Ложная кровь

      Уилтшир, 1997 год       — Потрясающая глупость, милая. Ты же понимаешь, что провинилась? Мальчишка, в конце концов, твой кровник. И он уже дважды подвёл меня. Так что виновата именно ты. Недосмотрела, недодавила. Это была твоей задачей.       Сейчас она не была такой же смелой и дикой, как полчаса назад — в мрачном зале поместья, который некогда служил хозяевам столовой. Она снова смотрела на него тем самым, преданным взглядом. Как побитая собака. Таким был её характер — держаться на публике и полностью открываться только наедине с ним.       — Понимаю.       — И что же нам с тобой делать? — проворковал он, проводя острым ногтем по её скуле и довольно цокая языком. — Ты послушная девочка, верно?       Она сглотнула вязкую слюну.       — Я не… Мой…       — Молчать! — он резко дёрнул её голову за подбородок. — Я знаю, что ты старалась. Но недостаточно. Но, я знаю, что ты всё ещё самый преданный мне человек. Скажи мне, я прав?       Она молча кивнула, не осмеливаясь отвести взгляд.       — Я не сомневался в тебе, милая. И вот, теперь, — он прошёл вперёд, заложив руки за спину. — Я полагаю, самое время рассказать тебе кое о чём. Мы с тобой никогда ничего не скрывали друг от друга, согласна?       — Конечно, мой Лорд, — послушно вымолвила она.       — Прекрасно. Тогда я хочу, чтобы ты сейчас очень внимательно слушала, что я тебе скажу и не задавала глупых вопросов. Итак, мне нужен ребёнок.       Она моргнула несколько раз.       — Ре… ребёнок. Нужен ребёнок. Я поняла.       — Сомневаюсь, милая, — он растянул тонкие губы в подобие улыбки. — Ты поторопилась с выводами. Мне нужен не просто ребенок. Не какой-то абстрактный младенец, нет. Мне нужно дитя из плоти и крови, которое будет зачато мною. Его выносит и родит женщина. И этой женщиной будешь ты, — он дотронулся до её шеи острым ногтем, выводя какой-то замысловатый, одному ему известный узор. — Но! Ты не станешь матерью в полном смысле этого слова. Ребёнок останется безродной сиротой, в любом случае. Никогда не узнает, кто породил его.       Она боялась показать даже малейшую эмоцию, но в голове роились мысли и вопросы, требовавшие ответов. Время, проведённое рядом с ним, научило не требовать ответов раньше, чем ей разрешат что-либо спросить — и она послушно молчала.       — Вижу, что ты не совсем меня понимаешь, — он отошёл прочь, усаживаясь в кресло и закидывая ногу на ногу. — Я объясню. Мне нужно нечто живое и разумное, созданное мной — и не только мной, нечто, в чём будет жить часть меня. Будет жить независимо от того, буду ли жив я. В материальном виде, дорогая моя, и в этом — весь смысл, — он усмехнулся, потирая запястья, а после указал костлявым пальцем на пол рядом с собой. — Прошу, подойди. Сядь и выслушай меня, моя милая…

