Шесть зерен граната

***

      — Запомни, не пытайся скрыть свое лицо. Это заставит их запомнить тебя еще больше, — шипела Пенелопа на Элоизу, ведя ее к двери таверны.       — Понятно. Не выделяйся, но и не прячься, — пробормотала Элоиза. Пенелопа строго посмотрела на нее.       — Серьезно. Большинство людей попадаются именно так. Они слишком стараются, чтобы их не заметили. Это заставляет других людей запоминать их, — сказала Пенелопа. — Просто веди себя так, будто ты часть декора.       Элоиза кивнула, выглядя довольно нервной, и последовала за Пенелопой, когда они вошли в небольшое заведение. Пенелопа уверенно прошла к свободному столику и села за него. Элоиза тихонько присела на стул рядом с ней, стараясь выглядеть уверенной. Пенелопа помахала рукой официантке, стоявшей неподалеку, и быстро улыбнулась ей.       — Можно нам два маленьких пива? А также вареный картофель и мясной пирог? — попросила Пенелопа, используя свой ирландский акцент.       — Да, я могу это сделать. А вы не хотите хлеба? — спросила официантка. Пенелопа быстро кивнула, улыбнувшись женщине. Женщина вернулась через несколько минут с двумя полными кружками для девушек и направилась обратно на кухню.       — Просто медленно пей, — Пенелопа толкнула Элоизу локтем и зашипела своим обычным голосом. Когда Элоиза согласилась, Пенелопа посмотрела на небольшое сборище трех женщин за соседним столиком.       — Вы все местные? — спросила она, снова используя акцент. Женщины вздрогнули и повернулись к Пенелопе с подозрительными взглядами. Пенелопа бесхитростно улыбнулась и ответила: — Извините за беспокойство. Мы с подругой — новые горничные в поместье Файфов, и узнали, что на вас одна из униформ, которые мы видели в Мейфере. Я надеялась, что вы расскажете нам о наших новых хозяевах, так как другие слуги не очень-то с нами общаются.       — Да, конечно, не говорят, — ответила ближайшая к ним блондинка. — В таких семьях принято молча делать свою работу.       Пенелопа сделала шокированное лицо. Хотя она знала, что лорд Файф был, мягко говоря, не самым лучшим человеком, такая прямота была необычна. Какие еще грехи совершил этот человек?       — Неужели? Мы с подругой приехали в Лондон в надежде поработать на хорошую семью, — сказала Пенелопа, выглядя очень раздраженной.       Брюнетка, сидевшая слева от блондинки, фыркнула.       — Ни один из этих богатых ублюдков не является хорошим, милая, — сочувственно ответила она. — Вы слишком молодые, чтобы это понять это.       — Думаю, неважно, милые они или нет. Мы должны посылать деньги домой, нашим семьям в Дерри, — сказала Пенелопа, удрученно вздыхая.       — Вы ведь девушки из Дерри? — спросила светловолосая женщина.       — Да, — ответила Пенелопа.       Последняя женщина, маленькая и темноволосая, прочистила горло и с подозрением посмотрела на молчаливую Элоизу.       — Твоя приятельница немного говорит, да? — спросила она, прищурив глаза.       — Она болела, когда мы были детьми, и теперь не разговаривает, — сказала Пенелопа. — Зато она отлично работает.       Пенелопа старательно игнорировала взгляд, который Элоиза бросила на нее из-под плаща.       — Да, а что за болезнь? — спросила подозрительная женщина, пристально глядя на Элоизу.       — Мой папа сказал, что это эпилепсия или что-то в этом роде, — ответила Пенелопа, делая глоток пива. Подозрительная женщина расслабилась и села на свое место.       — Ужасно. Мой дедушка умер от этого, — сочувственно произнесла она.       — Работать в таком состоянии — плохая идея, милая, — сказала блондинка, покачав головой.       — Правда? — спросила Пенелопа, бросив на женщину обеспокоенный взгляд. — Старшая горничная сказала, что это не составит труда.       — Да, она бы так сказала, — фыркнула блондинка. — Девушка, не умеющая говорить, точно не помеха для мужчин из семьи Файфов.       Ее подруга-брюнетка кивнула.       — Все эти мужчины — грубияны. Единственный, кто в нормальный, — младший сын. Но он все равно немного не в себе, — она прислонилась к ней, сочувственно шепча. — Но ты держи свою подругу подальше от молодого лорда — старшего.       — Он что-то сделал с другими служанками? — спросила Пенелопа, тоже прислонившись поближе.       — Я так скажу. Он оставил бедную Жоржетту беременной и прогнал ее из города. Сказал, что убьет ее, если она останется. Сейчас она едва зарабатывает на жизнь, — сказала блондинка, с жалостью покачав головой. — Скорее всего, она закончит жизнь в качестве шлюхи на улицах.       Пенелопа нахмурилась при этих словах. Ее сердце защемило от сочувствия при мысли о том, что бедную девушку бросили в бордели, чтобы заработать на жизнь, — и все из-за этого одиозного чудовища Реджинальда Файфа.       — Бедная девушка. Вы сказали, что ее зовут Жоржетта? — спросила она.       Три женщины кивнули, тайно оглядывая комнату, а затем придвинули свой столик поближе к Пенелопе и начали шептаться.

