И всё идёт по плану

Первый контакт с братьями у Робаута прошёл странно. Император очень туманно и в общих чертах рассказал про его уже найденных братьев и понадеялся, что Жиллиман при личной встречи сам составит о них мнение. И потому Робаут не знал, что и думать, когда получил приглашение от некоего Гнея Виндекса на "Немею" - флагман Невыносимых. Терранские ветераны не могли сказать ничего дурного о Невыносимых: два легиона порой сражались бок о бок против псайкеров, и несмотря на окутывающую каждого пустого мрачную, давящую ауру, ни разу Невыносимые не подводили в бою. Пусть их было мало, многократно меньше даже Пятнадцатого, каждый из легионеров в чёрно-золотой броне мог поддерживать целый отряд. Хотя после боя большинство Невыносимых возвращались на корабли, а не оставались для празднества, это по прежнему было знаком уважения: в ауре парии нет радости и покоя. Робаут никогда прежде не слышал о париях, поэтому не внял предупреждению и отправился на "Немею". Открытия начались буквально в первом же помещении, куда его проводил сервитор. Кроме него на флагмане оказалось намного больше людей и легионеров, чем он ожидал. В лучшем случае в церемониальной броне, а многие так и вовсе в гражданской одежде самого разного покроя. На удивление приятной наружности астартес с длинными белыми волосами и чёлкой на одну сторону обсуждал какую-то непонятную тактику с аугментированным десантником в частично металлическом мундрире, то и дело сверяясь с какими-то данными на когитаторе. Чуть в стороне, за небольшим круглым столом, окружённые бочками резко пахнущего напитка бородач в мехах и совершенно чёрный астартес с пылающими алым глазами напивались под одобрительные вскрики поддержки своих легионов. Позже Робаут Жиллиман узнает, что это было просто дружеское соревнование "кто больше выпьет", но тогда для он не знал о мьёде, так что прошёл мимо. И рядом с полным непривычной еды, причём явно разных культур, столом стояли и смеялись над какой-то шуткой два примарха. Его братья. - Ты и есть тот самый Робаут Жиллиман? - Первым обратился к нему тот, чей диковатый вид вызывал мысли о крупных хищниках. - Судя по круглым глазам, ты без понятия, что тут творится, и приглашение читал наискосок. - Да, приветствую...брат, - слегка замялся Робаут. - Да, я и в самом деле должен был внимательнее изучить правила этого приёма. - Приёма? Ты сам посуди: разве это приём? Формально Виндекс пригласил нас как наблюдателей игровой дуэли двух капитанов, - фыркнул второй брат, куда более цивилизованного вида, и протянул руку. - К слову, нам стоит познакомиться. Хорус. - Приятно познакомиться, Робаут. Не ожидал, что дуэль капитанов считается поводом всеобщего сбора. - Прекрасный повод покутить и перезнакомиться, - возразил более дикий брат, и уж его рукопожатие больше напоминало попытку сломать руку. - Леман. Да хватит кукситься, развлекись. Такого покоя ещё лет сто не будет. Много позже Робаут поймёт, что дар псайкера, в той или иной форме унаследованный от Императора всеми примархами (кроме одного), дал Леману дар пророка. Но тогда он пропустил слова брата мимо ушей и продолжал настороженно осматриваться. - И всё же, разве дуэль может быть поводом для праздника? - Это же игровая дуэль. Мне не нравится "Аграриум", но многих он расслабляет. Дуэль двух опытных игроков должна быть захватывающим зрелищем. Опять же, хорошая графика... - И Виндекс, - шепнул Леман, странно двинув бровью. - И Виндекс, - согласился Хорус. - Кстати о нём - Робаут, нам нужно с тобой побеседовать, прежде чем допускать до Виндекса и его первого капитана. Наедине. Поверь, это для твоего же блага. Покушения Робаут не боялся. Втихаря убить его даже с численным превосходством братья не смогут. Если и не отобьётся, то поднимет столько шума, что будет проще представить дело как неудачную шутку. Он пошёл с ними, мимоходом заметив среди собравшихся высокую фигурув белой тоге и с длинными каштановыми волосами, и решил, что с ним поговорит следующим. - Нам стоит обсудить с тобой один вопрос, пока ты не совершил большую глупость. Вполне достойный, но недальновидный Рогал Дорн однажды публично оскорбил Виндекса, и с тех пор он со своим легионом в...