TGCF React

Глава 54: Логово людоеда. Князь демонов против небожителей. Часть первая Се Лянь обернулся и посмотрел на понурившуюся каменную статую неподалёку. — В одном Ци Жун оказался прав. Я самый настоящий неудачник. — Это не так! — тут же запротестовали многие, нахмурившись из-за того, что принц снова демонстрирует свою низкую самооценку. — Что же он такое пережил, что все это время чувствовал себя неудачником? — пробормотал Му Цин. — Я сомневаюсь, что падения его страны достаточно, чтобы привести его к такому сломленному состоянию. — Но это возможно. — Юйши Хуан, услышав его слова, вспомнила добросердечного принца, который решительно пытался найти ее в прошлом, и его глаза светились любовью к своей стране. Хуа Чэн возразил: — И ты поверил в болтовню этого никчёмного отродья. Да он сам ничего не добился, кроме того, что научился быстро бегать и лишил врагов удовольствия себя убить. За восемьсот лет валяния дурака даже до «непревзойдённого» не повысили. Бить такого — только руки марать. Хуа Чэн выглядел гордым словами своего будущего "я", поскольку он был полностью согласен с ними. Почему принцу нужно корить себя за слова, сказанные его никчемным двоюродным братом? Гэгэ должен просто прислушаться к кому-то успешному в жизни, такому как он, кто всегда хвалил бы его за смелость и отвагу. Се Лянь дёрнул уголком губ. Быстро бегает, не даёт себя убить. Если подумать, разве то же самое нельзя сказать про него самого? И разве он не валял дурака восемьсот лет, а в итоге докатился до того, что имеет сейчас? — Нет, Вы помогли мне. — пробормотал Лан Цяньцю. — Без Вас я бы уже умер, когда мне было двенадцать. "Ты также помог мне". — подумали одновременно Му Цин и Фэн Синь. — И мне, генерал Хуа!— воскликнула Баньюэ, Пэй Су кивнул в знак согласия. — Да. — согласился он. — Без него мы были бы уже мертвы. — Возможно, ему не удалось многого добиться самому, но он внес большие изменения в жизнь других. — сказала Линвэнь. Когда он впервые увидел Лан Цяньцю в качестве вознёсшегося Бога Войны восточных земель, причисленного к чиновникам Верхних Небес, всё такого же, как раньше — прямолинейного и непосредственного юношу, который мог запросто захрапеть на скучном собрании, Се Лянь почувствовал радость и удовлетворение. Лан Цяньцю просто закрыл глаза, слишком уставший, чтобы плакать. Почему он был ослеплен до такой степени, что не знал, кто его любит, а кто ненавидит? Но начиная с сегодняшнего дня… неизвестно, какие изменения произойдут в характере Лан Цяньцю. Он отправился на поиски праха Ци Жуна, но когда найдёт и вернётся, как он отнесётся к принцу? Захочет ли поквитаться? — Я, наверное, буду слишком труслив, чтобы встретиться с Вами лицом к лицу, если только не случится что-то серьезное. — сказал Лан Цяньцю. Се Лянь поднялся, медленно подошёл к каменной статуе и посмотрел на неё с другой стороны. Лицо действительно оказалось точной копией его собственного, только вырезанное плачущим: слёзы текли по щекам, а черты искажались до такой степени, что становились ужасно некрасивыми. Поглядев на изваяние, Се Лянь вздохнул, поставил руку на голову статуи и приложил усилие. — Да, уничтожьте ее! — подбодрил принца Цюань Ичжэнь. — Вам не нужны бесполезные вещи, созданные бесполезными людьми! Инь Юй не смог сдержать улыбку, которая без разрешения слетела с его губ. "Он действительно остался прежним", — подумал он, испытывая одновременно радость и горечь. Когда он убрал руку, по щекам изваяния бесшумно поползли две трещины, после чего плачущее лицо разбилось. Статуя развалилась, обернулась множеством мелких камней и рассыпалась по полу, теперь её нельзя было снова собрать. Хуа Чэн слегка нахмурился. Почему он