Ложная кровь

      — Мистер Робардс? — Малфой с толикой удивления посмотрел на Гавейна. — Что-то случилось?       — Драко, присядь, пожалуйста, — МакГоннагалл тяжело вздохнула и перевела взгляд на аврора. — Я, наверное, вас оставлю. Разговор будет не из простых.       — Не стоит, — Малфой упрямо мотнул головой, прищурившись. — Мне кажется, я уже знаю, что произошло.       Повисла неловкая пауза.       — Парень, мне действительно жаль, — Гавейн покачал головой.       Драко шумно сглотнул и посмотрел в сторону портрета Снейпа, но холст был пуст.       — Как?       — Я думаю, тебе не…       — Как? — он перебил Робардса, сверля его ледяным взглядом.       Гавейн с шумом втянул воздух.       — Ему перерезали горло, — сухо произнес он. — И он истек кровью за пару минут.       Драко на секунду замер и, подняв лицо вверх, несколько раз моргнул.       — Я… Спасибо, мистер Робардс.       Гавейн кивнул, бесцельно перебирая страницы блокнота.       — Я постараюсь поскорее решить все вопросы и не тянуть с похоронами. Ты сможешь присутствовать. Семейный склеп в Мэноре?       — Если будет возможно, — кивнул Малфой. — Если это все, я могу идти?       — Пока — да. Позже я к вам зайду, есть разговор.       Малфой кивнул директору и молча вышел.       Минерва тяжело вздохнула, проводив взглядом лишь чуть ссутулившуюся фигуру.       — Мерлин… Каким бы жутким человеком не был Люциус, он был ему отцом. Зачем ты сказал ему так?       Робардс фыркнул.       — Будто он позволил бы щадить его нервы. Минерва, парень не такой неженка, как ты полагаешь. И уж точно лучше, чтобы он узнал правду от меня, а не килограмм лжи из паршивой газетенки. К тому же, теперь он — глава рода, так что никаких сантиментов.       — Юридически — пока еще не глава, — заметила МакГоннагалл. — И, кстати, с этим не стоит затягивать, ты же понимаешь.       Робардс кивнул.       — Да, Кингсли уже готовит документы.       — Сам министр?       — Тут дело тонкое, Минерва, парень нужен нам с потрохами.       — Он не такой дурак, чтобы вдруг уверовать в вашу искренность.       — Верно, не дурак — так и дураком его никто и не считает. С ним хороша честность, это я уже понял. И выгоду он тоже умеет ценить, только вряд ли попрет за ней по головам в стиле своего отца. Именно эта черта мне в нем более чем нравится.       — Не знаю, Гавейн, не знаю… Для меня он все еще ребенок.       — Для тебя все дети, как я посмотрю, — усмехнулся Робардс.       — Да! И меня никогда не оставит мысль, что мы с тобой причастны к отобранному у них детству. Дети не должны убивать и калечить, не должны! — Она хлопнула ладонью по столу. — Это чудовищно. Это пятно, от которого нам никогда не избавиться.       — Минерва, знаешь, в чем разница между нами? В том, что я — жесткий реалист. А ты — поклонница красивых идеалов и рванья волос на голове.       — Как грубо, Гавейн!..       — Зато верно, дорогая. Твоя задача — вкладывать идеалы в мозги. А моя — выковыривать дерьмо наружу.       — Вечно ты утрируешь, господин аврор!       — Извини, — он развел руками. — Такая работа — разложить все до кубиков. Ладно, оставим эту лирику. Что-то новое по Финнигану есть?       Минерва нацепила очки.       — Увы, нечем тебя порадовать. А, впрочем, может — это и к лучшему?       — К сожалению, не уверен. Я очень надеялся, что ситуация разрешится до возвращения студентов. Что ж, тогда — у меня есть предложение…       Малфой чеканил шаг на пути в башню, стараясь не думать ни о чем вообще. Но новость о гибели отца вытеснила абсолютно все из его головы и теперь, словно огромный валун, находящийся на вершине горы, подрагивал с каждым его шагом, рискуя отправиться в неуправляемое падение. У портрета он остановился и огляделся — коридор был пуст. Помедлив секунду, он свернул в сторону и пошел прочь от башни. Он уже почти скрылся за поворотом коридора, когда его окликнули.       — Драко?       Он остановился, не поворачиваясь. Эхо от ее голоса разлеталось под стрельчатыми сводами.       — Стой, — раздались торопливые, догоняющие его, легкие шаги. — Куда ты идешь?       Он легко бы узнал ее походку из тысяч других. Развернувшись на пятках, он сгреб девушку в охапку, утыкаясь носом в извечные кудри, и тяжело выдохнул, ощущая, как сковывает металлом ребра.       — Эй, — он почувствовал ее горячее дыхание где-то в районе своей груди. — Что случи…       — Просто побудь со мной? — перебивая, хрипло выдавил он, и Гермиона молча кивнула, неловко пытаясь обнять, прижимая ладони к его спине.       Он тяжело и глубоко дышал, но все равно казалось, что воздуха не хватает. Легкие уже начинало жечь огнем. Он понятия не имел, сколько они так простояли, просто слушал стук ее сердца и пытался сосредоточиться на этом ощущении.       — Отец умер, — наконец, сказал он. — Я… Я не понимаю, — разжав руки, он отпрянул, тут же поворачиваясь в сторону. –Что мне делать. Я должен плакать?       Гермиона прочистила горло.       — Ты никому ничего не должен. Помнишь?       Малфой невесело усмехнулся, подходя к стене и буквально сползая по ней на каменные плиты.       — Сейчас же, никому… Это так не работает, милая.       — Нет! Я не это имела в виду, — она нахмурилась. — Я говорила о тебе, Драко. Потому что Драко — никому не должен, — она опустилась на колени перед ним, положив свои ладони ему на плечи и заглядывая в глаза. — Это только твои чувства. Ты сам решаешь, что ты должен чувствовать, понимаешь? А не ждать чужой оценки. Лорд Малфой волен принять соболезнования. А Драко может послать все к мантикоре в задницу.       Он покачал головой и грустно улыбнулся.       — Как все у тебя просто, милая.       — Посмотри на меня. Посмотри на меня, Драко!       Он послушно поднял голову, встречаясь взглядом с ее, полным боли.       — Не вздумай жалеть меня, Грейнджер, — процедил он. — Никогда. Не смей. Меня. Жалеть.       Она кивнула.       — Не буду. Я обещаю тебе, — она прижалась своим лбом к его. — Я не буду тебя жалеть, Драко Малфой, пока ты сам этого не захочешь. Но просто знай, что я буду с тобой столько, сколько потребуется, когда ты в этом нуждаешься. Когда тебе нужно.       Он слабо кивнул и обнял ее за шею, зарываясь пальцами в спутанные пряди, и хмыкнул.       — Где твои заколки, Грейнджер? — спросил он шепотом.       — Наверное, в комнате, — она пожала плечами.       — Ты снова завела чудище у себя на голове, — он перебирал пальцами непослушные пряди.       — Я знаю, — она улыбнулась.       — Тебе не понравилось?       — Я просто еще не привыкла. Мне понравилось, правда. Один из самых лучших подарков.       — Твой тоже мне понравился, — он улыбнулся.       Гермиона прикусила губу.       — Это... Это здорово.       — Мне нравится, как ты веришь в меня. Даже больше, чем я сам.       В коридоре возле входа в башню раздались голоса и шаги.       — Где… А он знает? — нервный громкий шепот Паркинсон.       — Гермиона вышла, я думал, она что-то услышала в коридоре, — Поттер.       — О, вот же они, — Тео двинулся в их сторону.       Гермиона разочарованно вздохнула, разрывая тесный контакт, и села на пятки.       — Тео, ты дракклова заноза в заднице, — хрипло произнес Малфой, откидывая голову и прижимаясь затылком к стене. — Что тебе надо?       Нотт кашлянул.       — Ты…       — Я уже знаю, да.       — Поттеру пришел патронус от Лидии, она предупредить хотела.       Драко фыркнул.       — Что ж, обязательно отправим ей корзину шоколадных лягушек за такую заботу.       Нотт неловко переминался с ноги на ногу.       — Ты что-то еще хочешь, Нотт? Если ты пришел с соболезнованиями, то можешь засунуть их в задницу, понятно?       — Если ты хоть немного такой же ублюдок, как и я, то, скорее всего, тебе понравятся мои поздравления. Но это вовсе не обязательно, — он тряхнул головой, убирая кудрявую прядку со лба. — А если нет, то хватит морозить свой аристократичный зад в коридоре, пойдем и выпьем. Зальешь огневиски, что пожелаешь.       Драко взъерошил волосы и, рывком поднявшись на ноги, протянул руки Грейнджер.       — Пойдем, милая, обратно в реальность, составишь мне компанию?       Она улыбнулась.       — Я обещала, Драко. Когда тебе нужно. А я стараюсь сдерживать свои обещания.       — Постарайся не обещать невозможного, на будущее, — он легонько щелкнул ее по носу, крепко схватил за ладонь и потянул ко входу в башню. — Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется…       Гермиона удивленно вскинула брови.       — Откуда ты знаешь..       Драко демонстративно постучал себя указательным пальцем по голове.       — Ты даже представить себе не можешь, какое количество информации там содержится.       Гермиона хотела было что-то спросить, но, поймав на себе взгляд Гарри, смутилась, покраснев, но лишь крепче сжала ладонь Малфоя. Поттер дернул бровью, но ничего не сказал.       В гостиной царила уютная и тихая атмосфера. Гермиона уже привычно призвала трансфигурированные стаканы и огромную миску с фруктами, которую каждый вечер заботливо приносили домовики.       Громких разговоров не было. Блейз с видом фокусника извлек откуда-то пузатую бутылку толстого стекла с растрескавшейся этикеткой. Глядя на это, Нотт вскинул брови, но мулат лишь махнул рукой. Молча подтянулись и остальные, вокруг низкого столика свободных мест не осталось.       На мгновение повисла тишина, все замерли с бокалами в руках. Драко прочистил горло.       — Я бы очень хотел, чтобы больше он не вернулся. По крайней мере, если он останется там, это гарантия, что я не убью его сам, — он салютовал бокалом и опрокинул содержимое одним глотком.       Нотт кивнул, выдыхая.       — Я бы тоже за это выпил.       — Вы совсем с ума посходили? — раздался изумленный возглас от дверей.       — Мистер Робардс, прошу любить и жаловать, — Драко махнул рукой, но даже не повернулся в сторону аврора. — Вы либо присоединяетесь к нам, либо уходите — третьего варианта нет. И извиняться за все происходящее я не намерен, — он стукнул дном стакана о столешницу. — Блейз, валяй.       Мулат поколебался с секунду, но все же наполнил бокал снова.       — Мда, — крякнул Гавйен, потирая затылок и подходя ближе. — Ладно, я все равно уже соучастник — не буду же закладывать вас директору.       — Непедагогично. И уж тем более для главы аврората, — Поттер покачал головой, цокнув языком.       Робардс отмахнулся, жестом показывая налить и ему.       — У меня свой повод, Поттер. МакРори погиб, — он залпом опрокинул стакан, тут же прижимая к носу манжету форменного кителя. — Вчера обнаружили тело.       — Обстоятельства его гибели?       — Не слишком удобоваримые подробности вам ни к чему сейчас. Позже, Поттер.       — Нам жаль, мистер Робардс, — подала голос Паркинсон.       Гавейн кивнул.       — Хоть вы его и не знали, звучит вполне искренне. Блейз, верно? Откуда такие экземпляры? — он кивнул на бутылку. — Это стоит, как шкура Бумсланга.       Забини обнажил зубы в добродушной улыбке.       — Наслаждайтесь и не задавайте лишних вопросов, мистер Робардс.       — А их у меня есть, кстати, — он скользнул взглядом по рыжей шевелюре рядом с Блейзом. — Я прикрыл твоего поставщика портключей. Ничего личного, просто работа.       — Он не мой поставщик. Ничего личного, просто бизнес, — парировал Забини.       — Тогда квиты, — Робардс стянул китель и бросил его на спинку дивана. — У него, кстати, хреновое прикрытие.       — Зато его можно просто и быстро найти. Если бы у меня было больше времени, все было бы сделано гораздо аккуратнее.       — Э, не-е-ет, — протянул Гавейн, закатывая рукава рубашки. — Все равно в Хогсмид бы не попал. Попала.       Забини прищурился.       — А если я скажу, что знаю лазейки, как попасть в списки посещения?       — А если ты это скажешь, то завтра идешь на допрос. Я серьезно. Считай, уже сказал.       — Я теоретически, — развел руками Забини.       — Поздно, Блейз, — ухмыльнулся Драко. — Сейчас тебя затянет в министерское болото. Знаешь, начнется зуд справедливости, тяга к соблюдению закона, муки совести… Ауч, — он дернулся, потирая ребра. — Милая, ну чего я такого сказал?       Грейнджер сверкнула глазами.       — Несешь лютую чушь, Малфой, слушать противно.       — Не веришь в справедливость?       — Не настолько, как ты думаешь. Не стоит доходить до маразма.       — Ну же, Грейнджер, — Блейз растянул губы в улыбке. — А вдруг я вовсе не настолько эгоистичен, как ты думаешь?       Гермиона скривила физиономию.       — Спроси меня об этом лет через пять, Забини, тогда посмотрим, что я отвечу.       Поттер обошел компанию, подойдя вплотную к Робардсу.       — Мистер Робардс, нам нужно знать, — он выжидательно уставился на аврора.       Гавейн с секунду помедлил и покачал головой.       — Послушай, Поттер, может, не сегодня? Не сейчас? Ведь Люциус Малфой…       — Драккл с Люциусом Малфоем, — Драко вклинился в их диалог. — Я серьезно. Это только моя проблема, ясно вам? Мистер Робардс, мы ждем.       — Не отвяжетесь, значит? Извольте. Джеральду МакРори оторвали голову. Достаточно омерзительно для вас? — со злостью сказал он. Стало тихо. Паркинсон поежилась.       — В смысле? — выдавил Невилл, сжимая стакан.       — В прямом. В каком еще смысле человек может оказаться отделен от своей головы?       — О, Мерлин, — Лаванда осела на диван, закрывая лицо руками.       — Так, — Малфой поставил стакан на стол и сложил руки на груди. — Где и когда.       — Со временем наш колдомедик еще не определился. Место — ферма на окраине Чапелтауна. Согласно протоколам осмотра места обнаружения, там все и произошло, — он сжал челюсти.       Поттер кивнул, поправляя абсолютно не нуждавшиеся в этом очки.       — Полагаю, это сделал не человек?

