И всё идёт по плану

- Капитан Лесс...- к Геттору подошёл Марлон, один из апотекариев легиона, и Геттор без слов понял, что случилось. - Сколько? - Сухо спросил Геттор. - На сей раз трое. Все симптомы соответствуют благоприятному течению "прилива". - Выдать необходимые материалы и изолировать на две недели. - Я полагаю, нам всё же стоит сообщить примарху о... - Нет, - помотал головой Геттор. - Ни в коем случае. - Однажды это придётся сделать, - грустно изрёк Марлон. - Чудо, что он всё ещё верит нашим выдумкам о травмах и дисциплинарных взысканиях. - Он не сможет нам помочь. А значит, его беспокойство бессмысленно. - Он всё равно всё узнает. Однажды кому-то из нас не удастся сдержать "прилив", и хорошо, если после боя. Всё больше легионеров с Септимы Рекс, они не столь благоразумны, как мы. Особенно он. - Будем скрывать, пока сможем. А когда не сможем...- Геттор задумался, потому что не допускал худший сценарий даже во снах. - Я найду выход. - Мы всегда можем сказать, что действуем в соответствии с волей нашего... - Нет. Это будет означать, что наш примарх такой же, как мы. А это не так. Его сердце и помыслы чисты, а не осквернены "приливом". - По-моему, ты преувеличиваешь масштаб проблемы, - вздохнул апотекарий, но всё же отстал. Геттор же, собравшись с силами, отправился к себе. Ему не нравилось, к чему всё идёт, и ещё меньше ему нравилось, что уже дважды в его голове мелькнуло чужое лицо. Геттор родился на самом нижнем ярусе трущоб Терры, и если что он и ценит превыше Императора, вытащившего его оттуда и позволившего стать кем-то большим, так это своего примарха. Виндекс слишком добр и сострадателен, чтобы знать про самый тёмный секрет собственного Легиона, и великое счастье, что парии не могут читать мысли. Потому что если примарх узнает, что некоторые астартес из его легиона склонны...склонны...Геттор раз за разом прогонял самое верное слово из головы, потому так и не мог закончить мысль, а значит, и искать решение проблемы. Одно он знал наверняка: в недобрый час Невыносимые пришли на помощь Имперским Кулакам. Геттор и раньше уважал Имперских Кулаков за прямоту, несгибаемую волю и решительность, а также за множество крепостей, всегда готовых принять тогда ещё не имеющий собственной родины крошечный легион (даже сейчас они меньше, чем тот же Пятнадцатый). И как первый капитан, не называвший себя лордом-командующим только из скромности, он прекрасно знал Сигизмунда, первого же капитана Имперских Кулаков. Во время осады Найтрии, когда вражеские псайкеры сворачивали пространство и даже время в отчаянной попытке отсрочить неизбежное, Геттор был в шаге от Сигизмунда, закрывая от магии и стали аурой и мечом, и они первыми вошли в ворота белого города. Позже город стал Белой Крепостью, и до сих пор второй легион формально владеет ровно половиной данной крепости. Но тогда же Геттор впервые в жизни, как не делал даже при Императоре, полностью взял под контроль ауру не чтобы скрытно прокрасться в тыл врага, но чтобы с испещрённого шрамами некогда красивого лица Сигизмунда исчезло волнение. Такой чести Геттор не удостаивал никого, предпочитая вселять в окружающих лёгкое беспокойство. Неделю назад Невыносимые снова пришли на помощь Имперским Кулакам, и всё сразу пошло не так. Легион, помня совместные битвы, приветствовал Гнея Виндекса, но вот их примарх...при всём уважении к Рогалу Дорну, тут Геттор смягчать ничего не будет: примарх Кулаков отказался пожать руку брату. Тот не смутился, но Геттор заметил, как напряглись все присутствующие. Если бы не миссия, Невыносимые не потерпели бы такого неуважения к своему примарху. Приведя к Согласию Ван Кретист, Виндекс решил отметить свою первую встречу с Дорном большим приёмом, на который пригласил и их легионы, и прибывших на имперских кораблях чиновников, и механикум, и даже находившихся сравнительно недалеко Лунных Волков. Хорус не нравился Геттору, но он, во всяком случае, почтительно обращался с примархом Невыносимых. Без доспехов Геттор чувствовал себя почти голым, но терпел. Шею холодил блокатор, который Геттор надел второй раз в жизни и уже не понимает, как его Примарх может спокойно носить нечто столь удушающее целыми днями. Четыре кольца издают чуть слышный, но уже раздражающий звон. Хорошо хоть их примарх не требовал одеваться по обычаю Септимы Рекс, потому что