***

      Робардс встретил Малфоя в холле лечебницы. Бесцеремонно схватив парня за рубашку, он увлёк его в камин. Ещё через пару мгновений они были в Аврорате.       — Ну, — Робардс с нетерпением прищёлкнул пальцами.       — Ну, — Малфой опустился в кресло и устало потёр виски. — У вас есть кофе?       — Не наглей, пацан.       — Не наглею. У меня болит голова, мистер Робардс. Прогулка по чужим мозгам и так не самое весёлое занятие, а уж конкретно эта — сущий кошмар.       Робардс недовольно фыркнул, отходя к столу в углу кабинета, где стояла обыкновенная магловская кофеварка.       — Ладно, будет тебе кофе, только не молчи.       Драко расстегнул ворот рубашки, оттянув его в сторону.       — Бардак. В голове у Уизли полный бардак. Словно в его башку впустили вихрь аппарации и взбили там всё. Осколки, отрывки, отдельные фразы и образы, никакой логической связи, на первый взгляд. Три недели бардака и тумана.       Робардс озадаченно вздохнул, прислоняясь бёдрами к столешнице и скрещивая на груди руки.       — Что, совсем плохо?       — И да, и нет. Без вмешательства целителей он с ума сойдёт, разобраться с этим не сможет. Но есть и хорошее — некоторые из лиц мне знакомы. Тот, кто пытался скрыть его воспоминания, в этой области абсолютный бесталанный ублюдок. Нанёс вреда больше, чем причинил пользы своему же делу.       — Уизли нашли случайно. Не исключено, что он мог бы годами лежать в обычной магловской больнице.       — Как бы там ни было, я не хочу его жалеть. Могу формально посочувствовать семье и только, — Драко призвал перо и лист пергамента. — Сейчас я запишу. Не то, чтобы я боялся забыть, — он нервно хмыкнул. — Но лучше бы поторопиться с поисками. Уверен, все колдофото в архиве найдутся, — перо летало по бумаге. — На всякий случай, покажите их мне — формальность, но вдруг. Случайно, говорите? Чушь драконья. Нашли бы, потому что искали.       Робардс покачал головой.       — Обычно мы не проверяем магловские больницы.       — Обычно у нас не пропадают поехавшие герои войны, — парировал Малфой, откидывая перо. — Не надо на меня так смотреть, я много знаю, но мало об этом говорю. А уж касательно Уизли — будьте уверены, если бы я его нашел, вам бы не понравилось. У меня с ним свои счёты. Вот, держите, — он протянул Гавейну пергамент. — И где мой кофе?       Робардс уже пробегал глазами по списку.       — Твой кофе тут, — он, не глядя, махнул рукой в сторону кофеварки. — Так, я в архив, жди здесь. И сними рубашку, у тебя минут пять осталось, я дал тебе половину дозы оборотного. Китель в шкафу, в чехле. Заберёшь с собой, это твой комплект формы, — он вышел, хлопнув дверью.       Малфой с недоумением посмотрел ему в след.       — Форма? — он с сомнением распахнул дверцу шкафа, тут же натыкаясь на плотный полотняный чехол с приколотой к нему запиской, на которой значились его инициалы и номер значка.       Расправившись с пуговицами рубашки, он потянулся за кофе, надеясь скоротать ожидание, пока оборотное перестанет действовать.       Напиток на вкус оказался омерзительным, но Драко даже не обратил на это внимания, разглядывая висевший перед ним чёрный китель. Кончики пальцев покалывало от предвкушения. Залпом допив кофе, он стянул с себя рубашку, бросив её на спинку кресла позади себя. Едва по телу прокатилась волна дрожи, а кожа начала бугриться и двигаться, словно живая, он с наслаждением выдохнул, одеваясь. Пригладив волосы и откинув их назад, он аккуратно прошелся пальцами по ряду металлических пуговиц, покрытых угольно-чёрной эмалью. Рядом со шкафом обнаружилось зеркало — слегка мутное и не в полный рост, но сейчас ему достаточно было и этого.       Чёрный. Аккуратный. Незаметный. Повседневный.       В горле неприятно заныло, когда перед глазами пронеслась череда одинаковых чёрно-серых дней в поместье, а после — удушливо-однообразных и выматывающих в Азкабане. Он сглотнул и потёр пальцами глаза, отгоняя мерзкую тошноту.       «Соберись!» — приказал он сам себе, тут же сжимая кулаки и гордо вскидывая голову. Поверить собственному отражению до сих пор было непросто. Конечно, он понимал, что рано или поздно ему придётся облачиться в аврорскую форму, но именно сейчас это было слишком неожиданно и сюрреалистично. Казённое сукно неприятно кололо нагую кожу груди, цепляясь за шрамы — словно непрестанно напоминало, кто он такой.       Драко опустился в кресло, подпирая рукой подбородок.       «Девчонка Розье, Рудольфус, Долохов, Сивый, Кесслер, Руквуд, Керроу. Вся дракклова пена котла с дерьмом. Зачем им понадобился этот болван Уизли? Какого хрена они держали его столько времени?» — Он нахмурился, глядя в стену. «Зачем держать его живым? Оставлять живым? Ладно, допустим — оставили в живых, надеясь не привлечь лишнего внимания. Затем и пытались вычистить память. Скорее всего, Долохов. Его стиль — попрыгать по верхам, он никогда не умел быть тщательным. Но вот что им было нужно? Точно не оборотное, он нигде так и не засветился. Ведь не засветился же? Ладно, допустим. Что ещё? Воспоминания? Если да — то какие? Бред. Точно такой же, как с Гермионой. Они же ничего не зна…»       Он на мгновение замер, не моргая, ослеплённый собственной догадкой. Предчувствием.       Крестраж. Это единственное, что объединяет Гермиону, Уизли и всю мерзкую компанию в его мозгах. Что-то, связанное с крестражем.       Робардс вошёл в кабинет, прерывая его размышления.       — Вот, смотри, — он выложил перед ним в ряд колдофото. — Они?       Драко слегка нахмурился, вытягивая одну карточку из общего ряда.       — Это не он, не Кесслер. Я не знаю его, — он покачал головой.       — Ну, тогда это хоть что-то объясняет. Потому как по документам Кесслер сейчас сидит в камере в Азкабане, — Робардс кивнул. — Ну, как я теперь понимаю, сидит не он. Хотя бы с остальными всё ясно. Так, вернёмся к Уизли. У тебя есть идеи, что именно им было от него нужно?       Драко на мгновение замялся, прежде чем открыть рот, но Робардсу этого оказалось достаточно.       — Вот только попробуй сейчас сказать «нет», Малфой, — он тяжело опустился в кресло, откидываясь на спинку и сцепляя руки в замок. — Хватит мне врать. Вы знаете больше, куда больше.       — Мне нужно подтверждение, чтобы я сказал. И ещё кое-что, — Драко решил пойти ва-банк. — Мне нужно попасть в дом профессора Снейпа. Тот, что в Паучьем Тупике. Это можно устроить?       Робардс удивленно вскинул брови.       — Ну, конечно. А еще — экскурсию по министерской столовой, поход в Сладкое Королевство и памятное фото в Годриковой Впадине! Ты совсем уже, Малфой?! Может, еще и Кингсли с собой возьмем? Скромничаешь? Не надо скромничать.       — Избавьте меня от этого сарказма. Я вполне серьёзен. И ещё раз повторю — мне необходимо попасть в дом…       — Да понял я уже, — перебил его Робардс. — Упёртый, значит? Хорошо. Иди, дам тебе бумагу, скажем, на осмотр дома. Одного не могу понять — на кой книззлов член тебе это нужно, Малфой? Ведь не личные же ты проблемы за мой счёт решаешь? Скажи мне, чего же я не знаю?       Драко покачал головой.       — Сначала я должен удостовериться. Иначе вы сочтёте меня сумасшедшим. И мне нужно будет обсудить всё с Поттером.       — Салаги, — пробурчал Гавейн себе под нос. — Ты хоть понимаешь, что ты меня подставишь, если что-то пойдёт не так?       — Понимаю, — кивнул Малфой. — Но я пока, кажется, никого не подставил? И не собираюсь.       — Ладно, драккл с тобой, вали в свой Тупик. По поводу Розье всё решится завтра. Если все пойдёт по плану…       — По какому плану? — взвыл Малфой, запуская руку в волосы. — Какой план, сто пятьдесят первый? Засуньте в зад этот ваш план и возьмите говнюка под стражу. Или я сам…       — Что — сам? — Робардс сощурился. — Сам арестуешь? Браво. И тут же сядешь в соседнюю камеру. Сегодня оформят изъятые у Финнигана воспоминания, завтра утром я оформлю ордер. Если не затянут, конечно.       — Надеюсь, вы Фейрфакс тоже заранее в известность поставите? Ну, чтоб наверняка, — голос парня буквально сочился ядом.       — Не угадал, — Робардс поднял бумагу со стола и потряс ею в воздухе. — Утром её арестуют.       — Ну-ну, — Малфой хрустнул пальцами. — Есть бумага — лучше не тянуть.       — Тебе-то, блядь, лучше знать?! — Робардс повысил тон. — Учить меня будешь?       — А хоть бы и так. Я наблюдал за этими мразями почти два года. Делюсь бесценным опытом. Пользуйтесь во благо, мистер Робардс. Где одна крыса — там и другая. Вы только получили бумагу, а она уже, наверняка, кинулась собирать вещи. Завтра вы её не найдете. Не тяните.       Гавейн тяжело опустил голову на сжатые в замок руки.       — Значит, говоришь, вещи собирает? — спросил он уже тише.       — Уверен в этом.       — Что ж. Может, ты и прав. Время рассудит. Ладно, Малфой, отчаливай в свой Тупик. Но ты должен будешь вернуться в Хогвартс до утра.       — Так точно, — Малфой поднялся. — Я иду один? Или вы дадите кого-то в сопровождение?       Робардс хитро улыбнулся.       — Дам сопровождение. Если у тебя хватит терпения. Согласен?       Драко пожал плечами.       — Без разницы, кто будет торчать у двери. Главное, чтобы меня там одного никто не срисовал.