можно сказать, опале. Невыносимые поклялись не приходить на помощь Рогалу Дорну, пока тот не извинится. И на вечеринку его, конечно же, не позвали, - рассказал Хорус. Подумав, он добавил. - Решающим, конечно же, было то, что Рогал оскорбил нашего брата публично. Из-за него уже лет десять то здесь, то там звучат неуместные шуточки про Виндекса и его легион. Скажи он что думает потише, сидел бы сейчас с Феррусом и Вулканом в кают-кампании, чертежами обменивался. - Не думал, что вы столь злопамятны. Отказывать в поддержке союзнику из-за оскорблений, даже незаслуженных, недальновидно, - нахмурился Робаут. - Легионы всё равно обычно сражаются одни. Не уверен, что Рогал вообще знал про опалу. Хотя я регулярно напоминаю ему извиниться, но некоторые люди умеют стоять на своём. - Надо было тогда бить в морду, - заключил Леман Русс. - Надо было, - согласился Хорус. - Тогда к чему столь бесполезная опала? - Растерялся Робаут Жиллиман. - И что это вообще было за оскорбление такое? Прежде чем ответить, братья-примархи придирчиво оглядели Робаута. Пристально, изучающе. Робаут почувствовал себя на весах, но что было на другой чаше, ему было неведомо. Наконец, приняв решение, Леман положил руку Робауту на плечо и спросил так заговорщически: - Надеюсь, мне не нужно тебе проводить половое воспитание? Робаут слегка смутился. Нет, конечно же он знал, как человечеству удалось расселиться по галактике, и чем его приёмные родители занимались за закрытыми (но не звукоизолированными) дверями спальни. Тараша Ойтен, разумеется, снабжала его книгами на самые разные темы, в том числе и о любви. Иногда с картинками. Робаут впитывал любую информацию, и до сего дня не выделял увиденное специально. Он считал, что не должен вмешиваться в репродукцию людей - а значит, его чувственная сфера не касалась. - Я знаю, что делают люди, чтобы завести ребёнка. Знаю, что чувство любви и страсти стоит учитывать в плане как переменный фактор, которое может как поспособствовать победе, так и осложнить её. Но это ведь не касается нас. Мы ведь созданы искусственно, у нас нет этой биохимической мотивации... - Бла-бла-бла, как скучно, - перебил его Леман. - Простого "да, знаю" достаточно. - В общем, насчёт "биохимической мотивации" - это неправда. Может быть, не любовь, но привязанность, нежность, желание позаботиться - мы на это вполне способны. Насчёт размножения не знаю, но нужные органы работают, если, гм, правильно воздействовать. - Хорус покраснел, Леман хохотнул, Робаут же перестал понимать, куда идёт разговор. - Так в чём дело? Как наша физиология связана с оскорблением? - Говоря по простому, Рогал Дорн назвал Виндекса шлюхой, - рубанул сплеча Леман и замер, наблюдая за реакцией Робаута. Реакции не было. - Оскорбительно, но странно, - наконец решил он. - Я бы больше удивился, назови меня кто-то шлюхой, чем оскорбился. - Именно. Потому что ты девственник, тебя такое не задевает - уже совсем невесело проговорил Леман. - А Виндекс - нет. Я спал с ним, и Хорус, и Феррус с Фулгримом, и Вулкан, и сам Дорн бы отлично потрахался, не будь таким грубым. Оскорбление было подходящим, поэтому попало в цель. Правда, смешно сказать, не в ту, куда стреляли: Виндекс-то как раз не обидился, а вот его первый капитан как в берсерка обратился. Поэтому слухи и поползли. Так бы головой покачали и забыли, кто там кого обозвал. - Каюсь, моя вина. Это ведь я тогда Дорну всё рассказал. А он возьми да окажись ханжой. - Постойте, значит...