Ложная кровь

      Октябрь 1998       — И ты просто вот так смиришься со всем этим? — Она сделала неопределённый жест рукой. — Хочешь, чтобы я тебе поверила?       Блейз ослабил галстук, который душил словно удавка.       — Если я скажу «да», ты найдёшь ещё миллион причин не поверить мне, правда? — он улыбнулся одними губами. — Тогда какого драккла значит, что я тебе скажу, а? Я просто чувствую это. Наконец-то. Могу дышать заново. Как и ты, mia cara.       Девушка шумно сглотнула.       — Это ненормально. Я не думаю, что это вообще кому-то нужно, понимаешь? Даже мне. Возможно, мне стоило пойти с Джорджем…       Забини покачал головой, делая шаг вперед.       — Подумай — а смог бы он тебе помочь? Врач? Серьёзно, mia cara, это звучит безумно.       — Безумно и звучит и выглядит то, что мы сделали! — она перешла на крик. — Как ты не понимаешь, Би? Это самое чистое безумие. Меня надо запереть, накачать зельями и вытравить это дерьмо из моей головы! — Она вцепилась тонкими пальцами в медные пряди, натягивая их до предела. — Я больна, Би, больна!       Сдёрнув галстук, он отбросил в сторону ненужную тряпку и глухо рухнул на колени, обвивая ладонями тонкую девичью талию.       — Il mio sole, se tutto questo ti rende più libero, più felice, sono tuo. Dal primo sguardo all'ultimo respiro, — он снова перешёл на итальянский, даже не замечая. — Я никогда ещё не любил никого так, как тебя. Ты моё солнце, милая, настоящее солнце. Всё остальное — пыль, морок. Чушь. Я сделаю для тебя всё.       — Я не смогу тебе дать то, что тебе нужно, Би. Не сейчас. Я не знаю, смогу ли вообще…       — Это всё не важно. Мне не важно тело, мне важно сердце, понимаешь? Возьми моё тело — оно твоё. Режь его хоть на кусочки — но свети мне.       Джинни зажмурилась и глухо застонала.       — Мы все больны. Это не наша вина…       Он кивнул.       — Вина одного клятого ублюдка. Он сломал всё, до чего смог дотянуться. Но мы сможем, слышишь? Вместе. Только вместе. В одиночку никто не справится. Это его система — взять каждого в отдельности и сломать через колено.       — Мне страшно, Би, — прошептала Джинни, комкая рубашку на его плечах. — Мне так страшно…       

      ***

      1999              Она сидела на ковре возле камина в окружении множества книг — такая привычная взгляду картина, от которой у Малфоя чуть было не случился эмоциональный оргазм. Особенно возбуждало его то, что они находились в его родовом поместье. В самой известной и обширной семейной библиотеке Магической Британии, в святая святых фамильного наследия, на полу сидела магглорождённая волшебница, перебиравшая своими тонкими пальчиками в пятнах чернил пожелтевшие страницы фолиантов многовековой давности. Его маглорождённая волшебница. От осознания этого защипало в горле — прежде, чем он успел себя одёрнуть.       Отложив фолиант в сторону, он встал с кушетки и подошёл ближе.       — Милая, не хочешь прерваться ненадолго?       Она подняла на него взгляд, рассеянно хлопая ресницами.       — Ты что-то сказал? Повтори, пожалуйста.       Драко тихо рассмеялся, сбрасывая опостылевшие туфли, и, перешагнув через бастион из книг, опустился рядом с ней, обнимая за плечи.       — Ты опять увлеклась. Нашла что-то?       Она чуть нахмурилась, поправляя выбившуюся прядку.       — И да — и нет. Есть кое что… Вот тут, посмотри, — она притянула к себе кожаную папку со стопкой листов пергамента. Здесь говорится о неком артефакте. Автор называет его Розой Кровных. Не уверена, что перевод точный, я только начала…       Драко аккуратно взял в руки лист и пробежал глазами по выцветшим строкам.       — Тот, кто это написал — явно был одержим манией преследования. С ума сойти можно! Французский, арамейский, греческий, руны… Какая-то какофония языков, — он почесал нос и заправил за ухо длинные пряди. — Роза Кровных. Ты права, не совсем точно. Скорее, Роза смешения крови верных. Посмотри, вот тут, — он указал в самую последнюю строчку. — Здесь упоминаются Дагаз и Маназ. Вместе их можно трактовать как объединение во что-то, смешение. И вот здесь, выше — «fidélité engagement», с французского это верность и приверженность. Погоди, но почему тебя заинтересовало именно это?       Гермиона протянула ему следующий лист.       — Из-за этой страницы. Она первая попалась на глаза. Вот здесь, на английском: »…кровь и смешать, пока верный читает Слово, а последним внести крупицу души. Когда Роза примет, помести в плоть от плоти, пред тем вынув часть лишнюю». Это описание какого-то ритуала, — она прикусила губу. — Крупица души, вот что меня заинтересовало. Не душу, не часть — крупицу. Странное совпадение. И что за «часть лишняя», которую нужно вынуть? Откуда вынуть?       Малфой нахмурился.       — Никогда не видел здесь этого прежде. Чья это рукопись?       Гермиона вздохнула, закрыв папку, и указала на обложку.       — Увы. Кто-то очень хотел скрыть имя автора. Посмотри, здесь разный почерк, — она перебирала страницы в папке. — И ещё, обрати внимание: пергамент относительно новый, а вот всё остальное выглядит…       — Это копия! — Малфой тряхнул головой. — Кто-то снял копию с необходимых страниц и поместил здесь. Где ты это нашла?       Гермиона махнула в сторону одного их шкафов.       — По правде говоря, меня просто стукнуло этой папкой по голове, пока я доставала одну из книг. Наверное, она лежала сверху…       Малфой поднялся.        — Не в этой библиотеке, милая. Тут такого быть не может. Пауль!       С лёгким хлопком перед ними появился домовый эльф.       — Пауль, откуда у нас это? — он поднял в руке папку.       Пауль чуть нахмурился.       — Хозяин Люциус велел хранить это здесь.       Брови Драко поползли вверх.       — А поподробнее? Ушастый, не вынуждай меня вытягивать из тебя каждое слово.       Пауль вздохнул и покачал головой.       — Бумаги принёс тёмный человек. Для хозяина Люциуса. Сначала он хранил в кабинете, потом велел перенести сюда и не вносить в каталог. Пауль не спорил, Пауль никогда не спорил с хозяином Люциусом.       — Что за человек?       — Пауль не знает имени. Пауль думает, что человек был молод. Пауль не видел лица, человек всегда носил маску.       — Почему ты думал, что он был молод? — Гермиона аккуратно поднялась.       — Пауль слышал молодой голос, — домовик тяжело вздохнул. — От человека пахло книгами, пóтом, пергаментом и кровью.       — Это мог быть Снейп, — с сомнением выдавил Драко, поморщившись.       — Нет, хозяин Драко! Пауль узнал бы мистера Снейпа. Тёмный человек был ниже ростом, у него был другой голос. И мистер Снейп не носил маску, когда был в Мэноре. Никогда, хозяин Драко.       — Это был Розье, — тихо пробормотала Гермиона.       — Я не согласен. Откуда у него взяться маске? Он никогда не был Пожирателем.       — Ты в этом уверен?..       Драко зашипел, хрустнув пальцами.       — Ты права. Ни хрена я не уверен. Забираем это с собой, — он указал на папку. — Теперь думай: если это копия, то где бы ты хранила оригинал?       Гермиона нахмурилась.       — Если исходить из того, что это притащил Розье — то в семейном особняке, наверное. Ну, будь я чистокровной, я бы спрятала это там, куда никто не попадёт, кроме меня или…       — Или члена семьи, — закончил за неё Малфой, озираясь по сторонам и отыскивая взглядом циферблат часов. — Драккл, уже так поздно! Нам нужно к Кингсли. Пусть вызывают Феликса, он проведёт нас в особняк Розье.       — А он пойдёт на это?       — Милая, он двинутый на всю голову драконовед. Далековато от семейных принципов он ушёл, не находишь? Да, проведёт. Конкретно в этом я уверен. Меня волнует вот что: если папку принёс Розье, значит, они думали об этом уже тогда? Готовились? А сам артефакт — получается, он существует. Но я никогда не слышал ни о чём подобном. Надо попробовать поискать в архивах Министерства… Рукопись — оригинальная, я имею в виду, — явно старая. Этому маразму не один десяток лет, так получается?       — Почему маразму? Очень многие волшебники мечтали о бессмертии.       — Мечтать — это одно. Тут же речь о чём-то настолько противоестественном, что у меня мурашки по коже, — Драко сморщился и дёрнул плечом. — И ещё одно. Пауль сказал, человек был в маске. А это значит…       — Что у него должна быть метка, — Грейнджер поджала губы. — Но её не было! Я видела его руки, ты видел его руки, он почти всегда ходил с закатанными рукавами — метки не было. Он словно специально демонстрировал это!       — Надо ещё раз поговорить со Снейпом. В любом случае, нам пора возвращаться. На сегодня с нас, пожалуй, достаточно открытий.       Прихватив папку, он шагнул к дверям. Гермиона замешкалась, оглядываясь вокруг.       — Надо расставить всё по местам.       — Пауль всё сделает, мисс Грейнджер, — пропищал домовик с неким благоговением. — Пауль соберёт все книги, которые читала мисс, и разложит их на столах. На тот случай, если мисс Грейнджер ещё что-то понадобиться. Пауль рад быть полезным мисс, — ушастый чуть не плакал от радости.       Малфой закатил глаза.       — Пауль, сейчас нашу гостью хватит удар от твоих причитаний. Мы поняли, что ты рад быть полезным мисс Грейнджер.       — Драко, — Гермиона укоризненно посмотрела на него. — Не будь таким чёрствым.       Пауль хлюпнул носом.       — Пойдём, милая. Нужно найти Робардса и…       — Хозяин Драко, хозяйка Нарциса ожидает вас и мисс Грейнджер в белой гостиной, — Пауль слегка занервничал. — И мистер Робардс, и авроры. Все ждут вас.       Драко вскинул брови.       — Они ещё здесь? В такой час? Что ж… это к лучшему. Пауль, будь добр, нам понадобится много чая.              — Кто-нибудь из вас слышал об артефакте Роза Кровных? — каблуки ботинок Драко гулко застучали по паркету. — Хоть когда-нибудь?       Он кинул на стол папку и опёрся руками о край столешницы, слегка нагнувшись.       — Роза Кровных? Чушь какая-то, — мотнул головой Долиш.       — Чушь? — Драко кивнул на папку. — Тут об этой «чуши» целый трактат. Вспоминайте, господа авроры. Мам? Ты ничего об этом не знаешь? — Драко посмотрел на мать, но она выглядела не менее ошарашенной, чем Долиш. — Ты видела это раньше? У отца?       — Нет. Я не видела этой папки раньше, — Нарцисса покачала головой и перевела взгляд на Робардса. — Я готова повторить это под сывороткой правды, если это необходимо.       — Не думаю. Где вы это нашли?       — В нашей библиотеке. В каталоге не числится. Домовик сказал, Люциус велел спрятать папку. Когда это было, Пауль?       Домовик нахмурился и пожевал тонкие губы.       — Пауль не уверен, но, кажется, в мае. Человек приходил зимой. А хозяин Люциус дал поручение, когда снег уже давно сошел и цвели яблони. Но это было до того, как погиб Дамблдор.       