит. — Ши Цинсюань выглядел бледным, и Хэ Сюань быстро протянул ему немного теплой воды и лекарств. — Спасибо. — сказал Цинсюань, как только выпил воды и почувствовал себя лучше. Демоны обрушились на него: — Прочь, прочь, прочь! Разве друг нашего градоначальника пожелает съесть подобное? Ты что, принял его за Лазурного демона? Да он скорее согласится отведать твоего окорока! — А кровищей-то несёт! Смотри, как бы гостю не сделалось дурно! Но вепрь в самом деле задрал собственное свиное копыто: — Если градоначальник и друг градоначальника того желают, я не пожалею своей ноги, отрежу, коли будет велено! Я вам вот что скажу, у меня окорок — что надо! Се Лянь, пытаясь скрыть рвущийся наружу смех, опустил голову в чашку с отваром и принялся пить. Хуа Чэн и вовсе не удостоил шумящих вниманием, поэтому демоны направили всё своё пылкое гостеприимство на Се Ляня, наперебой выкрикивая: — Они полны энтузиазма. — похвалила Юйши Хуан, посмотрев на это с другой стороны. — Действительно. — Хуа Чэн лишь улыбнулся. — Местная особая закуска, сок, выжатый из мозгов! Отборные мозги оборотней высшего уровня, каждый провёл в совершенствовании не менее пятидесяти лет! Только понюхайте, какой аромат! — Отличная утиная кровь, кря! Взгляните, кря! Только-только сам себе пустил, кря! Отведаете, кря? — Плоды у нас в лавке — самые правильные могильные плоды. Те, что выросли не на телах покойников, мы даже не срываем. Не обманем ни ребёнка, ни старика… — ...Просто обопрись на меня и закрой глаза. — сказал Хэ Сюань Цинсюаню, который до сих пор не оправился от увиденного. Парень кивнул и последовал его инструкциям, изо всех сил стараясь сдержать чувство рвоты. Всевозможные яства подносились Се Ляню, так что у принца разбегались глаза, и он то и дело отвечал «спасибо». Ему было крайне неудобно отказывать демонам, что приняли его столь радушно, но всё же некоторые закуски откровенно отталкивали своим видом. Совершенно растерявшийся принц перевёл взгляд на Хуа Чэна, который глядел на него, подперев щёку рукой и слегка посмеиваясь. "Как он может до сих пор не замечать любви этого призрака? Он действительно безнадежен". — думали многие с разочарованием и недоверием. Се Лянь посмотрел по сторонам, тихо кашлянул и шёпотом сказал: — Сань Лан… Хуа Чэн наконец ответил: — Гэгэ, не обращай на них внимания. Они так беснуются, потому что ты гость. Кто-то из демонов немедля возразил: — Градоначальник, ни в коем случае не возводите на нас напраслину! Ведь далеко не каждый вызывает у нас такое волнение. И если градоначальник нам отец родной, то гэгэ градоначальника — наш старший дядюшка… — Ага! Старший дядюшка изволил почтить нас своим визитом, как тут не бесноваться?! Се Лянь, не зная, плакать ему или смеяться, — Делай и то, и другое. — предложил Ци Жун. — Не делай ничего. — сказал Му Цин. — Просто выбери. — Фэн Синь вздохнул. подумал: «Что за ерунду они городят?». Хуа Чэн тоже прикрикнул на демонов: — Что за ерунду вы городите? Захлопнитесь! Демоны тут же спохватились: — Слушаемся! Градоначальник, вы совершенно правы. Мы уже захлопнулись. И он не старший дядюшка! — Они действительно уважают тебя. — отметил Цзюнь У. — Действительно. — Хуа Чэн ухмыльнулся. Как вдруг стайка хихикающих в сторонке демонесс, наконец не выдержав, быстро прощебетали: — Ах! Это разве… не тот монах-заклинатель, который в прошлый раз сказал Лань Чан, что бессилен? — ...