Ложная кровь

            Малфой еще несколько минут перелистывал фолиант совершенно бесцельно, пытаясь расставить по полочкам все события.       «Систематизируй. Анализируй. Делай выводы», — он погрузился в собственные мысли, глядя прямо перед собой. «Первое — зелье. Август, Хогвартс. Грейнджер. С ее слов, Розье тоже был в школе. Второе — уничтожен портрет. Определенно, есть связь! Выяснить, но у кого, почему он сменил фамилию? Галочка — кто напугал Грейнджер? Причины и следствия, причины и следствия. Теперь Нотт и его отец. Чего-то я точно не знаю, а почему? Правильно, Тео и Грейнджер говорили без меня. У нее есть догадка. Вывод. О чем? Значит, она заметила еще что-то…»       Висок неприятно задергало. Малфой тяжело выдохнул, запуская руки в волосы. Ему определенно нужен кофе и…       — А, к дракклам, — он отодвинул фолиант на центр столика и глянул на часы. — Начало первого. Самое время, ага, — ухмыльнулся он сам себе и, поднявшись с дивана, подошел к дверям комнаты и осторожно постучал костяшкой по дереву.       — Грейнджер? Не хочешь… кофе?       Он явно не ожидал, что дверь распахнётся через секунду, словно она караулила его с той стороны.       — Кофе? В полночь?       — Ну, можно заменить на чай. Как пожелаешь, на самом деле. Но нам нужно провести небольшой мозговой штурм.       Она пожала плечами, выходя из комнаты и вытесняя его в гостиную.       — Ладно. Я все равно не собиралась спать, — фыркнула девушка, натягивая рукава водолазки на тонкие запястья. — Кстати, я, кажется, оставила свою мантию в твоей комнате.       Малфой кивнул.       — Да, наверное, осталась на столе. Так что?       — Что?       — Ну, чай. Или кофе?       Она молча кивнула, направляясь к кухне.       — И что же тебе понадобилось в такое время обсудить?       Малфой немного замешкался.       — Ну, о времени я думал в последнюю очередь. Нотт меня совершенно обескуражил одним своим открытием. И упомянул о какой-то твоей теории. Мне бы хотелось её услышать.       — Теории? Какой? Малфой покачал головой.       — Ни хрена я не понял. Вы говорили о чем-то тем вечером. Ну, когда я… Когда Блейз меня притащил.       — А! — девушка просияла. — Мне нужны мои записи, подожди минутку!       Прежде, чем он что-то успел сказать, она юркнула в свою комнату. Драко откинулся на спинку дивана, но ждать долго не пришлось. Буквально через минуту девушка вернулась, прижимая к себе несколько свитков.       — Вот, — она буквально высыпала все на журнальный столик и плюхнулась рядом. — Значит, так. Я уверена, ты поймешь меня точнее, если я представлю все наглядно, — с этими словами она левитировала перед ними несколько свитков и заставила их, расправленные, парить перед глазами. — Первая моя запись — это все, что касается истории с зельем. Я отметила основные моменты: когда я его, по моему мнению, сварила, сколько, когда произошел инцидент. Вторая — вот тут, — она придвинула ближе следующий лист. — Здесь я собрала все странности и необычные вещи, которые на данный момент случались в школе и о которых я знаю. Пропавшие привидения, ситуация с зельем, история с портретом Снейпа. Эти два листа можно прямо сейчас связать по пункту зелье-портрет. Мне эта связь кажется очевидной.       Между двух строчек на листах протянулась красная ниточка.       — И в этой связи не хватает одного элемента, третьей точки, — еще две ниточки протянулись вверх и почти сошлись в одной точке, но, вместо узелка, там повис знак вопроса. — Теперь третье. Это история с Ноттом. Я расспросила его о произошедшем в тот день. Тут неизвестное появляется сразу. Вернее, неизвестный. Некий студент, с шестого или седьмого курсов, факультет неизвестен, опознать его невозможно. Да, Драко, невозможно — Нотт не помнит его лица, не знает имени, ничего. Этот мистер Икс, назовем его так, принес Нотту бутылку огневиски. Доподлинно мы знаем, что сам Нотт выпил две порции. Дальше у него провал в памяти, результат ты знаешь. А теперь — внимание! — она переместила третий лист под первые два. — Я предполагаю, что тот, кто украл у меня зелье, сваренное мной-но-не-мной, и таинственный мистер Икс — это одно и то же лицо, — и вот уже третья ниточка протянулась по воздуху, соединяя другие две строчки.       Малфой набрал воздуха и открыл было рот, но Гермиона опередила его.       — Подожди еще немного, пожалуйста. Есть еще четвертое, оно появилось немного позднее, но это важно. Нападение на тебя.       Малфой нахмурился, но ничего не сказал.       — Прости меня, но я расспросила Блейза. И теперь у нас есть еще одно совпадение, и это — ты не поверишь! — тот же мистер Икс.       Драко покачал головой.       — Я не видел его лица! Я не смогу его опознать!       — Как и Нотт, Драко. В этом и суть моего предположения. Мне кажется очень маловероятным появление в этих двух случаях разного персонажа при столь сходных обстоятельствах.       Добавилась новая ниточка.       — Есть еще несколько моментов, которые я пока не смогла точно идентифицировать. Один из них связан с очками Луны. Нам нужно проверить, увидишь ли ты свечение вокруг Симуса, которое видела Луна.       Драко кивнул.       — Да, я тоже подумал об этом. У меня даже есть одна версия. Она появилась давно, я ее не озвучивал. Но у нас нет шанса ее проверить самостоятельно.       Гермиона глянула на него с интересом.       — И? Какая?       — Мне кажется логичным, что это свечение — это заклятие. Вполне определенное, и это объясняет многое. И… Вот сейчас я думаю, что это тоже приведет ниточку к мистеру Икс, — он откинулся на спинку дивана и задумчиво потер подбородок.       — Не понимаю, почему не можем проверить. Мы… Ох, Мерлин! Ты думаешь, что это…       — Да, я думаю, что это Империус, милая. Это объяснило бы все странности. И в этом, клянусь, есть смысл.       — Нет… нет, нет. Симус не выглядел так, словно не хотел говорить то, что он говорил, его глаза были буквально полны ярости!       — Ты уверена в этом на все сто процентов?       — На девяносто девять. Один оставлю на ошибку, но да. Либо это виртуозно наложенный Империус, и тут все сложно. Во-первых, нужно постоянно обновлять чары. Во-вторых, заклятие такого уровня в таком исполнении мог наложить только очень опытный, искусный волшебник. Это очень сложная магия. Ну, и третье: насколько я поняла директора, на территории школы ведется контроль заклинаний. Применение непростительного заставило бы сработать чары.       — Если ты правильно поняла. А если нет? Ладно, отложим, пусть линия будет пунктирной. Все ведет к мистеру Икс. И портрет, я уверен, его рук дело.       — Хорошо.       С минуту они молча смотрели на парящие перед ними листки.       — Так, — Малфой скрестил руки на груди. — Теперь я добавлю то, что узнал сегодня.       Он подозвал с рабочего стола у камина перо и чистый лист пергамента.       — Нотт обнаружил странную запись в фолианте о Чистокровных, что ты взяла у Слизнорта. Там указано, что Нотт отрекся от кровного родства и перестал быть наследником своей фамилии. Причем, произошло это в день смерти его отца, когда, как мы помним…       — Он оказался в лазарете. Так, стоп, стоп. Мы упустили, вот тут, в самом начале. Зелья у меня уже нет, очевидно, что оно у мистера Икс. Может, то свечение вокруг Финнигана и есть след от зелья?       — Нет, исключено. Тогда ты тоже светилась бы черным, милая. А ты сияешь.       — А если на мне он не применял заклятия под зельем?! — воскликнула Гермиона. — Я ведь сама приняла его, он мог и не знать этого! То есть, зелье зельем, но он не применял ко мне внушения.       — Ну и что… Драккл, а верно. Хорошо, как там сказал крестный — ложные воспоминания? Предположим, это он провернул с Ноттом. И сегодня, когда я смотрел на него, черного свечения я не видел. Он вообще не светился. Но с Финниганом-то как? Ведь он был агрессивным с первого дня.       — Большой зал, приветственный пир? К сожалению, меня там не было. Или…       — Поезд! — щелкнул пальцами Малфой. — С кем он ехал?       — А я откуда знаю? — пожала плечами Гермиона. — Меня в поезде не было. Нет, стой… Я была в замке и зелье, соответственно тоже. С момента моего приезда и вплоть до прибытия учеников территория была закрыта чарами для входа и выхода из замка.       Драко пробежал глазами по схеме.       — Закрыта… То есть, никто не приезжал и не уезжал… Грейнджер, а как же совы?       — Тогда их двое? Мистер икс и его подручный?       — Слишком сложно. Нет, нет, нет… Мы просто чего-то не знаем. Кто-то был в замке и как-то его покинул или…       Гермиона закусила губу, замерев на несколько секунд.       — Мерлин, какая же я идиотка! — она тяжело откинулась на спинку дивана, закрыв лицо ладонями.       Малфой выждал секунд двадцать.       — Милая, это приступ самоуничижения или ты что-то вспомнила?       Девушка сдавленно застонала, отрывая ладони от лица, и выпрямилась.       — Я идиотка и я вспомнила. Мне необходимо написать письмо Гарри.       Драко скорчил недовольную физиономию.       — Нет… нет-нет-нет, только не говори мне, что сейчас ты вызовешь сюда Уизела и Шрамоголового!       — Мерлин, конечно нет. Мне нужно, чтобы Гарри прислал мне кое-что. И тогда я пойму, как наш мистер Икс покидал замок!       — И это кое-что это?       — Карта Мародеров.       — Карта… чего, прости? — Драко округлил глаза. — И каким образом она поможет?       Гермиона покачала головой.       — На самом деле просто карта Хогвартса. Но очень, очень подробная и показывающая… О, Мерлин. Это долго объяснять, проще будет показать. Не думаю, что это займет у Гарри много времени. Панси говорила, что он давно уже вернулся на Гриммо.       — Стоп, стоп, стоп. Я предположу, что это что-то незаконное. Нашу почту досматривают, забыла?       — Пф, — она тряхнула головой. — Для всех это просто пергамент, оскорбляющий всякого, кто его возьмет в руки. Придется поверить мне на слово. Ну, или спроси об этом при случае у профессора Снейпа — он уже однажды попытался «раскрыть тайны» этой вещицы, — она ухмыльнулась.       Малфой прищурился.       — Уговорила. Этот пункт отметили. Еще одно: нужно учитывать вероятность, что мистер Икс может быть и не один. И, кстати, я почти уверен, что он не один, поскольку я также почти уверен, что это Розье, и один он точно не может действовать.       — Интересная версия. Не стоит недооценивать других людей, Малфой, — строго проговорила девушка, пытаясь собрать свои непослушные волосы в подобие пучка. — Он странный. Невероятно странный. Вспоминая историю, рассказанную Блейзом, все эти семейные древа… Он определенно в этом замешан. Я не верю в такие совпадения. О, дракклово дерьмо, — она зашипела, окончательно запутавшись пальцами в кудряшках и дернув прядь слишком сильно.       Малфой недовольно покачал головой, цокнул языком и запустил руки в ее гриву, помогая выпутаться.       — Мерлин, милая, ты от отчаяния решила выдрать свои волосы или это сезонная прополка? Тщ, прекрати дергаться. Ну, вот, — он закрепил пучок двумя перьями. — Так-то лучше.       Гермиона на секунду замерла, с недоверием глядя на него исподлобья.       — Э… Кхм. Спасибо, наверное, — промямлила она.       Он только усмехнулся.       — Пожалуйста. Не хочу объяснять в Визенгамоте смерть собственного поручителя, павшего в неравной борьбе с тем, что она зовет прической. Так, давай допустим, что наш мистер Икс это Таллум Розье.       — Таллум Ортис, — поправила его Грейнджер. — Ладно, сейчас важно не это. В тот вечер, когда мы с Ноттом говорили, и он не смог вспомнить своего случайного собутыльника, я пришла к одному неутешительному выводу. Решению. Факту. Как будет угодно.       Она замолчала. С минуту Малфой смотрел на нее выжидающе.       — Ну, Грейнджер? Мне обязательно нужно все из тебя вытягивать?       — Тебе-нужно-залезть-в-мою-голову, — выпалила она скороговоркой.       — Та-а-ак, — он ухмыльнулся, пересаживаясь на диван так, чтобы смотреть на нее прямо. — Скажи еще раз, пожалуйста, я не уверен, что услышал правильно. Что-что? А как же это исключено, Малфой! Если кто и попадет в мою голову, то это точно будешь не ты, Малфой?! — передразнил он её.       Гермиона покраснела.       — В данном случае — у меня нет выхода. Я совершенно этому не рада, будь уверен.       — Ладно, допустим. Но что ты, прости меня, хочешь, чтобы я нашел?       — Мне необходимо знать, что именно произошло в тот вечер в подземельях.       — В смысле — точно? Ты чего-то не помнишь?       — В том-то и дело. Мне кажется, что я помню все. Но теперь я в этом не уверена. Поправь меня, разве не так работает обливиэйт?       — Ага, и еще дюжина заклятий послабее. Ладно, хорошо. Ты… Ты уже делала это когда-нибудь?       — Нет. Погоди, это не все.       Он округлил глаза.       — Удиви меня, милая.       — Тебе придется прогуляться еще и по воспоминаниям Нотта. Я полагаю, что в нашей с ним памяти есть что-то общее, одинаковое, то, что ищет мистер Икс.       