позволил своему Гэгэ увидеть такое зрелище? Он должен был сначала уничтожить это. Когда Се Лянь развернулся, его лицо снова приняло мягкое и спокойное выражение. Он потёр точку между бровей и произнёс: — Боюсь, что Ци Жун спрятал в своём логове ещё немало живых людей. Отправлюсь на поиски, нужно вызволить несчастных. — Конечно, для него на первом месте стоят люди, а не его душевное состояние. — нахмурившись, сказал Пэй Мин. Хуа Чэн тоже поднялся: — Идём. — И заботливый муж, естественно, захочет присоединиться. — продолжил Пэй Мин. После случившейся неразберихи младшие слуги Ци Жуна разбежались кто куда, а те, кто не сбежал, спрятались во тьме и не решались высунуться. Двое побродили по пещере и поймали пару невезучих демонят, чтобы те показывали дорогу, после чего обнаружили множество гротов со «свежатиной». Ци Жун нахмурился при виде того, как его рабов использует его враг и двоюродный братец. Он должен построить другой дом, о котором никто не узнает. По приблизительным подсчётам Ци Жун утащил в своё логово и собирался сожрать не меньше трёх сотен живых людей, либо жителей окрестных деревень, либо прохожих странников. Многие смотрели на это зрелище с отвращением. По дороге натыкаясь на клетки, они выпускали пленников. Совершая благое дело, Се Лянь понемногу успокоил расстроенные чувства. К тому же, теперь у него появилась свободная минутка, чтобы поболтать с Хуа Чэном. Поэтому принц, поразмыслив, начал: — Кстати, Сань Лан, я хотел спросить у тебя кое о чём. Хуа Чэн стало любопытно, что именно хотел узнать его. Возможно, это было... о нем? — О чём? — Как ты узнал, что это Ци Жун из тени руководил инцидентом на Пиру Чистого Золота? Хуа Чэн выглядел слегка разочарованным, но понял, к чему клонит принц. — Вообще-то правда. — сказал Фэн Синь, сразу же снова заподозрив этого человека. — Ты преследовал Его Высочество?! — Конечно, нет. — отрицал Хуа Чэн, не вдаваясь в подробности. "Я просто присматривал за ним". — подумал он. Поначалу принц недоумевал, для чего Хуа Чэн привёл их с Лан Цяньцю в логово Лазурного Демона, теперь же всё понял. Хуа Чэн добивался, чтобы Лан Цяньцю сам услышал из уст Ци Жуна правду о случившемся. И Лан Цяньцю, хотя и знал, что это не для него, почувствовал благодарность, потому что наконец-то узнал, кто его любит и ненавидит. Это помогло ему вырасти, и теперь он никогда не будет настолько глуп, чтобы сразу кому-то поверить. — О том, что я и есть Фан Синь, Ци Жун не знал. А если бы узнал, привязался бы ко мне ещё тогда. Позднее мне стало известно, что бывший императорский дом Сяньлэ в тайне совершил немало диверсий, но я не представлял, что за всем этим стоит Ци Жун. Как тебе удалось прознать об этом? И как давно ты знал? Некоторые смотрели на призрака с подозрением. Знать то, чего не знал никто другой... Мог ли он знать все их секреты? Линвэнь и Ши Уду выглядели слегка взволнованными. — Недавно. — Хуа Чэн шёл бок о бок с принцем, заведя руки за спину. — Мне несколько раз приходилось иметь дело с Ци Жуном, поэтому нужно было узнать всю его подноготную. Так я выяснил, что при жизни он принадлежал к народу Сяньлэ и всей душой ненавидел Юнань. Кроме того, имеет обыкновение умышленно сеять раздоры, подстрекать к ссорам и создавать конфликты. Он стоял во главе нескольких крупных покушений на императорскую семью государства Юнань, но каждый раз тщательно скрывал свою личность. Многие начали расслабляться, находя его слова разумными, за исключением некоторых. Се Лянь покачал головой: — Так значит, он давно ступил на кривую дорожку. Ему повезло, что он скрывался. Если бы чиновники Верхних Небес узнали, что он вмешивается в дела простых смертных, давно привлекли бы его к ответу. Ци