Воцарилась тишина.       — То есть, это было… два с лишним года назад?       — Да, хозяин Драко, — Пауль грустно свесил уши.       — И какого… драккла ты молчал, лопоухий? — Малфой выпрямился, сунув руки в карманы брюк.       — Пауля никто не спрашивал! — домовик распахнул в изумлении глаза. — До сегодняшнего дня никто не спрашивал.       Робардс кашлянул и покачал головой, переводя взгляд с Малфоя на домовика и обратно. Грейнджер обошла Драко со спины, легко задев его рукой, и бесшумно опустилась на один из стульев.       — Не будь так суров к нему, Малфой, — она склонила голову. — Он прав, его не спрашивали. В этом нет его вины, ты же понимаешь. Думаю, Пауль будет рад нам помочь, да?       Домовик покивал головой, довольно зажмурившись.       Драко тяжело вздохнул и, скинув пиджак, закатал рукава рубашки, выдвинул тяжелый дубовый стул и уселся напротив домовика, скрестив руки на груди.       — Ну, теперь я спрашиваю. Есть ли что-то ещё, Пауль, что мой отец просил тебя сохранить или спрятать? В нашем доме? Или где-нибудь ещё? Или, может быть, ты что-то слышал?..              

***

      Пригород Бадена, ФРГ, 1950 год       Мужчина появился возле белёной садовой калитки, выходившей на едва приметную тропку между домами. Фонарей здесь не было, впрочем, как и людей. Судя по всему, это место не пользовалось популярностью у жителей: тропинка была едва заметна, словно по ней и не ходили. Одним прыжком перемахнув через низенький забор, он оглянулся — вокруг никого не было, быстрым шагом пересек заросший сад, поднялся по двум покосившимся ступеням и дважды постучал костяшкой указательного пальца по косяку задней двери.       Дверь тут же распахнулась, на удивление, не издав ни единого скрипа: его явно ждали.       — Амадеус, рад видеть тебя, — мужчина сдержанно кивнул, протягивая руку. — Ты писал, что у тебя есть новости? Это то, о чём я думаю?       Старик на пороге кивнул, озираясь по сторонам и втягивая мужчину в дом за рукав — тут же захлопнул облезлую дверь. Выглядел он неважно.       — Дракклово отродье, а! Они следят за мной, мальчик мой, я чувствую. У меня кожа зудит — это всё нервы, нервы. Они больше не прочтут мои записи. То, то-о-о, что я нашёл — это изменит весь мир. Весь наш мир, только представь! — Глаза старика сверкали нездоровым блеском. — Мы сможем творить жизнь, возрождать её и управлять ею!       Гость улыбнулся, делая несколько шагов вглубь дома и оглядываясь. Рабочий стол в центре завален бумагами.       — Ты, должно быть, бредишь, Амадеус, — с улыбкой произнёс мужчина, пожимая плечами. — Творить жизнь? Серьёзно? Это даже звучит отвратительно.       — Ах, ты ничего не понял, мальчик мой, — Амадеус всплеснул руками и ринулся к столу.       Нашарив под бумагами что-то, он вытянул это наверх, поместив на ладони.       — Я понял. Я понял его задумку, дорогой! Я разгадал секрет! И теперь… Теперь я! Я владею этой тайной.       На морщинистой ладони старика, на запыленной бархотке, тускло сияла в отсветах камина незамысловатая безделушка — брошь с кроваво-красным крупным камнем, аляповатым и вычурным.       Мужчина брезгливо поморщился, осматривая безделицу.       — Ты, видимо, совсем выжил из ума, Амадеус? Это дурная побрякушка и ничего больше.       Старик широко улыбнулся.       — Молодой человек, как же ты ошибаешься. Как ты бесконечно ошибаешься! Эта безделушка — истинный ключ к бессмертию. Да-да, именно так. Видишь, видишь эти чудные лепестки? — Он ткнул длинным желтоватым ногтем в одну из ножек, крепивших камень. — О, не касайся их, мальчик мой. Они остры, словно бритвы. В этом камне заключена удивительная магическая сила. Стоит напоить эти лепестки чистой кровью — и этот цветок покажет свою истинную силу, своё могущество. От которого, — он улыбнулся, — надо признать, даже у меня волосы встают дыбом.       Старик прытко развернулся, отчего полы его мантии взметнулись подобно крыльям, делая его похожим на огромного старого ворона, и принялся ворошить листы на столе.       — Я проделал такую работу… Такую… Просто титаническую. Но! Я не хочу, слышишь меня — не хочу, чтобы мои труды попали в руки этим олухам из Министерства. Ни Британского, ни, упаси Мерлин, Немецкого. Это недопустимо! И поэтому я хочу, чтобы ты спрятал всё это. Да, именно ты! И не спорь. На это есть множество причин. По крайней мере, уже того, что именно ты натолкнул меня на эту мысль, достаточно. И ты разыскал этот невероятный артефакт! Подумать только, что могло бы случиться, попади он не в те руки. Здесь, в этих бумагах…       — Здесь всё? — раздался над ухом трескучий голос.       Старик захлопнул рот, глядя на за секунду изменившегося собеседника: вместо улыбчивого молодого человека рядом с ним стоял мрачный и суровый мужчина с пронзительным взглядом.       — Юноша… Не стоит волноваться. Кроме нас двоих никто не знает, поверь мне! — он осторожно положил украшение на стол и поправил очки. — Ни одна живая душа не знает, чем я тут занимался.       — Ты уверен, Амадеус?       — О, абсолютно, мальчик мой! Они лишь догадываются, следят… За домом, да. Но им не хватает мозгов даже на то, чтобы присмотреть за калиткой в конце сада и чёрным ходом, форменные идиоты!       — Это прекрасно, Амадеус, — тонкие губы мужчины растянулись в улыбке, но глаза оставались пустыми. — Просто прекрасно. Авада Кедавра!..              