значит...- Робаут покраснел, не в силах закончить предложение, поэтому попробовал зайти с другого конца. - Вы так спокойно говорите обо всём... - Ну, да, - помедлив, согласился Хорус. - В первую очередь Виндекс - наш друг, боевой товарищ, подмога в самых неприятных боях. Он не заслуживает грубых ярлыков. Опять же, как-то лицемерно осуждать брата за распутство, когда сам только за. - Да какое там распутство? Ему от силы трижды в год перепадает, - фыркнул Леман. - У моих воинов секс чаще. Робаут усилием воли дисциплинировал разум и попытался ответить самому себе не главный вопрос: как он относится к тому, что его братья-примархи, оказывает, регулярно занимаются друг с другом сексом. И вдруг понял, что это - самое естественное, что они могут делать. В самом деле: где не стоит вопрос продолжения рода, но остаются желания близости, отдыха, удовольствия, а также проблема физического несоответствия с большинством простых смертных...в таких условиях требования к партнёру меняются. Конечно, звучит дико, но даже на Макрагге Робаут видел, как странно порой работают человеческие отношения. - И вы не ревнуете друг друга? - Уточнил он. - Иногда, - помедлив, признался Леман. - Но только к Вулкану. Он что-то такое умеет, что Виндексу очень нравится, а что - не колется. К остальным нет. - Даже ко мне? - Поднял бровь Хорус. - Неужели ты не воспринимаешь как соперника даже меня? - Тебя? Пф. Радуйся, что Виндекс вообще тебя помнит. - Обидно, Русс, но не слишком. В общем, Робаут, суть ты понял. Сегодня Виндекс постарается с тобой познакомится - это аксиома, и сомнению не подлежит. Можешь отказаться, можешь согласиться - просто не вздумай поднимать шум. Ни я, ни Русс тебя не тронем, что бы ты не выбрал. - Я поговорю с Виндексом, - решил наконец Робаут. - Ваши обычаи всё ещё кажутся мне странными, но кое в чём я полностью солидарен: подобные вопросы касаются только примархов и ближнего круга. Я стараюсь не оскорблять даже врагов, и уж тем более не буду обижать союзника. Только один вопрос: вы несколько раз упомянули первого капитана Невыносимых. Он действительно напал на примарха и...всё ещё жив? - О да, жив. Пойдём к когитаторам, дуэль скоро начнётся. Геттор Лесс - один из игроков, и ты его узнаешь сразу. Очень специфическая внешность, а ещё он отвратительно контролирует ауру пустого. Всё чаще Геттора захватывало одиночество. Неважно, кто был рядом с ним, пусть даже сам примарх - одиночество и чёрная пустота не отпускали, словно собственный дар обернулся против него. Бой и тренировки, а также сессии в "Аграриум" позволяли отвлечься, но не полностью сбежать от сжимающего одиночества. Впрочем, Геттор помнил времена, когда было хуже - времена на Терре, когда он выживал в Ионии, занимаясь совершенно ужасным делом. Одиночество и пустота не были незнакомцами в душе Геттора, они ничуть не мешали. Мешали сны. Доселе Геттор никогда не видел снов. Или не запоминал, что равнозначно. Теперь ему каждую ночь снилась дуэль в Белой Крепости, притом бесконечная, словно они с Сигизмундом истинно равны и силой, и выносливостью, и мастерством. Они просто сражались каждую ночь, и ничего ужасного в этих снах не было - лишь то, что утром Геттора неизменно заливали уже привычные одиночество и пустота. И почему Рогал Дорн такой упрямый? Одно "прости за сказанное, я был не в себе" - и всем бы стало намного, намного спокойнее. Геттор не жалел, что дал клятву и смог настроить против седьмого примарха другие легионы, гнусную клевету нельзя оставлять безнаказанной, но...