TGCF React

Дверь открылась, и в комнату вошел знакомый мужчина в белых одеждах, удивив многих. — Ваше Высочество, Вы наконец-то проснулись! — обрадовался Ши Цинсюань, поспешно подходя к мужчине, который застенчиво улыбнулся. — Простите, что заставил вас волноваться. — сказал Се Лянь. — Нет, все в полном порядке, Гэгэ. — заверил Хуа Чэн. — Ты должен отдыхать, когда тебе это необходимо. Се Лянь лишь улыбнулся ему, возвращаясь на свое место, в то время как Баньюэ и Пэй Су продолжали разговаривать с ним. — Кхм, давайте начнем прямо сейчас. — Линн включила экран, заставив всех обратить свое внимание на него. Глава 55: Логово людоеда. Князь демонов против небожителей. Часть вторая Се Лянь, не зная, как реагировать, ужасно разволновался и попытался объясниться: — Ваше Превосходительство, вы, возможно, отчасти неправильно поняли. В действительности… — Ох точно, Ваше Высочество, возможно, Вы не знаете, что произошло, но... — Се Лянь прервал Баньюэ. — Я знаю. — мягко сказал он. — Мне передали... запись от Линн. — Запись? — растерянно спросил Цюань Ичжэнь. — Проще говоря, он в курсе того, что мы наблюдаем. — объяснила Линн. Он хотел было объяснить, что Хуа Чэн явился за ним вовсе не для того, чтобы призвать к ответу за поджог Дома Блаженства. — Я все равно верну тебе долг. — твердо сказал Се Лянь Хуа Чэну. — Вместо денег, почему бы тебе просто не сопровождать меня... пять раз в моем городе? — с лукавой улыбкой предложил Хуа Чэн, когда некоторые посмотрели на него. — Хорошо. — не видя ничего плохого, Се Лянь легко согласился. "У них свидание". — скорбно подумали одни, а другие ликовали. Но Ши Цинсюань вдруг бросил на него многозначительный взгляд, будто намекая, чтобы принц замолчал. Се Лянь улыбнулся на это, продолжая быть тронутым заботой Повелителя ветра о нем. Ши Уду не понимал, почему ему вдруг показалось, что его положение в сердце Цинсюаня снова упало. Возможно, это было лишь его воображение. Да и Хуа Чэн не стал опровергать речи Повелителя Ветров, только поддержал: — Вы ещё не рассчитались со мной за то, что Цзюнь У внедрил своего лазутчика в ряды моих подчинённых. Чем будете за эту провинность расплачиваться? — А-а. — самые умные пропустили это мимо ушей, поняв, что происходит. Се Лянь всё понял. Ши Цинсюань прекрасно видел, что Хуа Чэн не преследовал дурных намерений, но на публику нужно было сыграть, будто бы Хуа Чэн ворвался в столицу бессмертных, чтобы взыскать с небожителей долги. Обставив сложившуюся ситуацию таким образом, можно избежать разговоров о том, что принц преднамеренно сбежал из чертогов Верхних Небес. Хуа Чэн понял замысел Повелителя Ветров и тут же подыграл ему. — Вы двое... — Се Лянь с нежностью вздохнул. — Не нужно заботиться о моей репутации. Пусть небесные чиновники говорят все, что хотят. На меня это не повлияет. И разве это не очевидно? Небеса продолжали говорить о его грехопадении в течение многих лет, насмехаясь над ним и используя его как пример того, чего не следует делать богу, но разве Его Высочество сопротивлялся или проявлял какие-либо признаки беспокойства? Он этого не сделал. Он просто продолжал жить своей жизнью, как будто его ничего не беспокоило, и это было то, что до сих пор поражает людей в зале. — И все же. — не отступал Цинсюань. — Они знают только, как говорить, не думая о своих навыках. Если бы Вы действительно захотели, Вы могли бы легко покончить с ними. Хуа