Ложная кровь

      Робардс захлопнул кожаную папку и сложил руки поверх нее.       — От МакРори нет вестей? Странно. Сколько времени уже прошло? Больше недели?       Лидия кивнула, оглаживая руками край форменного кителя.       — Я беспокоюсь, мистер Робардс.       Гавейн кивнул, потянувшись в сторону за чашкой, и покачал головой.       — Не похоже на него. Скоро ведь отправляемся с поездом в Хогсмид, нужно будет с Уоллесом поговорить, пусть попробуют найти его. Джерри не из тех, кто мог уйти в загул, тем более — в середине задания. И в Дамбартоне пусто, хоть что делай. Сегодня буду беседовать с маггловским отделом полиции, вдруг, что прояснится.       Лидия поднялась.       — Разрешите идти?       — Иди. А, хотя, постой… Ты отправишься со мной, Мартинс. Через полчаса портключом, организуй все. Документы я подготовлю сам. Форму снять, будь в гражданском, нам с магглами беседовать.

***

      — Гавейн, подумай сам — у них два трупа с разницей в неделю! На ровном месте, и Люциус Малфой ошивается рядом.       — Там мост, Кингсли. Не особо ровное место…       — Очень смешно, благодарю. Все-таки, два, а ты меня убеждаешь, что это не наше дело?       — Обе девушки были опознаны. Мне кажется, что Малфой был там с какой-то другой целью. Я говорил с Нарциссой…       — Таких совпадений не бывает, Гавейн, и тебе это известно лучше меня. Так что будь добр — вернись на место и разберись, как следует. Даже если это магглы, нужно поднять все их связи, уверен, что-нибудь всплывет. По крайней мере, у нас уже есть вопрос по этой Аннабель, хоть и без ответа.. Что, кстати, рассказала Нарцисса?       Робардс вздохнул.       — Ничего противозаконного, как ни странно. Малфой помогал с оформлением дома для Юфимии Роули, — он замолчал, глядя на Шеклболта.       Тот с готовностью кивнул.       — Отлично, я понял, это тоже совпадение? Ее-то хоть разыскали?       Гавейн недовольно фыркнул.       — Я не такой идиот, как ты думаешь. Дом нашли, выставили наблюдение, но пока там не происходит ровным счетом ничего. Сама Роули вообще не выходит. Три раза в неделю приходит кухарка, на несколько часов.       — А какого драккла ее засунули в эту дыру, выяснилось?       — Нет, — Робардс пролистал блокнот. — Только сплетни от миссис Малфой, — он улыбнулся уголком губ. — Судя по всему, она знатно съела мозг своему братцу, и он решил отселить ее подальше. Летом я вызывал ее на допрос, она явилась сама — отвратительная личность, по правде говоря. Весьма неопрятная и с большим гонором. К брату и его делам — никаким боком, так что отпустил ее.       — Мда…       Робардс забарабанил по столу пальцами.       — Странно все это.       — Серьезно, Гавс? Как же ты это понял, глава Аврората?       — Не ерничай, министру не к лицу.       Кинглси поднялся с места и прошелся по кабинету, задумчиво потирая подбородок.       — В шестидесятые так и не разобрались с этим мракобесием в Овертоне, а теперь, похоже, уже и поздно разбираться. Версия есть?       Робардс кивнул.       — Да. Но мне самому она не нравится.       — Озвучь, пусть мне тоже станет гадко.       — Изволь, — Робардс закинул ногу на ногу. — Я полагаю, что там находится, вернее, находилось, некое хранилище какого-то артефакта, тайник.       Кингсли замер.       — Прости?       — Да, именно так. Смотри, я поднял архивы. Там на протяжении десяти лет происходили все эти дикие случаи с псовыми. У магглов — собаки, с нашей стороны — там было около десяти самоубийств, семь оборотней и три анимага, это из тех, что известны. Мне уточнить их анимагическую форму? — Он помахал листом пергамента. — Наши заинтересовались сперва, но, как только там начала работать группа маггловских ученых, все свернули. Статут, все дела.       — И? Меня тогда даже в проекте не было.       — Смею заметить, я ходил под столом. Дело не в этом. Все прекратилось в шестидесятом, как отрезало.       — Артефакт забрали?       — Нет, думаю, защиту поправили. Первый раз накладывали в спешке, потом — исправили при первой возможности.       — А Люциус пришел и забрал?       — Да. Смотри, два самоубийства. Я не буду удивлен, если их окажется три. Думаю, он вскрывал защиту. Либо она оказалась слишком сложной, либо он не знал точное место. Очевидно, накладывал ее не он — в шестидесятом ему было сколько? Шесть лет?       — Допустим. Но ты же сказал, что это были девушки-магглы? И кто тогда…       Гавейн кивнул, цокнув языком.       — Да, это так. Хочу осмотреть место лично. Есть еще версия, совсем гаденькая — это не самоубийства, а жертвоприношение. В любом случае, я должен все проверить.       Кингсли кивнул.       — Не затягивай, Гавейн.       — И не собирался, — он дернул плечами.       Шеклболт тяжело опустился в кресло.       — Мне не хочется произносить это вслух. Гавейн, но я думаю, тут не обошлось без Реддла.       Робардс потер лицо рукой.       — Этот сукин сын даже с того света продолжает нам гадить. Немыслимо.