Жун только усмехнулся. Его глупому двоюродному братцу действительно нравится притворяться ангелом, ха, заботясь о ком-то вроде него. Он хотел бы повернуть время вспять и прожить жизнь со своим невинным двоюродным братцем, не сталкиваясь с жестокой реальностью. — Случившееся на Пиру Чистого Золота весьма соответствовало той манере, в которой привык действовать Ци Жун. Поэтому я всё время считал его закулисным кукловодом, а советника Фан Синя — его приспешником. Но когда Лан Цяньцю в чертогах Верхних Небес опознал тебя как Фан Синя, я понял, что Фан Синь и Ци Жун просто не могли быть заодно. — Ты так сильно доверяешь ему. — с мягкой улыбкой обратился Ши Цинсюань к красному бедствию. — Я оставляю его в твоих руках, только никогда не причиняй ему вреда, хорошо? — Естественно. — сказал Хуа Чэн, его тон показывал, насколько он уверен в своих словах, и кто бы в нем усомнился? Из того, что они видели, он всегда защищал Его Высочество без какой-либо явной причины. С чего бы ему меняться сейчас? Шаги Се Ляня замедлились. Очевидно ведь, что Хуа Чэн тогда не присутствовал в Небесных чертогах, но при этом прекрасно осведомлён, что произошло во дворце Шэньу. Но и это ещё не всё — ему известно о кровной связи между Се Лянем и Ци Жуном, а также о случившихся между ними размолвках. — Да, как ты это сделал? — поинтересовался Пэй Мин, а затем шутливо произнес. — Может, среди нас есть шпион или что-то в этом роде? Некоторые тут же сузили глаза, а некоторые рассмеялись, решив, что это просто шутка. Хуа Чэн продолжал: — Однако я по-прежнему склонялся к версии, что за всем этим стоит именно Ци Жун, по крайней мере, он начал действовать первым. Когда на трон взошёл отец Лан Цяньцю, жизнь простых людей, выходцев из Сяньлэ, заметно изменилась к лучшему, они уже не хотели столь сильно, как раньше, отомстить мятежникам и возродить государство. Лан Цяньцю слегка улыбнулся, услышав заверения в том, что усилия его родителей не были бесполезными. Единственные, кто ещё мог вспомнить об этом — потомки императорского рода Сяньлэ. На тот момент такой человек остался лишь один, и это был князь Аньлэ. И если Ци Жун собирался использовать кого-то для разжигания переворота, выбор непременно пал на этого юношу. Но обстоятельства сложились столь удачно, что вскоре после Пира Чистого Золота Аньлэ скоропостижно скончался от болезни. Вот только до этого никогда и ничем не болел, разве не очевидное несовпадение? И снова Лан Цяньцю беззвучно ругал себя за глупость. — Вы хороший человек. — сказала Юйши Хуан, видя что он сломлен. — Ты не винил горождан в смерти своих людей и продолжал обнимать их, когда твой собственный отец не мог этого сделать. — Он знал, что убийцы были членами королевской семьи Сяньлэ. — возразил Цяньцю. — А я нет. — Но другие обвинили бы жителей Сяньлэ, если бы произошли несчастные случаи. — мягко продолжила Юйши Хуан. — Разве не естественно обвинять посторонних в преступлении, даже когда преступник был пойман? И все же ты этого не сделал, что делает тебя лучшим человеком. — ...Спасибо Вам. — прошептал он. Се Лянь кивнул. Хуа Чэн продолжил: — Поэтому намного вероятнее, что он был убит, и к тому же причина убийства связана с Пиром Чистого Золота. Вначале под подозрение попали члены императорского дома Юнань. Однако если бы это совершили они, то следом пострадали бы и остатки народа Сяньлэ, чего не произошло, значит предположение неверное. Перебрав все варианты, я пришёл к выводу, который мы имеем сейчас. Се Лянь улыбнулся и со вздохом произнёс: — Имея так мало подсказок, ты всё же смог догадаться о картине в целом. — Это пугает. — сказала Баньюэ. — Но также и удивительно. Хуа Чэн лишь улыбнулся, глядя на