Ложная кровь

      Робардс, похоже, не собирался оставлять их в покое. Через пару дней студенты дополнительного курса могли, при желании, наблюдать просто феерическую сцену, когда два их сокурсника стояли в полседьмого утра посреди гостиной по стойке «смирно» в одних штанах, а глава Аврората, выглядевший бодрым и полным энергии, прохаживался перед ними, рассказывая о важности изучения теоретических материалов курса и физической подготовки авроров. Время от времени Малфой пытался незаметно зевнуть, за что каждый раз удостаивался гневного взгляда Робардса. Через полчаса монолога мужчина вручил каждому стопку книг и отбыл в неизвестном направлении, оставив ребят наедине со своими мыслями.       Собственно, все их мысли Поттер смог выразить одним ёмким словом.       — Пиздец, — выдохнул он, падая на диван.       Малфой, наконец, с удовольствием зевнул, кинул книги на стол и потянулся, хрустнув позвонками.       — Согласен, Поттер. Полный, — он рухнул рядом.       Корнер, наблюдавший за ними уже долгое время через приоткрытую дверь, с улыбкой вышел из комнаты.       — Ну, что, господа студенты-кандидаты, вас можно поздравить?       — С чем? — вымученно спросил Поттер, стягивая очки.       — Ну, как же? Тренировки, учёба. Перспективы, в конце концов.       — Зашибись перспектива, Корнер, — Малфой поднял на него взгляд. — Бегать вокруг замка в метель и отрабатывать технику ближнего боя в ледяном подвале. Неужели ты завидуешь? Можем тебя с собой взять, по доброте душевной.       Корнер усмехнулся и зазвенел стаканами на кухне.       — Брось, это же необходимое зло.       — Необходимое зло, Майкл — это получить пощёчину от девицы, которую поцеловал без спроса. А это, — Малфой указал подбородком на книги. — Скорее, неглубокая могила. Эпитафия: погиб под гранитом науки, геройски пытаясь изучить свод магических законов.       Поттер фыркнул.       — Законодательство это ещё полбеды, ты дальше посмотри…       Драко подцепил книги пальцем, вглядываясь в корешки, и застонал. Гарри же тяжело вздохнул и поднялся, все ещё прижимая к себе стопку литературы.       — Малфой, я надеюсь, сегодня…       — Нет, — рявкнул Драко, перебивая его. — Сегодня я никуда не побегу, хоть чем в меня запускай.       — Ну, я так и думал, собственно, — Гарри с удовлетворением выдохнул, направляясь к дверям спальни, но вдруг остановился. — Знаешь, сегодня я, пожалуй, рискну показаться в Большом Зале. Есть одна идея.       — Просветишь? — с интересом осведомился Малфой.       — Естественно. Понадобится помощь.       Корнер, не менее заинтересованный, застыл на кухне.       — Поттер, я в деле.       Гарри смерил его взглядом.       — Ты будешь в деле в любом случае, Майкл. А всё потому, что у меня нет желания каждый день накладывать на тебя обливиэйт.       — Дело только в этом? Хорошего же ты обо мне мнения, Избранный, — Корнер скорчил обиженную физиономию.       — Хватит паясничать. В чем дело, Поттер? — Малфой сложил руки на груди.       — Я хочу спровоцировать Финнигана при всех, в Большом Зале.       — Логичный вопрос — зачем?       — Очевидно — чтобы поймать его «на горячем». Довести его до белого каления, чтобы он напал на меня со своими прихвостнями.       — Ты так уверен, что это Симус? — Драко нахмурился.       — Я уверен в том, что он замешан в этом. Что он — один из лидеров. Однозначно.       Малфой покачал головой.       — Я не согласен. Он точно не лидер.       — Так в чём проблема — вот и проверим, кто из нас прав.       — Ну, началось, разногласия на работе. Я не пойму, зачем устраивать всё прилюдно?       — Малфой, серьёзно? Уж кто-кто, а ты должен понимать, как ударит по его самолюбию публичное унижение.       — Спасибо, Поттер. То есть, ты полагаешь, что если прилюдно уработаешь его, он полезет мстить?       — Нет, никого я «урабатывать» не собираюсь. Мерлин, Малфой, где ты слов-то таких набрался, — Гарри картинно покачал головой, цокнув языком. — Мы сделаем всё красиво…       Слушок о том, что сам Гарри Поттер вернулся в Хогвартс, быстро затих за отсутствием доказательств. Но появление его на завтраке, да ещё и в мантии с эмблемой дополнительного курса вызвало просто цунами громкого шепота по всему Большому Залу. Ещё больше возмущённых возгласов, конечно, вызывал тот факт, что он совершенно спокойно разговаривал с Забини и Малфоем.       Уже возле самой скамьи Малфой цепко ухватил Грейнджер за локоть, перенаправляя её на другую сторону стола.       — Милая, сядь рядом с Поттером, будь добра, — прошептал он ей на ухо, мягко подталкивая в нужном направлении.       В планы Гермионы совершенно не входило прилюдное выяснение отношений, к тому же, девушка предположила, что была какая-то причина для такой просьбы. Поэтому она предпочла с совершенно спокойным лицом занять предложенное место, приготовившись ждать. Малфой, Нотт и Забини заняли места напротив, спиной ко всему залу.       Долго ждать не пришлось.       Симус Финниган неторопливо подошел к их столу, сверля Поттера взглядом.       — Что, Поттер, правду говорят — тебя вернули с небес на землю? И засунули прямиком в клоаку Горгоны?       Гарри спокойно посмотрел на парня.       — Здравствуй, Симус. Рад тебя видеть.       — Тебе что, приятно сидеть среди этих? За столом Гриффиндора для тебя найдётся место.       — Знаешь, мне и здесь неплохо, — мягко улыбнулся Гарри.       Финниган оскалился в подобии улыбки, переводя взгляд на Гермиону и обратно.       — А, я понял. Ты решил вернуться к старым привычкам, вспомнил, как вы с Роном пялили её по очереди в палатке? Знаешь, она и тут пользуется популярностью.       Гарри покраснел.       — Что ты несёшь, Симус? — он сжал кулаки, не обращая внимания на Забини, отчаянно пытавшегося что-то сказать одними лишь подмигиваниями и движениями бровей. — Ты в своём уме?       — Я-то в своём. А ты, видимо, не очень. Раз засел тут, среди этих.       Гарри глубоко вздохнул, сохраняя видимое спокойствие. Симус почувствовал вкус победы на кончике языка, едва Поттер отвел глаза в сторону. Он подошёл ближе, опираясь рукой на край стола — аккурат между Забини и Малфоем, лишь слегка брезгливо дёрнув плечом.       — Поттер, мне вот интересно — а тебя-то они чем купили? С золотой пиздой всё и так понятно, но ты?       Гермиона поперхнулась воздухом, когда Гарри лишь цепко схватил её за колено под столом. В ту же секунду едва уловимым движением Забини впечатал кулак в солнечное сплетение Финнигана, отчего тот, сдавленно охнув, повалился вперед. Они с Малфоем одновременно загнули руки парня, а его лицо припечаталось к поверхности стола. Другой рукой Блейз приобнял Симуса за плечи, со стороны ни дать ни взять, встреча старых друзей с объятиями. Гарри наклонился через стол.       — Финниган, откуда в тебе всплыло столько дерьма? А, впрочем, не утруждайся. Я скажу тебе один раз — никто, никогда и ни за какие деньги не сможет купить ни меня, ни Гермиону. Ни вообще кого-либо из сидящих за этим столом. Прими это к сведению. И если я ещё раз услышу от тебя что-то подобное, я буду очень, очень зол, — Гарри видел, как наливаются яростью глаза Финнигана, как белым узором проявляется на краснеющем лице отпечаток столешницы.       В следующую секунду Гарри нарочито громко рассмеялся и похлопал Симуса по плечу, а слизеринцы ослабили захват. Взъерошенный Финниган моментально отскочил от стола, одёргивая мантию и приглаживая волосы. Его глаза метали молнии.       — Забини, сегодня не упускай Джинни из виду. И лучше вообще притащи её к нам. Меньше, чем по трое не ходим, — с натянутой улыбкой произнёс Гарри, провожая взглядом уходящего из зала Финнигана.       — Гарри, что это, нахрен, сейчас было? — прошипела Гермиона.       — Можно я тебе потом объясню? Мантия у тебя?       — Да, — недовольно выплюнула Гермиона, принимаясь за еду.       — Мантия? - Малфой вскинул брови. — Договаривай, Поттер. У меня тоже много мантий в шкафу, могу одолжить парочку. Или тебе женские больше по душе?       — Очень смешно, — скривился Гарри. — Мантия-невидимка.       — Неви… что? Какого хрена?       Поттер пожал плечами.       — Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.       — Ты, блять, Шекспиром мне рот не затыкай. Объяснись.       — Что, прямо здесь? Изволь. Мантия-невидимка, один из Даров Смерти. Исчерпывающе?       — Так она у тебя?       — У Гермионы, — Гарри мотнул головой. — Мне показалось, так будет спокойнее, никто ни о чём не знает.       Грейнджер потупила взгляд.       — Невилл в курсе.       Поттер отложил ложку, поворачиваясь к ней.       — Та-а-а-ак, — протянул он. — И как же так вышло?       Гермиона замялась.       — Ну, мне было нужно. Очень нужно, Гарри, правда, — она посмотрела на него умоляющим взглядом. — Я ничего ему так и не объяснила, что это и откуда, но он ею пользовался.       Малфой ухмыльнулся.       — Чёрт, так вот что ты ему тогда велела!       — Ты что, помнишь? — изумилась девушка.       — Да, тогда я ещё не отключился. Ни черта, правда, не понял. Зато теперь все стало на свои места.       — Гарри, Невилл ходил в теплицы после отбоя, по моей просьбе. За бадьяном для Д… Малфоя, — Гермиона словно оправдывалась. — Ты представляешь, что бы началось, если бы его поймали?       — Всё в порядке, я понял. Знаешь, на самом деле я рад, что она пригодилась.       — Смотри, Гарри, — девушка кивнула в сторону зала, где почти одновременно пять человек поднялись со своих мест и направились к выходу. — Они кивнули друг другу, это не случайность.       — Трое с Когтеврана, один с Гриффиндора и один с Пуффендуя. Слизерина нет, — резюмировал Поттер. — Что ж, фиаско номер раз, студент-кандидат Малфой.       — Да погоди ещё, — буркнул Малфой, пытаясь рассмотреть лица через плечо. — Я думаю, сегодня будет тишина, никто никуда не рыпнется. Выдохни, Поттер, ты сейчас лопнешь.       — Почему не сегодня?       — Потому что им нужна подготовка. То, что на меня наткнулся Забини — чистая случайность. Я должен был там быть один. Это было тщательно спланировано.       Поттер немного помедлил, но потом согласно кивнул.       — Допустим. Но всё равно надо быть начеку. Так, теперь валите все стройно отсюда, кроме Корнера и Лаванды. А они пусть сидят подальше от меня. Проверим и твою теорию, Малфой, — Гарри подмигнул ему.       — Неужели, ты полагаешь, что Розье такой дурак?       — Нет. Я думаю, он наглый и самонадеянный.       — В смысле, как я?       — Иди уже отсюда…       На самом деле, Поттер ощущал на себе чей-то пристальный взгляд уже с того момента, как к ним подошёл Финниган. Это нервировало и настораживало, но Гарри не подавал виду. Он старался не смотреть по сторонам, изображая, что омлет в тарелке перед ним — самое интересное, что может быть на свете.       Большой Зал опустел уже больше, чем на половину, когда напротив Поттера остановился высокий молодой человек с тёмными, убранными в аккуратный хвост, волосами.       — Гарри Поттер? — раздался спокойный голос.       Гарри кивнул, поднимая взгляд.       — Я Таллум Ортис. Я… могу присесть? Я не отниму много времени.       Гарри жестом указал на место напротив себя.       — Я не спешу, так что присаживайся.       — Благодарю, — усевшись, он сложил руки в замок и улыбнулся уголком рта. — Итак, меня зовут Таллум Ортис, я студент седьмого курса Слизерина. Хотел бы прояснить некоторые недоразумения, так сказать, заранее. Наверняка, вам уже рассказали о том, что моя настоящая фамилия Розье, — он невесело улыбнулся. — Не повод для гордости, честно говоря.       Гарри внимательно разглядывал собеседника. Аккуратная причёска, открытый взгляд. Безупречно белая рубашка с закатанными рукавами, жилистые руки с длинными пальцами. И никакой чертовой метки на предплечье. Гарри напрягся.       — Погоди, — он перебил Таллума, изобразив удивление. — Розье? Ты — сын Розье?       — Да, к сожалению. Мне бы не очень хотелось называть этого человека своим отцом — особенно после всего того, что он сделал со мной. И не только со мной, — парень потупил взгляд. — Сейчас я думаю, что мне стоило сопротивляться. Но я был слишком труслив для этого. Стоит признать, первое время я заглядывал ему в рот, впитывая каждое слово. Но, чем дальше — тем больше сомнений и вопросов у меня возникало в отношении его идей и принципов. В любом случае, сейчас я более чем сожалею о своих поступках, которые совершал под его влиянием.       Поттер кивнул, прикусив губу.       — Я понял, сожалеешь. Но, прости, я не очень понимаю, зачем ты говоришь это мне?       — Я, — парень немного замялся. — Мне не очень удобно говорить о таком. Но я боюсь, что никто, кроме Вас, мистер Поттер не сможет мне помочь.       Гарри кашлянул.       — Я готов выслушать просьбу, но вот обращение на «вы» мне не очень приятно. Я не профессор и не министр.       Розье слабо улыбнулся.       — Что ж… Я постараюсь. Наверное, ва… тебе известно, что мой, кхм, отец убил мою матушку? Послал в неё Аваду, не моргнув глазом, — он хрустнул пальцами и на мгновение прикрыл глаза. — Это случилось на моих глазах. Я никому такого не пожелаю. Это один из тех поступков, за которые я никогда его не прощу. Он оставил завещание, составленное задолго до его гибели. Предусмотрительно. Но я отказался от всего. Я даже сменил фамилию. Я не хочу, чтобы хоть что-то связывало меня с ним. И есть ещё одно, что бы мне хотелось. Я… хотел бы сказать ему всё это в лицо.       Поттер вскинул брови.       — Однако. Ты же сам сказал, что он мёртв.       Розье кивнул.       — И тем не менее. Я не знаю, насколько правдивы слухи. Но все же решился спросить. Это правда, что при помощи воскрешающего камня можно вызвать умершего?       До Гарри, наконец, дошло, к чему так долго подводил собеседник. Он тяжело вздохнул.       — О, я понял. Понял, о чем ты. Да, согласно легенде — это так. И да, я могу это подтвердить лично. Но порадовать мне тебя нечем, камня у меня нет.       — Он уничтожен? — парень распахнул глаза.       — Нет, не совсем так. Он… утерян. Я потерял его в Запретном лесу. Он сгинул без следа, — Поттер развёл руками и виновато улыбнулся. — Знаешь, это и к лучшему. Дары Смерти — опасные вещи, как и дарительница. Они не приводят ни к чему хорошему. Мне жаль, правда, что я не могу тебе помочь.       Таллум кивнул, глядя на свои руки.       — Что ж… Спасибо. Я хотя бы попытался, — он улыбнулся и встал. — Благодарю. Прошу прощения за назойливость, — с этими словами он зашагал прочь, не оглядываясь.       Поттер растерянно смотрел ему вслед.       — Ну, чего он хотел? — раздался над ухом требовательный шепот Корнера.       — Он хотел сказать призраку отца, что ненавидит его.       — Кто, Розье? Ни секунды не поверю! Он же бессовестный ублюдок.       — Ты-то откуда это знаешь?       — Поттер, — Корнер посерьёзнел. — В прошлом году, пока вы, трое, шлялись там, где книззл не мочился, мы сидели в Хогвартсе. И этого гада я хорошо запомнил, можешь мне поверить. Мразь ещё та.       Гарри пожал плечами.       — Мне показалось, он довольно искренне сожалел. Хотя, драккл его знает. Я все равно ничем не могу ему помочь.       Майкл нахмурился.       — Он странный. И до ужаса подозрительный. Я с Малфоем согласен, — закончил он, поднимаясь. — Все, сворачиваем шапито?