***

      Вихрь от перемещения поднял снежный занавес вокруг них, который быстро осел на зимней одежде. Робардс отряхнул плечо и шагнул в сторону, тут же утопая в сугроб по щиколотку.       — Драккл! Где мы?       — Должны быть на заднем дворе ресторана в квартале от полицейского участка, — Лидия вытянула шею, оглядываясь. — Да, все верно, нам туда, — она махнула рукой в сторону забора. — Там проход.       Скрипнула дверь.       — Эй, вы, кто такие? — окликнул их мужчина в темном пиджаке, застывший на небольшом деревянном крылечке с сигаретой в руке. — Здесь нельзя находиться, это частная территория!       — Проклятье, — прорычал под нос Робардс.       — Прошу прощения, сэр, — Лидия улыбнулась от уха до уха, словно плыла кинозвездой по ковровой дорожке, а не стояла в снегу рядом с помойкой на заднем дворике ресторана. — Мы, должно быть, заблудились. Нам нужен полицейский участок, вы не поможете?       Мужчина секунду помедлил, потом, цокнув языком, убрал неподожженную сигарету в карман и сошел по ступеням.       — Как вас сюда занесло? Выбирайтесь скорее. Давайте, помогу, — он протянул девушке руку.       У Робардса свело скулы от желания сказать что-то едкое, но Лидия, улыбнувшись еще шире (а такое возможно?), протянула ему руку, выбираясь из снега.       — Спасибо! Мы не местные, нас прислали из… Глазго. Вот, потерялись! — она хихикнула.       Напряжение спало с лица мужчины, он усмехнулся.       — Ничего, бывает. Мистер, вы там как? Выберетесь сами?       Гавейн кивнул, пробиваясь сквозь снежный завал.       — Что ж… Пройдем через зал, — парень махнул рукой в сторону крыльца, — выйдете на улицу и сразу сворачивайте налево, через перекресток увидите здание департамента.       — Спасибо большое! — Лидия мягко прошла рукой по предплечью мужчины, шагая внутрь.       Робардс хмыкнул и покачал головой, следуя за ней.       Выбравшись на оживленную улицу, они поспешили пойти указанным маршрутом прежде, чем нежданный провожатый снова что-нибудь спросит или, не дай Мерлин, наберется смелости назначить свидание Лидии. Едва они отошли на несколько шагов, улыбка исчезла с ее лица, словно не было.       — А ты хитрая, — с ухмылкой заметил Робардс.       — Я находчивая и расчётливая. Чувствуете разницу, шеф?       — Каждый день, дорогая, — он хохотнул. — Надо написать в отдел портключей, если кто-нибудь из наших ввалится на задворки этой едальни снова, будут проблемы.       Лидия кивнула, поднимая выше воротник.       — Портключи сюда не обновлялись очень давно, их два. Один — ведет к особняку Овертон, как я понимаю, еще с пятидесятых. Но оттуда слишком далеко добираться, поэтому я выбрала второй. Кстати, по поводу Овертона. Я поднимала бумаги, пыталась выяснить, кому принадлежит особняк…       — Оставь, особняк тут не при чем. Хотя, архивы тех лет я тоже смотрел, понимаю. Ниточка не оттуда, поверь мне.       Лидия вскинула брови.       — У вас уже есть версия, шеф?       — Можно и так сказать, — он постарался дать понять, что сейчас не хочет развивать эту тему.       В молчании они добрались до участка. Несмотря на праздничный день, двери были открыты, а за светлой стойкой в холле обнаружился дежурный полицейский.       — Доброе утро. Констебль Робардс, управление Глазго, — Гавейн оперся локтями на стойку. — Вам должны были сообщить о нашем визите. Дежурный поднял на него покрасневшие глаза — по всему было видно, что новогодняя ночь прошла бурно.       — Здравствуйте, — промямлил он. — Да, сообщили, я вас ждал. Давайте сразу обозначим, что конкретно вам нужно. Чтобы не тратить время.       — Отлично, мне нравится такой подход. Нам нужно осмотреть тела, ознакомится с заключением судмедэксперта, посмотреть данные с места обнаружения. И, возможно, наведаться в архив.       Парень вздохнул, потирая затылок.       — Отчеты есть только по двум телам. Третье наш патологоанатом еще не успел осмотреть.       Гавейн вскинул брови.       — Третье?       — Ну, да. По вашей, кстати, ориентировке мы его уже опознали, предварительно, конечно. Джон Донован, сорок четыре года, блондин, глаза серые, татуировка уробо...убару... татуировка на предплечье, короче, — он зачитывал с листка с изображением. — Прислали еще в двадцатых числах, что, сами уже не помните?       Робардс напрягся.       — Погодите… Вы сказали, «тело», он что, мертв?       — Так точно. Вчера привезли, аккурат за полчаса до нового года.       Робардс шумно выдохнул.       — Отведите нас в морг, будьте добры, — глухо сказал он, отходя от стойки.       Лидия смотрела на него широко распахнутыми глазами.       — Это?..       — Судя по всему. Сейчас сами убедимся. Или не убедимся, — он пожал плечами. — Однако. У нас под носом…