***

      Вынырнув из камина в кабинете директора и наскоро отряхнув новенький мундир от пепла, он оглянулся по сторонам. МакГоннагалл на месте не было, что неудивительно - стояла глубокая ночь. Осторожно кашлянув, он сделал два шага к портрету Снейпа и тихо постучал кончиками пальцев по раме.       — Мистер Снейп, прошу вас.       Человек с портрета, до того мирно дремавший, открыл глаза.       — Салазар всемогущий, да вы совсем с ума сошли, мистер Малфой, — раздалось недовольное шипение. — Что вы тут делаете в такой час?       — Прошу прощения, не моя вина. Не напрямую, — он коротко улыбнулся. — Я был в вашем доме, в Паучьем Тупике.       Снейп молча кивнул, призывая продолжать.       — Тайник пуст. И, судя по следам, уже довольно давно. В доме долго что-то искали, но старались сохранить видимость порядка.       — Скверно, — Снейп нахмурился. — Как ты узнал?       — Ну, не за красивые же глаза меня взяли в авроры, — Драко довольно улыбнулся.       — Не обольщайтесь, юноша. За фамилию. Политики всегда стараются действовать на опережение.       Малфой фыркнул.       — Не так важно. Кто мог знать о тайнике?       — О, если у нашего вора было достаточно времени, знать и не требовалось. Достаточно было просто тщательно обыскать дом.       — И вы не наложили ни одного заклятия? — Малфой удивлённо дёрнул бровью.       — Ничего неординарного. Ни смысла в этом не было, ни временем я не располагал, — голос Снейпа звучал печально. — Что ж, юноша. Возьмите-ка лист пергамента и перо. И приготовьтесь записывать, много и предельно аккуратно...       В кабинете директора Малфой просидел до пяти утра. Когда он буквально ввалился в гостиную, прижимая к груди стопку исписанных аккуратным почерком листов пергамента, то понял, насколько вымотался. Сил хватило только на то, чтобы упасть на ближайший диван и, наспех засунув бумаги под подушку, тут же провалиться в сон.       Его разбудил терпкий аромат кофе. С трудом разлепив глаза, он увидел на журнальном столике чашку из костяного фарфора.       — С добрым утром, — раздалось откуда-то сверху.       Он сдавленно замычал в подушку, растирая рукой затылок.       — С добрым утром, милая. Что я пропустил?       — Ничего особенного. Гарри ушёл на тренировку, остальные ещё спят. Всего половина восьмого.       — О, драккл… Ну, видимо, сегодня я остался без пробежки, — он улыбнулся. — Кофе? Мне?       — Ну, естественно. Или ты тут видишь ещё кого-нибудь? — она фыркнула, присаживаясь напротив него. — И где тебя носило?       — О, — Малфой закатил глаза и покачал головой. — Много где. Мунго, Аврорат. Паучий Тупик. Кабинет директора.       Грейнджер удивлённо вскинула брови.       — И все это было так обязательно?       — Да. Кстати, сегодня Робардс должен арестовать Розье. По крайней мере, собирается.       — А больше ты мне ничего сказать не хочешь? — Грейнджер прищурилась, глядя ему в глаза.       — В смысле?       — Например, почему Поттер вернулся вчера в твоих шмотках, один и злой, как нунду? И что на тебе надето? Где ты был ночью я, в общих чертах, уже знаю, но…       — Нет, нет-нет-нет, — он откинулся на спинку дивана, закатывая глаза. — Милая, ну ты что? Что за режим «докопайся» с утра пораньше?       — Ничего и не режим, — она обиженно выпятила губу. — Вы мне ничего не рассказываете. Это обидно.       — Это часть расследования, милая!       — Ох, не зазнавайся, Малфой. Пусть и расследование, но мы и так во всем этом увязли. Основательно.       Драко шумно выдохнул, поднимаясь, забрал ворох бумаг из-под подушки, подошел к нёй и протянул руку.       — Я расскажу тебе всё. Пойдём, милая. Для начала, мне нужно снять всё это казённое великолепие, — он усмехнулся. — Не щеголять же по школе в таком виде?       Гермиона улыбнулась.       — Кстати, об этом я тоже хотела бы узнать подробнее. А почему, собственно, и не щеголять?       — Ведьма. И что, не станешь ревновать? — он улыбнулся. — Если я появлюсь в форме в Большом зале, это определённо не пройдёт незамеченным. Знаешь, всякие записочки, томные взгляды. Даже моё прошлое от этого не спасет.       Она улыбнулась, склонив голову, и кивнула на свитки.       — Я подумаю над твоим предложением. А это что?       — А это… Это подождёт. Ерунда, — он потянул её за руку, вынуждая подняться с дивана, и прижал к себе. — Я расскажу, честно. Просто давай я переоденусь, и мы пойдём завтракать. Я чудовищно голоден.       «Трус, опять врёшь? Или недоговариваешь? Надо сказать, дурак, надо. Она не простит, ведь не простит! И будет права…»       Гермиона уютно устроилась в кресле с книгой, пока он возился с формой в шкафу. Разглаживая полы мундира на вешалке, он задумчиво прикусил губу.       — Милая, эти бумаги. Слушай… Там, среди них, есть рецепт. Ну, тот самый, — он шагнул в сторону, выглядывая из-за открытой дверцы. — Живой смерти. Но только мы не будем делать всё здесь. Ты же понимаешь? Все ингредиенты можно…       Он не успел закончить фразу. Гермиона, сорвавшись с места, обняла его, прижавшись щекой к обнажённой груди.       — Эй, ты что? Милая? — Драко осторожно гладил её по волосам, мечтая, чтобы это мгновение длилось вечно. — Только не вздумай реветь, хорошо? Я же обещал, что достану. Да и Снейп не такой уж и бессердечный тип, на самом деле.       Гермиона шмыгнула носом.       — У нас получится. Ведь получится, правда?       Драко лишь улыбнулся, прижимая её к себе.       — Если ты так будешь меня благодарить за каждый добытый мною редкий рецепт, я готов приносить их тебе хоть каждый день. Скажи, что ещё тебе хочется?       Малфой чувствовал, что она улыбается. Её ресницы приятно щекотали кожу, когда она моргала. Ощущение тихого восторга пушистым облаком разрасталось в груди.       — Если ты не против, я бы заглянул в душ. Отпустишь? Или пойдёшь со мной?       Гермиона моментально отстранилась, пряча пунцовые щёки.       — Иди, я подожду внизу.       — Эй, — он перехватил её запястье. — Ну, я заслужил хотя бы поцелуй? Или только обнимашки?       Гермиона ловко вывернулась из захвата.       — Ещё не вечер, Малфой, — она с улыбкой скрылась за дверью.       Драко покачал головой, тихо усмехнувшись.       Спустя несколько минут он уже стоял под душем, подставляя плечи под упругие струи воды. Слова девушки никак не выходили у него из головы, словно прожигая дыру…       Салазар, как же он хотел её! Запустить руки в кудрявые волосы, огладить затылок, накрутить их на кулак и потянуть назад, открыть для поцелуев нежную тонкую шею. Провести кончиком языка до самой ключицы, вдыхая молочно-ореховый аромат её кожи, почувствовать её пульс. Он, не сдержавшись, сжал рукой уже давно вставший член, проводя по нему несколько раз. Застонал - не в силах затормозить собственное воображение… Представляя, как она поддаётся его пальцам и губам, как он прокладывает дорожку поцелуев по её телу, задевая затвердевшие горошины сосков — и она не сможет сдержать стона, не сможет. Но это не жеманные призывные крики Дафны или хриплые ругательства Паркинсон, нет. Его ведьма тихая и искренняя, она не может брать фальшивых нот, только не она. Гладкая кожа под руками подобна шёлку, а на щеках расцветает предательский румянец. А он впивается пальцами чуть выше выпирающих тазовых косточек, прижимая её ближе к себе, как, кажется, уже и невозможно. Жарко, томно и самонадеянно — до последней капли пота, отдавая всё за один её вздох.       — Блядь, — со стоном он толкнулся ещё пару раз, кончая в кулак. — Твою же мать, — Малфой запрокинул голову, подставляя под струи воды раскрасневшееся лицо.       Он не будет спешить. Не будет настаивать. Не с ней. Только не с ней. Пусть он будет, словно подросток, дрочить три раза в день, но он не поступит с ней так. Никогда.