почему нельзя отделить примарха от его легиона? Почему Рогал Дорн не может считаться отдельно, а Имперские Кулаки - отдельно? Почему Геттору вообще приходят в голову такие опасные мысли, ведущие в никуда? Шутливый вызов Эйделона на матч в "Аграриум" Геттор не отклонил только потому, что хотел хоть как-то отвлечься от холода и пустоты. За несколько десятков лет Эйдолон из новичка, не знающего про "Аграриум" вообще ничего, стал опытным игроком, идущим в турнирной таблице сразу за Геттором. Разумеется, игровая дуэль не слишком изменит их положение в турнирной таблице, но...примархам понравилась идея собрать больше зрителей, попутно пригласив найденного Робаута Жиллимана, а кто такой Геттор, чтобы оспаривать их решение. Примарх Детей Императора уважал и ценил Гнея Виндекса. - У меня есть тактика, - предупредил его Эйдолон, прежде чем сесть за когитатор. - Твои уроки не прошли даром, но сегодня я превзойду учителя, Геттор. - Хорошо, - кивнул тот. - Какой режим выбираешь? - "День рождения губернатора". Ты слишком холоден и никогда не познаешь истинной красоты цветов, а значит, победа будет за мной. - Цветы - всего лишь игровой ресурс, как и зерно, и продовольствие. Ты прекрасно знаешь мою тактику и понимаешь, какие цветы я буду выращивать. - Угу, которые созревают за минимум раундов и дают больше всего очков почёта. Как скучно играть с калькулятором в руке. - Достижение цели с наименьшими временными и физическими затратами - не скучно. Это стимулирует мозг. - Но смысл столь красочной игры радовать, а не бросать вызов. - И как ты поднялся так высоко в таблице? - Вздохнул Геттор. - Дети Императора умеют побеждать красиво. - Ставлю триста на Геттора. Мой капитан всех разобьёт. Это аксиома. У него на десять лет больше опыта и даже есть золотой скин с аквилой. - Эйдолон готовился к этому матчу несколько лет. А учитывая, как быстро он растёт в мастерстве, то таланта у него куда больше, чем у твоего капитана, - победно улыбнулся Фулгрим. - Эйдолон не проиграет. Я верю в него и тоже ставлю триста. Феррус, как ты думаешь? - Опыт и расчёт с одной стороны, талант с другой. Ставлю двести на ничью. - Ничья в "Аграриуме" - редкость. Хоть в одно очко, но расхождение будет, - покачал головой Виндекс, передавая ставку Космическому Волку. - Ставки, делайте ставки, пятиминутная готовность! - Добрый день, - прямо за Виндексом, на специально оставленное для нового примарха место сел незнакомец, немедленно опознанный как тот самый Робаут Жиллиман, подчинивший себе множество планет Сектора Ультрамар и назвавший свой легион Ультрамаринами. Виндекс неспроста это вспомнил, потому что первыми увидел именно глаза Робаута. Действительно, ультрамарины... - Приветствую собрата на "Немее". Я Виндекс, примарх легиона Невыносимых. Надеюсь, тебе понравился приём, - наконец обратился к Робауту Виндекс. - Моё имя - Фулгрим, примарх Детей Императора. Рад знакомству. На кого будешь ставить? - Феррус Манус, примарх Железных Рук. Лучше не ввязывайся в азартные игры, - посоветовал Феррус с видом человека, определённо не поставившего только что на редчайший из исходов. Серьёзно, чаще электричество сбоит, чем в "Аграриуме" матч ничьёй заканчивается. - Я впервые слышу про эту игру и не знаю игроков, - осторожно признался Робаут. - О, садись рядом. Мы всё объясним, "Аграриум" совсем несложный... Виндекс не врал, "Аграриум" действительно был простой игрой. Максимизируй прибыль, минимизируй расходы, закладывай резерв на случайные события - и победа гарантирована. К тому же, система раундов не накладывает никаких ограничений по времени: пока не нажал "закончить цикл", можешь хоть через астропата друзей обзвонить или поспать. Но вот если человек решил участвовать в так называемых "соревнованиях"...