Чэн кивнул в знак согласия, между ними уже установилась прочная связь, ведь они были телохранителями Его Высочества. Им не нужно было этого говорить или даже заговаривать об этом, их действия говорили сами за себя. Однако Се Лянь не хотел выставлять его виноватым, и потому вмешался: — Ну всё, заканчивайте спектакль. Он явился в столицу бессмертных, чтобы спасти меня, Сань Лан сделал это из добрых побуждений, к чему излишнее притворство? — Простите меня за дерзость, но, Ваше Высочество, Вам следует научиться принимать доброту других людей! — воскликнул Инь Юй. — Я... но я это делаю? — сказал Се Лянь, вспомнив, как в прошлом согласился с идеей маленькой мисс сделать для него макияж. (Да упокоится ее душа с миром.) Все присутствующие уставились на него как на идиота. Ши Цинсюань же ответил: — Никаких спектаклей. Я уже отправил наш разговор в сеть духовного общения. Это вы как раз не понимаете, слухи и пересуды в конце концов превратят любые добрые намерения в недобрые, так не лучше ли сразу объявить их дурными? Хуа Чэн приподнял бровь: — А ты понятливый. Ши Цинсюань, вполне довольный собой, ответил: — А как же. Иначе Моему Превосходительству в чертогах Верхних Небес пришлось бы туго. Ши Цинсюань выглядел гордым собой, в то время как Хэ Сюань скрывал нежный вздох. — Какой полезный навык. — Пэй Мин присвистнул. — Может, мне тоже стоит этому научиться. — Ты не сможешь этого сделать. — Линвэнь сразу же пресекла его идею. — Как грубо. — сказал Пэй Мин, но, очевидно, не выглядел оскорбленным. Генерал Наньян, опустите лук. Однако Фэн Синь по-прежнему держал тетиву натянутой «на семь фэней», молчал и почти не дышал, готовый к выстрелу. Ши Цинсюань хлопнул его по плечу. — Опустите оружие, разве Вы не видите, что они хорошие приятели? Здесь нет никакого злого умысла. — Он, блядь, слепой. — сказал Му Цин. — У тебя все еще хуже. — Фэн Синь тут же атаковал, когда они уставились друг на друга. Фэн Синь мрачно предостерёг: — Ваше Высочество, рядом с вами находится непревзойдённый… Видя, что тот по-прежнему полон враждебности и не собирается опускать лук, Ши Цинсюань тяжко вздохнул и внезапно толкнулся в его плечо. — Ты не должен был этого делать! — Ши Уду сразу же отругал ее. — Точно. — сказал Хэ Сюань, слегка сверкнув глазами. — Разве ты не можешь просто отбросить его своим ветром? — Я, должно быть, запаниковал. — Цинсюань защищал себя в будущем. В тот же миг на лице Фэн Синя отразился в десять тысяч раз более неописуемый ужас, чем если бы он увидел самое страшное привидение. Небожитель громко заголосил, луч духовной силы в его правой руке мгновенно испарился, намерение сражаться потерпело полнейший крах. Он с побледневшим как у тяжелораненого лицом разразился бранной тирадой, а когда поток ругательств иссяк, срывающимся голосом воскликнул: — Мать твою! Ты что творишь!!!! — Пффф. — Ци Жун издевательски рассмеялся. — Ты все еще не избавился от этого дерьмового поведения?! — Да заткнись ты! — Фэн Синь сверкнул глазами. — Почему? Боишься признать правду? — Ци Жун продолжал насмехаться. — Ци Жун. — мрачно сказал Се Лянь, сверкнув глазами. Ци Жун заткнулся, но продолжал насмешливо улыбаться. Всё дело в том, что Ши Цинсюань коснулся его руки, в которой была зажата стрела, ничем иным как грудью. Фэн Синь сильно побледнел, почти упав в обморок, если бы не полный отвращения взгляд Му Цина в его сторону, который вызвал его гнев. Ши Уду вздохнул из-за поступка своего брата. Действительно, почему он в своем женском обличье должен быть таким беспечным? На совершенно другой ноте Хэ Сюань задался вопросом, сможет ли он незаметно оторвать богу руки. И, судя по всему, это прикосновение не на шутку напугало Фэн Синя. По Ши Цинсюаню же совершенно нельзя было сказать, какую неприличную шалость он только что совершил. — ...