***

      — Заключение по мистеру Финнигану, аврор Робардс, — Маверик едва кивнул. — Запротоколированы все воспоминания, изъятие пока не рекомендовано.       — Благодарю.       — Я всё ещё жду заключение комиссии целителей. Но, на мой взгляд, парню повезло, — усмехнулся мужчина, качая головой. — Ну, ничего. Как только целители разрешат, мы займемся извлечением воспоминаний. Уверен, таких доказательств будет более чем достаточно. Скажите, почему вы считаете, что всё это — ложь? Я не заметил ничего, что бы могло говорить в пользу этой версии.       — Скажем так, Маверик, у меня свои источники.       — Но воспоминания…       — Я больше верю своим источникам, чем воспоминаниям Финнигана.       — Откуда у вас такая уверенность, мистер Робардс? — Маверик сощурился, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди. — Это что-то новенькое. Вы считаете, что я некомпетентен?       — Я этого не говорил, — Робардс тяжело опустился на стул, прикрывая глаза и проводя рукой по волосам. — Маверик, я благодарен вам за помощь. Но я не намерен раскрывать вам детали расследования. Единственное, что я могу сейчас сообщить, это то, что мистер Финниган ни в чем не виновен.       Мужчина напрягся.       — Что? Вы… Вы… — он побагровел.       — Я веду это дело Маверик. Ваша задача была — просмотреть воспоминания, а не делать выводы. Всё остальное — не ваша работа, уясните.       Маверик поднялся, хрустнул пальцами и зло уставился на Робардса.       — Вы берёте на себя слишком много, главный аврор Робардс. Я считаю необходимым сообщить министру о вашем самоуправстве!       Едва он вышел из кабинета, хлопнув дверью, Робардс ухмыльнулся.       — Лети, птичка. Лети. Далеко не улетишь.       Задержание всех замешанных студентов прошло тихо и незаметно. И все они сейчас находились не в самом лучшем состоянии — и физическом и психологическом. Магия двоих была на грани истощения. Робардса действительно удивляла продуманность всей схемы. Трое Невыразимцев и один Разрушитель Проклятий уже бились над тем, как разорвать непреложный обет без вреда для учеников. Казалось бы — всё шло прекрасно.       За одним лишь исключением.       Таллума Ортиса не задержали, так как в Хогвартсе его не оказалось. И сейчас, в данный конкретный момент, больше дюжины авроров обыскивали школу сверху донизу, но пока — безрезультатно. Робардс уже отправил официальный запрос в Румынию, Чарли Уизли, с просьбой разыскать Феликса Розье, но больших надежд на эту встречу он не возлагал. Однако если верить словам Нарциссы Малфой, Феликса стоило предупредить о происходящем.