***

      — Гавейн, может, не надо?       Робардс дернул плечом, зло сверкнув глазами.       — В каком это смысле, Честейн? Ты мне предлагаешь забить на это и довольствоваться одними бумажками? Этот мальчик — аврор из экспериментального отряда, созданного по моему настоянию. Я должен, дерьмо книззлово, знать все!       Артур Честейн глубоко вздохнул, распахивая дверь смотровой.       — Если тебе станет плохо, просто помни, что я тебя предупреждал, — сказал он, пропуская главу Аврората внутрь. — Урна у дверей, на всякий случай.       Робардс кивнул, вытирая вспотевшие ладони о мундир.       Честейн откинул простыню, открывая вид на тело молодого аврора.       — Предварительно могу сказать, что голова была отделена от тела в тот момент, когда он находился в своей анимагической форме. Это можно увидеть по специфике сколов на шейных позвонках в месте расчленения, вот тут и тут, — он указывал палочкой. — Такие разломы характерны для определенного положения головы относительно позвоночного столба, что в человеческом обличие совершенно невозможно. Смерть была мгновенной.       Робардс тяжело сглотнул, смаргивая скупые слезы.       — Мерлинова борода, ему же было всего двадцать два.       — Ему теперь всегда будет двадцать два, Гавейн. Это хорошая цифра.       — Да к дракклам хорошесть… У него недавно родился сын. Я даже не представляю, как скажу обо всем его родным, — Робардс прошелся рукой по волосам. — Что-то еще, что помогло бы нам?       — Есть кое-что, — Артур вернул простыню на место и отошел к металлическому столу, поднимая на уровень глаз стеклянную плошку. — Вот, посмотри.       Робардс прищурился. В прозрачной посудине лежал обломанный клык.       — Это?...       — Это — человеческий зуб, Гавейн. Наш убийца оставил частичку себя. Если быть более точным, то левый верхний клык. Он зацепился за остистый отросток, а сила рывка была столь велика, что он просто отломился.       — Что это мне даст?       Честейн поставил плошку на столик.       — Ну, как минимум, то, что у убийцы этого зуба не будет. Очевидно, он испытывает боль. Оставшаяся часть почти наверняка имеет вертикальный раскол, это, мягко говоря, неприятно. Второе — судя по размеру клыка, могу предположить, что убийца — некрупная особь. И третье, самое основное — такой номер мог бы провернуть оборотень, например. Или…       — Или анимаг. Я понял. Как на счет лисицы?       Артур пожал плечами.       — Теоретически — возможно.       Гавейн кивнул.       — Что на счет похорон? Что сказать семье?       Артур пожал плечами.       — Я свою работу закончил. Стандартные сроки.       — Я понял, спасибо.

***

      В комнате стояла почти оглушающая тишина. Они лежали рядом на пушистом ковре, глядя в расшторенные окна на чернильное ночное небо.       — О чем ты думаешь?       Драко пожал плечами.       — Честно? Ни о чем и обо всем.       — А об отце?       Он слабо улыбнулся и немного помедлил с ответом.       — Это неправильно, но мне стало очень спокойно. Теперь он не угрожает ни мне, ни матери. Это словно… словно освобождение.       Она молча кивнула, зарываясь пальцами в мягкий ворс.       — Я должен скорбеть. Но совершенно не могу себя заставить, что ли… Странное ощущение. Для меня давно существовало два человека. Один — тот, кого я помню из детства, всего несколько коротких воспоминаний. Открытая улыбка, смех. Как он вручал мне мою первую метлу. Первый полет и его похвала. Как он обнимал маму, когда они наблюдали за мной, — он нахмурился. — Их мало, этих моментов, но они есть. А других — их много больше. Они заполняют почти все… И они совсем не такие.       Она неловко повернула голову, поправляя закрывающие обзор волосы, чтобы посмотреть на парня. Тонкая линия его профиля была еле заметна в темноте комнаты.       — Всегда полный злобы и ярости, ненависти ко всему, что недостойно. Властный глава рода. Пресмыкающийся служитель тирана. Предатель. Хитрый интриган, который до конца лелеял мечту обмануть всех и оказаться у власти. Я даже точно могу сказать, в какой момент я перестал относиться к нему даже с толикой сыновьей любви. В тот самый день, когда он позволил сделать со мной это, — Драко вытянул вверх изуродованную меткой руку. — Вот тогда он предал меня. Я даже думать не хочу о том, чтобы это простить. Он просто продал меня, понимаешь? Продал собственного ребенка, даже цену не уточнив, — он обреченно вздохнул. — Я был для него только инструментом достижения цели и ничем более. Не кем, понимаешь? Чем. Словно я его вещь. Словно я не живой человек…       Он сжал губы, несколько раз моргнув. Гермиона повернулась на бок, протягивая руку к его лицу и аккуратно оглаживая скулу.       — Я даже представить себе не могу, что ты тогда испытывал, Драко. Я обещала тебе, что не буду тебя жалеть. Я и не жалею. Я искренне рада, что все это теперь в прошлом.       — Ты плохо умеешь врать, милая, — он мягко улыбнулся, перехватывая ее ладонь и, поднеся ее к своим губам, оставил на костяшках сухой поцелуй. — И это чудесно. Не жалей. От этого не станет ни легче, ни спокойнее, ни проще, ни одному из нас. А мне куда приятнее знать, что я заслужил хоть каплю твоей веры в меня. Правда, я не знаю, чем именно — но это не так и важно.       Гермиона улыбнулась.       — Малфой, ты пьян и несешь чушь.       — Кто пьян? Я? Да я абсолютно трезв! Серьезно, милая. Настолько, что самому противно. Три стакана виски в состоянии нервного стресса — это лекарство, не более. Вот Поттер конкретно набрался, в отличие от меня.       Они рассмеялись.       — Да, бедная Панс… Ты знал, что Поттер храпит?       Драко скривился в ядовитой ухмылке.       — Нет, но спасибо за информацию. Обещаю, что использую ее с толком.       Она прикусила губу, так и не решаясь убрать свою руку.       — Интересно, Робардс донес МакГоннагалл?       Драко фыркнул.       — Вот еще! Какой ему в этом смысл? Только представь: «Госпожа директор! Ик, я только что пил с вашим Дополнительным курсом элитный огневиски!» — он расхохотался.       Гермиона прыснула.       — Ну, да, это абсурдно.       — Ты не хочешь спать?       — Хочу. Но я вряд ли смогу заснуть.       Он освободил ее руку и приподнялся.       — Иди сюда, давай.       Гермиона послушно придвинулась ближе, опуская голову ему на плечо, а Малфой зарылся рукой в ее кудри, пропуская их между пальцами снова и снова.       — Не холодно?       Она молча покачала головой.       — Ну и отлично. А теперь я расскажу тебе сказку.       — Мерлин, я что, маленькая?       — Конечно, маленькая, ростом чуть выше садового гнома, — она почувствовала, что он улыбнулся. — Брось, это просто одна из сказок, что рассказывала моя мама. Сказка и впрямь хорошая. Слушай, в одном далеком королевстве жил честолюбивый и заносчивый король…       Убедившись, что девушка спит, Малфой аккуратно вытащил руку из-под ее головы и, призвав плед, укутал ее мягкой шерстью. Несколько минут он просто сидел рядом с ней, наблюдая, как легко подрагивают во сне ресницы девушки. Не сумев удержаться, он аккуратно огладил пальцем скулу.       — Я клянусь, что не подведу тебя, милая, — прошептал он и, тихо поднявшись, вышел из комнаты.       В гостиной, казалось, никого не было. Потянувшись, Драко подошел к камину и сел на пол в излюбленной позе, вытянув ноги. На диване за его спиной раздалось какое-то копошение и возня.       — Мистер Робардс? — Драко удивленно вскинул брови, через плечо глядя на главу Аврората, который теперь растирал заспанное лицо ладонями.       — Он самый.       — Но вы же ушли?       — Да, как будто. Дошел до лестницы, посмотрел на себя со стороны и решил, что госпожа директор, если и не поймет все сразу, то определенно заподозрит неладное, и вернулся. Вы уже разошлись, так что я позволил себе занять один из диванов. Все равно мы так и не поговорили, зачем я, собственно, и пришел изначально. Почему не спишь?       Драко пожал плечами.       — Я мало сплю. Вообще.       Гавейн покачал головой, оглядываясь по сторонам.       — У вас здесь кофе подают? — спросил он с надеждой.       Малфой улыбнулся.       — Вообще, тут самообслуживание, — он поднялся. — Но, из уважения к главе аврората и его похмелью…       — А ну-ка, не перегибай, — Робардс нахмурился. — И так уже через край, позор на мои седины.       Драко фыркнул, направляясь к их крошечной кухоньке.       — Неуставные отношения, я понял. Бросьте, это явно не войдёт в привычку, разовая акция — скажем так. О чем вы хотели поговорить?       Гавейн удобно расположился на диване, массируя пальцами виски.       — Финниган. Это проблема, Малфой, которую нужно решить как можно скорее.       — Я в курсе.       — Серьезно? Тогда почему вы ничего не делаете, позволь узнать?       Драко скривился, ловко маневрируя туркой над пламенем конфорки.       — Ну, не то, чтобы ничего, мистер Робардс. Мы пытались… Поттер пытался его спровоцировать, но увы, — приподняв емкость прежде, чем вспенившийся напиток выплеснулся через край, он потушил пламя и призвал две крошечных фарфоровых чашки. — Что до меня, я бы предпочел действовать менее популярными методами, но в этом наши с Поттером мнения разошлись. А коль скоро я все еще отбываю наказание, то без его согласия я действовать не могу.       Гавейн усмехнулся.       — Однако, не сошлись во мнениях и даже не подрались? Похвально.       Малфой левитировал чашки на столик, присаживаясь напротив.       — Прошу, кофе готов. Нет, мистер Робардс, разочарую — никакого рукоприкладства. Исключительно разговоры. Возможно, иногда на повышенных тонах, но все же.       Гавейн, отхлебнув кофе, блаженно закатил глаза.       — Знаешь, если не станешь аврором, у тебя определенно талант к этому, — он кивнул на чашку. — Без работы точно не останешься, за тебя бои будут.       Малфой сморщился.       — Увольте, пусть я и бывший Пожиратель, но быть секретарем-кофеваром — ниже моего достоинства.       — Да какой из тебя Пожиратель, — махнул рукой Робардс. — Так, сошка на подхвате с сомнительными успехами. Заметь, я рад этому.       — Вот уж спасибо, комплимент так комплимент.       — На большее пока не наработал. Итак, что же ты предлагал Поттеру, на что тот не согласился?       Малфой пожал плечами.       — Сыворотку правды и допрос с пристрастием.       Робардс с удивлением посмотрел на парня.       — Ну, ты хватил.       — Вот, Поттер примерно то же самое сказал. А какой смысл тянуть книззла за яйца? Действовать — так наверняка, к чему полумеры.       — Допустим. Но что ты ему предъявишь?       — Если правильно задать вопрос, он сам все выложит.       — Что ж, спасибо — хоть не Круциатусом пытать.       — А я этого не говорил, — Малфой хитро сощурился. — Но сам на такое не пойду. И дело не только в моем приговоре, мистер Робардс. Меня сдерживают совершенно другие рамки, нарушать которые я не стану, пока от этого не будет зависеть жизнь дорогого мне человека. И я смею надеяться, что до этого не дойдет.       Гавейн внимательно изучал Малфоя взглядом. С ровной спиной, тонкими пальцами, безупречным произношением, манерой выстраивать фразы — он явно не растерял ни крупинки своей аристократической закалки. Но, вместе с тем, покрылся панцирем новой силы — спокойной, сдержанной, но невероятной по своей мощи. Появившийся блеск в глазах, четкость слов, линия мыслей — все это шло в разрез с представлением о фамилии Малфой, которое до сих пор было в голове у многих. Для Робардса была удивительной та разница между двумя образами — тем мальчишкой, что попал в аврорат на допрос чуть более полугода назад, а после - на суде, иссушенным муками собственной совести, запуганным и с практически безнадежным взглядом, и тем, кто сидел сейчас напротив — уверенным в себе молодым мужчиной, напористым и жаждущим… чего? Справедливости? Правды? Безопасности кого-то? Много вопросов, слишком много… Еще накануне он отметил совершенно явную заботу в его отношении к Грейнджер. Что это было — благодарность? Признательность? Нет, тут явно дело в чем-то другом. Да и сама Гермиона смотрела на парня другими глазами, с другими эмоциями. Это читалось даже в их движениях по отношению друг к другу — тут была и забота, и привязанность. Не знай Робардс всю предысторию этих двоих, он бы с уверенностью мог говорить о нежности, но это даже в его голове казалось абсурдным. Он не мог себя заставить поверить в то, что представитель одной из самых известных семей-поборников чистоты крови мог испытывать — мерлин! — романтические чувства к магглорожденной. Это было решительно невозможно. Даже вечером, когда эти двое скрылись за дверью комнаты девушки, и он был знатно удивлен — никаких пояснений ему никто не дал. Все присутствующие словно не обратили на это никакого внимания, будто бы это было само собой разумеющимся. Разве что девушки хитро переглянулись между собой, но вслух не было произнесено ни единого слова.       — О чем задумались, мистер Робардс? — голос Драко вывел его из чертогов собственных мыслей. — Неужели, о легитимности непростительных в предложенных условиях?       Робардс отрицательно покачал головой.       — Нет, не об этом. Что с тобой происходит, Малфой, скажи мне? Нет-нет, не торопись с ответом, — он поставил чашку на стол и откинулся на спинку дивана, протянув руку по спинке. — Мне необходимо знать все о своих подчиненных хотя бы потому, что я должен прогнозировать их поведение. Иначе я не могу быть в них уверен, а в нашей работе это едва ли не самое главное. А о тебе я не знаю ни-че-го, как мне кажется.       Малфой изогнул бровь.       — Разве? Мне казалось, что уж обо мне вы знаете больше, чем достаточно.       — Тебе казалось, это верно.       — Что ж… Конкретизируйте, мистер Робардс.       — Зачем тебе это?       Малфой хмыкнул, отзеркаливая позу Робардса, но закидывая ногу на ногу.       — Странно слышать от вас такой вопрос. Мне казалось, мы достаточно разобрались с ответом на него в нашу беседу — когда я приходил в себя после нападения. Не думаю, что вы забыли.       — Я помню, да. Но что-то изменилось.       Драко кивнул.       — Да, изменилось. Но это не касается вас ни напрямую, ни косвенно. Вообще никого, это исключительно личный аспект.       — Который включает в себя мисс Грейнджер?       — Возможно. Но я повторю — это личное. Личные границы, понимаете?       — И да, и нет. Ты — Малфой. Ты — чистокровный аристократ.       Драко закатил глаза и улыбнулся.       — Думаю, эти стереотипы буду присутствовать еще очень и очень долго. Мистер Робардс, Поттер — полукровка. Вы думаете, я лелею мечту его придушить? Невилл, который спас мне зрение — его я втайне тоже жажду уничтожить, как вы думаете? Да что уж там — может, мне стоит задуматься о мести всему Ордену Феникса только по причине того, что у меня фамилия Малфой, так должно быть?       — Я не…       — Прошу прощения, я не закончил. Я прекрасно понимаю, что абсолютно бесполезно вешать на лоб табличку «я не фанат Реддла» и ходить в таком виде по Косому переулку день и ночь, ожидая, когда же люди кинуться ко мне с объятиями. Я и не горю желанием делать что-то подобное. Все, чего я хочу сейчас — это помочь искоренить ту варварскую идеологию, которую проповедовал Том Реддл. И да, я алчу справедливости, если не в рамках закона — то в рамках морали. Это — моя цель, и оформилась она в моей голове не вчера. Пусть вам и трудно в это поверить, но я вовсе не ярый защитник чистоты крови и дискриминационной политики на этой почве. И я буду очень вам благодарен, если мы больше не вернемся к этому диалогу в ближайшее время.       Робардс кивнул, выдерживая паузу. Казалось, его окатили ледяной водой.       — Кхм, я… Я сожалею, что ты усомнился в моем отношении к тебе, Драко. Я всего лишь хотел узнать, какие могут быть твои уязвимости.       — О своих уязвимостях я предпочту молчать, мистер Робардс, до определенного момента. Об одной вам точно известно — это моя мать. А об остальных я буду вас информировать по мере необходимости. Это приемлемо?       — Это… допустимо. Но постарайся не подставляться просто так, парень.       Малфой сдержанно кивнул.       — Что ж, полагаю, с этим мы разобрались. Теперь о… Прошу прощения, мне нужна минута, — он быстро поднялся, нахмурившись, и в мгновение ока скрылся за дверью комнаты Грейнджер.       Робардс прислушался, но ничего не услышал, ни единого звука. Минуты тянулись медленно, но выпитый кофе — стоит признать, отличный, — не давал Гавейну шансов задремать. Лениво осматривая гостиную, он пытался скоротать время ожидания. Но что могло случиться?..       — Ты уверена, милая? — раздалось от двери, и Гавейн повернулся.       — Да, абсолютно, — в гостиную вошла взлохмаченная Грейнджер, завернувшаяся в плед. — Мистер Робардс, будьте спокойны, я вам не помешаю, а даже наоборот, — она мягко улыбнулась и прошла по направлению к кухне. — Я только заварю себе чаю.       Малфой вернулся на диван, недовольно поморщившись.       — Сейчас будет вонять носками, — пояснил он с вымученной улыбкой. — Я понятия не имею, что она там заваривает, но это воистину тошнотворно и не имеет ничего общего с чаем.       Гавейн сочувствующе улыбнулся.       — Я все слышу, Малфой, — раздалось в ответ, но Драко лишь отмахнулся. — Что ж, мистер Робардс, у меня есть идея относительно Финнигана. Драко меня не поддерживает, но я уверена — это сработает.       Гавейн оживился, тогда как Малфой недовольно цокнув языком, нахмурился.       — Грейнджер, твоя идея — срань драконья. Я не перестану это повторять. И я уверен, что Поттер со мной согласится. Как только проспится, — он хмыкнул. — Тоже мне, Избранный, уж накидался так накидался.       — Да Мерлина ради, Малфой! Пойми ты, наконец, что вы с Поттером, тем более — в тандеме, для Финнигана — враги номер один! — Она поставила на столик изящный френч-пресс и забралась с ногами на диван сбоку от Малфоя. — Да, ты сейчас скажешь, что я тоже, но это не совсем так. Я хочу, — она перевела взгляд на Робардса. — Хочу разыграть карту, что я находилась под неким влиянием Драко и теперь освободилась от него и ищу помощи у Симуса.       — Под каким? Империус? О, драккл, — Робардс повел носом и скривился, кинув взгляд на Малфоя. — Это что за запах?       — А я предупреждал, — Драко указал рукой на чайник.       Робардс фыркнул, покосившись на Грейнджер, но та уже закусила удила.       — Да, хоть бы и Империус! Это же лежит на поверхности, неужели вы не понимаете?..

***

      Честейн, Робардс и Мартинс склонились над телом девушки, окруженном желтоватым сиянием.       — Вот, здесь, смотрите, — Лидия указала на ребра. — Дагаз, Стангини и Исс, они наложены одна на другую. Все зависит от порядка совмещения рун. А если учитывать этот надрез, то еще и Альгиз. Все вместе дает «сокрытие вещей», «защиту кровью» или «сокрытие на крови» — зависит именно от порядка.       — Единственное, что объединяет — сокрытие. Так, хорошо. А Одал? Принадлежность к родовому имуществу. Но какое родовое имущество могло быть у Малфоя в этом месте?       Лидия нахмурилась.       — Давайте придерживаться версии, что это не его тайник. Полагаю, что при использовании крови того, кто ставил защиту… Честейн дернул плечами.       — Бедная девочка.       Робардс поднял глаза.       — Она что, была еще жива?       Артур кивнул.       — Да. Причина смерти — потеря крови. Она была обездвижена заклинанием.       — Смотрите, здесь перевернутые Феху и Альгиз. В прямом положении они дают «скрытый щит», — Лидия склонилась над бедром несчастной. — А здесь — еще Одаз и… Манназ, мне кажется.       Робардс выпрямился.       — Лидия, составь подробное описание и возможные варианты с корректировками. Я вызову специалиста из отдела по рунам, у них больше опыта в случае с таким извращенцем. Честейн, благодарю за работу и откланиваюсь. Извини, мне нужно навестить родителей и жену МакРори.       — Один пойдешь?       Робардс помолчал секунду.       — Да. Уоллес хотел со мной, но нечего ему там делать.       — Смотри, тебе решать, — Честейн кивнул. — Если нужно, я могу пойти с тобой.       — Нет-нет, не стоит. Лучше подготовь отчеты для маггловского департамента и скрой все следы на телах перед отправкой, хорошо?       Артур кивнул.       Робардс еще раз окинул взглядом тело девушки.       — Дракклов изверг, Малфой, что же ты там откопал?..