Вам следует быть осторожнее, Повелитель ветра. — сказал Се Лянь, жалея своего старого друга. — Оставь его в покое, Гэгэ. — Хуа Чэн защитил своего товарища-телохранителя. — Он сам виноват, что поступил слишком опрометчиво. Он лишь взмахнул метёлкой и с невозмутимостью неземной красавицы молвил: — Я хотел бы задать вам тот же вопрос. Сказано ведь, что Собиратель цветов под кровавым дождём пришёл спасти Его Высочество, а вы стрелой в него тычете. Если уж так хотите подраться, то можете не рассчитывать на поддержку Моего Превосходительства. Ши Цинсюань кивнул в знак согласия, улыбаясь, когда некоторые посмотрели на него, приподняв брови. Фэн Синь в момент отшатнулся на сто восемь тысяч ли, словно больше не решался ни на шаг приблизиться к «ней», и оттуда на повышенных тонах проревел: — Не вздумай снова вытворить что-то подобное!!! Не вздумай! Слышал?! Многие вздрогнули от пронзительного крика, зажимая уши от боли. — Как ты смеешь не ценить такую красоту. — отругал его Ши Цинсюань. — Я прекрасно умею ценить красоту! — воскликнул Фэн Синь, еще глубже вжимаясь в свое кресло. — Только не слишком близко. — Слабак. — сказал Ци Жун. Всецело уверенный в своей неотразимости, при виде Фэн Синя, который сбежал от него, как от чумы, Ши Цинсюань обиженно возмутился: — Ну всё, всё. Не буду, не буду. Я ведь не пыткам вас подверг! И вообще, что за отношение??? "Не волнуйся, ты красивый, не обращай на него внимания". — это были слова, которые Хэ Сюань чуть было не произнес, прежде чем вовремя остановил себя. В противном случае это было бы неловко, хотя он слегка пожалел об этом, когда увидел, как надулось лицо Цинсюаня. — Не обращай на него внимания. — сказал Ши Уду. — Он бесполезен. Фэн Синь хотел возразить, но, увидев удрученное лицо Повелителя ветра, заткнулся. — Простите. — пробормотал он. — Мне просто не нравится сближаться с женщинами. — Все в порядке. — заверил Цинсюань. — Будто почувствовав себя оскорблённым, он вновь обернулся мужчиной, огляделся и спросил: — Э? А где Цяньцю? — Посмотри, что ты наделал, ты жалок. — Му Цин отчитал Фэн Синя, который выглядел виноватым. — Это не то, что я хотел. — пробормотал он. Вопрос немного привёл Фэн Синя в чувство, он тоже посмотрел по сторонам. Се Лянь, бросив короткое «А», ответил вопросом на вопрос: — Он разве не в сети духовного общения? Ши Цинсюань: — Нет! После того, как он бросил кости и пошёл по верному пути, от него не было ни весточки. Я столько раз спрашивал у него, какое число правильное, но ответа так и не последовало. Раньше Цяньцю всегда очень быстро отвечал на любые вопросы. Даже если к нему обращались младшие духи Средних Небес, он никогда не откладывал их просьбы в долгий ящик. Поистине странно. Се Лянь со вздохом ответил: — Его Высочество Тайхуа отправился на поиски Ци Жуна. — Теперь, когда я думаю об этом, где он? — спросил Се Лянь, оглядывая комнату, прежде чем заметил куклу Цяньцю в руках спящего Цюань Ичжэня. — Это... — Ах, да. — Инь Юй кивнул. — Во время перерыва он подошел