***

      В сложившейся ситуации МакГоннагалл приняла воистину Соломоново решение — запереть всех студентов в общежитиях. Гарри и Малфой, разложив пергамент на столе в Большом Зале, в сотый раз осмотрели все помещения, но тщетно.       — Вот ведь сука! — Драко стукнул по столу кулаком. — А я ведь говорил Робардсу, говорил — они не станут ждать.       — Да молчи ты уже, — осадил его Поттер, поправляя сползшие на нос очки. — Говорил он… Ты не забывай, что ты — салага, а Робардс в этом собаку съел. Будет он тебя слушать, делать ему больше нечего.       — Я в его методы расследования не лезу. Но вы, грёбаные воины света, всегда почему-то считаете противника глупее, чем он есть на самом деле. Будь они такими идиотами, как вы их рисуете, Поттер, стала бы эта организация настолько сильной? А она сильная — до сих пор не додавили.       — Не язви. Я понял, понял. Так… А Выручай-комната?       Малфой нахмурился.       — Что — Выручай-комната? Она сгорела, Поттер, ты помнишь? Адское пламя.       — Спасибо. А ты проверял?       — Ну, пытался однажды, но она не открылась.       — Пойдём, — Гарри свернул пергамент, засовывая его в карман мантии. — Проверим.       — А что, Выручай-комнату карта не показывает?       — Извини, но нет. В карте есть некоторые недоработки.       — Да уж, недоработки, — усмехнулся Драко, шагая рядом с Поттером по пустым коридорам. — А ещё что она не показывает?       Поттер пожал плечами.       — Не знаю. Не было случая провести полное тестирование.       — Эй, Гарри! Угадай, что ещё не показывает Карта Мародеров, — раздался у них за спиной весёлый голос.       Поттер застыл на месте, не решаясь повернуться.       — Какого…       — Тот, кто всех видит, но кого никто не видит! Ну, кто это?       Малфой всерьёз забеспокоился за Поттера, настолько тот побледнел.       — Фред?..

***

      Он шагал по тёмному проходу, не заботясь о чистоте — его волновало только время. Которого катастрофически не хватало. Да, всё сложилось не самым удачным образом, но он сделал практически всё, что должен был.       Практически.       За одним небольшим исключением.       Парень скрежетнул зубами от досады, удобнее перехватывая ремень брезентовой сумки. «Поганая грязнокровка», — пронеслось у него в голове. Последняя частичка головоломки, которую он так и не успел добыть. А он так надеялся! Что ж, в конце концов, время у него ещё было — переждать бурю, отсидеться, а потом — подобраться к суке поближе и достать, наконец, то, что ему нужно. То, что не смог Люциус.       О, как он корил себя за такую оплошность! С самого начала не следовало позволять этому снобу рыться в мозгах девчонки. Легилимент из Лорда Малфоя оказался до отвращения паршивый. Малфой водил его за нос, бледномордый козёл. Всё время винил его в ошибках — а сам просто без конца их плодил. Вся чехарда с зельем по рецепту Снейпа случилась из-за того, что этот честолюбивый кретин не смог удержать девчонку под заклинанием достаточно долго. Узнай он о фиаско Малфоя чуть раньше, он бы воспользовался возможностью, когда проник в общежитие курса ещё в августе — но он не знал. В следующий раз Таллум едва не подставился, когда портрет Снейпа вдруг вызвал его на разговор. Он сразу всё понял и решил не дожидаться разоблачения, а просто уничтожил портрет. Грязно, нагло и почти бессмысленно.       Парень улыбнулся сам себе.       Без него у этой кучки снобов всё равно ничего не получится, он знал это. Он — недостающий элемент. Без него ничего не выйдет. Ни без него самого, ни без его знаний, ни без оставшихся кусочков головоломки. У него были на руках все козыри: он планировал разыграть свою собственную, фееричную партию.       Снять сигнальные чары с хода возле ивы труда не составило. Мерлин, он чуть не расхохотался в голос — настолько нелепо выглядели эти их «меры предосторожности». На что они надеялись? Наивные слюнтяи!       Когда он добрался до хижины, было уже восемь утра. Счистив с мантии комья земли, он извлёк из кармана флягу с оборотным. Через минуту он уже был блондином с пронзительно голубыми глазами - от темноволосого потомка чистого, но скверного рода не осталось и следа. Довольно хмыкнув, он достал из сумки миниатюрную метлу, тут же палочкой вернув ей нормальный размер. Оставалось лишь незаметно выйти и убраться за границы антиаппарационных чар. Осторожно приподняв ставню, он выглянул наружу — настолько, насколько было возможно. В зоне видимости никого не было. Невербальный Гоменум Ревелио тоже ничего не показал. Выдохнув, он осторожно выбрался наружу и, набросив на себя дезиллюминационное, оседлал метлу и заскользил на небольшой высоте в сторону железнодорожной станции Хогсмид.       Возвращаться он не планировал.

