Ложная кровь

            — Уууу, ну и жуть! — Лаванда дернула плечами и тут же спохватилась. — О, Мерлин! Прости, Малфой. Это… Нет, дракклово дерьмо, это реально пугает! — Она зажмурилась.       Малфой усмехнулся, присаживаясь на диван напротив и откидывая со лба прядь волос.       — Мои извинения. Что, Браун, шрамы не делают меня более привлекательным? — он явно издевался.       — Да мандрагору тебе в зад, Малфой, — Корнер широко улыбнулся. — Знаешь, если раньше ты меня бесил и настораживал с этой твоей змеино-костлявой херней на руке, то теперь откровенно пугаешь. С этим, — он покрутил пальцем вокруг глаза, — ничего нельзя сделать? Ну, скрыть, там? Гламурные чары? В конце концов, у меня не настолько развито чувство товарищества, чтобы постоянно держать в гостиной полумрак. Надо что-то придумать. А как ты собираешься посещать занятия?       — А он так и будет сидеть в своей комнате, как упырь, — Дин подмигнул ему.- Во тьме ночно-о-ой, уууу! Да, Малфой?       — Нет, разочарую — это в мои планы не входит. Чары не помогут физически, только эстетически. Но, — он запустил руку в карман брюк и извлек оттуда нечто темное. — У меня есть вот это.       Он приложил к поврежденному глазу кожаную накладку и перекинул ремешки-фиксаторы, застегнув их на затылке.       — Оу, — Корнер задумчиво пожевал губу. — Ну, не то, чтобы стало хуже… Или лучше? А, дерьмо, я не знаю. Мне все еще не по себе.       — Зато теперь можно привести освещение здесь к норме, — Малфой дернул плечом и плавно повел палочкой, заставляя свечи и камин гореть ярче.       — О, чувак, крепко же тебе досталось, — Захария, перегнувшись через спинку дивана, совершенно беззастенчиво разглядывал шрамы на щеке сокурсника, разве что не тянулся потрогать их пальцем. — Кому-то очень хотелось подпортить твою аристократическую морду, а? Болит? Тянет? Мерлин, ты выглядишь, как грозный глаз Грюм. Честно, только ты, в отличие от него — порядочный говнюк!       — Это оксюморон, Смит, — Забини, вольготно полулежавший на одном из диванов, сделал ленивый глоток виски. — И потом, откуда нам знать — может, Грюм тоже был говнюком?       — Он был аврором! — Смит разве что пятками не щелкнул от восторга.       — Ну, а что, погоны аврора — это индульгенция? О, как! Слышишь, Дракс, тут подвезли рецепт реабилитации говнюков! — он поднял бокал.       Малфой лишь усмехнулся, убирая с брюк невидимую соринку.        — Увы, Забини, это не рецепт. Это вообще единственный путь, который мне открыт.       Повисла пауза.       — В каком смысле? — Забини сел ровно, сжав бокал пальцами. — Путь куда, Дракс?       — Путь в жизнь, Забини. Хотя, нет никаких гарантий, что и там не найдется тех, кто жаждет пустить мне в лоб парочку скверных заклятий.       — Дружище, а когда ты собирался мне сообщить о своих планах, не просветишь? — мулат сощурился.       — Да, я как раз планировал повесить пару плакатов. Над камином и в Большом зале. Поможешь? Надо красиво написать: «Бывший Пожиратель Смерти собрался стать аврором".       — Ты ёбнулся?       — Блейз, здесь дамы, вообще-то.       — Да мне похер! Ты там и недели не протянешь! Совсем с ума сошел? — парень буквально швырнул стакан на столешницу и, рывком поднявшись, отошел к камину. — Объясни мне, как это тебе в голову вообще пришло? Когда?       Малфой сидел в той же позе, глядя на носок своего ботинка.       — Точной даты я тебе не назову. Это было, скорее всего, нечто вроде вывода. Как итог всего, что случилось.       — Ах, вот как. Ну, ебать, это все меняет. Тогда давай, вперед. Можешь прямо сейчас отправляться.       Невилл, сидевший за столом в дальнем углу, повернулся к ним вполоборота и, сцепив пальцы, прочистил горло.       — Это ты после визита Робардса решил, верно?       Малфой мельком глянул на него.       — Можно и так сказать. Он озвучил то, что я не мог сформулировать. И расставил все точки над «i» свои предложением.       Блейз упрямо покачал головой.       — Это не лучшая из твоих затей, чувак. Далеко не лучшая.

***

      

Три дня назад.

