Непревзойдённый спектакль

Наложница Ши Юан – это про загадочность, охраняемую неземную красоту, авторство многих популярных романов и заумное очарование. Никто кроме самого императора и его ближайших наложниц не видел её лица, но ходит молва, будто луноликая красавица уже давно обошла по влиянию на императора саму императрицу Му Кесин, что была с ним с юных лет. А Ци Жун снова проебался. Пошёл он в путешествие, ну-ну. Походил по королевству месяцев пять, продавая сладости и клёцки. Скрывал острые уши под волосами, заплетённые в свободную косу, редкие улыбки прятал под рукавом простого свободного ханьфу, не давая разглядеть зубы, а когти... Ну, их пришлось отрезать. Люди в целом... Довольно общительные. Продавая клёцки с ним знакомился едва ли не каждый мимо проходящий, спеша рассказать о всех соседних торговых лавках, глупых соседях, новых недорогих сортах чая и сплетнях последнего разлива. Как оказалось, говор Ци Жуна без брани звучит так, будто он начитался книг по этикету, и сидит на ковре у императора. Он ненадолго убрал из речи столь любимые себе слова, во благо прибавки денег. Да и его лик достаточно часто одаривают комплиментами. Это хорошо играло на руку духа, делая из него неплохого торговца. Сяоцзин понял, что монаху нравится музыка. Ну, или по крайней мере, петь баллады и мелодии. Именно поэтому он решил купить себе простую однотонную флейту, и самоучитель в виде книг на три тома. Это всё произошло за первый месяц, а в последующие он учился на поляне возле ручья, в лесу, подальше от чужих ушей. И крайне заинтересовался в сплетнях. Вот так и вышло, что его лавка стала передатчиком молвы из уст в уста, поскольку зелёный фонарь рассказывал то, что ему недавно рассказывали недавние покупатели, а новые же рассказывали про совсем свежее. Так он узнал, что у императора в среднем 58 наложниц, Ман Чан обдирает простой люд за молоко, в лесу поселился русал, сам император тот ещё тиран, наложница местного чиновника сбежала с ювелиром, на главной площади раздают яйца в честь беременности жены командира армии. Довольно интересно иногда разбавлять досуг, помимо книг и учения, ещё и подобным. Что веселило принца больше всего, так это его репутация, что деометрально противоположна его репутации при жизни. Вежливый, молодой, красивый как небожитель, начитанный юноша, с благонравными мыслями и с долей консерватизма. Ни в какое сравнение с ублюдком правящей семьи, отродьем - командиром. Призабавнейшая ситуация. На окраине Тайхуа вообще интересно. То все едят, потому что праздник, надо отпраздновать. То горе, надо помянуть, поесть пресных клёцек с солёным молоком. Ци Жун считал последнее отвратительным, но жители местного города глотали так, будто вместо той бурды там суп с вермишелью. Странно, но клёцки продавались, так что.. Но, как уже говорилось, доигрался Сяоцзин на флейте. Ходит он на поляну учиться, никого там нет - да-да. Куда уж там. Дело в том, что принцу было просто-напросто неудобно с распущенными волосами, а увы, они вечно были в свободной косе, как раз неудобно стягивая уши. И занимался он исключительно с тугим хвостом. - Так это ты тот русал? - раздался голос из-за спины. Резкий оклик заставил духа резко вскочить на ноги и развернуться, оглядывая незнакомое лицо. Паника медленно подкатывала к горлу. Высокий коренастый мужчина, с множеством слоёв одежды, крепким станом, светлыми янтарными глазами и волосами в строгом пучке, смотрел на принца с интересом. - Чёртов юнъанец. - вздрогнул дух, когда тот начал медленно подходить. - Ты не из Юнъань? Откуда тогда будешь? И будь мил, не груби. Это невежливо. - продолжал надвигаться он, нервируя "русала". - Пошёл нахуй! В лоб незваного гостя прилетела флейта, прямо под звуки убегающей прекрасной нечисти. А