ребенка, которого любил его Гэгэ. — Это было несложно. Для начала нужно было лишь хорошо узнать причастных к делу людей, только и всего. — И в этом ты преуспел. Вот только… в твоих рассуждениях имеется одно важное условие, которое мне не совсем ясно. — Какое? — Откуда ты знал, что это Ци Жун начал действовать первым на Пиру Чистого Золота? — Я не знал, что это наверняка сделал он. Я был уверен лишь в том, что ты не мог. — Где мне найти такого человека? — вздохнул Цинсюань. — Доверять Его Высочеству даже тогда, когда все доказательства были против него, значит, ты действительно его судьба, Собиратель цветов. Хуа Чэн оценил это заявление, а Хэ Сюань почувствовал легкую ревность. Услышав эти слова, Се Лянь стёр улыбку с лица. Помолчав, он спросил: — Почему? Пэй Мин наклонился, тоже желая знать почему. — Если бы ты, признав вину, высказал иную причину, тогда я, возможно, поверил бы в твою причастность. Но государь Юнань был добросовестным правителем, который пользовался всенародным одобрением, а Лан Цяньцю сказал, что ты объяснил ему свой поступок тем, что «не мог видеть их сидящими на троне». И это действительно те слова, которые мог сказать человек, желающий захватить власть. Но в твоих устах они звучат как неуклюжая попытка очернить себя. — Совершенно верно. — признал Фэн Синь. — Его Высочество никогда не любил свое королевское положение и предпочитал быть обычным человеком. — Он действительно особенный. — пробормотал Инь Юй, прежде чем взглянуть на Цюань Ичжэня. "Совсем как он". Услышав фразу «очернить себя», Се Лянь беззвучно усмехнулся и спросил: — Очернить себя? Но ты не допускаешь возможности, что я на самом деле так думал? Что в глубине моей души тоже скрывалась малая толика ненависти? — Пускай ты так думал, и что с того? Ты бы всё равно так не поступил. Се Лянь плотно сомкнул губы. Лишь спустя какое-то время он снова заговорил: — Сань Лан, если честно, я совсем не такой, каким ты меня представляешь. Ты… — он закрыл глаза и покачал головой, словно не знал, стоит ли продолжать. Хуа Чэн сказал: — Говори, ничего страшного. Помявшись, Се Лянь всё-таки продолжил: — Я считаю, что в этой жизни не стоит лелеять слишком больших надежд по отношению к кому бы то ни было. — Это верно для кого угодно, только не для Его Высочества. — сказал Ши Цинсюань. — Я знаю, что он сделает все возможное, чтобы никого не разочаровать, и никогда не перейдет на темную сторону. Хуа Чэн кивнул в знак согласия. "Он почти сделал это, но очень быстро пришел в себя, на что не способны многие, кто вкусил власти". От Хуа Чэна послышалось короткое «О», затем он добавил: — И что же в твоём понимании означает «лелеять слишком большие надежды»? Се Лянь ответил: — Людям не нужно слишком идеализировать кого-то. Если за всю жизнь они ни разу не пересекутся и будут лишь издали смотреть на призрачную тень, то ничего страшного. Но что если они познакомятся, станут постепенно узнавать друг друга, и рано или поздно настанет день, когда станет ясно — этот человек совсем не такой, каким они его представляли, а, может, и вовсе противоположный идеалу? Тогда их постигнет жестокое разочарование. "Как я?" — с горечью подумал Цяньцю. "Вы всегда считали меня хорошим и достойным стать королем, но я быстро предал Вас". Хуа Чэн возразил: — Вовсе не обязательно. Разочаруется кто-то или нет, меня это не заботит. Но для некоторых одно существование этого человека уже само по себе является надеждой. — Как романтично. — Пэй Мин вздохнул, глядя на Хуа Чэна. — Я готов быть ниже тебя в списке "десяти самых романтичных мужчин". — Такой есть? — удивленно спросил Пэй Су. — Удивительно, не правда ли? — просто сказала Линвэнь. И хотя он вовсе не уточнил, кто