Геттор ненавидел всё, пусть даже отдалённо напоминающее платье. Шумно. Многолюдно, и даже самый большой павильон Ван Кретист едва вмещает такую толпу. Десантники, техножрецы, чиновники, несколько псайкеров, сервиторы и, кажется, Альфарий заполняют собой всё пространство. Геттору было тяжело здесь, и ноги сами принесли его к Сигизмунду. Тот тоже стоял чуть в стороне, но немного по другой причине: он пытался спрятаться от Лунных Волков, часть офицеров которого только и мечтала сразиться с ним на дуэли. Геттор снял блокатор и постарался выпустить ауру так, чтобы полностью спрятать и себя, и Сигизмунда, при этом как можно меньше влияя на союзника. Неслыханная дерзость, нарушение приказа, но Геттор почему-то не чувствует себя виноватым. Они просто стоят недалеко от Рогала Дорна, а тому и дела нет до того, куда вдруг делся его старший офицер. По нему видно: если бы не просьба Хоруса, его бы здесь не было. Он почти не разговаривает с немногочисленными подошедшими смельчаками. Один раз посмотрел на часы. - Геттор, - вдруг обратился Сигизмунд, и капитан Невыносимых вздрогнул, сам не поняв отчего. - Наши примархи не смогут подружиться. - Мы ничего не можем сделать, - ровно проговорил Геттор. - Недавно он получил известия от господина Хоруса. После этого он...- Сигизмунд внимательно посмотрел на слегка утратившего контроль над аурой Геттора и изменил последние слова: - Он полагает, что в дальнейшем Имперские Кулаки будут сражаться в одиночку. - До первого мира псайкеров. - До первого мира псайкеров. Странно, но их интонации совпали. Геттор вдруг понял, что впервые стоит так близко к постороннему, не члену своего легиона, и при этом не беспокоится. - У тебя новое оружие. Но ты ещё не привык к нему. - Разгоняющий тьму легче, чем мой прошлый меч, - согласился Геттор. - Это оружие... - Дар моего примарха. Выковано главой Саламандр, - в голос Геттора проникли нотки гордости. - Я хочу сразиться с тобой, - признался Сигизмунд. - Твои навыки улучшились с момента нашей последней встречи. - Почту за честь. - Я буду ждать тебя в Белой Крепости через месяц. - Я прибуду. - Я... В поле зрения появился Виндекс, и два капитана замерли. Виндекс готовился к сегодняшнему дню. Он распустил волосы, и они каскадом спускались к лопаткам. Он надел свою лучшую тогу - чёрную с бронзой, в цвета легиона. Геттор прекрасно понимает, что сейчас его примарх попробует наладить контакт с Имперским Кулаком, что посторонние не должны присутствовать при этом разговоре, но...вероятно, он решил не бросаться сразу. Тем более, что хотя их легионы и смогли совместными усилиями привести мир к Согласию, примархи не прикрывали друг другу спину, как Геттор и Сигизмунд, они сражались на разных флангах. Конечно, Виндекс заметил и Геттора, и первого капитана Имперских Кулаков (по слухам, лучшего фехтовальщика легиона), и не мог не порадоваться за своего офицера. Он уже знал, что за прежнюю успешную операцию Имперские Кулаки подарили их легиону половину крепости, и ему не терпелось самому её увидеть. Знал он и то, что мало перед кем Геттор полностью убирал ауру. А уж нарушить приказ примарха и использовать силы пустого на приёме, чтобы скрыть другого от внимания - Геттор Лесс действительно ценит этого астартес. Пожалуй, раз офицеры этих двух легионов смогли поладить, то и у примархов получится. Гней Виндекс не сомневался, что выглядит хорошо. Но он не планировал сегодня соблазнять Дорна, лишь хотел поговорить и выяснить, с чем связан такой холод при первой встрече. Леман Русс был рад, когда Невыносимые пришли на помощь к Космическим Волкам, а ведь там их положение было не столь тяжёлым. Рогал Дорн, когда Виндекс подошёл к нему и поздоровался, никак на это не отреагировал. Виндексу не нравилось столь явно выказываемое пренебрежение. - Приветствую собрата-примарха, - тем не менее, начал он. - Знаю, что Имперские Кулаки ценят прямоту, потому скажу сразу: мне не нравится такое отношение. Невыносимые пришли на помощь твоему легиону. Ты можешь не одобрять наши методы, но без нас ты бы не победил. - Победил. Я не нуждаюсь в твоей помощи, - холодно ответил Рогал Дорн. - Я прекрасно помню ход боя. Твои отряды, к которым присоединились мои воины, прошли через проклятый перевал без труда. Ты, шедший один, дошёл последним. - Я дошёл. Мне не нужна твоя помощь, чтобы сражаться. Ты зря