Непревзойдённый спектакль

Пять лет. Да, примерно пять лет прошло с дня их смерти. Небольшая пещера создавала лабиринт с освещением зелёных огоньков и туннелями, в которых жили десять человек. Нет, не так. Три духа, пять свечек, один ребёнок и один человек. Как же так вышло? Свечки были подобраны также, как и самый первый мальчик. Страдающие души, что обретали детские очертания были забраны с мест сердобольным и лелеющим свою мечту принцем. Дети более открыты своим чувствам, ярче выражают обиду и даже когда умирают, до последнего верят в хороший исход. Огоньки дольше мечутся по земле, ищя выход обратно в тело, из-за чего они намного быстрее замечают путь назад в виде Сяоцзина. Три девочки и два мальчика. Очаровательные малыши, которых подобрали по дороге, найдя их среди множества огней бывших людей. Довольно интересно, что оказалось, первый подобранный мальчик был немым из-за изъятия языка при смерти. А вот остальные говорили без умолку, радостно игнорируя даже еду во рту, выглядя как бурундуки. Ребёнок? Маленький житель Сянь Лэ, брат одной из свечек. Его зовут Ли, и Жун-эр решил одолжить своим свечкам и детёнышу свою фамилию. Забавный малыш, что обожает чисаначи и притаскивать всякую требуху с улицы. Человек? Это Лао Пин. Как оказалось, взрослая овдовевшая жена кого-то из его солдатов. Та находилась в бегах, и по чистой случайности, прячась где-то рядом, услышала разговор про былое, и быстро привилась к их отряду. Как никак, её дочери погибли в поселении, так что та без особых скитаний полюбила малышню. Пускай она тоже была не совсем живая. Ци Жун хорошо всё построил. Единственная живая женщина ходит на рынок, делая закупки, свечки вычёсывали стены пещеры до состояния, когда не остаётся лишней пыли и камешков, а сёстры... Ну, они единственные, кто знает, как именно делать мебель. Конечно, они уже купили за мясо с охоты кучку подушек и пледов, но не помешали бы и тумбы, или шкафы, какие-никакие столики, сундучки... И это соорудили девушки. Из деревьев, которые нарубили свечки с Шу Ха. Почему не Ци Жун? Всё просто. Как младший принц был неуклюжим до ужаса, так и остался. Драться на смерть - это одно, но вот что-то строить или шить? Упаси небожители. Пускай несколько пледов в их обители и связал он, но они выглядят... Как то, что сделал бы очень старательный слепой человек. Зато он умеет строгать простые заколки из дерева! И палочки для еды! Обычно они отличаются только остротой кончика, но всё же. Это маленькая гордость для бывшего принца. Вся его настоящая семья ест только его палочками! Что заметно, он ни в жизнь не даст плохо обработанные, поскольку... Ну, они могут обидеться, или просто подавиться. А тогда они вполне способны уйти, посчитав глупого Сяоцзина бесполезным, а сам Сяоцзин... Он не позволит. И этим только усугубит задачу доверия и привязанности. Поэтому, нужно быть полезным. Множественные тупики были оборудованы под "спальни", кухню и склады. Самый дальний, менее заметный и трудно добираемый стал сокровищницей. Пускай её пока было сложно так назвать, ибо там были только хорошо удавшиеся заколки Ци Жуна и красивая ткань, что утарговала на рынке Лао Пин. Шила из неё тоже Лао Пин, и иногда пыталась Ай с более взрослыми Ци Ли и Ци Тао. Ну, просто Шу Ха... Это Шу Ха. То, что все привыкли называть "женскими обязанностями" ей совершенно не давалось. А вот нарубить дров, отрыть колодец недалеко от пещер, да вскопать небольшой огород - как нечего делать. Тут уже принц радостно постигал прелести садоводства, наконец найдя себе занятие. Да, все любят его готовку, но на этом далеко не уедешь, да и, неожиданно, ему понравилось возиться в земле. И не только в земле. Курицы пока были им не по карману, поскольку после краха Сянь Лэ, экономика несколько пошатнулась, и пернатые квочки стоят как приличная заколка с бахромой. Поэтому решительный дух, вооружившись Шу Ха, пошёл на охоту в горы, на поиск горных козлят и одной мамы козы. Получив несколько раз рогами в спину, они всё таки заполучили бойких тваринок, с небольшими рогами у старшей, и не начавшими ещё расти у младших. Так зелёный фонарик стал ещё и полноценным фермером, с козой Бай, и тремя козлятами. Бэй быстро сдружился с буйной козой, просиживая лапы у той на спине. Даже подъедал ботву, что юноша таскал для наглой