эти «некоторые», и о чьём существовании идёт речь, да и тон его голоса звучал совершенно спокойно, будто он говорил о чём-то незначительном, сердце Се Ляня, тем не менее, вдруг воспарило лёгким облаком. — Может быть... он понял, о ком говорит Собиратель цветов? — радостно спросил Пэй Мин. — Скорее всего, нет. — отрицал Му Цин. — Он, вероятно, просто почувствовал утешение от его тона. Он остановился и долго не мог выговорить ни слова. Спустя время принц вдруг спросил: — Сань Лан, кто ты такой? — Вы уже должны были узнать, Ваше Высочество. — сказал Ши Уду. Хуа Чэн тоже остановился, обернулся и посмотрел на него. Се Лянь встретился с ним взглядом и серьёзно произнёс: — Ты знаешь, кто такой Ци Жун, выяснил всю его подноготную. Тебе известно, кто я, поскольку смог нарисовать картину Наследного принца под маской Бога. Ты видишь меня насквозь. Ты знаешь очень многое. И возможно, даже больше. — Преследователь. — сказал Фэн Синь, его глаза заблестели при мысли, что у него наконец-то есть что-то против идеального призрака. Хуа Чэн приподнял брови. — Разве я не всегда знал очень многое? Се Лянь покачал головой. — Это другое. Он пристроил ладонь левой руки под локоть правой, а правой рукой потёр подбородок, чуть призадумавшись, затем произнёс: — Мне всё время кажется, что ты мой старый друг. Который знал меня, должно быть, с давних пор. Возможно, во времена моего первого вознесения… нет, возможно, даже раньше. Но… я правда не помню, чтобы когда-либо встречал такого человека, как ты. — Вы двое знали друг друга в прошлом? — даже Юйши Хуан не смогла сохранить самообладание при таком откровении. — Возможно. — Хуа Чэн лишь дразняще ухмыльнулся. Встретив такого как Хуа Чэн лишь однажды, наверняка больше никогда его не забудешь. И Се Лянь не припоминал, чтобы бился головой до потери памяти. Так что если уж они были знакомы, то не существовало причин, по которым принц мог не запомнить этого. — Можно ли узнать, потерял ли ты свои воспоминания, если не помнишь их? — поинтересовался Цинсюань. — Конечно, нет. — с усмешкой ответил Хэ Сюань. Се Лянь внимательно посмотрел на Хуа Чэна и, несколько озадаченный, спросил: — Так кто же ты? Я знал тебя раньше? Хуа Чэн ничего не ответил, лишь мягко улыбнулся. И до Се Ляня немедленно дошло, что задавать подобные вопросы — верх неприличия. Настоящее имя демона обыкновенно хранилось в строжайшем секрете, и кроме сумасшедших, подобно Ци Жуну, которых нельзя было оценивать с точки зрения общепринятых норм, разве кто-то стал бы без веской на то причины сообщать его посторонним людям? — Точно. — разочарованно сказал Пэй Мин. — А я-то думал, что узнаю что-то новое о вас двоих. Точнее, я думал, не предназначены ли вы друг другу судьбой, не встречаетесь ли всегда по случайности или что-то подобное. — Разве это не так? — в замешательстве спросил Цюань Ичжэнь. Се Лянь поспешно исправился: — Прости, не обращай внимания, я просто спросил, не подумав. Тебе не обязательно отвечать мне, да и неважно вовсе, кто ты такой. — Только Вы могли бы так сказать. — с удивлением сказала Линвэнь. — Для других узнать его истинную личность будет равносильно тому, чтобы наконец-то посадить на поводок такого опасного человека, как он. — Он всегда был таким, больше заботясь о личной жизни, чем о собственной безопасности. — пробормотал Му Цин. Внезапно глаз Хуа Чэна чуть прищурился. Се Лянь тоже что-то почувствовал и обернулся. За спиной в тоннеле неподалёку послышался шум, а потом звонкий женский голос: — Я же говорил, что в женском обличии не только магические силы прибавляются, но и везения намного больше! А вы не позволяли мне перевоплотиться. Ну что, теперь поверили? На этот раз я выбросил верное число!!! — Ха, съели? — неосознанно воскликнул Цинсюань, вспомнив, как не повезло двум мужчинам с игральными костями. — Цинсюань! — выругался Ши Уду. — Прости, брат. — смущенно извинился он. Голос принадлежал Ши Цинсюаню. У Се Ляня вырвалось: — Ваше Превосходительство! И в самом деле, из тоннеля на зов выбежала заклинательница в белых одеяниях. Увидев Се Ляня, она с горящими глазами воскликнула: — Нашёлся, Его Высочество наследный принц здесь! — ...