к Градоначальнику и попросил превратить его в куклу, чтобы искупить свою вину перед Вами. — Он не должен был этого делать. — сказал Се Лянь, осторожно беря куклу. — Точно. — согласился Хуа Чэн. И, прежде чем кто-либо успел шокированно отреагировать на его слова, он продолжил. — Он должен чувствовать больше боли. — Он даже просил, чтобы его сожгли в таком виде, или закололи, или даже похоронили. — поморщившись, добавила Юйши Хуан. — Тебе не следует говорить такие вещи! — отругал его Се Лянь, но кукла вообще не отреагировала. Фэн Синь и Ши Цинсюань озадаченно переспросили: — Ци Жуна? Се Лянь: — Всё верно. Это место — логово Ци Жуна. Ох, в общем… Фэн Синь спросил: — Постой. Почему Его Высочество Тайхуа отправился в погоню за Ци Жуном? Он разве не тебя собирался догнать? Хуа Чэн вмешался: — Потому. Он преследовал виновника резни на Пиру Чистого Золота, а Его Высочество наследный принц всего лишь подтёр истинному убийце зад. Когда Лан Цяньцю узнал правду, немедля бросился на поиски настоящего преступника, вот и всё. — "Вот и все" говорит он, после того как выдал им тонны сногсшибательной информации. — передразнил Пэй Мин, прежде чем рассмеяться и показать большой палец красному бедствию. — Какой отличный способ! Линвэнь вздохнула, чувствуя, что скоро испытает то же самое. Лицо Фэн Синя вмиг посуровело. — Настоящего преступника? Это правда?! — Видимо, да. — Цзюнь У кивнул. Се Лянь почувствовал себя совершенно не в состоянии объяснять всё с начала, но и вкратце не мог рассказать так, чтобы стало понятно, поэтому покачал головой и ответил: — Всё не так просто. Расскажу, когда вернёмся. — По крайней мере, теперь Вам не придется ничего объяснять. — как всегда, Цинсюань смотрел на вещи с другой стороны. Ши Цинсюань, не зная всех подробностей, обрадованно заявил: — Так и знал, что здесь произошло какое-то недоразумение. Моё Превосходительство и впрямь может похвастаться необычайной прозорливостью. На этот раз по возвращении вам наконец не придётся проводить время в заточении. Фэн Синь согласился: — Отлично! — Выглядел он при этом так, будто сбросил гору с плеч: тут же убрал лук, да и вообще проявил заметно меньше настороженности, чем минутой ранее. Хуа Чэн лишь холодно усмехнулся на это. — Это определенно хорошие новости. — согласилась Линвэнь, закрывая блокнот, который неизвестно когда и откуда взяла. — Теперь все записи в порядке, а имя Его Высочества очищено. Поистине плодотворный опыт. Теперь мы уходим? — Нет, нам еще многое предстоит узнать. — сказала Линн. Се Лянь обратился к Фэн Синю: — Можешь себе представить, Ци Жун — это тот самый Ци Жун. Фэн Синь озадаченно спросил: — Тот самый Ци Жун? Который? Тот, кого мы оба знаем? — Есть ли еще какой-нибудь Ци Жун, которого вы знаете? — спросил Ци Жун, закатив глаза. — Вообще-то да. — на самом деле нет, но, увидев его раздраженное лицо, Фэн Синь сказал обратное. Некоторые удивились этому, большинство же поняли, что это ложь, и вздохнули из-за его мелочности. — Значит, ты тоже не ожидал, что это правда окажется он? Лицо Фэн Синя в миг потемнело. — Нет. Мне не приходилось иметь дела с Лазурным Демоном лично, я всё время считал, что это лишь случайное совпадение имён. Но какой демон в здравом уме станет всюду разгуливать с настоящим именем, написанным на лбу? Он что, больной? — договорив, он тут же припомнил, что Ци Жун и человеком-то был не вполне нормальным, поэтому