пытаешься говорить со мной. Уходи. - Пф. Мой капитан рассказывал, как проходила осада Найтрии. Имперские Кулаки не стали бы дарить половину крепости тем, кого бы сочли недостойными такой награды. Не понимаю, почему их примарх... - Потому что я не собираюсь иметь дело со шлюхой, - Громко и чётко произнёс Дорн. И после его слов наступила тишина. А потом Геттор Лесс шагнул вперёд. - Он идиот, - констатировал Хорус чуть позже на импровизированном собрании. Морниваль согласились с ним столь безоговорочно, что он счёл за нужное уточнить. - Я говорю о моём брате. О Рогале Дорне. - Да, отец, - невозмутимо кивнул Гарвель. - При всём уважении к его мастерству, силе и стойкости, сегодня он совершил очень большую глупость. Может, дело в менталитете Инвита, но нельзя во всеуслышанье оскорблять союзника. - Я не считаю капитана Лесса виновным в нападении. Это была естественная реакция на оскобление примарха, - заключил Эзекиль, сложив руки на груди и смотря так, что становилось понятно: если он и считает Геттора Лесса виновным хоть в чём-то, так это в том, что он позволил тому капитану из Имперских Кулаков себя остановить. Роковые слова разлетелись по всему павильону. Сейчас их, наверное, пересказывают и переписывают все подряд. В целом их можно обыграть как просто сказанное в сердцах оскорбление, но Хорус не сомневался: любой, кто хоть чуть-чуть разбирается в ругательствах, сразу поймёт, что Рогал Дорн не просто оскорбил, нет - он обвинил своего брата в распутстве. Будь проклята репутация Имперских Кулаков как очень точных в своих формулировках. Хорус не считал Виндекса шлюхой. Да, он действительно раза два или три в год заходил в спальню кого-то из братьев. И что с того? Он приходит на помощь по первой просьбе, собственный легион его обожает, ни разу Хорус не услышал от него обидных слов или несправедливых обвинений. Феррус Манус - и тот, при всей своей жёсткости, не считал страсть брата чем-то зазорным. Хорус не сомневался: Имперские Кулаки, прежде бывшие в прекрасных отношениях с Невыносимыми, сейчас называют своего генетического отца идиотом, хотя наверняка и мысленно. Геттор Лесс, символически закованный и стоящий на коленях в центре небольшой залы, поднял голову. Ему предлагали стул, но он сам отказался и теперь демонстрировал покаяние. Когда Сигизмунд вцепился в него, он почти сразу перестал вырываться, но зато по полной использовал свои способности на Рогале Дорне. Да, его дар парии слабее, чем у Виндекса, но Хорус всё равно поёжился, а ведь основной удар предназначался не ему. Рогал выглядел так, словно ему вонзили кинжал в живот и хорошо наподдали сзади. Не будь он, собственно, Рогалом Дорном, то несомненно пал бы на колени. А так лишь сошёл с лица. Виндекс выждал мстительную паузу, прежде чем приказать капитану остановиться и, шепнув Рогалу напоследок, что зря он это сказал, велеть капитану идти за ним. Возможно, если бы Геттор не настаивал на трибунале, Виндекс бы даже не подумал его наказывать: пожурил бы наедине и, возможно, заставил бы выполнять работу сервиторов денёк-другой. Но Геттор Лесс был слишком правильным. Слишком серьёзным, слишком ответственным, и при этом Хорус чувствовал заключённый в нём жар. Он мог быть в Тринадцатом Легионе, но... Нет, что-то в нём напоминало мастеров осады из Четвёртого. Готовность костьми лечь из-за какой-то мелочи, наверное. Геттор потребовал трибунал, причём по всем правилам, и Виндексу пришлось просить о помощи Хоруса, потому что в маленьком легионе Невыносимых было не так много командного состава, чтобы кого-то судить по всем правилам. - Подведём итоги, - нетерпеливо изрёк Виндекс. - Кто считает Геттора Лесса выновным в покушении на примарха? Руку поднял только сам Геттор. Его проигнорировали. - Так я и думал. Трибунал окончен, первый капитан Невыносимых полностью оправдал. Снимай цепи и возвращайся на корабль. За своеволие я тебя накажу позже. - А что будем делать с Дорном? - Спросил Хорус. - Он оскорбил моего брата, я не могу проигнорировать эту наглость. - А что делать? Жаловаться Императору? - Фыркнул Виндекс. - По-хорошему, я должен его избить. Я собирался, но Геттор успел первым. Но теперь момент упущен, так что придётся просто выполнить его желание. - Какое? - Заинтересовался Хорус. - Он сам сказал, что не хочет сражаться вместе с Невыносимыми. Особенно со