***

      Гермиона расположилась в самой середине круга, сформированного из раскрытых книг, обрывков пергамента, коробочек с образцами металлов и мотков разной проволоки. Прямо перед ней, являясь словно вершиной композиции, покоился кассетный плеер с раскрытым нутром механизма и пустым батарейным отсеком. От камина шёл жар, и щёки её раскраснелись, добавляя ещё больше азарта в её образ.       — Так, где… где… где?!       — Где что, Грейнджер, — Малфой откинул со лба влажную прядь и выжидающе уставился на неё.       Девушка фыркнула, не поднимая взгляда, и защёлкала пальцами.       — Драккл, висмут же! Ты, вообще, следишь за мной, что я делаю?       Он молча кивнул.       — А, вот ты где, засранец, — Грейнджер левитировала перед собой три крошечных пирамидальных объекта с множеством острых рёбер.       Она в сотый раз мотнула головой, пытаясь отбросить со лба упрямую кудряшку. Малфой с улыбкой вздохнул и аккуратно заправил прядь ей за ухо, но девушка, казалось, даже не обратила на это внимания.       — Так, ты готов?       — Да.       — Тогда накладывай связывающую руну. И Мерлином прошу — соблюдай угол, Драко! Нам нужно воссоздать сингонию точно!       Малфой неразборчиво рыкнул, поднимая палочку.       — Ты повторила это уже тысячу раз.       — Это не помешало тебе накосячить при четырёх предыдущих попытках.       — С этим металлом мы пробовали лишь однажды, — парировал он раздражённо.       — Прямой угол, напомню, тебе тоже не поддался!       — Ты можешь… помолчать? — холодно сказал он, сжимая губы в тонкую линию.       Драко аккуратно вывел символ ровно между тремя пирамидками. Раздалось тихое потрескивание, вспыхнули и погасли несколько искр. Три объекта словно слились в один, но при этом каждый светился своим оттенком. Гермиона выдохнула сквозь приоткрытые губы и посмотрела на него горящими глазами.       — У нас получилось?       — Ка… кажется, да, — парень с сомнением оглядывал вертящуюся перед ним в чарах левитации конструкцию. — Зазоров нет, линии параллельны, целостность не нарушена. Можешь сама убедиться.       Вместо того, чтобы воспользоваться палочкой, Гермиона пригнулась ниже, разглядывая конструкцию со всех сторон. Малфой отвел взгляд, внутренне благодаря всех почивших волшебников за жаркий камин, скрывший его румянец: он отчётливо видел белье девушки в сползшем вороте спортивной футболки. С этого ракурса — ещё более ярко. Ещё более… Он сглотнул.       — Ну? Довольна, Грейнджер? — прозвучало грубо.       Но она словно не заметила интонаций, продолжая разглядывать композицию со всех сторон.       — Хм… Хорошо, этот экземпляр стабилен, — она поднялась, фыркнула и одёрнула одежду. — Думаю, самая главная часть нам всё же удалась, Малфой. Это победа, — она лучезарно улыбнулась, левитируя полученный элемент в лежавшую рядом открытую резную шкатулку тёмного дерева.       Он выдохнул и лёг на ковер, позволяя себе немного расслабиться, потёр руками уставшие глаза.       — Нам осталось только соединить части усилителя звука — и дело сделано. Это можно завтра провернуть, — задорно чирикала девушка, собирая разбросанные книги. — И останется время для того, чтобы испытать его. Я не хочу потерпеть фиаско на защите проекта. Мне кажется, можно попробовать в Рождество. У меня как раз есть подходящая музыка. Ты согласен?       Драко замычал, сжимая пальцами виски.       — Малфо-ой? Я не говорю, что надо тащить это в Большой Зал. Можно устроить вечеринку в нашей гостиной.       — Ага, у нас и так каждый день вечеринки. Одной больше — одной меньше, какая разница? — он открыл глаза, уставившись в потолок.       Спустя мгновение в поле его зрения появилась лохматая голова Грейнджер. Она стояла над ним во весь свой небольшой рост, уперев руки в бока.       — Я не понимаю, чем ты не доволен?       Малфой окинул её взглядом и сглотнул.       — Знаешь, милая, твоя непосредственность тебя погубит. Я не против. Точно так же, как любой не был бы против сейчас оказаться на моём месте, будь на тебе юбка, а не этот кошмар — он не смог сдержать ядовитой ухмылки, кивнув на её джинсы.       Грейнджер фыркнула, легонько ткнув его в бок ногой в толстом шерстяном носке.       — Пошляк!       — Извини, — развёл он руками и осекся.       «Ведь это так просто, правда? Сказать это. Просто сказать — извини…»       Девушка вернулась к книгам.       — Шутки ниже пояса — не то, что привлекает девушек, — пробубнила она. — У нас осталось чуть больше недели до Рождества, надо поторопиться.       Малфой застонал, перекатившись на живот и утыкаясь лицом в мягкий ворс ковра.       — Грейнджер, до защиты больше месяца! — прогудел он.       — Это не значит, что нужно всё оставлять на последний день. Это порочная практика, не приводящая ни к чему хорошему. И, если ты забыл, нам нужно ещё оформить сопроводительную часть.       — Ты зануда, — раздалось с пола.       — Спасибо за комплимент, — с этими словами она скрылась в своей комнате, оставляя парня в одиночестве.       Драко сел, подтянув колени к подбородку и обняв себя руками.       — Какой же ты слабак, Малфой, — разочарованно прошептал он самому себе, уставившись на пламя камина. — Тебе не хватает смелости просто сказать слово из шести букв. На оскорбления у тебя сил, однако, хватало, — он невесело усмехнулся и тяжело вздохнул, закрывая глаза. — Ну и мудак же ты…       Он не знал, сколько времени провёл, сидя на полу. Но ноги уже основательно затекли к тому моменту, как он услышал за спиной чьё-то осторожное покашливание. Малфой посмотрел через плечо.       — Поттер? Тебе, я смотрю, не спится?       — Я уже привык рано вставать. Почти шесть, Малфой.       Драко тяжело вздохнул и потянулся, поднимаясь с пола.       — Кофе будешь? — он прошагал к их крошечной кухне и принялся методично обшаривать шкафчики.       — Не откажусь. Но я бы хотел поговорить с тобой, — Гарри поправил очки.       Малфой, выудив из кармана повязку, скользнул по нему взглядом и рукой призвал продолжить.       — Какого Драккла происходит между тобой и Гермионой? — Поттер вопросительно уставился на Малфоя, прислонившись бёдрами к столешнице и сложив руки на груди. — Только не втирай мне сейчас, что вы просто общаетесь, я не идиот.        Драко фыркнул, застёгивая ремни кожаной накладки.       — В каком это смысле?       — Малфой! Не прикидывайся.       — Конечно, папочка, как можно, — парировал парень издевательским тоном, тут же делаясь серьёзным и, пропустив пальцы сквозь пряди волос, откинул их со лба. — Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать, Поттер. Конкретизируй.       — Мне кажется, конкретней уже некуда, Малфой. Все эти твои «милая», забота о ней, история с лазаретом, ваши ночные посиделки… Ты хочешь конкретики? Хорошо. Спрашиваю конкретно: какого драккла тебе от неё надо? — Поттер сгрёб его за ворот рубашки. — Я, блядь, хотел бы услышать то, во что смогу поверить.       Малфой с шипением выдохнул.       — Отпусти меня, Поттер, — спокойно проговорил он.       Гарри опешил. Он ожидал, по крайней мере, что Малфой ударит его по рукам, вырвется, покроет ругательствами. Но явно не того, что парень будет стоять столбом, даже не поднимая взгляда. От неожиданности Поттер разжал пальцы.       — Спасибо. Ты задал вопрос, на который я не готов дать тебе ответ. Никому не готов. Это слишком личное.       — Между тобой и Гермионой не может быть ничего личного.       Малфой громко сглотнул.       — Я… Я знаю, Поттер. Поверь мне, я знаю.       Гарри на секунду замешкался, будучи не в состоянии уложить в голове его слова, и поднял взгляд на слизеринца. От его фирменной ухмылки не было и следа.       — Я… ты что имеешь ввиду? — голос Поттера звучал не так уверенно, как ему бы хотелось.       Малфой поднял взгляд к потолку, моргая, а потом развернулся, с силой впечатывая кулак в кухонную столешницу. Чашки на подставке жалобно звякнули. Он упёрся ладонями в стол, чуть сгибаясь.       — Ты плохо слышишь? Я сказал, что хотел, Поттер, а ты хочешь в душу ко мне залезть? Избранный, блядь. Не пошел бы ты, знаешь, куда? А, впрочем… Что ты хочешь — услышать, что я вёл себя, как мразь? Спасибо, я в курсе. Все, блядь, в курсе. Это нифига не забавно. Знакомый тебе Блиндинг имел со мной на эту тему прекрасную беседу несколько месяцев назад. И он, представь себе, не стал со мной сильно спорить — в том, что я дракклов трус. И единственное, что он мне посоветовал сделать, я так и не сделал. А знаешь, почему, Поттер? Да, я всё ещё трус. Всё тот же трус, сопливый мальчишка, который боялся рот раскрыть в присутствии своего отца. Которого клеймили, как телёнка на пастбище — потому что «идеалы семьи», блядь. Потому что «мы — Малфои», потому что «ты должен». Только срать я хотел на эти долги. Знаешь, почему я на самом деле принял эту дрянь, — он мотнул головой в сторону предплечья, на котором до сих пор чернела метка Тёмного Лорда. — Потому что я трус, который боится боли, проблем и любящий свою мать. Потому что если б я этого не сделал, её бы убили. Вот, Поттер, и весь секрет, — он замолчал, сжимая челюсти.       Поттер прокашлялся.       — Малфой, но это нормаль…       — Замолчи, Поттер, я не закончил. Я не буду рассказывать тебе, какая мразь Люциус Малфой, ты и сам в курсе. Я, блядь, долго внушал самому себе, что он лучший отец в мире, но это совсем не так. Но я не хочу говорить о нём сейчас. Я не думаю, что ты в курсе, что со мной произошло после суда. Но в итоге я попал к Блиндингу — просто на разговор, с кукушкой у меня всё в порядке. Знаешь, что он мне посоветовал, когда я вывалил ему все это? Очень хороший совет он мне дал. Замечательный, мать его. Извиниться перед Гермионой Грейнджер, Поттер. Просто звучит, да? Правильно, по-человечески. Просто извиниться… А я не могу, — он шумно выдохнул, сгибаясь ещё больше и упираясь лбом в кулаки. — Не могу, Поттер, не могу, — громко зашептал он. — У меня не поворачивается язык сказать ей эти слова. Я знаю, что должен это сделать, иначе не смогу нормально жить. Каждый грёбаный раз, как только я хочу это сказать, я смотрю на неё — и меня просто уносит. Я боюсь, что скажу — и всё исчезнет. Она перестанет мне улыбаться. Разговаривать со мной. Доверять. Драккл, даже звучит нелепо — мне доверяет Гермиона Грейнджер… Когда мы с Панс нашли её тут, в гостиной — на полу, я клянусь тебе — я чуть не умер от страха, что я потеряю её вот так, в одну секунду. Я трусливый эгоист, понимаешь? Испугался, что она больше не придёт вечером с учебниками, не сядет рядом. Не заварит свой грёбаный травяной чай, который пахнет, как носки квиддичной команды после тренировки. Не будет скручивать своё гнездо на голове в узел, затыкая его палочками и перьями. Не будет морщить нос в ответ на дурацкие шутки. Не будет отчитывать нас за нарушение правил. Совать всюду свой знающий нос. Когда я сидел ночью у её кровати, я понял — она единственная даёт мне почувствовать, что я могу измениться. Просто вот так, одним своим взглядом. Мне хочется, чтобы она смотрела на меня и улыбалась. Я готов ради этого перевернуть весь хренов мир. И я до сих пор не могу перед ней извиниться, потому что я трус. Потому что я боюсь, что на этом всё закончится…       С минуту было тихо.       — Малфой, ты идиот, — тихо произнёс Гарри. — Самый великолепный идиот. Ты не боишься извиниться. Ты боишься признаться самому себе, что просто влюбился в неё, вот и всё.       Малфой что-то промычал в ладони. Гарри хлопнул его по плечу и поправил очки.       — Попробуй смириться с тем, что мы все в какой-то момент становимся такими трусами, когда речь заходит об этом. И ещё — я что-то не понимаю, что в твоих извинениях должно заставить Гермиону прекратить с тобой общаться? Или ты сразу планируешь ещё и ритуальное сэппуку сделать, как только исполнишь миссию?       Драко покачал головой и выпрямился.       — Нет, Поттер, не только с этим мне нужно смириться. А ещё и с тем, что на самом деле я не имею права даже стоять с ней рядом. Сколько бы я не рвал жилы.       Поттер тихо засмеялся.       — Ты не прав. Знаешь, я, возможно, ещё не готов стоять с тобой спина к спине, извини — говорю, как есть. Но я не думаю о тебе так, как ты считаешь. Моё мнение поменялось. Важно тебе это, не важно — мне всё равно. Я ничего не хочу тебе доказывать. Но у тебя есть то, что стоит использовать по максимуму — твой второй шанс. Так используй его, мантикору тебе в зад, а не мотай сопли на кулак. Да, прошлое просто так не вычеркнешь, но тебе под силу стать тем, кем ты на самом деле хочешь. И, знаешь что? Извинись перед ней. И хватит решать за других, кто чего достоин. Она точно не исчезнет, я тебе обещаю, — он оттолкнулся от стола и ушёл в комнату, оставляя Малфоя одного.