Малфой фыркнул.       — Исключено. В школе вы с Ноттом не общались. Общего у вас с ним только цвет мантий и, возможно, пара-тройка мозгошмыгов.       — Но почему тогда именно мы стали…       — Стой-стой, подожди. Про Нотта мы можем быть уверены. Про тебя — лишь предположить. Давай начнем с тебя и будем дальше действовать по результатам. Согласна?       Гермиона на мгновение задумалась, но потом согласно кивнула головой.       — Согласна. Звучит логично. Только прежде я должна написать письмо Гарри, чтобы отправить его утром. Дай мне пятнадцать минут, — она встала с дивана.       — Погоди, что? Ты хочешь, ну… Хочешь, чтобы я сделал это сейчас? Здесь?       Она с сомнением смотрела на него.       — Ну, да. А что не так?       Парень удивлённо покачал головой.       — Какое рвение. Ты хоть знаешь, на что это похоже, милая, когда кто-то залезает в твою голову?       Она поджала губы.       — Нет, лично не знаю. Должно быть, это больно. Нотт говорил, что это сложнее выдержать психологически — обнажить душу, кажется, так он сказал. Хотя, мне кажется, тут более применимо «обнажить разум». Тем более, в моем случае — я не владею окклюменцией. Поэтому тебе придется быть очень осторожным.       — Ого. И что, ты готова… обнажить передо мной разум?       Она с недовольным видом упёрла руки в поясницу.       — Малфой, у меня нет выбора. Я ни драккла не понимаю, что происходит. А то, чего я не понимаю, меня пугает. Это достаточно веский аргумент для тебя?       — Вполне. Иди, пиши своё письмо. Как закончишь — поднимайся в мою комнату. Я не буду лапать твой обнажённый мозг в гостиной, мне нужно подобие уединения, — он усмехнулся.       Она кивнула.       — Пятнадцать минут, Малфой.       Он поднялся к себе и оглядел комнату на предмет неожиданностей — вроде грязных носков под кроватью. Не то, чтобы он этим грешил, но стоило быть внимательным. Придирчиво изучив своё отражение в зеркале дверцы шкафа, он фыркнул, бросил на дверь запирающее и скрылся в ванной.       Гермиона постучала в дверь и, не дождавшись ответа, повернула ручку. Дверь не поддалась.       — Какого… Опять эти драккловы слизеринские инстинкты, — пробурчала она, доставая палочку. — Алохомора!       Замóк послушно щёлкнул.       — Малфой, что за дурацкая у вас привычка? Это не… Малфой? — она оглядела комнату, но никого не увидела. Из полуоткрытой двери ванной был виден свет и слышался плеск воды.       Она, недолго думая, шагнула внутрь.       — Я закончила с письмом и… Твою мать! — истошно взвизгнула она, тут же прижимая руки к глазам.       — Грейнджер, — прорычал он, поворачиваясь спиной и выключая воду. — Под словом «обнаженный» ты имела в виду разум или мою задницу?       В этот момент в ответ на ее вопль распахнулась дверь из комнаты Блейза: на пороге стояла лохматая Джинни в огромной зеленой футболке.        — Гермиона! Почему ты… Дерьмо, Малфой!!! — заорала рыжая, так же отворачиваясь.       — Джи-и-ин, что случило… О-о-о, так, милая, — Блейз потянул ее обратно за подол футболки.       Малфой зарычал.       — Здесь что, блять, собрание?       Блейз хрюкнул.       — Ага, клуб любителей стриптиза.       — Забини, — щёки парня покрылись красными пятнами. — Вон, блять! И закройте дверь с той стороны! — он пытался дотянуться до полотенца на крючке, стараясь не менять положения относительно стены.       Спустя секунду Блейз втянул обратно в комнату пунцовую подвывающую Уизли и захлопнул дверь.       — Грейнджер, выйди, — коротко рявкнул он, не поворачиваясь.       Гермиона, выйдя из оцепенения, выскочила прочь, захлопнув за собой дверь. Малфой выдохнул, качая головой.       — Отлично, просто отлично…       Гермиона пролетела через комнату и с ногами забралась в уже знакомое кресло. Щеки пылали. Нет, она же практически ничего не увидела из того, что ей и не полагалось видеть? Но Мерлин… Одного вида его обнаженных плеч оказалось достаточно, чтобы она… Чтобы она что?..       — Дерьмо, — выругалась девушка, прижимая руки к глазам. — Дерьмо, дерьмо, дерьмо…       — Что, я настолько плохо выгляжу? Или тебя разочаровало что-то конкретное? — ядовито осведомился Малфой, заходя в комнату.       Она едва оторвала от лица руки, но, взглянув на него, тут же вернула их обратно.       — Оденься.       — Серьезно? Сейчас на мне есть хоть что-то, милая, — вокруг бедер было обернуто полотенце. — Потрудись объяснить, что произошло такого срочного, что ты влетаешь в мою ванную без спроса?       — Ничего. Я просто закончила письмо.       — И всего? Очаровательно, Грейнджер. Скажи мне, запертая дверь в комнату тебя совсем не остановила?       — Нет, — глухо проворчала она. — Я думала, это ваша гребаная слизеринская привычка.       Он хохотнул.       — Допустим. Но на кой драккл было влетать в ванную, потрудись объяснить?       — Там вообще было открыто, — обиженно проговорила Гермиона. — Пожалуйста, оденься, Малфой. Прошу тебя.       Драко кашлянул, прислонив кулак ко рту в попытке спрятать улыбку.       — Хорошо. Я иду одеваться в ванную, Грейнджер. Очень тебя прошу, не надо ломиться туда, пока я не выйду.       Она молча кивнула.       — Мунго, блять, — пробубнил он себе под нос, закрывая за собой дверь.       Со стороны комнаты Блейза раздался аккуратный стук.       — Дракс, это я. Можно?       — Конечно! — с напускной бравадой отозвался Малфой, натягивая белье. — Ты привел Паркс? Или Лонгботтома?       Дверь отворилась, и вошел Блейз.       — Нет, только вот решаю, сколько брать за вход, — усмехнулся он. — Какого драккла происходит? Меня сейчас Джин задушит. Почему Грейнджер орет как банши?       — Угадай, — с сарказмом ответил Малфой, снимая с вешалки брюки. — Потому что кто-то решил, что закрытые двери — это просто так.       — О. Внезапно, однако. То есть, я могу передать ей, что все в порядке, и ты не пытался соблазнить её подругу?       Драко фыркнул.       — Что за чушь? Я не виноват, что у Грейнджер включается режим серены с Черного озера при виде моей обнаженной фигуры.       — Ого! Я понял, — хитро улыбнулся Блейз, но Драко опередил его следующую фразу.       — Только попробуй, скажи сейчас что-нибудь, клянусь — я тебе врежу.       — Спокойно, спокойно, я только подумал.       — Слишком, блять, громко ты подумал, — пробубнил Драко, застегивая брюки. — Форменный пиздец. И, кстати, какого драккла Уизлетта делает в твоей комнате, а? — он прищурился.       