красивый, видимо теперь, русал, бежал к своему небольшому домику, что он купил за выручку. Хрен с той флейтой. Другую найдёт. Это мужчина все равно его не отыщет даже при желании. Дом и впрямь маленький, всего одна комната, в нём дух не чувствует себя в безопасности. Слишком хлипкие стены и слишком много возможных входов. Он как мог обставлял эту конуру, ставя вазы на тумбе, большой таз в углу комнаты, футон меж стеной и тумбой, множество маленьких сундуков с дешёвыми талисманами на всём, где они держались, восковыми свечами и такими же фигурками, что так любит вырезать принц. Ему не хватало детской мазни на стенах, криков, отлетающих от стен, и язвящего на всё подряд монаха. Он скучал. Но сейчас все его мысли заняты другим, и наматывая круги по обиталищю, он думает только о том, чтобы кардинально изменить место для игры на флейте и маршрут к нему. . . . Хреново он изменил маршрут. Сидя в красном паланкине, что-то настойчиво это принцу проговаривало, не забывая уточнить голосом монаха, какой же он идиот. Что же случилось? Флейта случилась. Сяоцзин, в день ночных фонариков, к чертям свалил из общего праздничного балагана. Тогда он был в простом, но вышитом ханьфу, с распущенными волосами, поскольку лента для них порвалась. Взяв свою флейту, он пошёл на поиски подходящего места, и всё таки нашёл красивую полянку, совсем недалеко от выхода из леса. Вот только вместо игры на флейте, ему пришлось давать этой самой флейтой по лбу уже знакомому мужчине. - Блядь, дядь, я ведь нихера никому не сделал! Хули прицепился как клещ?! - активно бил дудкой по чужой голове дух. - А сейчас что ты делаешь? - прикрыл рукой свой череп мужчина, пытаясь отобрать импровизированное оружие. - Отбиваюсь от ахеревшего придурка! Какого хуя ты меня преследуешь, а?! - Выпей с нами яшмового чаю! . . . - Чё? И так. Он сейчас находится в императорском дворце, перед, о чудо, императором, с чашкой самого дорогого сорта чая. Император обожал дрянные бульварные романы про всех подряд, включая демонов-соблазнителей-обрезаных-рукавов без стыда и совести. Ци Жун готов был его убить своим томом книги, про нежную лилию военного и чистосердечную храбрую принцессу. Корабли сошлись. Во дворце даже не знали где он живёт, что ест и как тут появился. Чудно. Ци Жун ненавидел всех юнъановцев. - Мм, если останешься с нами во дворце до нашей смерти, дам свиток позволяющий безнаказанно убить всех наших наследников. - лениво перевёл взгляд он на духа. - Прости, но какого, собственно, хуя? - заморгал фонарь, не вдупляя концепцию мозговой деятельности мужчины. - Останься. Читай с нами, играй на флейте, вплетай идиотские заколки в волосы, бей книгами и носи наши одежды. Нам без разницы что будет после нас, у власти всегда кто-то будет. Так что насчёт "Борьба или страх без обязательств"? - Бля... Ладно, дед был не таким уж и поехавшим. Стоп! Ты назвал мои заколки идиотскими?! У императора появился синяк на щеке и следы ногтей на шее. Наложница Ши Юан начала своё существование. После неё император всегда был счастливый... И побитый. Все решили, что дева была невероятно игривой. Ну а по сути, барышня его кормила своей едой, грызлась за одно упоминание жёлтой литературы, могла втимяшить шесть оскорблений на разных языках как комплимент и читала ему свои собственные истории. Истории, с лёгкой руки недо-муженька, печатали под прекрасным именем барышни, и вполне успешно продавались среди дочерей чиновников и аристократии, как пример этикета и романтики в приличном контексте. Что, конечно же, Лан Джианджун считал чистой нудятиной, и довольно подкидывал своей фаворитке похабщину разной степени паршивости. И, ладно, Ци Жун искренне хотел дать ему ещё и моральную затрещину, поэтому в секретных кругах выпустил роман с... Валянием