тогда нужен либо большой талант и много удачи, как у Эйдолона, либо трезвый расчёт и много, много, много опыта, как у Геттора, оттачивавшего свой тактический гений на механикумах. И вот соревнования двух игроков, притом с ограничением по количеству и длительности циклов - вот что делало "Аграриум" очень, очень сложной игрой. И очень красочной, потому что над изображениями растений и анимациями корпят лучшие художники-аниматоры своего времени. Наконец, на больших экранах в кают-кампании появились два игровых поля. - Золотое обрамление поля - вот, по краю, оно ещё и немного отсвечивает - это лорд-командующий Детей Императора, - начал объяснять Виндекс, показывая на экраны. - Без обрамления - мой первый капитан. Цель всей партии, судя по оформлению игрового поля, заготовить побольше деликатесов и красивых цветов для губернатора. У них будет сорок раундов по три минуты каждый, после чего будет подсчёт очков. За время каждого они должны выбрать растения из случайно сгенерированного списка, посадить их, закупить ресурсы для следующего раунда, по возможности выполнить побочные миссии ради дополнительных наград. - Я понял, - наконец кивнул Робаут. - Довольно необычная игра для астартес. - Уж не знаю, как ты, но я в перерывах между завоеваниями хочу любоваться чем-то красивым и спокойным, - буркнул не сводящий напряжённого взгляда с экрана Фулгрим. - Неудачный список, слишком неудачный, нет роз и винограда, проклятье... - Не видишь самое очевидное решение? - Поднял бровь Виндекс. - Посмотри на показатели ценности и красоты. Самое высокое значение у настурции, её-то Геттор и...э...Геттор, почему... Все, хоть немного прошаренные в "Аграриуме", в полном изумлении смотрели, как Геттор Лесс засаживает поля золотыми ирисами. Прекрасными, очень ценными в некоторых режимах, но уступающими альтернативам в конкретно данном. Высадив десяток, Геттор, кажется, опомнился и перешёл на настурции, но Эйдолону этой ошибки хватило, чтобы перенять инициативу. - Да! Это мой командующий! Давай, Эйдолон, размочи его всухую! - Геттор, пёс бы тебя подрал, что ты творишь? Чтоб больше так не делал, понял! - Мои братья очень азартны, - пробормотал Робаут, немного отодвигаясь от активно жестикулирующих Виндекса и Фулгрима ближе к спокойно следящему за матчем Феррусу. - Да, - согласился тот. - А они не отвлекают игроков? - Нет. Игровая на "Немее" звукоизолирована. - Тогда почему они кричат? - Потому что могут, - подумав, заключил Феррус. - Поддержка. Они уверены, что их сыновья чувствуют поддержку, даже не слыша слов. Это глупо, но я не спорю. Ничего глупого Робаут не видел. На Макрагге были состязания, за которыми следила вся планета, и люди поддерживали любимую команду, находясь в сотнях миль от стадиона. Ничего удивительного, что примархи, основанные на людях, движимы людскими же стремлениями. Пожалуй, они даже слишком похожи на людей. Раунду к пятому Робаут начал понимать эту странную игру. Очень мирное развлечение для тех, кто хочет отвлечься от войны. Надо будет и самому попробовать. Интересно, понравится ли "Аграриум" Тараше? Игра достаточно сложная, чтобы надолго увлечь, но достаточно простая, чтобы расслабиться после сложного рабочего дня, красиво оформленная и проверенная временем. Надо будет обязательно попробовать самому. Геттор Лесс, допустив ошибку в первом цикле, впредь подобного не допускал. Может, и впрямь играл с вычислителем под рукой, а может, сказывался опыт. Ни разу не пошёл даже на минимальный риск в случайных событиях, предпочитая медленное