рогатой, довольно покрякивая. Но он всё равно полюбил ещё и эти новые наглые морды, поэтому покорно тягал питьевую воду с колодца, с остервенением доказывая своим подопечным, что ему очень даже легко, и вообще, пора траву косить. Ему мало кто верил, смотря как тот едва не заваливается с тем ведром на землю. Особенно все заволновалась, когда он пришёл домой с отпечатком копыта на лице. Жун-эр никогда не думал, что увидит, как толпа людей и нелюдей угрожает козе. Его идиоты продолжают деградировать всё активнее и активнее. А прокорму ещё и угрожать вздумали, молодцы, что сказать? Забавно, что большинству жителей пещер не нужна еда, но они всё равно чувствуют голод. Малыш Ци Тао в особенности, поскольку тот вообще умер от голода в холодной лачуге, поэтому вечно ходил укутавшись в пледы, готовый в любой момент съесть всё что дадут в руки. Милый вежливый ребёнок, которому постоянно нужно вытирать щёки от остатков еды. Ай-мэй и Ха-цзе же, как и их господин, умерли с чувством давящего голода. А также с посмертным желанием защитить юного принца. Что же делает Ци Жун в результате? Ведёт хозяйство; убирает пещеры; старается плести пледы; строгает палочки; готовит на каждый приём пищи; выбирает что одевать своим свечкам и глупым служанкам(плевать он хотел, что те более не чувствуют холода); заплетает малышню, дабы те не походили на пугало; гонит всех на речку, во избежание вони в обители; самолично моет голову маленьким духам; учит всех своих головастиков грамматике; заставляет ложиться спать вовремя. Дети так вредны... *** - То есть, принц захотел сменить обязанности военного на обязанности верховной наложницы дворца? - старый маразматик ехидно посмеивался, слушая про быт своей забавной ящерки. - Эй, охренели?! Я всего лишь беспокоюсь об этих идиотах, что способны убиться о камень на дороге! На моменте слов про подопечных, на лицо монаха опустилась тень. Нахмуренные брови прибавляли годов на его и так не молодой лик. - Ты так беспокоишся о своих собачках. Как беспечно, глупый Сяоцзин. Зачем ты рассказываешь это мне? А если я захочу всех их развеять и убить? Что ты будешь делать, м? Ты же так наивно отдал мне свой прах. От более молодого собеседника послышался хмык, после же он растянул губы в слегка глупой улыбке. - ...Будет очень больно, но одна проблема с какой-либо местью не даст мне вразумительно вам ответить. Да и... Я думаю, что вам доверяю. - Очень глупое решение. И что же за проблема? - Единственный близкий мне человек, что сейчас не находится в пещере, это вы. Лишив меня первых, вы заставите меня задуматься о том, чтобы вы заняли место в их медленно закрывающейся клетке без выхода. Какая мне тогда будет выгода с истерик и злобы на вас? - мертвенно бледные треугольчатые уши приобрели розовый оттенок, вплотную прижавшись к голове. На несколько мгновений, глаза мужчины стали напоминать большие золотые монеты. Он взаправду это услышал? - Принц, ты до милости эгоистичный. А ещё самонадеянный и глупый. Тогда, что ты сделаешь, если я сейчас это уничтожу? - красивая заколка с ящерицей неожиданно оказалась в руке монаха. Жун-эр резко почувствовал давление, будто его шею сжимают, а виски сдавливают пальцами. Будто он всё ещё жив, и ждёт смертельного одра. Но... Это был всё тот же садист с тупыми шутками, монах, что обожает дарить ему идиотские вещи с утками. Придурок, что выслушивал его нытьё и помогал с заплетанием собственных густых волос. Твою мать, да он видел его в виде кровавого фарша на фронте! - Вперёд. - взгляд упёрся прямиком в чёрные омуты напротив. - И вспоминая ваши россказни про предательство... Вы так меня не предадите, не мечтайте о невозможном. Даже если вы убьёте всех моих подручных, останетесь моим единственным не контролируемым... Человеком, что не так хуев в моём понимании. - юноша не смог заставить себя повторить прямые слова о дороговизне собеседника в собственных глазах. Это слишком для него. - Самонадеянный... Странный, глупый, эгоистичный и наивный принц. Я убил твою нацию. Теперь уже по два золотых были глаза младшего. Но и он быстро пришел в себя. Когда ему был дорог хоть кто-то в столице, помимо своих сестер? Его смерть? Так ведь это и не монах сжигал его. Дед вообще был удивлен, увидев его в виде духа. Он не знает причин, но... - ...