они с Се Лянем понимающе переглянулись и промолчали. Ци Жун выглядел гордым из-за того, что его называли непревзойденным, а не свирепым, как ожидали некоторые. "Он действительно непредсказуем". — подумали многие. Ещё задолго до вознесения их обоих Фэн Синь не питал тёплых чувств к Ци Жуну. Ци Жун приходился матери Се Ляня, на тот момент — жене государя последней династии Сяньлэ, племянником, сыном младшей сестры. Он с малых лет воспитывался среди членов правящего дома и целыми днями таскался за Се Лянем. И Фэн Синь, будучи личным охранником принца, разумеется, часто виделся с ним. Ци Жун был очень молод, не понимал простых вещей, никого не слушал, при этом полон безудержной энергии и страсти к радикальным поступкам. А самое скверное — он принадлежал к знатной ветви ближайших родственников правящего государя, поэтому никто не мог позволить себе ударить, отругать или научить его манерам. Нетрудно догадаться, насколько неуправляем он был. — Он... цеплялся за Его Высочество?!!— воскликнули многие в шоке и удивлении, глядя на Ци Жуна, который выглядел возмущенным при этой мысли. Только он знал правду о том, что его сердце болит, когда он видел краткие воспоминания об их прошлом. "...Двоюродный братец..." — с горечью подумал он, прежде чем унять плачущего ребенка в себе. "Какая разница, он оставил меня умирать в одиночестве". И больше всего на свете Ци Жун обожал говорить о Его Высочестве наследном принце. Только и слышалось: «Мой царственный брат — воплощение совершенства!», «Мой царственный брат то-то и то-то». Кто бы ни относился к Се Ляню хоть капельку непочтительно или же каким-то образом приносил ему малейшие неудобства, Ци Жун непременно сажал обидчика в холщовый мешок и нещадно избивал. — Мы действительно говорим об одном и том же Ци Жуне? — Пэй Су не смог удержаться от вопроса, вспомнив жестокие действия другого мужчины по отношению к принцу. — Тот самый, который создал коленопреклонные статуи своего двоюродного брата? — Шокирующе, не правда ли. — сказала Линн. В его мыслях не существовало никаких понятий об уважении к старшим или заботе о младших. Однажды Се Ляню лично пришлось спасать из его лап ребёнка не старше десяти лет, которого тот избил до кровоподтёков по всему телу, так что от одного взгляда на бедняжку хотелось плакать. Многие нахмурились, испытывая отвращение к поступку зеленого призрака, даже когда он был молод. Никто не заметил, какой взгляд был у Хуа Чэна при этом заявлении. Се Лянь искренне жалел Ци Жуна и ко всему прочему считал, что тот относится к нему с такой же искренностью, поэтому никогда не применял по отношению к нему физических наказаний. — Я сомневаюсь, что ты вообще стал бы делать такие вещи. — Цюань Ичжэнь, который наконец проснулся, нахмурился. — Ты чертовски мягок. Да только словесные наставления и ругань не достигали результата — ситуация повторялась снова и снова, причиняя настоящую головную боль. — Такие люди должны быть наказаны физически. — Мрачно сказал Хуа Чэн. Фэн Синь же, в отличие от терпеливого Се Ляня, обладал прямым характером и мог высказаться достаточно резко. Несколько раз он возражал Ци Жуну, не подчинялся его приказам, поэтому и Ци Жун его крайне невзлюбил, постоянно придумывал способы ему досадить, упиваясь своим высокомерием. Но и это не всё. Когда Се Лянь вознёсся на Небеса, Ци Жун совсем испортился: даже если кто-то совершал непреднамеренный