***

      — Уоллес, вы должны быть внутри, понимаете? Мы совершенно не знаем, не предполагаем, чего от него можно ожидать, — Гавейн давал последние наставления группе молодых авроров, что сидели сейчас напротив него в хижине лесника. — Шаг в шаг. Но не спугнуть раньше времени. Нужно поймать его за руку, в буквальном смысле.       — И рыбку съесть, — хохотнул старший из Мартинсов, тут же посерьезнев. — Мистер Робардс, ну, как вы себе это представляете? Ладно, я еще могу следовать за ним «шаг в шаг» — гипотетически, я могу сойти за питомца одного из студентов, хорошо. Ричард, положим, сможет быть в большом зале. Но, простите меня, как вы себе представляете незаметно находящегося в Хогвартсе гризли? Или вы думаете, что он в своей комплекции сойдет за семикурсника? С натяжкой, но они же, в конце концов, не смогут его не заметить! Это нелепо, простите.       — Мартинс, я смотрю, весь мозг в вашей семье достался твоей сестре? — Беззлобно спросил Робардс, похрустывая пальцами. — Изобразит нового преподавателя. Это должно выглядеть естественно– приехал осмотреться, все дела. Очки наденет, не будет улыбаться — и все поверят. Это — наш предел, ребята. Либо сейчас, либо…       — Либо? — Ричард, третий из авроров, выжидающе смотрел на начальника.       — Либо это провал, — подвел итог Робардс, поджимая губы. — Которого мы допустить не можем, это, надеюсь, понятно. Так что дерзайте. Или не сносить нам всем… погон. Министру осточертела вся эта тряхомундия, а арестовывать человека без доказательств после всего, что творил Том Реддл — это скандал, допустить этого ну никак нельзя. Так что все, сливаешься с толпой, Уоллес. Сегодня же в Лондон, и завтра — на поезде со всеми студентами. Сопровождающих я предупрежу, чтобы тебя не спалили. Ну, а вы тро…двое, — он хрипло кашлянул. — Будете ждать здесь и из школы ни ногой, ясно? Я вернусь завтра вечером, если все пойдет по плану.       — Все — это похороны Лорда Малфоя, сэр?       Робардс глянул на часы.       — Ну, через пару часов он будет уже официально бывшим Лордом Малфоем, Ричард. Все, расходимся.       Уже через пятнадцать минут Робардс стоял в кабинете МакГоннагалл, вместе с Драко и Гермионой. Минерва МакГоннагалл выглядела виноватой и расстроенной.       — Гавейн, ты уверен?       — Абсолютно, Минерва. И, к тому же, мисс Грейнджер вызвалась нас сопровождать, можно быть абсолютно спокойными, — Робардс широко улыбнулся.       Драко незаметно сжал ладонь Грейнджер пальцами.       — Все будет хорошо, директор, — улыбнулась девушка. — Уже через несколько часов мы вернемся.       Минерва кивнула.       — Я буду ждать вас с нетерпением. И, мистер Малфой, надеюсь встретить вас уже в новом… звании, — она ободряюще кивнула.       Малфой, бледнее обычного, кивнул в ответ и выдавил из себя подобие улыбки.       Через несколько секунд они шагнули из камина в знакомом уже Гермионе кабинете Министра Магии. Гермиона поспешила занять место у стены в уютном кресле — в конце концов, как она думала, ее присутствие носило исключительно дружеский характер, и было личной просьбой Малфоя, в которой ему не смогли отказать. Кингсли кивнул в знак приветствия и тут же, как показалось девушке, потерял к ней всякий интерес.       — Мистер Малфой, рад вас видеть. Хотя, честно признаюсь, повод не радостный вовсе, — Кингсли протянул ладонь.       Малфой, замерев на мгновение, ответил на рукопожатие.       — Рад вас видеть, Министр, — он сдержанно улыбнулся. — Что ж, все готово?       — Да, конечно, — Шеклболт указал рукой в сторону рабочего стола. — Прошу, присаживайтесь. Гавейн, и ты тоже. Мисс Грейнджер, вы будете свидетелем, потребуется ваша подпись.       Гермиона вскинула брови. Интересно, а если бы она не пришла с Драко? Или ее бы не пропустили?       — Но, господин Министр, я полагала…       — Мне удивительно, что приходится объяснять вам такие нюансы, Гермиона, — мягко улыбнулся Кинглси, присаживаясь в кресло. — Неужели вы думали, что ваше появление здесь — исключительно проявление доброй воли министерства? Наивно, мисс Грейнджер. Нам необходимо соблюсти все формальности, и, в первую очередь, вы находитесь здесь как поручитель мистера Малфоя. Надеюсь, вы не станете думать обо мне хуже: конечно, здесь могла присутствовать профессор МакГоннагалл. Мистер Малфой настоял, чтобы это были именно вы, и я решил пойти ему на встречу. Юридически разницы нет.       Гермиона кивнула, сжимая кулаки. Что ж, в конце концов, Кингсли — политик, но все это выглядело слишком грубо. Она ощущала себя, словно щенок, которого только что ткнули носом в свежую лужу. Кинув быстрый взгляд на Малфоя, она поняла — ему все сказанное тоже не слишком по душе.       — Итак, мистер Малфой, прошу вас, — Кингсли указал на кресло напротив. — В первую очередь я, конечно же, приношу свои соболезнования по поводу гибели вашего отца.       Малфой дернул плечом.       — Это лишнее, господин Министр.       Кингсли вскинул брови.       — Что ж… Хорошо, мне кажется, я вас понял. В таком случае, сейчас вы должны подписать документы, после чего их подпишут свидетели. После вы пройдете проверку на заклятия подчинения и связывания воли. Далее, вы должны будете расписаться в архивной книге родов Британии, подтверждая принятие полномочий главы семьи Малфой добровольно, копия этой записи будет тут же отправлена в Гринготтс. Ну, а после — мы передадим вам перстень Главы Рода, который был у вашего отца.       Малфой кивнул и потянулся за пером.       Спустя полчаса со всеми формальностями было покончено, и Шеклболт протянул Малфою бархатный мешочек с перстнем.       — Прошу, Лорд Малфой.       Малфой сжал материал рукой и замялся.       — Я… я должен носить его все время?       Кингсли пожал плечами.       — Не обязательно носить его на руке, мистер Малфой. Но, в целях безопасности, я бы рекомендовал вам постоянно держать кольцо при себе. Как вы знаете, с магией крови шутки плохи.       Малфой усмехнулся, открывая мешочек и вытряхивая тяжелый перстень с монограммой на ладонь.       — О, да, это я знаю, — он перекатил украшение между пальцами. — Благодарю вас, мистер Шеклболт.       Кингсли кивнул, едва заметно перебирая пальцами край мантии: он нервничал.       — Мистер Малфой, это еще не все. Видите ли, я бы хотел поговорить с вами один на один.       Драко мотнул головой.       — Не стоит. Можете говорить сейчас. Не думаю, что для меня будет загадкой, что именно вы хотите мне предложить. Так же, как и для вас не будет новостью мое согласие на полное сотрудничество с Министерством.       Кингсли удовлетворённо выдохнул, расслабляясь.       — Прекрасно. Я подготовлю бумаги в ближайшее время. Приятно иметь с вами дело, Лорд Малфой.       Драко поднялся и протянул руку министру.       — Взаимно, мистер Шеклболт. Надеюсь на долгое и плодотворное сотрудничество. А теперь — прошу меня простить, мне необходимо присутствовать на похоронах моего отца.       — Конечно, не смею вас задерживать. Гавейн, вы можете воспользоваться моим камином, официальное разрешение оформлено.       — Естественно, — сквозь зубы проговорил Робардс, поднимаясь. Все эти политические выкрутасы его раздражали. — Мисс Грейнджер, прошу.       — Гермиона, пожалуйста, — тихо произнес Малфой.       Девушка кивнула, правда, без особого энтузиазма, но, глянув на Малфоя, стушевалась: в его взгляде была такая безнадежность и тоска, что ей стало не по себе от своей толстокожести.       — Да, Драко, я с тобой, — она легко сжала его руку своей.       Когда они шагнули через каминную решетку в Малфой Мэноре, Гермиона была вынуждена зажмуриться — так светло было в помещении. На секунду она даже подумала, что они попали не туда, куда следовало, а каминная сеть дала сбой. Огромная светлая зала была пронизана лучами зимнего солнца, отсветы витражей на окнах создавали фантастическую атмосферу. Затаив дыхание, она оглядывалась по сторонам.       С легким хлопком перед ними появился домовик.       — Мистер Робардс, Хозяин Малфой, мисс Грейнджер, — он глубоко поклонился. — Пауль приветствует всех вас в Малфой Мэноре. Хозяйка Нарцисса ждет вас, Пауль проводит.       — Где Нарцисса, Пауль, — хрипло проговорил Драко, сжимая крепче кулак с зажатым в нем перстнем.       — Хозяйка в музыкальном салоне, Лорд Малфой, — Пауль поклонился еще раз, явно благоговея перед новым молодым Лордом.       — Мистер Робардс, Пауль проводит вас, а мы с мисс Грейнджер подойдем буквально через пару минут, хорошо?       Робардс кивнул.       — Не задерживайтесь. Веди, лопоухий, — обратился он к домовику, а тот лишь протянул аврору морщинистую руку и тотчас оба исчезли в тихом хлопке эльфийской аппарации.       Гермиона с недоумением смотрела на Драко.       — Что ты хотел?       Он мягко улыбнулся, делая шаг в сторону и обводя рукой помещение.       — Я хотел показать тебе это. Смотри.       — Я не совсем понимаю. Нет, правда, это не похоже на Малфой Мэнор, я даже подумала, что мы оказались в другом месте, — она улыбнулась и сделала несколько шагов. — Здесь так светло! Просто потрясающе. А, теперь я вижу, что это Малфой Мэнор, совершенно точно, — она указала пальцем на потолок, где сияли золотом слова девиза семьи. — Без сомнений. Знаешь, у меня было совсем другое впечатление, другие ожидания. Я думала, тут будут…       — Цепи, кандалы, плесень и темнота?       — Да.       — Примерно так и было, милая. Посмотри сюда, пожалуйста, — он подвел ее к камину. — Посмотри, вот здесь.       Мозаика на полу, изображавшая огромного дракона, легко переливалась в лучах редкого зимнего солнца зелеными искрами. Гермиона ахнула.       — Это… ого. Это что, в честь тебя? — спросила она с усмешкой.       — Не совсем. Я сейчас скажу кое-что, и прошу — если тебе станет не по себе, возьми меня за руку, и мы в ту же секунду уйдем отсюда, хорошо?       Гермиона нахмурилась.       — Я не понимаю…       — Пожалуйста. Гермиона, ты мне доверяешь?       Она кивнула, не задумавшись ни на мгновение. Драко встал позади нее, обняв за плечи и склонив голову к ее уху.       — Помнишь, я говорил тебе, что со мной кое-что произошло после суда? Это случилось именно здесь, в этой комнате. Только она выглядела по-другому. Всего, что ты сейчас здесь видишь, никогда не было. А на этом самом месте, где сейчас мы видим дракона, были просто серые каменные плиты. И на этом самом месте, Гермиона, была ты. В тот самый день.       Гермиона замерла. Что?       — Нет, — выдохнула она. — Нет, быть не может. Я же… Я помню, Драко, там было ужасно. Все эти серые стены, темнота… И буквы на потолке, этого мне не забыть, — она осеклась, поднимая взгляд.       — Да, буквы, милая. И камин. Ты помнишь.       Она тряхнула головой.       — Я не… я не понимаю, как такое возможно? Малфой? Это что, иллюзия? Нет, невозможно. Это не то место!       — То самое, Гермиона. То. Самое. Место. Я долго думал обо всем этом… Погоди, мерлин, я идиот — все в порядке? Ты хочешь уйти?       Гермиона отрицательно покачала головой.       — Я не хочу уходить! Нет!        — Ты… ты точно в порядке? — он с сомнением заглянул ей в лицо.       — Удивительно, но в полном. Я верю, да, наверное, это и впрямь то самое место — но… Я не знаю, как объяснить. Мне спокойно. Абсолютно спокойно, понимаешь? — она слабо улыбнулась.       — Точно?       — Точно, — она сжала его локоть, еще раз с восторгом оглядывая помещение. — Это что-то невероятное. Ты обязательно должен мне рассказать все! Обязательно, Драко!       Малфой кивнул, крепче сжимая ее плечи.       — Спасибо. Мне было очень важно, чтобы ты увидела это, милая. Очень. И я все расскажу тебе, как только мы вернемся в Хогвартс, тем более что это крайне важно. А теперь, мисс Грейнджер, — он отступил на шаг, подавая ей руку. — Я прошу вас проследовать со мной. И очень надеюсь на вашу поддержку в такой скорбный для семьи Малфой день.       Гермиона, взяв его под руку, кивнула.       — Я буду рядом, пока тебе нужно. Я обещала.       Он едва скрежетнул зубами, сжав челюсти, и повел ее прочь из зала.       Нарцисса Малфой в черном атласном платье с воротником-стойкой сидела за огромным пустым столом, сжав руки в замок под подбородком. Ее прямая спина говорила «аристократка», а опухшие веки, которые не удалось скрыть чарами — «вдова». Сквозь стеклянные двери видно было заснеженный, залитый редким зимним солнцем. Женщина смотрела невидящим взглядом, пытаясь сдерживать все свои эмоции, как подобает истинной жене Лорда. Робардс молча сидел напротив, уткнувшись взглядом в полированное до блеска дерево столешницы.       — Я соболезную, миссис Малфой. Да, наверное…       — Не стоит, мистер Робардс, — хрипло проговорила Нарцисса, отнимая руки от лица и пряча их под стол. — Единственное, о чем я сейчас действительно сожалею — так это о том, что могу встретиться со своим сыном лишь при таких вот печальных обстоятельствах. Все остальное не должно вас касаться, не сочтите за грубость. В Министерстве все прошло успешно?       — Вполне, — он кашлянул. — Лишь одно меня беспокоит. Видите ли, однажды я был свидетелем подобной процедуры. В тот раз сразу после передачи фамильного перстня новому Лорду мы наблюдали некое… явление. Принятие магии крови в визуальном плане. Но в этот раз ничего не произошло. Для мистера Шеклболта эта процедура была в новинку, мне же было, с чем сравнивать.       — Вот как? — Нарцисса нахмурилась.       — Да. Причин может быть несколько. Но, поскольку в остальном все прошло гладко, мы можем с уверенностью сказать, что теперь титул Лорда принадлежит Драко. Это не вызывает сомнений.       — Я рада это слышать, мистер Робардс, — Нарцисса кивнула. — Салазар, да где же они?       Робардс пожал плечами.       — Сейчас будут, не волнуйтесь. Думаю, парень… Драко просто немного перенервничал, — Робардс дернул уголком рта. — В любом случае, через камин они никуда, кроме кабинета министра, без меня не попадут, а барьер над поместьем все еще действует, так что волноваться не о чем.       