***

      30 декабря 1998       Люциус уже больше двух недель торчал в мрачном снежном Дамбартоне, совершенно не предполагая, сколько еще ему придется здесь провести времени. Реальность разочаровывала, приземляла и норовила ударить исподтишка каждую минуту. Маггловские деньги, которые он сперва брезгливо засунул в карман, теперь уже не вызывали такого отторжения — но он все так же вытирал каждый раз пальцы о полу пиджака, едва прикасаясь к засаленным банкнотам. Чернявая тощая девица, что поселила его в какой-то гостинице, исчезла без следа, оставив бывшего степенного и холеного Лорда Малфоя наедине с его пафосом, нереализованными амбициями, двумя тугими пачками купюр и в полной растерянности. Последнее нервировало, но не в духе Малфоев было поддаваться панике — это он повторял себе каждое утро, словно мантру.       Больше всего, как это ни странно, его раздражало постельное белье. Жесткие и дешевые хлопковые простыни посерели и пропахли потом. Люциус брезгливо морщился всякий раз, когда ложился спать. В конечном счете, последние пару дней он и вовсе не расстилал кровати, предпочитая дремать, лежа на серо-зеленом гобеленовом покрывале. Единственное, что он окончательно понял за последние дни, но был не готов признать вслух — он был абсолютно беспомощен в быту без домовых эльфов. Он уже успел записать это в короткий список своих недостатков.       Но даже это признание не прибавило бы ему умения стирать вещи или понять, к кому следует обратиться, чтобы ему поменяли постельное белье. Он наивно полагал первые дни, что это должно происходить само, но его постигло горькое разочарование. Пусть у него и была палочка — невнятная деревяшка из дуба, которую всучила ему немногословная девчонка перед тем, как исчезнуть, — он действительно не справлялся. Особенно теперь, когда, после вскрытия тайника, магия заметно истощилась, и, вдобавок к этому, палочка напрочь его не слушалась и попытки применения даже простых заклятий оборачивались небольшими катастрофами — вроде разлетевшегося на мелкие осколки графина, обуглившихся занавесок или придверного ковра, ставшего обладателем двух пар невероятно розовых и теплых крысиных лап. Спустя несколько десятков попыток ему удалось хоть как-то применить очищающие чары на одежде. Но самым чудовищным открытием наступившего дня стало другое: у Люциуса Малфоя завелись вши. Зуд на затылке буквально сводил его с ума, заставляя расчесывать кожу до крови обломанными ногтями и тихо рычать сквозь зубы. Постоянное ощущение, что кто-то копошится в его волосах, раздражало до дергающегося глаза. Конечно, будь у него чуть больше опыта — он бы знал, что стоит предпринять.       Но он был Люциус Абраксас Малфой.       Лорд Малфой не мог знать, что с этим делать, и единственное, что ему оставалось — это терпеть. Но терпение его, как выяснилось, имело свои границы — и теперь он подошел к ним вплотную.       Он несколько раз мыл голову теплой водой, но это абсолютно ничем не помогло и, казалось, лишь добавило проблем: влажные теплые волосы, как выяснилось, были идеальным местом для этих назойливых тварей, а применять высушивающее заклинание он откровенно побоялся, помня, что произошло с занавесками. Малфою казалось, что он раскрыл секрет мозгошмыгов, ни больше - ни меньше. Теперь же он больше всего хотел узнать, как от них избавиться.       Потеряв всякое терпение, он выглянул в коридор и посмотрел по сторонам. Из соседней комнаты, как по заказу, вышла плотная молодая девушка в белоснежном переднике, катящая перед собой непонятную телегу на колесиках, нагруженную всяким, на его взгляд, непотребным хламом. Она улыбнулась, проходя мимо, и Люциус попытался изобразить улыбку, но больше это походило на звериный оскал.       — Я могу вам помочь, сэр? — она остановилась у его двери.       Люциус лихорадочно соображал. Очевидно, эта девица — что-то вроде домового эльфа. Он кивнул, распахивая дверь в свою комнату. Девушка еле заметно поморщилась от спертого воздуха и запаха пота, горелой ткани и грязного белья, волной окатившего их.       — О, я вижу, нужно сделать уборку! — Она старалась быть максимально тактичной с этим странным постояльцем. — Хорошо, сэр, если вы уходите, я могу сделать это прямо сейчас.       Люциус кивнул.       — Да, я… Я ухожу. Вернусь через час, — процедил он сквозь зубы. — Где здесь цирюльня?       Девушка удивленно захлопала глазами.       — Простите, сэр?       Он фыркнул и обвел рукой голову, отдельно подчеркнув отросшую щетину, и она радостно кивнула.       — Парикмахерская? Здесь есть одна рядом, салон О’Донована, в соседнем доме. Как выйдете — сразу направо, вы не пройдете мимо, сэр.       Он кивнул, подхватывая со спинки стула темное шерстяное пальто.       — Всего доброго, сэр, — пискнула она ему в спину и, дождавшись, пока он скроется за поворотом, фыркнула. — Бог мой, какая мерзость. А ведь такой интересный мужчина — и такой нечистоплотный. Неужели так сложно принять ванну, — она закатила тележку внутрь номера, но закрывать дверь не стала. — Боже, ну и дикарь! — всплеснула она руками, окинув взглядом комнату, больше походившую на привал средневекового рыцаря, и принялась за работу.       Выйдя на улицу, Малфой тут же попал в людской водоворот. Но даже в праздничном городе он выбивался из толпы ровно настолько, насколько выбивался бы индюк из отары овец. Повернув направо, он степенно пошел по припорошенному снегом тротуару, глядя прямо перед собой. Людской поток обтекал его, изредка он ощущал на себе взгляды прохожих, слышал их смешки и шепот, но сейчас ему не было до этого никакого дела. Не пройдя и пары сотен метров, он наткнулся на знакомый вращающийся цилиндр с красно-белыми полосами и, потянув за массивную медную ручку, вошел внутрь.       Звякнул колокольчик.       — Добрый день, сэр, — из-за стойки сбоку буквально вынырнул молодой парень, вынуждая Люциуса вздрогнуть. — Что вам угодно? Стрижка, укладка, окрашивание?       — Окрашивание? — Люциус поморщился, смерив парня презрительным взглядом. — Увольте. Стрижка.       Парень кивнул, опуская взгляд в огромную тетрадь в твердом переплете перед собой.       — Могу предложить сегодня в семь вечера, вас устроит?       Брови Малфоя рискнули было встретиться с пробором, но он взял себя в руки.       — Ты в своем уме? Сейчас, — рявкнул он, по привычке пытаясь стукнуть об пол тростью, но вовремя опомнившись: трости-то у него не было.       Паренек нахмурился, еще раз оглядывая гостя с ног до головы, но выдавил из себя подобие улыбки.       — Одну минуту, сэр, я узнаю, что можно сделать, — молодой человек выскочил из-за стойки и исчез за плотными портьерами.       Люциус поморщился, оглядываясь. Даже присесть было некуда.       — Животные, сущие животные, — прошипел он.       Портьеры дрогнули, и в тамбур вышел молодой мужчина с темными, уложенными в пучок, волосами. Внимательно посмотрев в водянистые глаза волшебника, он усмехнулся.       — Добрый день, сэр. Меня зовут Майкл, сегодня я буду вашим мастером. Прошу за мной, — он рукой отвел ткань в сторону, пропуская мужчину вперед. — Роланд сказал, вам нужна стрижка? Я, позвольте, — он аккуратно взял пальцами прядь волос и цокнул языком. — Удивительно, надо признать. Это ваш родной цвет? — получив кивок в согласие, он улыбнулся. — Прекрасно, я люблю интересные заказы. Итак, мытье, маски, бальзамы, длину убираем? Или вы поклонник гранжа? Оформление бороды?       — Я поклонник чистоты, — сквозь зубы процедил Люциус. — А в этих гостиницах, — он дернул плечом. — Делайте, что потребуется, но никаких кардинальных перемен. И никакой растительности на лице, это недопустимо.       Усадив привередливого клиента в кресло, Майкл накинул на него парикмахерский фартук: мужчина едва заметно вздрогнул, но ничего не сказал. Перебирая пальцами пряди у основания, мастер охнул.       — Боже мой, сэр, вы… Откуда вы вообще вылезли? Из какой, мать вашу, дыры? Это же омерзительно, у вас целый зверинец в голове!       Люциус поджал губы, покосившись на маггла в зеркало.       — Стечение обстоятельств, — процедил он.       — Ничего себе, обстоятельства, — парень присвистнул и вдруг замер. — Черт, я понял, вы из Бобби! Работали под прикрытием, да?       Люциус закатил глаза, ни секунды не поняв, что нес этот полоумный, но предпочел кивнуть в знак согласия с его «блестящей догадкой». Сработало, парень засиял, как новенький галлеон.       — Сделаем в лучшем виде, сэр, — он подмигнул клиенту и отвернулся к стеллажу, заполненному огромным количеством разных бутылок и баночек.       Спустя почти два часа Люциус был готов задушить этого изверга в человеческом обличье голыми руками. Бритье оказалось еще самым меньшим из зол. Кожа головы горела огнем, у него было ощущение, что парень специально выдергивал ему волосы по одному, он чуть не получил сердечный приступ от огромного жужжащего предмета, который обдал его ветром и, в конце концов, его аристократичный вспотевший зад намертво прилип к дерматиновой обивке кресла. Ко всему прочему, парень не затыкался ни на секунду, к великому счастью Люциуса — не требуя от клиента активного участия в беседе, вполне довольствуясь редкими кивками и движениями плеч. И когда парень с воодушевлением с толикой гордости произнес долгожданное «все готово, сэр», клиент с невероятным облегчением выдохнул.       — Сэр, удивительный цвет волос, я впервые работаю с таким, великолепно! Буду рад, если вы будете моим постоянным клиентом, — он заливался соловьем, снимая с Люциуса накидку.       Малфой глянул в зеркало — что ж, недурно, теперь он был похож сам на себя. Даже слишком. Он задержался в кресле.       — Сэр?       — Мы можем, я не знаю… как-то собрать волосы? Чтобы они не были так заметны?       — Вы шутите? — он с сомнением дернул бровями, но одного взгляда на необычного посетителя было достаточно, чтобы понять — тот не шутил. — О, я не это имел в виду, простите, да, — он замешкался, — сейчас, я смогу сделать…       Еще пара минут ушла на то, чтобы чудесные белые волосы главы одной из самых известных аристократических семей Магической Британии были свернуты в аккуратный пучок чуть выше затылка. Малфой поджал губы, придирчиво осматривая себя в зеркало. В конечном итоге, он сдержанно кивнул, давая понять, что доволен результатом. Кинув на стойку ресепшена несколько банкнот, количество которых явно было куда больше, чем требовалось, он вышел вон, не прощаясь.       Морозный воздух тут же ошпарил лицо, и Малфой поежился. С неба начинали падать редкие снежинки. Свернув в сторону гостиницы, он в сотый раз по привычке вскинул руку, но не ощутил привычной тяжести трости. Тихо ругнувшись совершенно неаристократичным образом, он зашагал обратно. Слоняться по улицам без дела в его планы не входило. Дойдя до входа в гостиницу, он огляделся: народу слегка убавилось, снегопад усиливался с каждой минутой. Ровно напротив входа, на другой стороне улицы, он зацепился взглядом за мрачную фигуру. Незнакомец сидел на уличной скамейке, спрятав подбородок в высоко поднятый воротник твидового пальто, засунув руки в карманы. Люциус прищурился, но лица разглядеть не смог.              Как только Малфой скрылся за дверью, мужчина рывком поднялся и, перейдя улицу, вошел следом. Едва он шагнул за дверь, как крепкая бледная рука втянула его в небольшое пространство между дверью и напольным кашпо с каким-то раскидистым растением, весьма ощутимо приложив о деревянные настенные панели.       — Какого драккла ты здесь делаешь? — прошипел Люциус, сверкая глазами.       Неизвестный осклабился, обнажая заостренные зубы.       — Лорд, рад вас видеть, — он глухо усмехнулся. — Ручки уберите, пальтишко порвете еще, — он дернул плечами, высвобождаясь от хватки, и повел носом. — О, одеколончиком маггловским, значит, не брезгуете. Может, вас тут и оставить, как думаете?       