мной, - Виндекс коварно улыбнулся. - Что ж, да будет так. Как бы мне ни было жаль Имперских Кулаков, но Невыносимые не придут к ним на помощь, пока Рогал Дорн публично не извинится передо мной и моими людьми. Хорус хмыкнул. Учитывая, что для легионов астартес было совершенно нормально сражаться в одиночку, не получая никакой помощи от других легионов, это даже наказанием не назовёшь. Другое дело, что Невыносимые были прекрасными войсками поддержки. В некоторых аспектах они походили на Пятнадцатый Легион, ведь их способности казались волшебством не меньшим. Да, никаких тебе огненных дождей, телепортов в тыл врага или мгновенного заращивания ран, но зато рядом с Невыносимым враг не может сделать ничего из вышеперечисленного. А ведь тот же Геттор Лесс вполне мог "сконцентрировать" ауру и нанести так называемый Пустой Удар, от которого поплохело даже примарху. Да что там говорить: Хорус помнил тот неприятный инцидент после первого секса с Виндексом, и повторять ему вообще не хотелось. Рогал Дорн не подозревал, сколько проблем получил, не сдержав пыл. - Капитаны? - Он повернулся к Морниваль, и те, переглянувшись, немедленно кивнули. - Так я и думал. Лунные Волки присоединяются к твоему бойкоту. - О, - Прекрасные глаза округлились. - Но вам-то зачем? Рогал Дорн не оскорблял вас... - Оскорбил. Косвенно. - Заговорил Тарик Торгаддон. - Если наш примарх нам генетический отец, то его брат нам, выходит, генетический дядя. На Хтонии очень ценят родственные узы! Виндекс засмеялся, да и Хорус хохотнул. Он, конечно, прекрасно понимал, что на самом деле его легион прекрасно знает об его отношениях с Гнеем Виндексом. Да что там, как-то раз Эзекиль даже увидел их в одной постели, когда зашёл без стука! Но Морниваль твёрдо знает: Невыносимые не враги, а союзники, и примарх тоже союзник, а раз так, то какое их собачье дело, как примархи отмечают победы? Они побеждают, и этого достаточно. - Я свяжусь с другими братьями и расскажу о большой ошибке Рогала. Уверен, как минимум Фулгрим и Леман Русс присоединятся к бойкоту. - Ты действительно хочешь впутать больше народу в этот маленький инцидент? - Поднял бровь Виндекс. - Мне казалось, ты хочешь замять его. - Да, замять. Ещё не хватало, чтобы пошли слухи среди простых людей. А вот астартес и так всё узнают, я просто не допущу расхождений в версиях. - Мне уже жаль Дорна, - фыркнул Виндекс. - Хотел испортить мою репутацию, а в итоге хоронит свою. Но больше жаль его капитанов. Геттор хорошо отзывался о Сигизмунде, а Геттор мало о ком хорошо говорит. - Да, и правда жаль. Имперские Кулаки такого не заслуживают. Месяцем позже фигура в жёлтых доспехах ступила на арену Белой Крепости. Ровно в центре, принадлежа как Имперским Кулакам, так и Невыносимым, арена предназначалась для совместных тренировок фехтования и рукопашного боя. И на ней уже стоял десантник в чёрных доспехах с бронхозовым узором, похожим на языки пламени. Они кивнули друг другу и достали мечи. Чёрный Меч и Разгоняющий Тьму, воплощения таланта создавших их кузнецов, столкнулись в первом, пробном ударе, и тишину разрушил звон. Лёгкий, как будто невесомый меч вскоре засиял, едва не ослепляя бойцов, и светом скрывал очертания лезвия, выигрывая мгновения для удара, но соперник был настоящим мастером фехтования, величайший средь астартес, он не поддавался на уловки. Следи за боем несведующий, он бы назвал тот бой дуэлью насмерть. Скоростные, мощные удары, взрезающие пол и скалывающие фрагменты брони, сулили смерть любому на своём пути. Но никто из воинов не чувствовал страха смерти. На лицах, скрытых шлемами, были улыбки. Бой продлился всего минуту. Фигура в чёрных доспехах подняла вылетевший из руки меч и, помедлив, кивнула оппоненту. Чёрный меч вернулся в ножны. Какое-то время астартес стояли молча. - Когда наберёшься больше опыта, скажи мне. Я прибуду как только смогу, - негромко попросил Сигизмунд. - Невыносимые больше не смогут прийти на помощь. Пока твой примарх не извинится, - в холодном обычно голосе появилось что-то непривычное, горькое и вяжущее. - Тогда я вызываю тебя на дуэль. Буду ждать здесь в удобное для тебя время. - Я принимаю вызов. Они развернулись и пошли в разные стороны, больше не сказав друг другу ни слова. "Ты никогда не будешь моим врагом" - одновременно подумали воители. - "Скорее бы эта глупость закончилась".