      Гавейн Робардс перешагнул каминную решетку в кабинете директора Хогвартса и, стряхнув с плеча пепел, склонился в приветственном поклоне перед тремя портретами на стене.       — Господа! Директор МакГоннагалл, — он повернулся к Минерве, не самым изящным жестом протягивая ей руку. — Гавейн Робардс, глава Аврората, к вашим услугам. Я получил ваше обращение и счел необходимым прибыть лично. Мы можем поговорить прежде?       — Прошу, мистер Робардс, присаживайтесь, — МакГоннагалл села в кресло, указывая жестом на соседнее. — Я, признаться, немного удивлена. Но лишь немного, учитывая всю сложность ситуации.       — Скажите, вы не сообщали миссис Малфой о происшествии с ее сыном?       — Нет. Пока еще нет. Дело в том, что сам мистер Малфой настаивал, чтобы я не делала этого. Конечно, с моей стороны, как директора учебного заведения, такое поведение не приветствуется. Но, с другой стороны, учитывая всю ситуацию мистера Малфоя и тот факт, то я являюсь его поручителем…       — Да-да, я понял, Минерва. Не утруждайтесь. В конце концов, я считаю, что мистер Малфой достаточно взрослый для того, чтобы самостоятельно принять решение о том, сообщать ли родным о происшествии. И тем более, учитывая домашний арест его матери — мне понятно его желание пока сохранить все в тайне. Но, если пресса узнает о произошедшем, я, боюсь, буду бессилен. Пожалуй, я обсужу с мистером Малфоем пару вариантов, — он пригладил упрямые волосы. — Теперь к делу. Естественно, мне потребуется поговорить с молодым человеком. Как, кстати, его состояние?       МакГоннагалл поджала тонкие губы.       — Что ж… Соответственно тяжести ранения, я полагаю. Мистер Лонгботтом, надо отметить, очень нас всех удивил. Его действия, весьма смелые и новаторские, по мнению Помфри, действительно спасли жизнь и зрение мистера Малфоя. Хотя, с последним у нас еще есть сомнения. Мистер Малфой сейчас в своей комнате, мы решили, что нет необходимости размещать его в лазарете. Тем более, ему требуются особые условия, а поддерживать полумрак в больничном крыле… И неудобно, и вызовет уйму ненужных вопросов.       — Я понял. Что ж, вы, как поручитель, хотите присутствовать при нашем разговоре с мистером Малфоем? Или вы считаете возможным приватную беседу?       МакГоннагалл сощурилась поверх очков и наклонилась вперед.       — Гавейн, на что ты намекаешь, старая ищейка?       Робардс хмыкнул, широко улыбаясь.       — Ну, вот то-то же, а то вся такая важная, мадам директор! Ни на что я не намекаю. Я спрашиваю. А сам считаю, что без посторонних парень будет более разговорчив. Тем более, мы с ним уже встречались. При сходных обстоятельствах.       — Тогда зачем тебе мое мнение?       — Для проформы. Я должен создавать хотя бы видимость соблюдения протокола, иначе какой из меня начальник аврората, а?       — Отличный начальник, не вынуждай меня петь тебе дифирамбы, дорогой.       — То есть, вы мне доверяете, директор?        — Пойдем, я провожу тебя, — МакГоннагалл поднялась из-за стола. — Но! При студентах я настаиваю на соблюдении субординации, глава аврората Робардс!       — Слушаюсь, мэм, — Робардс крякнул, выглаживая форменные брюки ладонями и поднимаясь. — Занудой ты быть не перестала, как я погляжу.       МакГоннагал совершенно нестатусно фыркнула, спускаясь по лестнице.       — А ты все такой же милый хам, Гавейн. Ничего не меняется.       — Ага, такой же. В могиле исправлюсь, — пробормотал Робардс, ступая следом за ней.       В комнате Малфоя царил полумрак. Робардс, не спрашивая разрешения, придвинул стул к постели парня.       — Ну, здравствуйте, мистер Малфой. Вот мы и снова встретились.       Малфой выдавил из себя дежурную улыбку, немного выше приподнимаясь на подушках.       — Добрый день, мистер Робардс. Не могу сказать, что очень рад вас видеть, но ничего личного, все дело в обстоятельствах.       — Вот и славно, парень. Давай без всей этой трескотни, хорошо? — Гавейн оперся локтями о колени, примостив голову на сцепленные в замок руки. — Что ты помнишь? Что ты видел? Дай мне хоть что-то, малыш. Хоть какую-то зацепку.       Малфой покачал головой.       — Лиц я не видел, ни одного. Их было семеро. Сам я не считал, мне сказал Блейз. С ним вам тоже надо поговорить.       — Обязательно. Это он нашел тебя, верно?       — Да, он. Нашел и оказал первую помощь. Если б не он, меня бы точно не было в живых. Вот вам зацепка — они точно знали, где и как надо меня порезать, чтобы вся кровь вытекла быстро и эффектно. Забавно, наверное.       — Забавно или нет, но интересно. Ещё?       — Еще… У их лидера очень темные волосы. Длинные, должно быть — были завязаны в хвост. Он левша. Его ближайший подручный — выше него ростом, плотный. Даже могу предположить, кто именно. Но лишь предположить, лиц я не видел. На них не было опознавательных знаков факультетов — ни галстуков, ни пиджаков, ничего. Белые рубашки, черные брюки. Рубашки с длинным рукавом, — Драко зажмурился, сосредотачиваясь и сверяясь с мысленным списком. — Перчатки, тоже черные. И самое основное — маски, чертовы маски.       — Маски? — Робардс выпрямился, закидывая ногу на ногу. — Интересно.       — Да. Маски, как… Ох, драккл, ну как же, — Драко пощелкал пальцами. — Ну, знаете, ну вы же должны знать — греческие, книззловы яйца…       Гавейн вскинул брови.       — Есть какой-то барельеф с изображением греческого драматурга, Менандра кажется, он держит в руках подобную маску, — Драко с надеждой посмотрел на аврора. — Театральная греческая маска, понимаете?       Робардс вздохнул.       — Греческая… Драккл, ты имеешь в виду античные театры?       — Да! Точно, такая. С изогнутым пустым ртом.       Гавейн покачал головой.       — Хорошо, я понял. Парень, мне все равно будут нужны твои воспоминания.       Драко кивнул.       — Конечно, я готов их предоставить. Но не прямо сейчас.       — Естественно, не прямо сейчас. Когда тебе… Ну, когда ты сможешь.       Малфой фыркнул.       — Бросьте, мистер Робардс. Я не сахарная девочка.       — И не думал о таком сравнении. Парень, как ты себя чувствуешь? Только честно.       Малфой моргнул несколько раз, словно ища визуальный якорь вокруг себя.       — Дерьмово, мистер Робардс. Не столько физически, сколько вот здесь, — он легонько стукнул себя кулаком по ребрам. — Я успел смириться, что сдохну там, в том коридоре. Просто готов был к этому, принял. А меня вытащили. Я орал, ругался на них. А они вытащили.       — Ну, мне кажется, ты впервые столкнулся с понятием «друзья», не думаешь?       Малфой лишь пожал плечами.       — Это очень громкие слова, мистер Робардс. Очень весомые. Блейза, Паркс я знаю уже слишком давно, но остальные… Боюсь, я такого не заслужил. Тем более от них.       — За то время, что я имел возможность быть с ними знакомым, я понял одну вещь, Малфой. Эти ребята, — он кивнул головой в сторону гостиной. — Они совершенно не спрашивают разрешения ни на хорошее отношение, ни на спасение чьей-то задницы. И очень не любят, когда кто-то пытается им «вернуть долг» за это спасение. Думаю, им достаточно будет хорошего отношения. Не пытайся им отплатить, упаси Мерлин, или задобрить их подарками. Они не поймут этого.       — Это я уже уяснил, — с улыбкой проговорил Малфой. — Хотя, некоторым из них я готов отдать очень много в благодарность. И в искупление… в попытке. А, драккл, простите. Несу чушь. Во мне пара флаконов какой-то дряни.       — Ты про мисс Грейнджер?       Драко замолчал, уставившись на Робардса.       — Не сверли меня взглядом, дырка будет. Это слишком очевидно.       Малфой шумно выдохнул, зажмурившись.       — О, дерьмо… Слишком? Я… Я не хочу так, не хочу навязывать ей ничего. Ни извинения, ни что-либо другое. Просто пытаюсь делиться всем, что есть. Видимо, я перегибаю палку.       — Не думаю. По крайней мере, если б ты, как говоришь, перегибал палку, навряд ли мисс Грейнджер прислала бы мне четыре совы с просьбой посетить магловскую оптику и привезти ей с дюжину пар контактных линз.       — Чего? — не понял Малфой.       — О, а вот и провал в твоих знаниях о магглах! — улыбнулся Робардс. — Так-с, ну-ка, покажи мне, что у тебя с глазом, — он немного отодвинул стул в сторону.       Драко послушно сел на кровати, аккуратно снимая с лица повязку с листьями бадьяна. Робардс присвистнул.       — Ого! Мда… Жутковато. Ты видишь им?       — Да, вижу. Размыто немного. И свет практически ослепляет, поэтому здесь так темно. Еще пару дней мне придется прикладывать вот это, — он указал подбородком на бадьян. — И мадам Помфри принесла целый флакон капель. Они помогают с заживлением ро-го-ви-цы, если я правильно помню. Раны на лице отлично затягиваются, Лонгботтом чуть не пляшет от радости.       — Ну, зрение спасти вполне можно. Я, кажется, понял задумку мисс Грейнджер, — хитро улыбнулся Робардс. — И еще — я угадал с презентом, скажем так. Вот, — он вытянул из кармана что-то темное, кожаное, с блестящими мелкими клепками. — Думаю, это достаточно пафосно для аристократа твоего полета, а?       Малфой с недоумением разглядывал вещицу несколько секунд, пока не расправил кожаные ремешки, и усмехнулся.       — Ого! Выглядит… Пугающе. Даже очень. Откуда это?       — Ну, скажем так, из ящика в отделе косметического протезирования в Мунго с надписью «аврорат». Не волнуйся, вещица стóящая и новая. Подстроится под твое лицо, на ней чары. Это, надеюсь, временно — защитит от яркого света. Прямо сейчас не стоит надевать, дождись, пока тебе разрешит твой новоявленный целитель.       — Спасибо вам, мистер Робардс.       — Не за что пока, парень. У меня к тебе есть еще одно дело. Давай, примотай свой чудо-гербарий обратно, а то негоже нарушать режим. И поговорим.