Забини лишь виновато улыбнулся.       — Ну, прости, буду предупреждать.       — Уж будь любезен, — процедил Малфой, накидывая на плечи рубашку. — Спокойной ночи, Блейзи. И не надо врываться ко мне в комнату, даже если что-то услышишь, я настаиваю.       — Погоди, в каком смысле?       — В прямом, Забини, — он неторопливо застегивал пуговицы. — Я наложу заглушку, но не пускай туда Джинни.       — А чем вы… Драккл, что за дерьмо? — он схватил его пальцами за подбородок и пригляделся внимательнее. — Я даже не сообразил! Здесь светло, а ты… почему он зеленый, мать твою? Тебе что, глаз пересадили? — с ужасом выдавил он.       — Отвяжись, Блейз, — Драко скинул его руку с лица. — Это придумка Грейнджер, мне ничего не пересаживали. Успокойся.       — Но что это?!       — Отвали, сейчас полвторого ночи! Завтра, все завтра, — он шагнул к двери.       — Дракс, погоди, так что у вас будет, ты не сказал?       — А? Ну, будем считать, что у нас уроки окклюменции.       — Хе. Ночью?       Малфой пожал плечами.       — Все равно не спим, — он вышел, закрыв за собой дверь.       Гермиона по-прежнему сидела в кресле, закрыв лицо руками. Малфой демонстративно покашлял.       — Ну, что, теперь я одет. Слышишь, Грейнджер? Ау?       Она что-то неразборчиво промычала.       — Так, — с досадой произнес Малфой и, пройдя через комнату, остановился перед креслом и крепко взял ее за запястья, отнимая от лица ладони. — Прекращай эту показуху и самобичевание, ясно? Подумаешь, проблема, — фыркнул он.       «Ага, фигня. Девушка влетает к тебе в душ — пф, тоже мне, трагедия века. Бля… Ну о чем ты думаешь, Малфой? Мерлин, надеюсь, она не заметила… Стоп, стоп, стоп. Заткнись, придурок, немедленно. Панталоны МакГоннагалл, панталоны МакГоннагалл…»       — Прости меня, я больше никогда не войду к тебе в комнату, пока ты сам не откроешь мне дверь! — промямлила Гермиона, не поднимая лица.       — Но-но, а если мне нужна будет твоя помощь? Бросишь меня умирать? — съязвил он и тут же осекся, когда она, наконец, подняла глаза. — Все, все, я пошутил. Прости, пожалуйста, так себе шутка. Сейчас ты успокоилась? Мерлин, Грейнджер, у тебя щеки как помидоры. Что, впервые увидела голого парня? Серьезно.       Она кашлянула, вновь пряча лицо и высвобождая руки.       — Не твоё дело, Малфой. Все, закрыли тему. Ты забыл, зачем мы здесь?       «Так, а вот это интересно, надо запомнить», — отметил он про себя, призывая стул и присаживаясь напротив девушки.       — Так. Хорошо, с чего бы начать… Во-первых, если ты не хочешь испытывать боль, ты не должна мне сопротивляться, когда я начну.       — Малфой! Ты… ты… Ты невозможный придурок! — взвыла девушка.       — Какого?.. Грейнджер, блять, — зарычал он, проводя руками по волосам. — Идиотка. Я говорю о легиллименции. Ты слышишь меня? О твоей голове. И ни о чем другом. Мерлин, нет, это невозможно, — он вскочил и отошел прочь. — Сегодня точно ничего не получится.       Грейнджер никуда не сдвинулась с кресла и села, выпрямив спину и уложив ладони на бедра.       — Грейнджер, — он фыркнул. — Нет, слышишь?       — Да, — парировала она. — Все, я успокоилась, больше ничего лишнего. Совсем. Пожалуйста, давай уже просто посмотрим — и все, это же так просто.       Он покачал головой.       — Ты вообще в курсе, что легиллименция — это не самая простая область ментальной практики, далеко не самая простая? Просто — смотреть со стороны. Ладно, все, давай, — он вернулся на стул напротив. — Послушай меня, милая. Я не хочу бродить по твоим воспоминаниям как неприкаянный призрак. Ты должна будешь сама меня отвести туда, в нужный день. Это ты сможешь сделать?       Гермиона сосредоточенно кивнула.       — Отлично. Теперь второе — пожалуйста, не сопротивляйся. Если я почувствую сопротивление, я сразу остановлюсь. Я не хочу причинять тебе боль. Как только я пойму, что ты выталкиваешь меня из своей головы — я сразу прекращу. Ты поняла меня? — снова кивок. — Просто расслабься и отведи меня туда, куда нам надо.       Гермиона замешкалась, на секунду отведя глаза и поправляя несуществующие складки на юбке.       — Я готова, — она подняла глаза.       — Откинься на спинку кресла, пожалуйста. Устройся поудобнее, максимально комфортно. Чтобы ничего не отвлекало.       Она послушно поерзала, усаживаясь глубже в кресле, и, наконец, замерла.       — Готова?       — Да.       — Веди, — выдохнул он.       … кабинет Слизнорта, столы, котлы в ряд. Они медленно проходят вдоль стола. Гермиона — взлохмаченная, лицо в капельках пота. В обычной маггловской футболке и джинсах, мечется между котлами и записями. В крошечное окно подвала льется яркий лучик солнца, задевая край черного стеллажа у стены.       — Это тот самый день? — спрашивает Малфой.       — Да. После я уже ничего не варила до самого начала занятий.       — И что случилось в этот день?       — Тогда и только тогда ко мне зашел Ортис. Вот…сейчас.       На осторожный кашель вошедшего Гермиона реагирует.       — Привет, — Таллум Ортис поднимает руку в приветственном жесте. — Не помешаю?       — Честно говоря, помешаешь, — Гермиона не настроена на общение. — Тебе что-то нужно?       — Ничего особенного. Просто наскучило сидеть в подземелье.       — Ты можешь помочь в Большом зале, — равнодушно говорит Гермиона, не прерывая своего занятия.       — Пожалуй, это не моя сфера, — парень расслабленно присаживается на край парты.       — Что, помощь в восстановлении школы — недостойное занятие для потомка чистокровного волшебника? — Гермиона начинает злиться, ведь наличие зрителей в кабинете она не планировала.       — Причем здесь моя якобы чистокровность? — по голосу слышно, что Ортиса это задело.       — Якобы чистокровных не может быть на Слизерине, — парирует Гермиона. — Это не в стиле факультета змей. Так же, как и помощь кому-то вне своего факультета. Я очень надеялась, что эта отвратительная черта слизеринцев в прошлом, но — увы, вижу, мои надежды тщетны.       — Так не любишь слизеринцев?       — Я не люблю лентяев, заносчивых снобов и лжецов, — Гермиона поворачивается к нему лицом, уперев в бока руки. — Что тебе нужно?       Парень поднимается.       — Да, я смотрю, компания тебе не нужна. Ты очень агрессивная, ты знаешь об этом, Золотая Девочка? — он невесело усмехается.       — Не называй меня так, — она указывает на него пальцем. — Я не зверек в зоопарке. У меня важная работа, которая никого не касается кроме меня. И профессора Слизнорта, — добавляет она и отворачивается. — Если у тебя нет своих занятий, это не значит, что все остальные тоже ленивы и не знают, куда себя деть. Никто не будет с тобой нянчится, у всех есть своя работа! — Гермиона даже не замечает, как переходит на повышенный тон.       — Психованная грязнокровая сука, — раздается от двери.       — Что-о-о? — она оборачивается в ярости, но закрывающейся двери видит лишь пролетающую полу мантии. — Вот засранец, — фыркает она и, заперев на всякий случай дверь, возвращается к своему занятию.       Гермиона разводит руками.       — Ничего…       — Стой, стой, подожди, — Малфой проходит по кабинету и осматривается. — Что-то не так. Подожди… Ещё раз.       Котлы. Записи. Волосы, пот на лбу. Лучик света. Стук, но она не слышит. Скрип, голос. Поворот головы…       …Психованная грязнокровая сука!       — Стоп, — всё замирает, Малфой поворачивается по сторонам, сосредоточенно оглядывая комнату. — Смотри на окно, Грейнджер.       Она вскинула брови.       — Что не так с окном?       — Вы разговаривали минуты две.       — Ну?       — Луч солнца. Где он?       — Мерлин, Малфой, на небе есть облака, знаешь ли…       — Грейнджер, не тупи. Внимательнее. Какого цвета небо? Это единственное, что видно в эту бойницу.       — Ну, оранжевое… О, дерьмо. Малфой, это…       — Да, милая, это — закат.       — Но как…       — Ещё раз последняя фраза. Мне нужно её услышать. Прости… прости, мне нужно. И я сразу выйду.       Она выдыхает.       …Психованная грязнокровая сука!       Малфой в ее голове берет ее за руку и в ту же секунду их буквально вышвыривает на поверхность.       Гермиона подскакивает в кресле, судорожно хватая воздух ртом, подобно выкинутой на берег рыбе. Малфой опускается на колени и сжимает ее ладони одной рукой, другой держит ее за плечо.       — Тш, Гермиона, все-все-все, мы уже закончили. Дыши вместе со мной, хорошо? Давай, вдох и раз, два, теперь выдох…       Со следующим вздохом из нее вырывается полустон-полувсхлип на жутких нотах: глубокий и надрывный.       — Тшшшшш, еще раз, еще… ну, давай, вот так, обними меня покрепче, — она послушно обвивает руками его шею, прижимаясь к груди.       Он легко относит ее в ванную и, устроив на мраморной скамье, опять стоит перед ней на коленях и аккуратно протирает лицо влажным полотенцем, пока она окончательно не приходит в себя.       — Что… Это… Было… — короткими словами между вздохами шепчет она.       — Это почти была паническая атака. Не думай об этом, пожалуйста, смотри на меня, — он аккуратно проводит пальцами по ее щеке. — Скажи, ты же помнишь, где ты находишься?       Она кивнула, но он явно недоволен.       — Скажи, милая.       — В… Хогвартсе… в… твоей ванной…       Малфой осторожно принялся растирать ее ладони.       — Хорошо, молодец. Какой сейчас месяц? Ты помнишь?       — Сегодня первое… декабря, — фраза выходит уже плавнее предыдущей.       Он довольно улыбнулся, отчего на щеке появилась ямочка.       — Да, ты права, милая, сейчас уже первое декабря. Все верно. Ты со мной?       — Да, — выдыхает она, утыкаясь лицом в его плечо. — Мерлин. Это всегда… Почему так?       Он разочарованно выдохнул.       — Полагаю, сработало то, что целители у маглов называют триггером. Я не хочу повторять эту фразу. Это моя вина.       — Тебе было нужно? Ты сказал. За… зачем?       — Я очень, очень сожалею, милая… Ты не представляешь, как мне жаль. Дело не в самой фразе, мне нужно было ее услышать, потому что я узнал голос. Я знаю, кто пришел с Розье.       — Но он был один, — возразила Гермиона, предпринимая попытку подняться, но ноги подгибаются и она приземлилась обратно на скамью. — Мерлин, я… Я даже встать не могу.       Он покачал головой, снова подхватывая ее на руки.       — Успокойся, надо отдохнуть. Это адреналин, скоро пройдет, — он аккуратно вынес ее в комнату и посадил обратно в кресло. — Посиди спокойно. Вот, — он подставил ближе под ноги пуф. — Я узнал этот голос, Грейнджер. И я могу точно сказать тебе, что мы в полной заднице.       Грейнджер нахмурилась.       — П-подожди. Окно, ты сказал про окно.       — Да. Разговор у вас был коротким, но — если обратить внимание на окно, думаю, на самом деле прошло несколько часов.       — Но как такое могло случиться?       — Петрификус ментус, стазис… Да мало ли, что.       — Нет, — она покачала головой, обхватив себя за плечи. — Я ничего не слышала.       — О, Грейнджер, ты же в курсе, что невербальная магия существует, правда? — он не смог удержаться от сарказма. — Скорее всего, так и было. И — вот они, несколько часов.       — Допустим. Ну, а голос? Причем тут голос?       Он укрыл ее пледом и устроился на стуле напротив, закинув ногу на ногу.       — О, я уверен, что тебе это не понравится, милая. Но я готов поставить сотню тысяч галлеонов на то, что слышал голос моего отца.       Она буквально вытаращила глаза.       — Что?! Твой отец в Хогвартсе, ты это хочешь сказать?       — Я хочу сказать, что в тот день он определенно был в Хогвартсе.       Она тяжело выдохнула и поерзала в кресле, натягивая плед под самый подбородок.       — Ну, и что теперь? Ты же понимаешь — он в розыске. Мы обязаны сообщить в министерство… Но, с другой стороны, мы не видели его. По факту — это только наши догадки. И, более того, если ты дашь показания — извини, но их могут расценить как попытку ввести всех в заблуждение… У тебя есть мысли на этот счет?       — Да, несколько. Прости, но прямо сейчас я не побегу к МакГоннагалл со всем этим. Зато теперь у меня нет сомнений, кто именно сварил то зелье. Но каким образом оно попало к тебе — вопрос. Возможно, что-то пошло не так. Заклинание стало спадать или же их кто-то спугнул. Но в итоге — котел с их зельем оказался на твоем столе, погруженный в стазис. И ты, приняв его за свое творение, благополучно разлила по флаконам и утащила к себе. Ну, и самое вероятное — при первой же возможности Розье выкрал у тебя флаконы, как мы помним, заменив их на выпивку. Он и в голову не могу взять, что ты его уже приняла. Иначе он бы обнаружил последний флакон.       — Хм. Стройная теория. Не без недочетов, но вполне реалистичная.       Он довольно улыбнулся.       — Хорошо. Но, на самом деле, ситуация очень напряженная. Ты можешь мне рассказать подробнее про эту свою карту Хогвартса?       Она покачала головой.       — Я отправлю письмо утром, и я уверена — уже к вечеру она будет у нас.       — И мы сможем что-то прояснить?       — Мы сможем все прояснить, Малфой. По крайней мере, сейчас мы знаем, что должны искать. Вернее, кого.       — В смысле? — не понял парень.        Но она лишь отмахнулась с улыбкой.       — Просто немного потерпи. Я не хочу портить твое первое впечатление от этой вещицы. Но мы так и не выяснили, рылся ли кто-то в моей памяти.       Он тяжело вздохнул.       — Это довольно сложно определить, не зная точно, где искать. Вполне очевидно, что в поисках информации они не стали бы удалять то, что нашли — это логично. Чтобы не оставлять следов. Тем более, детализированный обливиэйт моему отцу никогда не давался. Да, Люциус Малфой вовсе не так идеален в заклинаниях памяти, как ему бы хотелось, — он с улыбкой развел руками. — Да и потом, я ни в коем случае не полезу в твою голову снова — по крайней мере, еще неделю.       — Со мной все в порядке, — упрямо проговорила девушка.       — С тобой все не в порядке, милая. Тебе напомнить, что такое нервное истощение?       — Да причем тут…       — Грейнджер, — зарычал он, прерывая ее грядущую тираду. — Ты не владеешь окклюменцией. Ты никогда не имела дела со всем этим дерьмом. Так будь так добра, послушай, что говорит тебе природный окклюмент и весьма достойный легиллимент! Ты можешь просто подчиниться моему экспертному мнению? Или тебе обязательно нужно опять довести себя до больничной койки? Может, тебе так понравилось, что я сидел у твоей постели? Ну, так вот: если ты опять попадешь в больничное крыло, ноги моей там не будет, уясни это!       Она засмеялась.       — Мерлин, ты что, ты… ты сердишься на меня? Ты отчитываешь меня, Драко? Серьезно? Ты что, переживаешь о моем здоровье? Ущипните меня, пожалуйста, я сплю.       Он смутился и отвернулся.       — Я никого не отчитываю. Я просто… О, Драккл. Да, я волнуюсь, Грейнджер. Мне не наплевать на тебя. Довольна? — по его скулам растеклись алые пятна. — Перестань. Я не хочу сейчас вести эти дебаты.       Она стушевалась.       — Все, прости. Я не хотела провоцировать тебя на какие-то откровения, серьезно.       Малфой только насмешливо фыркнул, продолжая гипнотизировать занавески.        — Ладно, — он прочистил горло. — Давай подведем промежуточный итог.       Она застонала.       — Мандрагору тебе в зад! Хватит. Хватит мусолить по кругу. Закрываем этот вопрос до момента, пока Гарри не пришлет мне ответ.       — Звучит как план. И что теперь? Спать?       Она покачала головой.       — Да, а я пойду заниматься, — она начала выпутываться из пледа.       — Ты совсем спятила, Грейнджер? Какое еще «заниматься»?       — У меня лежит незаконченное эссе, и вступительная глава к проекту по маггловедению сама себя тоже не напишет. И мне еще нужно прочесть пару параграфов по истории магии, — забормотала она, наконец, поднимаясь на ноги. — Пойду, заварю чаю.       Малфой тяжело вздохнул и потёр виски.       — Ты неисправима. Тогда и на меня, пожалуйста. Сейчас спущусь, только возьму учебники.       Она выскользнула из комнаты, тихо притворив за собой дверь.       Уже через сорок минут Гермиона уснула, привалившись спиной к мягкому подлокотнику дивана и поджав ноги. Когда Драко понял, что девушка крепко спит, лишь усмехнулся ее упрямству, аккуратно забрав из рук учебник. Он совершенно искренне был рад, что ей удалось уснуть — пусть и времени для сна у нее оставалось совсем немного.       Гарри ответил не так и не тогда, как рассчитывала Гермиона. В первый вечер она провела в совятне около двух часов, основательно замерзла, но так и не дождалась письма. Она вернулась в башню, продрогшая и злая, и весь оставшийся вечер фыркала, применяя одно очищающее за другим — ее преследовал противный запах птичника. Следующим утром почтовые совы также обошли ее стороной. Она начала волноваться — тем более, что и Панси не получила своего традиционного конверта. К середине дня Малфой уже забеспокоился и подумал даже о том, не следует ли ему, на всякий случай, собрать свои вещи — ведь мало ли, что могло прийти в голову Поттеру на такую странную просьбу подруги, учитывая обстоятельства. Вечером Гермиона ограничилась коротким визитом в совятню вместо бдения там. Утро третьего дня ожидания было крайне напряженным. Еще острее это ощутилось, когда Панси получила свой заветный конверт, а Гермиона опять осталась ни с чем. От досады она так стукнула кулаком по столу, что перевернула три кубка с соком.       — Да что такое?! — зашипела она. — Что такого я попросила? Неужели так сложно…       — Грейнджер, у меня для тебя новости, — заговорщицки проворковала Паркинсон, повернувшись к ней. — Кажется, Поттер сегодня с тобой встретится.       Девушка округлила глаза.       — Мерлин, где? Меня не пустят в Хогсмид, никого не пустят!       — О, он в курсе. Он хочет прибыть вместе с Робардсом сюда, в Хогвартс. Ну, тем аврором, что опрашивал Драко и Блейза.       Гермиона нахмурилась.       — А этому что здесь надо? Мерлин, что-то происходит…       В этот момент опоздавшая сова уронила конверт в тарелку Малфоя. У него внутри что-то оборвалось — на нем значился отправитель: «Министерство Магии, Отдел контроля за исполнением наказаний». Драко смотрел на письмо, не моргая. «Всё?..» Блейз толкнул друга локтем.       — Эй, мне кажется, это тебе, Дракс. Не хочешь посмотреть, чем они тебя сегодня порадуют?       Драко выдохнул и сжал кулаки.       — Честно говоря, не очень. Может, сперва стоит собрать вещи?       — Давай, открывай. Было бы что-то серьезное — тебя бы уже повязали без лишних реверансов.       Драко с сомнением посмотрел на мулата, но все же вскрыл конверт.       «Мистер Драко Люциус Малфой! Сообщаем Вам, что нами было получено письменное прошение от имени Нарциссы Друэллы Блэк о вашем допуске в Малфой-Мэнор на период с 24 по 28 декабря 1998 года. Однако, данное прошение не может быть удовлетворено в связи с тем, что оно противоречит условиям приговора Визенгамота от 27 июля 1998 года в отношении Драко Люциуса Малфоя (запрет на покидание территории учебного заведения школы Чародейства и Волшебства Хогвартс вплоть до успешного окончания курса обучения на общих основаниях). Так же сообщаем Вам, что 4 декабря 1998 года Вам надлежит прибыть в кабинет директора М. МакГоннагалл к 10 утра для встречи с представителями Аврората в связи с необходимостью уточнения показаний по делу Люциуса Абраксаса Малфоя.