по простыням двух обрезанных рукавов. После их тайной свадьбы и предварительными ухаживаниями, конечно. Командир западных войск и его шидзунь. Сяоцзин сам иногда читал такие любовные истории, но вот во всеуслышание выпустить... Хорошо. Так знатно принц ещё ни разу не проебывался. Эту макулатуру скупили за три недели. Абсолютно, сука, всю. Этот извращенец в короне выпустил сразу грёбаную тысячу. Юные девы и жёны постарше, как оказалось, очень даже любили такое. Но дух так легко не сдается. - Но здесь нет откровенной похабщины, как в твоих пародиях на книги! Ебучий извращенец, даже неприличная сцена не является приравниванием к твоей хуйне! - Тогда добавь её! Добавь побольше драмы, неожиданных конкурентов, и сцен с простынями! Мы уверены, что она продастся лучше двух первых вместе взятых! - вошёл в раж придурок. - А вот и добавлю! Оно, блядь, никогда не станет популярным! "Это повесть о невероятно фривольном учителе светлых искусств и стеснительном демоне, что влюблен в него. Порочная запретная страсть и давление со стороны обеих сторон, праведный дух и претивый совершенствующийся, милая история и отвратительное её становление. Худшая любовь ли это, или самый лучший грех?" Ха! Ци Жун очень старался над этой хернёй. Добавил и смущённые переглядки, и вульгарные ухаживания со стороны учителя, и, небожители, даже постель до брака, не в постели, а тихо за деревом, прямо рядом с привалом учеников. Конечно, тут ещё есть неприятие обществом и попытки убить нечисть, но это на фоне. Более хорошо тут прописан четырёх-рукий очаровательный главный демон и его мужчина. Ци Жун сотворил чудовище литературы. - Мы же говорили! Ха-ха-ха! - довольства императора нельзя было описать словами. - Завали хавало! Это из-за демона, он вышел слишком хорошим! - И именно из-за этого за три с половиной дня продались три тысячи копий? - с насмешкой спросил мужчина. - Завались! На этот раз император вышел ещё более побитым, но намного довольней. *** Луноликого всё же начали замечать. Ему слишком нравилось место в саду, где цвели разного вида розы и сирень. Особенно он облюбовал маленькую деревянную беседку, выкрашенную в белый. Отсюда и пошли слухи, что луноликий красавец это Ши Юан, который легко завоевал популярность императора своей красотой и знаниями, поскольку он вечно что-то писал. Ши Юан невероятно красивый. Ровные черты лица, едва торчащие клычки, бледная кожа, тонкие запястья и губы, глаза-фениксы, сравнимые по цвету с нефритом, лебединая шея и гибкий стан. - Ох, разве сейчас не час кролика? Ши Юан поворачивается на голос, видя пред собой даму с грустными глазами и пухлыми губами, что укутана как минимум в шесть слоёв одежды. - Да. Простите, ежели этот Юан занимает не подобающее место, коль оно вам дорого. Вам следует уступить, или же вы просто захотели ознаменовать начало дня прогулкой? - Нет-нет, что вы. Эта Кесын бы хотела вашей компании. Вы же новый друг сердца солнцеликого императора, так? - Благодарю вас. Но это преувеличение, разве только если глаза не начали лгать этому Юану. Императору просто нравится говорить со мной, да и вряд-ли я гожусь на что-то более. Одежды его цветов на этом только лишь потому, что официально принадлежу ему. Ох, и если память меня не подводит, они говорили что любят как я готовлю чай. Раз такое дело, не возжелаете отведать со мной чаю? - лёгкая улыбка растеклась по его губам. Может хоть как наложник, он будет счастлив во дворце? Женщина удивленно раскрыла глаза, прикрыв рот рукавом. Румянец едва коснулся её кожи. - Эта не против. Для духа, вы черезвычайно милы. Эта Кесын раньше состояла в духовной школе, и вы значительно отличаетесь. - Благодарю вас за столь хорошую оценку. Прошу прощения за столь скорый вопрос, но какая ваша любимая книга...?