Постой, стой, можно я с тобой?...

Октябрь. У первоклассников закончились уроки, но Уралов задержался, распрашивая учительницу литературы о произведении «Анна Каренина» и стоит ли покупать его издание, а Юре было ну очень скучно слушать «филосовкие« рассуждения о бытие литературы в бренном нашем мире». Поэтому, долго не протерпев, он пообещал подождать Костю перед входом в школу. И это было его самой главной ошибкой. — Эй, Юра-Юра-красотуля, как твои дела на трассе? Клиенты ещë есть? — Послышался нахальный оклик и последующие хриплые смешки рядом. Татищеву много времени не потребовалось, чтобы узнать владельца голоса и его компашку. Местные хулиганы, можно сказать, четыре одноклассника Юры и Кости: Игорь — главарь, помыкает всей паралеллью, но старших побаивается, двоечник, с трёх лет занимается борьбой, прозвище: Кепка, некий мутант Шредер; Лёха — заместитель главаря, ум банды, продает дешёвое бухло и сигары, хорошист, хилый, не принимает участия в драках, русский Крэнг, прозвище: Банкомат; два брата: Баха и Саша — силачи, но тупые, как пробки, приносит удовольствие избивать кого-нибудь, первые в списке на отчисление, Рокстеди и Бибоп, прозвище: Быки; — Чë ты его спрашиваясь, Кепка, он же так старался денег заработать, что язык сломал, пока работал! — В этот же миг весь сброд, держа животы и рыдая от смеха, разошлись в диком хохоте. Юра, сжимая до скрежета зубы и хрустя кулаками, старался как бы отвлечься от дикого желания ударить кулаком по одним наглым мордам. Однако, надолго его нервов не хватило, и, после очередного смешка, Татищев проехался кулаком по лицу Игоря. Главарь, не успев вовремя среагировать, упал на асфальт. С осознанием его лицо заметно потемнело: брови свелись к переносице, взгляд метал искры и молнии, а ладони сжимали кулаки до вен, впиваясь нестриженными ногтями в кожу. Брюннет искренне наслаждался этим зрелищем, словно сытый и довольный волк, объевшийся нежной крольчатины. Особенно хорошо стало после того, как шайка Игоря начали хихикать за его спиной, абсолютно не замечая бешенный огонь в глазах вожака и его рассеяные попытки вернуть себе потерянное из-за Юры уважение. Громче всех хохотал банкомат, уже готовый упасть и кататься по земле от смеха. Татищев прекрасно понимал, что его щас здорово побьют, но если не он, то кто хотя бы попытается поставить их на место? Грустно наблюдать, когда девчонок останавливают и отбирают у них деньги на обед или снова какую-нибудь красавицу оскорбляют, обзываю «уродиной», а если ты пытаешься что-то с этим сделать, то получаешь лишь синяки и ссадины. Особенно обидно за свою слабость, которая разъедала его изнутри: твердила стать сильнее, умнее, проворнее, да ничего не выходило, и от этого он злился только сильнее. Поэтому Юра не удивляется, когда его за шкирку тащут за угол школы, в задний двор, где обычно происходят все драки и назначают забивы. Татищева мгновенно повалили на землю, избивая ногами. Нет, он, конечно, пытался сопротивляться, пытаясь встать или подцепить незадачливую лодыжку... Но когда тебе только что прописали удар в печень, выбивая воздух из горла, заставляя корчится и терпеть боль с горьким ощущением своей беспомощности, остается только сжаться в жалкий комочек и терпеть удар за ударом. Ему просто не давали возможности защититься. Под конец драки у брюнета по ощущением была рассечена бровь, жгло колени и локти, а из под рванных рукавов рубашки выглядывали красные ссадины и фиолетовые синяки. — Ещë раз повтори, что ты там тявкнул? — Прорычал Игорь, вжимая Татищева за шею в стену, заставляя приподнять голову. Юра, тяжело дыша от боли в груди и еле державшись на подкошенных ногах, ощущал железный привкус крови на языке Его руки держали Быки, не давая возможности пошевелить даже пальцем. — Я говорю... — Ухмыляясь, ощущая железный прикус крови на языке, и надменно смотря в лицо главаря, брюнет, собрав остатки силы, ударил Кепку коленом в живот и, воспользовавшись моментом, вырвался из хватки, планируя сбежать. Однако, не успел он и сделать пару шагов, как голова закружилась, мир вокруг поплыл цветными огнями и Юра, потеряв равновесие, упал на колени. Голову пронзило множество острых игл, в ушах прошелся гулкий шум, из-за чего Татищев зажмурился от мучительной боли, сжимая кулаки От мысли, что если сейчас он не соберётся, его разберут на части, становилось только хуже, заставляя тяжело вдыхать воздух и дрожать всем телом. — «Чëрт, чëрт, чëрт, Юра, вставай!»