Секретарь Отдела Контроля за исполнением наказаний при Министерстве Магии Великобритании

Иоланта Роуз Мастерсон»

      — Что за хрень? — Драко нахмурился. — Грейнджер, ты не получала писем от Министерства?       — Малфой, если бы я получила хоть одно дракклово письмо за последние три дня, я была бы просто счастлива, — прошипела девушка. — Что произошло? Что им от тебя надо?       — Понятия не имею. Уточнение показаний — что там уточнять? Я должен явиться к старухе в кабинет к десяти утра.       Грейнджер покачала головой.       — Интересно, как твой поручитель я имею право присутствовать?       Он пожал плечами.       — Попытка — не пытка. Если тебя попросят выйти, я обещаю тебе все рассказать, — он усмехнулся, запихивая пергамент обратно в конверт. — Что ж, нам с тобой определенно надо поговорить перед всем этим.       Гермиона кивнула и поднялась со скамьи.       — Я не хочу ничего сообщать этому Робардсу до того момента, пока мы сам все не выясним, Грейнджер! — Малфой нахмурился, вышагивая рядом с ней по коридору.       — Это сокрытие данных о беглом преступнике, ты что?       — Я понятия не имею, где мой отец!       — Не совсем верная трактовка. У тебя есть предположение, где он может быть. И скрывать это от аврората может быть чревато. При большом желании это можно вывернуть в нарушение условий, как ты не понимаешь? А если они применят сыворотку правды?       — Ты вообще представляешь себе, милая, что нам придется объяснять тогда все? Иначе — как я обосную то, что полез в твою голову? Пусть и с твоего согласия.       — Ну, я могу… Могу что-нибудь придумать?       — Грейнджер, ты не способна на ложь в такой ситуации. По крайней мере, не в этом случае. Мы рискуем наворотить такое, что потом сами запутаемся. И, в итоге, пострадаем оба. Нет, для начала нужно получить от Поттера то, что нам необходимо. Гермиона покачала головой.       — Да, при одном условии — если мне повезет поговорить с ним прежде и успешно объяснить, зачем мне это вообще надо…       Он вдруг остановился.       — Используй Финнигана!       — В каком смысле — используй Финнигана? — девушка нахмурилась.       — Так, насколько я понял — эта карта что-то вроде пергамента для слежки, верно? Ну, так и скажи своему Шрамоголовому, что тебя пугает Финниган, и ты хочешь за ним проследить.       — Ты что, предлагаешь мне соврать лучшему другу, Малфой?       — Я предлагаю тебе вариант решения проблемы. Не нравится — придумай другой. Но я однозначно не собираюсь по своей воле докладывать аврорату о наших исследованиях, это ясно?       Гермиона фыркнула.       — Мерлин, какой-то клубок. За что не потянешь… Ладно, хорошо. Если все пойдет не совсем хорошо, выбора у нас не будет.       Малфой согласно кивнул.

***       Поттеру не было одиноко. С того момента, как он вернулся на Гриммо, прошло уже больше двух месяцев. Ему удалось заново выстроить свою ежедневную рутину, привести в порядок первый этаж особняка и окончательно принять сознание того, что с января он начнет посещение лекций в учебном отделе. Наконец, спустя столько времени, он смог ощутить стабильность собственной жизни — накрепко позабытое ощущение. Но самым удивительным и неожиданным для него стали его отношения — отношения? Мерлин, — с Панси Паркинсон.       Попав в Мунго, Панси ни секунды не сомневалась — как только она окажется в Хогвартсе, она прекратит всю эту тягомотину, весь это сюр, она найдет способ, как именно это сделать. Безусловно, это должно быть красиво и пафосно — не будь она Паркинсон, в самом деле, с каким бы дерьмом, стараниями ее родителей, не смешивали их фамилию. Определенно, она ни секунды не рассматривала ни повешение, ни яды — это неэстетично. Возможно, прыжок с башни? Но тут тоже не все гладко — Панси Паркинсон, забрызгавшая мозгами стены Хогвартса до второго этажа. Это звучало отвратительно.       Сидя на скамейке из беленых досок, поджав ноги, она смотрела невидящим взглядом в гущу листьев какого-то растения, нависавшего прямо над ней. Очередная сигарета истлела в ее руках, так и не соприкоснувшись с полными, бледными и шелушащимися губами. Лишь почувствовав жжение в пальцах, она выругалась и разжала руку, роняя окурок на песчаную дорожку.       — Ты же знаешь, что это тебя убивает, да? — раздалось совсем рядом.       Панси фыркает       — Меня все убивает. Не хочу об этом думать. Хочу получать удовольствие хотя бы от оставшейся части моей ебанной жизни.       — Грубо. Можно? — он тянет руку к пачке.       Панси пожимает плечами.       — Что, тоже хочешь умереть?       — Не исключено. Пока не знаю.       Чиркнула зажигалка и через секунду она уловила аромат табака.       — Странно тебя здесь видеть.       — Могу ответить тем же, — она почувствовала ухмылку. — Сама?       Панси вздохнула, опуская взгляд на свои колени.       — Скорее да, чем нет.       — Понятно…       Тишина между ними повисла вязким облаком. Никому не хотелось окунать в него пальцы или сдвигать, им было… хорошо? Насколько это возможно. Она опустила голову на его плечо — острое, словно у подростка.       — Ты… хочешь, не знаю… сказать что-то? — он немного прочистил горло.       — Я знаю, что нужно сказать. Но мой язык пока на это не повернется. Думаю, тебя удовлетворит знание того, что я знаю, что ты знаешь, что я захочу что-то сказать потом?       Он почти расхохотался. Почти. Странно было начать испытывать эмоции, когда внутри полная пустота.       — Так и решим.       — Так и решим, — повторила она эхом.       Каждый его день заканчивался письмом. Письма были разные — длинные, короткие, некоторые были насквозь пропитаны ядом, некоторые — едким сарказмом, другие — болью… Но они стали его шагом в реальность, его спасательным кругом. И он был абсолютно уверен в том, что ей это было так же важно и необходимо. Панси понемногу стала приоткрывать ему занавес над тем, что теперь происходило в стенах Хогвартса. Она делала это очень осторожно. Многое казалось Поттеру невероятным и даже фантастическим. Он с трудом мог себе представить, что Гермиона могла общаться с Малфоем. С другой стороны, еще сложнее ему было представить хорька, который не поливал бы помоями его подругу. Даже учитывая факт того, что Грейнджер защищала Малфоев в суде, он не мог вообразить ничего подобного. Однако, причин не верить Паркинсон у него не было.       Вернее всего, именно сам факт невозможности общения этих двоих сыграл решающую роль в том, что он решил «воспользоваться служебным положением» по словам Робардса. На самом деле, он хотел всего-навсего получить разрешение на посещение Хогвартса — он принял это решение через сутки после того, как получил письмо от Гермионы. Но обстоятельства сложились иначе. Робардс сам предложил, чтобы Гарри составил ему компанию, как только узнал о цели его визита, когда они столкнулись в атриуме Министерства.       И теперь, еще два дня спустя, оба они вышли из камина в кабинете МакГоннагалл. Накануне он написал небольшое письмо Паркинсон и теперь надеялся, что ему удастся выкроить время на встречу.       — Здравствуй, Минерва, — Робардс стряхнул сажу с плеча, усаживаясь в кресло.       МакГоннагалл недовольно поджала губы.       — Доброе утро, аврор Робардс, мистер Поттер.       — Профессор МакГоннагалл, рад вас видеть, — Гарри искренне улыбнулся. — Я хотел бы поблагодарить вас за то, что разрешили мне посетить Хогвартс.       — Что ж, мистер Поттер, хоть я и рада вас видеть, но в данном случае это не было моим решением. Поскольку мистер Робардс посчитал, что это возможно. Вы, надеюсь, понимаете, что покинуть школу самостоятельно или попасть в Хогсмид вы не сможете. Но, я думаю, вы вполне можете встретиться с друзьями, — она, наконец, улыбнулась.       Гарри с облегчением выдохнул.       — Да, я знаю об ограничениях. Мистер Робардс, я…       — Поттер, я попрошу вас присутствовать при моем разговоре с мистером Малфоем, — Гавейн явно не шутил. — Во-первых, это будет для вас полезно, во-вторых, возможно, вы сможете помочь чем-либо в случае необходимости. Вам же уже приходилось извлекать воспоминания и пользоваться Омутом Памяти?       Поттер кивнул.       — Да, сэр.       — Что ж, тогда ничего нового вы не увидите.       На столе директора зазвенел зачарованный колокольчик — по лестнице кто-то поднимался. В кабинет вошел Малфой, а вслед за ним — Гермиона. Увидев Поттера, она улыбнулась, едва сдерживаясь от того, чтобы не броситься ему на шею.       — Гарри, я так рада тебя видеть!       — Директор МакГоннагалл, мистер Робардс, доброе утро. Поттер, — кивнул Малфой, проходя вглубь кабинета и садясь в кресло напротив аврора.       Он выглядел очень сосредоточенным. Левый глаз закрывала черная кожаная накладка, а лицо пересекали два длинных уродливых шрама. Поттер едва повел бровью — Паркинсон писала ему об этом, но одно дело — читать, и совсем другое — увидеть такое своими глазами.       Гермиона осталась на месте, неловко переминаясь с ноги на ногу.       — Профессор МакГоннагалл, мне… мне необходимо присутствовать? Как поручителю? Минерва вопросительно посмотрела на Робардса.       — Мисс Грейнджер, не вижу причин просить вас выйти. Тем более — как поручителю. Итак, мистер Малфой. Первый пункт на сегодня — мне нужны ваши воспоминания относительно несчастного случая.       Малфой кивнул.       — Прошу вас, мистер Робардс.       Тонкая серебристая нить послушно потянулась вслед за волшебной палочкой, занимая свое место в небольшом фиале.       — Что ж, прекрасно. Теперь — о том, зачем я здесь на самом деле. Надеюсь, — он немного откинулся в кресле, через плечо взглянув на Гарри. — Все, кто здесь находится, понимают — то, что вы сейчас услышите, в некотором смысле, тайна следствия. Но, так или иначе, все вы были непосредственными участниками предшествующих событий, так что просить вас выйти будет странно. Итак. Второго декабря силами аврората был задержан Мальсибер-старший. Мы получили анонимную наводку на дом, где он скрывался. В ходе задержания кроме самого Мальсибера мы обнаружили в доме еще кое-кого. Вернее, кое-что. Итак, — он сунул руку во внутренний карман и извлек какой-то сверток, положил его на стол директора и развернул. — Мистер Малфой, пожалуйста, не могли бы вы попробовать опознать эту волшебную палочку.       Малфой сглотнул и сощурился, глядя на обломки.       — Можно? — он протянул руку, Робардс кивнул. — Если не ошибаюсь, это вяз и волос кельпи. Это первая палочка моего отца. Он приобрел ее перед тем, как отправиться в Хогвартс. Впоследствии он стал пользоваться другой палочкой, эту же предпочел сохранить. Она была у меня в руках во время битвы за Хогвартс, пусть и недолго. Вы… Вы нашли ее в таком виде? Где?       — Да, мистер Малфой. В доме, где скрывался Мальсибер.       — Что ж…       — Это не все. Скажите, эта палочка могла находиться у вашего отца?       — Полагаю, такое возможно.       — Хорошо. А это вы узнаете? — он достал из кармана небольшие часы на длинной золотой цепочке и протянул Малфою.       Гарри внимательно наблюдал за ним — но лицо парня оставалось бесстрастным. Он провел пальцем по крышке часов, огибая небольшую вмятину.       — Мистер Робардс, скажите прямо — вы нашли тело моего отца? — он прищурился, глядя на Гавейна.       Робардс тяжело вздохнул, поправляя форменный ремень.       — Мы нашли обгоревшие останки.       Малфой невесело усмехнулся.       — Зачем тогда мне требуется опознавать эти предметы? Я могу увидеть тело?       Гавейн посмотрел на него с непонятным выражением лица.       — Я не уверен, что это можно назвать телом, парень. Именно поэтому я и притащил все это с собой.       Малфой сцепил руки в замок.       — Что ж, я могу сказать, что эти вещи с большой вероятностью принадлежали моему отцу, мистер Робардс.       — Хорошо, думаю, этого будет достаточно, — он приподнялся, собираясь встать.       — Вы так считаете?       — Что, прости? — спросил Робардс, опускаясь обратно в кресло, и уставился на Малфоя хитрым взглядом.       — Я спросил, считаете ли вы, что опознанных вещей рядом с непойми-чем достаточно, чтобы объявить моего отца мертвым, — он выжидающе посмотрел на аврора.       Тот слегка улыбнулся.       — Формально — да, этого достаточно. И именно эту информацию я передам в газеты.       Малфой фыркнул.       — Моя вера в прессу упала ниже плинтуса. Что ж. Могу только предложить одно — проверить гобелен в Малфой-Мэноре.       — Мистер Малфой, это первое, что я сделал. И, если верить гобелену, ваш отец все еще жив.       — Тогда я не понимаю, чего вы от меня хотите?       — Хочу узнать, что вы думаете по этому поводу.       Малфой покачал головой.       — Мистер Робардс… Вам придется поверить мне на слово. Если будет угодно — поверить на слово аристократу с сомнительной репутацией. Но, если бы мне точно было известно, где сейчас находится мой отец — я бы вам это сообщил. Но в данный момент я не обладаю этой информацией, к сожалению.       Робардс кивнул.       — Что ж… Тогда у меня больше нет вопросов.       Малфой коротко кивнул и поднялся.       — В таком случае — я могу идти?       МакГоннагалл мягко улыбнулась.       — Мистер Малфой, благодарим вас за помощь.       Поттер посмотрел на Гермиону: она явно была чем-то очень недовольна и чуть было не толкала Малфоя в спину, чтобы тот спускался быстрее.       — Мистер Робардс, я могу… — начал Гарри, но тот лишь махнул рукой.       — Идите, Поттер. У вас есть два часа, прежде, чем мы вернемся. Не опаздывайте, будьте так добры.       Гарри кивнул и вышел.       — Какого драккла ты сейчас устроил, Малфой? — услышал он злое шипение Гермионы. — Ты хоть понимаешь, что только что соврал аврору?       — Успокойся, милая. Я никому не врал.       — Не морочь мне голову. Я чувствую себя полной дурой, честное слово! Я же за тебя поручилась.       — Напомню, что я тебя об этом никогда не просил!       Гарри остановился за углом, прислушиваясь.       — Не передергивай, — раздался глухой звук удара. — Мне тебя убить хочется.       — Ай! Успокойся. Я сказал, что не знаю, где мой отец находится сейчас. И, обрати внимание, я действительно не имею ни малейшего понятия, где он сейчас!       — Это семантика, Малфой!       — Это точность.       Гарри кашлянул и сделал шаг вперед.       Малфой стоял, прислонившись к стене и выставив перед собой руки, а напротив него тяжело дышала разъяренная Грейнджер. — Мне кажется, вам стоит мне кое-что объяснить. И упаси вас Мерлин мне соврать.