По лезвию в бездну

      До боли знакомое розовое здание, с милой вывеской, изображающей пушистых питомцев. Салон для животных, принадлежащий Кейти. Сколько воспоминаний связано с этим местом! Есть и грустные, но чаще всего это было что-то весёлое, забавное и приятное.       Райдер одиноко стоял перед этим памятным для него зданием, вид которого теперь приносил только боль, не особо понимая зачем он здесь.       Вдруг, через большое витринное окно он разглядел то, от чего его сердце сжалось. Там внутри, в уголочке, сидела она и горько плакала, уткнувшись лбом в коленки. Её плечики раз за разом крупно вздрагивали от рыданий.       Следом его сердце готово было разорваться, ведь Райдер понимал, что именно он причина её слёз.       Захотелось… Нет, он просто должен зайти и извиниться, утешить её, пообещать больше никогда-никогда не бросать! Но… он не может. Это была третья пронзительная мысль, которая приносила едва ли не больше боли, чем две предыдущие вместе взятые. Что он здесь делает? Ему нельзя здесь находится, ведь он, словно проклятый, навлекает беду на тех, кого любит. Нужно скорее уйти отсюда, пока никто не увидел его здесь. Пока никто не догадался, насколько дорога ему плачущая в углу девочка и не посмел причинить ей вред.       Но один взгляд на плачущую девочку решил всё. Она плачет из-за него! В данный момент, именно он причиняет ей вред, а не кто-то другой.       Райдер ворвался внутрь без стука и приветствия. Кейти с удивлением подняла заплаканный взгляд на нежданного и наглого посетителя. Её глаза расширились, когда она увидела, кто именно пришёл к ней.       Кейти хотела сорваться с места и кинуться ему на встречу, но Райдер опередил её. Он упал рядом с ней на колени, заключая Кейти в чересчур крепкие объятия, позволяя ей ответить ему тем же. Она всё ещё плакала, уткнувшись лбом в его плечо, и непонятно, от счастья или от ещё не совсем выплаканного горя. Он плакал вместе с ней, выплёскивая накопившиеся эмоции и нежно поглаживая её по спине.       Слёзы кончились, но Райдер и Кейти продолжали безмолвно сидеть на полу в крепких объятиях. В подсознание обоих будто закрался страх, что если отпустят, то могут вновь потерять друг друга. Слова казались чем-то непотребным в этой неожиданно умиротворённой тишине. В былое время они бы сочли своё положение до ужаса неловким, но после стольких дней выжигающей тоски испытывать стыдливость за мимовольно близкие касания казалось несусветной глупостью.       Вскоре они всё же разорвали объятия, но взамен взялись за руки, заглядывая в глаза. Взгляд Райдера был полон вины и сожаления, тогда как Кейти смотрела лишь с грустью и немым вопросом «почему?». Она не обвиняла его, но от этого он чувствовал себя ещё более виноватым. Хотелось объясниться, хотелось сказать, как он скучал и как ему не хватало её нежного взгляда, но Райдер так и не решился нарушить тишину своими глупыми оправданиями.       Он не удержался и легонько погладил Кейти по щеке, утирая остатки слезинок. В ответ на это движение на её губах расцвела робкая улыбка.       Они наконец-то вместе. Они могут наконец-то видеть друг друга. Он может видеть её, прикоснуться к её руке и убедиться, что с ней всё в порядке. И несмотря на всё ещё никуда не девшуюся вину (которая, скорее всего, не покинет его в ближайшее время) он был несказанно рад тихо разгорающемуся чувству счастья в груди.       Внезапно, позади него прозвучал тихий звук открываемой автоматической двери. Они с Кейти одновременно обернулись, чтобы позволить глазам наполниться ужасом от увиденного.       В помещение ворвалась толпа людей, одетых в чёрное с ног до головы. Их лица были закрыты балаклавами. И что самое главное — они были вооружены.       Райдер схватил и крепко прижал к себе Кейти. Возможно, сильнее, чем требовалось. Всего лишь неуклюжая попытка защитить. Напрасная. Их быстро разняли.       — Не трогайте её! — всё что он осилился сделать, это выкрикнуть жалкую бессмысленную просьбу, нет, мольбу, которая утонула в суматохе.       Чужие руки железной хваткой держали в районе предплечий и запястий, с каждой секундой как будто впиваясь всё сильнее. Райдер ослеп для боли, но знал, что на руках обязательно останутся синяки. Он напрасно рвался, пытаясь освободиться. Пытался сделать хоть что-то, что могло бы помочь Кейти.       Она смотрела на него, как на единственный проблеск в этом беспорядочном мраке, и его сердце рвалось на части от её испуганного непонимающего взгляда и от осознания собственного бессилия. Кейти искала в его глазах ответы на происходящее вокруг, и как Райдеру показалось, не беспочвенно. Она понимала, что именно он знает, что сейчас происходит.       Он не знал. Но приблизительно понимал. Понимал, что здесь не будет ничего хорошего. Хотя Кейти явно тоже понимала это.       Она непроизвольно вскрикнула, когда её резко потянули за волосы куда-то вперёд. Райдер вновь дёрнулся в сторону Кейти. Бесполезно.       В помещение вошёл какой-то человек. Он был одет обычно и лицо его не было закрыто. Но почему-то Райдер, как ни старался, не мог запомнить или, скорее, понять его черты лица. Он видел их, но они были как будто размыты и в голове отпечатывался лишь поверхностный безликий образ. Зато Райдер почему-то хорошо знал одно — от этого человека сейчас зависят их жизни.       Следом показалась фигура мистера Дэвиса. Райдер бросил на него обречённый взгляд, но лицо «начальника» осталось хладнокровно-равнодушным.       Безликий человек дал своим людям какую-то команду и они зачем-то выстроились в ряд. Только теперь Райдер заметил, что эти люди держат в руках какие-то мешки, в которых что-то шевелилось. Он затаил дыхание в ожидании, а вскоре почувствовал, как от ужаса шевелятся на голове волосы, ведь в содержимом мешков смог узнать своих щенков.       — Нет! — Райдер дёрнулся с такой силой, что чуть не вырвался. — Пожалуйста, не причиняйте им вреда! — едва ли не плача, воскликнул он.       Освободившись из мешков, некоторые щенки пытались сбежать, извиваясь в руках похитителей. Большинство же бездействовали от страха. Гончик изо всех сил вертел головой, пытаясь укусить похитителей или, по крайней мере, поцарапать, что, впрочем, было бесполезно в его положении. Либерти делала приблизительно то же самое, добавляя к этому проклятия в адрес обидчиков.       Но все они замерли, когда до их ушей донёсся крик хозяина. Шесть пар непонимающих и обречённых щенячьих глазок вопросительно уставились на Райдера, вводя его в болезненный ступор. Они также ждали от него ответов на творящийся вокруг хаос.       Кейти зачем-то вывели прямо на середину помещения. И он чувствовал, что это не к добру. Как и всё их положение.       Бандит, державший Кейти, вытянул из кобуры пистолет. — Нет! Прошу! — взмолился Райдер, и если бы была возможность, в порыве упал бы на колени. — Я сделаю всё, что вы скажете, только не делайте этого!       К его ужасу, никто даже не взглянул на него, пропуская истеричные крики мимо ушей. Подобная сцена для этих людей была чем-то будничным, словно не стоила их внимания.       Зато их внимания стоили указания босса. Чёткое движение руки и холодное дуло пистолета коснулось головы испуганной девочки. Под яростно-громкий звук выстрела её тело безжизненно рухнуло на пол.       Райдер бессильно повис на руках у бандитов, не желая смотреть, но и не в силах отвести затуманенный слезами взгляд от ужасного зрелища. Кейти лежала в какой-то неестественно-искривлённой позе. Светлые её волосы быстро окрашивались кровавым пятном, что постепенно расползалось, заливая бледное девичье лицо и пол багровыми потёками.       