Новогодняя миссия для эмпатика

      Выдохнув облачко пара, Кей плотнее кутается в шарф. Его тихие шаги тонут в шуме рекламных голограмм, одиноко вещающих на непривычно пустых улицах Центра. Холод почти всех разогнал по домам, и только Кей возвращаться не спешит. Лу в родной деревне помогает матери уладить некоторые дела, а без неё квартира кажется слишком пустой.       Кольнув холодом, на щёку Кея падает снежинка. И, словно смутившись из-за того, что отвлекает его от важных мыслей, тает.       Наконец-то.       Кей вскидывает голову, наблюдая за тем, как мелкие хлопья лениво кружат в воздухе. Жаль, Лу не рядом. Было бы здорово разделить этот момент на двоих. Прятать её ладонь в своём кармане, пытаясь спасти нежную кожу от холода. Смотреть, как снежинки, так контрастирующие с её рыжими волосами, ложатся на выбившиеся из-под капюшона пряди.       Достав телефон, Кей отправляет Лу короткое сообщение:

Кей:

«У нас снег пошёл. У вас там как дела?»

      Она не рядом, но всегда на связи. Если окажется, что Лу свободна — он непременно наберёт её.       Ответ долго ждать не приходится.

Лу:

«Круто. У нас с обеда идёт».

      Следом в чате появляется фото с видом на заснеженную детскую площадку.

Лу:

«Поздно ты. Задержал?»

Кей:

«Нет. Гуляю. Просто дома без тебя пусто».

Лу:

«Скоро вернусь. Позвони потом, как придёшь».

      Не в силах сдержать улыбку, Кей убирает телефон в карман куртки. Теперь можно и поспешить.       Желая скорее услышать голос любимой, он сворачивает в сторону дома. Усиливающийся снег наполняет душу лёгкостью и чистотой. Редкие чувства для их неспокойного мира. Резонируя им, в голове начинает играть песня из доштормовых новогодних фильмов.