***

      — Ого, — Захария Смит завалился на диван прямо через спинку, устраиваясь рядом с Малфоем. — То есть ты, чистокровный пожирательский хрен, решил стать аврором? Я правильно понял?       — В целом, да, смысл таков, — Драко попытался улыбнуться. — Естественно, никто не помчится вручать мне значок на выпускном. И до этого самого выпускного мне еще нужно дожить, в целости и сохранности. Ну, хотя бы, не уменьшить количество частей тела. А после я подам документы на курсы авроров.       — Звучит как план. Чертовски амбициозный, надо признать, — Корнер вытянул в проход свои длинные ноги. — Ты же понимаешь, что в министерстве тебя не будут целовать в твой бледный зад?       — Да дался вам мой зад, в самом деле! — фыркнул Малфой. — Чего привязались? Других частей тела нет?       — Чувак, тебе не понравится мое предложение, — захохотал Корнер. — Радуйся тому, что есть. Не рискуй претендовать на большее, не обрадуешься идеям.       На щеках Драко расцвел едва заметный румянец.       — Идиот.       — Взаимно, — Корнер салютовал ему бокалом.       Грейнджер закатила глаза.       — Драккл, ну откуда опять? Ладно, Блейз — у него карман в пиджаке бездонный, но ты, Корнер? Вам мало обыска от МакГоннагалл? Понравилось так, что хотите еще раз?       — Да в задницу обыски! Оттуда же, откуда и в прошлый раз — от Блейза, с него и требуй объяснений. И вообще, отключай уже свой режим старосты, надоело! — Майкл скривил рот.       В гостиную вошла Панси. Заметив светлую макушку Драко и, сопоставив все это с ярким освещением, она чуть заметно улыбнулась.       — Ну, покажи личико, красавец, — приторно проговорила она, прислоняясь плечом к тонкой металлической колонне, поддерживающей галерею второго этажа.       Малфой повернулся, охватывая рукой спинку дивана, и криво улыбнулся.       — Бу!       — Ох, ну красота. Брутальный подонок. Предлагаю тебе сменить гардероб, черные рубашки помогут оставаться в образе, — она щелкнула пальцами, и его рубашка сменила цвет с белого на угольно черный. — Вот, так-то лучше. Можно сделать колдо? Пошлю его Поттеру. С подписью «зачатки БДСМ в стенах Хогвартса».       Гермиона закрыла лицо рукой, пытаясь не засмеяться, а щеки предательски горели румянцем.       Малфой фыркнул и покачал головой.       — Что, шрамоголовый питает к этому слабость? Нашла себе нижнего, Паркс?       — От шрамоголового слышу, придурок, — парировала Панси, обходя диван и приземляясь между Малфоем и Смитом, практически садясь на колени к последнему. — Захария, будь зайкой — подвинься. Эти булочки не для тебя, — она хлопнула себя ладонью по заднице и села на моментально освободившееся место, закидывая ногу на ногу.       Пунцовый от смущения Смит отодвинулся на край дивана.       — Спасибо, сладкий, — она чуть коснулась его колена пальцем и потянулась за пачкой сигарет на столе. — Так, а где носит Рыжую? Блейз?       — У нее тренировка, — с мученическим видом проговорил Блейз.       — Какая еще тренировка?       — По квиддичу.       — Но ведь матчи не проводятся, — Панси нахмурила брови.       — Ну, видимо, гриффиндорцы клали на это болт с астрономической башни, — он пожал плечами. — Скоро должна вернуться, обещала зайти. Панс, ты уже слышала про грандиозный план Малфоя?       Паркинсон выпустила струю дыма в потолок.        — Какой еще план? Какой план, милый, — она повернулась к Малфою, но тот лишь пожал плечами, делая вид, что не знает, о чем идет речь.       — Так, ну-ка, выкладывайте, живо. Оба, я сказала, — она повысила голос.       Забини сокрушенно покачал головой.       — Паркс, тебе не понравится, может, хоть ты его отговоришь? Этот придурок собрался поступать на курсы авроров.       Паркинсон улыбнулась.       — И всего-то? Весь план? Это, скорее, звучит, как начало плана.       Забини с недоверием посмотрел на подругу.       — И это всё, что ты скажешь, Паркс? Серьезно? — он покачал головой, присаживаясь на подлокотник дивана напротив. — Я ожидал чего-то большего. Криков, побоев. Ну, знаешь, всего этого, в твоем стиле. Это неожиданно и даже скучновато.       Паркинсон пожала плечами.       — Ну, прости, что разочаровала. Да мне и не пятнадцать, чтобы скандалами зарабатывать себе дешевую популярность.       — А если по делу?       — Ну, что я могу сказать по делу, — она меланхолично испепелила окурок невербальным, разметав взмахом ладони оставшийся дымок. — Я, в некотором роде, и сама будущий аврор.       Корнер подавился виски, Лавгуд распахнула свои глаза еще больше, чем обычно, а Грейнджер застыла, едва отняв ладонь от лица.       — Что, прости? — хрипло спросила она. — Кто? Ты?       Панси театрально сложила руки на коленях.       — Ну, что вылупились на меня? Будто у меня есть выбор, в самом деле.       Малфой поднял вверх указательный палец.       — Вот, озвученный вывод. О чем я, собственно, и говорил.       — Ну, кхм, — Гермиона постаралась убрать из голоса намеки на сарказм, но Панси все равно не вязалась в ее воображении с черной аврорской формой, по крайней мере — в пристойном варианте. — Паркинсон, а Гарри в курсе?       — Да. И, представь себе, он даже поддерживает меня в моём решении.       — Остановите, я выйду, блять, — прошептал себе под нос Джастин Финч, плюхаясь на кресло с ошарашенным лицом. — Меня может кто-нибудь пнуть? Я сплю?       Лавгуд молча взяла со стола бутылку огневиски и в ее обществе прошествовала к Невиллу. Тот подставил два стакана, которые только что трансфигурировал из пары пустых свитков перед собой.       — Что ж. В таком случае, у меня есть тост, — Полумна вернулась обратно со стаканом в одной руке и ладонью Невилла, послушно следовавшего за ней, в другой. — Я хочу выпить за то, чтобы в нашем с вами обществе в будущем царил дивный баланс чувств, разума, справедливости и закона.       Малфой ухмыльнулся и покачал головой.       — Звучит утопично. Но мне нравится.