Не давая возможности опомниться от потери, в тишине прогремел второй выстрел, принося новую. Райдер испуганно подорвался, чтобы увидеть то, что подарит новую порцию боли.       Это был Маршалл. И он был мёртв. Лапы вытянуты, голубые глаза закатились, а из пробитой головы по белоснежной шерсти ручейками стекала кровь, добавляя к привычным чёрным пятнам красные.       Щенки с немым ужасом и страхом в глазах смотрели, то на убитую Кейти, то на павшего друга. Они осознавали — сейчас кто-то из них станет следующим.       Следующей стала Скай. Пуля прошла навылет, оставляя на месте одного из глаз кровавое месиво.       И так по очереди. Их убивали и бросали на пол, как что-то ненужное. И так до последнего.       Последним был Гончик. Можно ли считать случайностью, что именно его заставили вместе с Райдером смотреть, как гибнут один за другим его друзья? Вдобавок, палач сделал небольшую паузу, будто специально медлил, оттягивая момент казни и мучая хилой надеждой на то, что этого щенка не постигнет та же участь.       Но это всё же случилось.       Гончик в последний раз взглянул в глаза самого близкого человека, мысленно прощаясь и как будто сожалея, что Райдеру придётся видеть его смерть.       Выстрел, и окровавленное щенячье тельце упало на пол.       Райдер не кричал, сломленный грузом потери. Слёзы тихо стекали по щекам, являясь лишь отголоском того ада, который творился внутри. Теперь Райдер лишь с нетерпением ждал, когда же придёт его очередь, чтобы всё это поскорее закончилось. Перспектива получить пулю в лоб больше не пугала.       Его резко отпустили, и он неуклюже рухнул на пол, ударившись лицом. Райдер не стал подниматься, не имея желания и не видя в этом смысла. Даже головы не поднял.       Но ему всё же пришлось оглянуться, чтобы увидеть, как бандиты спокойно и не спеша покидают помещение. Они выполнили свою работу.       А… как же он? Неужели после всего этого, они действительно оставят его единственного в живых? Райдер не думал, какую роль, помимо мести, это играет для них, но перспектива остаться единственным выжившим, с этой разрывающей на части болью в груди, приводила в дрожь.       Отчаяние захлестнуло, накрыло его, утопило в своих тёмных глубинах. Он громко взвыл и яростно ударил кулаком о плиточный пол, сдирая в кровь костяшки пальцев. Физическая боль смешалась с болью душевной, так что и та, и та не проявлялясь в полной мере, но и никуда не девалась. Может повторить это с головой и разбить её к чертям? Что угодно, чтобы не чувствовать эту невыносимую боль!       Райдер целиком завалился на пол, сжавшись калачиком и обхватив себя руками. Слёзы текли по щекам непрестанно, а рыдания душили. Он один, совершенно один! Все, абсолютно все кого он любил теперь мертвы! Их больше нет! Они лежат вокруг него недвижимыми изуродованными трупами. Больше некого любить. Больше некому любить его. Никто не встретит его радостным лаем по приезде домой. Не будет кому разбрасывать игрушки, устраивать состязания и киносеансы по вечерам. База отныне опустела. А Кейти, красивая юная девушка у которой вся жизнь была впереди, поплатилась этой самой жизнью из-за его неосторожности!       Райдер не сразу понял, где находится. Сердце колотилось где-то едва не под горлом. Он жадно хватал ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Спина в холодном поту. Вокруг темнота. Взгляд мутный от слёз. Движения что-то сковывало. Правая рука ныла от боли в костяшках.       Понадобилось где-то пару минут, чтобы более-менее взять себя в руки. Движения сковывало ничто иное, как его одеяло, вместе с которым он в припадке кошмара свалился на пол. Райдер кое-как распутался и здоровой, но всё ещё дрожащей рукой провел по лицу, стирая слёзы, а затем убирая прилипшие пряди волос. Пару раз глубоко вдохнул и выдохнул. Сел, оперевшись спиной о кровать и обнимая себя руками.       