Хрен с ней. - всё-таки вздохнул мёртвый. - Единственное, что жалко, это своих армейских шалапаев, но они прекрасно знали, что я эгоистичный и жестокий Сяоцзин. А вы... Вы первый не из приближенных, кто сразу отдал своё предпочтение мне, а не сиятельному царственному брату. Даже если вы иногда были жестоки... Если бы выбор пал меж вами и двумя сотнями жизней, я бы выбрал вас. - на красивом лике застыла улыбка, пока её обладатель чувствовал лёгкую тянущуюся тоску, и одновременно с этим, щемящее чувство странной цветущей радости. - Спасибо. Принц нашёл в себе силы только лишь на побег, не зная, как выдавить из себя что-то адекватное, а не то, что он успел наговорить. Дух в белых одеждах постарался задавить свое несуществующее подобие совести. Ящерка всё таки немного отличается от обычных людей. Да и это его собственный принц, который никуда никогда не денется от него, покорно подставляющий шею под тесак, слишком доверчиво смотря даже из-под его острия. Наивный дурак, которого ни в коем случае нельзя оставлять надолго, иначе он может принять и ядовитую змею в "гнездо". Что же. Он покажет, что помимо него, змеи тоже водятся, и достаточно больно кусаются. Если юному Сяоцзину нужно кому-то доверять на равных, то пусть это будет именно он, ведь он уже знает о чужих клыках, и как никто другой поймёт своего плаксивого Сяоцзина. Придется пожертвовать одной зверюшкой, но если принц усвоит урок, то он подарит ещё, сколько душе раненого в сердце будет угодно. *** Ци Жуна начали называть мамой. После одного единственного такого обращения, он стал напоминать возмущённо спелую вишню с кустов. И это подхватили абсолютно все дети его скромного обиталища. Мама Ци, чтоб их. Как оказалось, если всё время бегать над детьми, кормить, одевать, заставлять мыться и чистить зубы порошками - достаточно быстро переходишь в категорию заботливой мамочки. К тому же, А-Жуну было достаточно тяжело даже думать о физических наказаниях, поэтому он посылал всех плести пледы и писать каллиграфию. А вот Лао Пин доставала розги, смоченные в солёной воде. Так и вышло, что более... Нежной частью их семьи, считается дух зелёных огоньков с серёжками-уточками, что от недостачи романов, стал сам их выцарапывать на бумаге. Прочитав хотя бы один, можно было с точностью понять, что их писал именно Сяоцзин. Почему? Потому что держание за руку там описывается едва ли не как постельные утехи, с жаром в щеках да набатами в сердце. Даже маленькие свечки признали, что мать, которая отец, довольно наивна. Но вот в третьем романе, который умудрилась найти уже Ай под одним из пледов, криво-косо, но описана постельная сцена. Пускай слова "бесстыдно" и "безбожно" там упоминаются чаще главных героев, но... Хотя эта сцена даже удивительна, учитывая что конкретно в этот раз, в стопку почти книги, запихнули молодую главную героиню и едва ли не прах в урне с седыми волосами. У Сяоцзина проскальзывают весьма странные предпочтения. Ай честно иногда не понимала своего господина с его вкусами. Зато Шу Ха и Лао Пин, что недавно научилась более-менее нормально читать, дружно посмеялись с "не утратившего силы скипетра могущества", "твердых, будто каменных холмов" и "завораживающей склизкой пещеры". В следующий раз, живая женщина обязательно раскошелиться на подобающий взрослый роман, с нормальными эвфемизмами. Поскольку... Ну, в этом почти сразу видно, что юный дух не совсем что-либо знает. Да и учитывая, что тот считает развратом поцелуи в людных местах, то и подавно с ним. Но Ци Жуну неожиданно понравилось писать. Конечно, не так сильно, как следить за овощами на огороде, но тоже неплохо. И всё же... Ещё немного, и он на стены полезет от неимения ни одной книги в распоряжении. Где его всемогущая непорочная главная героиня и щенок военный? От подобного, принц в два раза активнее брался за перо, стараясь написать нормальный подобающий себе роман, и вроде как, у него выходило, только вот... Это не столь интересно. Свою историю он же и придумывал, зная наперёд все ходы, а вот не знать сюжета незнакомой книги, и читать её - намного лучше. Особенно если там есть интриги или обонятельные обряды ухаживаний от главных героев. Лао Пин подарила духу зелёных огоньков толстую книгу, под названием "Сожаление горы Чунь". Это роман, а значит Ци Жун это обязательно прочитает. Хоть что-то, чёрт возьми!