***

      Гермиона провозилась с уборкой рабочего места после зельеварения дольше обычного. Она выставила Малфоя в коридор, чтобы тот не нервировал Слизнорта — старик немного бледнел при взгляде на новое лицо своего студента, так что Драко пришлось послушно подпирать стену у входа в кабинет.       — Мисс Грейнджер, я вижу, вы вернули книги, что я вам давал, — добродушно произнёс Слизнорт, откидываясь в кресле и складывая руки в замок на своём объёмном животе. — Позвольте полюбопытствовать, вы нашли там то, что вас интересовало?       Гермиона натянула дежурную улыбку.       — Да, профессор, благодарю. Очень многие моменты прояснились. Я положила книги на ваш стол, так как боялась, что позабуду их вернуть после занятия.       — Что ж. В таком случае, у меня есть для вас ещё кое-что. Полагаю, вы заинтересуетесь, — он пододвинул к краю стола потрёпанный фолиант небольшого формата, напомнивший Гермионе карманную Библию начала века. — Это весьма занятная вещица. Единственное — она на французском. Надеюсь, это не составит для вас проблемы?       Гермиона внутренне содрогнулась.       — Думаю, нет. Спасибо, профессор. Чем же она так ценна? — Гермиона, повесив сумку на плечо, подошла к столу и аккуратно взяла книгу в руки.       — О, весьма, весьма занятный экземпляр. По словам его создателя, здесь сокрыты все семейные тайны чистокровных. В своё время это был фурор и фиаско. Почти весь тираж был уничтожен. Вы, наверняка, слышали об этом ужасе — пожаре в Париже в 1897 году? Да-да, ужасное событие, особенно — учитывая обстоятельства. К сожалению, пламя вышло из-под контроля, и пострадали магглы. Но первоначальная цель была именно уничтожение этих книг — как литературы, порочащей честь и достоинство чистокровных волшебных семейств. Именно этот экземпляр уцелел чудом, он принадлежал автору и его уже не было во Франции.       Гермиона пробежала глазами по титульному листу и её брови поползли вверх.       — Никола Тесла?       — Именно, мисс Грейнджер, именно. Один из моих студентов был так великодушен, что сам лично выкупил эту книгу под большим секретом и презентовал её мне. Поистине, королевский подарок. Его имя я вам, к сожалению, раскрыть не могу. Но! Я с удовольствием одолжу вам эту книгу на время. Верю, что вы понимаете её ценность и будете охранять её.       Гермиона прижала книгу к груди.       — Обещаю. Обещаю! Благодарю вас, профессор! Это… Это просто невероятно.       — Надеюсь, вы не позабудете о старом профессоре зельеваре, когда будете управлять Магической Британией, мисс Грейнджер, — он приторно улыбнулся. — Не смею вас больше задерживать.       Ещё раз поблагодарив Слизнорта, Гермиона вышла из кабинета, буквально ощущая, как подкашиваются ноги. Малфой уставился на неё с недоумением и беспокойством.       — Милая, что с тобой? Эй, Грейнджер, что случилось? — он вцепился пальцами в её предплечье, притягивая ближе и вглядываясь в лицо.       — Не-не-не знаю, — проблеяла девушка, часто моргая. — Кажется, мне только что дали почитать бесценный фолиант.       Драко тяжело вздохнул.       — Настолько бесценный, что ты потеряла дар речи?       Гермиона перевела на него взгляд.       — Малфой, ты же знаешь французский?       Он фыркнул, поводя плечом.       — Ты бы ещё спросила, умею ли я пользоваться столовыми приборами, в самом деле, — съязвил парень. — Что там у тебя?       Она повернула к нему обложку. Малфой раскрыл рот.       — Мать твою, — прошептал он. — Это откуда? Где ты это добыла?       — Слизнорт дал, — она, собравшись, быстро засунула книгу в сумку и схватила его за мантию, потянув по коридору. — Идём же.       Малфой всё ещё открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба.       — Это… Блядь! Ты его очаровала, Грейнджер, точно говорю. Этой книге не то, что цены нет — о ней вообще ходят легенды. Весь тираж был уничтожен…       — Пожаром, да-да, мне уже рассказали. Шевелись, Малфой, давай же.       — Ты просто не понимаешь…       — Я всё понимаю. Но я не хочу выяснять это посреди коридора.       — Пожалуйста, пожалуйста, умоляю — можно я ею займусь? — он опередил её и, шагая спиной вперёд, с надеждой заглянул в глаза, сложив ладони перед грудью. — Милая, пожалуйста?       Гермиона остановилась.       — Малфой, именно ты этим и займёшься. Ты единственный, кто знает французский, и кому я могу доверить эту книгу. Ни Блейзу, ни Тео я её в руки не дам. Возможно, Паркинсон, Возможно! Но я рассчитывала на тебя.       Малфой расплылся в улыбке.       — А теперь — будь добр, развернись и иди, как нормальный человек, а не затылком вперед, — она легонько толкнула его в плечо.       Он послушно зашагал рядом.       — И объясни мне в двух словах причину своего восторга.       — В двух? О, это… А это просто. Грязное бельё.       — Чего? — не поняла Гермиона.       — Эта книга — сборник всего грязного белья, сплетен и всяческих казусов в генеалогии чистокровных семей. Именно из-за неё, в конце концов, Тесле пришлось сбежать в Новый свет. Не смотри на меня так, Грейнджер. До сих пор никто не знает, что за чары он наложил. Сам он, естественно, предпочел хранить молчание. Но волна недовольства была выше Эйфелевой Башни. И я надеюсь, что чары всё ещё держатся.       Гермиона тяжело вздохнула.       — Что ж. Я очень надеюсь, что это нам поможет.       Малфой уединился с фолиантом в своей комнате, пообещав, что сразу сообщит, как только найдёт что-то ценное. Гермиона бродила по гостиной, не зная, куда себя деть. Она уже трижды бегала к дверям его комнаты, предлагая то чай, то кофе. Побежала бы и в четвертый, если бы Гарри не одёрнул её.       — Герм, не мешай ты ему, — буквально крикнул Поттер, едва она сделала шаг в сторону лестницы. — Оставь его в покое. Тебе он не скажет, но ты реально отвлекаешь. Он не детектив читает, а переводом занимается.       Грейнджер надула губы и уселась на диван, скрестив руки на груди.       — Ну, и пожалуйста, — она состроила из себя обиженного ребенка.       — Не гунди. Не верю, что тебе нечем заняться.       Заняться и вправду было, чем. В углу комнаты стояла ёлка, принесённая и установленная домовиками ещё ранним утром. Грустная и безликая, лишённая даже намека на украшения — этим эльфы не озаботились.       Гермиона поднялась, вытаскивая из-за пояса палочку.       — Так! Я предлагаю украсить ёлку и заодно протестировать наш с Драко проект по маггловедению.       Поттер вскинул брови — то ли на предложение, то ли на небрежное «Драко».       — Кстати, что у вас за проект? — Нотт заинтересованно посмотрел на девушку. — Возились тут по ночам целую неделю, но так ничего и не показали толком.       Гермиона загадочно улыбнулась.       — Ну, если честно, я хотела всё протестировать на Рождественской вечеринке.       — У нас будет вечеринка? — оживился Забини, до этого молча сидевший в своём кресле с извечным стаканом в руке.       — О, очнулся. Да, Блейз, будет. Но для этого нужна, как минимум, ёлка. Так что вперёд, думайте над украшениями. А я пока принесу кое-что, — с этими словами она скрылась в своей комнате.       Ребята переглянулись.       — Так. Она только меня сейчас заинтриговала? — с усмешкой спросил Невилл из своего рабочего уголка, где сидел с Луной над учебниками.       Поттер пожал плечами.       — Я понятия не имею, о чем речь. Но очень рекомендую сделать, что она просила. В наших интересах её не злить, — он со вздохом поднялся, направляясь к дереву. — Так, что на счёт цветовой гаммы?       — Гарри, это же очевидно, — улыбнулась Луна, словно подплывая ближе. — Все четыре факультета, все их цвета, вместе. Unitatem et finis, понимаешь?       — Ну, а что? Неплохая идея, — Нотт задумчиво осматривал дерево. — Так, давайте, что будем трансфигурировать?       На полу постепенно росла гора пригодных для трансформации вещей — несколько одиноких носков, какие-то черновики, сломанные перья, треснутая кружка и тому подобное. Ребята сновали по своим комнатам, извлекая позабытые и ненужные мелочи на свет.       Гермиона же, наконец, вернулась обратно в гостиную с небольшой коробкой и, поставив её на край журнального столика, и осторожно принялась за извлечение того, что находилось внутри. Через минуту на столе покоился выглядевший раскуроченным маггловский кассетный плеер, соединенный в хитрой последовательности с парящим на небольшой высоте пирамидообразным кристаллом металлического радужного блеска с множеством острых граней. Венчала же конструкцию и вовсе непонятная вещь — что-то, отдалённо напоминавшее рупор граммофона, уменьшенного в несколько раз, но из мягкого на вид, сетчатого материала и в большом количестве, словно бутон неизвестного цветка.       Дин присвистнул.       — И… что это, Грейнджер? Плод любви граммофона и домового эльфа?       Нотт хрюкнул.       — Очень смешно, Томас, спасибо, — девушка сверкнула глазами и достала из коробки кассету. — Нет, представь себе. Название мы ещё не придумали. Но вот по части использования… О, Мерлин, помоги, — она чуть дрожащими пальцами засунула кассету в лишённый крышки отсек и осторожно прикоснулась палочкой к одной из вершин пирамидки.       Из «цветка» сперва донеслось тихое шипение, но спустя несколько секунд комнату наполнил приятный мужской голос.

«Wise men say,

Only fools rush in

But I can't help

falling in love with you…»