равномерное развитие. Стиль его оппонента был совсем другим: выполнял все бонусные миссии, вкладывался в развитие полей, рассчитывая вырваться вперёд ближе к финальным циклам. Даже поля засаживал не просто так, а в форме имперской аквилы, что по-своему впечатляло. Но стремление играть красиво не отменяло того факта, что лорд-командующий Детей Императора тоже разбирался в тактике, пусть и выбрал чуть более рискованный путь, и к тридцатому раунду его начальные вложения начали окупаться, из плато перейдя в параболу. Разрыв в очках сокращался. - Проклятье, проклятье, проклятье...- Виндекс вцепился в сиденье, сгибая отличный металл. - Давай, Эйдолон, всё правильно, ты победишь! Осталась всего тысяча очков, ну же, не подведи! - Геттор, засей поля кукурузой, быстрее! - Нет, не забирай вино сейчас, оставь на цикл, у виски двойной бонус! - Это твой шанс, закупи удобрения! Фулгрим и Виндекс вели себя довольно мирно. Потому что сидевшие дальше Леман и Хорус вели себя странно: пили какую-то странную жидкость, запах которой Робаут помнил ещё от тех бочек и астартес за круглым столом, кромко смеялись, ругались, давали нелогичные подсказки, шутливо спихивали друг друга со стульев, и речь у них стала какая-то невнятная, словно бы они опьянели. Но это же невозможно, так? Или так же, как и страсть, просто требует особого подхода... Робаут сглотнул и перевёл взгляд на Виндекса. Раскрасневшийся, с горящими азартом светло-карими глазами, чуть растрепавшейся косой, он выглядел каким-то...домашним. Фулгрим, также воодушевлённый и нетерпеливый, всё-таки больше походил на воина, особенно когда яростно поддерживал своего подчинённого. Виндекса можно было представить за игровым когитатором, за обеденным столом, в саду, в постели...не в бою. Не в бою... Робаут вспомнил, о чём его предупреждали братья: не поднимать шум, осуждать наедине, не портить и без того шаткую репутацию. Странно, но сейчас, лично встретившись с собратом, он поймал себя на шальной мысли поговорить... И вдруг всё стихло. Все ошарашенно уставились на экраны. Леман чуть не выронил кружку. Глаза Фулгрима округлились. Виндекс растерянно моргнул. Феррус Манус коротко усмехнулся. Золотые ирисы, говорят - древний символ богатства, отваги, благородства. Так позже скажет Фулгрим, а кто такой Геттор, чтобы оспаривать слова примарха? Но тогда, во время игровой дуэли, он думал вовсе не о древних символах. Он увидел жёлтый цветок, и в разуме случился сбой. Он отказывается думать о том, что пришло ему в тот момент на ум, иначе как о сбое, о кратковременном помешательстве, о начале безумия. Для Геттора Лесса жёлтый ирис - символ поражения. Потому что ничья - обоюдный проигрыш, а вовсе не "редчайший исход, который внесут в анналы игры". Сигизмунд возвышеннее, чище, светлее, намного достойнее Геттора Лесса. Ему неведомы тяжёлые мысли и съедающее одиночество. Не нуждайся примарх в Гетторе, ему бы стоило... После подведения итогов Фулгрим набросился на Ферруса с демонстративным, совершенно беззлобным гневом, колотя и утверждая, что это примарх Железных Рук виноват в ничье, что это он подстроил редчайший результат, а тот невозмутимо сносил побои и, кажется, внутренне улыбался. Робаут понимал, что не должен им мешать. Но вот Виндекс, усмехнувшись и попросив какого-то мрачного и слегка отталкивающего астартес передать что-то первому капитану, полностью повернулся к Робауту и наконец-то посмотрел прямо, полностью сконцентрировавшись на брате. Они встали, и Виндекс оказался самую малость выше. - Мы не познакомились как следует. Я хотел тебя встретить, но мне передали, что тебя увели мои братья. Интересно, о чём вы беседовали? - Игриво улыбнулся Виндекс. - О разном. Увиливать не буду - и о тебе тоже, - признался Робаут. Улыбка померкла, и он поспешил добавить. - Но я хочу познакомиться с тобой лично. Я должен знать, с кем буду сражаться бок о бок. Он всё ещё не знал, стоит ли позволять себе человеческие страсти. Но ему понравилось видеть чужую улыбку, а значит, можно хотя бы...