🎵Deck the hall with bells of holly,

Fa la la la la, la la la la.🎵

      Вторя мелодии, Кей тихо напевает себе под нос знакомый мотив.       Уничтожение большей части человечества — не единственное последствие генетического шторма. Вместе с погибшими людьми исчезла и традиция отмечать Новый год. Выжившие помнят, что когда-то эта ночь считалась волшебной. Сейчас же это обычный день, ничем не примечательная ночь.       С губ Кея срывается грустный вздох.       Когда он был маленьким, Ребекка часто рассказывала про Рождество и Новый год: хотела, чтобы внук тоже помнил о них. До того как Кей попал в интернат, они украшали дом бабушки гирляндами. Всего на одну ночь. Но этого было достаточно, чтобы в душе ненадолго появилось ощущение праздника.       После интерната стало не до этого. Из-за работы хорошо если раз в месяц получалось Ребекку навестить.       Жаль, что люди забыли о такой доброй традиции.       «Может, в этом году устроить дома небольшой ужин в честь нового года? Вдвоём с Лу…»       Возможная реакция Лу заставляет Кея засомневаться. Но чем больше он думает о совместном торжестве, тем сильнее хочет попробовать.       Вдруг ей понравится?       В голень Кея что-то врезается.       С трудом удержав равновесие, он опускает взгляд, пытаясь понять, обо что он споткнулся.       Пусто.       — Ай-ай-ай-ай-ай! — доносятся до Кея обрывистые стоны, но тут же тонут в металлическом грохоте. — Ох….       Кей оборачивается на звук и замирает, не веря своим глазам. Возле мусорного бака, потирая ушибленный бок сидит…       Не котёнок и не щенок…       А кто тогда? Кукла?       Кей присматривается к непонятному существу.       На непропорционально большой по отношению к хрупкому тельцу голове неряшливо болтается съехавший красный колпак с белым помпоном. Плечи укрывает красное пальто. Местами потёртое, запачканное, будто его много лет носили, не снимая. В спутанных светлых волосах блёкло светятся снежинки.       Кей зажмуривается. Вновь открывает глаза.       Сердце истерично ударяется о рёбра: существо никуда не исчезает.       Более того, теперь оно пристально смотрит на Кея.       Первый порыв — взять у Приора несколько выходных, потому что, раз Кею видится всякое, то он явно перетрудился. Второй — позвонить в дурдом и попросить его забрать, ибо человеку в здравом уме подобные создания не являются. Третий — убежать подальше.       Но их перебарывает любопытство.       И давящее чувство ностальгии, что разрастается в груди при взгляде на это существо.       Кей подаётся вперёд. Разум твердит: «уходи», но что-то внутри тянется к этому чуду в старом колпаке, призывает подойти ближе, рассмотреть.       Похоже, Кей и правда спятил…       — Ну и манеры! — ворчит существо.       Кей вздрагивает от неожиданно громкого звука. Хотя нет, не так… Это окружающий мир вдруг стал тише, будто кто-то убавил его громкость до едва уловимого шёпота.       «Ничего не понимаю…»       — Мало того, что пнул, ещё и таращится, будто снежную крысу увидел! — продолжает возмущаться неизвестный. Его голос ломает стоящую вокруг тишину, бьёт по ушам неестественной резкостью.       Кей медленно моргает.       Оно ещё и говорит?!       — Чего смотришь? Встать помоги!       Окончательно растерявшись, Кей делает шаг назад. Подошва противно шаркает по влажному асфальту.       — Да чтоб тебя ледяной жук покусал! Стой же!       Вероятно, решив, что Кей собирается уйти, существо подаётся вперёд и, зацепившись маленькими ручками за плотную ткань, виснет на крае пальто. Покачнувшись, ударяется о ногу Кея.       «Он настоящий?..» — сдавливает горло осознанием.       — Ты кто? — наконец произносит Кей. Сам же в это время сосредотачивается на своих пси. Угрозы от этого существа не исходит. А вот отчаяние — глубокое, беспросветное, вязкое, из которого без чужой помощи не выбраться — считывается даже без прикосновения. Оно захлёстывает волнами, накрывает с головой, норовя потянуть за собой на дно.       «Что происходит?»       — Заговорил, наконец, — брезгливо отзывается нечто, продолжая висеть на краешке пальто. — А я уж подумал, ты не умеешь.       Кей украдкой выдыхает, пытаясь совладать с вспыхнувшим в груди раздражением. Оно так и будет ворчать или, может, объяснит хоть что-то?       Очередное касание — Кей улавливает надежду. Слабую, отчаянную. Будто он для этого создания — последний шанс. Но почему?       — Так мы ни о чём не договоримся, — вздыхает Кей и, наклонившись, пытается отцепить существо от своей одежды.       — Так просто ты от меня не избавишься! — начинает брыкаться незнакомец.       — Я и не собираюсь, — примирительно отвечает Кей. — Но разговаривать станет проще, если мы будем смотреть друг другу в глаза.       — Не обманешь? — с сомнением косится на него существо.       — Не обману, — заверяет эмпатик.       Поколебавшись ещё немного, неизвестное создание само спрыгивает на землю. Неуклюже оступившись, едва не падает, но Кей вовремя придерживает его.       — Спасибо, — губы изгибаются в подобии улыбки. — Кажется, я не ошибся, когда почувствовал, что ты можешь мне помочь.       — Помочь? — Кей опускается на корточки. — Но чем?       Почему это существо считает, что Кей будет ему полезен?       Хотя, нет. Куда больше Кея волнует, почему он сам так легко идёт на контакт. Что им движет? Любопытство? Или дело в том щемящем чувстве, что пробуждает в Кее это существо?       Отчего так грустно видеть его таким?       — Вернуть то, что было утрачено, — наконец отвечает неизвестный.       — Что?       Кей вздыхает, окончательно перестав понимать, что происходит. Вот только загадок после непростого рабочего дня ему не хватало.       — Если поможешь, я вознагражу тебя, — добавляет чудо-создание, видя сомнения собеседника.       Кей хмыкает. Происходящее всё больше напоминает странную доштормовую сказку, где герою является существо, нуждающееся в помощи. Только Кей не в сказке живёт.       — Но чем я могу помочь? И почему я должен?       Резким движением непонятное создание поправляет съехавший колпак.       — Меня зовут Новиан, — гордо говорит оно. — Я — дух Нового года.       — Кто, прости?       Такие существуют? В доштормовых фильмах разные сюжеты встречались, но Кей всегда полагал, что они не больше, чем вымысел.       В памяти всплывают картинки из старых фильмов. Искрящиеся огнями ёлки, сияющие улочки городов, Санта Клаус в красном тулупе и такого же цвета колпаке…       Красный тулуп…       Кей переводит взгляд на Новиана.       Так вот почему он так одет!       — Серьёзно? — голос эмпатика дрожит от внезапного осознания. — Дух Нового года?       — А кто же ещё? — обиженно кривится Новиан.       — Если честно, кто угодно…       — Не веришь мне, значит… — Новиан сурово сопит. Хмурится, будто его смертельно обидели. Хотя, скорее всего, так и есть. — Ладно, сейчас я докажу тебе.       На миг Новиан прикрывает глаза, напрягаясь всем телом. Щёки Кея покалывает холодом, будто в воздухе витают тысячи ледяных иголок. Миг — и кружащиеся вокруг Новиана снежинки начинают переливаться разными цветами. Синие, жёлтые, красные, оранжевые…       Выглядит завораживающе.       Сказочно.       Кей знает, как проявляются разные типы пси, и это не похоже ни на один из них.       Будто Новиан и правда творит волшебство.       Вскоре огоньки рассеиваются.       — Ледяной дьявол, только на это и хватило… — хмурится дух. — Ну что, убедился?       — Это было… впечатляюще, — признаётся Кей.       — Конечно, это же моё волшебство! Веришь мне теперь?       — Не знаю. Я слышал о магии Нового года, но мне сложно в это поверить.       Новиан замолкает. Кея захлёстывает волной отчаяния и горькой обиды. Затем, разозлившись, дух выпаливает на одном дыхании:       — Ты слышал, что желания, загаданные в Новогоднюю ночь, сбываются? Благодаря кому, по-твоему, это всё происходило?       — Я родился уже после того, как эта традиция исчезла, так что не могу сказать.       — И на что я надеялся? — Новиан хватается за голову. — Всё потеряно, всё пропало…       — Подожди, — Кей опускается перед духом на корточки. Размеренно, словно надеясь, что так его спокойствиепередастся и необычному собеседнику, продолжает: — Да, я мало знаком с тем, что ты рассказал. Но это не значит, что всё совсем плохо. Чем я могу тебе помочь? И почему я?       — Я почувствовал в тебе то, чего нет у других. Тоску по тому, что вы, люди, потеряли!       — Какую тоску?       — По Новому году! По празднику! По тому восторженному ожиданию чуда, что заставляло сердца биться чаще. Посмотри, что стало со мной из-за того, что вы всё это утратили! Я ослаб! Ещё немного — и умру, как все мои товарищи!       — Умрёшь? — Кей склоняет голову на бок, пристально рассматривая Новиана. Выглядит дух и правда ослаблено. Такой совсем не ассоциируется с праздником и радостью. — Но почему?       — Потому что нас питает ваша вера в чудо! А сейчас этого совсем нет. Ещё немного — и вы больше никогда не ощутите вкуса настоящего праздника.       Дух праздника, утраченное чудо… Звучит безумно, но отчего мысль об утрате всего этого отдаётся тянущей болью в груди?       Картинка о счастливых семьях, что собираются за одним столом и обмениваются подарками, о зимнем уюте становятся чёрно-белыми.       «Ещё немного — и утратим это навсегда», — повторяет Кей, словно надеясь, что так сможет понять их значение.       — А почему ты ничего не можешь сделать? Ты же дух, у тебя есть волшебная сила…       — У тебя пси есть, многое ты можешь изменить? — парирует Новиан.       — Что? Откуда ты…? — слова застревают в горле.       — Думаешь, я псионика от обычного человека не отличу? — в голосе звучит насмешка. — Ну так что?       — Немногое… — Кей вспоминает, как, стоя на главной площади Нью-Пари, Викарий с помощью пси управлял целым отрядом бойцов, отдавая убийственные приказы. — От ступени зависит. Но даже у псионика с высокой ступенью возможности ограничены.       — Вот и мои возможности ограничены. А без вашей веры они совсем скудны. — Новиан внезапно морщится и добавляет. — Выражаясь реалиями из вашего мира… хуже, чем барахлящая голограмма.       Слова Новиана задевают что-то в душе Кея.       А как бы всё было, сохрани люди эти традиции?       Воображение рисует чуждые их миру образу: они с Лу, укутанные в плед, сидят в тёплом свете гирлянд. Рядом — наряженная, как в доштормовые времена, ёлка. На экране планшета — старый праздничный фильм. Досмотрев его, Лу и Кей берут по бокалу шампанского и выходят на балкон. В соседних окнах, будто читая тайное заклинание, мерцают гирлянды, и город, откликаясь на их слова, дышит праздником, дышит искренностью… живыми эмоциями… Когда над Нью-Пари проносится бой часов, оповещающий о наступлении полуночи, Лу и Кей загадывают желание…       — Хорошо. Ты хочешь, чтобы люди вновь поверили в чудо. Но что могу сделать я?       — Верни людям ощущение праздника.       — Я? — с губ Кея срывается нервный смешок. — Но как?       Кей представляет, как он бегает по улице, раздавая листовки о том, что когда-то давно был праздник под названием «Новый год», как его за подозрительную деятельность задерживает Инквизиция… Или то, как он приходит к Приору и пытается убедить того, что им очень нужно вернуть одну старую традицию. Интересно, какая из этих выходок быстрее обеспечит ему увольнение?       — Прости, но ты просишь невозможного. Я один не смогу убедить всех.       Новиан вздыхает.       — А тебе и не нужно убеждать всех. Начни с самых близких. Зажги веру в праздник в их сердцах, и после этот импульс подхватят и остальные.       Начать с тех, кто дорог… Это звучит чуть проще.       Может, стоит попробовать? С Ребеккой, с Лу… Даже если люди так и не вернут эту традицию, это будет их особым секретом. Семейным.       Поколебавшись ещё немного, Кей произносит:       — Что мне нужно делать?