Спасибо вам. — нерешительно прошептал Фэн Синь, зная, что без него они с Му Цином никогда не нашли бы Его Высочество. Однако стоило ей увидеть Хуа Чэна рядом с Се Лянем, выражение лица мгновенно переменилось, заклинательница отскочила назад и выставила перед собой Веер Повелителя Ветров. Се Лянь ещё ничего не успел сказать, когда из тоннеля раздался ещё один, мужской, голос: — Нашёлся? Что с ним? — О нет. — прошептал Пэй Су, уже предвидя предстоящую драку. — О да. — Пэй Мин обрадовался, желая увидеть драку. Хотя было забавно думать о возможном романе между Его Высочеством и Хуа Чэном, он все же был богом боевых искусств, который любил учиться и наблюдать за поединками. Послышались шаги, а следом показался и хозяин. Это был Фэн Синь. В левой руке он держал длинный лук чёрного цвета. При одном взгляде на Хуа Чэна он немедля вскинул оружие и натянул серебристо-белую тетиву, приготовившись в любой момент стрелять. Хуа Чэн, вместо какой-либо оценки происходящему, прыснул со смеху. Се Лянь же поспешно проговорил: — Давайте решим всё словами, уберите оружие. — Подумать только, бог может быть более враждебным, чем призрак. — Ци Жун насмешливо посмотрел на Цзюнь У. — Так вот как вы учите своих питомцев? Нападать без причины? Его проигнорировали. На узкой дорожке в логове Лазурного Демона встретились четверо, которые теперь парами стояли друг напротив друга. Фэн Синь натянул лук до отказа, тонкий луч божественного сияния в его правой руке превратился в оперённую стрелу, которая нацелилась на Хуа Чэна. Он заговорил первым, голос его звучал угрожающе и непоколебимо: — Ваше Высочество, подойдите сюда, сейчас же. Некоторые не могли удержаться от того, чтобы не закатить глаза на их выходки "И они заявляют и ведут себя так, будто им на него наплевать". Фэн Синь получил этот лук в дар от самого Цзюнь У. Оружие называлось «Лук Бога Ветров» и являлось крайне мощным артефактом, против которого было нелегко сражаться. Се Лянь, побоявшись, что он в самом деле спустит тетиву, в мгновение ока очутился перед Хуа Чэном. Принц совершенно не ожидал, что Хуа Чэн схватит его сзади и затащит к себе за спину. — Ооо... — поддразнил Пэй Мин, прежде чем посмотреть на Фэн Синя. — Я надеюсь, что твое будущее "я" не выстрелит, увидев, как призрак защищает принца? — Он этого не сделает. — проворчал Фэн Синь, прежде чем мысленно добавить. "Надеюсь". Жест этот стал неожиданностью для обоих небожителей, явившихся со спасательной миссией. Ши Цинсюань тут же вскинул руку и воскликнул: — Хуа Чэн! Собиратель цветов под кровавым дождём! Т-т-ты давай без самоуправства. Твой Дом Блаженства был сожжён по неосторожности. Если у тебя есть какие-то претензии, можем всё обсудить, чертоги Верхних Небес возместят ущерб. Владыка вполне в состоянии заплатить. Отпусти Его Высочество, остальное легко уладить. — Пфф! — некоторые не смогли удержаться от смеха, увидев испуганное лицо Повелителя ветра, успешно разрушив растущее напряжение в комнате. — Мне нравится, как вы сразу заявили, что у Его Величества есть деньги, а не у Его Высочества. — сказал Цюань Ичжэнь со смехом. — Я знаю, что Его Высочество не беспокоится о деньгах. — сказал Цинсюань, явно не утверждая, что Его Высочество был беден.