пообщаться. Узнать, откуда он родом, что любит, чем хотел бы заниматься после войны. Виндекс не похож на того, кто будет сходить с ума без войны. Они плавно переместились в комнату, должно быть личные покои самого примарха. Простая постель, умеренно заваленный рабочий стол, какие-то памятные вещи в стеклянном шкафу. На столе, на самом видном месте стояла пиктография, где Виндекс, ещё с короткими волосами и в длинных одеждах, сидит, чтобы быть на одном уровне с мужчиной и женщиной. Женщина, уже немолодая, но с любящим взглядом, держала на руках маленького ребёнка, мужчина с резким лицом приобнимал Виндекса. Робаут понял: у них с Виндексом больше общего, чем он мог подумать. - Твои родители, - не спросил, но утвердительно заключил Робаут. - А есть ли они у тебя? - Да, - кивнул Робаут. - В честь отца я взял фамилию Жиллиман, а леди Ойтен считаю матерью. Будь моя воля, я бы остался с ней. - Понимаю. Когда закончится война, вернусь на Септиму Рекс и буду врачом, как папа. Пусть у меня нет его таланта, помогать я люблю. - Кажется, ты действительно не создан для войны, - улыбнулся Робаут. - О, поверь, именно для неё-то я и создан, - усмешка Виндекса была не очень-то весёлой. - Но то, для чего я создан, не равно тому, что я люблю сам. А ты что любишь, Робаут? Чем думаешь заняться после Великого Крестового Похода? Виндекс умел задавать сложные вопросы. Откровенно говоря, Робаут уже думал о будущем, но все мысли сводились к простому "вернусь на Макрагг и буду жить спокойно". Но что такое "спокойно"? Робаут всерьёз опасался, что когда в Империуме и в самом деле станет спокойно и не нужно будет вести легион за границу известных секторов, Робауту станет скучно. Что, если в один прекрасный день он поймёт, что устал от спокойствия? Что, если ему отчаянно захочется сражений? Да, сейчас ему не хочется, но и говорит он про будущее, а не сегодняшний день. Да, он любил смотреть, как расстроенный механизм управления планетами приходит в движение, но что он будет делать потом? Виндекс что-то увидел в его глазах. Должно быть, страх неизвестности, или тоску, или грусть от осознания собственных недостатков. И в следующий момент Робаут понял, что чуть тёплая ладонь ерошит ему волосы, совсем как отец когда-то. - Прости, что задал странный вопрос. Необязательно отвечать на месте. Думаю, у тебя будет время найти себе хобби. Вдруг станешь кузнецом, как Вулкан и Феррус? Или пойдёшь в искусство, как Фулгрим. Или будешь преподавателем. - Ты смотришь в будущее с оптимизмом, - оценил Робаут. Виндекс посмеялся и, помедлив, позвал сесть рядом на постели. Он достал инфопланшет и начал показывать изображения разных мест, где он успел побывать, и астартес других легионов, и просто смешные картинки, кратко объясняя, в каких обстоятельствах он взялся за пиктограф, и Робаут поймал себя на том, что впервые со дня отбытия с Макрагга чувствует себя в безопасности. Сердца стучали спокойно, плечи расслабились, а в голове появились идеи разных вещей, которыми стоило бы заняться даже не после похода, но в ходе него. Например, тоже завести подобный планшет, а потом отсылать вместе с письмами Тараше. Виндекс не соблазнил Робаута ни в ту встречу, ни в множество последующих. И хотя Хорус шутил, что Жиллиман слишком стойкий и правильный для любвеобильного примарха Невыносимых, правда была в том, что Виндекс попросту не предлагал.