      Лаванда изумленно открыла рот.       — Мерлин, это… что это, Гермиона?       — Это Элвис Пресли. Одна из любимых песен моей мамы, — Гермиона слегка покраснела и прикусила губу. — Она ассоциируется у меня с Рождеством, простите.       — Это так необычно, — Луна кружилась вокруг своей оси, покачиваясь в такт музыке. — Почему я никогда не слышала этой песни?       — Очевидно потому, что этот певец не был волшебником? — Нотт пожал плечами.       — Знаете, в этом я не уверена, — улыбнулась Гермиона. — Мне кажется, что именно он мог быть волшебником, просто должен был. Наверное, ему просто не дошло его письмо. Но он сотворил магию своими песнями. Так, что с украшениями? Вы отвлеклись!       Под музыку дело пошло веселее. Спустя десять минут ёлка уже вовсю сверкала огнями из заключённых в крошечные фиалы люмосов, разномастными и милыми фигурками в цветах всех факультетов и даже миниатюрной копией замка Хогвартс в самой середине. Ещё некоторое количество стеклянных ёмкостей побольше со светящимися шариками было хаотично расставлено по всей гостиной, перемежаясь с рождественскими красно-белыми свечами, похожими на леденцовые тросточки.       — Ого! Вот это атмосфера, — в гостиную вошли Джинни и Панси. — Неужели у нас настоящее Рождество? Хотя, вы в курсе — до него ещё пара дней. Ну, на всякий случай.       Паркинсон обвела взглядом конструкцию на журнальном столике.       — Мантикору мне в задницу, — выдохнула она. — Мышка, это то, что вы сотворили с Драксом? Я угадала?       — Да, — улыбнулась Гермиона. - Сейчас, подожди немного, здесь длинная пауза между песнями.       Наверху хлопнула дверь, и по лестнице спустился Малфой, потирающий затылок.       — Горгоново племя, что за любовь была у этих бездарей к готическому шрифту? Разобрать невозможно, — недовольно фыркнул он. — Так, Грейнджер, я не понял? Это что? — он кивнул на стол. — Это ты, значит, без меня решила прикарманить всю славу себе?       Из динамиков послышались переливы мелодии, и Гермиона прижала палец к губам.       — Тшш, потом, — выдохнула она, прикрывая глаза и тихонько покачиваясь.

«We get it on most every night

And when that ol' moon gets so big and bright

It's a supernatural delight

Everybody was dancing in the moonlight…»

      Малфой, мягко улыбнувшись, шагнул вперёд, притягивая её в объятия. Мелодия ему однозначно нравилась, даже больше — она создала волшебство момента, дополняя последнюю деталь пазла уютной гостиной.       Джинни открыла было рот, но тут же получила тычок локтем от Паркинсон.       — Не мешай им, Рыжая, — прошептала Панси, тут же испарившись в направлении Поттера, подмигнувшего ей.       Гостинная в несколько мгновений превратилась в импровизированную танцевальную площадку. Теодор Нотт с улыбкой покачал головой, устраиваясь на подоконнике.

«Everybody here is outta sight

They don′t bark and they don't bite

They keep things loose, they keep things light

Everybody was dancin' in the moonlight

Dancin′ in the moonlight»

      — У нас всё получилось, милая, — с улыбкой шепнул ей на ухо Драко. — И признаюсь, идея с проверкой была отличной.       Он чуть смелее обнял её за талию, прижимая к себе, и с удовольствием уткнулся носом ей в макушку. Гермиона едва слышно хихикнула.       — Ты молодец. Честно, одна я бы вряд ли справилась за такое время. Командная работа, Драко, — выдохнула она ему в плечо, прикрывая глаза. — Командная работа…       Последние аккорды стихли, принося разочарование от закончившегося момента. Внезапно гостиная наполнилась аплодисментами. Гермиона растеряно обернулась, тут же краснея до ушей.       — Герм, это лучшее, что я видел и слышал за последние месяцы, клянусь, — Гарри сиял улыбкой. — Как вам это в голову пришло?       — Это была идея Гермионы, и проект полностью на её совести, — Драко улыбнулся, подталкивая девушку рукой в спину к центру комнаты.       — Нет, нет, ты что? Я же сказала — командная работа, — она смущенно улыбнулась, пытаясь спрятать пунцовые щёки. — Я рада, что вам понравилось. Честно.       — Мягко сказано, Грейнджер, — Паркинсон, буквально повиснув на Гарри, широко улыбнулась. — Я определённо выкуплю у тебя один экземпляр такого… такого… Драккл, как это называется? А, неважно. Поттер, нам нужна такая штука, — она ткнула пальцем в сторону стола. — Как знаешь, милый, но я хочу это.       Гарри усмехнулся.       — Герм? Что скажешь?       — Эй, мы ещё даже не сдали проект, а вы тут уже заказы делаете, так не пойдёт, — она рассмеялась. — Посмотрим. Это экспериментальный образец, тут столько всего доработать надо, — она подошла к столу, останавливая шипение движением палочки. — Всё, кассета кончилась.       — Как? Больше не будет? — Джинни надула губу.       — Ты что, конечно, будет. Сейчас, у меня ещё много, — Гермиона рылась в коробке. — Тут очень много маггловской музыки.       — Так, можно секундочку внимания, — Малфой прочистил горло. — Спасибо. Я, собственно говоря, готов вас порадовать. Правда, не совсем так, как вы предполагаете.       — Ты перевел? — Грейнджер в момент переключилась на него.       — Так тоже можно сказать. Давайте освободим место, я сейчас принесу книгу, — он пошёл к лестнице.       Гермиона аккуратно спрятала их изобретение в коробку и унесла в свою комнату, пока остальные рассаживались вокруг. Малфой спустился с книгой и свитками минутой позже.       — Итак, леди и джентльмены, — он широко улыбнулся. — Готовы к шокирующей правде?       — Малфой, завязывай с цирком, — Поттер хрустнул пальцами. — Что там у тебя такого?       — Ну, раз все сидят, то я приступаю. Внимание. Надеюсь, все помнят, что Микаэлла Ортис — это предполагаемая мать Таллума Розье. И мы не смогли найти её на семейном древе Ортисов в справочнике Кантанкеруса. Что ж, теперь ясно, почему. Итак, представляю вам Микаэллу Ортис, урождённую Розье, — он кинул на стол лист пергамента. — Мать моя женщина, правильно говорили предки: среди особ королевской крови часто встречаются дегенераты, из-за близкородственного скрещивания.       Нотт присвистнул.       — Вот так поворот.       — И это ещё не всё, мой дорогой друг. У меня есть ещё одна новость, и она совершенно точно вам не понравится.       — Ну, — Поттер выжидающе посмотрел на него поверх очков.       — У неё родились близнецы. Таллум и Таллула.