***

      Юноша сидел на самом краю стола, свесив ноги в проход и покачивая носками начищенных до блеска ботинок.       — Наигрался, показушник? — с сарказмом осведомился мужчина, вальяжно развалившись в кресле преподавателя.       — Что?       — Я спрашиваю, доволен ли ты, мой юный помощник, своим эффектным представлением.       — Хм. Даже не знаю. Но мне однозначно слышать это от вас. Представление… Эффектное. Жаль, не эффективное.       — Это да. Недостаточно продуманный план. Ты снова схалтурил.       — Да причем тут план? План был идеален.       Мужчина вскочил и ударил кулаком по ближайшему столу, подняв облачко пыли.       — Идеальный план, молокосос, это план, в который невозможно вклиниться ни одной случайности! Когда предусмотрено абсолютно все! Это — идеальный план.       Парень криво усмехнулся.       — Что же вы мне раньше об этом не рассказали, дорогой Лорд?       — Если бы ты слушал, что тебе говорят, мальчишка, ты был бы внимательнее и успешней. А пока ты провалил абсолютно все. Абсолютно!       — Вы слишком сгущаете краски.       Мужчина зашагал из стороны в сторону, сложив руки за спиной.       — Я ничего не сгущаю. Время, мальчишка! Время! Оно уходит. Мне нужен этот камень. И ты обещал достать его, не забыл? А вся эта твоя, — он сделал неопределенный жест рукой. — самодеятельность не имеет ни малейшего отношения к нашей первостепенной задаче.       — Ошибаетесь, Лорд. Имеет, и, притом, самое прямое.       — Ну, просвети меня, — мужчина саркастично ухмыльнулся и остановился, склонив голову на бок. — За каким дракклом тебе понадобился Теодор Нотт? Заметь, я не спрашиваю о Драко Малфое, потому что это вообще не поддается никакой логике. Разве что личные счеты.       Парень скрестил руки на груди.       — Вы прекрасно осведомлены о том, что именно нам требуется для проведения ритуала. Вы читали свиток вместе со мной. Я читал его раз в сто больше, чем вы — в конце концов, он сначала хранился в библиотеке моего отца. Напомните мне, сколько чистокровных должны участвовать в ритуале? Двенадцать, как я помню. И там говорится о добровольном участии. Я надеюсь, я ответил на вопрос о мистере Нотте?       — Что ж. Допустим. Хотя способ, который ты выбрал, весьма… непрактичный.       — Мне важен результат. У меня нет ни времени, ни желания придумывать каждый раз что-то новое. Я использовал грязнокровку, так что даже, если кто-то что-то раскопает — на всех списках и ведомостях будет стоять ее подпись. Согласитесь, это блестяще.       Мужчина покачал головой.       — Пока мы не закончим, ты не услышишь от меня похвалы, мальчишка.       Парень легко соскочил со стола и качнул головой, перекидывая назад прядь темных волос.       — Не торопитесь давать обещания и обеты, Лорд. Такая спешка не доводит до добра, вам ли не знать? — он усмехнулся и открыл дверь. — Спокойной ночи. Вам и вашей компании.       Раздался щелчок замка. Мужчина скрежетнул зубами, с ненавистью глядя на ряд пузатых запечатанных бутылей вдоль стены, каждая из которых была наполнена полупрозрачной белой субстанцией.

***

      — Малфой, — полушепотом произнесла Гермиона, осторожно прикрывая за собой дверь. — Ты не спишь?       Наверно, все же стоило постучать — но… В комнате царил полумрак. Балдахин кровати был опущен с торцевых частей, а ботинки из драконьей кожи неаккуратно валялись перед кроватью.       — Эй, — несмело произнесла она.       — Грейнджер, почему ты топчешься у входа?       — Ну, я подумала, может, ты спишь?       Она услышала его насмешливое фырканье.       — Серьезно? И поэтому ты решила дождаться, когда я проснусь?       Девушка лишь пожала плечами.       — Я хотела узнать, как ты себя чувствуешь.       — С чего вдруг такая забота?       — Ну, знаешь! Не думаю, что должна оправдываться перед тобой за свое любопытство. Это, в конце концов, нормально для людей — беспокоиться друг о друге, — она почти рассердилась.       — А кто мы друг другу, Грейнджер?       — Я не знаю, она прикусила губу. — Я не думала об этом. Возможно, ну… Друзья?       Он хмыкнул.       — Ты так думаешь?       Гермиона упрямо молчала.       — Вряд ли. Нет, мы определенно не друзья, — голос парня звучал глухо.       Ей стало жарко.       — Что ж, хорошо. Знакомые?       — Да, это ближе, наверное. Хорошие знакомые.       — Не такие уж и хорошие, не надейся, — она попыталась спрятать что-то, что пугало ее саму, за показной бравадой.       — Ах, вот как, значит? А что является мерой этой «хорошести», не подскажешь, милая?       Что это, сарказм? Малфоевский яд? Гермиона демонстративно отвела взгляд. Хотя, для кого была эта демонстрация — ведь он все равно не видел ее в сумраке комнаты.       — Знаешь, хорошие знакомые не прячутся друг от друга в самом темном углу, — выпалила она.       Он помолчал с полминуты и зашевелился, явно придвигаясь ближе к краю кровати. Соскочив на пол и проигнорировав обувь, он быстро подошел к ней вплотную.       — Я не прячусь, Грейнджер, — голос пробирал до самых костей, она поежилась. — Ну же, вот я! Почему ты не смотришь на меня, м? Я же не прячусь. А ты не смотришь на меня, моя хорошая знакомая, — опять этот яд лился с него, в такой привычной, но позабытой манере.       Цепкими пальцами он взял ее за подбородок и развернул ее лицо к себе.       — Давай, Грейнджер. Подними глаза, посмотри. Посмотри на меня, Грейнджер, — он почти рычал. — Посмотри.       Она моргнула, не решаясь поднять глаза — упрямо сверлила взглядом пуговицы на его рубашке.       — Неужели, — он опустил руку, больше не прикасаясь к ней. — Надо же, Золотая Девочка испугалась бывшего пожирателя.       — Не называй так!       — Ох, прошу прощения, хорошая знакомая! Хорошая знакомая боится бывшего пожирателя смерти.       — Нет! Не называй так… и себя. Тоже. Это не та правда, которую нужно кричать.       Он выдохнул ей в макушку так, что волосы встрепенулись и пушистым нимбом и осели обратно.       — Грейнджер, ты невозможная! Тебя невозможно объяснить, предугадать реакции. Ты стыдишься этого? Боишься? Ненавидишь? Я, блять, не понимаю… Не могу понять. Иногда ты предельно ясная, твой мозг стрекочет, как кузнечик, а иногда… Иногда я просто не могу даже представить, что происходит внутри твоей головы. Пожалуйста, посмотри на меня?       Она зажмурилась на секунду и подняла голову.       Длинные полосы шрамов тянулись от самого подбородка и до линии роста волос. Белые, чуть выпуклые на лбу и почти втянутые на щеке. Розоватые на губах. Глаз был надежно укрыт черной накладкой, а две полоски ремешков тянулись на другую сторону, прячась в волосах.       Она выдохнула и, встав на носочки, осторожно протянула руку, касаясь шрамов на подбородке кончиками пальцев.       — Тебе… Тебе очень противно? — хрипло спросил он, перехватив ее руку и отстраняя от своего лица на несколько сантиметров.       Она нахмурилась.       — Ты больной?       Его губы растянулись в робкой улыбке. — Ты больной, — повторила она уже утвердительно. — Ты самый огромный невыносимый аристократический больной ублюдок, Драко Малфой, которого я знаю. Если бы мне было противно, как ты считаешь, была бы я сейчас здесь? Корпела бы я двое суток, чтобы сделать для тебя это, мой хороший знакомый?       Она на мгновение сунула руку в карман мантии и извлекла оттуда небольшую коробочку, поднося ее на раскрытой ладони практически к самому его носу.       Он удивленно вскинул брови.       — Это? Ты сделала для меня… Коробочку для украшений?       — Нет, Малфой. Это линзы. Магловские контактные линзы.       — Я знаю, что такое линзы. Зачем ты и уменьшила и положила сюда?       Она широко улыбнулась и толкнула его ладонью в грудь, вынуждая отступить к столу.       — Сядь, пожалуйста. Я сейчас все тебе объясню. Ну, давай же, сядь! Я не дотянусь до тебя. И сними это свое, — она покрутила кистью. — Этот свой аксессуар. Мерлин, откуда ты только его достал?       — Это подарок. От Робардса, — Малфой аккуратно снял повязку и расправил ее на столе.       — Ого, — тихо сказала Гермиона. — Оригинально. Ну, пожалуй, для них это привычное дело в аврорате… Прости, звучит не очень весело, но работа аврора всегда сопряжена с риском. Не мне тебе объяснять. Очень мило было с его стороны. Хотя, нет — мило это не то слово. Мой лексический запас в последнее время оскудел. Практично, вот подходящее слово. Или дальновидно?..       — Грейнджер, ты уже закончила подбирать свои определения? Мы можем уже разобраться с этими твоими линзами?       Девушка стушевалась на секунду, но тут же взяла себя в руки. Она стянула с себя мантию, бросив ее на другую сторону стола, и закатала рукава водолазки. Малфой сглотнул, глядя на ее запястье. «Ну, конечно, чары гламура», — отметил он про себя: кожа была чистой.       — Так, смотри, — она открыла коробочку.       Внутри лежало несколько круглых контейнеров разных цветов. Гермиона взяла один из них и открыла.       — Изначально это были обычные контактные линзы. Это то, что магглы носят вместо очков, если у них плохое зрение. Но эти линзы могут не только улучшить зрение, но и изменить цвет глаз. Ты следишь за моей мыслью?       — Слежу, но пока не очень понимаю, милая. Они уменьшены? Как они крепятся к глазам?       — Нет, они не уменьшены. Это их реальные размеры, — Гермиона упрямо тряхнула головой, пытаясь убрать мешающие пряди. — Драккл, сейчас, подожди, я…       Она не успела даже положить контейнер на стол, когда Малфой словно бы натренированным движением в секунду собрал ее волосы в подобие пучка и зафиксировал его древком.       — Оу… С-спасибо, — она немного покраснела, не решаясь поднять на него глаза. — Очень мило с твоей стороны.       — Я просто боюсь, что из этого куста на меня кто-то выскочит, Грейнджер, только и всего. Так безопаснее. Продолжай, — он кивнул на линзы.       — Так, о чем я говорила… Ах, да. Они меняют цвет глаз. Вот, посмотри, — она прислонила подушечку пальца к одной из полусфер в контейнере и подняла его. — Видишь, она вогнутая и не совсем бесцветная?       — Ну?       — И теперь её нужно приложить к глазу.       Малфой нахмурился.       — Ты хочешь запихнуть мне эту штуку прямо в глаз, Грейнджер? Я правильно тебя понял? — он инстинктивно отстранился от нее.       Гермиона насмешливо фыркнула.        — Перестань, Малфой! Это совсем не больно. Ну, может, немного неприятно. В самом деле, тысячи магглов проделывают это каждое утро!       — Ну, знаешь! Это слабый аргумент. Магглы очень много чего делают. Например, летают в железных фиговинах. И это совсем не выглядит безопасно. Они падают, ты же в курсе?       — Драко, ну прекрати, — улыбнулась девушка. — Просто доверься мне.       Он замер.       — Ты… О, ладно. Ладно, хорошо, — он покраснел, придвигаясь ближе к краю стула и вцепляясь руками в сиденье. — Я… доверяю тебе, милая.       Гермиона сосредоточенно прикусила губу, поднося линзу к его глазу. От этого зрелища Малфою на секунду стало так жарко, что он зажмурился.       — Мерлин, Малфой! Я не верю, что тебе настолько страшно!       Он покачал головой, буквально оттолкнул девушку прочь, поднимаясь и отходя подальше. «Что за херня, Дракс? Ну-ка, давай, соберись. Это просто девушка! Мерлин, да отчего ж так тесно… Кхм. Так. Сосредоточься. Шкаф с панталонами МакГоннагалл… Чувак, у тебя такой недоеб? Дебил. Что она подумает?»       — Малфой, прекрати! Хочешь, я покажу на себе? Вот, смотри!       — Тшш, дай мне секунду, Грейнджер. Пожалуйста, — он отошел к кровати, оставаясь спиной к ней.       Гермиона пожала плечами.       — Ну, да, наверное, для волшебников это выглядит дико. Но тут и правда нет ничего опасного. Я же не рассказала тебе самого главного! О том, какие чары я на них наложила. Ну, об одной вещи я тебе не скажу, я хочу, чтобы ты увидел сам. Еще я наложила специальное смягчающее и стазисное заклинания. Это для того, чтобы не приходилось менять их каждый день. Пришлось помучиться, но вышло довольно неплохо. Еще я наложила заклинание смазки, — ее голос стал чуть более глухим.       «Мерин, да она издевается!» — пролетело у него в голове.       — Смазки? О, Грейнджер, спасибо. Мы все читали ту самую книгу, но такое применение знаниям — это что-то очень необычное. И ты хочешь, чтобы я теперь вставлял это в глаз?       За его спиной раздалось тихое хихиканье, и парень улыбнулся.       — Прости. Я даже не подумала о таком… Я хотела сделать их максимально комфортными, только и всего. Я не скажу никому, обещаю. Наверное, и тебе тоже не надо было рассказывать.       — Ну, мне все-таки хотелось бы знать, что именно мне предстоит. Так что спасибо, на самом деле, — он медленно выдохнул, окончательно взяв себя в руки. — Так, все, я готов, — Малфой вновь вернулся на стул, усаживаясь поудобнее, и зажмурился.       Повисла пауза.       — Малфой. Открой глаза, пожалуйста, — со смехом проговорила Грейнджер, и он выругался про себя, подчиняясь.       — Извини, все это очень… непривычно, — прошептал он, стараясь удерживать глаз открытым.       Гермиона вплотную поднесла палец к его глазу и ловким движением определила контактную линзу на ее законное место.       — Готово. Поморгай.       — Все? — удивленно спросил Драко, послушно моргая. — О. Ого.       Он оглянулся по сторонам, все еще моргая чаще обычного, пока не задержал взгляд на девушке. По его лицу медленно расползалась улыбка.       — Галлеон. Ты сияешь, как галлеон, милая. Это что, чары со спектрально-анального окулуса?       — Перестань их так называть, Малфой, — она топнула ногой. — Спектрально-астральные очки. Да, это те самые чары, что накладывала Полумна, но с изменениями. Ну, что, можно попробовать добавить света?       Он кивнул, и девушка сделала легкое движение палочкой, заставляя свечи гореть ярче. Он поморщился.       — Не так сразу. Я немного отвык. Давай постепенно. Мерлин, это потрясающе! — он искренне улыбнулся, оглядываясь по сторонам. — Беру свои слова назад. Некоторые вещи магглов, кажущиеся ужасными на первый взгляд, на поверку просто великолепны. Мерлин, это просто невероятно! Погоди, здесь где-то было зеркало, старуха его починила! Да где же оно?       — Драко!       Но он уже схватил зеркало и уставился на свое отражение, открыв рот.       — Об этом я и хотела сказать…       — Это… Ну, это странно. Выглядит странно. Совсем, — признался он, глядя на темно-изумрудного цвета радужку. — Очень.       — В твоем случае у меня не вышло сохранить прежний цвет. Либо они бы сильно ограничивали угол обзора, либо от них и вовсе не было толка, — она виновато потупила взгляд. — Оставались только темные цвета, но и их пришлось делать более насыщенными. Есть изумрудный, ультрамариновый и карий. Если тебе совсем не нравится, я могу попробовать придумать еще что-нибудь…       Она замолчала, испуганно глядя прямо на Малфоя. Он же стоял перед ней, прижав ее ладошки к свои губам, и качал головой.       — Нет, не надо! Не надо больше ничего менять, милая. Это и так великолепно. Просто невероятно, — он искренне прижался губами к тыльной стороне ее ладони. Грейнджер пискнула, покраснев, и вырвала свои руки из его хватки.       — Отлично. Все, отлично, раз тебе все нравится, я пойду, — она попятилась к дверям, избегая смотреть ему в глаза. — Ты попробуй привыкнуть. Если не будет ощущения дискомфорта, ее не надо снимать, в ней можно спать. И… Все, я ухожу, — она потянулась к ручке двери, отворачиваясь.       — Грейнджер, — он окликнул ее.       — Да?       — Палочка. Верни мне палочку, пожалуйста, — с улыбкой проговорил парень.       Она тут же вынула ее из кармана и протянула ему.       — Вот, держи.       — Нет, милая, — усмехнулся он, делая шаг вперед. — Это — твоя. Моя — в твоих волосах!..       — Ой, — прошептала Гермиона, выдергивая древко.       Волосы моментально рассыпались по плечам необъятным облаком.       — Смотрю, у тебя входит в привычку использовать мою волшебную палочку как аксессуар, а?       — Прости, я не специально.       — Ну, ты ещё скажи, что больше не будешь! Прекращай. Может, наколдовать тебе китайских палочек? Я как-то видел подобные у Дафны.       — Гринграсс?       — Нет, Дю Морье. Конечно Гринграсс!       — О. Ты знаешь…       — Стыдно было бы не знать такую волшебницу. Только не говори мне, что считаешь госпожу Дю Морье маглой. Серьёзно? — он широко улыбнулся, забирая у нее свою палочку. — Ты же самая умная ведьма своего поколения, Грейнджер.       — Поколения, но не века, — обиженно пробурчала девушка и вышла, кинув из-за двери «спокойной ночи».       — Ей только девяносто, Грейнджер, — он высунулся в дверь.       — Она… Умерла в 89-м, разве нет? — Гермиона на секунду остановилась, занеся ногу над ступенькой.       Драко фыркнул, выходя на галерею и опираясь на перила.       — Да сейчас же. Ну, возможно, ей немного опостылело повышенное внимание со стороны магглов, но она вполне себе жива. У нее небольшой особняк в волшебной части Корнуолла.       — Прости, в тот год я как-то не задумывалась о существовании волшебников, волшебниц и всего прочего, — выплюнула Гермиона, вновь принимаясь спускаться по лестнице. — Тоже мне, ходячая справочная аристократической Британии, драккл тебя побери! — пробурчала она себе под нос, скрываясь в своей комнате.       Драко улыбнулся и покачал головой.       — Мда, удар по самолюбию, — он окинул взором гостиную.       На диване дремал Тео.       — Нотт? Тебе-то чего здесь, медом намазано? Уже полночь. Ты опять напился? — Малфой не спеша спустился по лестнице.       Нотт встрепенулся и потер глаза.       — Нет, Дракс. Трезв. Но немного обескуражен. Вот, погляди, — он подтолкнул к нему два фолианта, лежавших на столе и раскрытых примерно на середине. — Полюбуйся. Вот тут, в справочнике Кантанкеруса, Я значусь последним носителем фамилии Нотт, наследником. Все чинно и красиво, имя отца было зачеркнуто в день его казни, вот тут дата. Ну, то есть чары работают.       — Ну, — кивнул Малфой, пробегая по строчкам тонким пальцем. — Да, вижу. А что тебя не устраивает?       — А ты посмотри вот сюда, — он подтолкнул к нему другой фолиант. — Это из тех, что Грейнджер выудила у Слизнорта.       — Ну, и что? Имя твоего отца так же зачеркнуто, причина смерти — казнь. И что?       — Дальше, Мерлин тебя дери.       — Дальше? Теодор Филипп Нотт, рождён 29 февраля 1980 года… Наследником не является… Что?! Какого хрена, Тео? Отрекся от кровного родства? 21 октября 1998 года? Откуда это дерьмо?       Нотт пожал плечами, откидываясь на спинку дивана.       — Понятия не имею. Поместье я сжег еще в августе.       — Так… ну, может, в октябре это внесли в реестр в Министерстве?       Нотт покачал головой.       — Гладко, но тут интереснее. Внимательно посмотри на даты. Ничего не замечаешь?       Малфой еще раз пробежал глазами по строкам и нахмурился.       — Странно. Отец мог отречься от тебя перед смертью?       — Да, теоретически. И тогда чары в справочнике Кантанкеруса сработали бы. Только есть нюанс - я уже совершеннолетний. Но тут-то речь не о нем, а обо мне.       — Резонно, — Малфой задумчиво потёр подбородок. — Так, ещё раз. В один день умирает отец и отрекается сын.       — И сын, если ты вспомнишь, оказывается в больничном крыле с провалом в памяти и дырой в черепе. Интересное совпадение, не находишь?       Малфой уставился на Нотта, а тот вдруг фыркнул, с прищуром вглядываясь в лицо друга.       — Воу. Как… по-слизерински. Это что, заклинание гламура? Но тут же светло, ты говорил, они не спасают от света?       — А? Ах, это… Нет, не чары. Грейнджер кое-что придумала. Это магловские линзы.       — О, вот как. Заучка в своем репертуаре. У нее что, дальтонизм? Или внезапно проснулась страсть к зеленому цвету?       — Ни то, ни другое. Скажем так — функциональная необходимость. Нотт, дался тебе мой глаз! Нам нужно разобраться с этой херней, чем скорее — тем лучше.       — А в чем тут, твою мать, разбираться? Определенно скажу одно — Грейнджер была права в своих догадках и теориях.       — В каких еще теориях? — не понял Малфой.       — О, ну конечно. Вы, ваше высочество, своим эффектным появлением в гостиной в тот вечер и всеми дальнейшими приключениями напрочь отбили у нас охоту поднимать снова тот разговор. Боюсь, придется нам дождаться мисс Грейнджер для полноты картины. Может, завтра?       — Серьезно, завтра? А что не через месяц, а? И так столько времени упустили, — Драко злился на друга, щелкая костяшками пальцев. — Объясни мне, что вы там натеоретили.       — Не мы, а Грейнджер. Слушай, спроси у нее сам. В самом деле. Я в курсе, что у вас с ней странная ненависть ко сну, — нервно усмехнулся Тео. — Но у меня такого нет. Так что сейчас я отправляюсь спать, дружище. И пусть хоть сама Святая Моргана вломится сюда и трясет своими сиськами, я не оторву голову от подушки и не открою глаз ближайшие шесть часов, по крайней мере, — он хлопнул Малфоя по плечу и поднялся. — Спокойной ночи. И не ломай голову раньше времени. Я уверен, Грейнджер права, — это он проговорил уже на пути к двери.       Малфой фыркнул.       — Права! Конечно… Знать бы только, в чём она права.