что посеешь, то и пожнешь. — Ши Цинсюань слабо рассмеялся. — … Се Лянь забрызгал стол отваром, прыснувшим изо рта. Толпа демонов, будто обнаружила какой-то потрясший небеса секрет, буквально взорвалась: — Ай-яй, мамочки мои! И правда! — Это он, это он, точно он! Лан Чан тогда всему городу об этом растрепала! Более-менее понятливые демоны тут же бросились затыкать рты болтунам, но Хуа Чэн наверняка всё расслышал. Се Лянь сразу поднял на него глаза и увидел, что тот, вздёрнув бровь, смотрит на него взглядом, смысл которого сложно разгадать. Казалось, в данный момент он пытается понять, что означает слово «бессилен», произнесённое в отношении Се Ляня. Се Лянь хотел умереть от стыда. Он должен был сказать очередную ложь, черт возьми! Подождите... С каких это пор его стало волновать, что о нем думают другие? В прошлый раз, когда принц бросил первую пришедшую на ум отговорку, чтобы отделаться от приставучей женщины, повстречавшейся ему на улицах Призрачного города, он вполне спокойно воспринял насмешки, которыми осыпали его демоны. Но теперь, когда тот случай выплыл наружу при Хуа Чэне, ни о каком спокойствии не могло идти и речи, Се Лянь всем сердцем желал сейчас подавиться отваром и потерять сознание, тем самым избежав неловкой ситуации. "Он начинает влюбляться!" — с ликованием осознал Пэй Мин. "Поверить не могу! Этот забывчивый парень наконец-то почувствовал романтику. Может, сказать ему? Нет... сначала насладимся этим." — Я… Создавалось ощущение, что Хуа Чэн весьма терпеливо ждёт конца фразы. Но что принц мог сказать? С самым серьёзным видом пуститься в объяснения, что на самом деле вовсе не бессилен? Всё, на что хватило Се Ляня, это добавить: — …Я наелся… Ши Цинсюань посмотрел на него с жалостью: — Держитесь, Ваше Высочество. — ...спасибо Вам... — Се Лянь просто хотел, чтобы его снова похоронили. По крайней мере, под землей он бы не испытывал такого стыда. Он ведь на самом деле наелся, и тут же поднялся из-за стола, чтобы поскорее покинуть харчевню. Толпа демонов за его спиной, придерживая блюда с местными закусками, в приготовление которых они вложили всё своё умение, заголосила: — Ва… Ваше Превосходительство! Вы ничего больше не желаете?! — Они даже не поняли, что поставили его в неловкое положение. — Ци Жун усмехнулся. — Как глупо. Хуа Чэн направился вдогонку за Се Лянем, по пути небрежно обернулся и снова повелел: — Прочь! И демоны второпях опять покатились прочь. Се Лянь какое-то время брёл, не разбирая дороги, и лишь убедившись, что демоны не последовали за ними, замедлил шаг, чтобы дождаться Хуа Чэна. Вскоре тот подошёл, заложив руки за спину, и совершенно серьёзно обратился к принцу: — Я и не знал, что гэгэ страдает подобным недугом. — САНЬ ЛАН! — Се Лянь смущенно вскрикнул. — Ладно, я не буду так говорить в будущем, гэгэ. — он рассмеялся. Се Лянь тут же выпалил: — Нет! — затем беспомощно добавил: — …Сань Лан. Хуа Чэн кивнул: — Хорошо. Сань Лан всё понимает. Больше я не затрону эту тему. Он всем своим видом излучал послушание и понимание, однако, весьма очевидно, притворное. Се Лянь произнёс: — Ты совершенно не искренен… Хуа Чэн рассмеялся: — Я клянусь, на целом свете ты не найдёшь никого более искреннего, чем я. "Ты действительно никогда не найдешь", — подумала Линн со слезами на глазах. "Как жаль, он единственный в своем роде". Услышав знакомый ответ, Се Лянь тоже рассмеялся. Затем вновь сделался серьёзным: — Сань Лан, тебе известно, где находится храм Тысячи фонарей? — Нееет, почему это должно было на этом закончиться, я хотел большего!! — пожаловался Пэй Мин, когда экран погас. — Не повезло, приятель. — Линн отмахнулась от него. — Увидимся после перерыва.