***

      — Мы же десять раз проходили мимо, Малфой! Если не больше. Как, драккл меня дери, мы не заметили? Как?       — Поттер, хватит ломать комедию. Ты серьёзно думаешь, что умеешь одними глазами или задницей находить наложенные чары сокрытия? — Малфой недовольно фыркнул, проводя влажными ладонями по брюкам. — Где носит Мартинса…       Словно в ответ на его слова раздалось эхо осторожных шагов.       — Быстро же ты, — сарказм никуда не делся.       — Простите, мистер Малфой, — в тон ему скорчил физиономию Ричард, тут же становясь серьёзным. — Из подземелий пока выберешься — крыша съедет. Там же форменный лабиринт. Так что тут у вас случилось?       — Случилось то, что за углом кабинет, в который никто не заглядывал уже больше полугода, и даже не замечал его. На него наложены отталкивающие чары и чары сокрытия. Никто там не был.       — Кроме Розье, — закончил за него Поттер, шмыгая носом.       — Так. И откуда вам это известно?       — Приветики, — прямо между ними из стены появилась голова Фреда.       Изумлённый Мартинс отпрыгнул так, что грацией с ним могла бы посоперничать лишь звезда балета, с размаху наступившая на гвоздь.       — Мерлиновы яйца, — он прижал ладонь к груди. — Это ещё кто?!       Гарри в сотый раз нервно шмыгнул носом.       — Это призрак очень хорошего человека, Мартинс. Сейчас он — единственное привидение во всем Хогвартсе.       — Не совсем точно, дружок, — Фред подмигнул Поттеру. — Единственное разумное и способное перемещаться. Ну, чего мы ждём?       — В каком смысле — чего? — Мартинс поднял брови. — Ну, Робардсу сообщить надо? Или?..       — Иди в зад, Ричард, — зло выплюнул Малфой. — Пока мы будем туда-сюда бегать — неизвестно, что ещё может произойти. Что, неужели втроём не справимся?       Фред одобрительно загудел, потирая полупрозрачные ладони.       — А мне нравится ход твоих мыслей, хорёк, — он получил в ответ яростный взгляд. — Ну-ну, не сердись, малыш.       — По тонкому льду ходишь, — сквозь зубы отшутился Малфой.       — О, да неужели? Мне терять уже нечего.       Малфой сердито хмыкнул, перекатывая в пальцах палочку.       — Хрен с ним, пошли.       Когда знаешь, что и где искать, поиски проходят быстро. Уже через пару минут они стояли в заброшенном пустом кабинете, уставившись на кучки какого-то тряпья, пустые тарелки и целый ряд стеклянных бутылей с чем-то мутным.       Поттер оглушительно чихнул.       — Никого.       — Спасибо, капитан очевидность, — Малфой прошёлся вдоль бутылей, присев возле последней на корточки, и постучал пальцем по стеклу. — Я так понимаю, тут все пропавшие привидения?       — Умно, — Гарри сложил руки на груди. — Видимо, от призраков он не мог отделаться — вот и заманил в ловушку.       — И что теперь? Выпустить их? — Ричард с сомнением оглядел ряд посудин.       — Не самая лучшая идея, — покачал головой Малфой, поднимаясь. — Во-первых, в каком бы ты был настроении, проведя полгода в такой вот бутылке?       Фред вклинился между ними.       — Я бы взбесился, — проникновенно сказал он, подмигнув Малфою и тут же отлетая подальше.       — Как минимум, — согласился Драко.       — Фред, — Поттер поднял глаза. — Почему ты раньше молчал об этом?       — Гарри, ты не понимаешь, — странно было не видеть широкой улыбки на лице близнеца. — Я был один. Совершенно один. Долго, очень долго я не мог находиться нигде, кроме того самого места… Первые пару месяцев я даже не мог обрести мало-мальски видимую форму. У меня не было никого, кто бы мог мне с этим помочь, объяснить. Поддержать.       Глаза Поттера заблестели, но он держался.       — Я… Мне жаль, — глухо проговорил он, снова пряча взгляд. — Если бы я знал… Нам с Джорджем стоило было догадаться. Мы бы приехали. Мы бы смогли…       — Вы ничем бы мне не помогли, Поттер. Забудь, всё это уже в прошлом. А мне теперь есть, чем похвастаться! Шутка ли — последнее привидение Хогвартса, — он со смехом перекувырнулся в воздухе. — Это же просто волшебно! Бесподобная шалость, не находишь?       Поттер грустно усмехнулся.       — Мда. Ты… Прости за тот букет, хорошо?       Малфой удивлённо поднял бровь, но воздержался от вопроса.       — А мне понравился. Нет, серьезно! Очень миленькие ромашки, — казалось, Уизли светился от радости. — Но только тссс, Гарри, никому не рассказывай! Тебя засмею-ут, — и, разразившись смехом, Уизли исчез в одной из стен.       Малфой кашлянул.       — Ромашки, значит, Поттер? — он сощурился.       — Отвали, — зло рыкнул Гарри. — Не буду ничего комментировать. Это не твое дело. Так, надо вызывать… И Робардса, и МакГоннагалл. И, Мерлина ради, не трогайте тут ничего! — он спешно вышел, незаметно вытирая глаза рукой.       Малфой проводил его взглядом и привычным движением отбросил волосы с лица.       — Интересно… Столько погибших, а привидением стал только один, — бесцветным голосом произнес он, оглядываясь вокруг. — Любопытно было бы изучить этот вопрос.       — Малфой, у тебя есть хоть какие-то понятия о морали? — с сарказмом спросил Мартинс.       — Конечно, а ты сомневался? Это же Уизли, Ричард. Поверь, еще пара лет — и он сам этим озадачится. Нет, в самом деле…       — Ой, заткнись, — беззлобно перебил его Мартинс. — Как думаешь, что он тут делал?       — Кто, Розье? Понятия не имею. А вот другая мысль есть. Думаю, именно здесь прятался Люциус Малфой. Вряд ли вся эта фантасмагория устраивалась только из-за привидений, скорее — наоборот. Он запер их, — Малфой кивнул на бутыли. — Чтобы они не сболтнули лишнего про незарегистрированного постояльца. Блядство, под самым носом! — он фыркнул, сокрушённо покачав головой.       — Да ладно тебе, ну, кто мог предположить?       Малфой одарил его тяжёлым взглядом.       — Я. И мог, и должен был, драккл меня подери.       — Ты много на себя берёшь, Малфой.       — Я трезво смотрю на вещи, Мартинс, — отчеканил Драко. — Не все же одному Поттеру лажать. Вот, составлю ему компанию.       — Как знаешь, — аврор пожал плечами. — Может, подождём в коридоре? Неуютно тут, — он дёрнул плечами.       Малфой молча кивнул, шагая к двери.