проступок, к примеру, сплёвывал на землю перед храмом наследного принца, Ци Жун мог затолкать несчастному в рот раскалённый уголь. Чтобы предотвратить чрезмерные бесчинства Ци Жуна, Фэн Синю часто приходилось спускаться в мир смертных и улаживать конфликты, что ужасно его выматывало, и тогда он говорил Се Ляню: «У Ци Жуна с головой не всё в порядке, рано или поздно это обернётся большими неприятностями!» — И он эти неприятности принес. — Фэн Синь нахмурился, слегка гордясь тем фактом, что он был прав в своих словах. "Возможно, мне следовало быть с ним более суровым в прошлом". — подумал Се Лянь. Фэн Синь сказал: — Если это и правда он, то подобный поступок вовсе не удивителен. Ши Цинсюань полюбопытствовал: — Что? Так вы знакомы с Лазурным Демоном лично? Се Лянь кивнул. — Он мой двоюродный младший брат. Ши Цинсюань удивлённо посмотрел на принца и, сложив руки на груди, произнёс: — Потрясающе. — Я знаю. — согласился Се Лянь. — Не думаю, что это то, что я имел в виду. — сказал Цинсюань. Се Лянь согласился: — Да уж, он в каком-то смысле способен потрясти. Ши Цинсюань: — Да я ведь не о нём говорю, а о вас, Ваше Высочество. Посудите сами: Боги Войны Юго-востока и Юго-запада — ваши давние знакомые. Восточный Бог Войны — ваш ученик. Лазурный фонарь в ночи — ваш младший брат. Собиратель цветов под кровавым дождём — практически названый брат вам, а я, Повелитель Ветров — ваш друг. Это ли не потрясающе? — Так и есть. — согласился Пэй Мин, уже думая о реакции других чиновников, когда они узнают об этом. "Это будет интересно". — подумал он с ухмылкой, но вдруг заметил, как нахмурилось лицо Собирателя цветов. "Почему он хмурится? Там сказано, что он о-о-о! Хо-хо-хо, как интересно." Хуа Чэн просто впился взглядом в ухмылку Пэй Мина. "Он наслаждается моим несчастьем?" — подумал он. Се Лянь мягко улыбнулся и подумал, что Повелитель Ветров и правда по характеру похож на ветер — стоит ему появиться, и все печали улетучиваются, будто мгла от дуновения ветерка. Однако фраза «Собиратель цветов под кровавым дождём — практически названый брат вам», кажется, не получила одобрения ни у Хуа Чэна, ни у Фэн Синя. Хуа Чэн приподнял бровь, а Фэн Синь нахмурился. Помолчав немного, Фэн Синь обратился к Се Ляню: — Если ты здесь закончил, лучше поторопись вернуться в столицу бессмертных. Только что ты наделал шуму, и остальные небожители ни сном ни духом о том, что случилось на самом деле, наверху все ждут объяснений. Владыке тоже следует доложить, что же всё-таки произошло. Ты должен дать всем ответ. Линн выглядела отвратительно при этом упоминании, но никто не обратил на это внимания, кроме Цзюнь У, который сузил глаза. "Она знает", — нахмурившись, подумал он. "Должен ли я убить ее сейчас?" Хуа Чэн, услышав его слова, рассмеялся. Фэн Синь огрызнулся: — Что смешного? Хуа Чэн произнёс: — Я всё думал, что хоть ты блеснёшь прямотой. А оказалось, тоже любитель говорить полунамёками. Ты ведь имел в виду, что не пристало Его Высочеству наследному принцу путаться с нечистью, подобной мне. Чего же не решился сказать прямо? Побоялся, что по статусу не дотягиваешь до подобных заявлений? — По крайней мере, ты знаешь, что ты мне не нравишься. — сказал Фэн Синь, удивив Се Ляня, который ожидал, что он скажет "я презираю тебя". "Он что... полюбил Сань Лана?" — с улыбкой подумал он, радуясь, что друзья сблизились и больше не враждуют. Се Лянь мягко кашлянул: — Сань Лан… Фэн Синь ответил ледяным тоном: — Ему вообще не следует путаться ни с какой нечистью. Хорошо, что ты сам это понимаешь. — Это особые случаи. — сказал Хэ Сюань. "Как Цинсюань и я" осталось невысказанным. На эту фразу Хуа Чэн никакого мнения не выразил. Но тут спокойно вмешался Се Лянь, мягко сказав Фэн Синю: — Я непременно дам ответы на все вопросы. Но здесь пока остаётся неоконченное дело. Ци Жун прятал в своём логове больше трёх сотен человек, чтобы сожрать их. Благодаря неоценимой помощи Сань Лана все эти люди были спасены. И теперь остались только мелкие демоны, с которыми необходимо разобраться. Как только я закончу с этим, немедленно вернусь на Небеса. — Конечно, он выберет спасти людей вместо того, чтобы очистить свое имя. — Му Цин разочарованно вздохнул. Неужели принцу так нравится, когда его ненавидят? Фэн Синь ответил: — Лучше не тяни с возвращением. Предоставь зачистку мне. Хуа Чэн кивнул: — Судя по тому, как работают чиновники Верхних Небес, зачистка будет завершена примерно в следующем месяце. Фэн Синь бросил: — По твоим словам выходит, будто ты способен разобраться с ними в мгновение ока. — Без обид, но Градоначальник справится быстрее. — уверенно сказал Инь Юй. — Не за секунду, но меньше, чем за день. Линвэнь почувствовала огромную зависть. Между демоном и небожителем наметилось настоящее противоборство. Ши Цинсюань взглядом спросил Се Ляня: «Они что-то не поделили в прошлом?» — Нет, это просто то, что происходит, если столкнуть типичного бога и призрака вместе. — Пэй Мин отмахнулся от этого. Се Лянь в ответ покачал головой. Но так и не успел развернуть разговор в другое русло — на его глазах Хуа Чэн неизвестно откуда материализовал в руках зонт. Красный, словно листья клёна, в яркости способные сравниться с огнём. Хуа Чэн взял зонт одной рукой, накрывая им себя и Се Ляня. Лица обоих оттенило ярко-алым сиянием. Уши Хуа Чэна слегка покраснели, он был поражен тем, как прекрасно выглядел Се Лянь даже с красными щеками. На самом деле, он выглядел еще милее! Должно быть, это и был тот самый зонт, который защитил их от кровавого дождя в Лесу Подвешенных на горе Юйцзюнь. Однако сейчас дождя не наблюдалось, и Се Лянь ощутил невольное недоумение. — Сань Лан, для чего ты раскрыл зонт? Хуа Чэн повернулся к нему, передвинул зонт поближе к принцу и с милейшей улыбкой ответил: — Подожди. Скоро погода испортится. — О нет. — Юйши Хуан, увидев Фэн Синя на открытом месте, сказала с дурным предчувствием, которое сбылось несколько мгновений спустя. Как только он это сказал, сверху хлынул настоящий проливной дождь! Ливень зашумел непрерывным шелестом, столь внезапно, что Се Лянь озадаченно замер. Однако на него не попало ни капли — ведь он стоял под зонтом Хуа Чэна. Зато Фэн Синь, который находился прямо напротив них, совершенно не был готов к случившемуся, и потому дождь промочил его с ног до головы. Но и на этом невезение Фэн Синя не заканчивалось. Дождь оказался кровавым, и теперь Фэн Синь с виду превратился в кроваво-красную человеческую фигуру, на которой белым блестели лишь широко распахнутые глаза. Ши Цинсюань же, успевший укрыться под сводом горного тоннеля, также не пострадал, и теперь лишь вытаращил глаза и открыл рот от удивления, забыв даже взмахнуть своей метёлкой. — Ах. — Ши Цинсюань вздохнул с облегчением, а Фэн Синь нахмурился. "Чертов ублюдок". — подумал он, злясь, но слегка