Пат

      — Как бы ты себя не оценивал и, что важнее, пере… — выделила ехидно девушка, поджимая губы. — Да, ты умеешь блефовать, признаю, но только и всего. Твоя стратегия лишена смысла! На деле никакой ты не «особенный», не «икс» и даже не «игрек». Я раскрыла твоё притворство! Не делай такое удивлённое лицо! Не ве-е-ерю! Представь себе: кто-то ведь должен был сопоставить «а» и «б»? У тебя, Киётака Аянокоджи, всего один сообщник. Удача. Но на неё не стоит полагаться. Сегодня об этом говорю тебе я. Завтра… — продолжала напирать Арису, наслаждающаяся гулом эха по полной. — «Друзья», прознав про твои махинации, отвернутся? Бросит девушка? Переломаются ноги? Всего лишь предположение. В этой школе и не такое может случиться. Удача своенравна. К страждущим она глуха, и в то же время милосердна к нарушителям порядка. Формула? Бросок монеты, щепотка связей, правильная подача информации. А что будет через неделю? Нет, пока я никому не расскажу твой секрет. Играй и дальше в кукловода в своё удовольствие. Тот исход, видишь ли, слишком предсказуем. Не по мне такое. Кроме того, думаю, ты и сам догадался. После стольких вложений потеря актива несколько… хотя… знаешь, всё зависит от моего настроения и твоего поведения. Кх-кх, теперь перейдём к сути. Ты определённо мне не ровня, но та игра в шахматы вышла неплохой, даже увлекательной.       Арису Сакаянаги гордо вышагивала перед зеркалом, будто репетировала главную роль для школьного спектакля. Такое ей, по всей видимости, было в новинку: девушка частенько забывала слова в важных сценах и в ответ нервно постукивала своей тростью. К счастью для неё, пока «это» всего лишь тренировка, любую «ошибку» можно было исправить без потерь, а речь отрепетировать получше.       — Неплохой! Не более того! — а вот эти восклицания звучали совсем по-детски.       Арису резко поменялась в лице и теперь молча смотрела на своё робкое отражение, не в состоянии пошевелиться. Недавние слова немного позвенели в её ушах, а когда всё наконец стихло, она глубоко вздохнула.       «Да… почему-то! Не могу понять, каждый раз не получается. Случайность ли? Знак? Ты — мой долгожданный противник? Или лишь притворяешься им?       «Я должна положить конец этому недопониманию. Услышать «сдаюсь» и забыть об Аянокоджи и его бесполезных «комнатках», как о страшном сне. Я обязана узнать, что же это за «безупречно» такое. А затем нивелировать его. Если оно, конечно, существует, в чём я искренне сомневаюсь».       — Это… к чему это я, верно? — развела девушка руками. — Наша партия закончилась несуразно, да и «наша» это громко сказано. Ещё какой-то переворот стола тебе причислили, а в партию якобы вмешались извне. Не дело! Поэтому мы переиграем её прямо сейчас. Без «экранов», «гаджетов», «посредников» и «учителей». Имеются предложения?       Девушка, отдышавшись, уверила себя в том, что никаких возражений на практике ждать уж точно не стоит. Она ведь делает всё в соответствии с «планом», с точностью и расстановкой, показывает силу, но ультиматум гибок: допускается возможность компромисса. Все выигрывают.       — Вот как надо, фух! Тц, хотелось бы мне так сказать. Слишком много эмоций, пауз и «зависаний», Арису, ну никуда не годится. Но уже что-то вырисовывается. Моя позиция обозначена и без нескольких десятков монологов: ему же ничего не останется, кроме как принять мой вызов, притом, что я формально не принуждала. Остаться не у дел никак не получится! Ещё немного, и? — пустилась в полёт фантазий девушка.       Но безмолвное зеркало на каком-то этапе словно посмотрело Арису прямо в душу, вынуждая выдать не самый приятный, зато честный ответ.       — Я… я так не думаю, грядёт множество повторений. А это сложнее, чем кажется, хм. Наверное, потому что ещё ни разу я не устраивала «реваншей». Не требовалось. Технически и здесь всё яснее некуда, но меня не устраивают эти слова. «Технически». Технически! «Яснее». «Понятно». «Безусловно, но…». И так далее. Противно. От значения «не закончила» подташнивает, следует вывод, что моя победа не «абсолютна». Ужасно. Недопустимо.       «Не исключаю, что да, я надумала себе разного. Великолепный, изящный, шедевральный ход, говорите? Уверена, всё, как и всегда, гораздо проще. А цель самого надувательства — заставить усомниться в себе. Да! Но…»       — Если гениальный ход действительно существовал в этой безнадёжной позиции, и он и правда его нашёл, то что ему мешало играть в целом получше? Может ли оказаться так, что Киётака поддавался? И то, что я так и не смогла этот ход найти…       Почему она так взволнована? Сакаянаги не могла спрогнозировать поведение «тёмной лошадки» от слова «совсем». Словно человек-загадка, Киётака предпочитал сидеть за кулисами, уклоняясь от любого рода взаимодействий. В результате «прочитать» Арису его не могла. При всём своём желании. Полная противоположность тактики девушки, в рамках которой все первогодки (и не только) знали, с кем именно шутки плохи. По мнению «королевы А класса», скрывать свои силы мог разве что дурак или недопонятый гений. Как назло, на этот раз Арису требовался точный ответ.       — Вероятность последнего крайне мала. Меньше десятой процента. Никакие тренировки не могут приблизить обычного человека к гению. Человеческие лимиты заданы при рождении. Это факт. Я одарена, а он нет. Попытки изменить природу тщетны, ведут к растрате бюджета и обречены на провал. Но что, если он скрывал свой истинный потенциал с ранних лет? Что могли дать жестокие тренировки до изнеможения такому ребёнку? Какой между нами разрыв? Может ли он с этим багажом в итоге превзойти меня? И тот ход — показатель, сигнал? Может ли грубый метод развития способностей оказаться эффективнее моего? Тогда этот кое-кто способен показать тот же результат за пределами доски, и я буду должна учитывать «его вмешательство» в мои дальнейшие планы. Если кое-кто «столь силён», это может обернуться мне боком. Много неизвестных. Вижу. Это не оправдание, чтобы прекратить разбирательство. Нет. Мы на этом не закончили. Неужели, Киётака, ты, вернувшись к своей излюбленной тактике, спрятавшись за юбку Хорикиты, посчитал, что я просто забуду про эту партию? Ты показал мне частицу себя. Она… ввела меня в небольшой ступор.       Девушка, вдоволь накашлявшись, запал не потеряла:       — Частица это или весь ты? Никто ещё так долго не выдерживал моего темпа: всего секунда, и позиция на доске менялась. Адреналин, прочие гормоны. Волнение, мысли о будущем. Я знаю, о чём говорю. Но ты, проигравшая сторона, не выглядел озадаченным или расстроенным… а должен! Столько усилий зазря! Но ты никак не поменялся в лице, остался к партии равнодушен. Несостыковка! Шанс, кроме того, не равен нулю! А значит, нашей новой встречи не избежать. И уже там всё решится раз и навсегда. Никто не помешает поставить мат, — Арису раздосадованно прикусила губы. — В моих интересах устроить всё на своих условиях как можно раньше. Ведь кто тебя знает, Киётака Аянокоджи. Правильно, никто. Пока. Я раскушу тот ход! И покажу тебе в новой партии свой, ещё более совершенный и изощрённый. Только ты и я. Никто не встанет на пути, не исполнится дурацкое клише. Но когда же?       «Наступление — плохая затея».       «Нужно выждать время».       «Он сам придёт».       «Каким серым кардиналом Киётака бы ни оказался, есть линии, за которые он никогда не зайдёт. Ваши пути вновь пересекутся. Когда-то».       — Да! Логично. Безусловно! Конечно!       Но Арису Сакаянаги была явно не из того типа людей, которые прислушиваются к голосам в голове, если уже что-то себе надумали. Её любопытство и мелочная обида в очередной раз взяли верх над здравым смыслом. Девушка уже готовилась расхлёбывать кашу, которую сама же собиралась заварить, и даже этого никак скрывала, предвкушая вкус получившего блюда. Её откровенно забавляли новые неприятности с ним. Она с нетерпением потирала руки.       — Кхем-кхем, покажу тебе завтра после уроков, готовься!       «Но тебе это в любом случае не поможет, так что уведомлять не стану — пустая трата времени».