"Я тебя обожаю"

Офицер позвонил ему спустя три минуты. Еле сдерживаясь, он требовал отчёта за несогласованные с ним действия, за решения, принимаемые Распорядителем просто так — на ходу. «Если это 456-й тебя надоумил, то имей ввиду...» — начал было он, но Ин Хо прервал его заготовленную угрозу: — Зачем ты звонишь? — VIP гости недовольны, требуют видеоконференции. Это было ожидаемо, подумал про себя Ин Хо. — Во сколько? — спросил он, пытаясь сохранять хладнокровие. Офицер шумно втянул ноздрями воздух. Он был разъярён — и сорванной игрой и деланным спокойствием стоящего выше него на ступеньку Ин Хо, который и заварил всю эту кашу. — Через полчаса, — процедил он сквозь зубы, но всё-таки не бросил трубки, как обещал его тон, дождавшись, когда Распорядитель скажет «Ясно», и сам сбросит звонок. — Ги-хун, — позвал негромко Ин Хо, войдя в зал. Ги-хун стоял возле механической игрушки — свидетельства прошлой, некогда счастливой жизни полицейского Хвана — и трогательно обнимал себя за плечи. Полотенце вновь покрывало его узкие бёдра, вид у мужчины был болезненный — помимо следов побоев на его теле, овальных синяков, явно оставленных пальцами Ин Хо в порыве страсти, Ги Хун уже несколько дней почти ничего не ел и сегодня снова не притронулся к пище. Он был бледен и измучен, но, при виде Ин Хо в глазах его забрезжил свет. Затем тут же погас. Видимо, забывшись на мгновение, он увидел «своего» Ёниля, но почти сразу вспомнил, что тот сделал и кем на самом деле является. — Тебе нужно одеться, — сказал Ин Хо подходя к нему ближе. Несмело, Ги-хун сделал пару шагов навстречу и принял в руки аккуратно сложенные вещи, старательно избежав соприкосновения с руками «Ёниля». — Ты хранил это с самого первого дня?.. — настороженно поднял глаза выбывший игрок, затем, вдруг озарённый догадкой, выдохнул испуганно: — Не говори, что и сам раздевал. — Для этого есть специально нанятые люди, — холодно отозвался на его предположения Ин Хо и не стал добавлять, что лично курировал, как эти люди справляются. Возможно, ложь слегка коснулась краской его скул, но Ги-хун этого не заметил. — Так ты Ин Хо, — сказал он после паузы, прижимая одежду к груди. Он показался тому в этот момент совсем юным и совсем хрупким — не замечая этого, насупившись, он обнимал свои сложенные брюки, футболку, куртку так же, как обиженный ребёнок прижимает к себе плюшевую игрушку, надеясь найти в ней поддержку. — Ты выдумал Ёниля, чтобы подобраться ко мне и манипулировать? Ты контролировал меня с самого начала... Притворился, что помогаешь, а сам предупредил своих людей и те отразили штурм... Ин Хо не отвечал, только смотрел на него, теряющего самообладание от нарастающей лавины собственных выводов, и Ги-хун, не выдержав знакомого неподвижного взгляда, опустил глаза на одежду. — Извини, — неожиданно прервал он самого себя, — я знаю, что ты сделал ради меня. Спасибо. Он шмыгнул носом и плотнее прижал к груди собственные вещи. У Ин Хо защемило в груди и затрепетало в животе. Он наконец-то сделал что-то правильно. В этот момент он забыл обо всех грозивших последствиях и поздравил себя с маленькой победой. — Тебе нужно одеться, — напомнил он, позволяя себе слегка улыбнуться и не пытаясь дотронуться — он чувствовал, что ещё не время. Ги-хун удивлённо посмотрел на него, затем на свои обёрнутые полотенцем бёдра и понял, что это второе, что сделал для него Ин Хо. — Спасибо, — повторил он с искренней признательностью, как-то выбросив из головы, что быть постоянно обнажённым не входило в его непреложные обязанности, даже в рамках заключённого между ними бесчестного соглашения.