***

      Долохов сидел с отстранённым видом, постукивая пальцами по столешнице. Талула, напевая себе под нос, сновала на крошечной кухне, изредка позвякивая посудой.       — Он тебе сообщил? — спросил он, не двигаясь с места и даже не глядя на девушку.       — Да. Он выбрался вчера, сегодня к вечеру должен быть здесь. Я встречу его на окраине.       — Это хорошо, — Антонин кивнул. — У меня к нему несколько вопросов.       Талула посмотрела на него через плечо, цокнув языком.       — Осторожнее, Долохов, — она недобро улыбнулась. — Ты помнишь, что ешь то, что готовлю я?       — Да насрать, — он дёрнул плечом. — Могу вообще не жрать.       — Ну-ну, — она тихо фыркнула.       — Заткнись.       Она развернулась, опираясь руками и бёдрами о столешницу.       — Что-то ты напряжен, дорогой, — пропела она, мягко шагая в его сторону. — Может, хочешь чего-нибудь? Массаж? А?       Он приподнял бровь, оценивающе скользя по ней взглядом.       — Ага, сейчас же. А потом твой ебанутый братишка полезет на меня отношения выяснять? Увольте.       Она подошла к столу вплотную.       — А мы ему не скажем, — прошептала она, прикусывая губу.       — Иди-ка ты мантикоре в зад, дорогуша, — проникновенно выдал он, глядя в её темные глаза. — Чешется что-то? Иди, почеши, меня только в это не впутывай. И на глаза нашему пёсику не попадайся. Он-то уж больно охочь до свеженького, можешь мне поверить. Только тут нюанс — он либо башку тебе свернет в экстазе, либо сожрёт. Или ты сама сдохнешь в процессе. Потому что трахаться он предпочитает в своём зверином обличии.       Она выпрямилась и обхватила себя руками за плечи.       — Фу, как грубо. А еще аристократ.       — Как есть, дорогуша. Писем не было сегодня?       — Откуда бы им взяться? Всё, что необходимо, передают через зачарованные свитки. Меньше сов — меньше внимания.       Долохов кивнул.       — Ты права. Ты не совсем бесполезна, — он улыбнулся.       В коридоре хлопнула дверь и раздалось хриплое бормотание.       — Рудольфус?       — А кто ещё, — нервно отозвался мужчина. — Забери, — он кивнул Талуле на бумажный пакет, который держал в руках. — Это, кажется, по твоей части. И поторопись, а то уже сил нет терпеть. Антонин, вот всё ты виноват! Выдумал тоже, нельзя было сходить куда-нибудь поесть?       — Иди, не держу. Только твои колдографии на каждом столбе, — Долохов покачал головой. — А оборотного на всех не хватит.       — Конечно, только строем одинаковыми и ходить, — мужчина сел за стол, проводя рукой по рыжим волосам. — Блядь, вот какая отвратная рожа, а? Серьезно, зачем столько было портить? Все запасы на него, считай, извели.       — Надо было — вот и извели. Не гунди. Парень появится — озадачим его.       Рудольфус кивнул, потягиваясь.       — Скоро он?       — Сегодня должен. Наша птичка молчит уже второй день.       — И?       — И мне это не нравится, — Антонин покачал головой. — Дожидаемся пацана и сваливаем. Подальше. Ты слышал — Гринграсс объявился?       — Ого, — Рудольфус чуть не присвистнул. — И что ему надо?       — Угадай, — Антонин хмыкнул. — Как и всегда, задницу в тепле и побольше монет. Он, представь, вспомнил о помолвке своей дочурки. Нашёл время!       — Хочет отскочить в чистом костюме?       — Конечно, жирный прохвост. Решил породниться с Малфоями. Ты только представь, какое разочарование его ждет! Зять — министерская шлюшка.       — Ну, почему — разочарование? Наоборот. Он хитрый, найдёт, как передавить парню голову и заставить дышать в нужную сторону.       — Конечно, держи карман шире. Заставит он… Он даже свою жену не может заставить держать язык за зубами! Он просто банкир. Да, умелый — но и только. Из него политик — как из книззла лошадь. По финансам он вчистую отмазался, не подкопаешься. И в стране его, якобы, не было.       — Да конечно…       — Ну, это мы с тобой знаем. Ладно, пусть пока дёргается, порешить его мы всегда успеем, тут лучше бы пользы извлечь — да побольше. Понаблюдаем пока.       — Так погоди, а контракт был заключен?       — Договор о намерениях. Если расторгается — то репарации. Но расторгнуть его может только глава рода, вот какие дела, — Долохов усмехнулся. — А глава рода уже тю-тю. Так что у щенка выхода не будет — либо жениться, либо жениться. Попал, — он расхохотался. — Как кур в ощип. Гринграсс его без штанов оставит.       — И откуда тебе всё известно?       — Слух хороший. Люциус уж слишком не сдержан бывал в выражениях.