— Крутилось в голове брюнета, который не переставал предпринимать попытки успокоиться и встать. — Нет... — Знакомый голос пронзил голову Татищева. От удивление он немного успокоился, и, вернув себе контроль над телом, повернул голову к источнику звука Между разъяренным Игорем и Юрой, скрестив руки на груди, стоял Костя. — Что ты сказал, Уралов? — Процедил сквозь зубы Игорь, с недоумением и злостью смотря на одноклассника. — Что слышал, пидор-Игорь. Еще раз пристанешь к Юре - вся школа узнает, как тебя отпинали второклассники, — Грозно предупредил Костя, всë-также держа Юру у себя за спиной и не давая никому к нему приблизится. Игорь, еще несколько минут сверля дырку в Уралове, метнул злой взгляд на Татищева, плюнул в сторону, сунул руки в карманы и крикнул: — Идем, пацаны, а-то еще заразимся голубизной. Юра, уже более-менее стоявший на ногах, был, как вкопанный: нет, его Катюша явно не дурак, чтобы ссориться с этой шайкой — раз главарь испугался, хоть виду и не поддавал, значит, Костя сказал правду и Игорь это прекрасно понимает. Не пройдет и часа, как этот Шредер распустит слух по всей параллели о «пидоратстве» Уралова. Если вся правда вскроется никто не поверит ему: «пидор не человек, животным — не верим». — Кать, ты... — Начал было брюннет, но договорить ему не дали, тут же заключив в объятья, чуть ли не накидываясь сверху. — «Кость... Что же ты делаешь?» — Подумал Юра, ощущая вес Уралова и какое-то тягучее тепло, которое расползалось по всему телу, убаюкивая и утягивая за собой. — Катюш?... — Робко спросил Юра, медленно обнимая в ответ. — Молчи, — послышался справа дрожащий голос, а его владелец лишь сильнее отчаянно сжал друга в объятьях, словно пытаясь его спрятать внутри себя и скрыть от всего мира, чтобы ему никогда не делали больно. По крайней мере, это было впечатление Татищева, и утверждать, что всë так и есть нельзя. Брюнет был более чем уверен, что это больная фантазия его мозга, тем более они с Ураловым близко знакомы всего месяц, да и кто полюбит такого слабака, как Юру, не способного даже дать отпор шайке отбросов? Однако, Татищев, вместо высказывания своих подозрений, начал аккуратно похлопывать Уралова по спине подрагивающими от боли руками, как будто успокаивая и тепло говоря: «со мной всë в порядке, не переживай». Брюнет не знал, что делать в таких ситуациях: его просто этому не научили. Как и не научили, хорошо ли это: порхающие бабочки в животе и тепло, разливающиеся по щекам и груди от понимания, что тебя кто-то любит, что ты кому-то нужен. — Пойдем, нужно обработать синяки... — Через некоторое время сказал Костя, нехотя отрываясь от Юры и стараясь притворяться абсолютно спокойным, но вот красные глаза и мелкая дрожь выдавали его сполна. Подхватив валявшийся на земле ранец Юры и быстро осмотрев его на наличие помятостей и рваностей, обернувшись, он коротко поинтересовался: — Юр, ты сможешь сам идти? — Конечно, ты ещë сомневаешься? — Ухмыляясь и расставив по бокам руки, довольно произнес брюнет, медленно проходя мимо Уралова и воодушевленно рассказывая о новой серии какого-то мультфильма. Ясное дело, что он врал: от боли, которая током жгла все тело, хотелось кричать и рыдать навзрыд, лечь на земле, сжаться в комок и пролежать так пару дней, пока она чуть не утихнет. Но Катюша и так выглядел расстроенным и грустным, что Юра предпочел соврать, кусать губы и терпеть, останавливаясь у каждого места, где можно присесть с глупыми отговорками. Ему было почти что физически больно видеть его таким, и брюнет искренне не хотел, чтобы его товарищ беспокоился еще больше по такой ерундовой причине, как пара сломанных костей его друга. — «Надеюсь, Кать ничего не заметит... » — Этим рассуждал Татищев, прекрасно понимая, что Костя давно все понял и сам притворяется дурачком, чтобы он, Юра, не вспоминал о боли хотя бы несколько минут. Дома от Тамары Сергеевны получили оба.