Люциус отступил назад, одернув рукав пальто, и смерил собеседника холодным взглядом.       — За мной, — скомандовал он, направляясь к лестнице.       У стойки администратора его остановила миловидная брюнетка.       — Прошу прощения, сэр, вы из номера сто три? Вам оставили письмо, — она протянула ему желтоватый конверт с тремя цифрами вместо адреса, а мелькнувшая было на лице девушки дежурная улыбка, испарилась, едва она столкнулась взглядом с неприветливым постояльцем. Приняв письмо двумя пальцами, не касаясь чужой руки, он изогнул губы и молча кивнул. Администратор тут же испуганно нырнула обратно за стойку.       Зайдя в номер, он плотно закрыл дверь за своим гостем и прислушался: в коридоре было тихо. Выдохнув, он снял пальто и, повесив его на вешалку у двери, не спеша прошелся по комнате, потянув носом: невероятно, но маггловская деваха в переднике заменила не только опостылевшее ему грязное белье, но и обуглившиеся шторы и, судя по всему, основательно проветрила помещение.       — Какого гиппогрифа ты сюда заявился, Октавиус?       — Спокойнее, ло-орд, — мужчина развалился в кресле, вытянув ноги в грубых ботинках, и с хрустом потянулся. — Как велено было, так и заявился. Письмишко-то прочтите.       Малфой брезгливо дернул плечом и потянулся за брошенной на стол корреспонденцией. С минуту было тихо.       — Что ж, — Люциус сжал пергамент в крошечный мятый шарик и засунул в карман пиджака. — Это хорошие новости. Этот… самонадеянный юнец оказался не таким уж и бесполезным.       Октавиус щелкнул пальцами, указывая на Малфоя.       — А то! Эх, лорд, плохо вы о нем думаете, вот что я скажу. Мальчишка без мыла в любой зад пролезет, и нашим и вашим, так сказать.       Люциус пренебрежительно фыркнул.       — Он слишком много распыляется в своих личных интересах. И слишком честолюбив.       — Вам-то это откуда знать?       — Оттуда, что я три месяца общался с этим… этим бастардом. Он слишком много сделал того, чего не следовало. Привлек ненужное внимание.       — Может, он просто затеял партейку, которая не пришлась вам по зубам, лорд? — Октавиус откровенно глумился над Малфоем, все так же развалившись в кресле. — Да ладно вам, не пыжьтесь. Я по натуре прост, куда мне до ваших манер, мне что парень, что вы — одна хрен разница. Мне б денег побольше — это да. Авторитет, опять-таки. А все эти ваши изыски про кровь…       Малфой сверкнул глазами.       — Думай, что ты несешь, Октавиус! — рявкнул он.       Тот лишь пожал плечами.       — Да как вам будет угодно. Мне что, мое дело маленькое — отвести да привести, да посмотреть, чтоб никто не заметил, и всего-то.       — В этом и твоя беда, у тебя напрочь отсутствуют амбиции и чувство собственного достоинства.       — Да сдались они мне? Мне что, проблем в жизни мало? — он обиженно отвел взгляд, принявшись изучать полу поношенного пальто. — Как восемь стукнет, прогуляемся до места. Там вас уже ждать будут.       Люциус молча кивнул, сжимая кулак до хруста костяшек.       — Иди, встретимся у входа.       — Э, нет, лорд, так не пойдет. Такой мороз на улице — а зад у меня не казенный. Я и так ваше вашество пока ждал, чуть того, хозяйства не лишился, так что хрен вы меня туда выгоните, — он сполз в кресле, сцепляя руки в замок и закрывая глаза. — Я тут останусь.       — Что, согревающими так и не овладел, бестолочь?       — Да будет вам, народу на улице — как сельдей в бочке. Еще мне не хватало, чтоб аврорат сюда притащился. Не всем же невербальными владеть, не обучены, извиняйте, — он тяжело выдохнул и замолчал, показывая, что диалог закончен.       Люциус недовольно покачал головой и подошел к окну. Начинало темнеть, на улицах один за другим зажигались шары фонарей, добавляя атмосфере новогоднего города загадочности и ощущения праздника еще больше. Но Лорду Малфою не было до этого никакого дела.       Единственное, что волновало его сейчас — это, в первую очередь, решить проблему с волшебной палочкой, а уже во вторую — все остальное. И пусть этот гадкий маггловский мир катится в пекло.       — Октавиус! — Малфой рявкнул так, что бедняга чуть не свалился с кресла. — Дай мне свою палочку.       — Ваше вашество, вы бы, того, не пугали бы меня так. Не ровен час, я и скончаться могу, чай, не молодой уже, — он закопошился, засовывая руку во внутренний карман пальто и извлекая на свет полированное древко. — Вот, держите. Аккуратней только, с норовом она.       — Разве ты часто ею пользуешься? — он приподнял бровь, протягивая руку.       — Да где уж мне? Так, изредка. Да только все одно, не слушается она меня.       Люциус огладил пальцами темную рукоять и легко взмахнул рукой. Палочка послушно отозвалась, с минимальным сопротивлением, оставляя за собой шлейф голубоватых искр. Малфой довольно улыбнулся, с первым пунктом было покончено.       — Я ее забираю, — спокойно произнес он, убирая древко во внутренний карман.       — Это с какого перепугу, червь ты бледнозадый? — Октавиус резво поднялся во весь свой немалый рост, оскаливаясь совсем не в дружелюбной улыбке. — Своей нет, что ли?       Люциус протянул ему дубовое недоразумение.       — На, вот тебе альтернатива. Если она будет вести себя так же, как и твоя предыдущая, разницы ты не заметишь. Не важно, что будет болтаться в твоем кармане, в конце концов.       Октавиус спрятал клыки.       — Самоуправничаете, ваше вашество. Не надо так, я и затаить могу, — он оглядел новую палочку, н пробовать не стал. — Ладно, шут с вами. Вам нужнее в нынешних-то делах.       — Послушай, — Люциус поморщился. — Ты не мог бы как-то следить за своим языком?       — Что, простовато для вас, лордьёв? — Октавиус утробно хохотнул и облизнулся. — Ничего, потерпите. С вас не убудет.       — Какая мерзость, — пробубнил себе под нос Люциус, еще раз бросая взгляд в окно. — Вот что, пойдем сейчас. Мне надоело сидеть здесь, словно я в клетке.       Октавиус цокнул языком.       — Да можно, пожалуй. Вы весьма кстати патлы свои спрятали. А то ведь срисуют вас, как пить дать. Думаю, еще с той ночи, значит, и срисовали, как вы под мостом-то хозяйничали. Да только не знают они ничего.       — И не узнают, надеюсь, — скривился Люциус. — Мы больше туда не вернемся, незачем.       Кесслер вскинул густые брови в удивлении.       — Как так, а третья-то? Третья?       — Их и было три. Просто одну никто не нашел. Иначе стал бы я столько возиться там? И как бы я достал артефакт без третьей, а? Или ты настолько туп, Октавиус?       Тот поджал губы.       — Я подробностей не знаю. Сколько сказали — столько и сделал. Сказали, кого привести — я и привел. Двух. Третью не успел еще, не нашел. Вы, ваше вашество, сами мне запретили даже близко к этому мосту подходить. Так все готово, выходит?       — Правильно, ее нашли до тебя. Какой толк от разговора? Артефакт у нас, можно двигаться дальше, — он застегнул пальто и поднял воротник. — Выходим.       — Может, того, аппарируете?       — С чужой палочкой, в центре маггловского города, едва успокоившегося после двух смертей? Серьезно? Ну уж нет, Октавиус, нам придется пройтись. Шевелись!       Тот нехотя поднялся, разминая плечи.       — Вы ничего не забыли, лорд? Коробочку, значит.       Люциус фыркнул, шагая к шкафу и весьма недальновидно поворачиваясь к Октавиусу спиной. В следующее мгновение, призванная простым акцио, волшебная палочка вылетела из кармана лорда Малфоя, а сам он рухнул лицом вперед на видавший виды ковер, заливая его чистейшей аристократической кровью из рассеченного горла. Он часто заморгал.       Высокий мужчина дернул плечами, убирая в карман нож.       — Поторопился, Люциус, — усмехнулся мужчина, перешагивая через тело и открывая дверцу шкафа. — Ну, не переживай, дорогой, все на пользу. Мог бы и сам догадаться, что больше ты не понадобишься нам. Предатель, сукин сын, — он пнул руку блондина носком ботинка. — Всегда был предателем, им и остался. Что бы ни говорил. Даже тут обмануть пытался, скотина, все цену себе набивал? — Он достал и шкафа небольшой резной деревянный ларчик и, наскоро осмотрев содержимое, захлопнул его, тут же спрятав за пазуху. — Только и прожил подольше благодаря тому, что ты чистокровный. И твоя чистая кровь нужна была добровольно. А будь моя воля, — он присел рядом с телом на корточки. — Будь моя воля, я бы давно тебя убил. Вот так, Малфой, неаристократично — тебе вскрыли горло обычным маггловским ножом в обычной маггловской гостинице. Как там, не жмет пафос? — он хохотнул, выпрямляясь.       Ковер под его ботинками отвратительно чавкал, уже набухнув от крови. Сделав пару шагов к двери, он окинул комнату взглядом и, щелкнув выключателем, погружая помещение в темноту, вышел, крепко притворив за собой дверь.       Меньше, чем через минуту, Люциус Абраксас Малфой испустил последний хриплый вздох, лежа на пропитанном своей кровью ковре, в небольшой гостинице в Дамбартоне. А на другом конце страны, в заснеженном Уилтшире, в одной из комнат старинного особняка рядом с его именем, вышитом золотыми нитями на зачарованном гобелене, появилась дата смерти, тихо и спокойно, как и было положено.       Антонин Долохов мерно шагал по опустевшему тротуару, припорошенному снегом. Он уходил прочь от центра новогоднего города, направляясь в крошечный паб на окраине. Он прибывал в приподнятом расположении духа, но вовсе не по причине общего праздника.       В пабе его ждали, ждали с нетерпением и надеждой. Едва войдя в двери, он тут же ощутил на себе чужие взгляды и лишь кивнул головой.       — Порадуешь? — Сивый осклабился, выставляя напоказ желтые зубы. — Все принес?       — Да, — коротко кинул Долохов, откидываясь на стуле. — Быстро и просто. Не смог отказать себе в удовольствии использовать маггловское оружие. Символично, — он похлопал себя по пальто ладонью. — Все у меня, ублюдок сложил все яйца в одну корзину.       Октавиус Кесслер — настоящий Октавиус, сидевший сейчас напротив, — сморщился, протягивая руку ладонью вверх.       — Отдай мою палочку.       Долохов протянул деревяшку, ухмыляясь.       — Не запятнал твою любовь, не волнуйся. Он ее только лапами похватал разок.       Октавиус кивнул, пряча палочку в рукав и воровато оглядываясь по сторонам, но напрасно — их компания абсолютно никому не была интересна.       — Где девчонка?       Рудольфус хохотнул.       — Отмокает в ванной в соседнем доме.       Долохов нахмурился.       — Самое время.       — Да брось, Антонин, с ней рядом находиться невозможно, такая вонь. Почти три сотни километров. Сова еще эта…       Долохов вздрогнул, дернув плечами, в то время, как Сивый лишь усмехнулся.       — Какая еще сова?       Лейстрендж сложил руки в замок.       — Ты знал, что анимаги теперь служат у аврората шавками? Нет? Вот, теперь знаешь. За ней один увязался, говорит, совсем зеленый. Сунул башку, куда не надо, она эту башку — клац! И откусила, — он хрипло захохотал.       Долохов нахмурился.       — В каком смысле? За ней что, следили?       — Уже не следят. Бросила его на какой-то ферме. Что? А что ей надо было делать? Привести его прямиком к нам?