***

      Паркинсон вольготно растянулась на кровати Гермионы, задрав ноги на резное изголовье.       — Хватит сновать туда-сюда, — фыркнула она, лениво перебирая прядки волос. — Ничего с ними не случится. Сядь!       Гермиона послушно села в кресло, комкая руками подол толстовки.       — Успокойся. Давай лучше, расскажи — теперь-то было? — она хитро подмигнула девушке.       — Панси!       — Ну, а что? Вы же разобрались, наконец — да слава Салазару! Теперь-то что мешает?       Гермиона недовольно покачала головой.       — Я не уверена.       — Да в чём ты не уверена, мышка? Ждёшь, когда у него пар из ушей пойдет? Я тебя разочарую, он собственник. И работает это в обе стороны. Ты это понимаешь?       — Я не уверена, что готова перейти… к следующей стадии отношений, — упрямо проговорила Гермиона, не поднимая глаз.       — Да что с тобой не так?! — Паркинсон села на кровати. — Какая, к дракклам, стадия — у вас и так всё через одно место! Я вообще не понимаю, как он может так долго обходиться без этого. Я бы точно не смогла, — она широко улыбнулась.       — Панси, я не хочу знать о том, что происходит в твоей комнате по ночам, — Гермиона покраснела.       — Ох, как! Вся такая правильная. Вынь уже палку из задницы, сколько можно? Ты можешь мне без соплей объяснить, что такого сотворил этот мудак Уизел? Здесь нет никого, кроме нас с тобой, — она развела руками. — Ничего не мешает, верно? Скажи мне, что не так?       Грейнджер тяжело вздохнула, на секунду прижав ладони к лицу, и тут же выпрямила спину, глядя в глаза Паркинсон.       — Он пытался сделать это против моей воли. Достаточно информативно или нужны подробности? — сухо сказала она.       Паркинсон захлопнула рот и сжала кулаки.       — Ну, достаточно? Или тебе нужны детали? Как я спряталась в комнате, а он пришёл и туда? Как зажимал мне рот рукой? И как я вынуждена была просить помощи у Гарри? А знаешь, самое прекрасное в этом — всё произошло в доме его родителей, — она выплёвывала слова одно за другим, не в силах остановиться. — И Гарри долгое время был единственным, кто знал, что произошло. Вернее, чего не произошло.       — А… Дракс знает? — тихо спросила Панси.       — В общих чертах — да. Так получилось. Я не хотела ему говорить, это просто стечение обстоятельств. Стечение грёбаных обстоятельств в моей грёбаной жизни.       Паркинсон вздохнула и, поднявшись с кровати, подошла к Гермионе, опустилась перед ней на колени и обняла руками за талию.       — Что ты хочешь сделать с ним?       — Ничего. Я…       — Только не говори, что простила его!       — Нет, это не так. Я просто надеюсь, что когда-нибудь он поймёт, что виноват. Но, честно говоря, мне все равно. Они носятся с ними, как курица с яйцом — Ронни то, Ронни это… Ронни болен, поэтому не приезжай, Гермиона. Ронни лечится — не пиши нам, Гермиона…       — Какие же мрази!       — Они не знают, Панс! Вот и всё. Они просто не знают. А я не хочу им рассказывать.       — А Джинни?       — Нет, — отрезала Гермиона. — Она не знает. И я буду очень тебе благодарна, если и дальше так будет.       Паркинсон кивнула.       — Хорошо. Я сделаю, как ты скажешь. Я не знала, что всё… так. И подумать не могла. А Дракс? Неужели он…       — Нет, Панси, он не настаивает. Мы вообще не поднимаем эту тему. Сейчас нам хорошо — так, как есть.       — И тебе не хочется большего?       — Не знаю. С одной стороны — да. Да, конечно, я хочу… Пусть и не имею опыта, но…       — Погоди, что? Я не поняла — ты девственница? И этот обмудок хотел…       Паркинсон вскочила, сжав кулаки.       — Я клянусь, если я хоть раз с ним столкнусь — я так врежу по его мерзким конопатым яйцам, что он никогда, никогда не сможет прикоснуться ни к одной женщине! — она тяжело дышала.       Грейнджер мягко улыбнулась.       — Панси, ты просто великолепна в своей ярости, но я тебя прошу — не надо. Он этого не стоит.       — Ты либо святая, либо конченная идиотка, — уже спокойнее сказала Паркинсон. — Я не могу ничего гарантировать. Знаешь, на Слизерине за такое убили бы.       — Даже так?       — Только так, мышка. И лучше бы Дракс никогда не встретился с этим козлом, — тихо сказала Панси. — Я даже представить не могу, что он с ним сделает.       Гермиона тяжело вздохнула.       — Я источник неприятностей. Просто кладезь, — она грустно улыбнулась.       Паркинсон призвала с кровати сигареты и закурила, выпуская струйку дыма к потолку.       — Знаешь, Дракс, он… Дерьмо, ну, нет. Не я должна это говорить, — она зашагала по комнате. — Я даже и подумать не могла, что ты ещё ни с кем. Как-то это… Нереально даже. Ну, ты же знакома с теорией, да?       — Более, чем, — хихикнула Гермиона. — Знаешь, я же жила с мальчишками в одной палатке несколько месяцев. Там уж очень трудно было соблюдать приватность.       — Они что, делали это при тебе?! — Паркинсон распахнула глаза.       — Нет, ну, что ты такое говоришь. Просто я наблюдательна и тактична. Ну, знаешь, могла задержаться у костра подольше, например…       — Ты святая, — констатировала Паркинсон.       — Брось, Панси. Будь ты на моём месте…       — Иди-ка нахрен! — со смехом перебила её Паркинсон. — Я никогда не хотела бы быть на твоем месте, уж прости.       Гермиона кивнула.       — Так вы даже не говорили? Ну, об этом? Дракс не знает, что у тебя… нет опыта?       — Па-а-анси, — Грейнджер покачала головой. — Конечно, нет. Я что, плакат должна была повесить? Это так делается?       — Ты определенно должна его предупредить. Ну, намекнуть? На будущее. Чтобы он знал, к чему быть готовым.       — А, то есть, ты считаешь — он будет в шоке и упадёт в обморок? — ехидно спросила кудрявая.       — Ну, в обморок — это вряд ли. А вот впасть в ступор — легко. Я сейчас серьезно. Если у вас дойдёт до горизонтали и ты ляпнешь в один момент эту прекрасную новость — я даже спрогнозировать не возьмусь, что может произойти. Такие вещи лучше озвучивать заблаговременно.       Гермиона поежилась.       — Я думаю, ты права. Но совершенно не представляю, как это сделать, — она покачала головой. — А ты… только честно, ты была с ним?       Паркинсон тряхнула головой.       — Да. Я даже врать не буду. И извиняться тоже, как ты понимаешь.       — О. Оу. Ну и… и как?       — Ты серьезно? Хочешь узнать, как наш шрамоголовый блондинчик любит трахаться?       Гермиона прикусила губу.       — Ну, просто… Вдруг мы с ним не подходим друг другу? Или ему нужно что-то… особенное?       Паркинсон несколько секунд смотрела на девушку, а потом громко расхохоталась.       — Мышка, Мерлинова борода, — она утирала слезы. — Ты серьёзно думаешь, что он встал бы на путь самоудовлетворения, не будучи уверен в прекрасном финале?!