Взгляд постепенно прояснился. В ночном полумраке всплыли мягкие очертания комнаты. Шкаф, стол с компьютером на нём, стул и что-то ещё, на что, как и на всё остальное, Райдер не обратил ни малейшего внимания, тупо уставившись в панорамное окно. Вид за ним, впрочем, также остался незамеченным. Перед глазами, не желая отпускать, навязчиво вставали картины увиденного кошмара. Его близкие в лужах крови…       Он всё ещё дрожал. Только дрожь была не видимая, а какая-то внутренняя, но не менее ощутимая. Райдер нервно запустил ладонь в волосы. Вторая рука продолжала немного ныть от боли. Он без особого интереса попытался рассмотреть её. Кажется крови не было, но из-за темноты Райдер не мог увидеть точно.       На ватных ногах он кое-как поднялся, и стараясь не шуметь, поплёлся на кухню. Спать не хотелось.       Райдер очень надеялся, что он хотя бы не кричал. Наверное, если б кричал, то щенки давно проснулись бы. И зачем он только сделал их комнаты по соседству?       Несколько глотков простой воды немного успокоили. Райдер рассмотрел руку на свету. Она на самом деле оказалась лишь слегка поцарапанной. Хоть что-то хорошее.       В ногах всё ещё чувствовалась слабость, поэтому он сел. Положив на стол руки, Райдер обессиленно уронил на них голову.       Он устал. Ужасно устал. И в моральном и в физическом плане, но больше всего в моральном. Особенно последняя неделя, начиная от трёх сложных миссий, одной из которых было спасение автобуса, упавшего в воду, и заканчивая обыском в лаборатории и увеличением количества работы, была какой-то сплошной чередой утомляющих факторов.       Самое хорошее, что случилось на этой неделе — это то, что Либерти наконец сняли штифты. Правда, менее волнующим и утомительным это событие назвать нельзя.       Когда это всё закончится? И чем это закончится? Райдер отчаянно надеялся, что не тем, что он видел во сне.       Кошмары несколько раз уже посещали его. Снилось, как его убивают. Расстреливают, душат или вонзают нож в горло. Как Кейти и щенки обвиняют его в предательстве, в том, что он лицемер и работает на преступников. Как он приходит на базу, а его встречает мрак, пустота и лужи крови на полу. Такие сны оставляли после себя горькое послевкусие и обеспечивали мрачное упадническое настроение на целый день.       Но они всё же были безобидны. Чего не скажешь о сегодняшнем сне. Последний кошмар был просто вершиной и самым ярким воплощением всех его потаённых страхов.       Он боится. Боится ошибиться. Боится, что из-за него пострадают близкие. До смерти боится вновь лишиться тех, кого любит.       Боится рассказать щенкам правду. Как они отреагируют, узнай, чем занимается их хозяин и что он врал им всё это время? Вряд-ли положительно. Разочаруются в нём. Пока ему более-менее удаётся скрывать от них правду, но он не может делать это вечно. Рано или поздно щенки всё узнают. Ложь всплывёт на поверхность. Всё, что он может сделать, это оттянуть этот момент. Гончик кажется уже бросает на него какие-то подозрительные взгляды.       Он боится, что они как-то узнают о Кейти, попробуют использовать её, как рычаг давления и она пострадает, как пострадала Либерти. А если они уже знают о ней?       Райдер взял кружку с недопитой водой и залпом осушил её.       Наверняка они о ней и так знают, но знают ли, насколько она ему дорога?       Как же ему хочется позвонить ей или хотя бы написать пару строк! О том, чтобы увидеться и думать нечего.       По сути, это была одна из главных причин, по которым он удалил номер Кейти. В моменты тоски, такие как сейчас, искушение позвонить становится невыносимым.       Как же хочется, чтобы она знала, что он не хотел её обидеть! Сказать, чтобы она не переживала… Сказать, что она ему по прежнему дорога.       