***

      На холодном металле выкатного стола морга лежал Люциус Малфой — сомнений быть не могло. Робардс и Мартинс обменялись короткими кивками. Гавейн оглянулся вокруг.       — Можно перчатки, пожалуйста?       Дежурный, поморщившись, протянул ему пару смотровых перчаток и быстро отшагнул дальше.       — Если вам нехорошо, вы можете выйти, молодой человек, — холодно сказала Лидия.       Дежурный, едва кивнув, ринулся прочь — видимо, до ближайшего туалета. Робардс фыркнул.       — Нежный какой, а? Так, — он откинул простыню, осматривая руки трупа. — Метка, как есть. Однозначно Малфой, — он нагнулся, втягивая ноздрями воздух от головы трупа. — Что за ерунда?       Лидия подняла брови и, слегка помедлив, повторила его действия. В нос ударил странный терпкий аромат. Девушка пожала плечами.       — И что?       — Мартинс, неужели я тебя подловил? Ты чего-то не знаешь?       — Очень смешно, мистер Робардс, — она нахмурилась.       — Этот запах? Это же обычный одеколон, каким пользуются парикмахеры. Да и посмотри, волосы — чистые, словно только что из салона.       Лидия скорчила физиономию.       — И что нам это дает? Что он ходил в парикмахерскую?       Робардс кивнул.       — Так… Вот что, нам нужно точно знать, откуда его привезли. Пойдем-ка…       Бледный больше прежнего, дежурный нашелся на своем месте.       — Откуда доставили… Донована?       Парень кивнул, секунду порывшись на столе.       — Вот, — сказал он хрипло. — Протокол. Гостиница в центре.       — Благодарю, — Гавейн пробежался глазами по бумаге. — Мы еще вернемся сегодня. Спасибо.       Дежурный кивнул, с мученическим видом роняя голову на руки.       — Я буду еще здесь. Я надеюсь, — прогудел он в стол.       — Может, обрадовать парня антипохмельным зельем? — Лидия покачала головой.       — И не думай даже! Так, давай-ка быстро в гостиницу, осмотрим там все. Интересно, что ж его понесло в парикмахерскую? Чушь какая, в самом деле… Маггловский город. Хм.       До гостиницы они добрались через десять минут. Едва узнав, что «господа из полиции Глазго», администратор сложила два и два и проводила их к дверям номера, заклеенным крест-накрест полимерными лентами.       — Прошу. Дверь открыта, замок не закрыли.       — Пожалуйста, Джулия? — прочел он на бейдже, и девушка кивнула. — Отлично, что вы можете сказать о постояльце? Было ли что-то необычное?       Девушка пожала плечами.       — Да все в нем. Было… Странный. Такой напыщенный, словно аристократ. А сам — грязный, бардак развел страшный, посуду перебил. Господи, да он же шторы подпалил! Шторы, понимаете? Мне Мари жаловалась, убиралась у него накануне. Говорит, такой свинарник был! Он выходил ночами трижды, каждый раз возвращался в таком виде — что просто с помойки. А в остальном не выходил из номера, даже еду велел приносить туда. Вот накануне — да, вышел. Спрашивал у Мари про парикмахерскую. Да, смешно так, она говорит — цирюльню спрашивал. Как из прошлого века, честное слово! — девушка нервно хихикнула, перебирая руками бейдж на тесемке. — Ну, вот. Вернулся и больше не выходил. А вчера, как раз перед концом смены — она зашла, думала, проверить, нужно ли убрать, не сжег ли чего снова. Ну, темно в комнате было, она решила — ушел он, на стук-то не открыл. Она и зашла, свет только включила — а он там… Лежит, — она поежилась.       — То есть, получается, смерть наступила между…?       — Это не ко мне, это к полиции, — девушка покачала головой. — Я его видела накануне, когда он из парикмахерской вернулся. Письмо ему отдала, с ним еще один тип пришел. Потом ушел, через час или около того. И все.       — Так, — Робардс оперся плечом о стену. — Какой тип? Какое письмо? Подробнее, пожалуйста.       Администратор недовольно нахмурилась.       — Я уже все рассказал полиции!       — А теперь, Джулия, будьте так добры, расскажите еще раз — мне, — Гавейн выдал самую располагающую улыбку из своего арсенала.       — О, Боже… Ну, пришел за ним какой-то хмырь. Огромный, заросший, в черном пальто. Они что-то не поделили у дверей, я не слышала. Ну, этот, — она кивнула на дверь. — За грудки того похватал, но быстро успокоился. Они пошли в номер, а я вспомнила про письмо. Когда его принесли, я не знаю, — она замахала рукой. — Просто обнаружила на полке, а тут и он подошел — я и отдала. Все.       — Адрес на письме был?       — Нет, только номер.       — Что ж, благодарю. Мы осмотрим номер?       — Да сколько угодно. Вообще, как долго нам нельзя там ничего трогать? У нас сезон, в конце концов, а тут такое!       — Я уточню, вам сообщат. Большое спасибо, Джулия, не смею вас больше задерживать.       Девушка кивнула и удалилась, с облегченным вздохом. Дождавшись, пока она скроется из виду, Гавейн достал палочку.       — Будь предельно аккуратна, ничего не трогай. Сначала все проверим, — он открыл дверь и, пригнувшись, нырнул между скрещенными лентами.       Осветив помещение люмосом, он замер у стены. Прямо посреди комнаты — след на светлом полу, коричневатый прямоугольник. Робардс кивнул в ту сторону.       — Вот здесь он лежал. Головой к двери, так было в протоколе. И к шкафу, — он кивнул в сторону. — Смотри, приоткрыт.       Лидия пожала плечами.       — Да и книззл с ним.       — Погоди. Смотри, он явно не пользовался магией в последнее время, потому что не получалось. Подпалил шторы, так сказала администратор? Побил посуду. Пошел в парикмахерскую, в конце концов! Он не мог себя обслуживать, магия была истощена.       — Но почему? — Лидия посмотрела на него с сомнением.       — А вот это вопрос на сотню галлеонов — что могло настолько истощить магию волшебника, — Робардс задумчиво почесал затылок. — Видимо, моя версия была верна, — пробурчал он себе под нос.       — Какая, мистер Робардс?       — Лидия, у тебя слух, как у шишуги.       Девушка хохотнула, но тут же посерьезнела.       — Что за версия, мистер Робардс?       Гавейн заглянул внутрь распахнутого шкафа, но, ожидаемо, ничего не увидел.       — Малфой что-то отсюда забрал — и его убили.       — Сложно. Проще было забрать, пока его не было в номере, разве нет?       — Возможно. А возможно — кто-то хотел удостовериться, что Малфой не держит здесь обманку. И вынудил забрать вещь самого Люциуса, для гарантии. Так, давай придерживаться этого варианта. Значит, неизвестный зашел с ним в номер, провел здесь условный час, за который убил Малфоя, забрал что-то и ушел. Письма нигде не видно?       Лидия окинула взглядом помещение, и, заметив что-то на столе, прошла вперед.       — Тут… Просто конверт. С номером, номер комнаты, сто три, — она протянула ему желтоватый конверт.       — Маггловский? Интересно. С видом на местный замок. Предположу, из ближайшего отделения. Номер накарябан цифрами, словно пятилетка написал. Странно, что его не забрали. Хоть бы отпечатки сняли…       — Так праздник же. Забыли, наверняка. Вспомните дежурного — хороши же они вчера были…       — Ну, пусть так. Тогда мы это заберем. Надо, кстати, оформить бумаги, чтобы перевезти тело в Мунго.       — Сделаем.       — Так, все, уходим отсюда.       Едва они дошли до стойки администратора, как услышали голоса — в фойе стояли трое: уже знакомая им Джулия, еще одна девушка — крепкого телосложения, в белоснежном фартуке, и молодой парень с темными волосами в длинном темном пальто в серую клетку.       — А я тебе говорю, Майкл, ты сумасшедший, — шипела на него девушка в фартуке. — Совсем повернулся со своей работой! Ты, если так хочешь, иди голову морочь капитану, а не нам. Мы-то чем тебе поможем?       — Мари, ну, просто прошу — сходи со мной? — голос его звучал умоляюще. — Что тебе стоит? Просто побудешь рядом?       — Пока ты будешь клянчить волосы трупа себе в коллекцию? Нет уж, уволь, я не сумасшедшая! — отрезала девушка, поворачиваясь на каблуках. — Ой!       — Добрый день. Вы — Мари, верно? — Робардс улыбнулся. — А вы? — он посмотрел на мужчину.       Тот слегка напрягся, засунув руки в карманы, но быстро натянул маску спокойствия.       — Майкл О’Донован. С кем имею честь?       Джулия шикнула на него.       — Это полиция, из Глазго, идиот.       Майкл вздрогнул и заморгал.       — Рискну предположить, что речь сейчас шла о джентльмене с необычайно светлыми волосами, — Робардс наклонил голову. — А вы, как я предположу, парикмахер. Верно?       — Д-да, — промямлил мужчина. — Я не… Не подумайте ничего такого, пожалуйста. Просто очень редкий образец. Я, видите ли, коллекционер. В некотором роде, — он почесал нос. — Ну, я просто подумал, раз уж ваш коллега скончался…       — Коллега? — Робардс не удержался от удивления. — Это он так сказал?       Майкл замешкался, но Джулия явно болезненно ткнула его локтем в бок.       — Выкладывай, идиот! Простите, — она повернулась к Робардсу. — Этот неполноценный — мой кузен.       Майкл покраснел.       — Ну, он не говорил, ну, прямо… Он… Ну, в общем…       — Да не мямли ты! — Джулия отвесила ему смачный подзатыльник, такой, что у парня клацнули зубы.       — Джулия, не стоит, — Робардс мягко отстранил девушку. — Молодой человек ни в чем не виноват. Майкл, посмотрите на меня, пожалуйста? Не могли бы вы максимально детально вспомнить все, что было в тот день?       Через четверть часа, прихватив из кафе при отеле пару стаканов кофе, они шагали обратно в участок.       — Удивительная картина получается, Лидия, — Робардс почти мечтательно смотрел по сторонам. — Это что же, Малфой что-то такое извлек из тайника, что потребовало у него почти всю магию? Вшивый лорд в маггловской гостинице и без магии — нет, это воистину, насмешка судьбы. И такая смерть.       Лидия молча кивнула, потягивая напиток.       — Нам надо осмотреть тела девушек. И сегодня же, слышишь? Сегодня же организуй доставку тела Малфоя в Мунго.       Дежурный был на месте — чуть менее бледный, чем до этого. Едва заметный блеск в глазах с головой выдавал парня в том, что он успел принять «лекарство».       — И снова здравствуйте, — он даже улыбнулся. — Ну, что теперь? Мне вызвать нашего патанатома? Думаю, он уже проснулся, — он нервно хихикнул.       — Не стоит. Сегодня же тело у вас заберут, мой… моя помощница доставит вам все бумаги. Нам, увы, снова нужно в морг — на этот раз осмотреть тела девушек.       Парень кивнул, поднимаясь.       — Вы что же, думаете, это он их? Ну, того?       Робардс неопределенно пожал плечами.       — Возможно и так. Идет расследование, извините.       — Своим можно и сказать, — пробубнил парень, отпирая двери помещения. — Прошу. Камеры три и пять. Сами справитесь?       — Да, конечно. Вам, наверное, все еще нехорошо, а нам нужно тщательно осмотреть тела.       Парень слегка позеленел и, кивнув, быстро вышел, оставляя их в одиночестве. Выждав еще минуту, Робардс открыл дверцу одного из холодильников, выкатил стол и сдернул простыню.       — Так, на первый взгляд — ничего. Фините инкантатем!       Бледное тело подернулось рябью и через секунду на нем проступили множественные разрезы, складывающиеся в руны.       — Годрик милостивый, — ахнула Лидия, рефлекторно вцепляясь пальцами в край стола.       Робардс присвистнул.       — Мда. Спорим, вторая так же изукрашена?       — Это… Это он сделал?       — Уверен. Так, этих тоже забираем. Все, действуй, оставляю тебя за старшую. И не забудь, пожалуйста, забрать вещи Люциуса.       — А вы?       — А мне придется навестить Малфоя младшего. Такие новости лучше сообщать лично.       Мартинс кивнула. В эту секунду в окно влетел серебристо-голубой орел.       — Мистер Робардс, обнаружили тело Джеральда МакРори, на окраине Чапелтауна. Пост в Хогсмиде временно снят, группа Уоллеса осталась в хижине, — орел растаял сверкающей дымкой.       Робардс опустил голову.       — Вот так вот, Лидия. Такие дела…