***

      Элоиза и Пенелопа сидели в тишине, погруженные каждая в свои мысли.       — Как ты думаешь, мы можем помочь этой Жоржетте? — спросила Элоиза, прерывая молчание.       Пенелопа повернулась от того места, где она смотрела в окно кареты, и посмотрела на Элоизу. Взглянув на подругу, она смягчилась: та выглядела явно расстроенной, брови были нахмурены в раздумье.       — Я могу. У меня уже есть несколько идей, — мягко сказала Пенелопа.       Элоиза улыбнулась и протянула руку через салон, чтобы сжать руку Пенелопы. Обе женщины снова сидели в тишине, глядя в окно.       — Зачем ты взяла меня с собой? — спросила Элоиза, прерывая разговор. Пенелопа вздрогнула.       — Привела тебя в таверну? — спросила Пенелопа. Получив кивок Элоизы, Пенелопа продолжила: — Туда ходят слуги, когда у них есть свободное время. А слуги — это те, кто знает все о Мейфере.       — Нет — я имею в виду, почему ты привела туда меня? — спросила Элоиза. — Я для тебя обуза. Я ничего не знаю о жизни этих женщин — о настоящей жизни, — так зачем меня приводить?       Пенелопа снова внимательно посмотрела на подругу, отметив неуверенность, явно выраженную на ее лице. Вероятно, для Элоизы было шоком узнать, как живут служанки и о каких заботах им приходится думать. Точно так же была потрясена и Пенелопа, когда впервые выехала за пределы Мейфэра. Как бы ни жаловались обе девушки на то, что позолоченная клетка, в которой живут женщины, держит их в заточении, она также не позволяет хищникам проникнуть в дом. Все женщины — от представительниц высшего общества до представительниц низших классов — жили под контролем мужчин и по их прихоти. Но в некоторых отношениях было гораздо хуже, если женщину не защищало богатство.       Пенелопе стало тревожно, когда она поняла, насколько по-другому живут женщины из бедных семей. Пока она и Элоиза учились играть на фортепиано и дебютировали, женщины по всей стране вкалывали до упаду и учились предохраняться от беременности на случай, если их хозяева решат напасть на них.       — Потому что ты гениальна, Эл, — мягко сказала Пенелопа. — И если кто-то и может помочь мне решить эту проблему, так это ты.       Глаза Элоизы смягчились.       — И мы спасем таких девочек, как Жоржетта?       Пенелопа кивнула, заметив, что карета замедлила ход, когда они подъехали к дому в Блумсбери. Пенелопа едва успела подняться со своего места, как дверь открыл встревоженный Данвуди.       — Прошу прощения, мэм. Но у вас посетитель, который крайне настаивает на встрече с вами, — сказал Данвуди с таким видом, словно ему пришлось пройти через тяжелую битву.       Пенелопа подняла бровь. Посетитель? Было уже далеко за полночь — они засиделись за разговорами с тремя горничными из поместья Макклстоунов. Кто мог ее навестить? Кто еще знал, что она здесь?       — Кто? — спросила она, недоумевая.       — Леди Фезерингтон, мэм, — ответил усталый Данвуди.