Словно ответом на его слова, распахнулись двери, впуская Драко и Гермиону. Робардс внутренне сжался — сейчас Нарцисса увидит сына и… И будет, по меньшей мере, истерика, так он думал.       — Мама, здравствуй, — выпуская руку Грейнджер и мягко направляя девушку в сторону, он быстрым шагом подошел к матери, склоняясь к ней и обнимая. Нарцисса закрыла глаза, буквально вцепляясь пальцами в предплечья сына.       — Дракон, я так рада тебе, — она улыбнулась, гладя его по затылку.       Малфой отстранился, тут же отворачиваясь, и обошел стул, на котором сидела Нарцисса, вставая позади.       — Давайте побыстрее закончим со всем. Мистер Робардс?       Гавейн кивнул и поднялся, одергивая мундир. Едва он успел открыть рот, как появился Пауль, прижимавший к себе огромную стопку зимних плащей, и услужливо поклонился.       — Пауль все приготовил для хозяйки и ее гостей. Пауль хочет помочь, — он слизнул языком выступившие, было, слезы и опустил голову.       Нарцисса поднялась и повернулась к сыну, тут же тихо вскрикивая и прижимая руку к губам.       — Мерлин и Моргана, что с тобой произошло? — прошептала она, осторожно дотрагиваясь рукой до подбородка юноши.       Драко качнул головой.       — Мама, сейчас не время и не место. Я жив и здоров, и это главное, — он стянул повязку, убирая ее в карман, и улыбнулся совершенно не радостно. — Клянусь тебе, со мной уже все хорошо.       Нарцисса применила всю свою выдержку, ей потребовалось несколько секунд для того, чтобы окончательно взять себя в руки, хоть в глазах еще и читался ужас и изумление.       — Что ж. Я очень разочарована, что узнаю обо всем, что с тобой происходит, вот так, — проговорила она, кидая уничтожающий взгляд на Робардса, но тот лишь развел руками, показывая, что не мог пойти наперекор воле Малфоя. — Позволь спросить, теперь у тебя такой взгляд… навсегда?       — Да. Я привык, привыкнешь и ты, мама. Но пока я это не афиширую, у меня есть свои причины.       — Хорошо, это твое дело, — кивнула Нарцисса, обнимая себя руками за плечи, и оглянулась по сторонам, замечая, наконец Грейнджер, что тихо стояла недалеко от дверей, спрятав руки за спину. — Мисс Грейнджер, я прошу простить меня за такую неучтивость, — Нарцисса подошла ближе к девушке, все еще комкая свое прекрасное платье на рукавах. — Я так понимаю, что вы вынуждены быть здесь из-за приговора. Думаю, Пауль с удовольствием сделает вам чай в белой зале, пока мы…       — Миссис Малфой, я здесь по своей воле, — мягко проговорила Грейнджер. — Я пришла вместе с Драко. Это не приказ Министерства. Нарцисса удивленно вскинула брови.       — Я… Салазар и все его предки, это слишком. Всего слишком в сегодняшнем дне, — она отпустила свои руки и схватила ладони оторопевшей Грейнджер, сжимая их холодными пальцами. — Гермиона, я так благодарна вам. Сейчас не место и не время, но я не могу просто…       — Мама, она все понимает, но ты пугаешь Гермиону, остановись, — Малфой мягко тронул женщину за локоть. — Сейчас мы здесь с определенной целью. Давай сделаем, что должно, хорошо?       — Но…       — Мама, я тебя прошу, — с нажимом проговорил Малфой, накидывая на плечи женщины подбитый мехом плащ. — Нам нужно все закончить. Нарцисса кивнула, кутаясь в тяжелое одеяние, расправила плечи и направилась к дверям в сад.       Малфой призвал еще одну накидку и укрыл Гермиону.       — Там прохладно.       Девушка кивнула, тут же хватаясь пальцами за полу его пиджака.       — Почему ты не предупредил меня, что она ничего не знает? Мы бы могли…       Малфой так на нее посмотрел, что она чуть язык себе не прикусила. Покачав головой, он повлек ее за собой к уже открытым дверям. Едва выйдя за порог, они преодолели границу чар особняка, и мороз облизал разгоряченные лица.       — Далеко идти?       — Не очень. Я мог бы аппарировать туда, но над особняком чары, так что придется пройтись, — тихо проговорил Малфой, внимательно глядя себе под ноги.       Гермиона кивнула. Они шли по заботливо расчищенной эльфами дорожке, и лишь сейчас Гермиона поняла, что она ступает по утоптанному снегу в школьных туфлях, а ей совсем не холодно. Наверняка, кто-то заботливо кинул на них согревающие чары, а она даже не подумала. Гермиона прикусила губу, думая о собственной рассеянности, что стала беспокоить ее в последнее время.       Они подошли к небольшому строению, скрытому от глаз за кустами пузыреплодника, в эту пору лишенного листьев. Но даже голые стебли создавали видимость завесы, словно отделяли парк от этого места. Высотой около двух метров, из белого мрамора — арка с входом в семейный склеп Малфоев зияла черным провалом открытой решетки и острыми зубами уходящих вниз каменных ступеней. Перед постройкой, на специальных подставках, стоял гроб с телом Люциуса Малфоя. Крышка была снята, а редкие снежинки оседали на бледной коже мертвого аристократа, не тая. Гермиона остановилась, думая, следует ли ей подходить ближе или же можно остаться у самого края импровизированной поляны. Драко остановился рядом, тут же сжимая пальцами ее ладонь. Грейнджер повернула голову, но он не смотрел на нее. Его взгляд был устремлен вперед, туда, где его мать сейчас стояла, поддерживаемая аврором Робардсом за плечи, держась руками за край гроба, и что-то говорила, слишком тихо для того, чтобы они услышали. Лицо его не выдавало ни единой эмоции, а лишь одно биение крошечной жилки на виске выдавало в нем живого человека, а не восковую фигуру. Она осторожно огладила пальцем тыльную сторону его ладони, а Драко медленно моргнул и, тяжело выдохнув, шагнул вперед, выпуская ее руку. Девушка тут же обхватила себя за плечи под теплым плащом. Робардс и Нарцисса чуть отошли в сторону, когда Драко приблизился. Неловко потоптавшись на месте, Гермиона все же сделала несколько шагов вперед и застыла. Драко провел пальцем по краю белой древесины гроба и кивнул.       — Что ж. Это последний раз, когда я тебя вижу, отец. И последний раз, когда называю тебя так. Ты старался воспитать во мне ненависть, и тебе удалось, я ненавижу тебя. Ты учил меня презрению — и в этом ты тоже преуспел. Показал отличный пример того, как надо себя вести, чтобы закончить жизнь вот так постыдно. Это твой выбор, не смею тебе указывать. Прощай, Люциус Абраксас Малфой. Ты был последним из Малфоев, кого следует похоронить и забыть. Я об этом позабочусь, — он рывком отвернулся и зашагал обратно к дому.       Гермиона посмотрела на Робардса, но тот покачал головой. Она подошла ближе, подавая руку Нарциссе.       — Миссис Малфой, я могу… чем-то помочь?       — Милая девочка, чем еще ты можешь помочь мне? — улыбнулась женщина сквозь слезы, прижимая ее руку своей. — Ты и так уже сделала слишком много, мне никогда не отплатить тебе сполна.       Втроем двинулись в сторону особняка, пока Пауль с помощником закрывали крышку гроба и переносили его внутрь склепа. История Люциуса Малфоя была закончена.