***

      Малфою ещё ни разу не приходилось оказываться в стенах Министерства ночью. Людей практически не было — но, как оказалось, так было лишь на первый взгляд. Аврорат гудел, словно растревоженный улей — они окунулись в этот звук, словно в океан, едва вышли из дверей лифта.       — Мистер Робардс, — рядом появился Ричард. — Я был в архиве, часть коробок уже перенесли сюда. Места там, внизу, слишком мало. Подняли всё, что попало под запрос о воровстве и пропаже артефактов в лавках Горбина, начиная с тридцатых годов и вплоть до шестидесятого. Другие антикварные и магазины диковинок тоже: ребята ещё разбирают внизу коробки. Но у нас данные, в основном, по Англии и Шотландии. Я могу связаться с Архивами из Европы, но нужно время…       Робардс одобрительно кивнул.       — Молодцы. Феликс Розье ответил на запрос?       — Ждём его через час, он прислал патронуса.       — То есть, он согласен?       Ричард закивал головой.       — Да, да. Я бы сказал, он был… счастлив? «Счастлив помочь аврорам в таком важном деле, прибуду через час портключом», —так он сообщил.       — Ждём его. Поттер здесь?       — Уже работает с бумагами, сэр.       Гермиона оживилась.       — Я думаю, мне следует помочь ему. От меня так будет больше пользы.       — Герм, я думал, ты отправишься в Хогвартс? — Драко нахмурился. — Сейчас глубокая ночь, милая. Это работа авроров.       — Прости, Малфой, но позволь, я напомню — я теперь глава специального отдела при аврорате, — она вздернула нос. — Это моя работа тоже.       Малфой вздохнул, глянув на Робардса, но тот лишь поднял руки, не желая вмешиваться.       — Как знаешь, — выдавил он. — Поступай так, как считаешь нужным.       — Именно, — она сжала его ладонь. — Я сама согласилась на это, я подписала документы.       — Под давлением обстоятельств…       — Это было не давление, Драко! Это был просто пинок от вселенной, понимаешь? Мне это нужно.       — Молодые люди, — Робардс поднял бровь. — Я, конечно, всё понимаю — но время идёт. У нас у всех есть свои задачи — и было бы правильным ими заниматься.       Гермиона покраснела и, кивнув, умчалась по коридору вслед за Ричардом. Драко улыбнулся и взъерошил волосы, переводя взгляд на начальника.       — Простите.       — Я предупреждал тебя об этом, Малфой. Это, конечно, твоё дело, но что-то мне подсказывает, что просто у вас двоих никогда не будет. Я могу только надеяться, что пользы будет больше, чем вреда. А сейчас я прошу тебя отставить всю эту лирику в сторону и сосредоточиться на деле.       Драко кивнул.       — Давай за мной, — он зашагал в противоположную сторону. — У нас остались некоторые вопросы к Азалии.       Малфой присвистнул, расстегивая пиджак.       — Она до сих пор в камере?       Робардс кивнул.       — Где бы ей ещё быть? Обвинения предъявлены, но пока — не все, расследование ведь не закончено. Но и того, что уже есть, нам достаточно, чтобы упечь её в Азкабан лет на семь. Проблема в другом: сыворотка на неё не действует. Вернее, действует, но не совсем так, как мы ожидали.       — В каком смысле? — Малфой стянул, наконец, пиджак и ослабил узел галстука.       — Она кричит от боли — но ничего не говорит. Не отвечает ни на один вопрос.       — А такое возможно?       Робардс остановился перед перегородившими проход дверьми из металлической сетки.       — А это уже твоя задача — выяснить, как и почему она это делает, — серьёзно сказал он и приложил древко к кованой дверной ручке.       Створки бесшумно разошлись в стороны, пропуская мужчин.       Прежде, чем сделать шаг, Малфой тяжело выдохнул. Он уже был здесь — и тогда это казалось началом конца…              — Шевелись, — он ощутил толчок в спину, от которого тут же заныли ребра. — Тут тебе не курорт, сволочь! — Едва он сделал несколько шагов, как с лязгом распахнулась тяжёлая металлическая дверь, и в лицо пахнуло холодом, влагой и смрадом. — Давай, заходи. И не располагайся, ублюдок, долго ты тут не задержишься! Тебя уже ждёт уютная камера в Азкабане — с чудными соседями! — Дверь за его спиной захлопнулась, погружая убогую крошечную камеру в темноту…              — Малфой! — голос Робардса вырвал его из плена воспоминаний. — Шагай, парень, чего застыл?       Драко дёрнул плечом.       — Да, да… Простите, мистер Робардс. Как я должен это выяснить, по-вашему? Поговорить с дамой по душам?..       Азалия Фейрфакс заметно похудела. Её лицо уже не украшала пара румяных пухлых щёчек, а вокруг глаз не разбегались блестки макияжа. Взгляд её был надменным, но измученным. Драко осторожно прикрыл дверь допросной и, сделав пару шагов, упёрся ладонями в металлический стол, подставляя её взгляду клеймо на своей руке.       — Здравствуйте, Азалия. Не буду спрашивать, как у вас дела — и так видно, что вы в дерьме, — он растянул губы в неприятной улыбке.       — Крысёныш, — протянула женщина, сощурившись. — Что, переметнулся на выгодную сторону? Весь в папочку. Как жаль, что я не успела довести дело до конца.       — Сожалеешь, что не получилось меня убить чужими руками? — он вскинул брови и покачал головой. — Не о том сожалеешь, милая, — он перешёл на громкий шепот. — Тебе бы сейчас переживать о другом. Если ты, конечно, знаешь меня достаточно хорошо, — он оскалился, выпрямляясь. — Кажется, затея с сывороткой правды не принесла результата?       Фейрфакс напряглась.       — В каком смысле? — её голос слегка задрожал, но ей всё ещё удавалось держать себя в руках.       Малфой покачал головой и сделал пару шагов в её сторону, улыбаясь всё той же недоброй улыбкой.       — Азалия… Ты как ребенок. По-твоему, сколько ты сможешь сопротивляться сыворотке — три месяца? Пять? Или ты полагаешь, что с тобой будут столько возиться? — Он подошёл ближе и взялся одной рукой за металлическую спинку стула. — Есть одна деталь, Азалия, которую ты не учла. И эта деталь — я. Забавно, верно? Я помню, как я сидел на твоём месте, а ты — напротив. Мерзко улыбалась и заполняла свои бумажки, в то время как я молчал. Не сказал ни слова. А в протоколах — другое. Правда? Правда, можешь не утруждаться. Ты вообще, как оказалось, талантлива в сочинительстве. Но, — он провёл рукой по спинке стула, специально задевая всклокоченные волосы женщины, и чуть сдвинулся, оказываясь позади неё. — У меня тоже есть талант. Ты, наверное, не в курсе, но моя тётка лично занималась моим обучением, — он опустил ладони на плечи Фейрфакс и наклонился к её уху. — Она была хороша в легиллименции, — парень оскалился, ловя пальцами дрожь чужого тела. — А я — превосходный ученик, Азалия. Лучший. И единственный…       Через два часа Малфой, выйдя из камеры, тяжело прислонился спиной к стене и сполз на пол, вытягивая ноги. Рубашка на спине пропиталась потом и теперь неприятно холодила тело. Робардс осторожно опустился на корточки рядом с ним.       — Эй, Малфой? Ты как?       Драко молча кивнул — но кивок вышел слабым.       — Что мне сделать?       — Кофе. С сахаром, — пробормотал он, сжимая кулаки и заставляя себя подняться.       Робардс придержал его, пока Малфой восстановил равновесие.       — Спасибо, я сам. Там я забыл… Пиджак. В комнате…       Робардс кивнул кому-то рядом.       — Принесут. Пойдём ко мне в кабинет, тебе надо отдохнуть.       — Гер… Гермиона. Чтобы не видела, — он еле ворочал языком, все силы уходили на относительно ровную, пусть и не быструю, ходьбу.       — О, её сейчас сам нюхлер от бумаг не оторвёт, не переживай.       В кабинете главы аврората Драко позволил себе безвольной куклой рухнуть в кресло и закрыть глаза.       — Мне нужны флаконы. Для воспоминаний, — он щёлкнул пальцами. — Так будет проще. Там много.       — Важного?       — Важным может быть всё. Чтобы ничего не потерять.       — Хорошо, сейчас. Подожди, сначала кофе. И вот, — он положил на подлокотник плитку шоколада. — У меня этого добра навалом в ящике. Жена в карман засовывает почти каждый день. А я сладкое не жалую.       Малфой благодарно кивнул, разрывая обертку и отламывая кусочек.       — Спасибо. Сейчас он мне очень пригодится, — он открыл глаза. — А она хороша.       — Кто? Моя жена?       — Да Мерлин с ней, с женой вашей. Я про Азалию. Она хороший окклюмент.       — Была, ты хотел сказать?       Драко пожал плечами.       — Мне не жаль её. Ни секунды.       — Бессердечный делец.       — А еще сноб, хорёк и порядочная паскуда, — он дёрнул губой в полуулыбке. — Бросьте. Я просто инструмент, не более того. Флаконы?       Робардс опустил перед ним обтянутую кожей коробку с дюжиной прозрачных фиалов с витиеватыми пробками. Малфой приподнял бровь.       — Никак, конфискат? — съехидничал он.       — Но-но-но, это из личных запасов. Я бы попросил, — Робардс полушутливо погрозил Малфою пальцем и поставил рядом кружку. — Пей. Пей, извлекай воспоминания и попробуй забрать отсюда своих книжных червей. Вам надо вернуться в школу, иначе Минерва открутит головы нам всем.       Драко отхлебнул напиток и отрицательно покачал головой.       — Поместье Розье, нам надо туда попасть.       — Послушай, — Робардс сел напротив. — Во-первых, поместье никуда не денется. Во-вторых, у меня есть, кого направить туда.       — Во-первых, позвольте напомнить: поместья прекрасно горят. Полыхают, как факелы. Теодор Нотт нам это весьма наглядно продемонстрировал. А во-вторых — забрать Грейнджер и Поттера, серьёзно? Я что, похож на самоубийцу?       Робардс промолчал, лишь покачав головой.       — Ладно. Феликс уже здесь, так что заканчивай с этим, — он кивнул на флаконы. — И отправляемся. Пойду, позову. И мисс Грейнджер, я так понимаю?       — Правильно понимаете. И мисс Грейнджер.       … С воспоминаниями Драко расправился быстро, ему хватило пяти флаконов. Голова понемногу прояснялась. Пиджак, принесённый каким-то аврором, валялся грязной тряпкой в углу дивана. Малфой недовольно поморщился: пиджак был любимым. Оставалось надеяться на очищающие чары и на то, что пока он путешествовал по разуму Фейрфакс в тёмной допросной, в соседней комнате никто не помочился на его одежду — из ненависти.       Он едва успел выпить полчашки кофе, когда дверь распахнулась, пропуская множество людей. Внутренне Малфой запаниковал, но быстро взял себя в руки. В конце концов, ему уже стоило начинать привыкать к такой рутине. Множество людей, встреч, разговоров, допросов и бумаг. От этого ему никуда не деться.       Один из вошедших — рослый и широкоплечий мужчина — в два шага подошёл почти вплотную. Малфой нехотя поднялся, поправляя замятые полы выпущенной наружу рубашки.       — Феликс Розье, — мужчина улыбнулся, протягивая руку. — Рад познакомиться, мистер Малфой.       — Просто Драко. Или просто Малфой. Без мистера, пожалуйста, — Драко поморщился. — Обойдёмся без изысков.       Феликс удовлетворённо кивнул.       — Я трансгрессирую нас прямо к воротам поместья. Все готовы?       — Подождите, — Гермиона спешно заталкивала какие-то книги в свою неизменную сумочку. — Подождите, мы что же, отправимся просто так, наугад? А если там ловушка? А если там…       — Мисс Грейнджер, у нас нет времени на долгую подготовку, — Робардс покачал головой. — Постараемся быть осторожными. Новые щитовые чары обезопасят нас в момент приземления, главное — не размыкайте рук. И у нас будет около двадцати секунд на оценку обстановки.       Гермиона молча кивнула, сжимая кулаки. Малфой почти физически ощущал её беспокойство и нервозность. Больше всего ему хотелось сейчас прижать её к себе, зарываясь пальцами в волосы, и шептать на ушко милые глупости — чтобы она отвлеклась от всего происходящего. Но ни времени, ни возможности не было. Он тяжело вздохнул и протянул ей руку.       — Герм?       Через несколько секунд они исчезли в подёргивающемся вихре трансгрессии.       Приземление оказалось на удивление мягким и безболезненным, Малфой даже не ощутил подкатывания тошноты, что при неодиночном прыжке было для него в новинку. Моргнув, он поднял взгляд и остолбенел.       — Дерьмо! Щиты, щиты! — закричал кто-то, и он молча повиновался, едва ли не действуя на опережение.       Старинный особняк, окружённый изысканной кованой решёткой, полыхал. Гул от пожара заставлял воздух вибрировать, языки пламени метались на несколько метров выше ломаной и почерневшей крыши. От жара защипало в глазах.       — Проклятье, — Робардс зарычал. — Этот говнюк нас опередил. Опять.              

***

             «Блейз и Джинни. Джинни и Блейз.»       «Блейз Забини и Джиневра Молли Уизли рады пригласить Вас… на торжественную церемонию бракосочетания…»       Капля чернил сорвалась с кончика и поглотила каллиграфические буквы непроглядным пятном.       — Ну, соберись, — пробормотал он себе под нос, комкая очередной лист дорогущего пергамента и отправляя неприятного вида комок в мусорную корзину. — Как пацан. Тебе что, четырнадцать? Даже в четырнадцать ты писал официальные письма без посторонней помощи.       Он положил перед собой чистый лист и, обмакнув перо в чернильницу, занёс руку… И замер. Отложив перо, Блейз запустил пальцы в волосы и закрыл глаза.       — Драккл, никто не предупреждал, что это будет так сложно! Мать твою! Акцио, огневиски.       На третьем стакане он услышал, как хлопнула дверь в комнату.       — Би? Чем занят? — Джинни с тихим шорохом приземлила на ковёр спортивную форму и с хрустом потянулась.       — Не могу подобрать верного слова, — Забини откинулся на спинку кресла, салютуя ей почти пустым бокалом. — Пытаюсь сочинить текст приглашения на нашу свадьбу.       — О. А не рановато ли таким заниматься?       — В каком смысле? — он посмотрел на неё через плечо. — Ты что, передумала?       Джинни растянула губы в улыбке.       — Нет, ты что… Просто я думала, что приглашения отправляют за месяц, а не за пол года?       — Отправляют — да, но их ещё нужно придумать.       — А разве нет какой-то универсальной формы свадебного приглашения? — Джинни нахмурилась и, подойдя ближе, села на подлокотник кресла, обвив парня рукой за шею. — Ну, не знаю, какая-то общепринятая заготовка?       Блейз усмехнулся, прижавшись к её руке щекой.       — Знаешь, это из разряда тех вещей, на которые я никогда не обращал должного внимания. Приглашение на вечеринку? Пожалуйста — я могу за минуту сочинить тебе десяток вариантов, если не больше. Но тут…       — Эй, Би, — она легонько поцеловала его в лоб. — Мне наплевать, если это не будет идеально — главное, чтобы нам с тобой нравилось. Ты слышишь меня? А что подумают другие — мне абсолютно всё равно.       — А объявление в «Пророк»? Ты представляешь, что напишет эта белобрысая дрянь?       Джинни рассмеялась.       — Какая разница? Слушай, я тут подумала: может, не будем и вовсе рассылать эти дурацкие приглашения? Просто пригласим каждого лично? К дракклу эту писанину! — она соскочила с подлокотника и, схватив со стола стопку пергамента, подбросила её к центру комнаты, и листы закружились шелестящим вихрем. — Никаких приглашений! Никаких формальностей! Ничего этого не буууу-дет! — девушка рассмеялась.       Забини прижал палец к губам, с легкой улыбкой наблюдая за ней. Но едва он вспомнил, о чём просил его Поттер, улыбка сошла на нет.       Парень прокашлялся, поднимаясь с кресла.       — Джин, тут… Есть кое-что, что нам нужно обсудить. Это не касается свадьбы.       Уизли уселась на кровать, уставившись на парня в ожидании.       «Салазар, я не смогу…»        — Ну? — она нетерпеливо дёргала ногой. — Что? Что-то случилось?       — Я… Блядский театр! Не знаю, я не могу. Не могу… Так. Пойдем-ка, — он протянул ей руку. — Пойдём к Поттеру. Нахер всё.       Джинни нахмурилась.       — Би, что происходит?       — Джин, я просто не могу сделать это сам. Поттер мудак и перекладывает на меня ответственность. Хорошо, не перекладывает, а пытается — но я, блядь, просто не могу, понимаешь? Я обещаю, что буду рядом…                     …губы Джинни задрожали.       — Ф-фред? — Голос дрожал. — Это и правда ты?       — Эй, ну, привет, малявка, — призрак кружился вокруг. — Чего нос повесила? Не вздумай разводить сырость в моём замке.       Джинни не моргала и, кажется, даже не дышала. Яркие веснушки и огненные волосы удесятерили контраст с мигом побледневшей кожей.       — Я не… Да как же это? Где ты был всё это время?       — Ха, да где мне быть? Болтался то там, то сям…       — Где, блядь, ты был?! — девушка закричала в голос.       — Малявка…       — Я тебя ненавижу! Ты бросил, ты всех нас бросил! — по её щекам катились слёзы.       Фред замер перед ней.       — Сестрёнка, ты же не серьёзно?       — Иди к дракклу! — она развернулась на каблуках и побежала прочь по коридору.       Гарри, стоявший поодаль, вздохнул и поправил очки.       — Она остынет.       — Хрена с два, — мрачно произнёс Фред. — Она права, Гарри.       Он исчез. Блейз недовольно рыкнул, оправляя полы мантии.       — Херовая была идея, Поттер. Я тебя предупреждал.       — Она остынет, Блейз. Я знаю.       — Ты нихера не знаешь, Избранный. Нихера! — Забини едва сдерживался от того, чтобы врезать собеседнику. — Молись, кому хочешь, чтобы всё обошлось, — он поспешил вслед за девушкой, оставив Поттера в недоумении.       Джинни нашлась в его комнате — бледная, заплаканная и кусающая губы. Осторожно затворив дверь, Блейз прошёлся рукой по волосам.       — Mia Cara, — он осторожно подошёл ближе. — Il mio sole, posso stare con te? Просто скажи мне, что тебе нужно? Il mio sole, mi toglierò il cuore dal petto se ti aiuta…       Она посмотрела на него так, словно перед ней стоял сам…       — На колени, — голос был грубым и хриплым.              

***

             Драко пробежал глазами по строчкам, изгибая губы в ухмылке.       — Вот прохвост, — он сложил письмо и убрал в карман. — Захотел пристроить дочурку на тёплое место. Напоминает о моей помолвке с его дочерью.       — Кто? — Гарри поднял глаза.       — Гринграсс собственной персоной. Каков нахал! Судя по его писанине, он не в курсе, что Лорд Малфой теперь я. Считает моего отца пропавшим без вести.       — Логично. О смерти Люциуса мало кто знает. Ну, кроме…       — Я понял, Поттер.       — И что теперь?       Драко поднял бровь.       — В каком смысле — что теперь?       — Ну, то есть, когда ты женишься?       Малфой хохотнул и сел на диван. Гарри недовольно нахмурился.       — Я спросил что-то смешное, Малфой?       — Поттер, с чего ты взял, что я собираюсь жениться на дочери Гринграссов?       Гарри пожал плечами.       — Ну, знаешь, все эти правила, этикет, традиции. Вы с ней помолвлены, ты же сам сказал?       — Помолвку может расторгнуть только глава рода. Какая удача, правда? — Драко улыбнулся и тут же посерьёзнел. — Поттер, скажи на милость, на кой мне упёрлась женитьба на дочери этого идиота? Тем более, на младшей?       — Так ты помолвлен с Асторией, — кивнул Гарри. — Понятно. Что ж, я плохо её помню, но думаю, она симпатичная?       — Блядь, Поттер, ты меня убиваешь! Я надеюсь, ты просто издеваешься? Мне не нужна эта свадьба, мне не нужна эта помолвка. Всё. Я расторгну её — и делу конец. Если уж на то пошло, сейчас я состою в отношениях, и в такой ситуации обсуждать — даже гипотетическую — свадьбу с другой женщиной это просто отвратительно, не находишь? Я, конечно, мразь, но не на столько.       