* * *

Он вернулся в гостиную в том же облачении, в котором сел в лимузин всего каких-то пять дней назад. — Что теперь? –спросил Ги-хун, увидев разливающего что-то в стаканы Ин Хо. Тот смерил его взглядом с головы до ног, улыбнулся и протянул один из стаканов: — Выпьем, Ги-хун. В этот раз их пальцы соприкоснулись, и это прикосновение обожгло ему кожу - он тут же отдернул руку. — Осторожно, не разлей, — ухмыльнулся Ин Хо с таким самодовольным видом, что выбывший игрок почувствовал жар на щеках. «Чувствует себя мачо!» — подумал он возмущённо и покрепче ухватил стакан. Затем уставился на прозрачную жидкость в мучительном подозрении и перевёл взгляд на стол — принесённый солдатом соджу стоял на том же месте, что и раньше. — Это джин с тоником, — ответил на немой вопрос Ин Хо и чуть тише добавил, слегка наклонив голову. — Не соджу, я не претендую... Он не договорил, но Ги-хун понял, что тот имеет ввиду и угрюмо кивнул — по счастью, лицо его не исказилось гримасой ненависти, как того опасался Ин Хо. После этого 456-й приложил край стакана к губам и сделал большой глоток. Проглотил, глядя перед собой, затем снова повторил то же действие — и снова без каких-либо вспышек ярости или тоски. Распорядитель в теле бывшего полицейского Хвана поздравил себя со вторым правильным ходом. — Тебе следует закусить, принцесса, — заботливо проговорил Ин Хо, преподнося ему волшебным образом не потемневшие с завтрака грушу и клубнику. — Может, эклер? — предложил он, когда Ги-хун, помедлив, взял вилкой несколько нарезанных кусочков и отправил себе в рот. — Лучше ещё налей, — отозвался Ги-хун и протянул ему пустой стакан. — Что теперь будет? — спросил он, пока тот смешивал ему напиток. — Такого ещё не случалось, поэтому я в точности не знаю, — передавая ему джин с тоником скромно улыбнулся Ин Хо, зная, что не акцентируя значительности своего поступка завоюет себе больше баллов, — но, скорее всего, клиенты будут в ярости. — И, значит?.. Ги-хун не торопился пить дальше — он сосредоточенно смотрел на него, как тогда, доверяя, он смотрел на 001-го игрока. — Значит, меня могут отстранить от проведения игр, — улыбнулся Ин Хо, не выдавая собственных опасений. Ги-хун вздрогнул под своей чересчур объёмной футболкой и с тревогой вгляделся в глаза: — У тебя есть план, Ёниль? Его лицо было трогательно сочувствующим — он точно забыл, что претерпел от Ин Хо за последние 24 часа, он искренне переживал... Не пытаясь больше сдерживать желание прикоснуться, Ин Хо поднял руку нежно приобнял его щёку — тот сделал было попытку отстраниться, но всё-таки не стал. То ли из-за их договоренности, то ли по собственному решению. Только ждал ответа от «Ёниля», как будто беспокоясь за него лично. — Есть, — сказал тот, затем забрал у Ги-хуна джин и, осторожно поставив оба стакана на столик, сделал шаг к своему "гостю" вплотную, обвивая Ги-хуна рукой вокруг талии, — надеюсь, что он сработает. Тот заметно напрягся в его объятиях, но не стал отворачиваться и, кажется, даже по своей воле ответил на поцелуй, слегка прихватив в процессе губами губы Ин Хо. Почувствовав его тёплое, подслащённое алкоголем дыхание, интуитивно чувствуя, что 456-й не станет бежать, даже если отпустить, он прикрыл глаза и приоткрыл рот: в этот счастливый момент полицейский Хван чуть было не проронил «Я люблю тебя», но вовремя одумался и прижал Ги-хуна теснее к себе и ещё раз поцеловал его, сдерживая желание вторгнуться в его рот языком — с этим стоило повременить. — Ты вьёшь из меня верёвки, — тихо сказал он, улыбаясь, и с удовольствием увидел, как скулы 456-го расцвели от его слов ярко-красным. Сердце его в это мгновение пело от восторга. Смущённый, Ги-хун не стал спрашивать про план, и потому идеальную картинку ничто не нарушило.