благодарный за то, что Его Высочество не был покрыт кровью, как он сам в будущем. Даже Му Цин посмотрел на него с жалостью, и это о многом говорит. — Это займет много времени, чтобы удалить. — сказала Баньюэ. — Особенно запах. Фэн Синь только застонал. Кровавый дождь закончился так же быстро, как и начался, вскоре вокруг снова воцарилась тишина. Фэн Синь с огромным трудом пришёл в себя и попытался протереть лицо, однако оно так и осталось ужасающе кровавым, без признака улучшений. Се Лянь проговорил: — Это… Хуа Чэн убрал зонт и рассмеялся: — В мгновение ока. Что скажешь? — Потрясающе. — сказал Пэй Мин. — Удивительно. — добавил Цинсюань. — Хорошо. — оценил Ши Уду. С такими словами он неторопливо сделал всего несколько шагов, однако оказался уже довольно далеко от них. Се Лянь как раз копошился в рукавах в поисках какой-нибудь тряпицы, а Ши Цинсюань выщипнул из метёлки несколько белых волос и протянул погрузившемуся в молчание Фэн Синю. — Спасибо. — Фэн Синь поблагодарил Ши Цинсюаня, который отмахнулся от него. — Все в порядке, мы должны помогать друг другу. — ответил он. "Тогда как насчет того, что некоторое время назад ты сказал, что не поможешь ему, если он сразится с красным бедствием?" — подумали некоторые. "Как предвзято", — подумали другие. Однако стоило Хуа Чэну уйти, как Се Лянь тут же почувствовал его отсутствие и потому развернулся, в несколько торопливых шагов догнал Хуа Чэна и спросил: — Сань Лан, ты возвращаешься в Призрачный город? Хуа Чэн обернулся. — Но ведь и тебе нужно вернуться в столицу бессмертных, — полушутя, он добавил: — Впрочем, если хочешь отправиться в Призрачный город вместе со мной, я буду только рад твоему визиту. "Как ты смеешь пытаться украсть его у меня?" — подумал Цзюнь У, мрачно сверкнув глазами. Се Лянь с улыбкой ответил: — В следующий раз… — Затем совершенно искренне повторил: — В следующий раз я непременно отправлюсь в Призрачный город. И когда ты будешь заново отстраивать Дом Блаженства, я буду подавать кирпичи. — Подавать кирпичи не потребуется. Можешь просто сидеть и наблюдать. — Помни о нашем предварительном соглашении, Гэгэ. — Хуа Чэн поддразнил Се Ляня, который лишь кивнул с улыбкой. Тон Се Ляня сделался серьёзным. — Как бы то ни было, за помощь в деле с Цяньцю… я должен тебя поблагодарить. — Помедлив, он добавил: — Не знаю, как было правильнее поступить, но возможно, что сейчас всё получилось действительно не так уж плохо. — Это хорошо. — Лан Цяньцю наконец заговорил, но настолько тихо, что некоторые смогли расслышать только благодаря своим обострившимся чувствам. Хуа Чэн же беззаботно ответил: — Слишком много мыслей. Се Лянь слегка наклонил голову, не до конца понимая. Хуа Чэн пояснил: — Не думай, просто делай, и всё. Сказав так, он развернулся и помахал принцу рукой. Совсем скоро фигура в красном бесследно исчезла из поля зрения Се Ляня, осталась лишь луна и горный пейзаж. — Что я хочу сделать? — Се Лянь задумался, прежде чем мягко улыбнуться. — Да, ты прав, Сань Лан. — Конечно, прав, Гэгэ. — сказал он с тем же нежным взглядом. "Да поцелуйтесь вы уже, мать твою!" — подумал Пэй Мин, почувствовав легкую горечь. "Я чувствую себя таким одиноким". Он почувствовал ревность, потому что у него никогда не было такой связи с теми, с кем он встречался, а эти двое встречались всего несколько недель! Ну, путешествовали вместе несколько недель! Это и есть родственная душа?