Гарри заметно покраснел.       — Я, наверное, ещё не скоро привыкну к этим твоим… отношениям.       — Твоя заслуга в этом есть тоже, не отлынивай.       Поттер хмыкнул.       — Ну да — ещё на меня всё это теперь перевесь. Нет уж, Малфой, это вы сами и без меня со всем разобрались.       — И, кстати, я же не высказываю тебе за Паркинсон, верно? Так что прикуси язык, Избранный.       Гарри фыркнул.       — Ты когда-нибудь перестанешь меня так называть?       — Сомневаюсь, — Малфой улыбнулся. — Мне слишком нравится то, как ты начинаешь беситься. А что до Гринграссов — то, полагаю, он и сам захочет расторгнуть эту идиотскую брачную договоренность. Уж кому-кому, а ему последнему бы хотелось иметь зятя — аврора. Он, знаешь ли, банкир. Весьма скользкий тип, как и положено. Стоит лишь подковырнуть в нужном месте — и он никогда не отмоется.       — Так подковырни, — заинтересованно пробормотал Поттер.       — Во-первых, не вижу смысла. А во-вторых — я знаю, что он не чист на руку. Ну, могу предоставить пару воспоминаний с подслушанными разговорами. Но это работа для профессионалов в этой сфере. И третье — нам сейчас это вообще не нужно, не находишь?       — Зависит от того, в чём именно он замешан.       — Давай не сейчас, а? И так голова трещит. Да и потом, думаешь, Кингсли не в курсе? Моя версия, что Гринграсса не тронули только потому, что его состояние очень интересует верхушку и у них на него планы. Наверняка там свой договор.       Гарри поморщился.       — Ты делаешь из Кингсли какого-то многостаночника.       — Он — политик, Поттер. Там белых и пушистых не бывает, так или иначе. Хватит жить иллюзиями. Дерьмо единорогов очень сильно воняет и выглядит именно как дерьмо, а не как радуга.       — Ладно, драккл с ним. Когда ты напишешь этому толстосуму?       — В ближайшие дни. Надо подумать над формулировкой, знаешь ли.       — Интриган.       — Положение обязывает, Поттер. Кстати, рекомендую начинать привыкать и тебе тоже. Всё, хватит с меня этого всего. Удивительно, но я так хочу спать, что буквально валюсь…       Гарри с улыбкой кивнул.       — Ты уже почти двое суток на ногах. Если не больше. Я вообще не понимаю, как вы держитесь с Герм. Хотя, что до неё — она, думаю, уже спит. В твоей комнате, между прочим, — он усмехнулся, дёрнув бровью. — Ей-Мерлин, я не могу привыкнуть к тому, что она живёт в твоей комнате. Буквально. Может, вам таблички перевесить?       — Что, решил блеснуть остроумием, Поттер? Я могу и ответить: хорошо, что Паркс не забывает о заглушках — иначе мы бы узнали много нового о тебе, я просто уверен.       Гарри молча развел руками.       — То-то же. Так что не завидуй так громко, Избранный, — он кивнул и направился к лестнице. — И, кстати. Ты все ещё хочешь устроить разговор Гермионы и Рыжего? — он опёрся предплечьями на перила, глядя на Поттера исподлобья. — Серьёзно, ты знаешь моё мнение. И да, я понимаю твои мотивы. Но, Поттер — я предупреждаю: не делай этого без меня. Не смей, слышишь? Не заставляй её проходить через всё это в одиночку.       Гарри тряхнул головой.       — Мудака из меня не делай, будь добр. Да, я хочу, чтобы они поговорили. Рон хочет… хочет извиниться. Ему это сейчас нужнее, чем Гермионе.       — Да ты что, нужнее? Серьезно? — Малфой всплеснул руками, выпрямляясь. — Ебать, как мило, а?       — Заткнись, я не закончил. Ей это тоже нужно, как ты не поймёшь?       — Ей нужно бы забыть всё это дерьмо. А не вытирать слёзки Рончику. Вот что я считаю правильным.       Гарри вздохнул.       — Я не хочу обсуждать это сейчас, мы оба слишком взвинчены и устали. Я просто обещаю не делать ничего за твоей спиной, я тебя услышал. Доволен?       Малфой молча кивнул и, поднявшись по лестнице, скрылся за дверью.              

***

             Шум воды почти оглушал, убаюкивая своим шелестом, когда до парня донёсся какой-то странный звук, очень похожий на крик или даже стон. Драко выключил воду и потянулся за полотенцем.       Стон повторился.       Выругавшись про себя, Малфой ринулся к двери в комнату Блейза, оскальзываясь на мокром кафеле.       Джинни стояла на коленях возле распростертого на ковре Забини, из раны на груди которого обильно шла кровь. Глаза его были закрыты. Джинни тихо плакала, прижимая к груди парня окровавленную рубашку.       — Да как же это… Би…       Одного взгляда на девушку Драко оказалось достаточно.       — Отойди от него, — холодно произнёс он.       — Я не…       — Отойди! — рявкнул Малфой, делая шаг вперёд, и Джинни испуганно отползла в сторону, прижимая рубашку к себе. — Я знаю, ты не хотела, — произнес он уже мягче. — Просто отойди в сторону, Уизлетта. Я сам, слышишь? Я всё сделаю. Просто позови Невилла, хорошо?