Все считают его героем. И ему от этого мучительно тошно. Один день он спасает людей, а на второй в преступном логове создаёт машину, способную навредить человечеству. Разве герои так поступают?       Он не хочет этого делать. Он хочет помогать людям. Он не хочет никому вредить. Но ему угрожают и он просто повинуется, потому что не может потерять близких. И ничего не может изменить. Он бессилен.       Вмешательство полиции дало призрачную надежду на то, что дела возможно пойдут на улучшение. Но пока что всё стало только хуже, а собственное бессилие и положение бесправной пешки в чьей-то грязной игре убивало.       Он прекрасно знает, понимает, что полиция не решит его проблемы в мановение ока. Но ему надоело ждать. Ему хочется ощутить какие-нибудь видимые результаты. Почувствовать, что угроза отступает, а не нависает с большей силой. Ужасно хочется, чтобы всё было, как раньше.       Хотя по сути, ничего для него плохого пока не произошло. Если взять в целом, последнее время практически ничего из ряда выходящего вон не происходило. Неприятные ситуации, запугивания, нагнетающая обстановка вокруг — всё это стало какой-то своеобразной будничностью. Стабильность. Но эта стабильность не давала даже намёка на чувство безопасности. Это состояние скорее похоже на застой. Стабильно всё плохо. Ничего не происходит. Он ничего не делает. И его никогда не покидает чувство, что всё медленно приближается к чему-то худшему.       Когда умерли родители, ему тоже до боли хотелось, чтобы всё стало, как раньше. Знать, что мама и папа непременно приедут навестить своего заработавшегося сына, а он, в свою очередь, обязательно посетит их вместе со щенками на какой-нибудь праздник или просто так. Не чувствовать удушающей боли, жить счастливо.       Со смертью родителей получилось смириться. Как бы горько это ни было признавать — они не вернутся. Сейчас все, особенно мистер Дэвис, тоже настойчиво предлагают ему смириться. Но если с родителями всё было предельно понятно, то сейчас он даже не знает точно, с чем ему придётся смириться. Предположительно, беспрекословно и без вопросов выполнять всё, что ему скажут, независимо от того, что это будет. Смиряться с положением раба он не хочет, но временно его принимает, чтобы всё не стало ещё хуже.       Родители никогда его полностью не понимали и не могли по достоинству оценить его действия. Но они смирились, на сколько могли, и не мешали ему строить свою жизнь. Они понимали, насколько важно для него быть спасателем. Он тоже их понимал. Никому не будет приятно наблюдать, как твой ребёнок бросается в огонь и воду.       Вызванный обильными осенними дождями, огромный оползень прошёлся по горам, сметая всё на своём пути, и задел часть города. На превеликое счастье, только небольшую часть. Ведь учитывая то, что этот участок практически снесло с лица земли, страшно представить, что было бы, если б пострадал весь город.       К спасательным действиям были привлечены все возможные структуры безопасности бухты Приключений. В том числе и довольно молодой, но отлично проявивший себя спасательный отряд под названием «Щенячий патруль».       Несмотря на поздно спрогнозированную угрозу, население удалось вполне успешно эвакуировать. Этот день был ужасно утомительным — всё время на ногах, практически без перерывов и без еды. Можно сказать, что это был абсолютно новый опыт работы и нехилая проверка на выносливость. Но патруль справился. Люди были эвакуированы и находились в безопасности, а это главное. На остальное можно было закрыть глаза. Особенно на собственные неудобства.       Дома на базе его ждали родители. Их визит был довольно неожиданным, но приятным. Мама и папа едва не с порога заключили еле стоящего на ногах Райдера в надёжные объятия и усталости как будто стало немного меньше.       — Ты молодец, — ласково произнесла мама и погладила по растрёпанным волосам.       — Несомненно, — улыбаясь, подтвердил папа.       Райдер смущённо улыбнулся в ответ, чувствуя как в груди разливается что-то невероятно тёплое и трепетное.       Это незатейливое «Ты молодец» буквально значило “ Мы гордимся тобой». Гордятся им, как спасателем. Они никогда напрямую не говорили об этом. А что касалось его профессии, то он вообще слышал от них лишь «осторожнее» и «береги себя». Знать, что за тебя кто-то волнуется, это приятно, но со временем начинает утомлять. И тем важнее было узнать, что родители ценят его деятельность.       Гордились бы они им теперь? Он в этом очень сомневался. В каком-то смысле он был рад, что родителей больше с ним нет. Они не смогут в нём разочароваться.       Как же хочется провалиться под землю, скрыться, раствориться, куда-нибудь исчезнуть, чтобы хотя бы немного побыть в покое, никуда не бежать, не исполнять ничьи поручения и не пытаться оправдать чьи-нибудь ожидания! К сожалению, исчезнуть он может разве что не по своей воле и насовсем…              В конце-концов, как и любое живое существо, он боится умереть.       Райдер взглянул на электронные часы на плите. Они показывали 4:20 утра. Ещё ужасно рано. Но уснуть он больше не сможет, поэтому лучше всего было бы себя чем-нибудь занять.       С этой целью он покинул кухню и спустился на лифте в мастерскую.       В мастерской царил бардак. Обычно Райдер был приверженцем порядка, но в последние дни у него не было времени на уборку. Зато сейчас как раз можно ею заняться и отвлечься от… всего.       Первым делом он решил сложить на место разбросанные по столу (и не только по столу) инструменты. На глаза попался валявшийся прямо на полу шуруповёрт. Что-то он слишком уж запустил своё рабочее пространство… Райдер наклонился, чтобы поднять его и заметил закатившуюся под стол отвёртку. Он полез её доставать, но когда вставал, со всего размаху ударился головой об стол. Ну что за неудачный день? Потирая новообретённую шишку, Райдер опёрся рукой о стол. Как ему казалось. На деле же он поставил руку на небольшую стопку книг, которая поплыла под его весом. Ему удалось удержать равновесие и он даже не упал.       Да что за… От желания выругаться его отвлёк торчащий из упавшей книги кончик какого-то, кажется, сушёного листика. Райдер с любопытством поднял книгу. Это была его незабвенная «Электромеханика». Но откуда там взялись листья? Наверное щенки положили. Он пригляделся к гербарию. Коричневато-зелёный, потемневший от времени кленовый листик лежал на желтоватой странице. Странно, почему зелёный? Обычно сезон сбора листьев у щенков приходился на осень, когда они окрашивались в горячие оттенки…       Воспоминания, такие тёплые, как ласковое весеннее солнце и своей беззаботностью столь же чужие, всплыли перед глазами.       Жаркий летний день, парк, они с Кейти гуляют, смеются, он срывает с дерева понравившиеся ей два сочно-зеленых кленовых листочка, один из которых она протягивает ему.       Какое-то щемящее и невероятно болезненное тоскливое чувство окатило его с ног до головы.       Книжка выпала из разжатых пальцев. Райдер отрешённо пялился на желтоватые страницы, пока его взгляд не выхватил на них зеленоватое пятно.       Не контролируя себя, Райдер с силой пнул ногой книгу, вкладывая в этот удар всю тоску, всю боль, всё то отчаяние, которое бушующим ядом переполняло его до краёв. Книга проскользила по полу и остановилась на середине комнаты.       Райдер обессиленно упал на ближайший стул, давясь беззвучными рыданиями и пытаясь стереть с лица предательские слёзы.       Настоящий кошмар творится в реальности. Жизнь, как дурной сон, от которого хочется проснуться, облегчённо вздохнуть и порадоваться, что всё это не на самом деле. Но не получается проснуться.